Текст книги "На все времена"

Она протиснулась мимо сэра Колберта и быстро пошла вперед, стараясь как можно быстрее добраться до ограды, миновать высокие стены замка и оказаться на мосту, переброшенном через ров. Солдаты, встречавшиеся по дороге, с любопытством смотрели на хозяйку, но никто ничего не сказал.

Она была уже рядом со рвом, когда сэр Колберт вскричал:

– Миледи!

Повернувшись, она обнаружила, что он стоит слишком близко. Не успела Абриэль оглянуться, как он наклонился и взвалил ее себе на плечо. Девушка удивленно вскрикнула и принялась колотить его по спине, но он бросился бежать.

– Отпустите меня!

– Мой конь совсем рядом, миледи. Мы в два счета очутимся в деревне.

Его плечо больно врезалось в ее живот, так что она стала задыхаться. Но отчетливо понимала, что он не собирается ехать в деревню. Этот человек солгал для того, чтобы увести ее из замка, похитить, утащить туда, где она будет совершенно беспомощна и не сможет противиться ему. Одна ночь насилия – и ей придется выйти за него, несмотря на жестокость, лживость и подлость этого человека. Самые страшные кошмары становились явью.

Когда она лягнула его, он плотнее обхватил ее ноги. Когда она ущипнула его за спину, он не обратил на нее внимания. Она открыла рот и попыталась закричать, но он спокойно предупредил:

– Потише, миледи, или мой слуга будет вынужден искалечить вашу служанку.

Недду? Каким образом им удалось выманить ее из спальни Абриэль, чтобы бедняжка не смогла поднять тревогу?

– Вы этого слугу имеете в виду? – осведомился спокойный глубокий голос, который Абриэль немедленно узнала.

Рейвен! Рейвен снова пришел ей на выручку, вызвав в ней противоборствующие чувства. Абриэль хотелось плакать и радоваться одновременно.

Сэр Колберт замер как вкопанный, и она услышала слабый крик слуги, который, как полагала, лежал у ног Рейвена.

– Боюсь, что он будет для вас плохим помощником, – усмехнувшись, продолжал Рейвен. – Жаль, что вы не продумали свой план более тщательно. Я хочу эту девушку не меньше, чем вы, так что вряд ли выпушу ее из виду в ближайшее время.

Колберт неожиданно решил действовать и отшвырнул Абриэль, так что она оказалась в объятиях Рейвена. Пока она старалась освободиться, Колберт схватил слугу, перебросил через спину лошади и вскочил в седло позади него. Скоро конский топот замер вдали.

Наконец Абриэль выпрямилась и с силой оттолкнула Рейвена.

– Какой пыл! – улыбнулся он.

– Благодарю вас, – пробормотана она. – В который раз. Она вдруг увидела, как его улыбка померкла, и настойчивость в темно-синих глазах застала ее врасплох.

– Ты словно обсыпана звездной пылью, девушка, – хрипло прошептал он.

Не в силах вынести опасную слабость, которую он пробуждал в ней, Абриэль повернулась и поспешила к замку. Сзади раздались смешок и мужские шаги. Но она не остановилась, пока не оказалась в коридоре, ведущем к ее спальне, и, заглянув внутрь, к своему большому облегчению, увидела Недду, мирно дремавшую у очага. Значит, Колберт и тут солгал!

Поэтому она вернулась в коридор и постучалась в двери родительских покоев.

Рейвен терпеливо дождался отклика Вашела, который, встав на пороге, с удивлением оглядел дочь и шотландца. Но она протиснулась мимо отчима и захлопнула дверь перед лицом Рейвена.

– Абриэль! – неодобрительно вскричала Элспет, кутаясь в шаль.

– Все хорошо, он поймет, – устало бросила Абриэль, опускаясь на табурет и принимаясь рассказывать о том, что произошло. Но не призналась, как пусто и тоскливо на душе. Подумать только, сэр Колберт даже не потрудился поговорить с ней, поухаживать, словно она не стоила такой попытки.

– А мы думали, ты спишь, – заметил Вашел, в гневе расхаживая по комнате.

Элспет обняла дочь.

– О, Абриэль, как ты, должно быть, испугалась!

– Не успела. Времени не хватило, – мрачно буркнула она. – Рейвен, как обычно, следовал за мной.

– Слава Богу! – истово прошептала мать, и при виде ее счастливого лица Абриэль стало еще хуже, словно это означало, что она даже не может надеяться управлять собственной судьбой. Конечно, девушка должна делиться с родителями своими горестями, но слова отчима свидетельствовали о том, что ее участь находится в других руках. В руках мужчин.

– Я не могу позволить, чтобы это продолжалось, – решил наконец Вашел, останавливаясь и хмуро взирая на женщин. – Может, Колберт и не хотел причинить тебе зла, но следующий негодяй придет в отчаяние, когда ты ему откажешь. Абриэль, ты должна как можно скорее выйти замуж, иначе попадешь в беду.

– Но, Вашел, я не встретила никого, кто бы понравился мне. Ты знаешь, что я желаю сама выбрать себе мужа.

– И она определенно не может держать при себе вооруженный эскорт, куда бы ни пошла, – добавила Элспет.

– Почему бы просто не отослать из замка всех холостяков? – весело предложила Абриэль. – И тогда я хотя бы недолго смогу жить в мире и покое.

– И тогда наиболее азартные женихи начнут осаждать замок, – возмутился Вашел. – Я не согласен. И у меня появилась прекрасная мысль, как побыстрее выдать тебя замуж. Устроим турнир, где все благородные молодые люди соберутся, чтобы показать свое искусство и завоевать твою благосклонность.

– Но мы только что отправили большинство из них по домам, – жалобно пробормотала Абриэль. – Теперь опять все сначала?

– Да, но мы позовем только порядочных людей. Участники турнира проживут здесь несколько дней, и ты сумеешь встретить достаточно настоящих мужчин, чтобы принять решение.

– Несколько дней? – переспросила Элспет.

– Мы пригласим и семьи этих молодых людей, чтобы тебе было легче принять правильное решение. Сможешь лучше понять характер каждого человека, который будет добиваться твоей руки.

– Согласна, – вздохнула Абриэль. – С этим нужно скорее покончить.

Вашел довольно потер руки.

– Я начну приготовления через три дня.

– Три дня? – ахнула Элспет, не представляя, как сможет найти кухарку за столь короткое время.

– Три дня? – повторила Абриэль, боясь, что отчим внезапно сошел с ума. – Но как нам это удастся?

– Сегодня же разошлем наших герольдов. Северные лорды с охотой поедут к нам, узнав, что турнир будет проходить по соседству. Ты сама не захочешь мужа, который живет на берегах Ла-Манша и понятия не имеет, как справляться с шотландцами.

– Кстати, о шотландцах… – начала Элспет, глядя на дочь. Абриэль устало вздохнула.

– Рейвен тоже будет состязаться за мою руку, так же яростно, как остальные. И выиграет еще один кошель с деньгами, как тогда на охоте.

– Возможно, мы сумеем предложить победителю нечто большее, чем кошель, – заметил отчим, хитро подмигнув. – Это подогреет пыл соперников.

Абриэль поморщилась:

– Боюсь даже спрашивать, что ты имеешь в виду.

– Может, рыцарь выиграет… поцелуй.

Колберт скакал всю ночь напролет и был встречен тепло и гостеприимно. Терстан де Марле сам открыл ворота молодому человеку. Там, в безопасном убежище, Колберт мог лелеять свою ненависть к шотландцу, разрушившему его планы похитить Абриэль.

Глава 13

Следующие три дня Абриэль была так занята, что разговаривала с Рейвеном только за обедом. Она знала, что он будет продолжать следить за ней, но старалась игнорировать его и наслаждаться мыслями о предстоящем турнире в свою честь. Со смертью Десмонда де Марле темное облако, окружавшее ее, рассеялось, и она сказала себе, что свобода в выборе мужа – это гораздо больше того, что могут себе позволить другие девушки.

Вместе со служанками она шила флажки и нарукавные ленты для двух команд, участвующих в турнире. Кроме того, она часами стояла на кухне вместе с матерью. Женщины узнали, что кухарки Уэлдона не покинули замок, но были вынуждены последние несколько месяцев служить под началом жестокой Мордеи. Бедняжки были так рады избавлению, что были готовы показать свое искусство и накормить съехавшихся гостей.

На лугах, окружавших замок, возводились цветные шатры. Замок будет переполнен участниками турнира, их семьями, родителями, братьями и сестрами. Сюда должны были съехаться все северные лорды, желавшие провести день в развлечениях. Слуги и гарнизон замка устроили ристалище и помогали возводить шатры, где рыцари могли бы передохнуть или сменить доспехи и оружие.

За день перед турниром все прилегающие к замку дороги были переполнены всадниками и повозками. Дети гостей бегали по двору, увертываясь от нянюшек, и Абриэль позволила себе представить, что когда-нибудь ее малыши будут вот так резвиться на траве. И еще она разрешила себе надеяться, что наконец сумеет найти достойного человека, который станет для нее хорошим мужем. С которым она разделит вечную любовь.

Единственное, что беспокоило ее, – чрезмерное внимание к Рейвену и Седрику. И норманны, и саксы все с большей враждебностью относились к шотландцам, многие из которых только что появились в замке. Может, рыцари ожидали, что Рейвен и Седрик уже уехали, и их неожиданное присутствие всех раздражало?

Вот уже несколько лет, как на границе царил не слишком добрый мир, так или иначе, Абриэль не видела причин для подобной ненависти, особенно к человеку, близкому к королю. Не хватало еще, чтобы турнир превратился в настоящую битву, тем более что участники использовали не тупое оружие, которым пользовалась молодежь на тренировках, а свое собственное. В таких ситуациях обычно бывало много жертв.

Этой ночью в парадном зале был устроен пир, который превзошел ожидания всех присутствующих. Абриэль и ее родители сидели за высоким столом. Девушка видела, как гости разламывают караваи хлеба из белой муки: доказательство того, что хозяева не жалели расходов. Кухарки изжарили целого быка на кухонном дворе, подавали пироги с начинками из языков жаворонков – невероятный деликатес в те времена. Кроме того, гости наслаждались последними осенними овощами, тушеной бараниной с травами и хлебными крошками, сырами и различными пирожными и пирожками. Очевидно довольные, они сыто отваливались от столов и поглаживали животы.

Элспет обменялась торжествующими улыбками с дочерью, которая, захваченная общей атмосферой веселья, выглядела необыкновенно красивой и счастливой. После обеда ее окружили рыцари, наперебой просившие какой-то знак внимания, чтобы завтра носить его на турнире. Но она, как хозяйка, не имела права никого выделять, поэтому просила мужчин обратиться к другим девушкам.

Несколько человек набрались смелости спросить Вашела, почему шотландцам позволено участвовать в турнире, и тот терпеливо повторял одну и ту же историю: Рейвен – посланник короля Шотландии и успел завоевать благосклонность короля Генриха. Зачем же Вашелу оскорблять обоих монархов, прогоняя шотландцев?

Абриэль танцевала с довольно приятным молодым человеком, который, к сожалению, от волнения непрерывно наступал ей на ноги, когда двойные двери зала внезапно распахнулись. Порыв ветра поколебал пламя свечей. В наступившем молчании все повернулись, чтобы увидеть, кто этот поздний гость.

На пороге стоял Терстан де Марле во главе двадцати своих рыцарей. Абриэль извинилась перед разочарованным партнером и отправилась на поиски отчима, которого нашла перед очагом за беседой с Седриком Сиберном. Оба наслаждались недавно сваренным элем.

Седрик поклонился ей, но отчим, внимательно вглядевшись в ее лицо, нахмурился:

– Что случилось, Абриэль?

– Разве ты не видел, кто только сейчас явился в замок? – прошептала она, показывая на Терстана.

Вашел поморщился:

– Видел. Но не могу же я запретить ему войти, тем более что он – племянник Десмонда и весьма уважаем соседями. У него есть полное право находиться здесь.

– Он просил моей руки, – коротко бросила она, сложив руки на груди, словно бессознательно старалась защититься.

Вашел удивленно поднял брови:

– И пришел к тебе, а не ко мне?!

– Он считает, что наследство должно принадлежать ему, а не мне, и пытался получить его, став моим мужем.

– Ты мне этого не говорила, – медленно начал Вашел.

– А если бы сказала, ты запретил бы ему приезжать?

– Нет, – вздохнул он. – Скорее всего нет.

– Я так и думала, – кивнула Абриэль. – Боже, как я надеялась, что этот турнир будет первым шагом к спокойной жизни! Но он еще не начался, а уже появился другой мужчина, которого я всячески должна избегать.

– Не хочу вмешиваться в чужие дела, – начал Седрик, весело блестя глазами, – но если вы так же ловко сумеете уклоняться от знаков его внимания, как от моего сына, вам нечего беспокоиться.

Скажи это кто-нибудь другой, Абриэль рассердилась бы, но разве можно злиться на Седрика, когда тот улыбается? Кто устоит перед таким мужчиной?

И все же она ощутила, как горят щеки. Может, лучше всего дать понять Рейвену через Седрика, что она не нуждается в его ухаживаниях?

– Заверяю, дорогой сэр, что игнорирую вашего храброго сына исключительно из доброты.

– А я, в свою очередь, заверяю, что мой сын не считает такое пренебрежение добротой.

– Естественно. Видите ли, я проявляю доброту к бесчисленным девушкам и дамам этой страны. Как можно требовать исключительного внимания от человека, который, как гласит легенда, вскружил больше хорошеньких головок, чем плавает рыбы в океане!

Шотландец откинул голову и басовито рассмеялся.

– Клянусь, мой сын встретил равную себе. Нашла коса на камень! – довольно объявил он. – Не могу спорить с тем, что он действительно вскружил немало дамских голов, а теперь делает все, чтобы вскружить одну-единственную. Но не волнуйтесь, миледи, он способный ученик, и все кончится хорошо.

– Я не совсем уверена, что вы под этим подразумеваете, – отрезала Абриэль. – Боюсь, что исход вам не понравится. Между нашими народами слишком много разногласий, лэрд Седрик.

– И это единственная причина, по которой вы не включили Рейвена в свой личный список? – усмехнулся Седрик. – Это и, конечно, ваше великодушие по отношению ко всем остальным женщинам мира.

Она решительно покачала головой, поняв, что лэрда так же трудно обескуражить, как и его сыночка.

– Нет, существуют и другие причины. Скажу только, что мы не подходим друг другу, и простите, если оскорбила этим вас.

– Ничуть, девушка. Вы сами должны решить.

Но он снова подмигнул, словно проник в ее мысли и, по всей вероятности, предположил, что ей нравится Рейвен.

Он сказал, что она сама должна решить. Да и Рейвен настаивал, что главное – ее мнение о человеке, за которого она собирается выйти замуж, хотя Абриэль будет куда легче определиться с выбором, если все перестанут твердить, что именно и о ком именно она должна думать. К тому же ей вовсе ни к чему посвящать много времени размышлениям о месте Рейвена в своей жизни, поскольку такового вообще не было. Ей следует найти человека, в чью любовь она могла бы поверить. Не королевского посланника, приученного скрывать свои чувства. И если ее судьба должна оказаться в руках мужчины, Абриэль по крайней мере имеет право выбрать этого мужчину. На этот раз она найдет его. Он должен быть здесь этим вечером и только ждет, когда она его заметит.

Разгуливая между гостями, улыбаясь и кивая, она увидела, что сэр Колберт набрался наглости приехать с Терстаном и сейчас стоит рядом с ним. Поняв, что его заметили, сэр Колберт низко поклонился и расплылся в улыбке. Потом сказал что-то Терстану, и оба принялись издевательски хохотать, должно быть, насмехаясь над ней.

Абриэль отвернулась, добавив еще одного человека к списку тех, кого следует избегать во время турнира. И нужно сделать так, чтобы она никогда не оставалась одна.

Спеша поскорее уйти от Терстана, она едва не столкнулась с Рейвеном. Ничего не скажешь, это место просто переполнено мужчинами, от которых следует держаться подальше. Он поймал ее за локти и, пользуясь преимуществами своего роста, посмотрел в сторону Колберта поверх головы девушки. Как живо представлял он себе ее боль от сознания того, что человек, пытавшийся похитить и изнасиловать ее, оказался достаточно нагл, чтобы явиться на турнир. Но он не удивился ее обычному спокойному виду: Абриэль всегда собирается перед лицом опасности. Мало того, она перевела многозначительный взгляд с лица Рейвена на его руки, сжимавшие ее локти, и снова посмотрела ему в лицо. Он отпустил ее, и не подумав извиниться, тем более что его восхищение только усилилось.

– Миледи, вы сегодня в центре внимания всех мужчин, хотите этого или нет.

Абриэль закатила глаза.

– В настоящее время я буду до безумия счастлива, если вы не сделаете меня центром вашего внимания. Здесь и кроме меня полно красивых девушек.

– Но ни одна не сияет ярче вас, – пробормотал он. Выражение его лица смягчилось, по-прежнему оставаясь при этом веселым. Он увидел, как она покраснела, и возблагодарил судьбу за ее гладкую светлую кожу. Румянец на ее щеках или его отсутствие вместе с тем, что поблескивало в прелестных глазах, позволяли читать истинные мысли Абриэль, и он все больше убеждался, что девушка далеко не так равнодушна к нему, как пытается показать.

– Простите, я должна позаботиться о других гостях, – пробормотала она, пытаясь протиснуться мимо.

– Понимаю, – ответил он с поклоном. – Я один из многих претендентов на вашу руку.

Он говорил громче, чем намеревался, и увидел, что на него смотрит множество глаз. Никогда еще ему не приходилось испытывать неприязнь такого количества народа, и все из-за страны, где Рейвен был рожден. При нормандском дворе короля Генриха ему доверяли больше, и там ему был обеспечен свободный доступ к монарху. Теперь приходилось держаться стойко, и он лишь приподнял темную бровь, словно подстрекая врагов бросить ему вызов.

Но Вашел, сидевший у очага, в этот момент окликнул Рейвена, и, хотя тот оглянулся, все же знал, что не стоит поворачиваться спиной к столь бесчестным людям.

– Благородные рыцари и почетные гости, пора выбирать команды для завтрашнего турнира. В моем кожаном мешочке лежат камешки, выкрашенные либо в красный, либо в зеленый цвет. Для каждой команды приготовлены флажки и нарукавные повязки того же цвета, сшитые ручками дам этого замка.

Послышались приветственные крики. Присутствующие стали поднимать кружки с элем, оборачиваясь при этом к высокому столу, и Рейвен увидел, как Абриэль и ее мать улыбнулись друг другу.

Вашел взвесил на руке мешочек:

– Пожалуйста, выходите по одному и тяните жребий. После того как очередной рыцарь вытаскивал камешек, раздавались дружеские крики, участника той или иной команды хлопали по плечам, но когда настала очередь Рейвена, в зале стало тихо. Только дамы едва слышно перешептывались. Рейвен встретил холодный взгляд Абриэль, но она только вздернула подбородок. Он вытащил красный камешек, и понял что приветственные крики слышатся со стороны команды-соперницы. Члены его команды только угрюмо бормотали что-то. Но сам он был уверен, что поможет команде выиграть.

– В качестве приза, кроме лошадей и оружия, которые вы отберете у побежденных, – продолжал Вашел, – лучшего рыцаря ждет толстый кошель. Решать будут закаленные в битвах воины.

Он оглядел седых и лысеющих мужчин, которые понимающе закивали.

– И последнее: этот рыцарь будет вознагражден главным призом – поцелуем от нашей хозяйки, леди Абриэль.

Вопли и аплодисменты били поистине оглушающими, и Рейвен поднял кубок, салютуя ей. Его примеру последовали все мужчины в зале. Поцелуй Абриэль был единственным призом, о котором мечтал Рейвен: только он из всех рыцарей познал мягкость ее губ и сладость дыхания. И от этого хотел ее еще больше, хотел безумно, горел желанием к ней. И все сильнее преисполнялся решимости не делить этот приз ни с одним мужчиной.

В ответ на восторженные крики Абриэль улыбнулась и мило зарделась. Ничего не скажешь, сегодня здесь не было женщины прекраснее. Хотя она, как молодая вдова, носила траур, черный цвет только подчеркивал мятежную красоту медных прядей и сияние голубовато-зеленых глаз. Рейвен знал, что сейчас каждый холостяк в этом зале намеревался завоевать ее поцелуй… и руку. Но всех их ожидало разочарование, ибо в таком случае им придется победить его, чтобы получить такую честь. А Рейвен еще никогда не желал победить так сильно, как в этот раз. Ему еще предстоит произвести на нее впечатление, так что, может, хотя бы его отвага в схватке привлечет ее внимание.

Абриэль, сгорая от смущения и удовольствия, оглядывала море улыбающихся лиц. Ей хотелось думать, что они вожделеют ее, а не богатство. И ей это почти удалось, поскольку она была полна решимости наслаждаться турниром.

Когда менестрели заиграли снова, к ним подошел Вашел.

– Дорогой, затея с турниром была прекрасной идеей, – обратилась к нему Элспет.

– Только если это поможет Абриэль, – напомнил он. Абриэль слегка пожала руку отчима.

– Твоя помощь – все, о чем я могу просить Бога.

– Жаль только, что Рейвен Сиберн не получит помощи.

– О чем ты? – удивилась она, выискивая Рейвена глазами в толпе, где он стоял рядом с отцом.

– У него довольно шаткое положение, ты видела, как отнеслись к нему члены его команды. Они не станут добровольно защищать его. Ему придется сражаться одному.

– В таком случае ему не стоило участвовать, – пробормотала она.

Вашел ответил сардоническим взглядом:

– Воображаешь, что он так и отступится от тебя? Это гордый, решительный человек.

– Похоже, ты одобряешь его.

– Я еще не определил, одобряю ли его в качестве твоего мужа. Того же мнения придерживается большинство людей здесь в зале. Я слышал, что Терстан уже успел нашептать людям всякие гадости, подогревая ненависть к шотландцам. Если разразится война и ты окажешься женой Рейвена, тебе придется разрываться между преданностью мужу и своей стране.

– Хотя прежде всего ты обязана быть верной мужу, – добавила Элспет.

Абриэль ничего не ответила, поскольку вовсе не собиралась попадать в подобную ситуацию. Но, как всегда, когда она думала о чем-то своем, ее взгляд устремился на Рейвена. Она не хотела волноваться за него завтра на ристалище. Вряд ли его атакуют члены его же команды. Но сейчас, улыбаясь и беседуя с Седриком, он выглядел спокойным и уверенным. Возможно, деньги ему нужны куда больше, чем она, Абриэль, и его влечет не ее красота, а богатство. И нечего тревожиться. Если он сделал глупость, согласившись участвовать в турнире, это его дело.

Когда Абриэль снова пригласили на танец, Вашел взглянул на жену и нахмурился:

– Она слишком горячо протестует, когда речь заходит о Рейвене.

– Знаю, – кивнула Элспет, беря его под руку. – По-моему, она боится отдать свое сердце любому мужчине.

– Это я виноват, – тяжко вздохнул Вашел. – Если бы не я, она никогда не согласилась бы выйти за Десмонда де Марле. Даже помолвка стала для нее пыткой.

– И еще страх того, что ей предстоит. Господь освободил ее от такого кошмара, но, боюсь, ей никогда не обрести покоя.

Вашел погладил ее по плечу.

– Господь так добр к нашей Абриэль. Верь, все будет хорошо.

К середине утра, когда солнце выглянуло из-за туч, Абриэль заслонила глаза ладонью и обнаружила, что снова ищет взглядом Рейвена. Она сидела на трибунах, сколоченных специально для этого случая и идущих вдоль ристалища. Поскольку границ у ристалища не было, только некоторые схватки проходили перед трибунами, а остальные велись по всей округе.

В ее ушах все еще звучали хриплые боевые кличи, когда две соперничавшие команды поскакали друг на друга. Звон оружия заглушал все остальные звуки, и несколько рыцарей были выбиты из седла и немедленно взяты в плен. Некоторых пришлось отнести в шатер целителей, но, слава Богу, пока никто не погиб.

Рейвена она почти не видела и стыдилась признаться себе, что запомнила очертания его шлема, как и фигуру атакующего ворона на щите, и теперь знала, куда смотреть, если захочет вновь его увидеть. При первых же звуках горна он выбил противника из седла, но, схватив поводья коня противника, ускакал со своим призом в лес, возможно, в поисках шатра своей команды. В эту минуту к Абриэль подошла мать и села рядом.

– Как ты себя чувствуешь, мама? – спросила она. Элспет была бледна, но мужественно кивнула:

– Хорошо, дорогая. Мне удалось съесть немного хлеба, так что теперь стало куда легче. Ты видела…

Она осеклась, и Абриэль подняла брови.

– Рейвена? Могла бы не спрашивать, мама.

– Видишь ли, твой отец боится, что он очень уязвим.

– Ну, уж не настолько и уязвим, – заверил Вашел, устраиваясь на трибуне. – Я только сейчас услышал, что он выбил из седла пятерых и шатер его команды уже забит полученными им призами. Кстати, это не он?

Абриэль пыталась изобразить равнодушие, но жадно наблюдала, как из-за деревьев вырываются несколько всадников. Впереди летел Рейвен, и Абриэль сообразила, что остальные четверо гонятся за ним. Они преградили ему дорогу, когда он развернул коня, и какому-то рыцарю удалось задеть копьем его панцирь. Рейвен свалился на землю. Толпа, ахнув, поднялась, как один человек.

Абриэль знала, что многие надеются видеть Рейвена в плену, желая, чтобы он выбыл из состязаний. Но он немедленно вскочил, одновременно выхватывая меч. Всадники окружили его, но он сражался свирепо, парируя удары мечей, стараясь ранить коней, пока соперники не были вынуждены ретироваться по одному: очевидно, они опасались остаться безлошадными или лишиться ног. Наконец один из рыцарей упал, пытаясь увернуться от меча Рейвена, и тот, схватив поводья его коня, вскочил в седло. К удивлению Абриэль, многие на трибунах приветствовали победителя, отдавая должное его храбрости.

Сама она, не раздумывая, тоже вскочила, смеясь и что-то радостно крича. При этом она твердила себе, что с ее стороны это всего лишь хорошие манеры и если она не будет целиком захвачена турниром, что говорить о других гостях? Всякий может восхищаться боевым искусством Рейвена. Это не значит, что она думает о нем как о муже… даже если частый стук ее глупого сердца утверждает обратное.

– Ты видел Терстана? – спросила она отчима, когда противники снова скрылись за деревьями.

Вашел покачал головой, но когда солнце начало садиться, а рыцари приустали, на поле выехали Терстан и его люди: на шлемах ни единой вмятины, на кольчугах – ни капли крови.

– Вашел, – спросила Абриэль, – ты заметил, какие они свежие? Похоже, они весь день отдыхали, не принимая участия в схватках.

– Такая уловка часто используется на турнирах. Нечестные рыцари дожидаются, пока остальные свалятся с ног. А потом выезжают на поле и легко побеждают остальных. Тут нет ничего незаконного, но все же это непорядочно.

– Терстан и его люди охотятся за Рейвеном, – прошептала Элспет, дернув дочь за рукав.

Рейвен в это время направлялся к лесу, ведя с поля захваченного в плен рыцаря, когда Терстан со своими людьми окружили его. Рейвен, не давая отобрать своего пленника, одновременно выбил из седла нескольких всадников Терстана. Хотя сам Терстан нанес несколько ударов по шлему и мечу Рейвена, все же не пытался бросить ему вызов. Какой-то рыцарь набросился на Рейвена со спины с высоко поднятым мечом, и зрители на трибунах, дружно охнув, поднялись на ноги. Но Рейвен в последний момент, словно почувствовав что-то, повернулся и отразил удар щитом. Рыцарь мешком свалился с коня и остался неподвижным, напоминая груду металла, лежавшую на утоптанной земле.

В эту минуту трубы возвестили об окончании турнира. До сих пор Абриэль не сознавала, как безумно волнуется за Рейвена, и только когда со свистом выдохнула воздух, поняла, что ногти впились в ладони, оставляя крошечные полумесяцы.

Кто-то привел на поле целителя, и рыцари удалились, чтобы подсчитать выигрыши. Только Рейвен стоял перед трибунами, распрямив плечи. Длинные волосы развевались на ветру флагом победы. Он терпеливо дожидался приговора целителя. Наконец рыцаря унесли с поля. Кто-то снял с него шлем, и Абриэль увидела, что это сэр Колберт. Заметив, что он пошевелился, она облегченно вздохнула. Гибель Колберта неминуемо превратилась бы в настоящую битву.

А тем временем Вашел и мужчины постарше собрались вместе и тихо переговаривались, решая, кто будет победителем турнира. Вскоре Вашел кивнул, повернулся к толпе и вскинул руки, чтобы привлечь всеобщее внимание. Постепенно на поле собрались рыцари. Уцелевшие помогали раненым. Последние, хромая, ковыляли к центру поля.

– Добрые люди, мы благодарим Господа за то, что никто не погиб сегодня, – начал Вашел, – и самыми тяжелыми увечьями оказались несколько сломанных костей. Мои собратья-судьи и я вместе с ними долго думали, прежде чем выбрать победителя нашего турнира, но в конце концов вынесли почти единогласное решение.

Победитель – тот, кто захватил двенадцать человек, защищая их от остальных, и благородно разделил трофеи с товарищами по команде. Поэтому кошель с деньгами мы отдаем Рейвену Сиберну.

Абриэль вовсе не удивилась и не пожалела о том, что именно Рейвен стал победителем. Он заслужил эту честь. Однако поразительно, что несколько дюжин человек приветствовали его, вероятно, из-за столь неожиданной щедрости. Может, он покупал их расположение или пытался смягчить ненависть? Какая разница?

Она обыскала взглядом толпу и увидела Рейвена рядом с Седриком. Когда лэрд помог сыну снять доспехи, она увидела кровавые пятна на стеганом кожаной тунике, которую тот надевал под кольчугу, и поежилась, как от холода. Должно быть, удары, нанесенные ему, были очень сильны, если он ранен. А когда Рейвен поднял голову, она увидела на щеке глубокий порез, из которого струилась кровь. Вероятно, в этом месте врезалось забрало.

Освободившись от тяжелых доспехов, он встал, и, судя по замедленным, словно во сне, движениям, она поняла, что он держался на ногах только за счет свирепой гордости. Но, выходя вперед, чтобы получить кошель, он ни разу не споткнулся.

Вашел, улыбаясь, вручил ему позвякивающий кошель. С трибун раздались вежливые аплодисменты и обычный гневный шепоток. Потом зрители выжидающе уставились на Абриэль, и она вспомнила, что гоже была частью приза.

Как она могла забыть о поцелуе и как вообще могла согласиться на такое?

Слишком поздно она поняла, что следовало бы заранее знать, кто именно будет победителем. Теперь пора успокоиться и взять себя в руки. Ей требовалось время, которого не было. Это стало отчаянно ясным, когда Рейвен остановился перед ней и отвесил низкий поклон, казавшийся одновременно галантным и издевательским.

– Миледи, – произнес он.

Абриэль склонила голову. Если Рейвен желает исполнить весь ритуал, она обязана ему следовать.

– Сэр! Ваше выступление на турнире было незабываемым, а боевое искусство – несравненным. Жаль, что я не могу предложить приз, более соответствующий вашим деяниям!

– Жаль, что я не могу снять звезды с неба, ибо только они могут соперничать с вашей красотой и стать единственным даром, достойным вашего приза, – тихо ответил он.

К своей величайшей досаде, Абриэль обнаружила, что не в состоянии ни говорить, ни дышать, ни отвести глаз. Будь проклят этот человек! Как легко он может лишить ее сдержанности. И без того ей не по себе от взглядов десятков весело смеющихся людей!