Текст книги "Женатый мужчина"
Автор книги: Кэтрин Эллиот
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Глава 15
Когда на следующее утро мы с мальчиками подъехали по тропинке к Незерби-Холлу – естественно, мы опоздали.
– А куда нам спешить? Они же даже не знают, что мы приедем, – проговорил Джек, усаживаясь на освободившееся переднее сиденье.
– Ты прав, – согласилась я, отпуская тормоз и разворачиваясь на полной скорости, – они не знают, что мы приедем, потому что когда я звонила, был включен автоответчик а мне не кажется, что разумно оставлять сообщение, раз они развели мосты. Нет, Джек, дело в том, что помимо свидания с Гектором и Розанной у меня сегодня в Лондоне есть другие дела, и я не хочу опаздывать, понятно?
– Какие дела? – Мы понеслись по дорожке, и Джек с притворным беспокойством вцепился в сиденье. – Ничего себе ты торопишься! Какие дела и чего это ты вся расфуфырилась?
Он пристально посмотрел на меня. Я залилась краской и отказалась отвечать.
– Ну ладно, – кивнул он, – можешь не рассказывать. Значит, твой план А – вырядиться, как страстная женщина-вамп, и увести Гектора у Розанны из-под носа?
– Я вовсе не вырядилась, как страстная женщина-вамп! – Я в отчаянии одернула действительно очень короткую мини-юбку.
– В этом нет ничего плохого, – протянул он, одобрительно разглядывая мои ноги. – Все зависит от того, ради чего такие старания. Точнее, ради кого. Так что это за другие дела?
– Видишь ли, я должна навестить Мэйзи и Лукаса. Это мои родители. – Я почувствовала, как заливаюсь краской.
– Да, твоих родителей я знаю. – Джек снова выразительно посмотрел на мою юбку и поднял брови. – Понятно. Ну ладно, тогда я попозже туда заеду, хорошо? У меня тоже сегодня есть другие дела.
– Нет, Джек, не надо туда заезжать, – торопливо выпалила я. – Я сама за тобой заеду, когда повидаюсь с ними. Они живут черт знает где, в Вестбурн-Гроув, ты же не хочешь несколько миль идти пешком.
– Вовсе не несколько миль. К тому же я и сам бы рад с ними встретиться. Я их давно уже не видел.
– Я сама за тобой заеду, понятно, Джек? – прошипела я сквозь стиснутые зубы, злобно сверкнула на него глазами и чуть не врезалась в грузовик Черт, вот теперь он не на шутку действует мне на нервы, и я не уверена, что мне нравится такая ситуация, когда я вынуждена использовать своих родителей как увертку, вот! Хотя я регулярно им звоню, мне не мешало бы к ним заглянуть. Меня переполняли чувство вины и раздражение.
– И куда ты поедешь? – спросила я.
– Что? – Он опять пялился на мои ноги и улыбался.
– Я спросила, куда ты поедешь!
– Ах да, сейчас подумаю. Куда же я поеду? – Он задумчиво прищурился и посмотрел в окно. – В Челси, наверное, – произнес он и кивнул. – Да, в Челси. Так что если хочешь, можешь заехать за мной туда.
– В Челси? – я в панике покосилась на него. – А куда именно в Челси?
– Чейн-Уок. Совсем рядом. А что?
– Ничего. – Господи, какое облегчение. Чейн-Уок. Конечно, это все равно слишком близко от Лэнгтон-Виллас, но во всяком случае у самой реки. – И зачем тебе туда? – с деланным безразличием спросила я.
– Да так, всякие дела, – подмигнул он. – Есть у меня одно незаконченное дельце.
– Ага, понятно. – Я понимающе улыбнулась. – Ты не меняешься, не так ли, Джек?
– Люси, прошу, не надо меня допрашивать. Я и так уже лопаюсь по швам – не привык просыпаться в такой ранний час. Я же поэт, а не брокер. Я должен вздремнуть.
– Давай-давай, спящая красавица, дрыхни, набирайся сил. А силы тебе понадобятся, если днем ты намерен потратить энергию.
Он с блаженной улыбкой откинул голову, сложил руки на груди и закрыл глаза. Через пару минут машина наполнилась звуками его тихого, ритмичного дыхания.
Я свернула с шоссе А40 и Норт-Энд-роуд, прокатилась по переулкам Фулхэма, через Бродвей и узкие улочки, которые знала как свои пять пальцев, потом свернула на шумную Кингс-роуд, которая, как всегда, была запружена людьми: жизнь здесь кипела даже в такой час. Заезжая на свою старую улицу, я подумала, как здорово было бы увидеть здесь Чарли. На знакомой территории, в домашней одежде, «в штатском», если можно так выразиться, и там, где я чувствую себя комфортно. Я взглянула на дом номер 24 и вдруг увидела лицо в окне квартиры Розанны, на первом этаже. Это был Гектор. Потом свет погас, штору задернули, я вздрогнула и вспомнила, зачем мы здесь.
Я покосилась на Джека: тот все еще крепко спал. О боже, мы даже не решили, что скажем, не обсудили общий подход! Я наклонилась и потрясла Джека.
– Джек, проснись! Послушай, мы уже приехали, а у нас даже нет плана! Что мы скажем?
– Хм-м-м? – Джек разлепил глаза, зевнул и потянулся. – О, ну давай придумаем на месте, ладно? – Он сонно почесал затылок.
– Да, но…
– Слушай, Люси. Мы можем лишь смотреть и слушать, понимаешь? Мы не можем ничего ему навязать или притащить его домой за загривок. Сама посуди, ему же тридцать шесть лет!
Я уставилась на дом. Тридцать шесть. Черт, и правда, тридцать шесть! И что тогда мы здесь делаем, если подумать? Ведь Гектор уже практически мужчина средних лет, никакой он не ребенок Просто он вел себя как ребенок, вот все и забыли. Я вышла из машины и нервно поднялась по ступеням вслед за Джеком.
У меня не было ключа, так что пришлось позвонить в домофон.
– О! – раздался голос Розанны в домофоне, когда мы представились. – Это вы? Ну заходите.
Мы толкнули тяжелую черную дверь и очутились в длинном коридоре. Розанна уже ждала нас – стояла у входа в квартиру, горько улыбаясь.
– Даже не знаю, почему я так удивлена, – проговорила она. – Наверное, этого следовало ожидать. Эй, Гек, – бросила она через плечо. – Здесь вся королевская конница. Наконец-то они явились тебя спасать.
– Дурочка, – я поцеловала ее, и она пропустила нас в квартиру. – Никого мы не спасаем. Мы просто пришли навестить вас.
– Его мама-а-ан, – протянул Джек, подкручивая воображаемый мексиканский ус, – обещала заплатить двадцать тысяч американских долларов тому, кто освободит гринго. – Он улыбнулся изумленному Гектору, который читал книгу на подоконнике в дальнем конце комнаты. – Привет, Гек. – Он опять повернулся к Розанне. – Что скажешь на это, девчонка?
Розанна просияла.
– Можешь послать ее к чертям! Почему бы тебе не привезти ей его мизинец в коробочке – скажешь, что за двадцать тысяч ничего больше она не получит!
Гектор слез с подоконника и возмущенно выпрямился.
– Чертова крыса. Это же она вас подослала, да? Ну так скажите ей, что больше я не вернусь. – Он заморгал, крепко стиснув кулаки.
– Конечно же, никуда ты не вернешься, Гектор, – утешила его я. – Мы просто хотели поговорить с тобой. Проверить…
– Я не вернусь, – повторил Гектор, и его лицо раскраснелось от возбуждения, – это мое последнее слово. Можешь ей так и передать. Я люблю Розанну и не брошу ее. Я собираюсь на ней жениться, понятно?
– Вот молодец, парень, – тихо проговорил Джек – Это все, что мы хотели узнать. Все, что мы хотели услышать. Я не сомневаюсь в твоих чувствах и немедленно доложу об этом Роуз.
Повисла тишина, Розанна подошла к Гектору и встала рядом с ним.
– Я никогда раньше не встречала такого человека, как Гектор. Он порядочный, добрый, честный и прямодушный, он не боится говорить то, что думает, в ту самую минуту, как мысль приходит ему в голову. Я ему все о себе рассказала. И разве можно было о чем-то умолчать? Он знает все. Я рассказала ему о том, как впервые начала играть в эти игры, о том…
Гектор заботливо обнял Розанну.
– Ей нелегко пришлось, – произнес он. – Но теперь все это прекратится. Все изменится, не так ли, Рози? – Он ласково посмотрел на нее.
Я затаила дыхание. О господи, ну надо же, какой он наивный! Вот он думает: ничего страшного, все это в прошлом. Неудачная глава в жизни Розанны закончилась, пора двигаться дальше. Обо всем забыть. И все же… Я посмотрела в его открытое, добродушное лицо, и подумала о том, какой он высокий по сравнению с Розанной, которая, кстати, оказалась весьма миниатюрной – правда, я всегда видела ее только на высоких каблуках, в облаке кашемира и шелка, в роли героини костюмной драмы. Сейчас же, без косметики, она казалась совсем маленькой, уязвимой и очень юной, не старше тридцати. А мне раньше казалось, что она намного старше меня. Я нервно облизнула губы. Конечно, несправедливо разрушать идиллию, но…
– Розанна, его семья… Семья Гектора… Они очень расстроены.
– Еще бы, – кивнула она, – и я бы тоже на их месте огорчилась. Поэтому я и попросила Гектора отложить свадьбу хотя бы на год. А до тех пор пусть вообще о ней забудет. Тогда и посмотрим.
– О! Отличная идея, – облегченно выпалила я.
– Думаю, это разумно, – согласился Джек Розанна, горько улыбнулась:
– Вы ведь считаете, что к тому времени между нами все будет кончено, да? Что любовь завянет через пару месяцев.
– Вы все качаете головой, – тихо вмешался Гектор, – и думаете: «Бедняга Гектор. Он выставил себя полным идиотом. Еще бы, впервые в жизни встречается с девушкой, вот и думает, что по уши влюблен! Да все мы через это проходили, только нам тогда было восемнадцать!» – Он улыбнулся. – Но на самом деле все это не так. Вопреки общепринятому мнению, я не голубой и не девственник, меня, конечно, нельзя назвать неразборчивым в сексуальных связях, но и у меня есть опыт. Правда, я никогда не понимал, из-за чего все так помешаны на сексе. До недавнего времени. Но… но такого я никогда в жизни не испытывал. Двое любящих людей вместе. Секс и настоящая любовь. Это именно то, что я искал. – Его зрачки расширились. – И я точно знаю, что это настоящая любовь. Понимаете, впервые в жизни я почувствовал себя… – Он замолк и попытался подыскать подходящее слово. – Единым целым. – Он улыбнулся, глядя на Розанну. – Мне не нужен год, что бы она ни говорила. Я буду просить ее выйти за меня каждый день. И когда-нибудь она ответит «да».
– Что ж, Гектор, – Джек подошел к нему и протянул руку, – раз все обстоит именно так, могу сказать одно: тебе повезло, приятель. Желаю удачи! – Он радостно пожал ему руку.
Я обняла Розану и прошептала:
– Поздравляю!
Ее голубые глаза сияли.
– Спасибо, Люси. Я так счастлива!
Потом мы сели и позавтракали шоколадным пирогом, который подогревался в духовке, и примерно через час распрощались, обнялись с Гектором и Розанной у двери квартиры, пожелали им всего самого хорошего и пошли по коридору. Я изумленно качала головой.
– Вот это сюрприз, да? – пробормотал Джек, открывая передо мной тяжелую входную дверь.
– С ума сойти. Я вообще ничего не понимаю. Но я рада, – призналась я.
– О, согласен. Хотя проблемы у них будут.
– Думаешь, большие будут проблемы?
– Н-нет, – медленно ответил он. – Нет, они все преодолеют. И решимости им не занимать. К тому же они любят друг друга. – Он улыбнулся. – Сама знаешь поговорку. Любовь побеждает все.
Я вздохнула:
– И… что будем делать с Роуз?
Он пожал плечами.
– А что мы можем сделать? Ничего. Кроме как рассказать ей все, как есть.
– Она нас убьет, – нервно проговорила я.
– Скоро узнаем. – Он посмотрел на часы. – Уже почти двенадцать! Мы там несколько часов проторчали.
Я в ужасе вытаращилась на него.
– Не может быть! – Схватила его за запястье и уставилась на часы. – О господи, правда! Без четверти двенадцать!
– Ты куда-то спешишь?
– Я обещала прийти в одиннадцать!
Он нахмурился.
– Но это же Мэйзи и Лукас, они подождут.
– Да, – пробормотала я, сбегая по ступенькам вниз. – Да, они все поймут.
На тротуаре я замялась и посмотрела на него. Уходи же, уходи! Я припарковала машину, и дом Чарли за углом. Я могла бы пойти пешком. Или даже побежать. Не хочу изображать, будто еду к родителям, не хочу опять искать место для парковки!
– Если ты поедешь через Кингс-роуд, можешь меня подвезти, – сказал он, направляясь к машине.
Я оторопела.
– Нет. Нет, я поеду не через Кингс-роуд.
– Тогда, может, через Тауэрскую башню? Через музей мадам Тюссо? По живописному маршруту?
– Нет, – пролепетала я. – Просто… знаешь что, я тут подумала: зайду-ка я к Терезе. На минутку. Раз уж я здесь. Увидимся, Джек.
– Извини, а я думал, ты опаздываешь. Оказывается, нет. Ну ладно, давай вместе поднимемся. Я бы тоже с удовольствием с ней повидался, раз уж я здесь.
К своему глубокому ужасу, я обнаружила, что меня против воли влекут, почти тащат через парадную дверь и вверх по лестнице через четыре пролета. Все произошло в одну секунду. Мы добрались до четвертого этажа и, запыхавшись, остановились напротив моей старой двери.
– Это квартира Терезы? – Джек широко улыбался.
– Да, – промямлила я, тупо уставившись на знакомую зеленую дверь. – Это ее квартира.
– Ну так что? – Он поднял брови. – Может, постучишь?
«А может, ты отвалишь?» – подумала я, заскрежетав зубами. Но при этом послушно сжала кулачок и постучала. Очень, очень тихо.
– Ее нет, – пробормотала я, резко разворачиваясь.
– Да что ты говоришь, – Джек перехватил мою руку. – Если честно, твой стук услышала бы только маленькая мышка. Может, мне попробовать?
Он поднял кулак и так мощно забарабанил в дверь, что она вся затряслась.
Через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге появилась испуганная Тереза.
– О господи! – Она схватилась за горло. – Я уж подумала, что это полиция или отдел по борьбе с наркотиками, а это вы! – Она наклонилась и обняла меня. – Привет, Джек. – Она обняла и его тоже. – Вы не предупредили, что придете, – отругала она нас, приглашая в квартиру. – Заходите, заходите!
– Я случайно решила зайти, в последнюю минутку, и если честно… мне пора.
– Пора? Еще чего. Выпей хотя бы кофе! – Она протолкнула меня в кухню, но Джек так и остался в дверях и помахал ей рукой.
– Был рад увидеться, Тереза, но я ухожу. Люси, когда освободишься, заедешь за мной на Верхнюю Чейн-стрит, шестьдесят девять? Приятного дня. – Он как-то странно посмотрел на меня, кивнул Терезе и ушел, закрыв за собой дверь.
– Тереза…
– Ох, у меня на кухне такой беспорядок! Садись, – она подтащила табуретку, – а я буду разбирать покупки, пока мы разговариваем, и одновременно готовить кофе.
– Нет, нет, Тереза, я не могу! – Я попятилась к двери, говоря шепотом на случай, если Джек все еще стоит в подъезде. – Я бы с радостью осталась, но…
– Но?..
– Я… я встречаюсь с Чарли!
– С Чарли?
– Да, с ним! Помнишь, ты видела его на вечеринке. Такой симпатичный, милый, мускулистый.
Она сдвинула брови.
– И женатый.
– Ну да, женатый, и что такого, – ощетинилась я. – Понимаешь, его жена – религиозная фанатичка, здорово, правда? То есть это, конечно, очень печально и все такое, но с ней невозможно жить! Она распевает мантры в супермаркете, носит чадру и бьется головой о пол, в машине у нее горят палочки для благовоний. Бедный парень совсем не знает, куда деваться. Ох, Тереза, я без ума от него, и мне правда пора, он меня ждет. Я тебе позвоню, ладно?
Я стояла у двери и в мольбе протягивала к ней руки. Тереза пристально посмотрела на меня и улыбнулась:
– Ладно. Раз ты от него без ума, иди. За эти несколько дней я увидела столько превращений. Сначала Розанна, потом Гектор, теперь ты. И выглядишь ты… потрясающе. Теперь иди. – Она легонько меня подтолкнула. – Но будь осторожна!
– Хорошо!
Я с благодарностью поцеловала ее и поспешила вниз по ступеням так быстро, как только могла.
Глава 16
На улице я на минуту остановилась, осторожно покосилась в обе стороны, чтобы убедиться, что Джек уже ушел. Потом быстро побежала на юг. Добежала до конца улицы, свернула налево, пролетела еще немножко и на втором повороте – направо. О да, я прекрасно знала, где именно находится Лэнгтон-Виллас, я тысячу раз моталась по этой улице с несчастной собачонкой Тео и Рэя под мышкой.
Я остановилась у дома 22 и одолела целую гору каменных ступеней; сердце билось где-то в пищеводе. Я нервно оглядела дверные звонки. Оказалось, что на первом этаже живет мистер Чарлз Флетчер, а вовсе не мистер и миссис Чарлз Флетчер. Интересно, это хороший знак? Знак того, что развод неминуем, что это уже свершившийся факт и они задумывались об этом задолго до моего появления?
Я нажала на звонок. Открылась дверь, Чарли появился на пороге, и я радостно ему улыбнулась, получив в ответ еще более лучезарную улыбку. Он выглядел божественно: немного выцветшие черные джинсы и белая футболка, а сверху – клетчатая фланелевая рубашка.
Мы коротко приветствовали друг друга. Он тоже смотрел на меня одобряюще, любуясь, как мне казалось, чистыми светлыми волосами, загорелыми ножками в чересчур короткой юбке, которую мне так и хотелось одернуть, но я удержалась. Наконец он вспомнил о манерах.
– Проходи, проходи. – Он провел рукой по волосам. – Я уже расстроился, что ты вообще не придешь, ты опаздывала.
– Я знаю, извини, – сказала я, изо всех сил стараясь не расплавиться от удовольствия. – Я должна была сначала навестить друзей.
Затем последовал довольно жаркий момент, когда мы пожирали друг друга глазами. У меня вдруг возникло такое чувство, что он может схватить меня прямо здесь, в коридоре, и в страстном объятии понести по лестнице подъезда, но вместо этого он опустил глаза, почти застенчиво. Он протянул руку и судорожно потер дверную ручку пальцем.
– Люси, знаешь, ты правда очень красивая.
Я открыла рот, и почему-то на глаза навернулись слезы. Видите ли, дело в том, что мне уже давно никто ничего подобного не говорил. Я осознала, что все эти годы мои эмоции сидели взаперти: я как будто закрыла их в темном шкафу, думала, что там им самое место, и не выпускала их на свет божий до недавнего времени. До того, как этот мужчина, высокий, похожий на большого медведя и совершенно не похожий на Неда – худенького, жилистого, – до того, как этот человек с глазами цвета шоколада, сияющими неприкрытым восхищением и честностью, отпер дверь шкафа и слегка ее приоткрыл. Но я все же боялась, что вся моя жизнь может превратиться в сплошной кавардак в беспорядочную неразбериху, совсем как мой ящик для нижнего белья. Я отчаянно подумала, что надо держать себя в руках. Нельзя опрометчиво бросаться в омут головой и выставлять напоказ эмоции: я должна вести себя с достоинством. «Но как хочется, чтобы эти загорелые руки поскорее меня обняли, – подумала я, глядя на него, как кошка на блюдце со сметаной. – Как хочется вдохнуть аромат его чистой, свежевыстиранной хлопковой рубашки, прислониться к стене… Ведь должен же он меня обнять и поцеловать, хотя бы чисто символически. Ведь я уже целую минуту здесь!»
– Есть хочешь? – неуверенно спросил он.
– О! – Я на секунду растерялась. – Ты… предлагаешь пойти куда-нибудь? – неуверенно спросила я. Я за ухаживания и все такое, но все же мне кажется, что сейчас пойти в ресторан – это все равно что сделать шаг назад. Вернуться в шумный мир, из которого я только что пришла? Покинуть этот темный уютный коридорчик и так и не узнать, какие роскошные наслаждения и королевские кровати таятся за одной из этих белых деревянных дверей? К тому же всего через пару часов мне надо быть дома, чтобы отпустить Тришу…
– Нет, нет, я имел в виду здесь, на кухне. – Он показал мне, где кухня. – Я тут кое-что приготовил, пока тебя не было. Есть салат и сыр, но если ты не голодна…
– О нет, было бы здорово. Да, отличная мысль. Наверняка же у нас есть время, чтобы полакомиться хлебом и сыром? Я старалась не смотреть на часы. К тому же здесь, в его квартире, в такой интимной, знакомой обстановке. Я прошла за ним на кухню. Кухня оказалась просторной, в черно-белых тонах, со множеством штук из нержавеющей стали – такая могла бы быть у Джеймса Бонда. Но мы не остались на кухне, а прошли через нее и очутились в саду. Французские окна выходили на маленький заасфальтированный участок, который окружали высокие клумбы, усаженные кустами и вишневыми деревьями. И там, на террасе, стоял стол из кованого железа, два стула и был накрыт ланч.
– О, как чудесно! – воскликнула я.
«Да, и как галантно», – подумала я, когда он выдвинул для меня стул. На столе даже была красная клетчатая скатерть, стояла корзинка с французским хлебом, какой-то странный сыр и миска салата. Чарли меня не торопил, не обращался со мной, как с какой-то второсортной потаскушкой, которую он подцепил на вечеринке: он все делал как следует, старался. Я почувствовала прилив теплых чувств к нему. Села, улыбнулась и тут же обнаружила, как юбка задралась аж до трусов. Он опустил голову и покраснел. Господи, ну зачем я вообще ее надела? Я поспешно набросила на колени салфетку.
– Помнишь, как отчаянно ты его схватила в магазине? – улыбнулся он, усаживаясь напротив меня и кивая на сыр.
Жирный, отвратительного вида сыр, который растекался по тарелке и так вонял, что мне уже хотелось зажать нос.
– Ах да! – Я весело рассмеялась и напряглась, чтобы прочитать надпись на упаковке: она была перевернута. – Конечно. «Папуас».
– Нет-нет, «Эпуас», – поправил он и положил мне на тарелку огромный мокрый кусок. Сыр плюхнулся на тарелку, и в нос ударил запах аммиака.
– А-а, понятно. – Я залилась краской и поняла, что папуас – это что-то совсем другое, и я вовсе не хотела об этом говорить. И вообще, самое ужасное, что именно то, о чем мне не хотелось говорить, например, о его жене, почему-то все время всплывало наружу.
– А как… как твоя… – Я с ужасом осознала, что мне неуправляемо, катастрофически хочется произнести слово «жена». – Твоя дочь? – выпалила я: конечно, не самый лучший вариант, но уж во всяком случае лучше, чем первый.
– Эллен? – Он с удивленным видом оторвался от тарелки. – В порядке, спасибо. Сегодня утром приехала в Лондон со мной. У нее был экзамен по балету. Она какое-то время поживет с двоюродными сестрами в Чизвике. Они отлично ладят, Эллен с ними нравится.
– Да? Как мило.
– А твои мальчики? – Он покраснел. Но это было неизбежно, не так ли? Раз я спросила, с его стороны было бы невежливо не спросить меня, но разве сейчас подходящее время говорить о наших детях от других партнеров? Может, вернемся к интимному визуальному контакту и случайным прикосновениям, как всего минуту назад?
– У них все в порядке, – торопливо проговорила я, отчаянно желая сменить тему. – М-м-м… – Я закрыла глаза и положила в рот кусок сыра, подумав, что мне хватит смелости его разжевать. Но на деле это оказалось намного труднее. Я затаила дыхание. – Вкуснятина! – простонала я. О боже, какая блевотина! Что, если меня сейчас вырвет? Я перекатывала мерзкий сгусток во рту. Потом схватила стакан, сделала большой глоток и, как по волшебству, проглотила сыр вместе с водой.
Он улыбнулся.
– Пикантный, правда?
– О да! – промямлила я.
– Попробуй салат.
– Спасибо.
Я положила на тарелку огромную гору зелени, чтобы заесть «пикантный» вкус, и принялась наворачивать за обе щеки, все время улыбаясь и хрустя, как довольный кролик, чтобы доказать, как все это вкусно, и тут… о боже, нет. Уксус. В салатной заправке! Уксус я ненавидела больше всего на свете – клянусь, обычно я ем все подряд, но уксус… Я с несчастным видом опустила вилку и уставилась на гору салата на тарелке. Я поклялась, что, если когда-нибудь мы с этим мужчиной достигнем духовной гармонии, я расскажу ему всю правду о салатных заправках и сыре, но сейчас, когда он так старался ради меня… Проклятье. Я подняла голову и увидела, что он на меня смотрит.
– Ты есть не можешь, – выдохнул он, причем довольно взволнованно.
– Да! – призналась я и поняла, что это удобная отговорка. Я даже изобразила, что мне тяжело дышать – впрочем, это было нетрудно. – Да, не могу. Я даже глотать не могу.
По какой-то причине эта новость обрадовала его еще больше. Он оттолкнул тарелку.
– И я тоже, кажется, не могу. – А потом страстно проговорил: – Да ну ее, эту еду!
Я замерла, парализованная от возбуждения, застыв на железном стуле. И что это значит? «Да ну ее, эту еду»?
– Жалко, все пропадет, – пролепетала я, но решительно оттолкнула тарелку, последовав его примеру. Мы, плавая в море взаимного притяжения, смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь нашим собственным, личным пиром, который был намного вкуснее, чем еда.
– Все бесполезно, – прошептал он, – я больше не могу противостоять. Я делал все, что мог, чтобы вести себя осмотрительно и галантно, но… боже мой, Люси…
Через секунду он вскочил на ноги, бросился на меня с объятиями, и мы слились в бесконечном поцелуе. После сыра и уксуса это было такое облегчение, и знали бы вы, как страстно он целовался!
Мы сплелись разными жизненно важными органами и потихоньку стали пробираться в квартиру, постанывая от волнения и не в силах разлепить губ, но в молчаливом согласии двигаясь в направлении кухни, в относительный комфорт и уединение дома. Правда, двигаться было трудно, потому что он то сжимал в ладонях мое лицо, то шарил по спине, то… ой… опять хватал за шею, и ничего мы толком не видели…
– У-у-упс! – Тут досталось цветочному горшку. Он упал и рассыпался на мелкие кусочки. Потом Чарли прошипел: «О черт!» Это он наступил на острый терракотовый осколок.
Но наконец мы оказались в квартире, медленно миновали кухню и двинулись, как я поняла, к спальне, располагавшейся на первом этаже. Только вот поцелуи становились все более и более интенсивными, и, похоже, нам грозила опасность так и остаться на кухне. Более того, мы с неизбежностью приближались к кухонному столу. Хотя в последующее свидание кухонный стол показался бы мне вполне заманчивой перспективой, в первый раз мне хотелось бы устроиться поудобнее, так что я решительно подтолкнула его в коридор, поцеловав в губы и потянув за воротник рубашки.
Остановившись у первой же двери, я нащупала за спиной ручку, повернула ее и смело навалилась на дверь. Под весом наших тел она открылась нараспашку, мы упали и оказались в чулане под лестницей в горизонтальной, но довольно неудобной позе.
– О боже, извини! – пролепетала я из-под Чарли.
– Ничего страшного, – пробормотал он в ответ, расстегивая мне блузку.
И тут я в ужасе распахнула глаза. Значит, по его меркам, и чулан для этого дела сойдет? Я так не думала, но и возразить не могла. Мало того, что он навалился на меня всем весом, так в рот мне попала метелка для вытирания пыли, а в спину уперся пылесос. Хотя, в принципе, в чулане довольно просторно и темно, так что не будет видно ни целлюлита, ни растяжек. Его руки шарили по моему животу, и тут вдруг у меня в ушах резко зажужжало. Мы замерли, не расцепляя объятий, и в ужасе вытаращились друг на друга.
– Что это? – тупо спросила я, прекрасно понимая, что это.
– Звонят в дверь, – ответил он.
В полутьме мы испуганно смотрели друг другу в глаза.
– Они уйдут, – сказал он. – Когда-нибудь им надоест. Мы стали ждать, онемев от страха, полуодетые, но звонок раздался снова. Пронзительное, настойчивое жужжание, которое на этот раз сопровождалось стуком в дверное окошко.
– Черт, – выругался Чарли.
В стекло снова постучали. Он заколебался, а потом произнес:
– Подожди здесь, я посмотрю, кто это.
Чарли высунул голову из чулана, я не удержалась и тоже высунулась. В верхней части двери на матовом стекле вырисовывался силуэт: женская голова и плечи в профиль. Женщина была блондинкой с длинными волосами. Сердце заколотилось. О господи! Чарли нырнул обратно в чулан.
– Это моя сестра.
– О! – Я схватилась за сердце. – О, слава богу! Я думала, что это твоя жена!
– Нет, нет, это Хелен. И какого черта она тут делает? Я уставилась на него. А мне-то откуда знать?
– Послушай, – сказал он, – скорее всего, ничего не случилось, но я должен пойти и поговорить с ней. Я от нее отделаюсь. Наверное, она заехала забрать какие-нибудь вещи Эллен. Жди здесь, я вернусь через секунду.
Я сидела, скрючившись среди ведер, дров для камина, обувного крема, пылесосов, половых тряпок, и меня переполняли страх и стыд. Господи, ну что я здесь делаю? В чулане для швабр, черт возьми, как какая-то дешевка! А если бы это была его жена? Какой ужас тогда бы мне пришлось пережить? «Ну уж нет, – решительно подумала я, судорожно приглаживая волосы, – нет, здесь мы не останемся, и я скажу это Чарли, как только он вернется. Мы пойдем в спальню, на королевскую кровать, под уютное одеяло! А может, так будет только хуже? – внезапно испугалась я. – Тогда я уж точно буду чувствовать себя шлюхой! В ее спальне. Но ведь это не ее спальня, не так ли? Это же практически его холостяцкая квартира, его берлога». Я сглотнула слюну. От этого мне легче не стало: ведь он, между прочим, не холостяк. Я приказала себе не думать об этом, так как понимала: как только он вернется и я снова окажусь в его объятиях, меня охватит такая страсть, что я забуду обо всем на свете. Я нахмурилась, глядя на электрическую лампочку. Интересно, хорошо это или плохо, что страсть помогает преодолеть сомнения? Вообще-то, об этом мне думать тоже не хотелось. Проклятье, почему он так долго?
Я приложила ухо к двери. Интересно, что там происходит? И вдруг я поняла, что слышу голоса, причем они приближаются! Я в ужасе отпрянула! О боже, как будет унизительно, если меня здесь обнаружит его сестра! Но голоса вроде стихли, и я стала ждать, онемев от страха, пока кто-то тихонько не приоткрыл дверь.
– Она ушла, – прошептал Чарли. – Эллен плохо себя чувствует. Ее стошнило после экзамена по балету, и Хелен привезла ее сюда. Я посадил ее в гостиную перед телевизором. Дорогая, боюсь, наше волшебное свидание рассыпалось в прах и пыль. Не думаю, что мы сможем…
– Ты что, конечно, нет, – ужаснулась я. – Нет, нет, я пойду. Я должна уйти сейчас же!
Я чувствовала себя отвратительной мерзкой дешевкой.
– Мне обязательно идти мимо двери? – пролепетала я, лихорадочно заправляя рубашку. – Я имею в виду мимо гостиной? На пути к выходу?
– Да, но она закрыта. Эллен тебя не увидит. Пошли. – Он взял меня за руку, а потом повернулся и крепко поцеловал в губы. – Люси, знай, – страстно прошептал он, – у нас с тобой есть незаконченное дельце. Увидимся очень, очень скоро, моя дорогая.
Я кивнула, сглотнув слюну, и на цыпочках с туфлями в руках пошла по коридору к входной двери мимо гостиной. Но внезапно дверь приотворилась.
– Пап, а где пульт? Я не могу… о! – Эллен замерла. Маленькая светловолосая девочка в очках. Она увидела меня и выпучила глаза, а потом повернулась к отцу.
– А! Эллен, дорогая, это… это Лаура. Лаура работает со мной на Би-би-си. Она зашла, чтобы забрать бумаги. Да, Лаура?
– Да! Да, так оно и есть, – согласилась я. Девочка внимательно меня изучала. И тут увидела, что в руке у меня туфли.
– Почему вы без обуви?
– О! Ногу натерла. Ты не представляешь, как тяжело ходить по… по… полям, – нервно выпалила я, пытаясь вспомнить, какое же место находится вдали от Лэнгтон-Виллас и отца Эллен.
– По полям? – она сдвинула брови. – На Би-би-си?
– Ну… ну да, понимаешь, у нас съемки на натуре. Природные съемки, да. С животными и все такое.
– Ух ты! Как в «Ветеринарном патруле»?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.