Текст книги "Женатый мужчина"
Автор книги: Кэтрин Эллиот
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Глава 29
Так почему, почему Джек даже не поздоровался со мной? Я лихорадочно размышляла, но не понимала ничего. Зачем от меня прятаться? Почему он не встал, когда Дэвид произнес мое имя и подошел к двери? Почему это не он обнимал меня за плечи, не он утешал меня, не он говорил, что я поступаю правильно, уезжая в Лондон? Неужели я его настолько испугала? Неужели он так смущен? Он как будто прятался за своим креслом, словно я вчера накинулась на него и ему теперь неловко.
Я закрыла рукой рот. А вдруг я и вправду на него накинулась? Господи, может, так все и было. Сгорая от стыда, я вспомнила свое кокетливое: «Ты меня поцелуешь?» И неподдельное изумление на его лице. Я даже не столько ошарашила его, сколько рассмешила. Меня бросило в жар, и я поежилась. Ну как я могла ляпнуть такое? Словно какая-то несчастная нанюхавшаяся героиня готического романа! И не кому-нибудь, а Джеку! Джеку, искусному соблазнителю, гению чувственности, искушенному любовнику, у которого полно девчонок, ловящих каждое его слово – неудивительно, что у него так забегали глаза! Неудивительно, что он чуть не рассмеялся мне в лицо!
«Но почему именно сейчас?» – в отчаянии подумала я. – Почему я вдруг стала испытывать к нему такое сильное влечение именно сейчас? – Я глубоко вздохнула и резко свернула на шоссе. – А правда ли это? – Я вцепилась в руль: сзади в меня чуть не въехал грузовик. – Да, правда, меня очень к нему тянет», – осознала я, и меня захлестнула горячая волна желания. Надо же, как странно, ведь мы знакомы уже… да сто лет. И почему раньше я не чувствовала к нему необъяснимого влечения? Или чувствовала? Я стала вспоминать наши прошлые встречи, намереваясь быть предельно честной. Ну, я знала, конечно, что все считают его привлекательным, но сама никогда так не думала, потому что слишком уж он был легкомысленный. Слишком непостоянный. Гуляка. Я таких мужчин серьезно не воспринимаю. Он совсем не такой, как Нед, и к тому же он мне почти как брат, это же вообще неприлично!
Но ведь нельзя отрицать, что в его присутствии я всегда почему-то нервничала. Стоило Джеку смерить меня холодным взглядом, и я начинала беситься и ощущала себя ничтожеством. И в последнее время это случалось довольно часто. Я вспомнила, как в Лондоне он критично меня оглядел, когда я гонялась за Чарли в юбке шириной с пояс. Проклятье, я ведь вела себя как одержимая. Хотела заполучить Чарли любой ценой, хотя знала, что он мне совершенно не подходит, так же… так же, как и Джек, между прочим. Джек тоже абсолютно для меня не годится!
Я раздраженно дернула руль и простонала. Ну вот, Люси, замечательно, просто замечательно. Еще один неподходящий кандидат. И час от часу не легче – Джек же тоже жуткий бабник. Сами посудите, Тришу он бросил, как мусор на помойку. И сегодня даже не смог смотреть мне в глаза! Да у этого человека моральные принципы уличного кота! В нем нет ни капли стабильности!
А может, это я непостоянна? Подумав об этом, я вдруг ощутила скрытую тревогу. Может, я уже так отчаялась найти нормального мужчину, что готова сойтись с кем угодно, даже с Джеком? Я вспомнила свою реакцию на вчерашнее завуалированное предложение Кита. Подумать только! Вчера по дороге домой я очень возмущалась. Я же всего две минуты назад рассталась с Чарли, это так оскорбительно! И все же через пару часов после этого я лежала себе на коврике с… Я нервно убрала волосы с лица и посмотрела в зеркало заднего вида. Макс клевал носом, положив голову Бену на плечо. И я вдруг поняла, что это тоже проблема. Ведь можно сказать, что Джек приходится мальчикам дядей, и это еще одна причина для него меня избегать. Он наверняка тоже об этом размышлял. Наверняка он думал: «Так, минуточку, мы с Люси друзья и родственники. Ее сыновья меня обожают, но когда я ее брошу, они меня возненавидят, так надо ли все портить? У меня достаточно женщин, готовых прибежать по первому зову – зачем мне разводить грязь у себя же на пороге? И, учитывая, сколько вокруг красоток, так уж ли мне это надо? Хм-м… да нет, спасибочки».
Я выпрямилась, скрипя зубами и расправляя затекшие плечи. Значит, все именно так. Он покончил со мной, даже как следует на начав. Бросил меня на первый же день! Ну да, конечно, это правильное и разумное решение. И я поведу себя так же, когда увижу его в следующий раз. Разумно. И безразлично. Я буду вежлива, но это будет холодная вежливость. Я забуду обо всем, что произошло. И забуду о Джеке. «Джек», – тихонько пробормотала я в качестве эксперимента. И тут же ноги задрожали, а сердце сжалось. Я судорожно попыталась задавить мысли о том, как лежу в его объятиях у камина, о его дыхании на своей шее, его руках, ласкающих мои волосы, его… а-а-а-а… Я застонала. И тут же встревоженно глянула в зеркало заднего вида. Бен смотрел на меня.
– Все в порядке, дорогой? – пролепетала я, оскалив зубы в подобии улыбки.
– Да, спасибо, – ответил он тихо.
– Хорошо, хорошо. Макс спит?
Он покосился на брата:
– Почти.
У Бена был какой-то взвинченный вид, я присматривалась к нему. Из-за всех этих взглядов украдкой мы чуть не пролетели через разделительную полосу, и я перестроилась в медленный ряд и стала вести машину осторожнее. Спустя пару минут я глубоко вздохнула и произнесла:
– Бен, хочу спросить тебя насчет прошлого вечера. Вы пошли ночевать в амбар, потому что не знали точно, где должны спать, да? – Он молча уставился на меня в зеркало. – И бабушка пришла в амбар посидеть с вами? – продолжила я. – Наверное, потому, что вы уже легли и она не хотела вас будить, да? А потом, понимаешь, мне все-таки интересно узнать, когда начался пожар…
– Мам, я не хочу об этом говорить, – произнес он дрожащим голосом.
– Хорошо, дорогой, не надо. Не будем говорить об этом, – торопливо согласилась я. – Я просто пытаюсь восстановить последовательность событий для себя. Но я понимаю, что ты не хочешь говорить.
Я облизнула пересохшие губы. Какой-то Бен напряженный. Это естественно после такого ужасного шока, но почему он лег спать в амбаре, не дождавшись Триши? Ну да, он сказал, что думал, будто она придет позже, но если он так устал, то наверняка пошел бы поискать ее. Он бы не разрешил ложиться Максу и сам бы не уснул, если бы в доме никого не было. Маленькие мальчики никогда не ложатся спать добровольно. Будь его воля, он бы сидел со взрослыми в Незерби до тех пор, пока кто-нибудь не отправил бы его ложиться. Что-то здесь не сходилось, было в этом что-то подозрительное, но я не могла больше пытать Бена. Пока еще рано.
Спустя какое-то время я включила радио и с наигранной веселостью стала подпевать.
– Ну что, – беззаботно прощебетала я, – поживем немножко у Лукаса и Мэйзи?
– А они знают, что мы едем? Мэйзи и Лукас. Ты им позвонила?
– Конечно, дорогой, и они очень рады.
Я действительно поговорила с Мэйзи в те десять минут, которые были у меня в Незерби, пока Дэвид не поднялся наверх, не нашел нас, не проводил мальчиков до машины, которую сам же подогнал к двери черного хода, и не заглянул опять наверх, посмотреть, готова ли я. Но не могу же я жить у них вечно! «Может, мне дадут муниципальное жилье, – подумала я, слегка поморщившись. – Или квартиру по социальной страховке, или…»
– Мам, а в какую школу я пойду?
– Я не знаю, дорогой.
– Значит, не в ту школу в Оксфорде?
– Хм-м, нет. Не в ту.
– В мою старую школу? – с надеждой в голосе произнес он.
– Пока не знаю. От Берлингтон-Виллас она далековато, Бен. – Это безумие. Слишком далеко. И по району его не примут.
– Значит, в новую? – он занервничал. – В Вест-бурн-Гроув?
– Я пока не решила. – Я вцепилась в руль. Меня бросило в жар.
– В специальную школу для тех, у кого дислексия, да? Как та школа в Оксфорде?
– Я надеюсь.
– И мы теперь всегда будем жить у Мэйзи и Лукаса?
– Бен, сейчас я не могу тебе сказать ничего определенного. И это же так интересно, правда? Мы не можем строить никаких планов, мы подумаем об этом… ну, не знаю… завтра или послезавтра. Ясно?
Он посмотрел на меня и обеспокоенно улыбнулся краешком губ.
– Ясно.
Я вздохнула с облегчением. Ну наконец-то. Но это был долгий, прерывистый выдох, и до конца путешествия я так и не расслабилась.
Когда мы подъехали к дому, Мэйзи ждала нас у окна, следя за дорогой. Чтобы нам было где припарковаться, она расставила на дороге мусорные ящики и, увидев нас, вышла из дома передвинуть их. Я выбралась из машины и побежала к ней. Мы крепко обнялись. Я отчаянно хлопала ресницами, чтобы не расплакаться, уткнувшись в ее выцветшие рыжие волосы. Мэйзи. Моя мама. Я не подозревала, как сильно по ней скучаю и какое огромное облегчение оказаться дома.
– Бен, Макс, мои цыплятки! – Она обняла их. – Как же вы выросли всего за несколько недель! Пойдемте!
Мы вошли в дом и оказались в знакомом темном коридоре, как всегда, заставленном стульями, лампами, книгами, горшками и корзинками. Все они были нагромождены друг на друга пагодами, покачивающимися под опасным углом, и, как и с большинства вещей в доме, с них свисали бирки: Мэйзи разрывалась между желанием продать этот хлам на рынке и неспособностью расстаться со своими драгоценностями.
– Мальчики, вы будете жить наверху, как раньше, – проговорила она, семеня по коридору на кухню и ловко огибая горы хлама. – Отнесите в комнату свои вещи, а потом спускайтесь на кухню, выпить чая с пирогом.
– У нас нет вещей, – тихо произнес Бен.
Мэйзи смущенно обернулась и перевела взгляд с Бена на Макса:
– Конечно. Но это же потрясающе! Как бы я хотела начать с нуля и избавиться от всего этого мусора! И только представьте, как весело будет ходить по магазинам!
– Круто! – У Макса загорелись глаза. – А мы можем завтра пойти по магазинам, мам? И кучу всего накупить?
– Хм-м… может, сначала подождем и посмотрим, что скажут в страховой компании? – нервно пробормотала я. – Вы лучше бегите наверх, приготовьте себе постель.
– Я вас завтра возьму за покупками, – пообещала Мэйзи. – И раз уж вы идете наверх, можете заглянуть себе под подушки. – Она притворилась озадаченной. – Кажется, я там оставила конфеты.
– Я буду у окна!
– Нет, я!
Они протопали вверх по лестнице, отталкивая друг друга локтями, радуясь, что вернулись на знакомую территорию.
– Неужели все сгорело? – прошептала Мэйзи, провожая меня на кухню. У плиты в старом виндзорском кресле сидел Лукас и читал.
– Все.
– Но с тобой и мальчиками все в порядке, – сказал Лукас, поднимаясь, откладывая книгу и обнимая меня. – Больше ничего не имеет значения. Это главное, не так ли, милая?
– Да, – кивнула я. Он похлопал меня по спине. Я вдруг почувствовала себя совершенно измученной, теперь, когда наконец приехала домой и могла расслабиться – и с радостью села на стул. Я ужасно, ужасно устала. Оперлась локтем о стол, и на меня навалилась тяжелая волна изнеможения.
Мэйзи с Лукасом суетились, ставили чайник, вынимали пирог и звенели металлической посудой, а сами встревоженно переглядывались у меня за спиной. Я рассматривала знакомые предметы. На кресле Лукаса я заметила книгу и с удивлением осознала, что это та же книга, которую с таким увлечением читал Джек, только не в мягкой, а в твердой обложке. Я узнала имя автора: Джейсон Ламонт. Для Лукаса слишком уж легкое чтиво, обычно он предпочитает Кьеркегора.
Услышав шаги по лестнице, я обернулась и увидела Бена: в прихожей он взял со столика ключи от машины, открыл входную дверь и пошел по дорожке к автомобилю, наверное, чтобы достать книжки и игрушки, которые, к счастью, были в багажнике и потому не сгорели в пожаре. Все, что осталось от его имущества.
– Вкусный пирог, – сказала я, откусывая кусочек. Я даже удивилась, что так голодна. Но сколько я уже не ела? Несколько часов? Или дней? Недавнее прошлое казалось сплошным туманом, как будто все произошло сто лет назад.
– Обычный шотландский фруктовый, но пока мальчики здесь, я могу попробовать шоколадный. Им нравится помогать, когда я готовлю что-нибудь из шоколада.
– Помогать – то есть вылизывать миску? – ответила я, радуясь, что мы говорим о пирогах, а не о пожаре или Феллоузах.
Мы молча жевали, и я знала, что они ждут, когда я начну говорить, когда захочу излить душу. Горло у меня пересохло, его перехватило судорогой, и я почувствовала, что сейчас заплачу.
Я посмотрела в коридор на входную дверь. Бена уже давно не было, и я занервничала. Допустим, он просто вышел к машине. Он же не ушел из дому? Я через силу доела кусок пирога, уверяя себя, что он вернется к тому времени, как я проглочу последнюю крошку. Придет и позвонит в звонок. На стене тикали старые часы. Я оттолкнула тарелку, быстро встала, в спешке опрокинув стул – и как раз в тот момент позвонили в дверь.
– Я иду, дорогой! – крикнула я, когда звонок раздался снова: восьмилетним детям свойственно нетерпение.
Я быстро подбежала к двери, и когда открыла, на пороге стоял Бен, а рядом с ним – молодая парочка.
Женщина – симпатичная, с кудрявыми светлыми волосами. Мужчина – чуть старше, высокий, стройный, в сером костюме, с узким умным лицом. Он улыбнулся.
– Мы нашли этого парня посреди дороги. Ваш?
– О! Спасибо. – Я затащила Бена в дом и улыбнулась. – Играл на проезжей части, да? Меня так в полицию упекут. Пошли, Бен.
– Мы и есть полиция.
Я оторопела и нервно рассмеялась.
– Ага, как же.
И тут, в тишине, я вдруг вспомнила, что уже видела этого мужчину раньше. Он сидел на заднем сиденье машины, которая неслась к Незерби, когда я уезжала в противоположном направлении. Это он взбежал по лестнице к парадной двери.
– Вы из Оксфорда?
– Да. – Он все еще улыбался.
– Тогда… тогда вам лучше войти, – запинаясь, проговорила я, отходя в сторону и пропуская их в дом. Бен убежал по коридору. – Извините, если бы я знала, что вы хотите со мной поговорить, я бы не уезжала. Арчи сказал, что мне необязательно оставаться, что вы уже там побывали и…
– Верно. По правде говоря, у нас к вам просто несколько обычных вопросов. Это не займет много времени.
Из кухни выглянула встревоженная Мэйзи:
– Бен говорит, полиция приехала.
– Все в порядке, они всего лишь хотят задать мне пару вопросов. Это ненадолго.
Полицейские виновато улыбнулись. Мэйзи слабо улыбнулась в ответ и закрыла дверь кухни. Я провела полицейских в гостиную.
– Выяснили что-нибудь новое? Арчи сказал, что пожар возник из-за неисправности в электропроводке. Небрежность строителей, не так ли?
Мужчина уселся на подлокотник дивана, положив руки на колени и сжав ладони. Его задумчивые карие глаза пристально меня изучали.
– Вообще-то, мы думаем иначе. По нашей версии, это был поджог.
– О боже. – Я в ужасе выпрямилась. – Но кто мог это сделать?
– Ребенок.
– Ребенок? – Я вытаращилась на него. Кровь отхлынула от лица. – Но… но почему? Почему вы так решили?
– На это указывают улики, миссис Феллоуз. Комиксы, сложенные стопками, и спички, которые мы нашли в саду. Самодельные фейерверки.
– Фейерверки? – Я вскочила на ноги.
– В палатке в соседнем подлеске.
– О господи.
– И еще у нас есть свидетель, который утверждает, что так все и было.
– Что это значит? Неужели кто-то видел…
– Свидетель видел, как ребенок поджег дом.
– Но кто это? – Я в ужасе уставилась на них, переводя взгляд с одного на другого. Однако их лица были неподвижны, непроницаемы. – Не может быть! Нет, Бен и Макс – они никогда бы…
– Это был Бен.
– Бен?! Но…
– Миссис Феллоуз, – мужчина достал из кожаного портфеля толстый раскрытый блокнот и перевернул страницу, – где вы были вчера вечером? Сядьте, прошу.
Я села, побледнев.
– Я была… меня не было дома.
– Да, но где вы были? И с кем?
– Я была в баре, – прошептала я. – В Литтл-Бурчестере.
– В Литтл-Бурчестере? Это же в сорока милях от Незерби?
– Да.
– Вы были с мужчиной по имени… – Он снова сверился с блокнотом, водя по строчкам пальцем. – Чарлз Флетчер?
– Да, но всего час или около того. Потом я поехала домой.
– Сразу?
– Нет, заехала в гости.
– К подруге?
– К другу, – процедила я.
– И как его зовут?
– Кит Александер.
– Это который из особняка Фрэмптон?
– Он самый. Он мой начальник, – торопливо добавила я.
– Понимаю. – Полицейский замолчал и, сдвинув брови, стал изучать страницы блокнота, исписанные косым почерком. Почерк был жутко знакомый. Он поднял голову. – Но, миссис Феллоуз, разве вы не собирались уехать на всю ночь?
– Собиралась.
– Вы хотели провести ночь в гостинице, не так ли? С мистером Флетчером?
– Да, – прошептала я.
– Который, насколько нам известно, женат?
Я ничего не могла сказать.
– Миссис Феллоуз! Он женат?
– Да, но разве существует закон, по которому…
– И с кем вы оставили детей? – прервал меня он.
– Детей я оставила с бабушкой!
– С леди Феллоуз?
– Да!
Он выпятил губы и нахмурился, а потом задумчиво потер подбородок кончиками пальцев.
– А леди Феллоуз сказала, что вы этого не делали. В больнице перед смертью она дала показания и сказала, что вы не просили ее присмотреть за детьми. Что вы попросту уехали куда-то со своим дружком, а их оставили одних в амбаре. По ее словам, на следующий день у нее должен был состояться званый обед и она помогала прислуге, так что понятия не имела, что вы уехали, пока не подняла голову, не посмотрела в окно на кухне и не увидела, что амбар горит. Она побежала туда, пока слуги звонили в пожарную службу, но огонь уже разгорелся. Она побежала наверх, к мальчикам в спальню, и попала в ловушку. Лестница начала рушиться. Ваши дети стояли у окна в комнате Бена.
– Нет! Нет, это невозможно! Я бы никогда их не оставила! Я просила Тришу посидеть с детьми, но Роуз ответила, что Триша должна помогать ей готовиться к званому обеду, и она обещала сама посидеть с ними! Забрать их в Незерби-Холл, чтобы они там переночевали! – Мой голос истерично срывался.
– А кто-нибудь был с вами?
– Когда? – прокричала я.
– Когда леди Феллоуз это вам пообещала.
Я стала лихорадочно вспоминать.
– Хм-м… нет. Нет, мы были одни. – «А теперь она умерла», – подумала я с нарастающим ужасом.
– Но Бен может это подтвердить?
– Нет, его там не было.
– Но вы же сказали ему, что он должен делать вечером? – Окаменев, я уставилась на полицейского. – Может, мне его спросить? – Он хотел встать.
– Нет! Нет, не надо. Я… я забыла.
– Забыли его предупредить?
– Да. – Я уставилась на свои руки и почувствовала, как во рту пересохло. – Понимаете, – я облизнула губы, – в тот день я так ужасно торопилась. Мне надо было украсить церковь цветами. А потом поехать и встретиться… – Тут я запнулась. – Встретиться с Чарли.
– Значит, вы просто забыли.
– Да, – прошептала я. – И он неправильно меня понял. Бен, я имею в виду. Подумал, что ночевать им надо остаться в амбаре.
– Значит, мальчики легли спать, когда в доме не было никого из взрослых? И это обычная для вас практика, миссис Феллоуз?
– Нет! – Я стремительно подняла глаза. – Нет, что вы, и я не знаю, почему он так сделал! Я спрашивала его, но… но он слишком расстроен, чтобы разговаривать со мной. Это не обычная практика – я их никогда не оставляю!
– А ваш сын знал, куда вы поехали?
Я повесила голову.
– Нет.
– Вы ему не сказали?
– Нет.
– И что вы ему наплели?
– Я сказала, что буду в Лондоне, с подругой. Я не хотела… не хотела его обидеть. Не хотела говорить, что встречаюсь с мужчиной. – Мне стало ужасно жарко.
– Понимаю. Последовала пауза.
– Миссис Феллоуз, я все же вынужден спросить еще раз: это у вас обычное дело – оставлять детей в доме одних, в то время как вы ночуете где-то в другом месте? Как это было вчера?
– Да никогда такого не было! – Я резко подняла голову. – И я вам уже говорила – я не оставляла их одних, Роуз пообещала с ними посидеть! Она вам солгала!
– А в течение дня?
– Что?
– В течение дня вы их оставляли одних?
– Нет, – в ужасе прошептала я. – Нет! Максу же всего четыре года, сами посудите!
– А как насчет того случая, – полицейский перевернул страницу в блокноте, – когда он упал в реку? Он мог утонуть, и спасло его лишь быстрое вмешательство племянника леди Феллоуз. Это было поздним утром, когда вы отсыпались. А как насчет того случая, когда, по словам леди Феллоуз, она обнаружила вас пьяной, без сознания, на диване, а по полу валялись разбитые бутылки, и дети играли с осколками? И того случая, когда…
– Хватит, хватит! – оторопела я. – Да что вы такое несете? Не было этого! То есть… первое, что вы сказали, про реку, это правда, но даже тогда все было не так! Это Бен упал. А пьяная на диване – да это же наглая ложь!
– А когда он упал в реку, вы знали, где он находится?
– Что?
– Вы знали, что он пошел на реку один?
Я вытаращилась на него. В его глазах не было злобы, но они смотрели на меня пристально и сосредоточенно.
– Это она вам все рассказала? – прошептала я. – В больнице?
– Она вела дневник на протяжении нескольких месяцев. Вот он. Тут сотни страниц, миссис Феллоуз. – Он пролистал блокнот, демонстрируя его мне. – Сотни. О том, как ваш Макс на вечеринке просил у официанта коктейли с «бакарди». О том, как дети целыми днями сидели одни, голодные, и прибегали к бабушке, чтобы она их покормила. О том, что Бен замкнут и травмирован, о том, что он пишет непристойности на стенах. Она беспокоилась о внуках, об их благополучии. Поэтому и начала вести заметки о том, как вы пренебрегаете родительскими обязанностями.
– Пренебрегаю?!
– Разумеется, мы должны получить подтверждение у других членов семьи, но кое-какие показания мы уже собрали. Мы были осмотрительны, разумеется, так как родственники все еще в шоке. Но все даты подтверждены. Иногда, естественно, подтверждение получить трудно, так как леди Феллоуз была единственным свидетелем…
– Трудно, потому что она мертва! – воскликнула я. – И она лжет!
– Миссис Феллоуз, – он откашлялся, – мы также разговаривали с Беном.
– С Беном? Когда?
– Только что, в вашем саду. Когда мы приехали, он стоял возле машины и что-то доставал из багажника. Мы представились и мило поболтали у изгороди. Мы не пугали его, не настаивали, хотя, разумеется, в дальнейшем нам хотелось бы поговорить с ним более обстоятельно. Но он признался, что совершил поджог.
– Не может быть! Бен… не может быть! – Я встала. Меня трясло. – Но… но зачем?
Светловолосая женщина пожала плечами и впервые за все время заговорила. Голос у нее был мягкий, как шелк.
– Кто знает? Когда дети несчастливы, они совершают всякие странные вещи. Обычно, чтобы привлечь внимание.
Я обернулась и пронзительно взглянула на нее.
– Кто вы такая?
– Я из социальной службы. Миссис Феллоуз, ваш муж умер, не так ли?
– Да, – испуганно прошептала я.
– Значит, вы мать-одиночка. Мы очень сопереживаем вашей ситуации и понимаем, как сложно вам приходится. И тем не менее… – Она посмотрела на меня, трясущуюся от страха, замолкла и взглянула на мужчину-полицейского.
– Миссис Феллоуз, – он откашлялся, – надолго ли вы останетесь у родителей?
– Что?
– Вы здесь будете долго жить?
– Да, да, пока мы останемся здесь. – Я остолбенела.
– Хорошо. – Они со спутницей переглянулись и встали. Он закрыл блокнот. И тут я узнала эту тетрадку с цветочками на обложке. Это же дневник Роуз, он всегда лежал в гостиной, и она делала в нем записи каждый день за столом у большого выходящего в парк окна, откуда открывался вид на амбар… Королева, оглядывающая свои владения.
– Боюсь, я обязана посоветовать вашим родителям временно взять на себя опеку над детьми, – проговорила женщина с шелковым голосом. – Сначала, разумеется, мы должны представить отчет, и мы не будем выносить решение о передаче опеки, если ваши родители смогут выступить в качестве родителей мальчиков.
– В качестве родителей? Но есть же я!
– Но вы не справляетесь, – тихо проговорила она. – Миссис Феллоуз, вы меня извините, но в результате хулиганства вашего сына погиб человек Он несовершеннолетний, но состав преступления существует, и это поджог. Конечно, не убийство и, вероятно… Впрочем, хватит об этом. Мы уверены, что его действия являются прямым результатом вашей халатности. Даже родная бабушка вашего сына беспокоилась о безопасности ваших детей и в связи с этим вела подробные записи, в том числе и перед пожаром. Я должна попросить вас, миссис Феллоуз, никуда не увозить детей из этого дома. Повторяю, никуда, даже за город, а пока предоставить вашим родителям все права на воспитание детей. Мы поговорим с ними немедленно. Сегодня к вам придет сотрудник местной социальной службы, работающий в вашем районе, и мы вместе будем рассматривать это дело. Мы свяжемся с вами, как только соберем все материалы. Всего доброго, миссис Феллоуз.
И оставив меня посреди гостиной, бледную и трясущуюся, они отправились на кухню искать Мэйзи и Лукаса.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.