Текст книги "Хорошие девочки умирают первыми"

Двадцать пять

Ава беспокойно спала на грязном линолеуме клуба рядом с Ноа, Эсме и Джоли. Ливия лежала рядом, безжизненное лицо было прикрыто пурпурным плащом. Стоило Аве задремать, как резкий спазм скрутил ее внутренности, заставив полностью проснуться. Когда она снова попыталась закрыть глаза, ей показалось, что она свободно падает в пустоту. Так тянулись часы, пока не взошло солнце и не настала пора отправляться.

Время возвращаться домой. Но даже если им это удастся, Ава понятия не имела, что делать дальше.

Они вышли на яркий утренний свет. Эсме обеими руками удерживала завернутое в занавеску тело Ливии. Вокруг было тихо и спокойно. Возможно, Шепчущий спал, насытившись чувством вины. По большей части Авиной. Двое мертвы, и в обоих убийствах она сыграла свою роль.

– Где же она? – спросил Ноа, вырывая Аву из ее мыслей.

Он стоял перед рухнувшей пожарной лестницей, глядя на то место, куда упала Имоджен. Тело куда-то делось. Только вокруг болта была накручена прядь ее черных волос.

– Может быть, он и в самом деле их забирает, – предположила Джоли.

– Он не получит Ливию, – возразила Эсме, крепче сжимая тело. – Она отправляется домой вместе с нами, и точка, – заявила она. – И неважно, что мертвая девушка вызовет вопросы, особенно когда в ее крови обнаружат смертельный наркотический коктейль.

– Что мы будем делать? – поинтересовалась Джоли, когда Эсме пошла вперед. – Нужно избавиться от тела. Примотать что-нибудь и захоронить в море. В противном случае история с неудачной вечеринкой развалится, а правде никто не поверит.

– Эсме слишком расстроена, – заметил Ноа. – Она не собирается нас слушать.

– Давайте починим лодку, а там посмотрим, вдруг она успокоится, – предложила Ава.

– Люди не успокаиваются, когда теряют любимого человека! – воскликнул Ноа. Он зажмурился и надавил пальцем на переносицу. – Прости, я… извини.

Он поспешил вслед за Эсме к лодочному сараю. Из-за стойки с напитками вышел Клем. Он неестественно ухмыльнулся.

– Похоже, кто-то разваливается на части, – пропел он, перекатывая губную гармошку по пальцам. – Кто-то скоро сломается.

– Эсме не разваливается, – отрезала Ава. – И Ноа тоже.

Отчасти она и сама в это верила. Эсме не собиралась впускать в себя Шепчущего. А вот насчет Ноа она сомневалась.

– Интересно, кто следующий? – Клем указал сперва на Джоли, потом на Аву. Джоли, Ава, Джоли, Ава.

– Никто, – отрезала Ава. – Никто из нас не собирается впускать Шепчущего, потому что мы лучше тебя.

– Продолжай убеждать себя в этом.

– А ты продолжай убеждать себя в том, что ты непохож на удивленного бурундука, – фыркнула Джоли.

– Заткнись. Мы сбежим или убьем еще несколько человек? – пробурчал Клем. Он зашагал прочь, ощупывая свое лицо, словно проверяя, нет ли на нем шерсти.

Они догнали Ноа и Эсме у сарая. Ноа вытащил лодку на дневной свет и занялся осмотром, проверяя, насколько качественно залатал пробоины прошлой ночью, как раз когда Ливия умирала в клубе. Эсме уложила Ливию на палубу огромной спасательной шлюпки и теперь маркером рисовала на собственных руках завитки. Ава подняла фотоаппарат, чтобы сделать пару кадров, но остановилась. Ей надоело снимать чужую боль.

– Держу пари, ты будешь рада снова фотографировать, – предположил Ноа.

Ава заморгала, глядя на него.

– Ага. Думаю, да. – Хотя сердцем не чувствовала этого. Будто Портгрейв испортился и у нее не было уверенности, что удастся вновь снимать, не выискивая в каждом отражении лицо Шепчущего. – А ты?

Он присел на корточки.

– Без оглядки уеду из города.

– Звучит заманчиво.

– Может быть, увидимся в автобусе, – сказал Ноа.

– Всех вам благ в совместной жизни, – пробормотала Джоли.

Какая-то часть Авы желала предложить Джоли, чтобы та тоже пришла. Первым же автобусом – из города; а там они все начнут сначала. Но слишком многое произошло между ними. Слишком многое изменилось.

Ноа посмотрел мимо Авы.

– А как насчет остальных? Чем собираетесь заниматься?

Джоли пожала плечами.

– Наверное, ничем, – буркнула она. – Дальше!

Эсме взглянула на Ноа.

– Я думаю, что вернусь в школу и подам заявление в университет. Я всегда планировала так сделать.

– Всезнайка. Чтобы изучать что? – полюбопытствовала Джоли.

– Когда-то я хотела стать адвокатом. Ради больших гонораров. Но теперь я не уверена, что зло, которое будет меня окружать, не повлияет на меня.

Клем фыркнул.

– Что? – переспросила Эсме.

– То, что ты называешь злом, – это человеческая природа, и она присутствует в каждом из нас. Мы не хотим, чтобы нас поймали, поэтому и придумали правила. Но, в конце концов, каждый сам за себя.

– Это граничит с психопатией, – хмыкнул Ноа.

Клем пожал плечами.

– А если вдруг окажешься наедине с девушкой, которая тебе нравится, – он взглянул на Аву, – и поймешь, что тебе сойдет с рук все. Хочешь сказать, ты бы этим не воспользовался?

Ноа покачал головой.

– Нет. Потому что у меня есть такая крошечная штука – совесть.

– Ты так думаешь только из-за социальных ограничений, – заявил Клем. – Но это не по-настоящему.

– Повеселись, когда окажешься в тюрьме, приятель, – сказал Ноа.

– Этого не случится, – устало откликнулся Клем. – Я разбогатею. Стану известным. Популярным. Смогу делать все, что захочу, и никому не будет до этого дела. Они увидят того, кого хотят видеть.

– Единственная причина, по которой ты до сих пор жив, заключается в том, что остальные контролируют себя лучше, чем ты, – усмехнулась Джоли. – Если бы это был фильм, ты бы точно умер следующим, и все бы обрадовались.

– Только это реальный мир, и плохие парни всегда побеждают, – парировал он, подмигивая.

– Хотя я не уверен, что они будут счастливы, – заметил Ноа.

– Ха! Продолжай повторять себе это, пока влачишь свое бессмысленное существование. По крайней мере, я счастлив. Лузер.

Парни молча уставились друг на друга. Ноа сжал кулаки.

– Забудьте о Шепчущем, – пробормотала Джоли. – Я предлагаю убить его.

– Всем пофигу, о чем ты там думаешь, – отмахнулся Клем.

Он побрел к скалам у боксерского ринга, на шее все еще болтались дурацкие наушники, шапка, осторожно надвинутая на бок, не приминала косую челку. Аву охватило бешеное желание броситься на Клема и швырнуть его в волны. Она впилась ногтями в ладони. Это желания Шепчущего, не ее. Она не убийца.

– Может, и не ты, – раздался насмешливый шепот.

Джоли проскользнула мимо. До Авы дошел смысл слов Шепчущего только спустя несколько секунд, когда она увидела напряженные плечи подруги и лицо, чужое, будто принадлежащее не ей.

Джоли подошла к Клему и вскинула руки.

– Джоли, нет! – закричала Ава.

Она вскочила одновременно с Ноа и Эсме. Они помчались к Джоли, боясь не успеть.

Но Джоли колебалась. И этой секундной неуверенности хватило: Ава и Эсме вцепились в кигуруми и оттащили Джоли от Клема. Та не сопротивлялась. Хмурясь, она чересчур внимательно разглядывала собственные поднятые руки. Опустив их, она осмотрела свои ладони.

Клем обернулся, и на его лице отразился страх, но он попытался скрыть это.

– Трусиха, – выплюнул он, скривив губы и глядя на Джоли.

– Ага, – сказала она, тихонько посмеиваясь. – Да, верно.

– Я думал, мы опоздаем, – заметил Ноа, тяжело дыша.

Джоли усмехнулась ему.

– Приходится держать вас в тонусе.

– Ты остановилась. – Ава улыбнулась. – И заняла место в топе моего личного рейтинга самых жутких мгновений.

– Перед чайками, пожиравшими крыс целиком? – поинтересовалась Джоли, благоговейно сложив ладошки на груди.

– Мистер Чайка пока побеждает. – Ава шагнула к Джоли и чуть не сжала подругу в объятьях. Но пока еще не была к этому готова. Она опять отошла и откашлялась. – Ну разве что немного, – добавила она.

Джоли попыталась разгладить кигуруми. Сделала вид, что ее слова Авы не волнуют. Но внезапно вспыхнувшие щеки не давали в это поверить.

– Я бы на твоем месте не беспокоилась за него, он того не стоит.

– И правда, – согласилась Ава. – К тому же у него дурацкие волосы.

– Да пошли вы, – пробормотал Клем.

– Давайте покончим с лодкой, – рявкнула Эсме. – Ну же!

Шум заставил Аву попятиться. В воде что-то было. И оно, невидимое, бешено билось под поверхностью. Ава взглянула украдкой. Ей показалось, будто обломки и осколки разбитого пирса, пощелкивая, кружатся в водовороте и соединяются друг с другом, приобретая очертания. Тело и хвост. Голову. Чудовищные челюсти.

Нечто двинулось под водой по направлению к Клему, крадучись подобно акуле. Ава бросила взгляд на Клема. Он ничего не видел. Был слишком занят, высматривая огни Портгрейва, едва видимые сквозь туман. Ава понимала, что должна предупредить его, закричать. Но не сделала этого.

Тут не было страховочного каната, лишь скользкий спуск. Ава обманом вынудила его признаться. Она не смогла признать свою ошибку по отношению к Ливии. Затем она отступила и позволила Имоджен упасть с крыши. И теперь она вновь ничего не делает, пока нечто подплывает все ближе и ближе. Огромная тень под поверхностью воды. И до сих пор Ава не предупредила его об опасности. Желая, чтобы он оставался на месте.

Гром сотен волн, разбивающихся одновременно, сотряс лодочный сарай. Нечто – деревяшки, железяки, битые бутылки – взмыло вверх, в воздух, на высоту в два этажа. Обломки, закрученные водоворотом, обрушились вниз, заливая Аву с головы до ног.

Она прикрыла лицо ладонью, когда существо рухнуло на скалы. Обломки разлетелись во все стороны и сбили ее с ног. Раздался смех.

– Если не ты, значит, я, – произнес голос и исчез. Над головой прогремел гром.

Ава медленно опустила руки. После удара они кровоточили. В голове стучало. На икре виднелась глубокая рана – что-то прорвало брюки. Кровь растеклась вокруг носка ее ботинка, только кровь – не ее.

Ава последовала за тонким ручейком к его истоку. Перед ней лежал Клем. Двухметровый обломок дерева вонзился в его сердце.

Двадцать шесть

Ава слышала голоса Эсме, Джоли и Ноа, но не вслушивалась. Вместо этого она все смотрела и смотрела на тело Клема, лужа крови вокруг него становилась больше. Она стекала со скал и струилась ручейками по песку.

– Ему нужен только один. – Ноа отшатнулся от остальных. – Клем проиграл и погиб. Мы не сможем уйти!

– Успокойся, – сказала Джоли. – С лодкой все в порядке.

– А Клем мертв! – Ноа попятился к канату боксерского ринга. Он вздрогнул, словно услышал чей-то голос. – Какой смысл бороться с этим? Мы ничего не можем изменить.

Джоли и Эсме подошли к нему. Он нырнул под канаты и нервно зашагал по рингу из стороны в сторону.

– Мы собираемся сбежать, – заявила Эсме.

– Только не от нас самих! – Ноа сердито указал на тело Клема. – В конце концов, нам всем придется рассчитаться с долгами. Это неизбежно.

– Да, – согласилась Эсме. – Но мы не собираемся давать Шепчущему возможность завладеть нами.

– Ты права, ты права, – вздохнул Ноа. – Ему меня не заполучить. Я не собираюсь участвовать в его игре.

– Великолепно! – воскликнула Джоли. – Тогда перестань разглагольствовать, как сумасшедший, и спускайся сюда.

– Может быть только один, – произнес Ноа дрожащим голосом. – Он не остановится, пока мы все не сломаемся.

– Заткнись! – заорала Эсме, внезапно превратившись в разъяренную фурию. – Просто прекрати!

Ава зажала уши руками. Она не могла сдвинуться с места, хотя кровь Клема собиралась вокруг ее ступней. Ее собственная кровь текла из пореза на ноге, намокшие брюки неприятно липли к коже. Знакомый запах швырнул ее в бездну воспоминаний. Не только об умершем Клеме, но и о Рэйчел.

Она наблюдала, как Джоли и Эсме спорят с Ноа, но голоса звучали приглушенно. Джоли присоединилась к нему на ринге, но он отстранил ее. Она пихнула Ноа, и ее лицо исказилось от гнева. Ее слова потонули в шуме волн. Вода бурлила яростными водоворотами и швыряла на камни обломки. Над головами разразилась гроза. Щек Авы коснулись первые капли дождя. Шторм, созданный Шепчущим, торжествовал каждой из своих темных туч и раскатами грома.

Ава убрала ладони от ушей, и мир обрушился на нее, шумный и неумолимый.

– Я хотел, чтобы он умер, и я рад, что с ним покончено! – воскликнул Ноа.

– Чертовски верно. Он был куском дерьма, – согласилась Джоли. – Он это не повод терять из-за него голову.

– Весь прошлый год я старался стать лучше. Но я просто лгал сам себе. Мне нравится насилие, мне нравится боль.

– Прекрати! – Эсме указала на океан. – Своим чувством вины ты подпитываешь шторм, так мы не сможем убежать отсюда.

– Бежать некуда, от собственных секретов не убежишь.

Эсме что-то пробурчала себе под нос. Затем она нырнула под канаты и оказалась на ринге, лицом к лицу с Ноа.

– Так расскажи нам об этом. О своих тайнах. Признайся.

Ава, вернувшаяся как раз в тот момент, была потрясена. Она карабкалась по камням, пытаясь быстрее добраться до ринга.

– Эсме, перестань! – воскликнула она. – Что ты делаешь?

– Вытаскиваю отсюда нас с Ливией! – Она не сводила глаз с Ноа.

– Ливия умерла! Она думала, что Альфред погиб по ее вине. – Ноа сделал прерывистый вдох. – Но это я виноват.

– Что случилось? – спросила Эсме.

– Эсме! – Ава встала между ними. – Ноа, не надо.

Он будто не слышал.

– Альфред был моим другом. Я встретил его на пляже, и именно он втянул меня в драки. Но после того как меня арестовали, у меня сдали нервы. Я думал, что смогу просто уйти, без последствий.

– Какое отношение это имеет к смерти Альфреда? – уточнила Эсме.

– Те массовые соревнования готовились в течение нескольких недель, только на одни ставки была потрачена куча денег. Я отказался участвовать и оставил Альфреда объясняться с организаторами. Но они пришли в ярость и потребовали, чтобы он дрался вместо меня. Предполагаю, они рассчитывали, что старик расскажет мне об этом.

– Но смерть Альфреда была естественной, – возразила Джоли. – Разве не так?

– Может, вы все просто перестанете трепаться? – взмолилась Ава.

– Так говорили. Но после той драки он уже не был прежним. Он умер месяц спустя. – Ноа закрыл глаза. – Если бы не я, он был бы еще жив. Мы не можем убежать от своих ошибок. Кто-то всегда платит, и за меня заплатил именно Альфред.

Тайна Ноа повисла в воздухе, а затем упала на землю вместе с последними каплями дождя. Буря со вздохом утихла. Но в облаках над головами зловеще грохотало, и волны все еще бились о берег.

«Скажи ему что-нибудь», – подумала Ава. Но по какой-то причине она не могла найти нужных слов.

– Я не хочу быть частью его игры, – тихо сказал Ноа. – Я не хочу никому причинять боль.

Далекий смех заставил Аву оглянуться, но она ничего не увидела. За это время Ноа сорвался с места и уже бежал по ступенькам к главной площади.

– Подожди, Ноа! – крикнула она ему вслед. Он не остановился.

И она помчалась. Джоли и Эсме кричали ей в спину, но она не обращала на них внимания. Она хотела догнать Ноа, хотела сказать ему: то, что он сделал, не имеет значения. Ава точно знала, кто он такой, и он не был плохим парнем.

Ава выбежала на площадь, но Ноа нигде не оказалось. Она помчалась вдоль галереи к карусели, где впервые увидела его. Ничего. Потом она бросилась назад, к ступеням, ведущим к ярмарке. Вода стояла спокойно и неподвижно. Ава обернулась и заметила что-то на краю разбитого пирса.

Черные ботинки. Дырка в одном из носов.

С трудом передвигая свинцово-тяжелые ноги, Ава приблизилась и заглянула за край острова. Там не было ничего, кроме камней, убивших Олли, и воды. Бесконечной бурлящей воды. Она подняла один из ботинок и оцепенело прижала его к груди.

Ноа Пак, загадка. Поначалу, когда он исчез из Портгрейва, Ава надеялась, что он никогда не вернется. Но сейчас она знала: Ноа ушел навсегда. Вот так. Она опоздала на несколько секунд.

С внезапной вспышкой ярости она швырнула ботинок в океан.

– Ты чудовище! – закричала она. – Почему ты не можешь просто оставить нас в покое?

– Признайся, и ты освободишься, – рассмеялся голос.

Ава бессмысленно заорала и побежала. Она мчалась через главную площадь, к ступеням, ведущим на ярмарку, между гниющими аттракционами. Она не знала, куда направляется, она пыталась уйти от чувств, кипящих внутри. Но эмоции не только не отставали, а лишь усиливались.

Ава выскочила на берег. Промчавшись между палатками, она остановилась, хватая ртом воздух. Море с жадностью вылизывало гальку. Дождь хлестал по волнам. Ава откинула волосы с лица и посмотрела сквозь тускнеющий свет на хижину с портретами, застывшую у кромки воды. Вот где все началось. Там она впервые увидела Шепчущего.

Ава бросилась внутрь. Схватив кувшин с червями, языками или пластиковым реквизитом, она изо всех сил швырнула его в зеркало, но промахнулась. Кувшин разлетелся на тысячи осколков, и воздух наполнился запахом формальдегида. Содержимое влажно шлепнулось на землю. Ава вцепилась в край стола и перевернула его. Он врезался о стену. Несколько портретов упало, зеркало закачалось, но удержалось на стене. Ава вскарабкалась на стол и ударила по стеклу кулаком – и во все стороны поползла паутина трещин.

– Ты нарушил правила собственной игры. Ты убил Клема только для того, чтобы столкнуть Ноа с обрыва.

– Здесь нет никаких правил. – За трещинами появилось изображение Шепчущего. Ненадолго оно потускнело и исчезло, после чего показалось вновь.

– Ты не должен был прикасаться к нам!

– Ну конечно же, я могу прикоснуться к тебе, – заявил он. – Если захочу, я могу манипулировать неодушевленными предметами, хотя, признаюсь, это нелегко. Люди гораздо веселее, особенно если они впускают меня.

– Я никогда не впущу тебя. Ты меня слышишь? Никогда.

Он снова исчез. Материализация хищной твари ослабила его. На убийство Клема ему потребовались все силы.

Но Шепчущий не умер. Ава все еще чувствовала его присутствие. Он наблюдал, он ждал.

Чувство вины. Его усилило чувство вины, подумала Ава. Она заставила себя думать о Ноа. Его улыбка, его смех, то, как он помогал всем, даже когда сам разваливался на части. Он не должен был умереть. И Ава могла спасти его, если бы хоть чуточку поторопилась. Чувство вины росло в ней до тех пор, пока она не ощутила, что вот-вот лопнет.

Шепчущий вновь вернулся к жизни. Он насытился ее чувством вины и больше не мерцал, то появляясь, то исчезая. Он наблюдал за Авой с интересом, как птица смотрит на ярко раскрашенного жука, прежде чем съесть его.

– Убийство Клема, должно быть, забрало у тебя практически все, что было, – предположила Ава.

– Оно того стоило, – откликнулся он, оскалив острые зубы. – Увидеть, как вы все снова разваливаетесь на части. Неужели ты наивно думала, что меня может победить дружба?

– И все же вот он ты, с трудом собираешь силенки, чтобы хоть как-то отражаться.

– Это не займет много времени, я скоро восстановлюсь. А пока я подтолкнул вас ближе к вашим истинным «я». Расскажи, каково это – смотреть, как умирает Клем? Тебе понравилось?

– Я не собираюсь тебя впускать, – заявила Ава.

– Глупый маленький человек. Каждый плохой поступок, каждая волна вины, которую ты чувствуешь, впускают меня внутрь. Как, по-твоему, мне удается шептать тебе на ушко? Я могу приходить и уходить, когда мне заблагорассудится, лишь бы тебе было в чем себя винить.

– Но ведь это ненадолго, правда? Тебе нужен Единственный, чтобы навсегда привязать себя к реальному миру, а этого не произойдет, если кто-то не сломается, как Клем. Ты неспособен заставить кого-то стать твоим Единственным, иначе разве провел бы ты все эти годы в качестве спутника Альфреда?

Лицо Шепчущего потемнело, его изображение стало четче.

– Ты ничего не знаешь.

– Что случится, если ты никого не найдешь? Как долго сможешь продержаться?

– Дольше, чем ты проживешь, – пробормотал он. – Но если вы все меня разочаруете, я приведу на пирс новых кандидатов. В вас нет ничего особенного.

Ава знала: он лжет. Теперь в его голосе звучало отчаяние.

– Это неправда, да? Тебе понадобилось сорок лет, чтобы проникнуть в наши головы. Я считаю, что мы – твой последний шанс. Тебе нужно, чтобы один из нас стал твоим Единственным, иначе тебе придется провести еще тысячу лет в этой одинокой пещере.

– Я буду жить вечно, – прошипел он. – Я обитаю здесь дольше, чем ты можешь себе представить, и буду жить еще долго после того, как кости Ноа рассыплются на дне океана.

Что-то внутри Авы разбилось вдребезги. Она ударила кулаком в треснувшее зеркало, и осколки стекла разлетелись по полу. Отражение Шепчущего смеялось над ней из каждого кусочка.

– Ноа умер ради тебя. Ему не хотелось, чтобы тебе пришлось его убивать. И как ты себя чувствуешь?

– Отпусти меня! – закричала Ава, оседая на пол.

– Признайся, и ты освободишься, – доносилось от каждого из отражений Шепчущего.

– Никогда, – ответила Ава.

Его улыбка стала еще шире.

– Идеально.