Текст книги "Убийство в городе без имени"

– По-моему, здорово. Но разве не понадобится разрешение автора?

– В том-то и вопрос. Конечно, разрешение надо получить. И хорошо бы, чтобы Кугимия нарисовал новую картинку.

– Думаешь, не согласится?

– Что сказать… Тут у нас птичка высокого полета. – Харагути со вздохом посмотрел в сторону Такэси.

– Что тебе ответили? – Тот свел брови – Я уже говорил, что противник трудный. Дело пойдет непросто. Что ни говори, приходится иметь дело с заносчивой женщиной.

– С женщиной? Вы о ком?

– Об авторе, разумеется.

– Автор ведь наш Кугимия, – встряла Маё. – Женщина-то кто?

Такэси вздохнул и покачал из стороны в сторону поднятым указательным пальцем.

– Мы сейчас говорим не про Кугимию. Не догадываешься? Медленно соображаешь… Кто из твоих одноклассников сразу приходит на ум при словах «заносчивая женщина»?

– И кто же?

– Коконоэ, – вставил Харагути. – В школе у нее было прозвище Кокорика.

– Кокорика? А, Ририка Коконоэ?

– Ага, – ответил Харагути.

Маё вспомнила прическу с хвостом на затылке и кошачьи глаза. Нагловатая манера выражаться и самоуверенность вполне соответствали прозвищу[11]11
  Очевидно, имеется в виду созвучие прозвища Кокорика и слова «хокори» – «гордыня».


[Закрыть]. Она всегда была лидером.

– Сообразила наконец, умница… – Такэси разочарованно покачал головой.

– Она сейчас в «Хоцу» работает, – Хоригути назвал известную рекламную компанию из Токио, – и отвечает там за проект «Л.В.М.». Наверняка в компании учли, что Коконоэ училась в одном классе с Кугимией. Она изображает из себя его менеджера и требует, чтобы все переговоры по «Л.В.М.» велись только через нее. Знаешь, что Кугимия сейчас здесь?

– Слышала от Момоко. Он обещал участвовать во встрече выпускников.

– Точно. И Коконоэ приехала с ним. Потому поговорить с Кугимией один на один не выйдет. Кугимия во всем ее слушается, и, куда бы он ни шел, Коконоэ всегда рядом. Думаю, он в нее влюблен. Что-то с этим надо делать.

– Вот как повернулось!

– Маё, ты поняла? Из-за всего этого Харагути попросил моего брата быть посредником в переговорах. Верно, Харагути?

– Именно так. С одним Кугимией я, наверное, договорился бы. Но вопрос в менеджере…

– Ты говоришь, что она менеджер, но это ошибка. По словам брата, Коконоэ еще и художница. Она гордится тем, что создает произведение вместе с автором. Поэтому точнее сказать, что она считает себя художницей.

– Ну, может быть, и так. Потому-то вы и сказали, что Коконоэ – художница… Мне это показалось странным.

– Извини, что сразу не объяснил.

– Ничего, – ответил Харагути и по очереди посмотрел на Такэси и Маё. – У меня к вам просьба. Пожалуйста, пока никому не говорите об этом.

– Почему? – спросила Маё. – Это что, секретная стратегия продаж?

Харагути горько усмехнулся:

– К сожалению, причина совсем не такая красивая. Просто не хочу, чтобы думали, что я сбежал.

– Сбежал?

– Ты же знаешь про «Дом Л.В.М.»?

– Если ты о том, что проект отменили, – знаю.

– Именно об этом. Когда появился этот проект, весь городок здорово воодушевился. Это должно было стать замечательным городским предприятием. Все вертелось вокруг «Л.В.М.», люди стремились принять какое-то участие в расчете заработать. А из-за «короны» проект закрыли, и все развалилось. Но было немало и тех, кто не захотел с этим мириться. Поэтому активисты стали встречаться и обсуждать, нельзя ли сделать что-то своими силами. В центре всего оказались мы, одноклассники Кугимии, но особенно выделялся Касиваги. Он сейчас вице-президент строительной фирмы «Касиваги кэнсэцу».

– Ты смотри!

Маё, правда, не очень удивилась, этого вполне можно было ожидать. Отец ее одноклассника Кодая Касиваги был президентом этой влиятельной местной компании.

– Так или иначе, подрядчиком на строительство «Дома Л.В.М.» была «Касиваги кэнсэцу», поэтому он здорово расстроился. К тому же, помнишь, он всегда любил разыгрывать босса с широкой душой. Мол, ради родного города сниму с себя последнюю рубашку…

– Да, но ведь, раз это дело касается «Л.В.М.», надо договариваться с Кокорикой?

– То-то и оно! Поэтому и Касиваги говорит, что хотя дело хлопотное, имеет смысл им заняться. Но я не могу себе позволить вовлечься в такое затяжное мероприятие. Если не определиться со стратегией продаж нового продукта в ближайшее время, я не смогу смотреть в глаза людям из «Маннэн сюдзо». Однако если Касиваги узнает, что я пытаюсь договориться с Кугимией и Коконоэ через Камио-сэнсэя, он сильно разозлится из-за такой самодеятельности.

– Вполне возможно. Но ведь когда ты начнешь продавать новое сакэ, это все равно выйдет наружу.

– Если это произойдет после того, как я получу права на название товара, мне будет все равно, что скажет Касиваги. Как-нибудь смогу отговориться. А вот если он влезет и помешает заключить контракт с Кугимией, будет действительно плохо.

– Логично.

Маё и не подозревала, какие планы строятся вокруг…

– Ладно, пусть это останется тайной, – сказал Такэси, обращаясь к Харагути. – Значит, и полиции ты об этом не рассказывал?

– Я подумал: а какой смысл рассказывать?

– Ясно. Тогда и мы будем молчать.

– Спасибо, вы очень меня обяжете. – Харагути склонил голову.

Такэси допил оставшееся сакэ и поставил стакан.

– Спасибо, отличное сакэ.

– Так что, еще стаканчик?

– Нет, воздержусь. – Такэси сунул руку во внутренний карман кителя. – Сколько я должен?

– Денег не надо. Я угощаю.

– Так не годится.

– Нет, правда, все в порядке.

– Вот как… Ну что ж, подчиняюсь. – Такэси с неохотой вытащил руку из кармана.

Маё взглянула на дядю с подозрением. Неужели тот и правда собирался заплатить за сакэ?

– Между прочим, вы уже слышали от Камио и Хоммы: сейчас все обсуждают, что делать со встречей выпускников, – сказал Харагути. – Некоторые считают, что раз такое случилось с сэнсэем, встречу нужно отменить.

Маё покачала головой:

– Это на ваше усмотрение. Не мне заводить разговоры по этому поводу. Но, раз уж все приехали, надо собраться. Отец бы этому порадовался. А вот мне самой, наверное, стоит воздержаться. Не хочу портить всем настроение. К тому же кто-то придет на похороны, там и увидимся.

– Я обязательно приду. Когда?

– Еще не решили.

– Как станет известно, сообщи мне. А я могу всех обзвонить.

– Спасибо. Момоко тоже предложила помочь. Ну, дядя, пойдем?

Такэси кивнул и указал пальцем на бутылку.

– В следующий раз обязательно позволь заплатить.

– Буду вас ждать, – сказал Харагути с улыбкой.

Выйдя из магазина, они некоторое время шли молча. Потом Маё спросила:

– Что это было?

– Ты о чем?

– Разве ты знал, что Харагути советовался с отцом по поводу названия сакэ?

– Нет, не знал. До тех пор, пока не заметил, что он что-то скрывает, и не попробовал выяснить, что именно.

– А как ты понял, что Харагути что-то скрывает?

– Ничего сложного. Зацепился за кое-что в его рассказе.

– За что же?

– Он рассказывал, что Камио-сэнсэй просил его совета по поводу того, какое сакэ купить для встречи выпускников, и что поэтому Харагути несколько раз звонил ему в воскресенье, но не дозвонился.

– Да, помню. И что тут необычного?

– Если верить этому рассказу, совет хотел получить брат, а не Харагути. После того как тот решил, что порекомендовать брату, достаточно было позвонить один раз и оставить на автоответчике просьбу перезвонить. Нет никакого смысла перезванивать много раз.

– Да, пожалуй, так…

– К тому же он еще и в понедельник с утра специально заехал его навестить. Тогда я и подумал, что обстоятельства, требовавшие срочно встретиться, были не у брата, а у Харагути. Но что это за обстоятельства, он скрывает. Когда мужчина что-то скрывает, здесь могут быть замешаны либо деньги, либо женщина. Но трудно представить, что он советовался с любимым школьным учителем об амурных делах. А если о деньгах, то вряд ли в связи с азартными играми или махинациями. Таким образом, остается только разговор о работе. Какая работа для него сейчас самая важная?

Маё была поражена.

– То самое сакэ?

– Сама подумай. Стал бы он обращаться к небогатому отставному учителю с просьбой о деньгах для раскрутки нового товара? Если и просить о чем-то, то разве что о посредничестве. Я сообразил, что у Харагути было дело не к брату, а, скорее всего, к кому-то из его бывших учеников. Поскольку он упоминал о предстоящей встрече выпускников, весьма вероятно, что речь шла об одном из его одноклассников. При этом сам Харагути с этим человеком не очень близок – значит, он просил брата быть посредником.

Маё на ходу внимательно посмотрела в лицо Такэси.

– Как ты так быстро догадался?

– Это несложно. Просто модели человеческого поведения не так уж разнообразны.

– Но ты же не мог тогда знать, что речь идет о Кугимии?

– Естественно. И откуда я мог бы знать? Я думал, что среди выпускников есть состоятельные люди и Харагути хотел через брата договориться об инвестициях. Поэтому попробовал поговорить на тему необходимости денег для раскрутки. А он на это сказал, что да, и деньги тоже нужны. Тогда я догадался, что речь не о деньгах, и быстренько сменил направление.

– И тогда ты перевел разговор на меня?

Маё попыталась вспомнить тот разговор. Такэси говорил много, но не сказал ничего конкретного.

– Похоже, ты тогда думал, что Харагути имеет в виду какую-то женщину?

– Упомянув об этой персоне, Харагути сказал: «птичка высокого полета». Не «птица». Так обычно о мужчинах не говорят. Поняв, что речь о женщине, я успокоился.

– Ловко ты его провел. Харагути ни разу не усомнился.

– Это не так сложно. Важнее то, что из его слов стало понятно, что надо будет встретиться с двоими.

– С Кокорикой – то есть с Ририкой Коконоэ – и с Кугимией?

– Правильно. Он упоминал, что они сейчас здесь. Может быть, встречались с братом.

– Поняла. Попробую как-нибудь устроить с ними встречу. Возможно, они придут на похороны…

– Да, попробуй. Кстати, можешь мне кое-что объяснить?

– Что?

– Что такое «Л.В.М.»? Ты говорила, какой-то лабиринт…

– Как? – Маё остановилась. – Ты все это говорил, не зная, что такое «Л.В.М.»?

– Сейчас поздно удивляться.

– Все-таки удивительно…

– Да бог с ним. Что такое «Л.В.М.»? Объясни!

Маё глубоко вздохнула:

– Ладно, объясню, когда вернемся в гостиницу.

И они пошли дальше.

11

«Лабиринт виртуального мозга» – первая серия манги Кацуки Кугимии; на данный момент это его самое большое и известное произведение. Публикация выпусков несколько раз прерывалась, но по тому, что они издавались на протяжении почти десяти лет, можно судить об их популярности. В них есть и фантастика, и приключения, и мистика. Много драматических моментов. В интернет-энциклопедии общий сюжет описан так:

«Адзума Рэймондзи – искатель приключений, он в одиночку покорил Эверест и все высочайшие пики на Земле. Но, пытаясь в одиночку добраться до Южного полюса, провалился в трещину и спасся лишь чудом. Потеряв руки и ноги, он не мог больше вести жизнь путешественника и вернулся в родные места. За ним неизменно ухаживала его младшая сестра Рэйна, но он утратил смысл жизни и был в отчаянии. Рэйне сделал предложение ее возлюбленный, однако она не решилась вступить в брак, беспокоясь о брате. Узнав об этом, Адзума решил, что его жизнь не имеет смысла, и думал только о смерти.

В это время в мире происходили события гигантского масштаба. В разных странах без видимых причин часто отключалось электричество, переставали функционировать системы энергоснабжения.

Однажды в доме Адзумы появился представитель правительства по фамилии Маннами. Он сказал Адзуме: «Человечество неумолимо движется к самоуничтожению, и спасти его можешь только ты».

За два месяца до этого исчез всемирно известный физик-теоретик. Когда его нашли, он спал в строго засекреченном исследовательском центре. Его мозг был подключен через компьютер к огромной Сети.

Оказалось, что точно так же к этой сети были подключены еще несколько ученых из разных стран. Они называли себя «Стрей шипс» (заблудшие овцы). В Сети существовало виртуальное пространство под названием «Лабиринт», в котором жили аватары этих ученых.

В конце концов стал ясен ужасный план этих «Стрей шипс». Чтобы остановить разрушение окружающей среды, они направили руководителям нескольких влиятельных стран свои требования. Они настаивали на ликвидации атомных электростанций, на сокращении выбросов СО₂, на очистке загрязненных вод. Требования должны были выполняться в соответствии с подробным графиком, и если он будет нарушен, ученые обещали постепенно остановить все электроснабжение в мире. Оказалось, что все энергетические системы контролировались Лабиринтом.

Требования были слишком радикальны, и выполнить их было непросто. Главы государств не желали им подчиняться. Чтобы остановить выполнение плана, был только один путь – кто-то должен был проникнуть в Лабиринт и переубедить «Стрей шипс».

Несколько переговорщиков уже пытались подключиться к Сети, но все их попытки окончились неудачей. Лабиринт был огромен и очень сложно устроен. Он был предельно похож на реальный мир и в то же время имел гигантские отличия. Самым сложным было встретиться с теми, с кем следовало вести переговоры. В Лабиринте было много важных людей, но почти все они представляли собой виртуальные существа, созданные компьютером. Поэтому сначала нужно было найти «Стрей шипс» и установить с ними контакт.

После долгих мучений переговорщики узнали, где пребывают «Стрей шипс», но добраться до них было крайнетрудно. Чтобы попасть туда, надо было миновать неприступную горную гряду под названием «Грейт космос». Это была цепь пиков высотой в несколько тысяч метров, которую невозможно преодолеть без какого-нибудь летательного аппарата. Но если лететь без разрешения, то, обнаруженные камерами слежения, вы будете сбиты.

Комитет по противодействию Лабиринту пришел к выводу, что единственный выход – назначить переговорщиком человека, способного в одиночку подняться на гору, подобную Эвересту. После рассмотрения кандидатур альпинистов со всего мира выбрали Адзуму Рэймондзи из Японии. Хотя у него не было рук и ног, его мозг сохранил способность управлять конечностями, поэтому в виртуальном пространстве он был вполне в состоянии свободно передвигаться.

Адзуме поставили задачу проникнуть в Лабиринт, провести переговоры со «Стрей шипс», убедить их остановить осуществление плана – или обнаружить главную программу, управляющую электрическими системами, и уничтожить ее.

Конечно, нас всюду поджидает опасность. И даже в виртуальном пространстве неудача может обернуться угрозой для жизни. При ударе вы чувствуете боль, при большой кровопотере можете потерять сознание. На самом деле это всего лишь иллюзии, возникающие в мозге, но эти иллюзии влияют на функционирование реального тела и в худшем случае могут привести к смерти.

– Очень тяжелая задача, но, кроме тебя, ее никто не сможет выполнить, – сказал Маннами.

Адзума волновался. По силам ли ему такое сложное поручение? Но он решил, что, по сравнению с ежедневным ожиданием агонии без возможности пошевелиться, в этом есть большой смысл. При одной мысли о том, что хоть в виртуальном пространстве он сможет снова испытать восторг от восхождения с риском для жизни, кровь его забурлила. И он решил взяться за выполнение этой миссии.

Было необходимо подключить мозг Адзумы к Сети, не перемещая тело. Поэтому в его доме установили мощное оборудование для подключения. Под наблюдением Комитета по противодействию и Рэйны к мозгу Адзумы присоединили бесчисленные провода, и подключение наконец состоялось.

Попав в виртуальное пространство Лабиринта, Адзума встретил в незнакомом ему городе самых разнообразных персонажей неизвестного происхождения. Поскольку всех их создал искуственный интеллект, они были невероятно самоуверенны и эгоистичны. Среди них было много врагов, но также и немало готовых помочь. Однако даже с теми, кто казался заслуживающим доверия, надо было быть настороже. В ответственный момент тот, на кого рассчитывал Адзума, мог предать, а на волосок от провала мог спасти совершенно неожиданный персонаж.

Адзума регулярно возвращался в реальный мир и представлял доклад Комитету по противодействию. В виртуальном мире время шло в сто раз быстрее, чем в реальном, и один день в Лабиринте соответствовал примерно четырнадцати с половиной минутам в мире реальном. Вернувшись, Адзума просыпался, а после доклада возвращался в иллюзию.

В конце концов он добрался до гряды «Грейт космос» и стал готовиться к восхождению. Но настоящие испытания были еще впереди…

Оторвав взгляд от смартфона, Такэси потер глаза.

– Прочитал? – спросила Маё.

– Только начало. – Дядя показал ей смартфон. – Уж больно длинное сочинение. Похоже, через горы «Грейт космос» так просто не переберешься…

– Само собой! Тем более что только после этого все и начинается. Что ни говори, тридцать пять выпусков!

– И ты все прочитала?

– Да что ты! Первых пять-шесть, да и то перескакивая через несколько страниц, так что не очень помню.

– Вроде действие происходит в этом городке?

– Да, бо́льшая часть посвящена приключениям Адзумы в Лабиринте, но поскольку он регулярно возвращается в реальный мир, параллельно описывается, какая сумятица в этом мире происходит. Вот тут и попадаются описания пейзажей, напоминающих наш город. И дом, в котором живут Адзума и Рэйна. О проекте воссоздания этого дома как раз и говорится на этом плакате. – Маё указала пальцем на плакат, висящий на стене.

Они сидели в столовой гостиницы «Марумия». До ужина еще оставалось время, но они договорились встретиться здесь с представителем похоронной компании. Был звонок от Какитани, который сообщил, что вскрытие завершено и можно забирать тело.

Когда умерла Кадзуми, Маё помогала при организации поминальной ночи и похорон и знала, как связаться с похоронной компанией. Она сразу же позвонила и объяснила, в чем дело. И честно сказала, что речь идет об убийстве.

Ответивший на звонок служащий, казалось, несколько удивился, но спокойным голосом сказал, что они проверят информацию в полиции и приедут. Видимо, на этой работе он привык к трупам разного происхождения.

Ожидая прибытия сотрудника похоронной компании, Маё стала рассказывать Такэси про «Лабиринт виртуального мозга», хотя вкратце он уже прочитал об этом в интернете.

– Воспроизвести «Дом Л.В.М.»… Пытаться одним махом оживить пришедший в упадок городок за счет манги – это как утопающему хвататься за соломинку. – Такэси пожал плечами.

– Не так уж это и глупо. «Л.В.М.» необыкновенно популярен. И к тому же толчком для этого проекта была не манга, а аниме.

Действительно, публикация серии манги уже завершилась, а популярность «Л.В.М.» снова резко подскочила, когда по телевизору стали показывать сделанные на его основе аниме.

Маё посмотрела время на смартфоне. Представитель похоронной компании должен был вот-вот подойти.

– Кстати, дядя, что будем делать с родственниками?

– В каком смысле «что делать»?

– Когда сообщим им, что отец умер?

– Кое-кому я уже сообщил.

– Да? Когда ты успел?

– Пока ты звонила в похоронную компанию. Я связался с дядей из Сайтамы.

Действительно, он тогда говорил с кем-то, но разговор был совсем короткий.

– И как он отреагировал?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказал, что его убили?

– Зачем это говорить? Сказал, что от инфаркта.

– От инфаркта? – Маё неожиданно для самой себя повысила голос.

– Сердце остановилось – значит, от инфаркта. Ведь это правда.

– Этого достаточно, ты считаешь?

– А в чем проблема? Услышав про инфаркт, никто не будет приставать с дальнейшими расспросами. Потому что больше не о чем расспрашивать. Скажу тебе одну интересную вещь… – Оглядевшись по сторонам, Такэси наклонился поближе к Маё. – Если в сообщении о смерти известного человека пишут «инфаркт», то он либо покончил жизнь самоубийством, либо попал в катастрофу. Говорю совершенно точно. «Инфаркт» – волшебное слово. – Он произнес это с абсолютной уверенностью, хотя ничем не подтвердил сказанное.

– Ты что-нибудь сказал про поминальную ночь и похороны?

– Сказал, что прошу не обижаться, но мы решили провести все узким семейным кругом. Вот и все.

– Что же, из родственников со стороны отца никто не приедет?

– А ты хотела, чтобы они приехали?

– Не то чтобы хотела, но думала, что приедут.

– Приезд родственников, с которыми никто толком не общался, – это лишнее беспокойство. И они думают точно так же. Так что будет только лучше.

– А как поступить с Сибагаки?

Сибагаки была девичья фамилия покойной Кадзуми. Маё до сих пор поддерживала хорошие отношения с родными матери.

– Делай как хочешь, но если думаешь, что это только ненужные хлопоты, можешь сказать так же, как я.

– Сказать, что инфаркт? И что на поминальную ночь и похороны можно не приезжать?

– Именно.

– А если они узнают? Все-таки убийство, о нем могут сообщить в новостях…

– Об этом не беспокойся. Насколько можно судить по поведению Когурэ, полиция не настроена сообщать о причинах смерти. Так что даже если это и появится в новостях, то не раньше, чем будет установлен преступник. – Голос Такэси и сейчас звучал совершенно уверенно, но было трудно сказать, насколько ему можно было верить.

– Я думаю, тетя Микико может сказать, что хочет приехать на поминальную ночь и похороны.

Микико, младшая сестра Кадзуми, всегда была очень заботливой.

– Тогда скажи, что идет новая волна «короны».

– А, «корона»! Это выход.

– Можно еще припугнуть тем, что сейчас местные очень неприязненно относятся к приезжим. – Такэси ткнул пальцем себе в висок. – Думай головой!

Ее это задело, но возразить было нечего.

– Ладно, потом позвоню.

– Хорошо. Не хочу, чтобы посторонние мешались.

– Посторонние?

– Все, кто не имеет отношения к убийству, сейчас посторонние.

Эта короткая фраза поразила Маё. Убедившись, что никого из служащих гостиницы нет рядом, она спросила:

– Ты думаешь, что преступник, убивший отца, может прийти на поминальную ночь и похороны?

– Почему бы так не думать? – ответил Такэси. – Если это не воровство, то преступник должен быть среди людей, которых брат знал. Трудно судить, насколько они были близки, но если это не какие-то тайные отношения, весьма вероятно, что он придет на поминальную ночь и похороны.

Маё сглотнула слюну:

– Думаешь, придет на похороны человека, которого сам убил?

– Представь себе психологию преступника. Прямо сейчас он дрожит от страха, что его разоблачат. Скорее всего, он думает, что его отсутствие на похоронах вызовет подозрение. К тому же он хочет знать, насколько продвинулось следствие.

– Может быть. Но как вычислить, кто преступник?

– В том-то и вопрос. Просто так сделать это невозможно. Но, наблюдая за людьми на протяжении поминальной ночи и похорон, вполне вероятно понять, кто как относился к брату. Так список участников станет списком подозреваемых.

Маё чувствовала, как на нее давит пристальный взгляд Такэси. Казалось, что у ее дяди несколько лиц.

Вскоре появился человек из похоронной компании – невысокий мужчина по фамилии Ноги. Лицо, напоминавшее фасолину, казалось знакомым. Это он организовывал похороны Кадзуми. Когда Маё сказала ему об этом, Ноги глубоко поклонился.

– Да. Вот и в этот раз я буду вам помогать. Ужасно жалко вашего отца. Примите мои глубокие соболезнования.

Ноги сказал, что он уже закончил с формальностями в полиции. Там его просили забрать тело завтра до восьми утра.

– Мы отвезем его прямо в похоронный зал. Вы будете присутствовать? Если человек умирает в больнице или в доме престарелых, родственники обычно присутствуют. Правда, в случае с полицией имеются некоторые ограничения.

– Присутствовать нет необходимости, – вмешался Такэси. – Что смотреть на труп сразу после вскрытия? Разглядывать грубые швы? Гораздо лучше проститься с покойным, когда гробовщик приведет его в надлежащий вид.

Поежившись от этих слов, начисто лишенных деликатности, Маё посмотрела на Ноги. Тот склонил голову.

– Я тоже думаю, что так будет лучше. Обещаю вам: ваш отец будет выглядеть как надо.

И правда, труп после вскрытия наверняка представляет собой не лучшее зрелище.

– Очень вас прошу. – Маё поклонилась Ноги.

– Обещаю. Давайте тогда определимся, как все организовать. У вас есть какие-нибудь пожелания? Например, в последнее время, если родственников немного, часто обходятся без поминальной ночи, устраивают только похороны. Естественно, и расходы при этом меньше.

– Значит, все закончится за один день?

– Нет, так не пойдет, – встрял Такэси. – Поминальную ночь и похоронную церемонию надо проводить по отдельности. Так смогут прийти самые разные люди. Но только попросим, чтобы никто не приходил и туда, и сюда. Пусть выбирают – либо поминальная ночь, либо похороны. Таким образом количество посетителей в каждый из дней сократится и это будет уместно с учетом «короны».

Маё поняла, чего хочет дядя. Наверное, ему нужно, чтобы список подозреваемых был как можно больше.

– Понял вас хорошо, – ответил Ноги. – Наша компания тоже тщательно соблюдает антивирусные меры. Особенно в вашем случае. Покойный был школьным учителем – стало быть, участников будет не каких-то десять-двадцать человек. В связи с этим могу предложить организовать церемонию похорон онлайн.

В последнее время это слово звучало часто. Маё попросила уточнить, что он имеет в виду.

– Вот рекомендации нашей компании, – начал Ноги. – Украшаем алтарь, священник читает молитвы – это как обычно. Но присутствуют при этом только близкие родственники. Других участников просим подождать в отдельной комнате. Это просторное, хорошо вентилируемое помещение, стулья расставлены на достаточном расстоянии друг от друга. Поминальная ночь и похоронная церемония снимаются на камеру, и изображение передается туда. Если кто-то живет далеко или из-за возраста затрудняется приехать, он может наблюдать церемонию через интернет. Приехавшие увидят все на мониторе в отдельной комнате. Те, у кого есть смартфон, могут посмотреть даже на улице. Таким образом, в помещении не будет слишком много народу. При регистрации участников им выдаются номера, и они высвечиваются на электронном табло сбоку от зала, чтобы люди могли по очереди зайти и зажечь благовония. После этого они выходят из зала через другую дверь. Это тоже помогает избежать скученности среди собравшихся.

Слушая объяснения Ноги, Маё удивлялась, чего только не придумают люди. «Корона» очень многое поменяла в повседневной жизни, повлияв даже на свадьбы и похороны…

– Когда ситуация с «короной» была особенно тяжелой, мы даже делали так, чтобы участники церемонии могли зажигать благовония, не выходя из машины, но сейчас, думаю, в этом нет необходимости.

– Неплохо, – сказал Такэси. – Как ты думаешь, стоит использовать эту систему?

– Я думаю, да, – согласилась Маё.

– Значит, будем ее готовить. – Ноги что-то записал в свою бумагу.

– Есть, правда, одно пожелание, – сказал Такэси.

– Какое?

– Можно ли сделать так, чтобы стол для благовоний стоял рядом с гробом, присутствующие зажигали благовония после того, как попрощаются с покойным, а потом покидали зал? И крышка гроба должна быть открыта.

– А покойный… – Ноги, казалось, заколебался.

– После окончания церемонии вокруг гроба всегда остаются близкие. Получится слишком плотная толпа. Раз уж у нас есть такая система с благовониями, можно и последнее прощание провести так же четко. И спокойнее, и рациональнее.

Ноги кивнул.

– Совершенно верно. Так и сделаем. И на поминальной ночи, и на похоронах одинаково.

– Да, и прошу вас записать на камеру все – как участники прощаются с покойным, как зажигают благовония… Это можно не выкладывать в Сеть. Мы просто хотим сохранить у себя запись.

– Я вас понял. – Ноги быстро записал его пожелания.

Маё смотрела на профиль Такэси. Наверняка дядины просьбы были связаны с какими-то его замыслами, но она не могла догадаться с какими.

Потом они обсудили подробности поминальной ночи и похорон. Вернее, Маё просто согласилась с предложениями Ноги. Такэси почти не вмешивался в их разговор. Казалось, он вообще утратил к нему какой-либо интерес.

Фотографию для траурного портрета выбрали из тех, что были в смартфоне у Маё. Снимок был сделан три года назад на свадьбе у родственников. Он не был как-то особенно хорош, но ничего лучше не нашлось.

В итоге на обсуждение ушел целый час. Но если б Ноги заранее не знал, какую веру исповедует семья Камио и где находится семейная могила, дело могло бы еще больше затянуться.

Время перевалило за семь, так что решили поужинать. Хозяйка сама подала еду. Она слышала, что они договаривались о похоронах, и принесла свои соболезнования.

– Если что-то понадобится, скажите, пожалуйста. Я постараюсь помочь.

– Спасибо большое.

– Что за жизнь стала, все время надо чего-то опасаться – то «короны», то еще чего…

С этими словами хозяйка ушла. Ей не говорили о причине смерти отца, и она, видимо, решила, что он болел.

– Для чего ты все это поручил похоронщику?

– Что «все это»?

– Устроить так, чтобы с покойным прощались до возжигания благовоний. Наверное, ты сказал это с какой-то целью?

Такэси налил себе пива из бутылки.

– Убийце будет трудно сохранить полное спокойствие, оказавшись перед трупом убитого им человека. Наверняка он будет вести себя не совсем обычно.

– И ты рассчитываешь это заметить?

– Именно. Надо внимательно следить, чтобы не упустить мельчайшие нюансы поведения. Будут снимать на камеру, но живое восприятие надежнее.

– Понятно.

Маё подумала, что дядя бывает небрежен, но человек он проницательный и надежный.

Когда они кончали ужинать, пришло сообщение на смартфон Маё. Это Какитани спрашивал, договорились ли они уже с похоронной компанией. Маё ответила ему, что переговоры закончились полчаса назад и что договорились, что поминальная ночь будет завтра, а похороны – на следующий день. На это Какитани попросил разрешения приехать, чтобы передать одну просьбу.

– Я не против.

– Спасибо, прямо сейчас выезжаю.

И, пока Маё не передумала, он быстро прервал диалог.

Услышав об этом, Такэси поморщился.

– Похоже, полиция рассуждает так же, как и мы.

– Что значит «так же»?

– Ну, что если этот тип придет, его можно будет опознать… Вот и хорошо. Я тоже хочу кое-что от них получить.

– Что это?

– Много всего разного. – И Такэси с неотразимой улыбкой допил оставшееся пиво.

Через несколько минут приехал Какитани – быстрее, чем предполагала Маё. Похоже, он торопился.

Маё пересела рядом с Такэси, Какитани сел напротив.

– Спасибо большое за сотрудничество, сегодня вы оказали большую помощь следствию, – сказал он с поклоном.

– Вы хотели нас о чем-то попросить? – не утруждая себя приветствием, поинтересовался Такэси.

– Да, дело вот в чем. Насколько я знаю, распоряжения по похоронам уже сделаны. В этой связи небольшая просьба…

– Просьба о чем?

– Сначала я хотел бы задать один вопрос. На похоронах будет много народу? Только члены семьи или еще и родственники?