Текст книги "Возвращение изгнанника"

– Мы должны спешить. Нужно отправить юного Кейта в дорогу, пока войско его не особенно опередило. Он и так уже отстает на несколько часов.

Валена накинула бархатный плащ, и они вместе покинули башню замка, чтобы спуститься в конюшню. Там их терпеливо ждал молодой человек в дорожной одежде.

– Доброе утро, господин.

– Доброе утро, Кейт. – Наш огляделся. Поблизости никого не было, поэтому он быстро проверил содержимое вьюков. – Ты знаешь, что тебе предстоит сделать?

– Да, господин. Я должен следовать за войском, пока оно не минует Данвин, а потом, когда начнется битва, занять место одного из воинов.

– А потом? – промурлыкала Валена.

– Я должен убить обоих – Блэра и Хаддона, если удастся, не попавшись на этом.

Валена улыбнулась и повернулась к Нэшу:

– Я же говорила: он готов.

– Мне и в голову не пришло усомниться в твоих словах, дорогая. Кейт, покажи мне плечо.

– Что! – Валена сделала шаг вперед. – Не собираешься же ты делать это здесь! Что, если кто-нибудь увидит?

Нэш рассмеялся.

– Что может кто-нибудь увидеть? Кроме того, я не рискну отправить его в Данвин, не обновив заклятия. – Не говоря больше ни слова, Нэш протянул руку и коснулся едва заметного Знака Дома на плече молодого человека. Когда через секунду он убрал руку, на плече ничего не было.

– Клянусь богами, что за самонадеянность! – прошептала Валена, потом неожиданно рассмеялась. – Ты такой хороший слуга Селару! Не только снабжаешь его разбойниками, в нападениях которых он может винить своего брата, но даже услужливо устраняешь двух его самых заклятых врагов! И все это без его ведения.

Нэшу пришлось надуть губы, чтобы не усмехнуться.

– Тебе пора в путь, – повернулся он к Кейту.

– Да, господин. – Молодой человек вскочил на коня и поскакал через двор.

Валена подошла поближе к Нэшу и с мрачной страстью в голосе протянула:

– Уверена, его отец гордился бы сыном – если бы дожил.

– Ну, его дед жив, и я не думаю, что он особенно гордился бы внуком. Барон Кемпбелл – близкий друг Блэра. Лично мне кажется, что во всем этом есть трогательная ирония. Все встает на свои места.

– Если ты в таком хорошем настроении, – сказала Валена, – то, может быть, пройдешься со мной по городу? Мне хотелось бы хоть увидеть девушку, раз уж ты не позволяешь мне с ней знакомиться. Обещаю вести себя хорошо. Если мы поторопимся, то окажемся у ворот, когда она будет проезжать мимо.

Нэш любезно поклонился.

– Почему бы и нет?

Финлей, в последний раз навестивший Мердока, вышел из лавки и двинулся по узкой улочке к постоялому двору, где оставил свою лошадь. Да, эти несколько дней принесли много интересного, но он был рад, что возвращается домой. Накопилось так много всего, что нужно рассказать Роберту; впрочем, заинтересуют ли новости брата, еще вопрос. Придворные интриги, заговоры, ночные передвижения войск теперь мало трогали Роберта. Наверное, единственная вещь, которая привлечет его внимание, – тот факт, что Селар ничего не собирается делать, чтобы приструнить разбойников, разоряющих страну. Для короля нападения небольших банд явно ничего не значили, хоть во всех столичных тавернах ни о чем другом и не говорили. Если Селар был безразличен к постигшему народ бедствию, то сами жертвы совсем не собирались безропотно терпеть и не понимали, почему король бездействует.

Конь был уже оседлан и ждал хозяина, но толпа, запрудившая улицу, была слишком густа, и ехать верхом Финлей не мог. Поэтому он повел коня в поводу по переулкам, направляясь к городским воротам. Дойдя до главной улицы, он был вынужден остановиться, чтобы пропустить какой-то обоз. Финлей со вздохом взглянул на небо: низкие темные тучи обещали дождь. Когда толпа немного поредела, он двинулся было вперед, но тут же замер на месте, а потом попятился в темный переулок.

По улице шел тот самый человек, Нэш, в сером одеянии, с единственной серебряной бляхой, говорящей о высоком ранге гильдийца. Худое угловатое лицо окаймляла искусно подстриженная черная бородка; Нэш не был ни красавцем, ни уродом – его самой характерной чертой была полная незаметность. Однако этого никак нельзя было сказать о его спутнице: рядом с Нэшем шла самая красивая женщина из всех, когда-либо виденных Финлеем.

Валена!

У входа в главную башню их встретил шателян и проводил в комнаты, расположенные в южной части замка, с окнами, выходящими на реку. Дженн тут же принялась высматривать море, но горизонт затянули низкие серые тучи, и увидеть ей ничего так и не удалось. Редкие лучи заката, пробивавшиеся сквозь облака, озаряли лишь окружающую город плоскую зеленую равнину.

– Ну, комнаты лучше, чем я ожидала, – решительно заявила Белла, заглядывая в открытую дверь. – Уютные, но не слишком роскошные. Будь пышности больше, я бы серьезно встревожилась.

– Ты всегда о чем-нибудь тревожишься, – пробормотала Дженн прежде, чем успела прикусить язычок. Она тут же пожалела о сказанном, виновато оглянулась через плечо и, прежде чем сестра успела ответить резкостью, спросила: – А чем они лучше, чем ты ожидала?

– Отведенные нам покои ясно говорят о том, что Селар не собирается обращать на нас – точнее, на тебя, – особого внимания. Это не особенно лестно, но так гораздо безопаснее, поверь мне. – Белла провела пальцем по каминной полке и по маленькому столику в углу комнаты.

– Если я так незначительна, зачем меня вызвали сюда?

– Есть большая разница между тем, чтобы быть важной персоной, и тем, чтобы представлять собой угрозу. Можешь радоваться тому, что не являешься тем и другим одновременно.

– Если бы я могла выбирать, – ответила Дженн шутливо, – я предпочла бы быть важной персоной, а не угрозой. Тогда по крайней мере мы получили бы лучшие апартаменты.

– Не будь дурой! – бросила Белла. – Мы же обсуждали все это сотни раз! Наше положение очень непрочно, и ты об этом знаешь. Единственная причина того, что нашему Дому позволили уцелеть после завоевания, заключается в неспособности отца быть угрозой трону. Ты так и не запомнила ничего из уроков истории, которые тебе давал отец Брайан? Разве ты не знаешь, что монарх всегда избавляется от родов, представители которых могут претендовать на корону? Только это и делает его власть надежной – другого пути нет. Мы пользуемся безопасностью потому, что у отца не было сына, который мог бы заявить права на престол и получить поддержку. У меня нет детей… но ты, сестра, совсем другое дело.

Выговор Беллы развеял жизнерадостное настроение Дженн.

– Но кто на мне женится? – спросила она уныло. – С моим-то прошлым! А без мужа и сына я не большая угроза трону, чем отец.

Белла почти улыбнулась – насколько это было для нее возможно.

– Именно это и следует увидеть Селару. Ты должна показать ему, что политикой не интересуешься. Может быть, стоит даже намекнуть, что ты думаешь постричься в монахини, – что угодно, лишь бы он поверил в нашу безвредность.

Еще раз оглядев комнату, Белла кивнула сестре.

– Надеюсь, ты сделаешь все от тебя зависящее – ради всех нас. Нам предстоит нелегкий месяц, и я тебя предупреждаю: следи за тем, что говоришь. Никому не доверяй. Ты не знаешь этих людей, не знаешь, на кого они работают. Надень маску, Дженнифер, это, как считается, ты хорошо умеешь делать. Да, и еще: постарайся, пока мы в столице, не упоминать имени Данлорна. Он больше не пользуется милостью при дворе, и я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто между нашими Домами существует союз. Если тебе что-то понадобится, то моя комната напротив.

Белла закрыла за собой дверь, и Дженн бессильно привалилась к стене. Холод камня, который она ощутила сквозь рукав, никак не способствовал возврату того приподнятого настроения, которое вызвал в девушке этот необыкновенный город, в котором она очутилась. Она, конечно, все равно была бы рада, что попала сюда, если бы не слова Беллы. Как случилось, что жизнь ее стала такой опасной?

Дженн ощутила мучительный внутренний холод и попыталась успокоиться, глубоко дыша, как учила ее Шиона. Это было одно из упражнений, специально разработанных, чтобы бороться со страхом, хоть Дженн все еще отказывалась признать, что когда-нибудь его испытывает, однако в последнее время ей все труднее оказывалось убедить себя, не говоря уже о других, будто это и в самом деле так. Впрочем, занятия с Фионой, при всем ее неукротимом энтузиазме, и в остальном дали Дженн не так уж много. Да, конечно, девушка научилась налагать предостерегающее заклятие, но, как ни старалась, ей не удавалось зажигать свет, подобный тому, который Фиона извлекала из своего аярна. Фиона уверяла, что делать выводы еще рано, но в глубине души Дженн не сомневалась, что на самом деле адептко мало чему может ее научить. Более того, Фиона все еще и не догадывалась об истинной величине силы Дженн, не говоря уже о ее способности напрямую мысленно разговаривать с Робертом.

Роберт…

Дженн со вздохом сбросила плащ и снова повернулась к окну. Небо совсем потемнело, далекий раскат грома обещал грозу.

Здесь, во дворце, Роберт – враг. Для придворных само его имя – опасность. Однако Дженн будут о нем расспрашивать, в этом нет сомнений. Что ей отвечать? Да и что может она сказать? Что все они ошибаются, что Роберту можно верить гораздо больше, чем королю, которому они служат?

Ха! Над ней будут смеяться, ее немедленно сочтут его союзницей, ее Дом попадет в немилость, так же как и его…

Как он там? Как прожил свою первую зиму после возвращения? Все ли так же непреклонен в своих намерениях?

Дженн решительно повернулась лицом на север и сосредоточилась. Так, нужно действовать осторожно и точно, как учила Фиона… Нужно сосредоточиться, собрать всю внутреннюю силу воедино. Собрать и выбросить, послать вдаль, словно луч маяка. Послать как можно дальше этот сильный и яркий луч, направить всю энергию на то, о чем Фиона и понятия не имеет… Вытолкнуть из себя слова!

«Ты слышишь меня? Слышишь ли? Как бы я хотела, чтобы ты услышал!»

… И на кратчайший, мимолетный миг Дженн что-то почувствовала. Не слово, даже не мысль… но нечто – невольную изумленную реакцию, шок. До девушки донеслось эхо мысли в ответ на ее зов к Роберту, словно смутная тень, рожденная в пасмурный день. Неужели это он? Неужели возможно, что он слышит ее на таком расстоянии?

Дженн распахнула свой разум, позволила мыслям плыть по прохладным волнам влекущего к себе моря, стараясь даже не дышать, чтобы не пропустить ответ. Но тот миг промелькнул, больше ничего не было. Дженн разочарованно отвела взгляд от облаков и выругала себя за глупость.

К несчастью, когда это случилось, Нэш был не один. Он сидел с Вогном и Осбертом, и Вогн изливал на них свое дурное настроение.

– Он порочен, говорю вам, порочен до глубины души! – рычал он. – Я уничтожу его, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

Осберт поднял руки, тщетно стараясь успокоить проктора.

– Милорд, у нас еще много времени для того, чтобы поймать Данлорна. Рано или поздно он обнаружит себя. Если есть хоть какие-то доказательства его участия в заговоре Блэра, мы их найдем. Но сейчас Данлорн ничего не предпринимает, и это выглядит поддержкой короля, так что какое тут может быть зло?

Вогн вскочил на ноги; его налитые кровью глаза пылали яростью.

– Не пытайтесь спорить со мной! Я знаю! Этот человек… – Он задохнулся от гнева, но потом продолжил: – Он – зло, и я не собираюсь приводить доказательства. Воспользуйтесь своей близостью к королю, Нэш, и уничтожьте Данлорна! Это приказ!

Нэш поклонился и попятился к двери. Молча выскользнув из покоев Вогна, он сделал несколько шагов по пустому коридору и остановился.

Это прикосновение… Кто мог быть его источником? Валена? Какой-то другой малахи? Кто?

Существует только один способ выяснить это. Сегодня нужно уединиться в каком-нибудь укромном местечке и мысленно обшарить весь город. Где-то в Марсэе есть невероятно сильный колдун. Нэш обязательно его найдет. Он должен это сделать.

13

Рассвет окрасил золотом облака на горизонте. Пелена тумана, всю ночь скрывавшая окрестности, рассеялась, позволив Роберту и его людям беспрепятственно доехать до дому. Все они вымотались. Даже по лошадям, хоть отряд и имел запасных коней, было теперь видно, как нелегко дались эти бесплодные вахты. Но что еще оставалось делать? Набеги с наступлением весны не прекратились, их число скорее увеличилось. Даже с помощью соседей не удавалось напасть на след разбойников, не говоря уже о том, чтобы их уничтожить.

Да, полное крушение планов… Оборона от нападений – единственное оставшееся занятие, единственное действие, которое он себе мог позволить. Если бы можно было заняться более важными вещами…

Нет. Сейчас не время колебаться – тем более что сегодня вечером должен вернуться из столицы Финлей. Более чем когда-либо Роберт должен проявить твердость. Оказаться в чем-то замешанным – наверняка навлечь беду.

Бледные солнечные лучи встретили отряд, когда он добрался до ворот Данлорна. Роберт спешился и распорядился отменить вечерний объезд. Людям надо было дать как следует отдохнуть, они это заслужили. Роберт по каменным ступеням поднялся в зал главной башни. Смертельно усталый, чуть не засыпая на ходу, он сначала не заметил пары грязных сапог у горящего очага. Ноги, на которые они были надеты, торчали из стоящего спинкой к двери кресла.

– Финлей!

Брат подскочил, глядя на Роберта ошалелыми со сна глазами.

– Ах, Роберт, ты вернулся! Это хорошо. Я только чуть прикрыл глаза – хотел поговорить с тобой, прежде чем завалюсь в постель.

– Ты скакал всю ночь? – Роберт рухнул в кресло с другой стороны камина. Появился Оуэн и принес поднос с завтраком, но усталость давно вытеснила у Роберта аппетит. Дождавшись, пока Оуэн уйдет, Роберт повернулся к брату. – Что за спешка? Я не ждал тебя раньше вечера.

– Меня уже тошнить начало от скачки. – Финлей потер руками лицо. – Впрочем, я не зря провел в Марсэе время.

– Как МакКоули? – тут же спросил Роберт. – Он еще не лишился головы?

– С ним все в порядке. Он в темнице, но жив и здоров.

– Есть какой-нибудь шанс его оттуда вытащить?

– Мердок считает, что нет.

– Что ж, если ничего спешного нет, расскажешь мне обо всем вечером, когда мы оба выспимся.

Финлей покачал головой и взглянул на брата покрасневшими от усталости глазами.

– Не знаю, назовешь ли ты это спешным, Роберт, но я видел Валену – в обществе гильдийца, который теперь стал самым доверенным лицом Селара.

– Что! – У Роберта почти не осталось сил на волнение, но тем не менее озноб пробежал по его спине. – Малахи – ив такой близости к королю! Ты уверен?

– Видел ее собственными глазами, Роберт. Как ты думаешь, мог я забыть такое лицо? Они прошли не более чем в десяти футах от меня… нет, меня она не видела. Я повстречал ее, уже уезжая из

Марсэя, так что больше ничего не знаю. Это… – Финлей поморщился от боли и виновато взглянул на брата. – Прошу прощения. От скачки у меня разболелась голова.

Роберт поднялся из кресла. Финлей не просто устал – он нездоров.

– Ты выглядишь примерно так же паршиво, как я себя чувствую. Пойдем, я помогу тебе добраться до постели. Поговорить мы можем и потом.

Он протянул руку и подхватил Финлея, когда тот, поднявшись, пошатнулся и чуть не упал. Роберт перекинул руку брата себе через плечо и почти понес того вверх по лестнице. Все время, пока они поднимались, Финлей бормотал что-то о Мердоке и священнике, но Роберт мало что смог понять. К тому времени, когда он уложил Финлея в постель, тот умолк и сразу же уснул.

Последние лучи солнца косо светили в окна замка, когда Мика, забрав у Оуэна поднос с ужином, поднялся по лестнице и помедлил у кабинета Роберта. Дверь была открыта, но он все равно постучал.

– Входи, Мика, поставь поднос и взгляни-ка на это. – Роберт склонился над длинным столом в центре комнаты, заваленным, как всегда, книгами и бумагами. На одну из них и показывал Роберт. – Я совсем и забыл… Может быть, ты помнишь, когда я ее купил? В Будланди? Я собирался показать ее Финлею, когда он приедет из Анклава, но сначала он умчался в Марсэй, а теперь болен и лежит в постели.

– Милорд… – Мика ждал, не подходя к столу. – Мне нужно кое-что вам сказать.

– И что же? – рассеянно пробормотал Роберт.

Мика продолжал молчать. Молчание было вынужденным: сделать свое признание он мог, только если господин посмотрит ему в лицо. Мика и так еле смог бы сказать то, что хотел, и уж совсем не хотелось ему при этом выглядеть трусом.

– Ну? – поторопил его Роберт и наконец повернулся к парню. Заметив мрачное выражение его лица, он выпрямился и протянул: – Ладно, выкладывай. Что ты натворил?

Теперь, когда момент наступил, Мике оказалось трудно найти нужные слова. Он несколько раз вздохнул, но легкие его при этом, казалось, не наполнились воздухом. В качестве последнего средства он сглотнул и распрямил плечи: его отец всегда говорил, что это придает смелости. Вот и пришло время попробовать совет на практике…

– Милорд, – начал он, – я сегодня получил письмо – уже не первое. Оно от… – Мика умолк и через плечо оглянулся на дверь.

Роберт понял невысказанный намек, закрыл дверь и наложил на нее предостерегающее заклятие.

– Продолжай. Кто же это так постоянно тебе пишет?

– Дженн.

Брови Роберта поползли вверх.

– Вот как? И ты ей отвечал?

– Да, милорд.

– Ну и что?

– Милорд…

– В чем все-таки дело? – В глазах Роберта промелькнула улыбка. – Или ты думал, что я буду возражать против вашей переписки?

– Так вы не против?

– Конечно, нет! – расхохотался Роберт. – Да и с какой стати? Как я понимаю, вы с Дженн придумали, как провести Якоба, да и Беллу, если уж на то пошло.

– Придумали, милорд.

– Так в чем же проблема?

Мика потряс головой. Как ни долго служил он своему господину, все же бывали моменты, когда Роберт его удивлял. Он был так уверен, что получит нагоняй за свою переписку с Дженн, что целый день набирался смелости все рассказать. И вот теперь господин только смеется! Да, иногда, чем переживать, лучше сразу взяться за дело…

– Простите меня, милорд. Я думал, после всего, что вы говорили о необходимости держать ее подальше от Анклава…

– С каких это пор ты превратился в Анклав, дружок? Я знаю, что Дженн к тебе привязана. Так почему бы ей тебе не писать? На самом деле я этому рад. Сам я не могу поддерживать с ней контакт. К тому же не уверен, что она того захотела бы.

– Поэтому-то я решил вам рассказать, милорд. Сегодня от нее пришло письмо, и в нем Дженн пишет об одной вещи, которую хотела бы обсудить с вами. Она выясняла насчет Смуты, в особенности насчет похищений. Похоже, к ней приезжал барон Кемпбелл и спрашивал, не может ли она помочь найти его внука Кейта. – Мика кратко пересказал письмо Дженн и добавил: – Исходя из предположения, что за всеми похищениями стоит один и тот же человек, Дженн решила попытаться найти скрывающийся за этим мотив. Она составила карту владений и мест, где произошли похищения, считая, что детей захватывали для того, чтобы заручиться поддержкой соответствующего Дома.

– Какое похвальное трудолюбие, – легкомысленно бросил Роберт, но Мика заметил, что его господин заинтересовался.

– Только дело в том, что никакой системы она не обнаружила. Получается, что нет такого человека, которому было бы на руку похитить именно этих детей.

– Ну, значит, это был не один и тот же человек – мы так всегда и думали. Не понимаю, с чего ей вздумалось его искать.

– Дженн также написала семьям детей с просьбой сообщить описания бандитов. Оказалось, что каждый раз они действовали абсолютно одинаково и каждый раз предводителем был старик на белой лошади.

Роберт застыл на месте, пристально глядя на Мику. Порыв ветра заставил ставни дребезжать, а пламя свечей колебаться. Мика ждал, затаив дыхание. Сам он разобраться и не надеялся, но Роберт – другое дело: если у него будет достаточно времени, он наверняка обнаружит скрытые связи. Да у него и нет выбора – все это слишком важно.

Роберт медленно сделал несколько шагов к окну.

– Маловероятно, чтобы несколько преступников в точности скопировали друг друга; следовательно, это был один и тот же человек. Судя по времени и расстоянию, такое вполне возможно. Однако если причина всех похищений не связана с обстоятельствами Смуты, то возникает вопрос: зачем? – Роберт несколько секунд помолчал, потом неожиданно резко повернулся к Мике. – Не может быть! Не говори мне, что Патрик был прав!

– В чем прав?

Роберт насмешливо улыбнулся:

– В качестве постороннего замечания: занятно, не правда ли, что, хотя Дженн так далеко отсюда, она все же умудрилась подловить меня? Впрочем, это моя собственная вина. Ну а если вернуться к теме нашего разговора, то в последний раз, когда мы виделись, Патрик носился вот с какой идеей. Он говорил, что было бы слишком большим совпадением, если бы Дугласы – и к тому же сразу двое – оказались единственными представителями одного из Домов, кто обладает колдовской силой. Он считает, что таких, как мы, должно быть больше, но из-за того, что искатели никогда специально их не искали, они никого и не нашли.

– Так ведь и вас нашли только из-за того происшествия, – кивнул Мика.

– А уж я привел в Анклав Финлея, когда понял, что у него тоже есть талант. Так что же получается: кто-то узнал о них и захватил во время Смуты? Кому могло прийти в голову искать таких детей? Клянусь богами, Смута для такого человека была даром небес! Однако все эти рассуждения не помогают найти похищенных – да если на то пошло, то и виновника тоже. Если только… – Роберт помолчал и снова пристально взглянул на Мику. – Если только события не происходили у всех на виду, а мы оказались просто слепы.

Мика нахмурился, не успевая уследить за мыслью своего господина. Наконец до него дошло:

– Малахи?

Роберт кивнул, но тут же отрицательно замотал головой.

– Нет. Не могу себе представить, чтобы они просто оставили Дженн жить в какой-то таверне в глуши. Должно быть какое-то другое объяснение, какая-то другая причина для похищения знатных детей.

– И какая же причина?

– Относительно детей – не знаю. Когда же они стали взрослыми… От взрослых должно было бы быть гораздо больше пользы. Проклятие! Я был глупцом, когда думал, что в Элайте Дженн будет в безопасности.

Мика понял, к чему приведут такие рассуждения, и поднял руки, чтобы предупредить взрыв.

– Милорд, Дженн предвидела, какова будет ваша реакция. Она просила меня передать вам, что ей ничего не грозит. Она научилась некоторым средствам защиты и будет знать, если кто-то… станет на нее злоумышлять. Но я должен сообщить вам и кое-что еще.

– Еще?

– Она получила приказание явиться ко двору. Сейчас она, должно быть, уже там.

В первый раз в жизни Мика увидел, как его господин смертельно побледнел. Зрелище было пугающим, и по спине Мики пробежал озноб.

– Что от нее нужно Селару? Зачем ему понадобилось посылать за ней? Я… – Роберт отвернулся и подошел к очагу, в котором уже была приготовлена растопка. Мгновение он стоял совершенно неподвижно, потом взмахнул левой рукой. Растопка вспыхнула ярким пламенем, и Мика испуганно отскочил. Что это было? Гнев? Роберт в гневе?

– Прости, – буркнул тот.

Мика приблизился к господину и тихо произнес:

– Вы же знали, что все будет непросто. Вам нужно держать себя в руках.

– Когда люди вокруг меня страдают? Я должен только смотреть и ничего не предпринимать, Мика? Неужели это и есть мой выбор? – прошептал Роберт. – Моя судьба? Быть просто свидетелем, зная, что я ничего не могу сделать? Что, когда я пытаюсь что-то исправить, я обречен на неудачу?

– А если бы могли, разве вы изменили бы свое решение?

– Клянусь богами, Мика, я сам не знаю! Как мне в таких случаях не хватает отца! Ему всегда удавалось избегать подобных неприятностей.

– Простите меня, милорд, – позволил себе улыбнуться Мика. – Как ни любил и почитал я вашего батюшку, но он не может сравниться с вами.

Роберт печально рассмеялся.

– Вот я и говорю – он всегда избегал подобных неприятностей. Что ж, мне некого винить, кроме самого себя. Впрочем, я не совсем бессилен. Нужно еще заняться теми проклятыми грабителями.

– Уж это точно. Жизнь была бы легче, если бы им не удавалось каждый раз на шаг нас опережать – или на шаг отставать. – Мика обрадовался возможности перевести разговор на другое.

Роберт кивнул и потянулся за кубком с вином, но замер на месте, не донеся его до губ.

– Знаешь, Мика, для сына простого крестьянина ты временами бываешь удивительно сообразителен.

– Милорд…

Роберт осушил кубок и со стуком поставил его на стол.

– Зови Деверина. Пусть отберет дюжину лучших своих воинов – и пусть они возьмут свежих коней. Мы отправляемся. На этот раз я точно знаю, где искать этих подонков!

Роберту не впервые было действовать в абсолютной тайне. Нужно было держать под контролем шестнадцать человек, не считая Деверина, который отказался остаться дома. Каждый всадник невольно производил шум, и Роберту пришлось прибегнуть к колдовской силе, чтобы заглушить все звуки, одновременно стараясь сделать так, чтобы никто ничего не заметил. Мика, конечно, обо всем знал и умело отвлекал внимание воинов от своего господина. Если повезет, все будут слишком заняты мыслями о предстоящей схватке, чтобы заметить, как бесшумно они скачут.

Отряд ехал на восток; по приказу Роберта за полчаса до него в противоположном направлении выехал другой дозор. Даже если задуманное не удастся, два отряда имели больше шансов напасть на след разбойников.

– Вы уверены, что знаете, куда ехать, милорд? – прошептал Мика так тихо, что никто из воинов его не услышал.

– Уверен, – кивнул Роберт, крепко сжимая в руке аярн. – Мы обшарили рощу Венлей прошлой ночью. Где им лучше спрятаться, чем в месте, в котором мы их искали в последний раз? Не беспокойся, дружок, они окажутся именно там.

К тому времени, когда отряд приблизился к цели, поднялся ветер. К тому же и луна выбрала этот момент, чтобы скрыться за непроницаемой тучей. Наступила полная темнота, что облегчало задачу Роберта. Он остановил отряд на полпути вверх по склону и собрал своих воинов.

– Слушайте внимательно. Мое предположение – что разбойники разбили лагерь в роще по другую сторону холма. Мы должны приблизиться медленно и в полной тишине. Половина отряда двинется по восточному склону, половина – по западному. Подберитесь к роще как можно ближе, но так, чтобы не спугнуть бандитов, остановитесь и ждите моего сигнала. Сейчас они наверняка уже спят – как и нам бы хотелось. Но все же у них обязательно выставлен часовой, поэтому дождитесь, пока я его сниму, прежде чем нападать. Ну, удачи!

Воины как один человек повернули коней и двинулись вверх по склону, у самой вершины разбившись на две группы. Бесшумно, словно тени, они исчезли в темноте. Мика дождался, пока они уедут, затем спросил:

– Что вы собираетесь делать? Далеко ли им удастся пробраться незамеченными?

– Боюсь, что нет. Поехали, у нас мало времени. – Роберт двинулся вокруг холма; вскоре они увидели опушку рощи. Теперь они находились так близко к ней, что слышали журчание ручья, сбегающего в низину. – Достаточно. Лошадей оставим тут.

Ах, как бы сейчас пригодилось умение Дженн мысленно разговаривать! В сложившейся ситуации подобная способность обеспечила бы успех… Роберт опустился на землю и вместе с Микой пополз сквозь вереск, не производя ни малейшего шума. Потом, когда от ближайших деревьев их отделяло уже не более тридцати футов, он остановился и достал свой аярн.

– Уж не хотите ли вы?.. – прошептал Мика.

– Да, – ответил Роберт. – Хочу попробовать создать самую большую иллюзию, какую только когда-либо пытался сотворить. Ты мне нужен, чтобы следить за часовым.

Мика принялся разглядывать рощу, а Роберт сосредоточился на камне, который сжимал в руке. Оттуда, где они находились, между деревьями можно было различить тусклый свет прогоревших лагерных костров. Да, они нашли то, что искали.

Роберт закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Как всегда при создании иллюзии, нельзя было позволить аярну засветиться. Задача была сложной, но все же выполнимой. Роберт заставил себя успокоиться, потом направил из глубин своего существа поток силы. Собрав силу в единый узкий луч, он послал его сквозь аярн вовне. Камень послушно дал Роберту возможность нацелить луч в нужном направлении, а потом развернуть его в полотнище тьмы, которое скрыло оба склона, сходящиеся к роще. Роберт распространял его все дальше и дальше, так далеко, как никогда не считал возможным. Под покровом иллюзии он чувствовал удары сердец своих людей, почти видел их лица в темноте. И вдруг…

– Клянусь богами! – прошептал он. – Там есть малахи!

Роберт распространил свою силу еще дальше, пока кольцо вокруг рощи не сомкнулось. Теперь вражеский лагерь был полностью окружен щитом иллюзии, и любой, кто оттуда посмотрел бы наружу, увидел бы только покрытый вереском склон. Видимость продержится достаточно долго, чтобы воины Роберта успели нанести удар. Оставалось надеяться, что спящий малахи ничего не почувствует.

– Все в порядке, – выдохнул Роберт. – Вперед! Пригнувшись, он побежал вниз по склону к ручью, при помощи остатков колдовской силы стараясь обнаружить часового. Тот оказался совсем рядом; он дремал, сидя у дерева.

Роберт оглянулся на Мику и знаком направил парня туда, где были привязаны лошади. Однако если людей иллюзия могла обмануть, на животных она не действовала. Кони услышали приближение человека и забеспокоились. Топот копыт и звяканье уздечек разбудили часового. Тот вскочил, прежде чем Роберт добрался до него, и успел крикнуть:

– Тревога! – В этот момент кинжал Роберта вонзился ему в грудь и он рухнул на землю, но вред был уже причинен.

– В следующий раз первыми перебьем коней, – проворчал Роберт, сунул пальцы в рот, оглушительно свистнул и тут же уничтожил иллюзию. Его воины с боевым кличем кинулись на врагов. Крики и топот копыт подняли разбойников на ноги, и внезапно в лагере началась беготня, люди хватались за оружие.

Роберт, подняв меч, побежал между деревьями. Он должен найти малахи – и найти быстро. Роща наполнилась звоном стали, криками людей, ржанием коней. Половину костров спешащие скрыться разбойники затоптали, но усилившийся ветер раздувал другую половину и вздымал облака пыли.

Роберт продолжал бежать, разыскивая малахи. Он был уже на краю рощи, там, где начинался обрывистый склон оврага, и собирался повернуть обратно, когда заметил слева какое-то движение. Резкий толчок, который нанесла ему чужая колдовская сила, разрешил все сомнения: человек, бегущий к спрятанным в чаще лошадям, – малахи!

Роберт рванулся следом, скользя на крутизне, вызвав целую лавину катящихся вниз камней. Он ловко приземлился на дно оврага, но человек, которого он преследовал, был уже в седле. Не обращая внимания на ушибы, Роберт вскочил на ноги, бросился к ближайшему коню и поскакал в погоню.