Текст книги "Предвведение в любомудрие родного языка и родного"

«Язык – это есть живая плоть чувства и мысли» (А. Н. Толстой).

«Слог – это внешняя одёжа; мысль – это тело, скрывающееся под одёжей (И. А. Гончаров).

«Язык – орудие мысли. Оборачиваться с языком кое-как – значит и мыслить кое-как: приблизительно, неточно, неверно. Что такое язык? Прежде всего, это не только способ выражать свои мысли, но и творить свои мысли. Язык имеет обратное действие. Человек, превращающий свои мысли, свои идеи, свои чувства в язык… он также как бы пронизывается этим способом выражения» (А. Н. Толстой).

Оборачиваться с языком кое-как – это значит и мыслить и делать всё кое-как, как попало, т. е. быть коекакой (по М. Задорнову). Если человек оборачивается с языком кое-как, как попало, то он и сам переворачивается в коекаку, какпопаку.

«Неправильность употребления слов ведёт за собой ошибки в области мысли и потом в деле жизни» (Д. Писарев).

Дак вот, чтобы не быть коекакой, оборачивайтесь с языком как следует, как Человек Говорящий и Разумный.

Будьте не просто безмысленными (бездумными) носителями языка, оторванными от него и смотрящими на него со стороны (как невежи, ненавистники родного и языковеды), а языковыми любомудрами, мыслителями (философами), творцами, служителями и хранителями языка, настоящими словолюбами (а не теми, кто сами себя зовут филологами), родноречцами, роднословцами. Налаживайте, настраивайте, упорядочивайте свои мысли, слова и дела.

Не пустословьте и не словоблудьте, не употребляйте слова безмысленно (бездумно), по-привычке, не зная их выхоженья и смыслов, как это делают дураки, невежи и предатели родного («Люди погружены в слова как в шелуху, слова потеряли свою вечную (вещную) отнесённость или ту явь, кою они обозначают, т. е. ворачиваются (вращаются) только слова, явь сама по себе и она не ясна, закрыта от нас. Явь открыта, говорил Платон, но люди закрыли на неё глаза или им их закрыли» (Андрей Макаров).

Выясняйте выхоженье слов и проясняйте их значенья. «Что бы ни говорили послы и поэты, главное достоинство языка – в ясности» (Стендаль).

«…осторожнее, нежнее и любовнее прикасайтесь к славному русскому языку; в нём душа народная, в нём наше будущее» (Леонид Андреев).

Учитесь не только говорить, но и молчать. «Ни одно произнесённое слово не принесло столько пользы, сколько множество непроизнесённых» (Плутарх). Учитесь слушать, а не только говорить. «Если не умеешь говорить, научись слушать» (Помпоний).

Как нужно относиться к иным языкам и к неродным словам?

«Лишь усвоив в возможном совершенстве начальное сырьё, то есть родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и язык иностранный, но не прежде» (Ф. М. Достоевский).

На первом месте для отчинника всегда должен стоять родной язык и родные слова, а иностранные – всегда на втором. В первую очередь нужно изучать родной язык, а потом уже иностранные, в первую очередь нужно заботиться о родных словах, а потом уже об иностранных. Родные слова нужно употреблять как можно чаще, чаще, чем иностранные.

Помните, что богатство русского языка, прежде всего, в его родных словах. Поэтому, хватит портить русский язык! Хватит оскуднять, обеднять нашу речь. Хватит отказываться от родных слов и подменять их неродными. Хватит забывать родные слова. Хватит воровать слова из иных языков. Хватит убивать родные и неродные слова. Хватит глумиться над родными словами и превращать (переворачивать) неродные слова в орудие убийства родных слов, в слова-убийцы родных слов.

«Как гибок русский язык, и как ломают его сами же русские люди!» (Н. Э. Гейнце).

«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить „дефекты“, когда можно сказать недочеты, или недостатки, или пробелы?.. Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности?» (В. И. Ленин).

 
Во век отеческим языком не гнушайся,
И не вводи в него
Чужого, ничего;
Но собственной своей красою украшайся.
(А. П. Сумароков. Порча языка. Соч., т. VII, стр. 163).
 

«Русский язык, по существу, дан не одному, а многим народам, и было бы настоящим преступлением перед потомками, человечеством, перед культурой позволить кому бы то ни было искажать его и калечить» (К. Г. Паустовский. «Живое и мертвое слово», 1960 г.).

«Английский все настойчивее проникает в современный русский язык для того, чтобы изуродовать его окончательно» (Борис Кригер).

«… несносно, когда господа писатели дерут уши наши не Русскими выраженьями. Где чужой язык употребляется предпочтительнее своего, где чужие книги читаются более, нежели свои, там при безмолвии словесности всё вянет и не процветает» (А. С. Шишков).

«Новые слова иностранного происхождения вводятся в русскую печать безпрестанно и часто совсем без надобности, и – что всего обиднее – эти вредные упражнения проводятся в тех самых ведомствах, где всего горячее стоят за русскую народность и её особенности» (Н. С. Лесков).

«Береги свойства собственного своего языка, ибо то, что любим в стиле латинском, французском или немецком, смеху достойно иногда бывает в русском» (М. В. Ломоносов).

«Восприятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обогащение, но порча языка» (А. П. Сумароков. «О истреблении чужих слов из русского языка», 1781 г.).

«Я не считаю хорошим и пригодным иностранные слова, если только их можно заменить чисто русскими или более обруселыми. Надо беречь наш богатый и прекрасный язык от порчи» (Н. С. Лесков).

«Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус. Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, противна здравому смыслу и здравому вкусу; но она вредит не русскому языку и не русской литературе, а только тем, кто одержим ею» (В. Г. Белинский. «Взгляд на русскую литературу 1847 года», 1848 г.).

«Берегите чистоту языка как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас. Каждое вводимое в употребление чежеродное слово не только отнимает у нашего русского разума свободу и способность распространять и усиливать родной язык свой, но приводит его в безсилие и оскудение» (И. С. Тургенев. «Из письма Е. В. Львовой 22 января 1877 года).

«Признаюсь тебе, что сколько я не люблю прежних французских, а особливо драматических писателей, однако желал бы, чтоб язык их менее употребителен был у нас. Он такой же вред делает нашему, как ничтожный червь прекрасному величественному древу, которого корни подтачивает» (Фёдор Глинка).

«Русская часть» современного письменного языка людей, вполне грамотно пишущих, почти не отличается от языка, на котором писали сто лет назад. В «Герое нашего времени» лишь два устаревших ныне выражения. Стена выросла именно от нагромождения заимствований. Если наплыв чужих слов не остановится, то через 50 лет Пушкина будут читать со словарём. Как же тогда станет будущая Россия питаться здоровыми соками своего былого? И люди, не могущие читать Пушкина, будут ли уже русскими?» (Братья Волконские).

«Я люблю наш прекрасный язык, и стал бы радоваться, ежели бы познав оного красоту в нем русские люди больше нынешнего упражнялися и успехи получали, и чтобы не язык, но свое нерадение обвиняли: но любя язык русской, могу ли я такие похваляти сочинения, которыя его безобразят? лучше не имети ни каких писателей, нежели имети дурных Правописание наше подьячия и так уже совсем испортили. А что свойственно до порчи касается языка, немцы насыпали в него слов немецких, петиметры французских, предки наши татарских, педанты латинских, переводчики Священнаго писания греческих: опасно, чтобы кирейки не умножили в нём и польских слов. Немцы склад наш по немецкой учредили Грамматике. Но что ещё больше портит язык наш? худыя переводчики, худыя писатели; а паче всего худыя стихотворцы» (Сумароков А. П. К несмысленным рифмотворцам. Соч., т. IX, стр. 309, 310 – 311, 1759 г.).

«Мы должны оберегать язык от засорения, помня, что слова, которыми мы пользуемся сейчас, – с передачей некоторого количества новых – будут служить многие столетия после вас для выражения ещё неизвестных нам идей и мыслей, для создания новых, не поддающихся нашему предвидению поэтических творений. И мы должны быть глубоко благодарны предшествующим поколениям, которые донесли до нас это наследие – образный, емкий, умный язык. В нем самом есть уже все элементы искусства: и стройная синтаксическая архитектура, и музыка слов, словесная живопись» (С. Я. Маршак).

«Сейчас в русском языке идёт двоякий ход: законного и быстрого обогащения языка за счёт новых видов жизни и новых понятий и рядом с этим заметное обеднение, или, вернее, засорение языка. Каковы же признаки обеднённого языка? Прежде всего – засилье иностранщины. Надо наконец решительно убрать из русского языка все эти „дезавуирования“, „нормативы“, „ассортименты“ и всё прочее в этом роде. Недавно в автобусе я услышал такое чудовищное выражение: – По линии выработки продукции наше метизовое предприятие ориентируется на завышение качественных показателей и нормативов. Что это за косноязычная галиматья! Слушая её, я подумал: не для того жили и писали на изумительном русском языке Пушкин и Лев Толстой, Горький и Чехов, чтобы их потомки утратили чувство языка и позволяли себе говорить на этой тошнотворной и мёртвой мешанине из плохо переваренной иностранщины и языка протоколистов, – его нам оставило в качестве омерзительного наследства царское бездушное чиновничество. Этого не может быть! Этого не должно быть! Нужно беспощадно бороться с обеднением языка, со всеми этими „уценёнными товарами“, „промтоварными точками“ (а быть может, запятыми?), с „рыбопродуктами“ вместо простой и честной рыбы, наконец с дикой путаницей понятий. Писатели должны быть в первых рядах борьбы за естественное развитие языка и за очистку его от всяческого сора» (К. Г. Паустовский).

Помните, что плохи не сами иностранные слова и их значения и не само их перенимание по себе (не это грязь в языке), а именно отказ от родных слов и подмена их неродными (вот, что такое языковая грязь). «Мы не гоним общей анафемой все иностранные слова из русского языка, мы больше стоим за русский склад и оборот речи» (В. И. Даль).

Всему своё место. И место каждому слову в его родном языке. Когда слово находится в своём родном языке – оно находится на своём законном месте, там, где оно и должно быть. Когда же оно находится не в своём родном языке, оно находится там, где его быть не должно, не на своём законном месте, а на законном месте другого слова, слова, для коего этот язык является родным, т. е. оно занимает несвоё место, место другого родного слова, либо уже имеющегося, либо ещё не созданного, существующего либо уже в наличии, либо в возможности (потенции). Иностороннее слово, таким образом, не только вытесняет уже имеющееся слово, но и убивает возможное родное слово, саму возможность его образования.

Если же иностранные слова употребляются наравне с родными, без отказа от последних и без подмены их неродными, то в этом уже нет ничего плохого, вредного для языка.

Заём неродных слов сам по себе – это просто заём неродных слов, и ничего больше. К развитию языка он отношенья не имеет, для развития языка ничего не даёт. Он не плох и не хорош, он просто безсмысленен и безполезен, а иногда, даже и вреден. Развитие языка обеспечивается перенятием значений слов, но не самих слов. Заёмные слова не нужны, они берутся только на время, на время, необходимое для того, чтобы подобрать к их значенью родное слово-подобок, о чём, собственно и говорит само слово «заём» (заимствование/занимание) и «заёмок» (заимствование).

А вот отказ от родных слов, их забыванье и подмена неродными, отказ от родного словообразования и подмена его займом, более частое употребленье неродных слов по сравненью с родными, наплевательское и отрицательное отношение к родным словам – вот это уже загрязнение и порча, вырождение и упадок языка, вернее, его носителей. Это вредительство, внутренний языковой фашизм. Помните, что головными нашими ворогами являемся мы сами, в силу своей глупости, невежества, зазнайства, безродности, безкорности, иноглядства, иномерства и противородства, мы сами уничтожаем своё, родное, сами портим и губим родной язык, сами отказываемся от родных слов и подменяем их неродными. «Как гибок русский язык, и как ломают его сами же русские люди!» (Н. Э. Гейнце). Соответственно, и очищение/очистка языка заключается не в борьбе с инословами и с их перенятием, а в изучении, сохранении и развитии родного языка и в борьбе с вышеназванными отрицательными общественно-языковыми и душевноязыковыми явлениями.

Помните, что язык вам дан не только для повторенья уже имеющихся слов и мыслей, но и для творенья новых. Язык делает вас творцами. Так творите же! Примысливайте (придумывайте), образуйте, слагайте новые родные слова – словотворствуйте! Выдвигайте новые мысли – мыслетворствуйте!

Не только схороняйте, сберегайте, но и развивайте русский язык. Развивайте его тремя обычными для любого естественного языка способами словесного развития: а) Добавляйте новые значенья к уже имеющимся родным словам («Язык обогащается вместе с развитием понятий, и одна и та же внешняя оболочка слова обрастает побегами новых значений» (В. В. Виноградов); «Слог – это внешняя одёжа; мысль – это тело, скрывающееся под одёжей» (И. А. Гончаров); б) Образуйте новые родные слова; в) Перенимайте значенья неродных слов (но не сами слова) и подбирайте к ним либо уже имеющиеся родные подобия, либо новообразованные родные. Подчеркну особо, ВСЕМИ ТРЕМЯ, так, как это всегда и делалось и так, как это и должно быть, а не так, как это делается у нас сейчас, когда два первых способа отбрасываются в сторону и применяется только один третий, выдаваемый за один-единственный возможный.

Обогащайте свою оскудневшую родную речь родными словами, расширяйте свой оскудневший родной словесный и мысленный запас («Простирайтесь в обогащении разума и в украшении русского слова» (М. В. Ломоносов).

Русский язык всё «перемелет» – все заёмки-занятки, все иностранные слова. « […] русский язык настолько жизнеспособен, здоров и могуч, что тысячу раз на протяжении веков самовластно подчинял своим собственным законам и требованиям любое иноязычное слово, какое ни войдёт в его околицу» (К. И. Чуковский. «Живой как жизнь»).

«Языка нашего небесна красота не будет никогда попрана от скота».

И помните всегда, что «Языка нашего небесна красота не будет никогда попрана от скота» (М. В. Ломоносов). Помните, что как бы всякие вороги и предатели, русоненавистники и противородники, не пытались попирать наш язык, он всё равно не попираем. Ценность его от этого не меняется.

«Что до нас, то российское красноречие вообще не поддаётся переводу и истреблению!» (Ф. Е. Топорищев).

«Владыки и те исчезали мгновенно и наверняка, когда невзначай посягали на русскую суть языка» (Я. В. Смеляков).

Пока человек будет помнить свой родной язык, ему будет сниться та земля, где родился он (Е. В. Антонюк).

Через язык, через слова мы устанавливаем (восстанавливаем) нарушенную память народа (и память человечества) и его нарушенное самосознание, его забытое укладное наследие, забытый духовный уклад, укладные ключи (культурные коды), укладные постоянные (константы), головницы (доминанты), смысловую основу уклада, образ (картину) мiра, через язык, через слова мы заново открываем и постигаем себя, снова обретаем свою самобытность, снова становимся самими собой. «Язык – это брод через реку времени, он ведёт нас к жилищу ушедших; но туда не сможет прийти тот, кто боится глубокой воды» (В. М. Иллич-Свитыч). «Каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факт жизни народа» (И. И. Срезневский). «Язык – это история народа. Язык – это путь цивилизации и культуры. Именно поэтому изучение и сбережение русского языка является не праздным увлечением от нечего делать, а насущной необходимостью» (А. И. Куприн). «Язык есть драгоценнейшее сокровище народа, первое середство его развития и залог всех духовных успехов, главное право на славу в потомстве» (М. П. Погодин).».. Будущее есть не столько у русской поэзии, сколько у языка. Это такой язык, что, что бы ни творилось в стране, поэзия всегда из своих недр выдаст что-нибудь замечательное. Это язык порождает поэтов, а не поэты порождают язык… И, имея такой язык, как русский, мы должны понимать: поэзия неизбежна. И пока существует этот язык, будет происходить нечто замечательное» (И. А. Бродский). «…Делайте и говорите, что вам угодно, господа любители чужой словесности. Но доколе мы не возлюбим языка своего, обычаев своих, воспитания своего, до тех пор во многих наших науках и художествах будем мы далеко позади других. Надобно жить своим умом, а не чужим» (А. С. Шишков).

Возвращение к своим языковым корням и через них к укладным и историческим корням, восстановление памяти народа, возвращение к Себе – это не простой путь, на нём множество преград («Я продирался к родному языку, как сквозь чащу…» (Юрий Нагибин).

ОБ ОЧИЩЕНИИ ЯЗЫКА И ОЧИЩЕНИИ ДУШИ. О пуризме и лжепуризме

Так повелось с некоторых пор, что в образованческой и особенно, в западнической, противородной середе сложилось ложное понимание пуризма, катаризма (очистительства). Это ложное понимание было отражено в словниках/словарях, поэтому заглянем для начала в них.

В сущности в языковедческих трудах в понятии «пуризм» объединяются весьма различные по своей общественной значимости явления, чем объясняются и расхождения в его оценке (Литературная энциклопедия. – В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939).

Ложное понимание пуризма.

Пуризм

[фр. purisme <лат. purus – чистый] – стремление из консервативных побуждений к сохранению чего-л. в неизменном виде, в полной чистоте, к ограждению от всяческих новшеств (в языке, нравах и т. д.).

Комлев Н. Г. Словарь иностранных слов, 2006.

Пуризм

муж. излишняя строгость в правилах, в нравах, в чистоте языка, правописи, в нетерпении чужих слов и пр. (Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля. 1863—1866).

Пуризм,

– а, муж (книж). Чрезмерность требований к сохранению строгости нравов, к чистоте языка, консервативное ограждение его от всего нового.

Толковый словарь С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой. 1949—1992.

Пуризм

а, мн. нет, м. (фр. purisme <лат. pūrus чистый). 1. Стремление к чистоте и строгости нравов, иногда показное. 2. язык. Стремление из консервативных побуждений сохранить язык в неизмененном виде, в полной чистоте, оградить его от новшеств.

Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина. – М: Русский язык, 1998.

Пуризм

стремление очистить родную речь от иностранных слов, выражений и оборотов, соединённое обыкновенно с крайней нетерпимостью к иностранным языкам и доходящее иногда до смешного (Попов М. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке, 1907).

Пуризм

забота о том, чтобы развитие языка протекало свободно от внешних, случайных влияний/вливаний и чтобы в наличный состав его не входили сторонние и ненужные ему примеси. В этом же направлении действует мысль о письменном языке, как о выделившемся из разговорной речи целом, состав коего освящён применением в произведениях лучших писателей и потому не подлежит произвольным преобразованиям.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. – С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

Пуризм

(латинское puras – «чистый») – направление в строительстве письменного языка, ставящее своей задачей устояниванье его слови, «очищенье» её от всего, осуждаемого письменным лекалом, в первую очередь от иностранных слов, и дальнейшее обогащенье языка словами, образованными исключительно середствами родного языка Литературная энциклопедия. – В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.

Языковой пуризм (используемое в отечественном языковедении понятие происходит от французского слова-прообраза «purisme», выходящего к латинскому «purus» – «чистый»; соответствующие понятия в немецком («Purisme») и английском («purism») языках имеют подобное происхождение) – это деятельность, основанная на научном (чаще ненаучном, то есть неязыковедческом) подходе к совершенствованию языка, подверженная внутриязыковым и внеязыковым воздействиям и ставящая своей основной задачей очищенье, головным образом, словоряда языка от ненужных, «вередных» (с точки зрения пуристов) примесей и замену их середствами родного языка в соответствии с письменным правилом (Геерс М. Е. Языковой пуризм в истории Англии и Германии: автореф. дис. … канд. фил. наук. Москва, 2002. C. 11).

Вот так и подменщики родных слов и чистоязычники сами создали эти заблужденья и сами же в них и уверовали и теперь повторят их друг за другом. Ну, это их заморочки, мы же перейдём к рассмотрению того, что же такое пуризм (очистка) на самом деле. Давайте опять заглянем в словники.

Истинное понимание пуризма.

Пуризм

1) строгое соблюдение чистоты и простоты; 2) стремление изгнать из родн. языка иностр. слова и обороты.

Павленков Ф., Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. 1907.

Пуризм

(ново-лат. с греч. окончаньем, от лат. purus – чистый). Стремленье к чистоте нравов, к очистке языка от иностранных слов (Чудинов А. Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка, 1910).

Пуризм

1) соблюдение чистоты нравов, стремление к правде и простота в отношениях; 2) стремление очистить родную речь от иностранных слов, выражений и оборотов…

Попов М. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке, 1907.

Пуризм

(новолатинск. с греческим окончанием, от лат. purus, чистый) Нетерпимость иностранных слов в языке (Михельсон А. Д. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней, 1865).

Почему возникает языковое очистительство?

В пору становленья так наз. «народных» письменных языков, в особенности в странах, производственно отсталых, господствующие слои к-рых целиком усвоили иноязыкий уклад более передовых стран, явления П. возникают в связи с ростом народного самосознания и свидетельствуют о стремлении найти более широкую «народную» основу для письменного языка, разбить его сословную ограниченность и создать единство языка в стране (Литературная энциклопедия. – В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939).

О временах насыщенья языка варваризмами (подменками) и борьбы с ними.

В были письменного языка обычно сменяются веремена усиленного его насыщенья В. и веремена борьбы с ними. Первые свидетельствуют об усвоении видов иноязыкового уклада теми слоями, достояньем и орудьем к-рых является письменный яз.; вторая – о начале самостоятельного укладного творчества слоя (ср. усиленное насыщенье В. речи русского дворянства в первую половину XVIII в. и усиленную борьбу с ними – во вторую).

В качестве письменного и строчного приёма, В. применяется во веремена, когда володенье иносторонним яз. является исключительным достояньем господствующего слоя, – для указанья на высокое обчественное положенье действующих лиц («Die Grafin spricht wehmutig / Die Liebe ist eine Passion» (Гейне). «Того, что модой самовластной / в высоком лондонском кругу / зовется vulgar… Не могу… / Люблю я очень это слово /, Но не могу перевести…» (Пушкин, «Евгений Онегин»). Также у Л. Толстого: «Анна Павловна кашляла несколько дней, у ней был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся редко)…» («Война и мир») (см. Стилистика, Лексика). Литературная энциклопедия. – В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.

К условиям, кои способствуют зарождению языкового пуризма, принято относить исторические, политико-экономические, общественные и культурные события, происходящие на земле народа-носителя определённого языка, а также обстановки билингвизма, ди– или триглоссии. Необходимым условием осуществления пуристической деятельности является начало или окончание становления народного письменного языка, только в границах коего и возможен языковой пуризм (Кузина М. А. Явление языкового пуризма и исторические особенности отношения лингвистов и общества к активному процессу заимствования в немецкий язык // Lingua mobilis, 2010).

Несомненно, что, несмотря на свободное, целесообразное развитие языка, есть посторонние части и новообразования, кои должно по возможности удалять из письменной и разговорной речи; они не вяжутся с составом и строем языка, неспособны к дальнейшему развитию, наводят мысль на ложные сообразы, наконец, не отвечают особым требованиям благозвучия, свойственным данному языку, и режут ухо, привыкшее даже в совершенно новом слове встречать всё-таки нечто знакомое, нечто вполне сливающееся со старыми частями языка. Естественно желание освобождать язык от таких новообразований, иногда ненужных (если есть соответственное народное слово, а вносится иностранное), иногда сообщающих мысли неверный оттенок и, во всяком случае, не обещающих сделаться естественной частью языка. С этой точки зрения ученье о чистой письменной речи восстаёт против неуместных варваризмов, неологизмов, архаизмов и провинциализмов. Особенно горячо ведётся Борьба против двух первых, и это объясняется тем, что в основе П. лежат нередко неписьменные и языковые, а иные соображения. Борьба против нового слова бывает внешним проявлением борьбы против новой мысли, застоем под прикрытием П. Переувеличенное народное чувство, в связи с недостаточной осведомлённостью в вопросах языкознания, легко усматривает в усвоении языком иностранных слов падение народной самобытности; введение в язык иностранного слова рассматривается как преступление не только против чистоты письменного языка, но и против устоев народнообщественной жизни (шовинизм под прикрытием П.).

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. – С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

Нужно ли бороться с иностранными словами, с их перениманием и употреблением? Нет, не нужно, и тем более, не нужно бороться с родными словами: забытыми и новыми, отказываться от них, оплёвывать и подменять неродными, как это любят делать заёмколюбы и подменщики родных слов.

Бороться нужно с глупостью и невежеством, с заблуждениями образованцев, заёмколюбов и лжеотчинников, лжепуристов относительно родного и неродного.

«Опыт изучения заимствованных единиц свидетельствуют о том, что процесс заимствования из других языков вполне естественен и обычен. Тем не менее, в отношении к заимствованным единицам нередко сталкиваются две крайности: с одной стороны, перенасыщение речи иностранными словами и оборотами, с другой – отрицание всего иноязычного и стремление употребить только исконное слово» (Кузина М. А. Явление языкового пуризма и исторические особенности отношения лингвистов и общества к активному процессу заимствования в немецкий язык // Lingua mobilis, 2010).

Народ не боится заимствованных слов, как не боится усвоенных идей: и то, и другое необходимо станет его достоянием, получив своеобразный национальный отпечаток. Развитой язык утилизирует самые нелепые и ненужные заимствования – и раз такие заимствования получили право гражданства в обиходе, нет нужды изгонять их, как бы ни противоречили они в своем происхождении идее чистоты и ясности речи; уродливый галлицизм «не в своей тарелке» (assiette значит не только тарелка, но и настроениe) настолько водворился в языке и настолько ясно выражает известное понятие, что нет основания восставать против него.

Однако, несомненно, злоупотребления возможны; язык может быть загроможден заимствованиями, новообразованиями, провинциализмами, делающими его неудобопонятным без всякой нужды.

Отвергать новшества, опираясь при этом на состав языка избранных писателей-классиков, очевидно неправильно, так как признание классического периода в истории литературы и языка ни в чем не противоречит идее его дальнейшего развития. В виду связи П. с общественными и политическими воззрениями, объекты его нападений меняются. Русская литература прошлого века, отрезанная от народа, не признавала права гражданства за провинциализмами, избегая «подлых» слови выражений. В шестидесятых годах нынешнего столетия смеялись над архаизмами, реакция возмущается неологизмами. Воззрение, усматривающее в усвоении иностранных слов преступление против народности, получает особенную силу в эпохи подъема национализма (Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. – С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907).

Бороться нужно с внутренним и внешним языковым и укладным фашизмом, шовинизмом, с противородничеством, с отказом от родного и с подменой его неродным, с оплёвываньем и принижением родного, с наплевательским и враждебным отношением к родному, с иноглядством – смотрением на родное неродными очами, очами иностранцев и с иномерством – мерянием родного неродными мерками.

Источники:

Кузина М. А. Явление языкового пуризма и исторические особенности отношения лингвистов и общества к активному процессу заимствования в немецкий язык // Lingua mobilis, 2010

Геерс, М. Е. Языковой пуризм в истории Англии и Германии: автореф. дис. … канд. фил. наук. Москва, 2002.

Крысин, Л. П. Иноязычие в нашей речи – мода или необходимость? URL: http://www.gramota. ru/mag_arch.html? id=7

Коровкина А. А. Основные принципы пуристической концепции И. Г. Кампе // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2015 https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-printsipy-puristicheskoy-kontseptsii-i-g-kampe

Нерознак, В. П. Русский язык в российском законодательстве. URL: http://www.gramota.ru/biblio/ magazines/gramota/society/28_73

Что такое языковое предательство?

Предательство бывает разным, в том числе и языковым и укладным.

Укладное (культурное) предательство – это предательство родного уклада (культуры) его носителями. Языковое предательство – это предательство родного языка его носителями.

В чём же заключаются эти виды предательства?

Они заключаются в отрицательном или наплевательском отношении к родным словам, понятиям, языку и укладу, в их оплёвывании, во всяческом принижении, унижении и обезценивании, задвигании на второе место по сравнению с неродными, в отказе от них, уничтожении и подмене неродными.