Текст книги "Зажигая пламя"

Меня поднимают на бортик и укладывают на спину. Властные пальцы требовательно сжимают подбородок.

– Алина, посмотри на меня!

Это голос Егора. Но я не могу открыть глаза… Меня накрывает приступ кашля. Задыхаясь, я выплевываю воду с ужасными булькающими звуками. Чьи-то руки поворачивают меня на бок, и кто-то аккуратно стучит по моей спине. Сплевываю воду. Тело сотрясается от озноба.

– Давай же, Алина, посмотри на меня… – мягко уговаривает Егор. – Открой глаза!

Мне хочется усмехнуться и напомнить ему, что он зовет меня мышью, а не Алиной. Да и вообще… Откуда вдруг эти нежные нотки в голосе?

Разлепив веки, я встречаюсь с обеспокоенным взглядом зеленых глаз… И еще десятки пар глаз уставились на меня.

Быть в центре внимания точно не входило в мои планы.

– Давай попробуем сесть, ладно? – говорит Егор, поднимая меня с пола.

Через мгновение я уже сижу на шезлонге, и на мои плечи опускается полотенце. Я кутаюсь в него, но согреться не получается.

– Попей.

В мои руки вкладывают бутылку с водой. Это Даша.

– Тебя трясет… Тебе нужно успокоиться, – говорит девушка, подталкивая горлышко к моим губам и помогая удерживать бутылку в дрожащих руках.

Делаю жадный глоток воды. И еще один.

– Всё! Свалите все отсюда! – рычит Егор на толпу.

Почему меня все еще трясет? Руки, ноги. Даже зубы стучат.

Зажмурившись, делаю глубокий вдох. Мысли путаются, расплываются…

– Тебя надо переодеть. Иди сюда.

В голосе Егора нежность и забота. И руки у него такие ласковые… Они обнимают меня, поднимают. Появляется странное ощущение полета.

Последнее, что я успеваю заметить, – становится чертовски тихо…

12
Алина

Мне снится странный сон. Я понимаю, что это сон, но он такой реалистичный…

Жаркий денек. Красивое озеро идеально круглой формы. Егор учит меня плавать. Придерживая за живот, говорит, что я должна работать руками и ногами, чтобы удержаться на плаву. Теорию я уже давно понимаю, но вот на практике прям беда. Не выходит.

Мне страшно, что Егор меня отпустит и я пойду ко дну. Поэтому я все время пытаюсь уцепиться за его шею. А еще прошу меня не отпускать, ведь здесь так глубоко. Вода достигает плеч парня, а значит, меня накроет с головой.

– Все в порядке, Алина. Я тебя держу, – успокаивает он меня. – Ты просто попробуй, и все. Ну же, давай. Руками и ногами. Руками и ногами. Греби… Да, вот так.

И я действительно плыву! И наконец-то чувствую, как это – держаться на воде, не тонуть.

– Скажешь, когда будешь готова, – говорит Егор.

– Готова к чему?

Я перестаю грести и теперь не ухожу ко дну только потому, что Грозный меня держит. Внимательно смотрю в зеленые глаза.

– К чему готова?

Лицо Егора вдруг ожесточается. От милого парня, каким он был секунду назад, не остается и следа.

– Готова делать то, что я сказал, мышь! – рявкает он и отпускает меня.

Вскрикнув, я ухожу под воду. Она заливается в рот, нос и даже уши. Я тону…

Распахиваю глаза. Судорожно глотаю воздух, ощущая приступ удушья. Не сразу понимаю, где нахожусь. Не сразу вспоминаю события этой ночи.

Яркий солнечный свет бьет в глаза, заставляя зажмуриться. Переворачиваюсь на бок, стираю испарину со лба.

Сон. Это просто сон, вызванный вчерашним инцидентом. Я чуть не утонула. Но Егор меня спас. И возможно, теперь попросит что-то взамен. Ведь добрые дела он просто так не делает.

Под подушкой вибрирует телефон. Нехотя достаю его, держа глаза закрытыми и продолжая плавать в отголосках своего сна. В воспоминаниях о том, каким заботливым может быть Грозный… И каким козлом может стать буквально через секунду.

Вчера он тоже был одновременно и плохим, и хорошим. Я видела, как он нервничал и беспокоился обо мне. Мне ведь не показалось это?

Если все происходящее было правдой, то не такой уж он плохой парень. Мне очень хочется верить, что Егор совсем не плохой, а его отвратительное поведение – это просто маска.

Телефон снова вибрирует, и я все-таки открываю глаза. В «Телеграме» сообщения от Егора. Какие-то фотографии… Я вглядываюсь в них, и в тот же миг ядовитая желчь подкатывает к горлу. Отрезвляющая реальность бьет наповал.

Фото были сделаны в этой самой комнате.

Я резко сажусь. С ужасом вглядываюсь в снимки.

Не может быть… Этого просто не может быть!

Отбросив телефон, обнимаю себя за плечи. Слезы льются рекой.

Я даже не помню, как сюда попала! Господи… За что?

Даже не поднимая тонкую простыню, я знаю, что сейчас на мне лишь белье. Потому что на фото я тоже в одном белье. И я там не одна. Судя по фотографиям, на этой кровати побывало как минимум еще двое…

Телефон снова вибрирует. Растирая слезы по щекам, хватаю мобильник. Вновь сообщение от Грозного.

Сжимаю смартфон так сильно, что костяшки пальцев белеют. Отшвырнув гаджет, выпутываюсь из простынки и спрыгиваю с кровати. Моя вчерашняя одежда, шорты и майка, валяется на полу.

Нет, я совершенно не помню, как раздевалась.

Желчь вновь подкатывает к горлу. В ярости пинаю шорты и бросаюсь к шкафу. Выдергиваю из него сарафан, быстро одеваюсь и вылетаю из комнаты.

Несусь по лестнице на третий этаж. Распахиваю дверь одной комнаты, второй, третьей… Грозного нигде нет. Возвращаюсь на лестницу и спускаюсь, перепрыгивая через ступеньки. В гостиной пусто. Ни персонала, ни его. У бассейна тоже никого.

Черт возьми! Где ты?!

Выхожу в сад, оглядываюсь по сторонам. Под навесом стоят мотоцикл и «БМВ». Ни машины, на которой уехала Юлиана, ни каких-то других… Я обхожу дом, проверяю беседку и все известные мне уголки сада. Гнев внутри растет с каждой секундой.

Так никого и не обнаружив, возвращаюсь в дом. Захожу в столовую и вижу Веру. Наконец-то!

– Доброе утро, – говорит горничная, вежливо улыбнувшись. Она выглядит уставшей.

Неудивительно. Скорее всего, Вера совсем не спала и все утро убирала после стада этих мажоров.

– Доброе утро, – мне с трудом удается говорить спокойно. – Вы не видели Егора?

– Он только что поднялся.

– Спасибо, – роняю я и вновь бегу к лестнице.

Слышу шаги на втором этаже и успеваю заметить, как Грозный заходит в мою комнату и закрывает дверь.

Козел! Сволочь! Ненавижу!

Врываюсь следом. Егор развалился на моей кровати. На его лице играет самодовольная ухмылка. Я замираю в центре комнаты, не сводя с него глаз. Меня трясет, словно в лихорадке.

– Встань! – отчеканиваю я.

– Кто-то явно разозлился… – нараспев произносит парень. – А вчера ты была такая покладистая, мягкая…

Пол начинает ускользать из-под ног.

Перед внутренним взором вспыхивают кадры вчерашней ночи. Вот я танцую с Дашей, затем общаюсь с Никитой… Драка, кровь… Потом я тону… Егор вытаскивает меня из воды, его взволнованное лицо…

А что было потом? Почему я отключилась и больше ничего не помню?!

Слезы вновь брызгают из глаз. На смену злости приходит опустошение и бессилие.

На фотках рядом со мной в моей постели не Егор. И не кто-то из его близких друзей. На них запечатлено, как я развлекалась с какими-то двумя незнакомыми парнями. И кто-то третий нас фотографировал.

– Не реви! – брезгливо морщится Грозный и все-таки встает с моей кровати. – За ошибки приходится платить. И ты заплатишь.

Он подходит ко мне и с вызовом смотрит в глаза. Вновь накатывает ярость.

– Ошибки? – Со всей силы я бью его по плечу. – Ошибки, да? Какие ошибки?! Это твои друзья отмороженные что-то со мной сделали! Чем-то опоили, и я…

С силой бью парня в грудь. Но, видимо, я так слаба, что он даже не двигается с места и не меняется в лице. Вновь замахиваюсь, но Егор перехватывает мою руку и дергает на себя. Обхватив за талию, прижимает меня к своему телу и рычит в лицо:

– А может, ты просто устала быть скучной, а? И наконец-то расслабилась?

Меня сейчас стошнит. От самой себя.

Боже… Тим! Что он обо мне подумает?

– Отпусти… Отпусти меня, урод! Я прямо сейчас обращусь в полицию! Пусть проверят каждого, кто был на вечеринке! – пытаюсь оттолкнуть Егора обеими руками.

– Вечеринке? Какой вечеринке? – ухмыляется парень. – Кто сможет подтвердить, что здесь была вечеринка?

– Да хотя бы Вера!

– Что? Горничная? Ну давай, попробуй, спроси у нее, – говорит он издевательским тоном.

Все продумал, да? Загнал меня в угол?!

Я замираю, больше не пытаясь освободиться, и отворачиваюсь к окну. Всхлипываю и снова заливаюсь слезами.

Ему же это не нравится, да? Ему же неприятно видеть мои слезы. Тогда зачем он это делает?

– Слушай… – Голос Егора хрипнет. – Я же просил тебя по-хорошему. И сестру твою просил уйти из нашей жизни. Но вы меня не услышали.

– Отпусти… – У меня получается лишь прошептать, и это явно не помогает.

Грозный продолжает меня удерживать, обвив рукой талию. Вторую он подносит к моему лицу и большим пальцем стирает соленую влагу со щеки.

Дернув головой, я затравленно смотрю на него.

– Просто помоги мне, и все, – говорит он, уткнувшись лбом в мой лоб и крепко держа за затылок, не позволяя отвернуться. – Скоро в доме отца будет важный прием. Ты пойдешь со мной, проникнешь в его кабинет и кое-что для меня добудешь. Потом я удалю фотографии. Твой парень ничего не узнает.

Стиснув челюсти, цежу сквозь зубы:

– Но я всегда буду это знать. Что те парни… Они…

Всхлипываю снова, не в состоянии говорить.

Они же… Они же сделали со мной то, что я даже парню своему не позволяла!

Вновь пытаюсь оттолкнуть Грозного. Он наконец меня отпускает, и я отшатываюсь. Отвернувшись, закрываю лицо ладонями и тихо вою, потому что ничего уже исправить не могу.

Егор подходит сзади, хватает меня за плечи. Дернувшись, делаю шаг вперед, чтобы скинуть его руки.

– Тебя никто не трогал! – внезапно произносит он.

Я замираю.

Егор вновь подходит ко мне. Я спиной чувствую, как часто поднимается и опускается его грудь.

– Это просто постановочное фото, Алина. И я следил, чтобы они не особо на тебя глазели. Лишь убойной дозой снотворного тебя пришлось опоить.

Я резко разворачиваюсь к парню лицом.

– Ты просто больной! – срывается с моих губ.

Он кивает.

– Да, может быть. Мои методы убеждения не всегда здоровые.

– Удали фото! – Протянув руку, я гневно сжимаю его футболку.

Егор опускает взгляд на мои пальцы, затем вновь поднимает его к моему лицу и говорит жестко:

– Не удалю.

Он накрывает мою руку и с силой разжимает пальцы. Мне приходится отпустить ткань.

– Если ты откажешься, я отправлю фотки твоему парню. А может, и твоему отцу. Хорошенько подумай.

И спокойно выходит за дверь. А я оседаю на пол, потому что ноги больше не держат.

Отец всегда говорил, что мир людей – это опасные джунгли. И рано или поздно можно встретиться с очень хищным зверем. Вот я его и повстречала…

Что же мне делать?

13
Гроз

Алина входит в гостиную так тихо, что я узнаю о ее появлении, только когда Вера произносит, глядя мне за спину:

– Позавтракаете?

– Да, – спокойно отвечает мышка, обходит стол и опускается на стул напротив меня. – Спасибо.

Она берет пустую тарелку и насыпает в нее хлопья. Вообще-то мои хлопья… Это Юлиана завтракает всякой дрянью типа авокадо-сельдерейного смузи, а я не заморачиваюсь на полезном питании.

Залив хлопья молоком, Алина берет ложку и начинает сосредоточенно есть. В какой-то момент она поднимает на меня взгляд и с ненавистью смотрит мне в глаза.

Теперь она точно меня ненавидит. Что ж. Ладно…

– Что будете пить? – подходит к ней Вера.

– Кофе… если можно. – Взгляд девушки теплеет, когда она смотрит на горничную. А когда вновь обращает его на меня, сухо произносит: – Я согласна помогать.

– Хорошо. – Я расслабленно откидываюсь на спинку стула. – Нужно будет как-то объяснить Юлиане твое присутствие на приеме отца. Когда она вернется, скажешь ей, что у нас с тобой установились очень теплые отношения, что мы стали близки за эту ночь и…

– Нет! – резко перебивает Алина. – Я не стану говорить что-то подобное. У меня есть парень, не забывай об этом. Юлиана с ним общается.

– Не придумывай слишком много лишнего! – Теперь я резко обрываю ее тираду. – Мы сблизились, но не настолько. Скажешь, что, типа, друзьями стали. И я пригласил тебя на прием, потому что ты тоже вроде как родня.

Алина морщится. Понятно, что конкретно моей родней она быть не хочет. Ничего, потерпит.

– Ладно, – недовольно бросает она.

Вера ставит перед ней кофе.

– Можешь быть свободна, – говорю я горничной, и та сразу уходит.

– Что именно я должна найти в кабинете твоего отца? – спрашивает девчонка, скрестив руки на груди.

Мне даже нравится слышать ее вполне деловой тон. Похоже, она хочет приступить к делу немедленно. Но еще не время.

– Ты узнаешь о цели только перед тем, как войдешь в кабинет.

– Почему я? – уточняет Алина.

– Мой отец тебя ни в чем не заподозрит, – отвечаю я совершенно честно. – Никто из моих друзей или подруг для этого дела просто не подходит.

– Твои друзья годятся только для того, чтобы совершать преступления, да? – закипает она. – Опаивать, раздевать, фотографировать против воли!

Я молчу, позволяя девчонке высказаться.

– Ты сам фотографировал? Или наблюдал со стороны и просто руководил процессом, дирижер чертов? Ну что, получил удовольствие, унижая меня?

Ее подбородок дрожит, губы сжимаются, превращаясь в тонкую линию. Огромные карие глаза злобно сверкают.

– Что молчишь? Отвечай мне!

– Я не буду отвечать на твои вопросы. Пей свой кофе, Алина, – произношу я спокойно и встаю. – Поговорим, когда ты успокоишься.

Выхожу из столовой под прожигающим взглядом мышки.

Да, ее злость меня впечатляет. В такие моменты в Алине столько огня, что даже дух захватывает!

Выхожу на задний двор, снимаю футболку и прямо в шортах прыгаю в бассейн, чтобы немного охладиться. Пламя, горящее между мной и Алиной, сегодня заметно обжигает. И не только кожу.

Впервые я испытываю нечто подобное. Впервые сожалею о том, что сделал. Надеюсь, эти сожаления пройдут, вашу мать! От них как-то дискомфортно.

Я ли делал эти фото? Да, это был именно я. И я сам ее раздел, уложил в кровать. Позвал тех пацанов, специально выбрав ребят не из близкого круга. После быстрой фотосессии сразу выгнал их из комнаты, а Макс с Даньчиком позаботились о том, чтобы эти двое молчали о случившемся.

Сам я остался в комнате Алины на всю ночь. Просто лежал рядом с ней. А когда во сне девчонка прильнула ко мне, буквально оказался в шоке от того, какой нежной ощущалась ее кожа… И эти мышиные волосы почему-то красиво серебрились в лунном свете, падающем через окно. А еще они были такими мягкими на ощупь…

Задерживаю дыхание, пока легкие не начинают гореть, и выныриваю у противоположного бортика. Глубоко дыша, наблюдаю, как Алина останавливается рядом с шезлонгом и снимает свой сарафан. Под ним – купальник. Девушка не ложится загорать, а подходит к бассейну и садится на бортик, опустив ноги в воду.

– Думал, что после вчерашнего ты обзаведешься фобией, – замечаю я, подплывая к ней.

– Я привыкла бороться со страхами, – отвечает она, глядя мне в глаза.

Я тоже ее страх, да? Со мной она тоже будет бороться?

И тут до меня доходит…

Три года назад я кинул ее в бассейн с искусственным водопадом, а она не умела плавать. И несмотря на то, что там было довольно мелко, девчонка могла захлебнуться.

– Что? – спрашивает Алина, заметив, как пристально я изучаю ее лицо.

– Ты не умеешь плавать, потому что боишься воды, так?

– Я боюсь утонуть, – поправляет она меня.

А я был тем, кто мог ее утопить. Я теперь тоже ее страх. Бинго!

Неудивительно, что она никогда не навещает сестру. Да и вообще ни разу на глаза мне не попалась после свадьбы.

Это открытие будоражит меня. Хочется пробиться через броню ее страхов.

Зачем тебе это, Гроз? Без понятия…

– Когда прием? – спрашивает Алина.

Я держусь за бортик совсем рядом с ее бедром.

– Через три дня.

– Юлиана мне ничего не говорила.

– Твоя сестра часто забывает о важных вещах. Например, сегодня она явно забыла о тебе, – не могу не съязвить я.

– Она вернется! – отрезает Алина.

– Может быть…

Оттолкнувшись от стенки, вновь ныряю. А когда выныриваю, вижу, что мышка не сводит с меня взгляда. И в нем такая неприязнь…

– Перестань так пялиться! Дырку во мне прожжешь!

Вновь подплываю к ней. На этот раз кладу руки на бортик по обе стороны от ее бедер. Алина даже не вздрагивает. Продолжает сидеть на месте, всем своим видом показывая, что не боится меня. Или внушает себе это.

– Ты ведь тоже это чувствуешь, да? – подтягиваюсь на руках, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Что именно?

– Между нами порой очень жарко. – Шепчу я, и наши губы почти соприкасаются. – Если отпустим тормоза, то нас накроет, я уверен.

– Накроет чем? – чеканит она.

– Мы можем это проверить, – усмехаюсь. – Обещаю, что постараюсь быть нежным.

Ее щеки вспыхивают. Маска невозмутимости трещит по швам. Да, мой намек она точно уловила.

– Ты мерзкий! – шипит девчонка.

– А ты… – опускаю взгляд к ее шее, ключицам, груди, прикрытой купальником. – Ты не в моем вкусе, мышь, но я могу сделать для тебя исключение.

– Я тоже могу сделать исключение, Егор, – внезапно расслабленно усмехается Алина. – Потратить полчаса своей жизни на тебя, залезть в кабинет твоего отца, что-то украсть… А потом признаться во всем твоему отцу. Как тебе такой вариант? Все еще хочешь использовать меня, м-м?

– Хорошая попытка, мышка, – подаюсь еще немного ближе и почти касаюсь ее губ своими. – Но ты не захочешь меня сдавать, когда увидишь, что именно украла.

– Вот как? – надменно изгибает бровь Алина.

– Да, – киваю я и облизываю пересохшие губы.

Безумно тянет ее поцеловать… Со мной что-то происходит. Что-то неправильное, черт возьми! Эта мышь не может быть в моем вкусе!

Я зависаю, утонув в ее глазах. Мышцы рук горят от напряжения, но я не могу оторваться от Алины. Не в силах разорвать наш зрительный контакт. Она впервые смотрит на меня с интересом. Словно пытается рассмотреть то, что я могу скрывать. Не знаю… Может, ищет что-то хорошее?

Но этого во мне точно нет. Она будет разочарована.

– Кхм… А вы чего здесь? – за спиной неожиданно раздается голос мачехи.

Явилась.

В эту секунду мне безумно хочется ее утопить!

14
Алина

– Смотрю, вы поладили? – усмехается Юлиана, сладко зевнув и потянувшись на шезлонге.

– Мы просто общаемся. – Против воли мой голос звучит прохладно. – Хотя в мои планы не входило общаться с сыном твоего мужа. Ведь я приехала к тебе, если ты, конечно, помнишь.

Сестра протягивает руку и игриво щипает меня за плечо, а потом нажимает пальцем на кончик носа.

– Ну не дуйся, Алинчик! – сюсюкает она. – Эта поездка не входила в мои планы. Но я прекрасно съездила, если тебе интересно.

– А поехать через три дня на прием ты тоже не планируешь? – парирую я.

– Хм… Егор тебе сказал? – Юлиана хмурит брови.

– Да. Ты собиралась уехать и оставить меня здесь?

– Конечно нет! Я хотела взять тебя с собой. У меня столько планов на этот день! Мы заедем в салон, сделаем прически. И в торговый центр. Нужно купить тебе какое-нибудь сногсшибательное платье! Подожди… Но почему вы вообще обсуждали это с Егором? – с явным недовольством спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– А почему бы и нет? Это проблема?

Юлиана лишь неопределенно хмыкает и, прикрыв глаза, подставляет лицо солнцу. Перевожу взгляд на Гроза. Развалившись на шезлонге под зонтиком, он залип в телефоне.

Я так зла на сестру! Мне нестерпимо хочется рассказать ей обо всем, что сделал ее пасынок, обвинить и ее в случившемся. Но… Я не могу! Потому что Юлиана не сможет заставить его молчать. И тогда Егор опозорит меня и перед отцом, и перед Тимофеем.

А еще я больше не доверяю сестре. Почему-то я уверена, что она лжет о матери Егора. Она явно что-то знает…

Никогда бы не подумала, что Юлиана превратится в такую изворотливую лгунью. И если поначалу я хотела побыстрее убраться отсюда, то теперь хочу остаться и помочь Грозному.

Да, он кретин. Буквально дьявол во плоти! Но он ищет свою мать. Именно это заставляет меня закрыть глаза на все, что Егор сделал.

Наверное, я просто дура. Определенно!

Встав с шезлонга, подхожу к бассейну и спускаюсь по лестнице в воду. Держась за борт, перемещаюсь к месту, где помельче. Присаживаюсь так, чтобы вода дошла до шеи. Смачиваю волосы, брызгаю на лицо.

В паре метров от бортика стоит шезлонг Егора. Парень оторвал взгляд от телефона и теперь не отрываясь смотрит на меня.

– Ну что? Научишь меня плавать? – смело улыбаюсь ему.

– Уверена?

– Не очень…

– Не очень – это почти «очень хочу», – с усмешкой заявляет он и встает.

Разбежавшись, Егор прыгает, вытянув руки вперед, и погружается в гладь бассейна там, где достаточно глубоко. Вынырнув, резкими движениями стряхивает с волос воду и плывет ко мне.

Я продолжаю притворяться бесстрашной и жду парня со скрещенными на груди руками.

– Окей, что мне надо делать? – спрашиваю, когда он останавливается сантиметрах в тридцати.

– А ты как думаешь? Может быть, плыть? – отвечает Егор довольно язвительным тоном.

– Серьезно? Будешь помогать мне ментально, что ли?

– Нет…

Покачав головой, он наклоняется к моему виску и шепчет:

– А тебе не терпится, чтобы я тебя потрогал?

– Так. Все. Плохая идея. – Я отшатываюсь от парня и направляюсь к бортику.

Егор ловит меня за волосы, ловко намотав их на кулак. Моя голова дергается назад, когда он резко тянет за мокрые прядки.

– Ай! Что ты, блин, делаешь?! – свирепею я.

– А ты предпочитаешь, чтобы я был нежен? – Он отпускает мои волосы и обвивает рукой за талию. – Вот так?

Прижимает меня спиной к своей груди.

– Я предпочитаю… – мое дыхание сбивается. – Чтобы ты был нормальным.

Господи, почему так сложно дышать рядом с ним?

– Нормальным быть я не умею. Особенно с тобой.

И что это значит?

Высвободившись из его объятий, встаю на некотором расстоянии.

– Я передумала. Ты меня ничему не сможешь научить.

– Ну, раз уж я в воде, стоит все же попробовать. – Егор вновь приближается ко мне. – Ложись на мои руки, мышка. Обещаю, твой парень не узнает о нашем тесном контакте.

– Мой парень мне доверяет, – цежу сквозь зубы и чисто из упрямства ложусь животом на руки Гроза, которые он вытягивает перед собой ладонями вверх.

Егор медленно ведет меня по воде под недоумевающим взглядом Юлианы. Но сейчас мне плевать на реакцию сестры. Да и на плавание тоже. Я просто хочу разобраться в ситуации.

– Ты будешь что-то делать? Может, хоть ногами для приличия подрыгаешь? – посмеивается парень.

Начинаю довольно бестолково грести ногами и руками. Егор ускоряет движение, и я «проплываю» до бортика. Развернувшись, мы таким же образом перемещаемся к противоположному краю бассейна.

– Здесь глубоко, если что, – предупреждает Егор. – Не вздумай вырываться.

Он стоит на одном месте, а я просто пытаюсь не утонуть. Получается это только благодаря Грозному. Ведь он все еще держит меня под живот.

– Мне нужно передохнуть, – говорю я, когда мышцы сводит от напряжения.

– Слабачка, – роняет Егор и перемещает меня туда, где помельче. – Стой и смотри.

Отпустив меня, парень проплывает кролем до дальнего бортика и возвращается обратно.

– Не понимаю, как можно не уметь плавать, – недоумевает он, отфыркиваясь от воды.

Я понижаю голос до шепота:

– Расскажи мне, какой план. Как я попаду в кабинет твоего отца?

– Тебе не терпится, да? – усмехается парень. – Все-таки признаешь, что твоя жизнь чертовски скучная?

– Можно как-то посерьезнее и без подколов?

Егор бросает быстрый взгляд за спину и вновь смотрит на меня:

– Твоя сестра глаз с нас не сводит. Мы обсудим все этой ночью.

– Почему ночью? – не понимаю я.

– Потому что! – отрезает Грозный, после чего подтягивается на бортике и вылезает из бассейна.

Задрав голову, смотрю на него. Он протягивает руки.

– Хватайся. Сэкономлю твое время.

Мне ведь нужно обойти вдоль бортика половину бассейна, чтобы добраться до лестницы.

Глянув на Юлиану, замечаю, как ошеломленно она смотрит на нас двоих. Протягиваю обе руки, Егор крепко хватает меня и вытаскивает из воды. Прижав на секунду к груди, он шепчет мне в ухо:

– В час ночи возле моего мотоцикла. Не опаздывай, мышка.

– А сигнализация? – спохватываюсь я.

– Ее не будет.

Подмигнув мне, Егор падает на свой шезлонг и вновь утыкается в телефон.

Я шагаю к Юлиане. В ожидании меня сестра даже вскочила.

– Алина, на пару слов! – отчеканивает она и направляется в дом.

Пару секунд я нерешительно мнусь на месте и все-таки иду вслед за сестрой. До самого дома ощущаю тяжелый взгляд зеленых глаз на своей пятой точке.

– Это что сейчас было? – шипит Юлиана.

Схватив за руку, она тащит меня через всю гостиную к противоположному выходу из дома. Подальше от ушей Гроза.

– Ты о чем?

– О чем? Да ты же с ним обжималась!

– Неправда.

Сестра останавливается, когда мы доходим до плодовых деревьев. Здесь есть скамейка, но мы не садимся. Юлиана встает передо мной, упершись руками в бока, и смотрит на меня исподлобья.

– Если ты решила завести короткую интрижку, то я очень рекомендую выбрать кого-нибудь другого. Не Егора, понимаешь? Ни при каких обстоятельствах нельзя выбирать его!

– Ты себя слышишь? Богатая же у тебя фантазия, Юлиан. Уже придумала, что мне нравится твой пасынок.

– Я ничего не выдумываю. И все вижу своими глазами. То, как он играет с тобой. И то, как ты ведешься на это. Думаешь, ты ему нравишься? Он тебя использует и выкинет. И все для того, чтобы мне насолить. Хочешь быть разменной монетой? Инструментом в руках подонка?

Меня передергивает от ее слов. Обиженно поджимаю губы, но молчу.

– Брось, Алин! Тимофей – отличный парень. Ну что ты, в самом деле? Зачем тебе Егор? Выкинь эту чушь из головы.

Что ж… Пусть продолжает в том же духе. Видимо, Юлиана всех равняет по себе.

– Не молчи, сестренка. – Внезапно ее тон становится заботливым, доброжелательным, а руки опускаются на мои плечи. – Скажи мне, что больше не будешь вестись на его провокации.

– Мне не нравится Егор, – произношу я с нажимом. И повторяю снова: – Он мне не нравится!

– Ну ладно… – Сестра отходит от меня, нервно оглядывается, а потом шепчет: – Обещаю, что Тимофей ни о чем не узнает от меня.

Звучит это так, словно Тимофей все равно узнает о моей симпатии к Грозу, которую придумала сестра.

Ужас!

– Егор учил меня плавать. Все! Остальное ты себе придумала. В меру своей испорченности, вероятно… – нахмурившись, выпаливаю я.

И это совсем не то, что я хотела сказать. Черт!

Глаза сестры распахиваются от шока, а губы сжимаются в тонкую жесткую линию.

– Что ж, отлично. Теперь ты даже разговариваешь, как он. Егор отлично умеет отравлять своей токсичностью все, до чего дотрагивается.

Мне становится даже как-то обидно за нас обоих. Значит, теперь я токсичная?

– Я хотела как лучше. – В голосе сестры звенит обида. – Окей, больше не лезу. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Резко развернувшись, Юлиана уходит. А я все-таки сажусь на скамейку и пытаюсь переварить все, что она сказала.

Ей, видите ли, очевидно, что Егор играет со мной, а я ведусь на это! Просто ужасно. Я ведь совсем не ведусь. И этот парень мне не нравится. То есть… временами он просто бесит. А иногда кажется нормальным и даже приятным. Очень редко.

К тому же мы ровесники и вполне можем общаться, раз уж оказались в одном пространстве.

Юлиана не права. И я не собираюсь перед ней извиняться.

Решительно возвращаюсь в дом и сразу направляюсь к себе в комнату.

Мы с сестрой ругаемся довольно редко, но метко. Обычно долго дуемся друг на друга и не разговариваем.

К обеду я не спускаюсь. Попросив Веру принести еду в мою комнату, ужинаю в гордом одиночестве.

Юлиана заглядывает ко мне ближе к ночи, наверняка заметив полоску света под дверью. Сестра встает в дверном проеме, опершись плечом о косяк. Судя по выражению лица, она пришла за извинениями, а не извиняться.

С минуту обе упрямо молчим. Юлиана делает неуверенный шаг в комнату.

– На завтра я запланировала для нас гуаша, – внезапно говорит она.

– Что?

– Массаж лица. Моя массажистка приедет после обеда. Еще она делает медовое обертывание. После него чувствуешь себя обновленной, словно заново родилась. В общем, готовься: завтра у нас релакс.

– Хорошо.

– Почему не спишь? – меняет тему сестра.

– Читаю. – Я демонстрирую ей телефон.

На самом деле далеко я по тексту не продвинулась. Главный герой просто хам и очень сильно напоминает Гроза.

– Приглашаю тебя утром на зарядку. Часиков в девять. Придешь? – Юлиана делает еще одну попытку помириться, но без особого энтузиазма.

Просто я у нее в гостях, и она чувствует ответственность.

– Приду, если не просплю.

Опускаю взгляд в экран, показывая, что разговор окончен. Юлиана молча уходит. Когда дверь за ней закрывается, отбрасываю телефон. Вздыхаю. Согнув ноги в коленях, обнимаю их руками.

Мысли мечутся.

Я злюсь на Юлиану. Скучаю по Тиму. И слишком много думаю о Грозе.

Через полчаса я должна встретиться с ним, но все еще не уверена, что мне стоит идти. С другой стороны, это просто встреча. Он должен рассказать мне о своем плане.

Ага, ночью! Ведь именно по ночам это и обсуждают.

Однако мысль о тех компрометирующих фотографиях выталкивает меня из кровати.

Распахнув шкаф, оглядываю свои немногочисленные вещи. Снимаю пижаму, которую пришлось надеть для конспирации, и натягиваю джинсы и майку. Думаю, не взять ли с собой толстовку, ведь ночи стоят довольно прохладные, несмотря на жаркие дни. В итоге толстовку повязываю на пояс и надеваю кроссовки.

Провожу несколько раз по распущенным волосам пальцами и собираю их в пучок на макушке. Окинув взглядом свое отражение в зеркале, остаюсь довольной. Такой я нравлюсь Тимофею и совсем не нравлюсь Егору. Именно это мне и нужно. Не хочу, чтобы Грозный говорил о том, что между нами что-то есть. Потому что ничего нет!

Без пяти час. Осторожно выглядываю из комнаты. Коридор освещен тусклой подсветкой, но этого достаточно, чтобы разглядеть приоткрытую дверь комнаты Юлианы. Этого еще не хватало!

Бесшумно ступаю по коридору и спускаюсь по лестнице. Замечаю свет в столовой и слышу приглушенные голоса. Кажется, это Юлиана и Влад. Подкравшись на цыпочках, прислушиваюсь.

– Нам опасно встречаться, – шепчет моя сестра. – Прости, но на какое-то время придется расстаться.

– Малыш, меня бесит наличие твоего мужа в наших отношениях! – с чувством произносит водитель.

Не удержавшись, закатываю глаза. Бесит его… О чем ты, черт возьми, думал раньше? Даже слушать их противно!

Шмыгнув к входной двери, без проблем ее открываю. Сигнализация действительно выключена, как и обещал Егор.

Быстро выхожу в сад. Прячась в тени деревьев, направляюсь к навесу. Обхожу обе машины и вижу Гроза возле мотоцикла.

– Обожаю пунктуальных людей, – заявляет парень, глянув на свои стильные часы. – Надевай.

Егор протягивает мне шлем. Я невольно делаю шаг назад.

– Зачем?

– Затем, что в этом доме слишком много ушей. А еще мне скучно. И вообще, иногда всем необходимо сменить обстановку. Надевай! – Он прижимает шлем к моей груди.

– Я не умею… – с сомнением верчу шлем в руках.