Текст книги "Дынный кризис"

– Кто?

– Те, для кого название «ученый» звучит оскорблением, шеф!

– Я не являюсь вождем аборигенского племени индейцев! – начал раздражаться Оливорм. – Что вы тут несете?!

– Индейцы?.. – озадаченно проговорил пресс-атташе. – Аборигенский? А что, отличное прозвище, шеф! Я обязательно вставлю его в отчет рядом с «трусливыми захватчиками чужого добра»!

– «Аборигенский» – это вовсе не прозвище, Хай, – кисло проговорил Оливорм, с сожалением глядя на пресс-атташе. – Это во-первых. А во-вторых, я никому не позволю искажать мои слова!

– Да, но что значит это слово, Ваше Ве… Высо… Господин пре… Мм…

– Феликс окончательно сбился.

– Зовите меня просто «сэр», – мрачно посоветовал Оливорм. – Если вас не хватает на большее.

– О'кей, сэр Высочество.

– Я не стану обращать внимание на это нелепое прозвище, в котором слышится прямое оскорбление в мой адрес. Я снисходителен к вам, Феликс, так же как к вашим умственным способностям. Но возвратимся лучше к вашему вопросу. «Абориген» означает «коренной житель», вам понятно?

– О, да! Примерно как мы на Фруме-93?

– Не совсем. Я согласен с тем, что мы являемся первыми разумными существами, пришедшими в этот мир, но ведь мы не родились здесь.

– О, вы как всегда правы, сэр Высочество!

– Вы так увлеклись придумыванием прозвищ, Хай, что просто жаль вас прерывать, – сказал Ретиф. – Но дело в том, что, говоря о пресмыкающихся, Флит имел в виду вовсе не нас, землян.

– Тогда кого же? – промычал Оливорм, не желая показывать своей растерянности.

Ретиф встал из-за стола и достал из кармана небольшой, размером со спичечный коробок пакет.

– Вот этих парнишек, – сказал он и открыл пакет, в котором оказались две плоские (дюйм в толщину и три дюйма в длину) гусеницы. Они шустро показались из пакета и шлепнулись на полированную поверхность стола. Издали их можно было принять за полоски разноцветного бархата. Едва коснувшись поверхности стола, они быстро приблизились одна к другой и, слившись, образовали живой мячик.

– Ой! – не удержался от наивного восклицания господин посол. – Что за… Что за… Меня никто не заподозрит в симпатиях к Флиту, но я и сам ненавижу этих всяких ползучих!

– Это червяки-грибль, – пояснил Ретиф. – Спаривающаяся пара. Они спариваются для новой жизни, понимаете.

– Но я не видел подобных зверюшек во время прогулки по окрестностям посольства, когда мы прибыли на эту планету, – запротестовал Оливорм. – Кто говорил, что ими кишит весь Фрум-93?

– Они размножаются быстрее, чем официант в забегаловке быстрого обслуживания успевает подсчитывать свои чаевые, – сказал Ретиф. С этими словами он подошел к ближайшему окну и отдернул на нем велюровые шторы.

Оливорм перевел взгляд на широкую логовину, раскинувшуюся за стенами посольства, вдруг его глаза полезли на лоб, он вскочил из-за стола и страшно взревел.

– Святые макароны! – орал он. – Смотрите на это! Там их, должно быть, не меньше биллиона!!!

Дипломатический персонал сгрудился тут же за его спиной. Каждый вытягивал шею, чтобы в следующую секунду стать свидетелем ужасной сцены, открывшейся за окном конференц-зала.

– Мать моя! Держите меня! Да там их целая туча! Я вижу целую тучу! – никого не стесняясь, орал майор Фэйнтледи.

– Черт возьми всех! Что я вижу! Господи, это как конец света! – глубокомысленным тоном комментировал увиденное Хай Феликс для тех, кто еще не успел добраться до окна.

– Неудивительно, что Флит решил паковать чемоданы. Кому нужна червячная ферма?

– Кстати, интересно, откуда они здесь взялись? – задумчиво проговорил Маньян.

– Их родина – Спрун-21С, – ответил Ретиф.

– Но система Спруна находится в десяти световых годах отсюда! – воскликнул Оливорм. Казалось, что в тот день он вообще утратил способность спокойно говорить. – Как вы думаете, как им удалось протоптать сюда дорожку?

Посол отошел от окна, вернулся к столу и ткнул карандашом одного из червяков, которые на минуту все-таки расцепились. Яркое и гибкое существо легко перебралось через преграду и поползло дальше по столу по своим делам. Яркая раскраска червяков живо контрастировала с темной полированной поверхностью стола.

– Очень просто, – ответил Ретиф на вопрос посла. – Это я привез их.

– Вы! – вскричал дико Оливорм и грохнулся в свое кресло. Видно у него от услышанного сообщения подкосились колени. – Но вы не могли! Необходимо было нанять тяжелый транспорт-грузовоз третьего класса для того, чтобы перевезти их всех!

– Вовсе нет. Достаточно было взять размножающуюся пару. Как вот эти, – Ретиф ткнул пальцем на двух червяков, ползавших без всякой цели по столу.

– Но зачем?! Для того чтобы искусственно вызвать какую-нибудь болезнь, чуму в этом девственном мире?! А вам известно, что это является гнуснейшим преступлением?!

– Они не представляют никакого вреда для здешней природы, – невозмутимо ответил Ретиф. – Я даже полагал, что они будут способствовать поддержанию здесь экологического баланса.

– О, экология! На нее пеняют все кому не лень. Особенно это любили делать на матушке-Земле в дозвездную эпоху. И часто для того, чтобы оправдать неоправданное! У вас есть какие-нибудь доказательства, что эти червяки действительно принесут пользу? – Посол обратил на Ретифа выжидающий взгляд.

– Что ж, я могу сказать, что они уже избавили планету от целого семейства вредителей, – спокойно сказал тот, потом глянул на часы и добавил: – Ну, если еще и не избавили, то через полчаса точно избавят.

– Отлично! Значит, мы прогоняем гроасцев ценой заражения этого чудного мира скопищем паразитов, так по-вашему? Хрен редьки не слаще. Лично я совсем не уверен, что эти ползучие придутся мне больше по душе, чем дражайший Флит!

– Между прочим, сэр, – вклинился в разговор Хай Феликс, – Флит объявил себя Общепланетным Правителем. Это для сведения.

– Какая наглость! – взорвался Оливорм, однако тут же попытался успокоиться. – Но хвала его брезгливости: если я заставлю себя поверить в заявление Ретифа, значит коллеге флиту придется осуществлять свое правление с дистанции в несколько световых лет.

– Кстати, как насчет вас, Ваше Величество? – осведомился без промедления Феликс. – Вы будете править этим миром отсюда же, из резиденции, или разработаете какие-нибудь дистанционные методы управления для того, чтобы жить где-нибудь в другом месте, а? Скажем, на Голубой Лагуне?

– А что, в этой идее есть зерно. Хай. Несомненно, несчастным сироткам пойдет на пользу возможность лично наблюдать за свершением великих дел. Но не трусьте: неужели я похож на короля, бегущего из своего королевства и оставляющего там на произвол судьбы своих подданных?

– С-своих под-д-данных? – заикаясь, пробормотал Феликс, не в силах поверить своим ушам.

– Да-с, любезный. У каждого из нас есть профессиональный долг, и Земля с нетерпением ждет от нас его выполнения, – тоном ментора ответствовал Оливорм.

– Но, шеф!.. Если вы сами решили смазывать лыжи, неужели вы ожидаете от нас того, что мы останемся здесь и будем преспокойно наблюдать за размножением этих ползучих пресмыкающихся?! – слабо запротестовал Феликс.

– Чем вы слушаете, Хай?! Я ведь уже четко и ясно объявил, что принял решение остаться на своем посту и довести Миссию до конца! – Оливорм обратил на Ретифа взгляд свирепого китайца. – Хотя, – продолжил он мрачным тоном, – я совершенно не представляю, какой интерес для Земли может иметь поедаемая червями планета, от которой отказались даже гроасцы!

Ретиф с достоинством выдержал тяжелый взгляд шефа и после того, как он закончил, неторопливо прошел к двери конференц-зала, снял с вешалки для верхней одежды яркую куртку и вернулся с ней обратно к столу. Он провел несколько раз рукой по мягкому бархатному материалу и протянул куртку Оливорму для ознакомления. Едва тот взял ее в руки, еще ничего не понимая, Ретиф сказал:

– Вот полюбуйтесь. Это все из шкурок гриблей. По-моему, тут пахнет коммерческой выгодой.

– Да-с, хороша штучка! – истошно вскричал Оливорм и, брезгливо морщась, бросил куртку на пол. Та мягко упала и гибко, как шелк, растеклась по полу.

– А он прав. Фрэд, то есть сэр Высочество я хотел сказать, – пробормотал пресс-атташе, нагибаясь за курткой.

Ретиф и Оливорм смотрели на него, как на третейского судью. Первый – снисходительно, второй – испуганно-брезгливо а выжидающе.

– Братцы, да это неплохой товар! – воскликнул Феликс. – Как бывший хроникер в ежедневной газете «Одежда джентльмена», я ответственно заявляю, что эта штучка нисколько не уступает знаменитому флорентийскому бархату, клянусь мамой! Это верное дело! Военное ведомство оторвет у нас с руками и ногами! Боже, мы все богатые люди, Ваше Величество, если начнем этот бизнес!

– О, небеса! – вскричал, присоединяясь к ним, Маньян. – Ретиф, с какого количества этих крохотных зверюшек необходимо содрать шкуру для того, чтобы состряпать одну такую неофициальную одежку?

– Требуется около пяти тысяч особей, – ответил Ретиф после некоторого размышления. – Лолли скажет точнее: это она скроила эту курточку.

– Лолли? Удивительное совпадение! Это редкое имя также носит одна из моих старших подопечных. Помните, она еще выиграла конкурс на звание Мисс Розничная Продажа? – проговорил взволнованно Оливорм.

– Совпадение еще более удивительно на самом деле, чем вы думаете, – сказал Ретиф. – Моя Лолли и ваша – это одна и та же девушка. Когда она узнала о том, что я тоже включен в число дипломатического персонала, направлявшегося с Миссией сюда, на Фрум-93, она упросила меня взять ее с собой на борт транспортного корабля, который доставил нас на планету. Для того, разумеется, чтобы своими собственными глазами иметь возможность наблюдать за тем, как вы, господин посол, выйдете лицом к лицу с нашими общими врагами.

– И?

– И тогда я устроил ей местечко на корабле. По счастью, мне выделили двухкомнатную каюту. Это, понятно, административная ошибка.

– Весьма возможно, особенно если принять во внимание то, что подготовку к отлету Миссии на Фрум-93 я возложил как раз на Лолли. Бедное дитя, у нее совершенно нет способности обращаться с цифрами.

– С такой фигурой и не нужны никакие способности! – риторически изрек Хай Феликс.

– Ну уж нет! – рявкнул над ухом у пресс-атташе Маньян. – Я этого никогда не допущу! И для того чтобы сделать один жалкий наряд, необходимо умертвить пять тысяч – вдумайтесь: пять тысяч! – беспомощных тварей?! Как один из основателей Общества по Пресечению Зверств в отношении Паразитов и Вредителей, сокращенно – ОПЗПВ, я решительно протестую! Решительно! Мы, члены ОПЗПВ, все как один поднимемся против этого произвола и объявим для начала бойкот тем лицам, которые вздумают организовать этот бизнес!

– В чем проблема-то, господин Маньян? – улыбаясь, спросил Ретиф. – Я уверяю вас, что ни одна из этих крохотных паразитических зверюшек не будет принесена в жертву моде. Червячки сами с удовольствием будут избавляться от своих шкурок каждую весну. Обыкновенная линька. А что касается темпов развития бизнеса, – сказал он, обращаясь к Оливорму, – то стоит сейчас снарядить команду из десяти человек и пустить ее погулять на лужайку перед посольством, как через каких-нибудь два часа они принесут нам около миллиона первых шкурок.

– Ну что ж… – проговорил Маньян неуверенно. – В таком случае я постараюсь испросить у ОПЗПВ благословения на это дело…

– Итак, друзья, с этой минуты все мы в доле, – от всего сердца провозгласил Оливорм. – Единственная мысль не давала мне покоя, когда стало ясно, что это наши владения и что мне придется-таки вступать в должность здешнего монарха, то есть президента Фрума-93. И это мысль о денежном обеспечении нашего правления и иностранном обмене. Теперь же мы обладаем выгоднейшим экспортным товаром и все проблемы снимаются.

– Все это так, но стоит ли забывать о том, что планета кишит этими ползучими пресмыкающимися? – морщась, проговорил Маньян. – Неужели найдется человек, который пожелает стать королем червячной фермы?

– Найдется, Бэн, не сомневайтесь, – сурово сказал Оливорм. – Я хотя бы! И не надо лить крокодиловых слез, Маньян, ведь я твердо намерен произвести всех вас – за исключением только, может быть, Ретифа – в высокие и престижные звания. При первой же возможности, Маньян! Послушайте только, как звучит – Великий князь Маньян! Разве это не ласкает ваш слух, а?

– Князь над кем? Над этой ползучей мерзостью? Виконт над паразитами? Граф среди пресмыкающихся? Так что ли? Это что ли должно ласкать мне слух, по-вашему?

– Для одного из основателей общества ОПЗПВ ваши слова звучат по меньшей мере странно, – рявкнул Феликс.

– Я просто подписывал документы, в которых заявляется протест против массовых мучений и зверств над этими отвратительными созданиями! – быстро среагировал на выпад Маньян. – Но я вовсе не обязан миловаться с ними! – Он бросил взгляд за окно, на кишащий червяками ландшафт, поморщился и добавил: – И я не обязан жить с ними под одним небом.

– Похоже, нам не осталось другого выхода, Бэн, – серьезно проговорил Оливорм. – Это по поводу вашего заявления о жизни под одним небом с этими ползучими ребятишками. Теперь, когда Ретиф ловко вытеснил отсюда гроасцев, мы обречены владеть этой планетой.

– Почему? Может быть попробовать обманом заставить их вернуться на Фрум-93? – воскликнул, радуясь своей придумке, один из младших сотрудников Политического отдела.

– Полагаю, Честер, вы имеете в виду умелым маневром надавить на мораль и сделать так, чтобы гроасцы решили, что отказ от планеты отрицательно скажется на отношении к ним других цивилизаций? Пригасить их намерения умыть руки в этом деле заверениями в том, что обладание Фрумом-93 сулит им большую выгоду? Воззвать к чувству ответственности за судьбу планеты?

– Вы берете мои мысли прямо у меня из головы, босс! – с энтузиазмом воскликнул Честер.

– Умное наблюдение, мой мальчик, – сказал Оливорм, наградив своего подчиненного 24-В (Милостивая, Снисходительная Улыбка). Тот весь аж засветился при этом, а остальные присутствующие, желая высказать свое одобрение похвалы посла, перегоняя друг друга, обрушили на Честера целый шквал взглядов и улыбочек от 12,7-х (Я Всегда Знал, Что Ты Отличный Парень) майора Фэйнтледи до более сдержанного 119-а (Мы Все Надеялись На Тебя, Мальчик) Хай Феликса. На все эти гримасы счастливый Честер отвечал хитрым 3-в (Скромное Осознание Своей Добродетели).

– В самом деле, – сказал Оливорм, воспользовавшись 91-с (Возвращение Присутствующих к Чувству Реальности) и погасив тем самым возбуждение, возникшее за столом. – Я полагаю, нам следует послать с этим заданием к гроасцам известного им и компетентного человека, который бы переговорил непосредственно с Общепланетным Правителем Флитом до того, как их Миссия покинет планету, и призовет его к чувству ответственности и склонит к изменению принятого решения об отлете.

– Ага, понял, – с готовностью проверещал Честер и откинулся на спинку своего стула. Он схватил карандаш и блокнот и лихорадочно стал строчить план выполнения задания.

Господин посол посмотрел на него с сожалением и потом сказал:

– Нет, мой мальчик, речь не о вас. Вы пока еще недостаточно подготовлены для выполнения столь ответственной миссии. Но не гасите в себе рвения, очень скоро я найду для вас подходящую работенку.

– Мм… – поднялся из-за стола Маньян. – Я бы осмелился предложить…

– Вы правы, Бэн. Кто как не вы заслужили эту честь?! – живо воскликнул Оливорм. – Собирайтесь, нечего тянуть. Вы же не хотите появиться в их так называемой «полевой столице» в тот самый момент, когда их транспортный корабль будет отрываться от земли? Это будет означать, между прочим, не только невыполнение важного задания, но и серьезные осложнения с дальнейшей вашей карьерой. Поймите меня правильно.

– Да, конечно, я постараюсь добраться до места так быстро, как только смогу. Кроме того, разве я когда-нибудь…

– Вот-вот! Именно! Это самая замечательная черта из всех, что заметны в вас, Бэн! – с чувством воскликнул руководитель Миссии землян. – Вы всегда, в любой момент, готовы впихнуть свое тело в брешь.

– Т-тело? – заикаясь, переспросил Маньян. – Вы говорите так, как будто я уже труп…

– Вовсе нет, Бэн! Если вам удастся перехитрить этих пятиглазых, липких тварей и заставить их остаться в этом погруженном во мрак заразы месте, вы вполне еще успеете насладиться безмятежными пенсионными летами.

– А как насчет того, чтобы мне помог в этом деле Ретиф? – несмело спросил Маньян, будучи почти уверенным в отказе.

– В самом деле, почему бы ему не отправиться с вами? Почему бы не предоставить ему возможность лишний раз проверить в деле свои дипломатические клыки? – согласился Оливорм, дружески подмигнув Маньяну.

Тот уже стал собираться, когда посол снова обратился к нему.

– Да, кстати, Маньян, заберите с собой этих паразитов. – Оливорм указал пальцем на двух червяков, все еще ползавших по столу, то сцепляясь, то расцепляясь. – Мы уже довольно на них насмотрелись и уяснили для себя, что значит выражение: «Спариваться для новой жизни». Но, поскольку ничего другого они делать не умеют, заберите их.

Маньян, осторожно обращаясь с червяками, положил их обратно в пакет, смущенно бормоча под нос:

– Прошу прощения.

Затем он бросил исполненный значения взгляд на Ретифа.

– Насколько я помню кодекс, господин Маньян, это номер 13-а (Значительный Взгляд). Однако, к сожалению, никак не разберу, что конкретно он может означать, – сказал тот.

– Пойдемте отсюда. Я объясню позже. О некоторых вещах не принято говорить в присутствии лиц, обладающих спорной нравственностью. – При этом Маньян поглядывал на Хай Феликса.

– Послушайте-ка, Маньян, – заговорил тот уязвленным тоном. – Я, положим, не заканчивал Института Земного Дипломатического Корпуса, однако это не помешало мне разобрать признаки 2-а (Я Говорю о Тебе, Осел) в ваших косых взглядах, несмотря на то, что вы допустили шесть отклонений от стандарта, предписанного кодексом!

– Вы очень скоры на выводы, Хай, – мягко заметил Маньян. – То, что вы назвали «отклонениями», на самом деле является поправками, уточнениями и улучшениями плохо разработанного оригинала.

С этими словами Маньян пронесся мимо пресс-атташе и вышел из зала. Ретиф последовал за ним.

2

– Я был великолепен! – радостно промурлыкал Маньян, отклоняясь на спинку стула, чтобы дать место официанту в ливрее, который подошел, чтобы произвести смену блюд и вновь наполнить опустевшие бокалы сидевших за столиком дипломатов.

Происходило это вечером того же дня. Маньян в который раз с восторгом повторял свой рассказ о визите в гроасскую «полевую столицу»:

– Старый пятиглазый идиот никогда и не поймет, что его надули! Он был сметен волной дипломатии одного человека! Встречал он меня, вы представляете себе как – настороженность, злоба и недоверие. Однако прошло совсем немного времени и он уже был готов броситься исполнять малейшие нюансы моих желаний!

– Спокойнее, Бэн, – говорил экс-император Оливорм. – Надеюсь, увлекшись нюансами своих желаний и лицезрением их исполнения, вы не позабыли об основных инструкциях, которыми мы снабдили вас?

– Ваше Бывшее Величество изволят шутить? – весело осведомился Маньян, вглядываясь в темное дно своего бокала словно в ожидании какого-то знака оттуда.

– Вовсе нет. Если результатом вашего визита к гроасцам не явился заверенный посольской печатью, подписанный и засвидетельствованный Договор о Вечном Мире и Дружбе между Землей и Новой Гроа, называвшейся прежде Фрумом-93, и заключенный на срок не менее пяти лет с правом последующего продления его действия, то можно будет смело сказать, что с заданием вы не справились.

– О, сэр, если бы вы видели, в какой сумасшедшей пляске закрутились глаза гроасца, – все пять без исключения, – когда он услыхал, что появился шанс сохранить за собой ранг Общепланетного Правителя! Казалось, хлебом его не корми – дай поуправлять только и похвастаться титулом. Не то, что вы, сэр! Вы, без колебаний снявший с себя императорский пурпур, когда этого от вас потребовал долг!

– О, не напоминайте мне! – рявкнул Оливорм. – У меня до сих пор перед глазами колеблющееся видение венца и трона! Увы, все это так и осталось для меня грезами. Я сам не дал им превратиться в реальность во имя чести, неподкупности и необходимости иметь со всеми добрососедские отношения. Но разве тем болванам из министерства дано будет оценить всю величину принесенной мной жертвы?

– А, не забивайте себе этим голову, шеф, – раздраженно и одновременно весело махнул рукой в неопределенном направлении Феликс. – Вас еще ожидает масса гулянок и девчонок на Голубой Лагуне.

– О, да, меня спасет и даст забыться только работа, – проговорил Оливорм, подкрепив слова номером 41-д (Попытка Чистосердечности), что вызвало бурные аплодисменты у присутствующего в зале дипломатического персонала. И только непроходимый циник отыскал бы у кого-нибудь сухие глаза.