Текст книги "В поисках Валгаллы"

– Я развезу вас всех по домам, – сообщил Питт, направляя «паккард» в сторону появившихся на горизонте огней города. – А завтра снова в дорогу.

– Чем ты собираешься заняться? – потребовала разъяснений Лорен.

– Пока ты будешь формировать свой комитет по расследованию, Ал, Келли и я отправимся в Миннесоту на охоту за каменными плитами с руническими надписями.

– И что же ты рассчитываешь найти?

– Ответ на одну загадку, – медленно произнес Питт, – или ключ, который поможет нам открыть многие двери.

39

Мэрлис Кайзер вышла из кухни на крыльцо дома, как только услышала шум вертолета, приближающегося к ее ферме со стороны Монтиселло. Дом, построенный еще ее родителями, представлял собой деревянный сруб под двухскатной крышей, в центре которого был сооружен камин из необработанного камня. Чуть поодаль, по другую сторону широкой, покрытой травой лужайки, стоял амбар, еще более старый, чем сам дом, несколько лет назад превращенный ею в офис. Некогда на ферме разводили молочный скот, но уже много лет триста акров земли, составлявшей ее собственность, были засеяны пшеницей, кукурузой и подсолнечником. Позади фермы начинался спуск к озеру Бертрам, излюбленному месту окрестных рыболовов.

Мэрлис заслонила глаза ладонью от лучей яркого утреннего солнца и из-под нее наблюдала, как металлическая птица с эмблемой и аббревиатурой НУМА шла на посадку. Дверцы кабины открылись, и пассажиры вертолета приготовились спускаться по металлическому трапу на землю.

Первой появилась молодая женщина с каштановыми волосами, за ней следовал коренастый мужчина с внешностью типичного уроженца Средиземноморья и наконец высокий черноволосый человек, походка которого чем-то напомнила ей покойного мужа. Когда он подошел ближе, она обратила внимание на глаза полынно-зеленого цвета и приветливую улыбку, которая словно освещала изнутри его мужественное загорелое лицо.

– Миссис Кайзер? – уточнил он. – Мое имя Дирк Питт. Я звонил вам вчера вечером из Вашингтона.

– Совершенно верно, только я не ожидала вас так скоро.

– Мы прилетели на нашу научно-исследовательскую станцию на озере Верхнее, где и арендовали вертолет в Монтиселло.

– Судя по всему, вам не потребовалось много усилий, чтобы отыскать мою ферму.

– У моего друга есть опыт разведки с воздуха, – улыбнулся Питт. Повернувшись к своим спутникам, он поочередно представил хозяйке Ала и Келли.

Мэрлис по-матерински обняла девушку:

– Подумать только, дочь Элмора Игена. Рада познакомиться с тобой, деточка. Мы с твоим отцом были старыми друзьями.

– Я знаю, – сказала Келли. – Он часто рассказывал мне о вас.

– Заходите в дом. Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать.

– Мы не ели с Вашингтона, – честно признался Питт.

– Яйца, бекон и оладьи будут готовы через двадцать минут. Если вы не очень устали, можете прогуляться или искупаться в озере.

– Вы работаете на ферме одна? – спросила Келли.

– О нет. У меня заключено соглашение с соседом. Он выплачивает мне проценты с выручки за проданные сельскохозяйственные культуры. Впрочем, цены сейчас настолько низкие, что о них не стоит и говорить.

– Если судить по сохранившимся строениям, на ферме не так давно выращивали молочный скот?

– Вы очень наблюдательны, мистер Питт. Действительно, мой покойный муж был потомственным скотоводом. Надо полагать, вам приходилось жить в сельской местности.

– Да, как-то раз я провел лето на ферме дяди в Айове. Не скажу, что я стал экспертом по сельскому хозяйству, но кой-какие навыки у меня сохранились.

– Ладно, ступайте прогуляйтесь, – рассмеялась Мэрлис. – Я дам вам знать, когда кофе будет готов.

Питт, Джордино и Келли спустились по тропинке к озеру, где взяли одну из лодок, которые Мэрлис сдавала в наем приезжим рыбакам, и выгребли на середину озера. Не успели они вернуться к берегу, как со стороны дома до них донесся голос Мэрлис. Когда они собрались за столом в аккуратно прибранной кухне, Келли от лица своих спутников поблагодарила хозяйку:

– Вы очень добры, миссис Кайзер.

– Просто Мэрлис. Я же старый друг вашей семьи.

За завтраком завязалась общая беседа. Темы были самые разные, от погоды и рыбной ловли до тяжелого экономического положения, в котором оказалось большинство фермерских хозяйств по всей стране. Только после того как при активной помощи Джордино вся посуда была перемыта и расставлена по местам, разговор перешел на рунические камни.

– Отец никогда не объяснял нам причину своего интереса к руническим надписям, – начала Келли, – да и мы не слишком задумывались над этим. Мы с мамой всегда сопровождали его в поездках, но нас больше привлекала сама походная жизнь, чем его находки.

– Лаборатория доктора Игена полна книг о викингах, – добавил Питт, – но, несмотря на все наши усилия, мы не обнаружили ни его дневников, ни каких-либо записей, имеющих отношение к его находкам.

– Правильнее говорить о древних скандинавах, а не о викингах, – уточнила Мэрлис. – Викингами называли морских разбойников раннего Средневековья, бесстрашных и могучих воинов. Позднее их окрестили пиратами или флибустьерами. Начало эпохи викингов принято отсчитывать с 793 года, когда они разграбили монастырь Линдисфарн в Англии. Они, как призраки, появлялись с севера, грабя и опустошая побережья Англии и Шотландии, пока Вильгельм Завоеватель не положил этому конец. Викинги наводили ужас на жителей прибрежных областей Европы и Средиземноморья. Однако период их могущества оказался коротким. К 1450 году последние из них покинули Гренландию.

– А какие гипотезы выдвигают по поводу камней с руническими надписями на Среднем западе США? – поинтересовался Джордино.

– Скандинавские саги рассказывают о мореходах, обитателях Исландии и Гренландии, пытавшихся колонизировать северо-восточное побережье Америки между 1000 и 1015 годами. Можно предполагать, что они неоднократно направляли поисковые партии и во внутренние области американского континента. Но надписи оставляли не только скандинавы Старого Света. Задолго до Лейфа Эриксона и Христофора Колумба древние мореходы пересекали Атлантику и исследовали берега Нового Света.

– Нас интересуют конкретно те камни, которые покойный доктор Иген нашел и изучил пятнадцать лет назад, – сказал Питт.

Несколько секунд Мэрлис, собираясь с мыслями, сосредоточенно изучала потолок комнаты.

– Насколько я помню, доктор Иген изучал серию из тридцати пяти камней с руническими надписями, в которых рассказывалось о скандинавах, проникших во внутренние области Среднего запада в 1035 году. Он был одержим идеей что расшифровка этих надписей поможет ему найти некую пещеру. Что это за пещера и где она находится, я не знаю.

– У вас сохранились какие-нибудь записи, касающиеся его находок?

Мэрлис довольно улыбнулась:

– Вам повезло. Пойдемте в офис, он у меня в старом амбаре, и я попробую разыскать их.

* * *

Строение, прежде служившее укрытием для скота, стараниями Мэрлис было переоборудовано в просторный офис. Исчезли стойла, сеновал и многое другое. Книжные полки занимали добрую половину помещения. Посредине поместился огромный стол с двумя компьютерами, служивший рабочим местом хозяйки фермы. Поверхность стола была завалена фотографиями, книгами и папками с документами. Позади него находился монитор для просмотра видеопленок и дисков. На деревянном полу, оставшемся с прежних времен, еще сохранились выбоины от копыт.

У одной из стен огромной комнаты размещались древние находки доколумбова периода истории континента: керамические сосуды, стилизованные фигурки людей и животных. Около сотни предметов меньшего размера находились в большой стеклянной витрине. Особое впечатление на Питта произвели несколько масок из камня, очень похожие на те, что ему довелось видеть в музее древнегреческого искусства в Афинах. Не менее интересными оказались и изображения бородатых мужчин, весьма любопытный феномен, если учесть, что древние обитатели Америки почти не имели растительности на лицах.

– Все они были найдены на территории США? – спросил он.

– Чуть ли не во всех штатах – от Колорадо до Джорджии. В равной степени это относится к инструментам, монетам и оружию.

– Вы владеете удивительной коллекцией.

– Когда я умру, все это перейдет музеям и университетским архивам.

– Просто удивительно, сколько представителей самых разных народов прошли по этому пути, – сказала Келли.

– Наши далекие предки мало чем уступали нам в своем стремлении познать неведомый мир.

Мэрлис указала на стулья, стоявшие по углам комнаты.

– Устраивайтесь поудобнее, пока я буду искать записи, имеющие отношение к вашему отцу.

Ей понадобилось всего около минуты на то, чтобы найти и снять с полки две объемистых папки. В одной из них хранились фотографии каменных плит, в другой – их описания и переводы самих надписей.

Она наугад выбрала из папки несколько фотографий.

– На этой, к примеру, – она указала на одну из фотографий, – изображен камень, найденный в 1933 году на другом берегу нашего озера. Прежде чем приступить к фотографированию, я обычно натираю поверхность камня порошком талька или мела. Но в отдельных случаях, чаще всего когда надпись представляет особый интерес или плохо сохранилась, я делаю с нее отпечаток и переношу в лабораторию, где подвергаю дальнейшей обработке. Таким способом мне иногда удается обнаружить надписи, не видимые невооруженным глазом.

Питт некоторое время рассматривал лежащие перед ним фотографии.

– Только немногие письмена напоминают буквы латинского алфавита, – заметил он.

– Классические руны представляют собой комбинации древнего германского алфавита Фуварк и более позднего скандинавского Фуворк, – пояснила Мэрлис. – В первом из них используются двадцать четыре руны, или буквы, во втором – только шестнадцать. Происхождение рунического алфавита теряется в глубине веков. Действительно, некоторые из них похожи на буквы древнегреческого и латинского алфавита, но большинство специалистов склоняются к тому, что базой известных нам рун стал их древнегерманский вариант, возникший еще в первом столетии. В третьем веке с известными изменениями и дополнениями он получил распространение на территории скандинавских стран.

– Каким образом можно судить о подлинности надписи? – спросил скептически настроенный Джордино.

– Обычно мы используем комплексный подход, – объяснила Мэрлис. – Во-первых, это чисто технические методы. Например, полицейские эксперты изучили несколько подобных камней и пришли к заключению, что все надписи на них были сделаны одной рукой. Во-вторых, кому может прийти в голову проехать тысячи миль по всей стране, чтобы высечь на камнях фальшивые надписи? Задача, прямо скажем, неблагодарная: дело весьма трудоемкое и требует глубокого знания языка древних викингов. В-третьих, тот же камень, согласно данным местных историков, был найден еще индейцами оджибуэями, которые и сообщили о нем первым поселенцам в 1820 году. Затем о нем стало известно французским охотникам, промышлявшим пушного зверя в этих краях. Сомнительно, что кто-то еще мог высечь эту надпись на камне до того, как этот край был освоен европейцами. И наконец о возрасте надписи можно судить по степени выветривания поверхности плиты. Степень выветривания наряду с твердостью самого камня позволяет судить о возрасте надписи. Предположительно она была сделана между 1000 и 1050 годами, что со всех точек зрения представляется наиболее приемлемым.

– Какие-нибудь древние предметы были найдены поблизости от камня? – поинтересовался Джордино.

– Нет, что, впрочем, и неудивительно, принимая во внимание возраст надписи.

– Ну а теперь главный вопрос, – объявил итальянец. – Что написано на этом камне?

Мэрлис взяла с полки диск и вставила его в терминал.

– Основная трудность в том, что никто, включая и самых авторитетных специалистов, не в состоянии точно перевести рунические письмена, – пояснила она. – В этом отношении нашему камню повезло чуть больше других. Надеюсь, мое толкование текста не разочарует вас. «Магнус Сигватсон прошел этим путем в 1035 году и объявил земли, расположенные по обоим берегам реки, собственностью своего брата Бьорна Сигватсона, главы племени. Хелган Сиггтрайг пал от руки скрелингов».

– Слово «скрелинги» трактуется обычно как варвары, язычники или туземцы. Надо полагать, что упоминающийся в надписи Сиггтрайг погиб в одной из стычек с местными индейцами, предками современных сиу или оджибуэев.

– Магнус Сигватсон, – повторил Питт, стараясь по возможности отчетливо артикулировать, – брат Бьорна.

– В одной из саг упоминается, что Бьорн Сигватсон со своими людьми на нескольких кораблях покинул Гренландию и направился на запад в поисках новых земель. В более поздней саге вскользь упоминается, что Бьорн и его спутники погибли и больше их никто не видел.

– А что написано на остальных тридцати четырех плитах? – спросил Питт.

– Большинство из них – просто межевые камни. Судя по всему, этот Магнус был весьма амбициозный человек. Во всяком случае, земли, на которые он претендовал от имени своего брата, составляют что-то около четверти современной территории США.

Мэрлис переключила монитор, и на его экране появилось изображение другой надписи.

«Магнус Сигватсон в этом месте сошел на берег».

– Где был найден этот камень? – спросил Джордино.

– Барк Пойнт, небольшой полуостров в заливе Сискьют Бэй.

Питт и Джордино обменялись недоуменными взглядами.

– Простите, но мы плохо знакомы с местными названиями, – пояснил Питт.

– Простите и вы меня, – улыбнулась Мэрлис. – Сискьют Бэй находится на озере Верхнее в штате Висконсин.

– А где были найдены остальные камни? – поинтересовалась Келли.

– Первый, он же и последний был найден у Краун Пойнт, близ южной оконечности озера Шамплейн. – Она помедлила секунду и добавила: – Это в северной части штата Нью-Йорк.

– Это я как раз знаю, – рассмеялся Питт.

– Далее, – продолжала Мэрлис, – три камня были обнаружены в районе Великих озер, из чего можно сделать вывод, что Сигватсон и его спутники двигались на север, пока не достигли Сискьют Бэй. Далее, от верховьев реки Миссисипи и по ее течению они спустились к югу.

– Озеро Бертрам расположено в стороне от реки, – возразила Келли.

– Да, – согласилась Мэрлис, – но всего в двух милях от ее русла. По-видимому, время от времени они совершали короткие поисковые маршруты в стороны ради лучшего ознакомления с землями по обоим берегам реки.

– И как далеко, по вашему мнению, им удалось продвинуться на юг? – спросил Джордино.

– Несколько камней были найдены на территориях штатов Айова, Миссури, Арканзас и Канзас. Самый южный из камней был обнаружен в Колорадо. Здесь, по-видимому, они повернули назад, к Миссури, где оставили лодки. На одном из камней, найденном на западном берегу реки, имеется соответствующая надпись.

«Первый, он же и последний камень. Здесь мы оставили наши драккары под охраной Олафсона и Тайггвасона».

– От этой точки они, скорее всего, двинулись вверх по Огайо к озеру Эри, а затем и к озеру Шамплейн.

Келли недоуменно подняла брови:

– Мне не совсем ясно, что имеется в виду под термином:

«первый, он же и последний камень»?

– Мы полагаем, что камень на озере Шамплейн был первым из целой серии ему подобных, на котором надпись была высечена в самом начале экспедиции. Возможно, существовали и другие, но они так и не были найдены. Когда викинги вернулись на старое место год спустя, кто-то из них сделал на том же камне новую запись.

– Мы можем их увидеть? – спросил Питт.

Мэрлис нажала несколько клавиш на панели, и на экране монитора появилось изображение камня. Он находился в глубоком овраге и, судя по соотношению с ростом человека, сидевшего рядом, был около десяти футов высоты.

Над самой надписью имелось изображение корабля викингов с веслами, парусом и рядом щитов, висевших по его бортам.

– С этой надписью нам пришлось повозиться, – призналась Мэрлис. – Специалисты так и не пришли к единому мнению по поводу ее истолкования, поэтому я ограничусь наиболее приемлемым с моей точки зрения вариантом.

«После шести дней пути вверх по фьорду от поселения, где остались наши семьи, Магнус Сигватсон и сто его товарищей отдыхали на этом месте и объявили все земли в пределах видимости собственностью нашего племени от имени нашего вождя Бьорна Сигватсона. Эта земля больше всех, которые мы знаем. Она даже больше нашего дорогого отечества. У нас есть все необходимое для дальнейшего путешествия, и все наши пять кораблей находятся в хорошем состоянии. Мы вернемся обратно через несколько месяцев. Да хранит нас Один от коварства скрелингов».

– Впрочем, как я уже вас предупреждала, это весьма приблизительный перевод и, возможно, в нем упущены некоторые особенности оригинала. Вторая надпись читается следующим образом:

«Пятнадцать месяцев спустя после того, как мы оставили наши семьи, мы вернулись на это место. Теперь нам остается всего несколько дней плавания вниз по фьорду до того момента, когда мы достигнем пещеры под высокими утесами и нашего дома. Из ста человек осталось девяносто пять. Мы славим Одина, позаботившегося о нас. Земля, которую я объявил собственностью моего брата, еще больше, чем мы думали. Мы нашли настоящий рай. Магнус Сигватсон».

– Ниже имеется дата – 1036 год.

– Шесть дней плавания вниз по фьорду, – повторил Питт задумчиво. – Из этого следует, что поселение древних скандинавов находилось на территории США.

– Омо было найдено? – спросил Джордино.

Мэрлис покачала головой:

– До нашего времени археологи не нашли ни одного поселения викингов южнее Ньюфаундленда.

– Но должно же существовать хоть какое-то объяснение, почему от него не осталось никаких следов.

– Существует старая индейская легенда о великой битве со странными дикими людьми с длинными волосами и блестящими головами.

– Блестящими головами? – переспросила удивленно Келли.

– Индейцы подразумевали металлические шлемы викингов, – объяснил Питт, улыбаясь.

– И все-таки очень странно, что не сохранилось никаких следов этого поселения, – упрямо повторила Келли.

– Твой отец знал, где оно находилось.

– Почему ты так уверен в этом?

– Что еще могло побудить его с таким фанатизмом искать камни с руническими знаками? На мой взгляд, он искал пещеру, упомянутую в последней надписи. Когда он нашел ее, он потерял интерес к дальнейшей работе.

– Без его записей у нас нет ни малейшего шанса отыскать эти сведения, – заявил Джордино.

Питт снова повернулся к Мэрлис.

– У вас не сохранилось каких-нибудь бумаг или писем доктора Игена, которые могли бы дать ключ к решению этой загадки? – спросил он.

– Он не любил писать письма. Хорошо, если у меня сохранился хотя бы клочок бумаги с его подписью. Единственным средством общения для нас оставался телефон.

– Узнаю отца, – пробормотала Келли.

– Ничего удивительного, что он избегал писать на эту тему, – заметил Джордино, – учитывая его отношения с корпорацией «Цербер».

Питт задумался на минуту, затем неожиданно обратился к Келли:

– Вы и Джош говорили, что обыскали ферму в поисках секретной лаборатории вашего отца, но результата не добились.

Келли кивнула:

– Мы обыскали каждый квадратный дюйм нашей земли, да и территории соседей, но не нашли ничего.

– Вы осмотрели обрыв, выходящий на реку?

– Это было одно из первых мест, которые мы осмотрели. У нас имелось кое-какое альпинистское снаряжение, и мы даже вскарабкались на утесы над обрывом. Там нет ничего, ни пещеры, ни подозрительных тропинок.

– Но если единственное упоминание о пещере имеется только на первом камне, какого черта ему понадобилось колесить по всей стране в поисках новых надписей, которые не имели никакого отношения к интересующему его предмету?

– Он не знал об этом, когда начинал поиски, – пояснил Питт. – Должно быть, он рассчитывал, что из других надписей получит новые сведения. Но его поиски, скорее всего, ни к чему не привели, и он вернулся к первому камню.

– Но что вообще побудило его начать эти исследования? – спросил Джордино.

Вместо ответа девушка только пожала плечами:

– Не знаю. Он никогда не говорил ни мне, ни матери, что он ищет.

– Пещеру среди высоких утесов, – произнес медленно Питт.

– Думаешь, он искал именно ее?

– Я уверен в этом, – подтвердил Питт.

– И ты считаешь, что он нашел ее?

– Я уверен в этом, – повторил Питт.

– Но там нет никакой пещеры, – стояла на своем Келли.

– Возможно, вы искали ее не там, где надо. Но если мы все-таки найдем ее, мы получим ключ ко многим загадкам, включая и тайну последнего проекта твоего отца.

– У вас есть возможность несколько сузить поле ваших поисков, – сказала Мэрлис.

– Что вы имеете в виду?

– Я думаю, вам будет полезно проконсультироваться с доктором Джерри Уансдеем.

– Кто он такой?

– Крупнейший специалист по индейским племенам, некогда обитавшим в долине Гудзона. Не исключено, что ему что-нибудь известно об их контактах с викингами.

– Где мы можем найти его?

– Колледж Мэримаунт в городке Территаун в штате Нью-Йорк. Доктор Уансдей занимает там должность профессора на кафедре истории культуры.

– Я знаю Мэримаунт, – восторженно объявила Келли. – Католический женский колледж находится как раз напротив фермы моего отца, на другом берегу реки.

– Что скажешь? – спросил Питт напарника.

– Когда речь идет о поисках исторических реликвий, никакие дополнительные сведения не бывают лишними.

– Я всегда говорил то же самое.

– А я и не претендую на авторство этой сентенции.

На прощание Питт крепко пожал руку Мэрлис:

– Большое спасибо, доктор, и за ваше гостеприимство, и за массу полезных сведений.

– Это я должна благодарить вас. Теперь моим соседям будет о чем поговорить.

Она стояла и, прикрыв глаза ладонью, наблюдала, как вертолет взмыл к безоблачному небу и взял курс на северо-восток. Затем ее мысли вернулись к Элмору Игену. Она подумала, что он был очень милым, хотя и эксцентричным человеком. Ей хотелось надеяться, что сообщенные ею сведения вместе с советами доктора Уансдея окажутся полезными для ее недавних гостей.