Текст книги "Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь"

Число научных открытий и технических изобретений

[Источник: Прокопович 1956, с. 91]

Число открытий и изобретений на 1 млн жителей в XIX веке: Швейцария – 15,8, Англия – 15,6, Франция – 10,6, Германия и Австрия – 10,4, Скандинавия – 7,8, Бельгия – 6,3, Голландия – 4,4, США – 3,2, Италия – 2,1, Португалия – 0,7, европейская Россия – 0,5. И только Испания – 0,2 [Источник: Там же, с. 92].

Однако советский период перечеркнул эту «табель о рангах». Триумфы советского гения в научно-технической области известны. После первого искусственного спутника и полета Ю. Гагарина начальник Национального управления США по аэронавтике и космическому пространству Дж. Уэбб писал: «Мы находимся, нравится нам или нет, в разгаре решающего и тотального соперничества с СССР. Величайшая проблема нашего времени заключается в том, могут ли США в рамках существующих экономических, социальных и политических институтов организовать разработку и использование передовой техники столь же эффективно, как это в состоянии сделать СССР» [Политика… 1971, с. 16]. Один американский сенатор заявил, что мир не только охотно и легко усвоил слово sputnik, но скоро вообще будет говорить на русском языке.

Кто же был надеждой и опорой этого феноменального прорыва? Бывший питерский педагог, американский профессор В. Сойфер писал: «Со второй половины прошлого века Россия благодаря развитию общей культуры система среднего образования превосходила по своим показателям европейскую и американскую системы» [Сойфер 1995]. Редактор американского журнала «Лук», годами работавший в СССР, признал, что «сегодня он производит впечатление, пожалуй, наиболее образованной страны в мире. Там возникает совершенно новый тип человека: высокоцивилизованный человек, помешанный на культуре и образовании» [Литературная… 1985]. Именно такой человек, ныне пренебрежительно маркированный «совком», творил мощь, престиж и достоинство великой державы.

Парадокс в том, что российские программисты устойчиво лидируют на международных конкурсах, включая 2014 г., однако в целом между интеллектуальным капиталом советской России и его современным состоянием – дистанция огромного размера. За последнюю четверть века Россия заметно отступила назад, серьезно ослабила свои позиции в мировом инновационном процессе. Директор Института Европы РАН Н. Шмелев писал, что «о дефиците или вообще об отсутствии здравого смысла свидетельствует и политика российского государства в последние два десятилетия в отношении фундаментальной и прикладной науки, профессионального образования, подготовки тех квалифицированных кадров, которым в реальности и предстоит осуществлять столь разрекламированный курс на модернизацию. Ничем разумным, никакими логическими аргументами (кроме разве что «геростратова комплекса» недоучек) нельзя объяснить это отношение к науке в великой и совсем еще недавно одной из самых передовых в научном смысле стран мира.

По оценкам ряда экспертов, за этот же период из страны уехало до 1/3 ее «мозгов». В полуразрушенном состоянии находится наука, прикладные исследования и конструкторские разработки, система профессиональной подготовки кадров [Шмелев 2013. № 1, с. 16].

Пока российская модернизация не привела к ускорению научно-технического прогресса, а тем более к столь нужному стране технологическому прорыву. Количество наукоемких инновационных предприятий за это время сократилось более чем в 2 раза. Из общего объема затрат на НИОКР (более 30 млрд долларов в год) лишь 5 % становятся объектами коммерческих сделок, получающих воплощение в новой продукции. В хозяйственном обороте страны находится лишь 1 % результатов НИОКР, в то время как в США и Великобритании – 70 %. Даже если взять одну из наиболее продвинутых отраслей российской науки – нанотехнологию, то за период 1975–2008 годов было зарегистрировано всего лишь 713 патентов, а в США – 17,6 тыс., в Китае – 13,6 тыс., в Японии – 9,7 тыс. и даже в Тайване – 1,4 тыс. (кстати, в этой сфере в 2014 г. разразился громкий коррупционный скандал).

Темпы и результаты в технологическом и инновационном развитии России не могут считаться удовлетворительными. Такой вывод определяется по меньшей мере тремя основными факторами:

доля России в общем объеме мирового экспорта наукоемкой продукции составляет 0,3 %, в то время как США – 36 %, Японии – 30 %, Германии – 9,5 %;

удельный вес наукоемкой продукции в общем объеме российского экспорта не превышает 1,5–2 %;

свыше 80 % расходов на НИОКР в России осуществляется государством, а участие бизнеса в финансировании НИОКР весьма незначительно [см.: Российский… 2011].

Ситуацию пока принципиально не может изменить даже эксперимент в Сколково. Досистемный и вялотекущий характер этого процесса объясняется как невостребованностью инноваций промышленностью и обществом, так и тем, что «инновации не растут в резервациях. Почему-то на властном уровне все еще отсутствует понимание того, что новая информационная эпоха не может существовать в условиях отсутствия индустриального фундамента ее развития в виде реальной промышленности… Инновации нового технологического уклада не могут родиться в «деиндустриальной» стране» [Водопьянова 2012, с. 10–12].

Каков вклад белорусской науки в «совокупный интеллект» республики и его вероятностная перспектива? В своем Послании белорусскому народу и Национальному собранию Глава государства подчеркнул: «Любая успешная экономика, а мы говорим об «экономике знаний и услуг», невозможна без опоры на то, что в современном мире называется «человеческим капиталом»… Таково магистральное развитие цивилизации – человек, его знания занимают все более значимое место, постепенно вытесняя на периферию материальные ресурсы, финансы и даже информацию». В Беларуси эта тенденция является более напряженной, чем, например, у других евразийских партнеров. С одной стороны, в выступлении В. Г. Гусакова, Председателя Президиума НАН Беларуси на общем собрании НАН Беларуси 25.04.2014 г. была подчеркнута первостепенность выполнения Программы «Беларусь 2020: наука и экономика», которую Академия наук разработала совместно с ГКНТ. Цель Программы – достижение устойчивого развития научной сферы, интеграция науки и производства, повышение конкурентоспособности экономики при комплексном научном обеспечении и обслуживании отраслей и производств. Сейчас Беларусь имеет уникальную возможность стать крупнейшим региональным центром науки и инноваций, приобрести имидж государства, делающего ставку на научный прогресс, на поддержку науки и ученых, на построение экономики знаний. [Гусаков… Веды. 20 апреля 2014].

Председатель Президиума НАН Беларуси также отметил, что постиндустриальная экономика – это в преобладающей степени становление креативного класса, который способен коммерциализировать достижения белорусской науки, образования и культуры, превратить их в продукт, конкурентоспособный в мировом масштабе. В то же время культурный капитал должен стать консолидирующим фактором для всех сфер жизни общества, одним из действенных стимулов социально-экономического развития страны. Мы должны стремиться создавать не простую экономику знаний или интеллектуальную экономику, а в высшей степени цивилизационную и культурную экономику.

Таковы приоритетные установки, и полезно рассмотреть их выполнение на практике. Сейчас в Республике Беларусь на одного занятого, согласно данным Минэкономики, приходится 274 долларов инвестиций, в России – 521 доллар, в Казахстане – 925 долларов. И хотя это данные 2010 года, за последние 2 года они вряд ли существенно изменились [см.: БР. 28.01.2013]. По информации экс-главного ученого секретаря НАН Беларуси, ныне заместителя Председателя С. Килина, в нашей стране число исследователей на 1 млн жителей составляет 2070 человек, в высокоразвитых странах – 3655, в так называемых развивающихся – 580 [Веды. 28.01.2013]. С компаративной точки зрения, численность персонала, занятого исследованиями и разработками в 2009 г., была такова: Беларусь – 32 441, Россия – 845 942, Украина – 118 747, Польша – 73 581, Финляндия – 56 069, Чехия – 50 961, Венгрия – 29 795.

В Беларуси работают 719 докторов наук и 3071 кандидат наук. Ученую степень (доктор или кандидат) в 2012 г. имели около 20 % от общего числа исследователей. Более 24 % исследователей – молодые люди в возрасте до 29 лет. Но дело не только в статистике, но и в достойном вознаграждении за труд ученого. Академик П. Никитенко отмечает, что «не раз поднимался вопрос оплаты труда ученых. Я считаю, что сегодня мы в недостаточной мере умеем его оценить, равно как и определить стоимость человеческого потенциала и в науке, и в целом в нашем обществе. Это неправильно, когда зарплата относится к издержкам производства, а не к категории доходов. Повысим заработную плату ученому – удержим и мотивируем людей на рабочих местах. Нужна новая система стимулов и финансовой оценки труда ученого» [Петр… 2014].

В республике ежегодно растет количество организаций, выполнявших научные исследования и разработки. В 2012 г. этим занимались 530 организаций (в 2009 году – 446), из них 55 % составили организации государственной формы собственности. В целом численность специалистов, занятых научными исследованиями и разработками в Беларуси по итогам 2012 г., составила 30,4 тыс. человек (0,7 % от общей численности работающих в организациях республики) [Веды, 6.05.2013].

Тем не менее, по оценке С. Килина, инновационнная активность и восприимчивость предприятий «остается сравнительно низкой» [Веды. 25.11.2013]. Такая авторитетная оценка явно противоречит официальной статистике, и об этом можно судить по обобщающему сборнику Белстата Республики Беларусь [Наука и инновационная деятельность 2012]. Материалы свидетельствуют о динамике процесса, хотя по такому параметру, как приобретение новых высоких технологий, заметно существенное отставание почти из года в год.

Число инновационно-активных организаций по видам инновационной деятельности (единиц)

Если принять информацию Белстата на веру, по уровню инновационности Беларусь, оказывается, примерно вдвое опережает Россию по удельному весу организаций, осуществляющих технологические инновации, и примерно равна Польше, но вдвое и больше отстает, к примеру, от Венгрии и особенно от Финляндии.

Стоит, однако, заметить, что «статистика не виновата в том, как правительство определило понятие «инновационный товар» [БелГазета. 11.03.2013]. Более того, такая практика быстро привела к последнему изданию известных «потемкинских деревень». Так, по мнению доктора экономических наук А. Лученка, «применяемый показатель удельного веса инновационной продукции в общем выпуске учитывает любые изменения в ассортименте. В результате организация выпуска батона с изюмом уже считается инновацией, а батона с курагой – еще одной инновацией. Причем каждая такая «инновация» непропорционально удорожает продукцию… Такие, с позволения сказать, «инновации» ведут к ускорению реальных темпов инфляции и вообще дискредитируют идею инновационного развития» [БД. 2013. № 1, с. 39].

Напротив, в стране формируется масштабный прецедент подлинной инновационности – Парк высоких технологий (ПВТ). Он становится наиболее перспективным и одним из ведущих инновационных IТ-кластеров в Центральной и Восточной Европе. Цель проекта – создать благоприятные условия для развития индустрии экспортно-ориентированного программирования, развития иных экспортных производств, основанных на новых и высоких технологиях, а также для концентрации кадрового, научно-производственного и инвестиционно-финансового потенциала.

В составе Парка на 9 ноября 2012 года – 118 компаний-резидентов, общая численность сотрудников более 13 500 человек. Привлекательность ПВТ заключается не только в налоговых льготах, но и в знаниях, инновациях, а также высококвалифицированных специалистах. Белорусские специалисты участвуют в IT-проектах любой сложности. На 9 ноября 2012 г. резидентами ПВТ были 118 компаний, которые занимаются разработкой программных продуктов и предоставлением IТ-услуг клиентам из более чем 50 стран мира. 80 % производимого в Парке программного обеспечения идет на экспорт. Объем производства компьютерных программ и IТ-услуг в ПВТ в 2011 г. составил 1,4 трлн р., темпы роста – 238 %.

Однако, по А. Чехову, «национальной науки нет, как нет и национальной таблицы умножения», и эта максима особенно значима в ареале СНГ. На протяжении почти 20 лет ученые стран СНГ работают в рамках Международной ассоциации академий наук. Способствовать укреплению контактов ученых стран Содружества призван учрежденный Совет по сотрудничеству в области фундаментальной науки. В Дубне создан Международный инновационный центр нанотехнологий (кстати, надежный «конек» нашей республики). Утверждены Основные направления сотрудничества государств – участников СНГ в инновационной сфере.

Переводу национальных экономик на инновационный путь развития будет способствовать стартующая с 2012 г. реализация Межгосударственной программы инновационного сотрудничества государств – участников СНГ на период до 2020 года. Важность программы возрастает в свете недостаточно эффективной системы научного сотрудничества на наднациональном уровне и, в частности, отсутствия долгосрочных механизмов реализации заявленных проектов на системной основе [Веды. 3.10.2011].

Особую значимость эта проблема приобрела в формате такой интеграционной структуры, как Союзное государство России и Беларуси. По оценке ее лидеров и ведущих экспертов, оно является наиболее «продвинутым» и призвано быть модельным в достижении более высокой интеграционной ступени – Евразийского союза. Тем не менее пока между этим идеалом и практикой – дистанция определенного размера. Директор ПВТ В. Цепкало и его соавторы отмечают: «Конечно, государство должно думать о том, как поддерживать систему научных исследований. Но куда более значимым является создание механизма внедрения этих исследований в народное хозяйство страны… в России по-прежнему делается упор на рост финансирования научных исследований и разработок, но их результативность продолжает снижаться… И это притом, что Россия тратит на научные исследования и разработки около 12 млрд долларов бюджетных средств – почти в 5 раз больше, чем на эти же цели тратит Австрия… Главная задача инновационной экономики – не производить все новые знания, а обеспечить восприятие мирового потока знаний и использование его в целях собственного экономического и общественного развития» [Цепкало БД 2014. № 4, с. 70].

В итоге есть смысл поставить под сомнение тезис экспертов о том, что «…развитие страны, опирающейся на собственные инновации при разумном импорте технологий, обычно называют обгоняющей модернизацией», тогда как для «догоняющей» характерно исключительно копирование чужого опыта [Ковалев 2013, с. 19]. Эта терминология из арсенала былого и амбициозного «Догнать и перегнать…». Более адекватный реалиям подход – осуществлять модернизацию «при разумном импорте технологий», но с опорой на эвристический потенциал национального «совокупного интеллекта».

Глава 2
Методология управления интеллектуальным капиталом и потенциалом Беларуси

Об определяющей роли общественно-исторической практики впервые писал К. Маркс в «Тезисах о Фейербахе», а термин «праксиология» был использован в 1890 г. А. Эспинасом. Крупный экономист Людвиг фон Мизес в монографии «Человеческая деятельность» создал новое научное направление – праксиология, или наука о человеческом действии [Мизес, 2005; Григорьев, Чумакова 2002] и ее системообразующих формах и ступенях.

Праксиолóгия (от др. – греч. πράξις – деятельность, λογία – наука, учение) – это учение о человеческой деятельности, область постдисциплинарных исследований, которая рассматривает совокупности действий с точки зрения практической эффективности организации управления.

Организовывать – значит прежде всего создавать некую управленческую структуру, адекватные ей технологии и обеспечить их реализацию. Существует множество элементов, которые необходимо структурировать, чтобы организация могла выполнять свои планы и тем самым достигать своей цели. К основным характеристикам организаций нового типа относятся: 1) синер-гетический эффект как результат объединения интеллектуального капитала и потенциала подсистем и отдельных элементов организации на основе общности интересов и ценностей; 2) отказ от рутинных средств коммуникации;

3) выстраивание горизонтальных, сетевых связей, их взаимозависимости;

4) минимизация административных указов (иерархии); 5) гибкость и адаптивность; 6) формирование взаимовыгодного подхода, заменяющего формальный [Howell 1987].

В условиях информационно-коммуникативной революции нормативной в таких организациях становятся системотехника, автоматизация доступной формализации и алгоритмизации интеллектуальной деятельности. Их невозможно и часто просто нецелесообразно полностью автоматизировать. Здесь необходимо проектировать, а точнее – реорганизовывать производственную и управленческую деятельность. Поэтому такие системы получили название не систем автоматического управления (САУ), а автоматизированных систем управления (АСУ) интеллектуальной деятельностью в различных сферах. Как в научных теориях, так и в прикладных областях возрастает роль построения различного рода логических моделей, призванных, с одной стороны, объединять разрозненные дисциплинарные научные знания, а с другой – служить своего рода «проектом» будущих разработок, ориентированных на практическое применение.

Однако даже динамичное развитие системных технологий не означает решения проблемы оптимизации деятельности, если она построена на недооценке принципа: «Организации создаются людьми и для людей». Руководитель всегда должен помнить, что даже прекрасно составленные планы и самая совершенная структура организации не имеют никакого смысла, если кто-то не выполняет специализированную работу в кооперации с другими членами коллектива. Задача их стимулирования и мотивации заключается в том, чтобы члены организации выполняли работу в соответствии с делегированными им обязанностями и сообразуясь с планом. Раньше считалось, что мотивирование – это вопрос, сводящийся к денежным вознаграждениям в обмен за прилагаемые усилия. На этом основывался подход школы научного управления к мотивации в индустриальном обществе. Такой подход в принципе остается в силе, особенно с учетом недооценки в обществе интеллектуальной деятельности. Однако исследования в области поведенческих наук продемонстрировали несостоятельность чисто экономического подхода. Мотивация, т. е. внутреннее побуждение к действиям, является результатом сложной совокупности потребностей и способностей работников. Для того чтобы эффективно мотивировать их, руководителю следует определить, каково их соотношение, и обеспечить способы для работников удовлетворять эти потребности в продуктивной работе.

Такие цели достигаются в синтезе доверия, включая сопричастность работников к управлению, и контроля исполнения ими своих обязанностей.

Контроль – это процесс верификации достижений организацией своих целей и требующих решения проблем. В управленческой практике интеллектуальной деятельности выработаны основные принципы контроля:

содержание, цели и задачи контроля должны соответствовать задачам проверяемого объекта и контролирующего органа;

установление стандартов, точное определение целей, которые должны быть достигнуты в обозначенный отрезок времени. Оно основывается на планах, разработанных в процессе планирования;

оценка деятельности объекта контроля и ее результатов осуществляется только на основании соответствия проверенных фактов с требованиями законодательных и иных нормативных актов, регулирующих проверяемую деятельность на всех этапах;

контроль осуществляется путем применения научно обоснованных и апробированных методов и приемов и должен быть плановым: планируются мероприятия контроля определенного субъекта (контролирующего органа) на период времени, набор определенных контрольных действий в рамках мероприятия контроля, и этим действиям должно предшествовать предварительное изучение объекта контроля;

при проведении контроля должны полностью рассматриваться все аспекты деятельности объекта во взаимосвязи;

любая деятельность должна быть подвержена системному и комплексному контролю с точки зрения законности, целесообразности и эффективности;

недопустимо положение, при котором субъект контроля при осуществлении контрольных мероприятий руководствуется какими-либо соображениями, кроме компетентного и добросовестного выполнения задач контроля. Действует запрет на какое бы то ни было силовое, материальное или моральное воздействие на субъект контроля;

итоги контроля должны быть обязательно доведены до объекта контроля и до субъекта принятия решений по результатам контроля;

результаты контроля должны обеспечивать полноту выявления отклонений (фактического состояния от требуемого), своевременность выявления таких отклонений, установление причин отклонений, установление виновных лиц, помощь в разработке профилактических мер;

контроль осуществляется в соответствии с законодательством, охраной законных интересов как общества в целом, так граждан и юридических лиц;

нормативно предусмотрена ответственность субъекта контроля за соблюдение законов и правовых актов, достоверность его результатов (так как на их основании принимаются решения, включая правовые).

Реализация совокупности отмеченных принципов необходима для успешного осуществления заключительной фазы контроля, а именно – стадии, на которой предпринимаются действия, и, если это необходимо, коррекции серьезных отклонений от первоначального плана. Об этих мерах проверяемый должен быть объективно и своевременно проинформирован и его отношение к ним в той или иной мере учтено.

Таков идеал-типический цикл контроля деятельности организаций, рассмотренный «изнутри». Результативность некоторых идей их субъектов – открытий, изобретений («сумасшедших идей», по Н. Бору) изначально не поддаются контролю. На практике логика и процедуры контроля коррелируются, а нередко и деформируются внешними властно-управленческими факторами. Но главное препятствие эффективного контроля – это незрелость правовых оснований государства, прежде всего – законодательства, и традиционная ментальная привычка работать в соответствии не с опорой на правовые нормы, а «по понятиям».