Текст книги "Сравнительная социология"

• на рынке труда (по Марксу, отношения обмена): насколько навыки индивида востребованы рынком?

Развивая марксистскую аргументацию, Райт делает ход в сторону от анализа индивидов в контексте отношений обмена и технологических условий к анализу классов в системе отношений социальных. Принципиальным является не то, что есть у индивидов (набор навыков, в разной степени востребованных технологией производства и рынком труда), а то, что индивиды делают с тем, что у них есть (производственные отношения). Аргумент Райта заключается в том, что классовая структура выступает опосредующим звеном между индивидуальными навыками и уровнем дохода. В конечном счете, именно от классового положения будут зависеть эффективность инвестиций в образование, и эффекты профессионального престижа и рыночной востребованности индивидуальных навыков. Проверка этой гипотезы предполагает статистическое сравнение соответствующих переменных величин.

Классовая структура определяется отношениями собственности. Здесь возникает эмпирическая головоломка: американское общество середины 1970-х годов XX в. сильно отличается от обществ Западной Европы второй половины XIX в., о которых писали Маркс и Энгельс, и его структура не укладывается в схему, состоящую из двух антагонистических классов – собственников и пролетариев. Для того чтобы учесть в своем анализе наемных менеджеров больших корпораций, самозанятых и малых предпринимателей, Райт вводит понятие «противоречивые классовые позиции». Для этого он усложняет операционализацию марксова понятия класса и рассматривает классовую позицию как совокупность переменных: степень контроля над денежным капиталом, физическим капиталом и трудом. Традиционный капиталист обладает полным контролем над всеми этими активами, традиционный рабочий лишен всякого контроля над ними, а представители «противоречивых классовых позиций» обладают ими в разной степени. Например, управленец высшего звена имеет полномочия распоряжаться физическим капиталом фирмы и трудом ее сотрудников, в то время как финансы находятся под контролем собственника, и т. д. Такая операционализация понятий позволяет сформулировать ряд гипотез об определении доходов индивидов, принадлежащих к определенным классовым позициям. Основное предположение Райта состоит в том, что позиция индивида в классовых отношениях оказывает значительное влияние на уровень дохода, вне зависимости от профессионального статуса. Эмпирический анализ основан на данных нескольких масштабных исследований динамики доходов, условий труда и корпоративных иерархий[30]30
  Панельное исследование динамики доходов (The Panel Study of Income Determination, PSID), проводившееся с 1968 г., Обследование условий труда 1969 г. (The Survey of Working Conditions, SWC), Обследование качества работы 1973 г. (The Quality of Employment Survey, QES) и кросс-национальное Исследование иерархии в организациях 1974 г.


[Закрыть]. Статистические тесты привели к следующим результатам: во-первых, классовая позиция имеет значение в развитых капиталистических обществах, несмотря на то, что их структура усложнилась, отношения собственности имеют значительные эффекты на определение доходов; во-вторых, влияние классовой позиции является более значительным, нежели эффекты пола, расы, профессионального статуса и образования, при прочих равных условиях именно классовая позиция индивида предопределяет будущих уровень его доходов.

В исследовании Райта обнаруживаются все черты количественной стратегии сравнения: она направлена на анализ связи переменных (классовая позиция, человеческий капитал, достигнутый статус – уровень дохода) в рамках системы (американское общество 1970-х годов) путем обнаружения внутренних причин (отношения собственности), общей логикой которого являются статистические методы Милля.

Качественная стратегия: работа Р. Бреннера «Аграрная классовая структура и экономическое развитие в доиндустриальной Европе». Исследование Р. Бреннера [Brenner, 1979] является примером реализации качественной стратегии сравнения в рамках марксистской исторической социологии. Проблему интерпретации процессов долгосрочного экономического изменения в Европе позднего Средневековья и раннего Нового времени Бреннер ставит как проблему сравнительно-исторического исследования. Для понимания европейской истории требуется прежде всего ответить на два вопроса: во-первых, почему Англия встала на путь капиталистического развития раньше остальных стран, и, во-вторых, почему капитализм начал развиваться раньше и быстрее в Западной, а не в Восточной Европе? Таким образом, постановка исследовательских вопросов предполагает анализ кейсов. Далее показано, как Бреннер работает с марксистской перспективой, сравнивая Западную и Восточную Европу в рамках качественной стратегии.

В историко-социологической дискуссии, на которую ориентировался Бреннер, долгосрочное экономическое развитие Европы объяснялось преимущественно в рамках двух подходов. Первый подход рассматривал появление капитализма как результат влияния внешних факторов – «вольного воздуха» городов, дальней торговли и мирового рынка, постепенное развитие которых привело к развитию производства для рынка и товарного хозяйства как более эффективных форм организации экономики. Однако именно эти процессы и являются предметом объяснения; указания на рост инвестиций, развитие торговли и производства, согласно Бреннеру, лишь описывают, но не объясняют экономическое развитие. Второй, демографический, подход, указывал на рост населения и спровоцированную им интенсификацию экономической активности, однако не выдерживал сравнительного анализа, поскольку одни и те же демографические тенденции наблюдались во всей Европе: чума 1348 г., получившая название «черной смерти» и унесшая жизни более трети европейского населения, погрузив аграрные экономики Европы в состояние кризиса, спровоцировала разные институциональные реакции в различных регионах.

Напротив, Бреннер в качестве ключевого фактора рассматривает классовую структуру. Классовая структура укоренена в социальных отношениях собственности (social-property relations), или, по Марксу, производственных отношениях. Эти отношения всегда конфликтны, и именно вокруг них выстраивается социальная структура – класс непосредственных производителей и класс собственников. По Бреннеру (и здесь он не просто следует Марксу, а интерпретирует его), классовые отношения не меняются «автоматически» в ответ на определенные экономические или демографические тенденции. Наоборот, классовая структура определяет, в какой степени коммерческие и демографические изменения повлияют на траекторию экономического развития. Поэтому объяснить различия между Западной и Восточной Европой можно путем анализа соответствующих классовых структур и классовых конфликтов в каждом из кейсов.

Локальная динамика классового конфликта в зависимости от результата ведет к образованию тех или иных отношений собственности, которые, в свою очередь, и задают траекторию дальнейшего развития. Демографический спад спровоцировал реакцию феодальных землевладельцев и попытку ужесточить контроль над производящим классом – крестьянами. В Западной Европе традиции общинной солидарности и самоорганизации позволили крестьянам эффективно противоборствовать усилению эксплуатации, в то время как в Восточной Европе реакция сеньоров была успешной, что привело к закрепощению крестьян. Таким образом, исход классового конфликта повлиял на трансформацию отношений собственности в Западной Европе, существенно расширив экономическую и личную свободу крестьян и ускорив формирование рынка наемного труда как ключевого элемента капиталистической экономики.

В исследовании Бреннера обнаруживаются все черты качественной стратегии сравнения: она направлена на анализ кейсов (Западная и Восточная Европа) путем обнаружения в их уникальной истории (генетическое объяснение) сочетаний сходных событий (демографические изменения – классовые конфликты), общей логикой которого является метод различия по Миллю.

Выводы

1. М. Вебер и Э. Дюркгейм являются классиками социологии. Они же признаны классиками сравнительной социологии.

2. Программа сравнительной социологии Э. Дюркгейма определяется его представлениями о социологии как науке. Для сравнительных исследований наиболее важны два следствия из них. Во-первых, сравнения допустимы лишь среди обществ одного социального вида на одном этапе развития, а сам социальный вид определяется через количество и сложность входящих в него элементов. Во-вторых, для эмпирического исследования причин и следствий социологии необходим сравнительный метод, при этом для социологии пригоден лишь метод сопутствующих изменений (корреляция).

3. Э. Дюркгейм является родоначальником количественной стратегии сравнения, принципы которой восходят к его программе сравнительной социологии. К ним относятся: система как объект анализа, функциональное объяснение через внутренние причины, использование статистических методов Милля, а также противопоставление объекта исследования (системы) и предмета исследования (функциональные отношения между переменными).

4. Программа сравнительной социологии Вебера укоренена в его представлениях о социально-научном знании. В практике его сравнительного анализа следует выделить два основных аспекта. Во-первых, идеальный тип используется как основание для сравнения явлений между собой и как средство объяснения через сравнение явлений с идеальным типом. Во-вторых, его понимание исторической причинности предполагает применение логических методов Милля, позволяющих исследовать сочетания уникальных причин и дифференцировать их статус. Это верно для сравнительных эмпирических исследований классика и для его воображаемого эксперимента.

5. Вебер – родоначальник качественной стратегии сравнения, для которой характерны: осмысленное действие как объект анализа, генетическое объяснение через внешние причины, использование логических методов Милля, а также сближение объекта исследования и предмета исследования, конструируемых в процессе исследования с помощью идеальных типов.

6. Маркс является классиком социологии несмотря на то, что его идеи оформились за пределами социологической науки как института. Социологическая концепция Маркса – материалистическое понимание истории – независима от конкретных теоретико-методологических и политических интерпретаций. Материалистическое понимание истории следует рассматривать как исследовательскую программу эмпирической социологии. Концепция Маркса предполагает анализ социальных явлений в связи с формами материального производства в их историческом развитии.

7. Хотя Маркс и не занимался специальной разработкой сравнительного метода, принципы материалистического понимания истории предполагают проведение историко-сравнительного анализа в эмпирических исследованиях. При этом на уровне методологии они совместимы как с качественной, так и с количественной стратегиями сравнения, которые в равной степени используются социологами, работающими в марксисткой перспективе.

Задания для самоконтроля

1. Какие уязвимые места можно обнаружить в позиции Дюркгейма? Как они могут отразиться на проблемах сравнимости в эмпирическом исследовании?

2. Какие уязвимые места можно обнаружить в позиции Вебера? Как они могут отразиться на проблемах сравнимости в эмпирическом исследовании?

3. Какие уязвимые места можно обнаружить в позиции Маркса? Как они могут отразиться на проблемах сравнимости в эмпирическом исследовании?

4. Дюркгейм утверждал, что логические методы Милля не должны использоваться в социологии. По какой причине? Какие контраргументы можно привести?

5. Приведите пример из повседневной жизни, когда событие вызвано сочетанием условий. Как можно дифференцировать статус этих условий? Докажите с помощью сравнений.

6. Маркс полагал, что социальные явления следует анализировать в их историческом развитии. Какая стратегия сравнения, на Ваш взгляд, лучше подходит для этой цели? Почему?

7. Как, согласно Марксу, связаны социальное изменение и социальный конфликт? Почему? Приведите пример.

8. Дайте определение понятий: «социальный факт», «предпонятие», «социальный вид», «целерациональное действие», «аффективное действие», «необходимое условие», «достаточное условие», «способ производства», «производительные силы», «производственные отношения», «класс», «социальная революция».

9. Сравните высказывания Рагина, Зарета и Эспинг-Андерсена о подходах классиков социологии к методологии сравнительных исследований:

«Существует ли “золотая середина” между подходами Вебера и Дюркгейма, которая содержала бы разрешение их методологических затруднений? Мы полагаем, нет. Две стратегии, о которых шла речь, принципиально различны и не способны к конвергенции в отношении объектов анализа, концепций причинности и должного объяснения или логики анализа. Но разные аспекты двух стратегий сравнения можно сочетать так, чтобы они дополняли друг друга, повышая тем самым качество сравнительного анализа. Это, однако, предполагает понимание и признание сильных сторон каждой из стратегий» [Ragin, Zaret, 2004, p. 749].

«На мой взгляд, великий вклад наших классиков заключается не в том, что они выдвинули свои «теории общества», создали типологии или даже поставили перед социологией свои великие вопросы, а скорее в том, что они предложили оригинальные методологические подходы к решению актуальных для своего времени проблем. Проблема, с которой они сталкивались и с которой теперь сталкиваемся мы, заключалась в том, чтобы исследовать явление на ранних стадиях его эволюции. Решением проблемы стал двойной сравнительный метод. Чтобы понять сущность нового, они предпринимали диахронические сравнения с далеким прошлым и, перекрестно, разрабатывали идеальные модели тех зачаточный явлений, которые, с их точки зрения, должны были развиться в будущем. Они стали классиками социологии, если предчувствие их не обмануло» [Эспинг-Андерсен, 2008, с. 243].

Рекомендуемая литература

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. – Ивано-Франковск: Ист-Вью, 2002. – 352 с.

Дюркгейм Э. Социология: ее предмет, метод, предназначение. – М.: Канон, 1995. – 349 с.

Маркс К. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: в 50 т. – Т. 3. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. – С.7–544.

Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: в 50 т. – Т. 13. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. – С. 5–9.

Розов Н. С. «Спор о методе», школа «Анналов» и перспективы социально-исторического познания // Общественные науки и современность. – 2008 – № 1. – С. 145–155.

Ragin C. C. Theory and Method in Comparative Research – Two Strategies // Social Forces. – 1983. – Vol. 61, N 3. – P. 731–754.

Smelser N. J. Comparative methods in the social sciences. – Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1976. – 268 p.

Глава 4. Современная дискуссия о методологических проблемах сравнительной социологии

В настоящей главе анализируется базовая модель сравнительного исследования Н. Смелзера и раскрываются основные характеристики и последовательность этапов исследования количественной и качественной стратегии сравнения. Рассматриваются три методологические проблемы сравнительной макросоциологии (проблема малой генеральной совокупности, проблема Галтона, «проблема черного ящика»). Выделяются базовые «дилеммы» сравнительного социологического исследования и показывается, каким образом они могут быть разрешены, если рассматривать сравнительную социологию как непрерывный исследовательский процесс. В заключение приводится несколько примеров реализации подобного процесса в современной социологической практике.

Ключевые слова: стратегия сравнения, количественная (ориентированная на переменные) стратегия сравнения, качественная (ориентированная на кейсы) стратегия сравнения, mixed methods research (исследования смешанного типа), проблема малой генеральной совокупности, проблема Галтона, «проблема черного ящика».

Работа с материалом главы позволит студенту:

знать базовые характеристики и этапы ориентированной на переменные (количественной) и ориентированной на случаи (качественной) стратегий сравнения; основные методологические проблемы сравнительной макросоциологии; методологические «дилеммы» сравнительной социологии;

уметь организовать социологическое исследование в количественной и качественной стратегиях сравнения; оценить «уязвимые места» сравнительного исследования с точки зрения присущих ему методологических проблем;

владеть логикой решения основных методологических проблем сравнительной макросоциологии.

4.1. Сравнительная социология: дискуссия о качественной и количественной стратегиях сравнения

Гл. 3 учебника была посвящена классическим основаниям сравнительной социологии. В настоящей главе охарактеризовано современное состояние дискуссии. В связи с этим возникает вопрос: что происходило между классикой и современностью? Важно понимать, какие этапы в своем становлении прошла сравнительная социология, чем является современный этап по отношению к ним – синтезом, преодолением, забвением или чем-то иным?

Представляется, что в истории становления и развития сравнительной социологии можно выделить пять «волн», каждая из которых имела свои пики и падения:

1. Классический этап – этап становления социологии как таковой, который приходится на конец XIX – первую четверть XX в.

2. 1925–1950-е годы – это «спад», для которого был характерен отход от кросс-национальных исследований и сравнительных исследований в принципе.

3. 1950–1970-е годы – позитивистский, или «статическо-статистический» этап, когда сравнительные социологические исследования ведутся преимущественно вне процессуальных измерений, статично. Сравнению подлежат объекты, сосуществующие во времени (синхронные сравнения в противовес диахронным). Упор в сравнительных исследованиях делался на применении различных измерительных техник и использовании статистических данных. Неоднократно упомянутая монография Н. Смелзера «Сравнительные методы в социальных науках» [Smelser, 1976] – кульминация этого этапа и одновременно попытка преодолеть его ограничения и ответить на критику представителей следующего этапа.

4. 1970-е – середина 1980-х годов – качественный этап, для которого были характерны дискредитация позитивизма и популярность таких парадигм, как конструктивизм, интерпретативизм, культурализм, историзм. В фокусе внимания находились исторические и сравнительно-исторические исследования.

5. 1990-е годы – наше время – объединительный этап. На первый план выходят сравнительная историческая и сравнительная международная социология. Новые горизонты сравнительной социологии задают социология повседневности, новые институциональные течения в социологии, новая экономическая социология, сравнительные исследования капитализма. Методологическая дискуссия ведется вокруг качественной и количественной стратегий сравнения, которые «кристаллизовались» из практики двух предшествующих этапов.

Таким образом, современный этап развития сравнительной социологии характеризуется, с одной стороны, популярной исследовательской проблематикой, а с другой – методологической дискуссией «количественников» и «качественников». Перспективные направления в сравнительных исследованиях рассмотрены в гл. 5.

Современную сравнительную социологию характеризует прежде всего представление о радикально отличных способах осуществления сравнительного исследования. Эти способы обычно именуют стратегиями сравнения[31]31
  В литературе существуют две традиции именования этих способов: 1) качественная и количественная стратегии и 2) качественный и количественный подходы. Эти названия синонимичны. В данном учебнике речь идет только о стратегиях: во-первых, чтобы не запутать читателя, который сталкивается с различными обозначениями разнообразных способов применения сравнения в социологических исследованиях; во-вторых, в связи с тем, что термин «стратегия» представляется более точным, так как он указывает на осознанное конструирование исследования на уровне методологии, в то время как термин «подход» многозначен и может дезориентировать читателя.


[Закрыть], выделяя ориентированную на кейсы (case-oriented), или качественную, стратегию и ориентированную на переменные (variable oriented), или количественную, стратегию. Как отмечалось, первую возводят к наследию Вебера, вторую – к работам Дюркгейма.

О чем нам говорят названия стратегий? Логика количественной и качественной стратегий сравнения воспроизводит логику количественного и качественного исследований, но на более высоком уровне: сравнительное исследование является качественным или количественным в методологическом, а не методическом измерении (см. 1.3). Речь ни в коем случае не идет о применении количественных или качественных методов сбора данных: обе стратегии могут использовать любые методы. Важно то, с чего начинается сравнительное исследование. И здесь своеобразной «подсказкой» будет второе название каждой из стратегий.

Представители количественной стратегии изначально концентрируют внимание на переменных (поэтому второе название стратегии – «ориентированная на переменные»), которые определяются исходя из теоретических оснований исследователя. После этого переменные операционализируются – для них создаются эмпирические показатели в каждом из сравниваемых объектов. Эти показатели могут быть как сходными, так и различными, учитывая специфику контекста. После этого по каждому из них в каждом из объектов проводятся измерения. Переменные играют роль критериев сравнения. Таким образом, выбор переменных – критериев сравнения – предшествует выбору объектов сравнения.

Представители качественной стратегии, напротив, начинают с анализа уникальных кейсов, выбранных в зависимости от исследовательских интересов и общей теоретической ориентации (поэтому второе название стратегии – «ориентированная на кейсы»). В процессе анализа кейсов исследователь выделяет сходства и различия между ними и одновременно формулирует конкретную проблему. Более того, границы самих кейсов могут уточняться в ходе анализа. Конструирование эмпирических показателей для выделенных сходств и различий также происходит в процессе исследования и может меняться при переходе от одного этапа анализа к другому. Таким образом, выбор кейсов – объектов сравнения – предшествует выбору критериев сравнения, которые, в отличие от количественной стратегии, обычно именуются факторами, или условиями (а не переменными).

Логика стратегий соответствует построению количественного и качественного социологического исследования соответственно. Первое из них начинается с определения теоретических оснований, цели, задач и гипотез. Второе – требует только самой общей ориентации и постановки проблемы, а теоретизирование начинается собственно «в поле», при исследовании уникальных кейсов. Поэтому можно утверждать, что деление между «количественниками» и «качественниками» в сравнительной социологии не уникально. Оно характерно для эмпирической социологии в целом.

Как отмечалось в работе Ч. Рагина и Д. Зарета, имеется несколько критериев, по которым различаются стратегии (табл. 4.1). Эти различия, по мысли авторов, вызваны тем, что представители стратегий исходят из разных предпосылок о природе социальной реальности, которые определяют построение исследования в целом. В гл. 3 были описаны различия между стратегиями на примере сравнительной социологии Дюркгейма и Вебера.

Таблица 4.1. Различия между количественной и качественной стратегиями сравнения

Продемонстрируем их на примере. Предположим, что представители каждой из стратегий получили заказ на сравнительное исследование причин наркопотребления в странах СНГ. Как будет выглядеть это исследование в количественной и качественной стратегии?

«Количественник» начинает с поиска переменных, влияющих на наркопотребление (или на разные виды наркопотребления), если это предполагают его теоретические основания. Сюда входят, например, возраст, уровень дохода, уровень образования, место жительства. (Следует отметить: исследователь может использовать конкретную теорию или просто переменные, принятые в практике изучения наркопотребления.) Анализируя литературу и результаты прошлых исследований, он разрабатывает модель причинно-следственных связей (например, в городе на наркопотребление влияют уровень образования и доход, в сельской местности – возраст и доход). На этом этапе исследователь определяет критерии сравнения. Затем он начинает заниматься выборкой: разбивает государства СНГ на несколько типов (например, с рыночной и нерыночной экономикой) и может установить, что законодательства этих государств в отношении наркотиков, структуры занятости и т. п. несравнимы и его модель подходит только для одного типа (с рыночной экономикой). При этом определяются объекты сравнения и основания их сравнимости.

Далее исследователь приступает к операционализации переменных. Если он собирает данные самостоятельно, то инструментарий также создает сам. Но часто приходится использовать уже имеющиеся данные (т. е. заниматься вторичным анализом), и тогда ему приходится выбирать, какие из показателей (или их сочетаний) лучше всего подходят для переменной. В нашем примере это может выглядеть следующим образом: исследователь выбирает вопросы о том, употребляет ли респондент разные виды наркотиков, и составляет суммарный индекс наркопотребления. Если указанные вопросы отличались в анкетах разных стран (например, из-за разных классификаций наркотиков), то исследователю приходится каким-то образом модифицировать индексы, чтобы сделать их сравнимыми. На этом этапе происходит операционализация переменных (подчеркнем еще раз: методы сбора информации могут быть количественными и качественными).

На последнем этапе исследователь будет проверять, действительно ли имеют место причинно-следственные связи, которые он предполагал (для количественных данных это делается с помощью статистических техник; для качественных данных – с помощью «мягких» техник интерпретации). В результате его гипотеза будет принята или опровергнута. На этом этапе происходит сравнение объектов (стран СНГ) по выбранным критериям (переменным и связям между ними).

Исследование, «ориентированное на случаи», развивается в другом направлении. Он начинает с изучения уникальной ситуации наркопотребления во всем его многообразии в каждом из государств СНГ, вероятно, пытаясь проследить ее истоки из общего прошлого – СССР. Таким образом, на первом этапе исследователь будет иметь дело с уникальным кейсом постсоветского пространства, причем во временнóй перспективе.

В общем историческом истоке (если он его обнаружит) исследователь выстраивает идеальные типы потребителей разных типов наркотиков: легких и тяжелых, дорогих и дешевых, потребляемых в одиночку и в группе. Далее он рассматривает, как эти типы менялись с политическими, экономическими, правовыми, культурными изменениями в каждой из стран (для стран СНГ какие-то из них будут общими, какие-то различными). На данном этапе определяются критерии сравнения – сходства и различия, и вместе с ними уточняются сами кейсы. При этом вовсе не обязательно, что их границы будут совпадать с государственными: кейсы могут включать в себя группы государств или даже отдельные регионы (например, мегаполисы) внутри государств.

В результате исследования будет выявлено несколько идеальных типов наркопотребления в разных странах и разнородные причины, влияющие на них как на уровне государства, так и на уровне регионов внутри государств и групп государств. Этими причинами могут быть изменение законодательства, распространение новых стилей жизни, безработица и т. п. Следует еще раз подчеркнуть, что искомые типы и причины могут быть обнаружены на самых разных данных, полученных, например, в результате массовых опросов, анализа исторических источников, проведения качественных интервью, изучения периодической литературы и т. п.

Таким образом, основное отличие состоит вовсе не в использовании количественных или качественных методов – оба исследователя могут применять, например, данные опросов, а в логике исследования. «Количественник» смотрит на функциональные взаимосвязи внутри системы, прилагая единственную модель причинно-следственных связей ко всей выборке. «Качественник» же гораздо большее внимание уделяет уникальным сочетаниям, причинам на внутри– и межгосударственном (социальном/культурном) уровне в их историческом развитии.

Поэтому в количественной стратегии объектом анализа является замкнутая система (общества или государства), для которой исследователь ищет внутренние (действующие внутри этой системы) причины, при этом имеет место функциональное объяснение (отношения между переменными объясняются как функциональные внутри системы). Это, в свою очередь, требует применения статистических методов Милля, т. е. анализа того, как одни переменные (наркопотребление) изменяются при изменении уровня других переменных (пол, возраст и др.). Наконец, абстрактные переменные (наркопотребление, доход, возраст и т. п.) не связаны с объектами сравнения (государства СНГ), их можно проверять на любых объектах, если исследователь признает их сравнимыми. Так что объект и предмет исследования противостоят друг другу.

Напротив, в качественной стратегии объяснение является генетическим (через историю возникновения), объектом анализа выступает осмысленное действие (идеальные типы наркопотребления в уникальных кейсах), а причины – внешние по отношению к этому объекту (изменение законодательства или экономический кризис являются внешними для сложившейся практики употребления наркотиков). Анализ здесь происходит с помощью логических методов Милля, которые учитывают наличие или отсутствие разнородных причин и их комбинаций. При такой логике объект (типы наркопотребления в контексте уникальных кейсов) и предмет (сходства и различия в причинах и следствиях наркопотребления) взаимозависимы: границы кейсов устанавливаются в соответствии с перечнем сходств и различий, и наоборот.

Этот пример еще раз показывает, почему стратегии называются количественными и качественными: они повторяют логику количественного и качественного исследований в социальных науках. Количественная стратегия начинает с модели причинно-следственной связи между абстрактными переменными, потом проверяет ее на данных; качественная стратегия – с изучения отдельных кейсов и их изменений во времени, и в процессе этого строит модели причин и следствий. Первая начинает с переменных, объекты для нее вторичны; она сравнивает именно отношения между переменными. Но и вторая сравнивает не сами кейсы, начиная с них, она приходит к сравнению комбинаций разнородных и иногда уникальных условий и их следствий. Схематично исследовательский процесс каждой из стратегий представлен на рис. 4.1.

Следует повторить: то, что стратегии носят названия «количественная» и «качественная», не означает, что количественная стратегия сравнения использует только количественные, а качественная – только качественные методы сбора данных. Каждая из них может применять любые методы: от массовых опросов до глубинных интервью. Речь идет об общей логике сравнения объектов.