Текст книги "История военно-морского искусства. Начало XX века"

Избранный местом высадки Дайкуири, хотя и находился вблизи Сантьяго, все же не удовлетворял условиям, необходимым для высадки десанта, так как стоял на крутом берегу, а для подхода шлюпок имел одну дамбу таких малых размеров, что к ней не могло подойти сразу более одной шлюпки.

При подходе американцев испанский отряд в составе 300 человек, находившийся в Дайкуири, отступил, не оказав сопротивления. Американцы, не произведя рекогносцировки и не зная, что испанцы уже ушли из Дайкуири, открыли огонь по побережью.

Затем, когда выяснилось, что Дайкуири уже заняли кубинские повстанцы, вывесившие в селении свои флаги, американцы обстреляли и их, хотя кубинцы помогали очищать Кубу от испанцев.

США в данном случае применили свой излюбленный провокационный метод использования национально-освободительного движения туземцев в своих империалистических целях: формально войдя в союз с повстанцами и приняв их помощь, американцы учинили над ними кровавую расправу, когда кубинцы, освободившиеся от испанского владычества, стали выказывать недовольство попыткой американцев учредить новый колониальный режим под своей эгидой.

Условия высадки десанта были крайне неблагоприятными. Плохая организация приводила к беспорядочному скоплению шлюпок у дамбы, так как крутизна берегов исключала высадку прямо на берег; только отсутствие противника и хорошая погода позволили закончить высадку 26 июня.

Должного руководства высадкой не было. Никто, например, не дал никаких указаний относительно того, куда направляться войскам после высадки и как им действовать дальше. Десантные части садились на шлюпки без всякого порядка. После высадки все полки перемешались, и командиры с большим трудом находили свои части.

«Оказалось, – писал Н.А. Обручев, – что у американцев не только войсковые части неправильно были разбиты по судам, но и груз распределен был неверно. Полевые пушки и понтоны помещены были в самом низу трюмов, и над ними находился целый груз провизии. В результате понтоны удалось достать только на 3-й день выгрузки, а орудия начали выгружать только на 4-й день…

В один и тот же трюм парохода грузились предметы, ничего общего не имеющие друг с другом: тут были продовольствие людей, и фураж, и интендантское имущество, и боевые припасы, и уголь. Неудивительно поэтому, что многие предметы, необходимые для армии, не будучи выгруженными, вернулись обратно в Соединенные Штаты.

Неправильно были размещены по транспортам и войсковые части, так, например, встречалось, что роты разных, не только полков, – дивизий следовали на одном пароходе.

Подобную нагрузку в свалку и подобное размещение людей, нарушавшие организацию войсковых частей, можно объяснить только тем, что не было заранее обдумано, что и где грузить. Последствия подобной беспорядочной нагрузки немедленно сказались на материальном и санитарном состоянии войск по высадке их на Кубу»[33]33
  Обручев Н.А. Смешанные морские экспедиции. С. 17.


[Закрыть].

Крайне неудачно прошла выгрузка лошадей, из которых много потонуло, сильно затянулась выгрузка снаряжения, артиллерии и боеприпасов. Осадные орудия не были выгружены даже в первых числах июля, когда, по существу, в них уже миновала надобность.

В течение всего периода высадки десанта эскадра Сэмпсона охраняла район высадки и блокировала эскадру Серверы. Генерал Шафтер и командующий эскадрой адмирал Сэмпсон не переставали пререкаться по поводу плана дальнейших действий. В конце концов был принят план, согласно которому армия должна была двигаться вдоль побережья (расстояние от Дайкуири до Сантьяго было всего 14 миль) и совместно с эскадрой овладеть фортами, которые защищали вход на рейд Сантьяго. Однако Шафтер после прихода в Сибоней, где также высаживалась одна из дивизий, удалился в глубь страны, ведя наступление на Сантьяго окружным путем, без содействия флота. Таким образом, план совместного наступления флота и сухопутных войск фактически был сорван.

Высадившись на берег, американские войска повели наступление на Сантьяго, медленно продвигаясь по лесистой бездорожной местности. Плохо подготовленные американские войска, руководимые бездарными начальниками, больше недели блуждали среди джунглей, только 2 июля им удалось разбить восьмитысячный отряд испанцев у Эль-Кане и Сан-Хуана и подойти к Сантьяго. Несмотря на то, что в данный момент испанских войск в Сантьяго было не более 7000, т. е. меньше, чем осаждающих американцев, защита города была упорной и борьба шла с большим напряжением. Американцы сильно страдали от эпидемий, так как санитарное состояние войск США было очень низкое, под Сантьяго ежедневно заболевало до 700 человек[34]34
  За время экспедиции было больных солдат и офицеров США (желтая лихорадка, тиф, малярия, дизентерия) – 11 770 человек.


[Закрыть].

Неудачная попытка прорыва испанской эскадры из Сантьяго. Кубинский губернатор Бланка, имея соответствующие указания из Мадрида, приказал адмиралу Сервере во что бы то ни стало прорваться в Гавану.

Адмирал Сервера отлично понимал, что, выйдя из Сантьяго, он не сможет избежать морского боя с блокировавшей его значительно более сильной американской эскадрой. Он доказывал, что целесообразней снять с кораблей команды и послать их в помощь командам, отправленным ранее для защиты Канеи и Сан-Хуана, – важных пунктов на подступах к Сантьяго. Сервера не рассчитывал предотвратить падение города, но предполагал, что длительное сопротивление даст Испании возможность заключить мир на более выгодных для нее условиях.

Однако Сервера получил категорическое приказание выйти из Сантьяго. Выход был назначен в ночь на 3 июля. К 21 часу все корабли были собраны у выхода из бухты. Но американские корабли держались очень близко от прохода, освещая его прожекторами и огнями, зажженными на гористых берегах. Испанцы, приняв такое освещение прохода за доказательство раскрытия их намерения, решили отложить прорыв до утра. На самом же деле в это время американцы совершенно не ожидали прорыва испанцев, командующий флотом Сэмпсон на эскадре отсутствовал, и американские корабли стояли под малыми парами[35]35
  Командующий американской эскадрой Сэмпсон до боя ушел на крейсере «Нью-Йорк» к месту высадки сухопутных американских войск для переговоров с их командующим генералом Шафтером. Сэмпсон только из Сибонея увидел, что испанская эскадра стала выходить из бухты, после чего повернул обратно и поспел к месту боя лишь после сдачи «Христофора Колумба».


[Закрыть].

Утром корабли американской эскадры стояли полукругом около входа на рейд, на расстоянии 3–4 миль от форта Марго. Эскадра состояла из броненосного крейсера «Бруклин» под флагом Шлея, броненосцев «Техас», «Айова», «Орегон» и «Индиана», яхт «Виксей» и «Глостер».

В 9 час. 30 мин. эскадра Серверы снялась с якоря. В ее составе было четыре корабля: под флагом адмирала впереди шла «Инфанта Мария Тереза», далее следовали «Бискайя», «Христофор Колумб» и «Адмирал Окендо». Затем шли миноносцы «Плутон» и «Фурор».

Как только из Сантьяго вышел последний корабль, испанская эскадра полным ходом направилась к флагманскому кораблю Шлея «Бруклину» – самому быстроходному кораблю противника, который мог представлять наибольшую опасность при осуществлении прорыва.

Американские корабли, увидев испанскую эскадру, пошли на сближение. Адмирал Сервера, отбросив первоначальное намерение атаковать «Бруклин», постарался поскорее оторваться от американцев, которые первые полчаса не поспевали за испанскими кораблями из-за того, что пары у них не были полностью подняты. Но когда американцам удалось поднять пары и развить полный ход, они стали быстро нагонять противника. Между тем на тех испанских кораблях, механическая часть которых была в неисправности, пар начал падать.

Американцы пошли на пересечку курса крейсера, шедшего в голове испанских кораблей, сосредоточив на нем весь свой огонь[36]36
  Бортовой залп американских кораблей весил 3700 фунтов, в то время как бортовой залп испанских кораблей – 1273 фунта.


[Закрыть], а когда увидели, что пересечь курс крейсера не успеют, положили право руля и легли на параллельный курс с испанской колонной, сражаясь с ее концевыми и средними кораблями. Один лишь «Бруклин» пошел прямо на противника. Положив руль лево на борт, он встретил корабль «Инфанта Мария Тереза» продольным огнем с левого борта, вследствие чего Сервера вынужден был повернуть и пойти вдоль берега к западу. «Бруклин» тоже повернул, описав полную циркуляцию, и пошел параллельным курсом.

Началась погоня за испанскими кораблями, пытавшимися уйти вдоль берега.

Во время боя, уже с самого его начала, американские суда строя не соблюдали. Из-за возникшего беспорядка «Техас» должен был в самый жаркий момент боя прекратить стрельбу, так как другой американский броненосный корабль, «Орегон», проходя мимо него, закрыл собой испанские корабли.

Испанская береговая батарея вела беспорядочную стрельбу по американским кораблям, но ни один ее выстрел не достиг цели. Меткость стрельбы как испанской, так и американской эскадр была низкой; несмотря на то, что дистанция боя была незначительной (от 7 до 20 кабельтовых), лишь немногие из выпущенных снарядов достигали целей. На испанских кораблях прицелы артиллерийских орудий были поставлены на значительно большее расстояние, чем это было нужно.

Американцы достигали эффективности боя исключительно благодаря превосходству конструктивных качеств своих кораблей и артиллерии. В артиллерийской стрельбе сразу же выявилось преимущество американских кораблей, имевших скорострельные орудия. Испанские корабли сильно страдали от огня противника, так как на них воспламенялись шлюпки, деревянные надстройки и другие легко загорающиеся предметы, не убранные с палубы. Кроме того, две верхние палубы на испанских кораблях были деревянные, настланные непосредственно на стальные бимсы без стального подстила. Вследствие долгого пребывания в тропиках и нагрева от котлов дерево стало совершенно сухим.

Американские корабли от огня страдали значительно меньше, так как они имели более современную конструкцию; по боевой тревоге на них заблаговременно убирались с палуб все лишние предметы, опускались шлюпки, кроме того, противопожарные средства на американских кораблях были значительно лучше.

Вскоре после начала боя загорелся крейсер «Инфанта Мария Тереза», начался пожар и на концевом корабле «Адмирал Окендо», положение которого ухудшилось вследствие взрыва торпеды, лежавшей на верхней палубе и предназначенной для надводного торпедного аппарата. Горящий крейсер «Инфанта Мария Тереза» отошел в сторону и, пропустив мимо себя остальные корабли своей эскадры, направился прямо к берегу. «Адмирал Окендо», объятый пламенем, последовал за ним. Оба корабля выбросились на берег в 6,5 милях от Морро.

Два других испанских крейсера пытались уйти, но «Бруклин» и «Орегон» преследовали их, ведя сильный огонь. Упорнее других сопротивлялся «Христофор Колумб», имевший орудия, стрелявшие бездымным порохом, каких не было на американских кораблях. Этот корабль сумел на время несколько оторваться от своих преследователей; тогда американцы сосредоточили огонь на крейсере «Бискайя», который загорелся и в 10 час. 45 мин. выбросился на рифы в 20 милях от входа в Сантьяго.

На ушедшем вперед крейсере «Христофор Колумб» вследствие полученных повреждений начал сдавать пар. Американские корабли, развив полную скорость, стали его настигать. Видя, что уйти не удастся, испанский крейсер повернул к берегу, моряки выбросили за борт замки орудий и открыли кингстоны. Крейсер поднял сигнал о сдаче. Около 23 часов корабль затонул. Попытки американцев спасти его при помощи буксиров оказались безуспешными.

Таким образом, в момент подъема последним испанским крейсером сигнала о сдаче бой фактически был закончен.

Вышедшие через 20 минут после начала боя два испанских контрминоносца были вскоре уничтожены артиллерийским огнем американских кораблей (один затонул, другой выбросился на отмель). В 14 часов испанской эскадры уже не существовало.

В этом бою испанцы потеряли 167 человек убитыми и 214 ранеными, в то время как у американцев было только девять раненых.

Причиной поражения испанской эскадры являлось не только превосходство американцев в силах, но и ошибки Серверы:

– испанский адмирал неправильно выбрал время прорыва (утро). Прорыв ночью во всех случаях был бы сопряжен с меньшими потерями;

– прорыв сомкнутым строем облегчил действия сосредоточенных сил американцев; рациональней было бы сразу же по выходе из бухты разойтись в разные стороны, обусловив место встречи в море;

– выход контрминоносцев запоздал, они не могли уже быть использованы для поддержки основных сил эскадры.

Бой показал недостаточную артиллерийскую подготовку американской и испанской эскадр.

Из-за плохой подготовки машинных команд корабли испанской эскадры не могли развить столь необходимого при прорыве предельного хода.

Прекращение военных действий. Освободившиеся после боя главные силы американского флота были направлены на усиление блокады южного побережья острова Кубы.

Положение испанского гарнизона, осажденного в Сантьяго, за это время значительно ухудшилось: недоставало патронов, снарядов, продовольствия. 17 июля в 9 часов гарнизон Сантьяго капитулировал. Интересно отметить, что эскадра неоднократно бомбардировала форты Сантьяго, выпустив до 1000 снарядов, но, как правило, без особых результатов. Заслуживает внимания лишь бомбардировка 10 июля 1898 г., когда сухопутные войска находились на позиции под Сантьяго, а корабли стреляли из Агвадореса через горы по невидимой цели[37]37
  Американцы здесь применили то, что в России Г.И. Бутаков делал со своими пароходо-фрегатами еще в дни обороны Севастополя в 1855 г.


[Закрыть]. При этом орудия наводились по карте и компасу, а результаты стрельбы передавались по телефону, провода которого были протянуты к берегу от позиций сухопутных войск.

Вслед за Сантьяго капитулировали Гуантанамо и другие укрепленные пункты Кубы. К 12 августа остров почти целиком был оккупирован американцами. Кроме того, в начале августа американцы заняли Пуэрто-Рико.

Ввиду бесполезности дальнейшего сопротивления Испания 12 августа 1898 г. заключила с Соединенными Штатами перемирие; блокада острова Куба была снята.

Незадолго до сдачи Сантьяго особенно резко обострились разногласия между американским адмиралом Сэмпсоном и генералом Шафтером. Адмирал просил ускорить занятие фортов, мешавших флоту произвести очистку фарватера от мин и войти в гавань, Шафтер же игнорировал эту просьбу и всячески стремился затянуть действия. На совещание по выработке условий сдачи Сантьяго и заключению перемирия адмирал Сэмпсон не был приглашен. Кроме того, Шафтер сообщил представителям печати сведения, порочащие действия флота и адмирала Сэмпсона. Все это до того накалило атмосферу, что для налаживания взаимоотношений между ними потребовалось вмешательство президента США.

Этот конфликт говорит о традиционной неприязни между американскими сухопутным и морским командованиями, между армейцами и моряками, характерной и для современных агрессивных вооруженных сил США.

Захват Филиппин. Испанская азиатская эскадра Монтохо была разбита эскадрой США в боях в Манильской бухте еще 30 апреля. На протяжении всего лета никаких активных действий против берега эскадра США не предпринимала. Циничные донесения американского командования гласили: «Борьба филиппинцев экономит жизнь американских солдат». Только в августе 1898 г., когда филиппинские повстанцы осадили столицу Филиппин Манилу, американцы тайно от филиппинцев договорились с испанским командованием о сдаче Манилы. Высаженная с кораблей американская морская пехота вступила без боя в филиппинскую столицу, не пустив туда повстанцев. Филиппины были превращены в американскую колонию, начался безудержный грабеж этой богатой сырьем свободолюбивой страны.

В.И. Ленин подчеркивал лицемерие и вероломство американского империализма, который в самом начале своей колониальной агрессии «…в угоду богатой сволочи в 1898 году душил Филиппины, под предлогом “освобождения” их…»[38]38
  Ленин В.И. Сочинения. Т. 28. С. 45.


[Закрыть].

Последовавшее через несколько дней после падения Манилы открытое столкновение между только что образовавшейся Филиппинской республикой и американскими оккупационными войсками было вызвано политикой американских империалистов, стремившихся к установлению своего монопольного господстза и созданию на Филиппинах условий для неограниченной империалистической эксплуатации и использования этих островов как опорного пункта для новых агрессий.

Заключение мира. После довольно длительных переговоров 10 декабря 1898 г. был подписан мирный договор, согласно которому Испания отказывалась от Кубы и уступала Соединенным Штатам острова Пуэрто-Рико и Гуам (из группы Марианских островов). Филиппины также отходили к США за компенсацию в 20 миллионов долларов.

Население Филиппин и Кубы не получило ожидаемого освобождения, так как эти острова были превращены в американские колонии.

Овладение островами Куба и Пуэрто-Рико означало, что господство в бассейне Карибского моря перешло к Соединенным Штатам Америки. Империалисты США закрепили свои позиции в Западном полушарии и в бассейне Тихого океана.

Американская военно-морская теория в период войны. То обстоятельство, что флот в войне против Испании в 1898 г. играл большую роль, дало повод американским правящим кругам поднять на щит «теорию владения морем» Мэхэна – Коломба.

Мэхэн многие свои утверждения иллюстрировал примерами из этой войны, в ходе которой подтверждалось якобы его «положение» о невозможности завоеваний и удержания колоний без сильного флота и о необходимости последнему иметь сильные колониальные базы.

Мэхэн был ярым апологетом этой войны. Доказывая ее «жизненную необходимость для США», он писал: «Одно достоверно известно – в Карибском море находится стратегический ключ к двум великим океанам – Атлантическому и Тихому, нашим собственным главным морским границам».

Мэхэн в этой войне принимал практическое участие в качестве советника военного руководства США по морским вопросам. Анализу испано-американской войны он посвятил даже специальную статью[39]39
  Times, 20 и 27 декабря 1898 г.


[Закрыть], в которой пытался оправдать пассивный характер действий и трусость американского командования, обладавшего значительным превосходством в силах. Для этого Мэхэн вытащил на свет из архивов XVII в. тезис «fleet in being», сформулированный английским лордом Торингтоном в 1690 г. и означавший «существующий флот» – «флот, сохраняющий свою силу». Торингтон выдвинул тогда это положение, обосновывая необходимость английским силам уклоняться от решительного боя с превосходящими в тот момент силами французского флота в каналах Ла-Манш и Кале. Мэхэн доказывал, что якобы в первый период испано-американской войны «американцы, не зная, где появится испанский флот», находились под призраком «вездесущего Серверы», который одним своим существованием и возможностью появления вселял панику и страх в не отличавшихся храбростью руководителей американской армии и флота. Об этом страхе говорит тот факт, что когда командующий американскими экспедиционными силами Шафтер получил телеграмму, что ночью у северных берегов острова Куба видели испанский бронированный крейсер, он на пять дней задержал выход десанта.

Мэхэн писал, что «fleet in being» в виде испанской эскадры «представлял из себя постоянную угрозу для флота США и последний не знал, где и когда будет атакован, а потому поневоле чувствовал себя сильно стесненным». Чувствуя, что в своих усилиях оправдать трусость американцев перед далеко не сильной эскадрой Серверы он слишком перестарался, Мэхэн вскользь замечал, что значение «fleet in being» было тогда все же несколько преувеличено. В дальнейших своих рассуждениях Мэхэн, прикрываясь псевдонаучной терминологией, развивал свой первоначальный тезис, всячески оправдывая действия американцев. Мэхэн считал, что, исходя из теории «fleet in being», для испанцев было вполне закономерным запереться в порту, «принуждая противника к постоянной напряженной бдительности, так как в каждый момент последний должен быть готовым к выходу этого флота». Такое положение, по мнению Мэхэна, сохранилось до тех пор, пока американцы не сосредоточили превосходящие морские силы и не вступили в «командование морем», после чего всякие свойства «fleet in being» утратили свою силу. На этой стадии, когда завоевано господство на море, «противник, отстаивающийся в порту, – писал Мэхэн, – может лишь только отсрочить несколько свое поражение, но не предотвратить его».

Возрождение старого положения «fleet in being»[40]40
  Это положение в еще более модернизированном виде было в дальнейшем развито Корбеттом. См. гл. 3. С. 118.


[Закрыть] и механическое его соединение с догматической теорией «владения морем» так же антинаучны и надуманны, как и все разобранные выше положения Мэхэна – Коломба.

Мэхэн приписал испанскому флоту то, о чем Сервера в этот период даже не помышлял. Сервера вовсе не предполагал нападать на американские берега. Как указывалось выше, он совершенно не имел какого-либо четкого плана действий, для его эскадры была характерна не меньшая пассивность, чем для американцев. Основной задачей его эскадры являлась «защита испанских владений в Карибском море». Таким образом, американское командование, совершив много грубых ошибок, задним числом пыталось оправдать свои действия «теоретическими положениями» своего обанкротившегося советника[41]41
  Критику ошибок американского командования смотри в тексте параграфа и в общих выводах по данной теме.


[Закрыть].

За ошибки и просчеты американского командования расплачивались своей жизнью простые американцы. И только полное бессилие отсталой Испании, а также храбрые действия патриотов Кубы и Филиппин, жестоко обманутых американскими империалистами, обеспечили США победу.

Раздуваемые печатью «успехи» американского флота в этой войне вызвали бешеную гонку морских вооружений и увеличение ассигнований на строительство флота в США. На первое место стала выдвигаться морская стратегия, по отношению к которой стратегия сухопутная должна была играть подчиненную роль.

Победа в испано-американской войне 1898 г. дала новый толчок развитию агрессивных планов хищнического американского империализма, мечтавшего о завоевании мирового господства.

Выводы. 1. В итоге войны США еще больше укрепили свои позиции колониальной державы. Хищный, молодой американский империализм еще крепче стал забирать в свои цепкие лапы страны Латинской Америки.

Филиппины, сделавшись американской колонией, стали отправным пунктом для расширения империалистической экспансии США в бассейне Тихого океана, что империалисты США считали весьма важным шагом на пути к реализации бредовых планов «мирового господства». Испания потерпела в этой войне поражение в значительной мере из-за своей экономической и политической отсталости.

2. Война вскрыла крупные пороки в системе американских вооруженных сил (армия и флот), проявивших полнейшую неспособность к эффективным активным действиям, особенно в первый период войны на основном ее театре. Война показала низкий моральный уровень личного состава армии и флота США, который был наемным. Вооруженные силы США обладали всеми пороками, связанными с наемнической системой комплектования. Война показала также неспособность американского командования организовать активные действия и в дальнейшем ходе войны (плохая организация высадки войск на остров Куба, отсутствие разведывательной деятельности флота и прорыв эскадры Серверы к острову Куба; плохая организация действий сухопутных войск после высадки, отсутствие дисциплины в десантных частях, антисанитарное состояние армии США и т. д.).

3. Ошибкой испанского командования следует считать пассивность действий эскадры Серверы (отстаивание в бухте Сантьяго до ее заблокирования). Кроме того, Сервера не использовал возможности крейсерства на морских сообщениях противника, не сумел организовать перехват американского броненосца «Орегон» во время перехода его из Сан-Франциско для присоединения к эскадре Сэмпсона («Орегон» 26 мая пришел в Ки-Вест и в начале июня присоединился к американской эскадре в районе Сантьяго). Испанской эскадре при условии сосредоточения против нее превосходящей по силе американской эскадры целесообразнее было рассредоточиться по различным пунктам побережья острова Куба, еще не занятого американцами, и не дать себя заблокировать в одной бухте. После же того как эскадра была заблокирована, прорыв заранее был обречен на неудачу. В данном случае соображения Серверы, считавшего необходимым «остаться в бухте и моряками с артиллерией судов усилить оборону Сантьяго», следует признать правильными. Отданные же ему приказания испанских властей о прорыве из Сантьяго обрекали эскадру почти на верную гибель.

В случае оставления эскадры в Сантьяго и усиления ее личным составом и артиллерией обороны города возможность отстоять Сантьяго значительно увеличилась. Различные военные обозреватели после войны не случайно ставили вопрос о том, что было бы, если бы испанцы продержались еще две недели. Вопрос этот был вполне закономерен потому, что американские войска перед сдачей Сантьяго находились на грани катастрофы. Русский военно-морской обозреватель А. Ливен так свидетельствовал о состоянии войск США: «Генерал Майльс прибыл в Сантьяго на пути в Пуэрто-Рико и в надежде, что некоторая часть войск освободится для его экспедиции. Но войско, осаждавшее Сантьяго, для дальнейших действий уже не годилось.

Во-первых, оно несло с собой заразу, а во-вторых, оно было слишком изнурено. 71-й Нью-Йоркский полк вернулся в свой город и парадировал по его улицам в составе всего лишь около 50 человек, бывших еще в состоянии ходить. Остальных же везли в фургонах»[42]42
  Морской сборник. 1899. № 5. С. 59.


[Закрыть].

4. Действия армии и флота не были объединены общим замыслом и руководством. В армии и флоте Соединенных Штатов, где существовали враждебные отношения между военным и морским командованиями, этот недостаток проявился особенно сильно.

5. Испано-американская война показала, что в руках хищнического империализма США флот и морская пехота являются важной ударной силой в проведении экспансионистской политики разбоя и грабежа других народов.

6. Война показала пример применения тесной блокады и неудачной попытки прорыва из заблокированного рейда эскадры более слабой, чем блокирующие силы. Применялось заграждение входа в гавань путем затопления судна, получившее широкое применение в последующих войнах.

7. Война показала значение бортовой и палубной брони, установки броневых щитов для защиты орудий средней и малокалиберной артиллерии и прислуги.

8. Бой при Сантьяго показал, что сторона, имевшая преимущество в скорости хода, командовала дистанцией боя.

9. Скорострельность орудий имела решающее значение. Было доказано преимущество стрельбы бездымным порохом.

10. Война показала, что необходимо уменьшить надстройки на кораблях и в бою снимать с них все, что способствует распространению на корабле пожаров.

11. Тактический опыт испано-американской войны был учтен всеми империалистическими государствами мира при постройке ими флотов.

12. Опыт испано-американской войны, так же как и опыт японо-китайской войны, еще больше показал несостоятельность теории владения морем Мэхэна и Коломба. В японо-китайскую войну обладание морем вообще не было достигнуто, несмотря на победу японского флота в сражении при Ялу. В испано-американской войне после боя в Манильской бухте и в период блокады Сантьяго достигнутое обладание морем не было решающим фактором в исходе войны.

13. Война показала слабость постановки минного дела; в американском флоте в этот период минные атаки почти не производились. О слабости организации минного дела свидетельствует и тот факт, что в США не было даже самостоятельной минной части и все минное оружие было передано в ведение артиллеристов.