Текст книги "Энциклопедия трудящегося и эксплуатируемого народа. Том 3"

Литература: Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат» – М.: Изд. «Высшая школа». 1968; Трубников Н.Н. Цель. Средство. – Статьи в «Философской энциклопедии». Том 5. – М.: Изд. «Советская энциклопедия». 1970; Огурцов А.П., Юдин Э.Г. Деятельность. – Статья в «Новой философской энциклопедии». Том 1. – М.: Мысль. 2010; Ракитская Г.Я. Цели социально-экономического развития и эффективность научно-технического прогресса. – В книге: Ракитская Г.Я. Основные труды. Том 1. – М.: 2017. Стр. 78-144; Ракитская Г.Я., Ракитский Б.В. Цели и критерии социально-экономического прогресса. – Там же. Стр. 145-182.

ДИАЛЕКТИКА (от греческого dialektikej – искусство вести беседу) – способ мышления, адекватный движению реального мира; наука о развитии; наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления (См. Мышление). Как способ мышления диалектика есть антипод метафизики (См. Метафизика; Антиподы).

«Пока мы рассматриваем вещи как покоящиеся и безжизненные, – писал Ф. Энгельс, – каждую в отдельности, одну рядом с другой и одну вслед за другой, мы, действительно, не наталкиваемся ни на какие противоречия в них. Мы находим здесь определённые свойства, которые частью общи, частью различны или даже противоречат друг другу, но в этом последнем случае они распределены между различными вещами и, следовательно, не содержат в себе никакого противоречия. В пределах такого рода рассмотрения вещей мы и обходимся обычным, метафизическим способом мышления. Но совсем иначе обстоит дело, когда мы начинаем рассматривать вещи в их движении, в их изменении, в их жизни, в их взаимном воздействии друг на друга. Здесь мы сразу наталкиваемся на противоречия. Движение само есть противоречие…» (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг (1876-1878). – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 20. М.: Госполитиздат. 1961. Стр. 123).

В реальном, движущемся мире всё взаимосвязано и взаимообусловлено. Именно таким воспринимает и отражает реальный мир диалектический способ мышления. «Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, – писал Ф. Энгельс, – а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путём противоположностей, которые и обусловливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга, соответственно в более высокие формы» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Второе изд. Том 20. М.: 1961. Стр. 526);

Диалектика исходит из того, что универсальной формой существования реально сущего (бытия) является движение. Жизненная сила всего существующего (по Гегелю) – противоречие, именно оно является имманентной (внутренне присущей всему существующему) причиной движения. Закон единства и борьбы противоположностей признан одним из основных законов движущегося бытия (а потому – и диалектики).

Закон единства и борьбы противоположностей – это закон противоречивости реально целостного мира. Борьба противоположностей возобновляет и меняет целое. При этом меняются и возобновляются и сами противоположности.

Хотя качественные перемены воспринимаются как скачкообразные, на самом деле они подготавливаются постепенными многоаспектными изменениями и их накоплением. Время от времени происходят перерывы этой постепенности в виде возникновения нового качественного состояния. В его рамках уже в новых условиях и несколько по-иному идёт новое постепенное накопление перемен и подготовка возникновения нового качества. Этот процесс часто называют не очень точно: переход количественных изменений в качественные. Дело не в количестве постепенно накапливаемых изменений, а в их вроде бы несущественности. Но с течением времени обнаруживается, что эти несущественные вроде бы изменения в своей накопленности оказались существенными и выразились в существенных (качественных) изменениях.

Качественные изменения никогда не бывают окончательными. Каждое новое качественное состояние преходяще и в перспективе сменится новым качественным состоянием. Новое состояние, которое отрицает предыдущее состояние, будет в перспективе подвергнуто отрицанию. Таков закон диалектики – отрицание отрицания.

Своеобразен сам характер отрицания. Отрицаемое не исчезает без следа. Что-то от отрицаемого качественного состояния остаётся, продолжает существовать в новом качественном состоянии и с течением времени, при новой смене качества, это проявляется. Создаётся впечатление, что в каком-то из будущих качественных состояний прежнее отрицаемое качество воссоздаётся, воскресает. На самом деле возникает состояние, в котором можно найти более или менее существенное сходство с состояниями, подвергшимися отрицанию прежде. Воспроизведение некогда бывшего невозможно хотя бы потому, что время не движется ни вспять, ни по кругу. Этот феномен «не до конца отрицания», своеобразное сохранения отрицаемого и воспроизведения в перспективе схожего с отрицаемым получил специализированное название диалектического снятия.

Движение реального бытия содержательно и многообразно по своим свойствам. Диалектическое мышление дерзает адекватно отразить это своими методами – в виде понятий, категорий. Но, в отличие от метафизического мышления, ни одна категория диалектического мышления не отражает реальность в состоянии покоя, неизменности. Диалектическое мышление отражает реальность в состоянии движения, противоречивости, связанности, взаимопревращений, преображения. Используется метод парных (связанных) категорий. Но если в метафизике вещь существует или не существует, то в диалектике она движется от возникновения к исчезновению. Если в метафизике одна реалия является причиной второй, то это навсегда; так что вторая реалия – навсегда следствие первой. В диалектике реалии взаимодействуют без остановки, так что меняются местами в ролях причины и следствия.

Парные категории в диалектике – это отражение реальных сущностных (закономерных) связей. Например; причина – следствие; сущность – явление; общее – особенное – единичное; абстрактно возможное и реально возможное; абстрактное – конкретное; необходимое – случайное; простое – сложное; справедливость – несправедливость; сила – слабость; свобода – необходимость и т. д.

В своё время В.И. Ленин, будучи уже профессиональным революционером и автором философского сочинения, изучал труды Гегеля и так попробовал резюмировать диалектику как учение о развитии:

«Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; – развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; – «перерывы постепенности»; превращение количества в качество; – внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил в пределах данного явления или внутри данного общества; – взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления….связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, – таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии» (Ленин В.И. Соч. 4-е издание, том 21, стр. 38).

Поскольку диалектика объективно присуща реально сущему (бытию), она не могла не находить отражения в представлениях о природе, об обществе, о мышлении. Легко обнаружить наивную диалектику в античной философии. Описаны «элементы диалектики» в учениях средневековых философов и философов нового времени, а также в работах естествоиспытателей. Однако в развитом виде диалектика как способ мышления – достижение 19 века, и связано оно в решающей мере с тремя великими именами – Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831), Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895). Близко к ним стоит имя А.И. Герцена (1812-1870).

Диалектика как способ мышления стала поводом острой борьбы социальных сил и идеологий. Проведённая последовательно, диалектика приводит к выводу о неустранимости из жизни общества и даже о плодотворности борьбы социальных сил, о развивающих и созидательных исторических функциях социальных революций, об иллюзорности якобы вечных и неизменных общественных порядков. Поэтому консервативные социальные силы и идеологии не жалуют диалектику, стараются дезавуировать, ошельмовать, извратить и даже запретить её. Напротив, революционные социальные силы и идеологии стараются культивировать диалектику, оберегать её от догматизма и других влияний метафизики, продвигать в массы диалектический способ мышления.

Литература: Энгельс Ф. Анти-Дюринг (1876-1878). – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 20. М.: Госполитиздат. 1961; Энгельс Ф. Диалектика природы (1873-1886) – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 20. М.: Госполитиздат. 1961; Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии (1886) – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 21. М.: Госполитиздат. 1961; Копнин П.В. Диалектика. – Статья в «Философской энциклопедии», том 1. – М.: ГНИ «Советская энциклопедия». 1960; Михайлов Ф.Т. Диалектика. – Статья в «Новой философской энциклопедии», том 1. – М.: «Мысль». 2010; Круглов А.Н. Диалектика. – Статья в «Большой Российской энциклопедии», том 8. М.: НИ БРЭ. 2007.

ДИСЦИПЛИНА (от лат. disciplina – обучение; строгий порядок) – поведение участников совместных действий (общественных процессов), соответствующее нормальному ходу этих процессов, не нарушающее, а обеспечивающее нормальный ход совместных действий. Сущность дисциплины – согласование и соподчинение интересов и действий взаимодействующих субъектов (См. Субъект; Интересы).

Нормы дисциплинированных поведения и действий обычно складываются и фиксируются (устанавливаются) как обязательные для всех. Дисциплина поддерживается (обеспечивается) комплексом средств (мер).

В древности складывались обеспечивающие дисциплину нормы обычаев и традиций (См. Обычаи; Традиции), в современном обществе с этой целью вырабатываются и устанавливаются нормы права и морали (См. Право; Мораль (нравственность)). Средства поддержания (обеспечения) дисциплины основаны на сознательности, ответственности субъектов, на убеждении и принуждении (См. Ответственность; Сознательность; Убеждение; Принуждение). Соотношение этих средств весьма разное в обществах разного типа и при обеспечении дисциплины в процессах разного типа. Всё зависит от степени однородности или неоднородности (антагонистичности или неантагонистичности) интересов участников тех или иных общественных процессов (См. Антагонизм; Антагонист (антагонисты))

По типу процессов, для нормального хода которых требуется дисциплина, различают трудовую, производственную, воинскую, партийную, служебную, школьную, революционную и др. дисциплины.

Правовые акты, фиксирующие (устанавливающие) нормы дисциплины, разнообразны. Это правила внутреннего распорядка, уставы, положения, регламенты и т. п. (См. Правила внутреннего трудового распорядка). Нормы дисциплины могут содержаться в законах, в актах исполнительной власти, в договорах и соглашениях.

Нормы нравственности (морали) в существенной степени обеспечивают дисциплину в любых общественных процессах. Всё ещё реально действуют и дисциплинируют обычаи и традиции.

Нарушение дисциплины может квалифицироваться как преступление или как дисциплинарный проступок. В зависимости от тяжести последствий, от мотивов и обстоятельств нарушитель дисциплины должен нести ответственность. Формы ответственности разнообразны: от моральной санкции и дисциплинарного взыскания (замечание, выговор, увольнение) до уголовного наказания. Столь же разнообразны и поощрения за безупречную дисциплину.

Проблематика дисциплины всегда была и остаётся остро актуальной. По большому счёту, эта проблематика восходит к проблемам социализации и свободы (См. Социализация; Свобода).

В философских системах и идеологиях, которые тяготеют к индивидуализму (См. Индивидуализм) дисциплина трактуется как ограничение или ущемление свободы личности, как в большей или меньшей мере вынужденный компромисс личности с обществом. В коллективистских идеологиях активно разрабатывается аспект добровольной сознательной дисциплины. В социалистических идеологиях подчёркивается разнотипность дисциплины в эксплуататорских (антагонистических) обществах и в социалистическом обществе при народно-демократическом типе власти.

В практическом плане вопросы дисциплины являются для наёмных и эксплуатируемых трудящихся вопросами повседневных (постоянно злободневных) взаимоотношений с администрацией (начальством), осуществляющей практическую эксплуатацию. Дело не в том, нужны или не нужны трудовая и производственная дисциплина. Они нужны. Дело в том, насколько тщательно при обеспечении дисциплины соблюдаются трудовые и общечеловеческие права и свободы работников и выполняются обязанности администрации. Начальники-эксплуататоры постоянно стремятся под видом обеспечения необходимой дисциплины урезать и ущемить права и свободы, человеческое и гражданское достоинство эксплуатируемых, повысить степень эксплуатации и при этом не вполне удовлетворительно выполнять свои обязанности. Под предлогом соблюдения дисциплины дело доходит порой до требований администрации совершать подвиги и выполнять чрезмерный труд, работать во вредных и опасных условиях (См. Право знать; Право отказаться).

Именно поэтому нормы дисциплины, трактовка дисциплинарных нарушений и проступков, мера дисциплинарных взысканий, способы защиты при этом трудовых прав и свобод, человеческого достоинства работников являются постоянным поводом взаимоотношений между работниками и администрацией, предметом коллективных переговоров, договоров и соглашений, а также предметом трудового законодательства и правового регулирования.

ДОВЕРИЕ – социально-психологическое состояние (внутренняя установка) личности или социальной группы или общности, суть которого – уверенность (или вера) в том, что те или иные социальные субъекты (или институты) поведут себя предсказуемым (ожидаемым, обещанным, условленным, нормативным) благоприятным образом. Соответственно, недоверие (отсутствие доверия) – социально-психологическое состояние (внутренняя установка), основанная на отсутствии уверенности (веры) в том, что те или иные социальные субъекты (или институты) будут действовать предсказуемым (должным, условленным, ожидаемым) благоприятным образом.

Следовательно, доверие и недоверие – явления из области межличностных и – шире – межсубъектных взаимоотношений. Доверие способствует субъектным взаимодействиям и устойчивости социальных порядков. Недоверие служит психологическим затруднением и даже препятствием для взаимодействий, делает общественные порядки небезусловными, сомнительными, расшатывает их.

Доверие основано на наличии и устойчивости ценностей в обществе, то есть на наличии и устойчивости социальных порядков, которыми люди дорожат (См. Ценности). Доверие само есть ценность.

Чем более в обществе или в отношениях конкретных людей рисков обмана, неблагоприятной непредсказуемости, необязательности, безответственности, тем больше нужда в защите и защищённости от таких рисков. Доверие всегда соседствует с правом и правопорядком как способами ограждения от названных рисков. Правовая защита не разрушает, а укрепляет доверие, но практически это возможно при развитой правовой культуре и развитой культуре межличностных взаимоотношений.

Отчуждённость (См. Отчуждённость) исключает доверие.

Доверие – фактор выстраивания гуманных, доброжелательных, счастливых взаимоотношений между людьми, таких, как дружба, любовь, верность, вера, надежда.

Для общественных и политических деятелей и институтов доверие – фактор уверенности и влиятельности (наращивания субъектности). Но доверие к деятелю или институту может нарастать или таять в зависимости от соответствия или несоответствия их действий ожиданиям людей. Поэтому существует такое понятие, как кредит доверия. То есть люди испытывают доверие, как бы данное ими в кредит под ожидания, хотя и на основе имеющегося опыта. Но деятель или институт могут не оправдать ожиданий (не оправдать доверия) и лишиться доверия. Пример политического деятеля, получившего огромный народный кредит доверия, но затем утратившего его, – Б.Н. Ельцин в конце 1980-х годов и в 1990-е годы.

В тоталитарных и автократических (самодержавных) обществах отношение людей к правителям строится на иных основах, нежели доверие. Здесь в основе социально-психологического состояния людей лежит поклонение, фанатичная преданность, страх, стадное чувство. Это – не доверие, а нечто иное.

В общественной и политической жизни современных стран широко используются показатели (измерители, рейтинги) доверия. Здесь много жульничества и хитростей, а вся возня с рейтингами относится к технологиям манипулирования общественным мнением, к политтехнологиям и массовой пропаганде (См. Манипулирование; Массовая культура; Массовое сознание; Пропаганда; Средства массовой информации).

Литература: Барчунова Т.В. Доверие. – Статья в Большой Российской энциклопедии. Том 9. – М.: НИ БРЭ. 2007.

ДОЛГ – нравственные обязанности, осознанно и свободно (добровольно) принятые на себя субъектом (личностью, общностью, социальной группой, исторической общностью). Принадлежность долга субъектному сознанию – настолько существенное его свойство, что часто используется практически синонимическое ему понятие – чувство долга.

Применительно к личности долг (чувство долга) – одно из содержательных свойств души (См. Душа). Распространённейшие и известнейшие конкретные примеры долга – родительский долг (перед детьми), сыновний и дочерний долг (перед родителями), долг потомков хранить светлую память о предках. С нравственными обязанностями тесно связано чувство Родины. Во всех подобных случаях нравственные обязанности совершенно не похожи на обязанности должника, и это отличие проистекает именно из того, что обязанности эти взяты на себя свободно, а отчёт о выполнении этих обязанностей может потребовать только собственная совесть (См. Совесть).

В конституции может быть записано: «Защита Отечества является священным долгом гражданина…» или «Граждане обязаны платить налоги…». Но это обязанности административного происхождения, они отличаются от свободно принятых на себя гражданами и ставших нравственными обязанностями, нравственным долгом. Другое дело, что часть граждан может воспринять административно установленный долг, как говорится, «всей душой» и сформировать в себе, к примеру, «чувство исправного налогоплательщика».

Нравственные обязанности могут свободно (добровольно) накладываться на себя и чувствоваться как долг не только индивидуумами, но и общностями, социальными группами, историческими общностями (См. Общность социальная; Группы социальные (общественные); Общность историческая). В таких случаях долг – одно из содержательных свойств их общностного, социально-группового (классового, кастового, профессионально-группового), национального (народного) сознания (См. Сознание народное).

Формирование долга (чувства долга) как типа и состава нравственных обязанностей является составной частью процесса социализации субъектов (См. Социализация; Социализированность). Тип общества накладывает качественный отпечаток на этот процесс.

В обществах, развивающихся в условно гуманистическом русле истории (эксплуататорские общества демократического типа, то есть реально многосубъектные), чувство долга формируется более или менее свободно и самостоятельно. При этом всегда имеют место попытки дезориентировать людское большинство с целью внушить в качестве чувства долга ориентиры и установки, выгодные господствующему меньшинству. Именно на это направлены массовая пропаганда и массовая культура (См. Гуманизм и антигуманизм; Массовая культура; Массовое сознание; Средства массовой информации; Пропаганда).

В обществах, развивающихся в антигуманном русле (тоталитарные и авторитарные общества, в которых отсутствует реальная многосубъектность во всех или в основных сферах), социализация людей и социальных групп происходит при отсутствии у них субъектности или крайней её ограниченности (формальности). В таких обществах господствующие социальные силы пытаются внушить или внедрить нравственные обязанности (долг), декларировать долг как обязанность перед Родиной, правящей партией, вождём нации и т. п. Подобные методы формирования чувства долга приводят к образованию фанатически настроенных групп, к культивированию тоталитарного сознания (См. Фанатизм; Сознание тоталитарное; Фашизация массового сознания).

В социалистическом обществе нравственные обязанности (долг) будут формироваться в полной мере свободно, без искажающих внешних влияний.

Имеется множество теоретических построений, трактующих проблемы долга.

Все религии трактуют долг как обязанности человека перед Богом. Эти трактовки по существу исключают волю и разум человека из процесса формирования (осознания) долга, подталкивают к восприятию церковных предписаний в качестве долга, к покорности и к религиозному фанатизму.

Имеются трактовки, умаляющие и вообще отрицающие роль долга как нравственной обязанности. В конечном счёте на язык философских «дискурсов» в этих случаях перекладывается обывательски нигилистическая формула «Никто никому ничего не должен». Понятно, что такие трактовки социально деструктивны.

Понятие долга играет огромную роль в нравственности последовательных революционных гуманистов (См. Последовательного (революционного) гуманизма идеология). Современная гуманистическая идеология продолжает подходы и традиции тех подвижников и революционеров, которые считали своим долгом борьбу за освобождение труда от эксплуатации, борьбу с любыми видами и формами угнетения, дискриминации, унижения человеческого и гражданского достоинства. В России 19 века это были революционные демократы и революционная интеллигенция, в России 20 века – революционеры, сознательные участники социалистического строительства, борцы с фашизмом и с тоталитарным режимом.

Революционный демократ Н.А. Добролюбов так объяснял природу долга: «…Не того можно назвать человеком истинно-нравственным, кто только терпит над собой веления долга, как какое-то тяжёлое иго, как «нравственные вериги», а именно того, кто заботится слить требования долга с потребностями внутреннего существа своего, кто старается переработать их в свою плоть и кровь внутренним процессом самосознания и саморазвития так, чтобы они не только сделались инстинктивно – необходимы, но и доставляли внутреннее наслаждение» (Добролюбов Н.А. Избранные философские произведения. Том 1. 1948. Стр. 213).

В конце 19 века в России просияло невиданное дотоле в мире явление – революционная интеллигенция (См. Интеллигенция). Конституирующим качеством русской революционной интеллигенции было чувство долга перед народом.

Любое подвижничество (См. Подвижничество) и праведничество (не путать с фанатизмом) (См. Праведник) имеет прочную опору в чувстве долга и представляет собою выполнение высоких и трудных нравственных обязанностей.

Как содержательное свойство души чувство долга характеризует степень социализированности человека и развитость его как гуманиста. Чувство долга – всегда стержень смысла жизни (См. Смысл жизни). Н.А.Некрасов в образе Гриши Добросклонова хорошо показал, как формируется душа с достойным смыслом жизни и благородным чувством долга. (См. Добросклонов Гриша). В суровой жизни в семинарии Гриша

 
тужил о матушке
И обо всей вахлатчине,
Кормилице своей.
И скоро в сердце мальчика
С любовью к бедной матери
Любовь ко всей вахлатчине
Слилась – и лет пятнадцати
Григорий твёрдо знал уже,
Кому отдаст всю жизнь свою
И за кого умрёт
….
Ему судьба готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника
 

Быть нравственным человеком – это доступно каждому. Но это не так-то легко. Нужно построить и прожить свою жизнь в согласии с жизнью народа и в согласии со своими убеждениями, нужно оказываться на должной моральной высоте в самые сложные моменты жизни.

 
А в общем,
надо просто помнить долг
от первого мгновенья до последнего.
 

(Р.И.Рождественский)

Литература: Дробницкий О., Морозов В., Кон И. Долг. – Статья в «Философской энциклопедии». Том 2. – М.: ГНИ «Советская энциклопедия». 1962; Гусейнов А.А. Долг. – Статья в «Новой философской энциклопедии». Том 1. – М.: МЫСЛЬ. 2010.

«ДОМ У ДОРОГИ. Лирическая хроника» – поэма Александра Трифоновича Твардовского (См. Твардовский А.Т.). Написана в 1942-1946 годах. Одно из самых ёмких и проникновенных поэтических произведений о Великой Отечественной войне. Сам автор так воспринимал эту поэму: «плач о родине, песнь её судьбы суровой»

Сюжетная канва поэмы – военная судьба смоленской крестьянской семьи Сивцовых – Андрея и Анны. Это их дом у столбовой дороги войны. Андрей уходит на войну, затем пробирается из окружения обратно на фронт, возвращается раненый уже после войны. Дом сожжён. Семья угнана в плен. Солдат заново строит дом, ждёт возвращения семьи из плена.

По этой сюжетной канве пущены такие мысленные разводы, описаны такие картины военного лихолетья, затронуты такие струны народной души и народной памяти, что складывается безбрежная эпопея народного горя.

 
Так память горя велика,
Глухая память боли.
Она не стишится, пока
Не выскажется вволю.
 

В поэме нет картин боя, фронта. Есть картины поспешного отступления войск, бегства мирного населения, растерянности (бежать с тремя детьми или остаться в оккупации). Есть пронзительная сцена, когда в дом входит «солдат чужой страны» и всего-то просит напиться. Есть прогон наших пленных через деревню. Есть и о том, каково женщине в деревне, где стоят оккупанты. И – барак пленных в Германии, и – батрачество Анны на немецком хуторе. И дети в плену.

А.Т. Твардовскому удалось поднять труднейший художественный пласт – высветить свойства русского национального характера. Те свойства, которые мы сами не замечаем в себе в обыденной жизни и даже не подозреваем, что обладаем ими. Но в час испытаний эти свойства – наша жизненная сила.

 
Не подсказала б та беда,
Что бабьим воем выла,
Не знала б, может, никогда,
Что до смерти любила.
 
 
Любила – взгляд не оброни
Никто, одна любила.
Любила так, что от родни,
От матери отбила.
…………………………
И та любовь была сильна
Такою властной силой,
Что разлучить одна война
Могла. И разлучила.
 
 
Или вот – чувство долга.
 
 
Домой ждала тебя жена,
Когда с нещадной силой
Старинным голосом война
По всей стране завыла.
 
 
И опершися на косьё,
Босой, простоволосый,
Ты постоял – и понял всё,
И не дошёл прокоса.
 
 
Не докосил хозяин луг,
В поход запоясался…
 

А потом о том же – ещё сильнее. Андрей выходил из окружения вместе с капитаном, который в пути умер от ран. Андрей одну ночь тайком проводит в родной деревне, но мысль остаться в оккупации и не идти искать войну – отгоняет. Идёт из окружения на фронт.

 
Там день один, как год тяжёл,
Что день, порой минута…
А тот – он шёл и не дошёл,
Но всё идёт как будто.
………………………………..
На каждом падая шагу
И поднимаясь снова,
Идёт. А как же я могу
Отстать, живой, здоровый?
 
 
Мы с ним прошли десятки сёл,
Где как, где смертным лазом.
И раз он шёл, да не дошёл,
Так я дойти обязан.
Дойти.
 

И, наконец, всеобъемлющее чувство – чувство родины. Спросите и переспросите себя, каково в вас это чувство. У многих русских поколений это горькое, щемящее чувство, но такое, что дороже нет. У каждого звук, ощущение этого чувства – своё, неповторимое. Но оно есть. И оно – на всю жизнь.

А.Т. Твардовский изобразил чувство родины своих героев как горький, щемящий звук – «щемящий звук лопатки»:

 
Коси, коса,
Пока роса.
Роса долой –
И мы домой.
 

Этот щемящий звук, как рефрен, возникает и раз, и два, и пять, и восемь – от начала до конца поэмы.

Плач о родине А.Т. Твардовского созвучен другим великим безутешным плачам русской литературы. И особенно, пожалуй, – плачу Н.А. Некрасова о русском крестьянстве – поэме «Мороз, Красный нос» (См. «Мороз, Красный нос» (Поэма Н.А. Некрасова)).