Текст книги "Политическая наука №3 / 2017. Советские политические традиции глазами современных исследователей"

Таблица 3

Источник: [Отношение к статусу русского… 2015].

2. Официальное декларирование институциональной преемственности. В основных законах обеих стран упоминается «многовековая история государственности» и ничего не говорится о предшествующей республике Советского Союза или образовании времен Гражданской войны (УССР, БССР и УНР, БНР – соответственно). В декларировании собственных традиций государственности РБ более последовательна, чем Украина. С начала ресоветизации в 1994–1996 гг. в официальном дискурсе белорусских властей фигурирует БССР как предшествующее суверенной Белоруссии государственное образование. Так, например, авторы «Энциклопедии идеологического работника», подготовленной Академией управления при президенте, пишут, что, находясь в составе «княжеств Древнерусского государства, ВКЛ, Речи Посполитой, Российской Империи… Беларусь по понятным причинам не имела своей государственности» [Чещевик, 2011, с. 356]. В учебнике «История Беларуси: становление национальной державности 1917–1922» прямо указывается: «Суверенная, независимая республика Беларусь “вышла” из БССР» [Круталевич, 2003, с. 6].

На Украине преемственность УССР не провозглашалась из-за того, что республика воспринималась прежде всего как набор социокультурных характеристик жизни в СССР, а не как историческая форма государства. Особенно после Евромайдана и окончательной институционализации курса на разрыв с Россией и ориентации на Европу УССР стала в общественном дискурсе одним из главных негативных примеров взаимоотношений в треугольнике «гражданин – общество – власть». В то же время украинская власть не может апеллировать к УНР как государству, продолжателем которого она является, исключая период нахождения в составе СССР, поскольку современная украинская территория, признаваемая большинством членов ООН, была сформирована именно в рамках СССР советскими лидерами.

Аналогичным образом власти ЛНР и ДНР не способны апеллировать к советскому прошлому, поскольку в рамках СССР Луганская и Донецкая области УССР не имели автономии или особого статуса. Парадоксальным образом идеологи самопровозглашенных республик вынуждены «пропускать» советский период и «протягивать» традицию к Донецко-Криворожской республике, существовавшей в Гражданскую войну.

Официальный Минск до последнего времени не делал ставку на несоветские исторические нарративы, однако в 2017 г. президент Лукашенко поручил провести научные изыскания, с тем чтобы «внедрить в умы наших людей правду» [В учебниках истории, 2017], под которой понимается «удревление» истоков государства вплоть до середины IX в. Официальный Киев тоже старается «продлевать» историю современной украинской государственности в глубь веков – от УНР / ЗУНР вплоть до концепта «Русь-Украина», которым в общем виде подменяет Киевскую Русь. Однако к советскому наследию это не имеет прямого отношения и соотносится с ним лишь посредством реакции на многочисленные волны украинизации / русификации, прокатывавшиеся по территории Украины с 1870‐х годов.

3. Государственные символы. В РБ по итогам референдума 1995 г. государственная символика стала фактически советской. Бело-красно-белый флаг, бывший для помнившего войну поколения символом коллаборации, и герб Погоня были заменены на флаг и герб БССР с незначительными отличиями. Сейчас белый флаг с красной полосой и Погоня являются символическим капиталом оппозиции. Герб, гимн и флаг постсоветской Украины не имеют ничего общего с символами УССР. В отличие от белорусской ситуации символически прослеживается линия преемственности с УНР и отдельными казацкими объединениями (на уровне флага и праздника День соборности) и Киевской Русью времен князя Владимира (на уровне герба). То есть в отношении государственных символов подходы РБ и Украины прямо противоположны: первая включает советскую символику, вторая исключает.

В символах более низкого уровня советское в РБ воспроизводится постоянно. Кокарда на милицейской фуражке, нагрудные знаки МВД и КГБ РБ почти дословно повторяют аналоги советской милиции и чекистов вплоть до форм щитов, изгибов гарды и лент, но звезда, серп и молот заменены на герб Белоруссии. В военных музеях городов размещаются почетные грамоты и красные знамена со звездой и черно-оранжевыми полосами по бокам «за мужество и стойкость в годы Великой Отечественной войны», вручаемые городам указом президента. Наследие белорусской культуры в наградной системе – орден и медаль Франциска Скорины, проявление белорусского суверенитета символов – ордена Отечества и Почета. Медали Жукова, 50-, 60-, 65-, 70‐летия Победы в Белоруссии те же, что и в России. Отличие белорусской медали «За отвагу» от советского оригинала – в языке надписи, медали «Герой Белоруссии» от «Золотой звезды» героя СССР – в цвете флага, к красному цвету которого добавилась зеленая полоска, ордена Матери от советской медали материнства – в зеркальном отображении. Сочетание цветов национального флага и георгиевской ленты помещено на колодку ордена Воинской славы. Орден «За службу Родине в ВС СССР» трех степеней в Белоруссии стал орденом ЗА службу Родине, с советского ордена Дружбы народов исчез герб СССР, а в белорусской копии появился земной шар.

Высшая награда Украины – орден Золотая звезда – отдаленно напоминает медаль героя Советского Союза. Ордена державы, Ярослава Мудрого, «За заслуги» и прочие учреждались постсоветской Украиной без учета символов советской наградной системы. На существовавшие в СССР ордена Богдана Хмельницкого и «За личное мужество» одноименные украинские награды не похожи в принципе. Четвертую по старшинству медаль Защитнику Отчизны в 2015 г. лишили георгиевской ленты. В 2004 г. была учреждена юбилейная медаль в честь освобождения Украины от фашистов (1944–2004). За прошедшие с момента распада СССР годы с формы представителей силовых структур были убраны все советские символы. В 2016 г., помимо перехода на новые, несоветские стандарты формы, Украина отказалась от звезд на погонах и их привычного расположения – их заменили ромбы в ряд.

В РБ есть пять государственных праздников: дни Конституции, единения народов Беларуси и России, Победы, Государственного Герба и Флага, Независимости. Характерно отличие от прочих постсоветских стран – на государственном уровне не подчеркивается независимость от СССР (как правило, день принятия декларации о государственном суверенитете), а празднуется освобождение Минска от вермахта в 1944 г. Кроме того, в стране существуют светские и религиозные праздничные дни: Новый год, дни защитников Отечества и ВС РБ (23 февраля), женщин (8 марта), труда (1 мая), Октябрьской революции (7 ноября); православное и католическое Рождество, католическая и православная Пасха, православная Радуница и католический день памяти.

На Украине государственными являются десять праздников, три из которых религиозные. Советские праздники 8 Марта, 1–2 и 9 Мая остаются. Однако, в отличие от РБ, украинские власти уравновешивают советскую символическую часть календаря, в отдельных случаях прямо противопоставляя советским символам. Вместо 23 февраля день защитника Украины празднуется 14 октября – в день основания Украинской повстанческой армии (УПА) (при переносе праздника президент Порошенко особенно подчеркнул, что страна не должна использовать чужой календарь), а параллельно 9 мая отмечают и 8‐е – вместе с окончанием Второй мировой войны в Европе. Официальный праздник установлен 22 января – в день соборности Украины страна отмечает объединение УНР и ЗУНР, таким образом все же находя в календаре место для символического упоминания государственного образования, предшествующего советскому.

Парадная и повседневная форма, используемая в белорусских ВС, в значительной степени повторяет советскую форму 1980‐х годов, однако символика на погонах и шевронах – белорусская. Полевая форма существенно улучшена по сравнению с советской, в спецподразделениях полевая форма мало чем отличается от натовской. Знаки различия и система званий идентичны советским, хотя иерархия званий обрывается на генерал-полковнике, звания генерал армии и маршал упразднены. На Украине заменили не только армейскую форму и погоны, приблизив их к натовским аналогам, но и постоянно говорят о замене званий силовиков. Пока же система званий остается советской.

Негосударственный, но один из важнейших символов-маркеров по отношению к советскому наследию на постсоветском пространстве – георгиевская ленточка и ее аналоги. В РБ (равно как в Киргизии и Казахстане) в 2010‐е годы появились ленты цветов национального флага с тем же ценностным и практическим функционалом: повязывая их на сумки, машины и т.д., граждане демонстрируют особое отношение к празднику 9 Мая. На Донбассе георгиевская ленточка стала символом сопротивления официальному Киеву. По этой причине последний сделал все, чтобы на подконтрольной ему территории Украины она воспринималась как символ сепаратизма, который не просто не уместен, а требует сопротивления (вплоть до вызова полиции или физического воздействия). Власти непризнанных республик, наоборот, фактически слово в слово повторяют советские лозунги о борьбе с фашизмом и всячески отождествляют свою борьбу за независимость с Великой Отечественной войной, отображая отдельные инкарнации неонацизма в качестве магистрального тренда всей Украины. В РБ георгиевская ленточка тоже крайне политизирована. По идеологической вертикали в 2014–2016 гг. проходили указания не использовать ее в рамках празднования 9 Мая (вместо нее предлагалась красно-зеленая лента «цвета победы»), что не возымело действия на общество, продолжающее использовать ее (в отличие от представителей власти и аффилированных с государством организаций – почты, железной дороги, автопредприятий и т.д.).

4. Памятники и архитектура. Советские памятники в РБ не сносили. История о небрежном отношении к истории получила распространение в антисоветски ориентированном сообществе5151
  В 1995 г. через два дня после референдума о символике с крыши Дома правительства в Минске бело-красно-белое полотнище, на тот момент – государственный флаг страны, было снято и, вместо того чтобы отправиться в музей, разрезано на куски, на которых управляющий делами президента расписывался лично.


[Закрыть]. Советские гербы, памятники коммунистическим вождям (основные – Ленин и Дзержинский), советским маршалам и министрам, изображение Московского Кремля, советских орденов и медалей, звезды, серпы и молоты представлены по всей стране: и в архитектуре, и на рекламных площадях. Они соседствуют с памятниками представителям досоветской и даже антисоветской эпох: Витовту, Петру Столыпину и Каролю Войтыле.

На Украине снос и охрана памятников Ленину, напротив, стали трендами на рубеже 2013–2014 гг. Стихийно возникавшие «майданы», желающие снести памятник, и «антимайданы», стремящиеся защитить его, независимо от идеологических установок были противоборствующими лагерями по всей стране. Причем эта волна продолжила ту, что стартовала в 1990‐е годы в западных регионах. Памятник Ленину в Донецке стал символом сопротивления официальному Киеву (охрана его полицией и попытки нанести ему ущерб свидетельствовали об анти– и прокиевских настроениях). Воздвигнутый в 2014 г. перед Луганской областной администрации монумент соединял в себе гербы Российской империи и Советского Союза.

В РБ невозможно представить памятник коллаборантам, поскольку отношение и в обществе, и в профессиональном историческом сообществе к Великой Отечественной войне в основном однозначное (хотя в академической среде встречаются исключения, когда РККА и вермахт уравниваются). Частично это обусловлено тем, что многие годы БССР руководили функционеры, бывшие партизанами в период войны. На Украине, напротив, коллаборантам воздвигались памятники, их именами назывались городские объекты, а портреты использовались в шествиях националистов. Их общая героизация часто подавалась властями как «примирение воинов РККА и УПА». Эти общественные феномены появились в 1990‐е годы, а после Евромайдана данные тенденции усилились.

5. История в учебных заведениях. Для полноценного анализа белорусских и украинских учебников требуется отдельное исследование. В данной статье мы останавливаемся на ключевых результатах наших полевых исследований 2016 г., не претендуя на полноту знания. Мы рассматриваем украинские исторические учебники, в том числе в сравнении с белорусскими пособиями по основам идеологии, поскольку на Украине нет подобной дисциплины, а в РБ именно в рамках этого курса представлено четкое видение государства в отношении самого себя.

В белорусской истории, в отличие от украинской со знаменитым Эмским указом, меньше оснований для развития дискурса о губительности для национальной интеллигенции репрессий, как имперских, так и советских. Кроме того, советская политика коренизации способствовала развитию национальной белорусской культуры. В БССР после войны диссидентов было сравнительно немного, что говорит о слабости постсоветской традиции несогласия с властью.

Доктор наук Александр Гронский, посвятивший исследованию школьных и вузовских учебников истории РБ не одну работу, описывает свойственный всем постсоветским странам феномен, когда внедряются несоветские национальные конструкты. Белорусская ситуация уникальна тем, что авторы учебников пытаются подменить целое частным: СССР – БССР. Это позволяет понять латентное отрицание общесоветской истории как своей: несмотря на позитивно-нейтральное отношение к советскому наследию в учебниках, об СССР рассказывается в курсе «Всемирной истории», а курс «Отечественная история» посвящен лишь БССР. «Изучая СССР в курсе всемирной истории, волей-неволей школьник приходит к убеждению, что Белоруссия в его составе была формально, а сам СССР воспринимается как что‐то похожее на СНГ, где существует формальное единство, а в реальности все страны-участницы ведут свою политику без оглядки на другие части Содружества. Исходя из таких текстов, школьники представляют Великую Отечественную войну не как борьбу советского народа, а как противостояние белорусов с немцами. И хотя в тексте учебника указывается, что воевали советские солдаты, существовал советский тыл, но все же, видимо, внимание на это школьники не обращают. Подтверждением этому может служить анализ школьных сочинений о Великой Отечественной войне, в которых школьники и учащиеся профтехучилищ явно прописывали только то, что Гитлер напал именно на белорусов и хотел уничтожить именно их, а белорусы освободили половину Европы и победили в войне» [Гронский, 2011, с. 239]. Эти же тенденции распространяются и на досоветскую историографию. Гронский подчеркивает тенденцию: «Если белорусы или их предки проживают совместно с русскими или их предками (Российская Империя, Советский Союз) или даже однозначно являются одним народом (Древняя Русь), тогда эти “общие” государства не рассматриваются в белорусских учебниках как “свои”. Если же белорусы или их предки проживают в одном государстве совместно с балтами-литовцами, украинцами или поляками, но отдельно от русских или их предков (Великое княжество Литовское, Речь Посполитая), тогда такое государство рассматривается как “свое”. В итоге у школьников формируется убежденность в том, какие государства были для белорусов чужими» [Гронский, 2011, с. 240–241].

Про Вторую мировую войну идеологическим работникам, по мнению авторов «Энциклопедии…», знать не следует. Великая Отечественная война определяется в первых строках как «справедливая освободительная за свободу и независимость…» [Чещевик, 2011, C. 200]. Пакт Молотова – Риббентропа и вторжение СССР в Польшу 17 сентября 1939 г. не упоминаются. Белорусская интерпретация войны в целом похожа на российскую, но явно отличается в отношении описания начала Второй мировой. В минском музее Великой Отечественной войны, над которым реет знамя СССР, напольные плиты отсчитывают даты до 22 июня 1941 г. День нападения на Польшу Германии там есть, СССР – нет. На памятнике «Тысячелетие Бреста» написано, что в 1939 году белорусские земли были присоединены. В белорусских учебниках школьникам сообщают, что жители формально польских земель, по которым с 17 сентября 1939 г. Красная армия шла навстречу вермахту, «встречали их как избавителей, с надеждой, хлебом-солью» [Вабiшчэвiч, 2006, с. 234]. Вузовские учебники более конкретны: они упоминают и пакт Молотова – Риббентропа, и вступление СССР во Вторую мировую, но называют это «освободительным походом Красной армии» для «воссоединения белорусских земель». Тема «СССР и Германия – союзники» не представлена в учебниках. Однако в музее обороны Брестской крепости выставляется совместная фотография комбрига Кривошеева и генерала Гудериана и рассказывается о совместном прохождении войск РККА и вермахта перед ними при передаче Бреста советским войскам в сентябре 1939 г. Репрессии в учебниках упоминаются, но сухо – на основе цифр.

Советский Союз описывается в «Энциклопедии…» отстраненно. Сталинский СССР упоминается как пример тоталитарного государства в параграфе про тоталитаризм, а с точки зрения сравнения его с гитлеровской Германией и Италией Муссолини нейтрально сказано, что «эта модель стала предметом исследований в области истории и политологии». Иосиф Сталин упоминается в положительном контексте в статье о войне, в ходе которой он «проявил недюжинные организаторские способности, полководческое и дипломатическое искусство». Предельно нейтрально говорится об Октябрьской революции – «крупнейшем политическом событии в истории человечества, повлиявшем на всю историю XX века».

В Национальной библиотеке Украины меньше 200 книг для обучения студентов и школьников (речь идет обо всем: школьных и вузовских учебниках, конспектах лекций, пособиях для подготовки к украинскому аналогу ЕГЭ, книгах для учителя, методичках и прочем, за исключением монографий). После 2000 г. число карточек «история Украины» в указателе: на украинском – 104 (их число сильно увеличивается после 2004 г.); на русском – 37 (и это распределение равномерно). В книгах 2015 г. уже упоминается Евромайдан. Книги 1940 или 1959 гг. – исключение, совсем немного из 1990-х – меньше трех десятков на обоих языках. Абсолютное большинство напечатано в XXI в. География украинского – вся страна, русского – только Харьков, Киев, Черкассы и Донецк.

Для понимания интерпретаций истории на Украине в качестве казуса можно рассмотреть два учебника одного автора, рекомендованных Министерством образования. В 2002 г. Павел Полянский пишет украинским школьникам в теме № 4 про «тоталитарные и диктаторские режимы», а уже в 2010 те же события называет «периодом послевоенного кризиса и революций». Обложки отличаются разительно. В 2010 г. обложка избавлена от идеологии в принципе. В 2002 г. на обложке – борьба двух уравниваемых в книге тоталитарных режимов, сталинского и гитлеровского. Слева шпееровский Зал народа (Купольный дворец), справа – Дворец советов Иофана. Левый венчает орел со свастикой, правый – Ленин.

В 2002 г. Павел Полянский не объясняет школьнику, что Гражданская война шла не только на территории России, но и на Кавказе, в Средней Азии, на Украине. Темы называются однозначно «гражданская война в России», «российская революция». Легенда карты подписана «территории независимых государств, оккупированных советской Россией в 1918–1921 годах» [Полянский, 2003, с. 43], закрашены этим цветом нынешние Украина, Белоруссия, Грузия, Армения и Азербайджан. В 2010 г. на похожей карте Павел Полянский кардинально меняет дискурс: те же места на карте становятся «территориями, занятыми красной армией до 1921 года» [Полянский, 2010, с. 39]. Фраза «основные виды тоталитаризма были представлены большевизмом (СССР), нацизмом (Германия) и фашизмом (Италия)» останется в обоих учебниках. О гражданской войне на Украине сказано, что возникла Центральная рада.

Учебник «Всемирная история» для 11-классников Кучера и Майбороды, также рекомендованный Министерством образования, пакту Молотова – Риббентропа уделяет гораздо большее внимание, чем, например, битве под Москвой или операции «Багратион». В отличие от белорусских авторов учебников украинские авторы хоть и признают, что территория страны сформировалась именно в составе Советского Союза, присоединение Западной Украины описывают фразой «радость от этого быстро ушла – на весь край накатил вал жесточайшего террора» [Кучер, Майборода, 2005, с. 234]. Слов «Великая Отечественная война» в книге нет в принципе. Описание Второй мировой войны отличается тем, что блокаде Ленинграда посвящена одна фраза, приказу «Ни шагу назад!» – три больших абзаца, оборона Крыма сменяется Перл-Харбором, а Сталинградская битва предваряется войной в Северной Африке.

В учебнике «Новейшая история Украины» Турченко, изданном еще в 2002 г., Голодомор 1932–1933 гг. назван «одним из страшнейших преступлений сталинизма против украинского народа». Подчеркивается, что «селяне вынуждены были есть собак, котов, трупы лошадей, листья и кору деревьев» [Турченко, 2002, с. 101]. Про голод в Поволжье и Северном Казахстане – одной строкой. Заслуги советского государства по отношению к УССР декларируются в меньшем объеме, нежели несчастья, принесенные советским руководством украинскому народу. Про участие Украинской ССР в основании ООН, как правило, авторы рассказывают одним предложением, про политику коренизации 1920-х годов – парой абзацев, справедливо объясняя украинизацию не заботой большевиков об украинской нации, но желанием укрепить собственную власть.

В некоторых учебниках подробно рассказывается о коллаборационизме и перечисляются нацистские формирования, с которыми сотрудничали украинские националисты. В других советскому партизанскому движению посвящена одна страница и в шесть раз больше – деятельности ОУН и УПА. Украинцы во главе СССР не удостаиваются особого внимания украинских авторов. Параграф про годы застоя в одном из учебников начинается с неоднозначной фразы «Леонид Брежнев – человек невысокого интеллектуального уровня был неспособен понять необходимость принципиально новой схемы развития страны…» [Ладиченко, 2011, с. 166].

Знакомство с этими текстами позволяет предположить, что содержание украинских учебников сильнее белорусских зависит от политической конъюнктуры, а сами они используются в политических целях.

6. Специфика политического режима. Помимо того, что у политических элит рассматриваемых стран разные геополитические взгляды5252
  Позиция белорусских элит отличалась в 1990‐х годах от украинских по вопросу о восстановлении СССР в усеченном виде. Первые в целом одобряли курс А. Лукашенко на объединение РФ и РБ с целью возглавить новое государственное образование после окончания президентства Бориса Ельцина. Вторые, несмотря на заявления и подписываемые договоры о стратегическом партнерстве с Россией, не рассматривали всерьез вариант объединения. Предпочтительным был вариант формирования собственно украинской национальной и государственной идентичности (символом этого стала предложенная Л. Кучмой формула «Украина – не Россия»).


[Закрыть], различаются и политические режимы РБ и Украины. Постсоветская РБ во многом похожа на доперестроечный СССР в политическом смысле, Украина имеет значительные отличия.

Начиная с выборов 1994 г., в РБ конструировался авторитарный политический режим, основу легитимации которого закладывали «референдумные» выборы, которые шли по привычному сценарию одобрения деятельности А. Лукашенко (ни на одних выборах он не получал меньше 79%). На Украине власть и оппозиция неоднократно менялись местами и на президентских, и на парламентских выборах. Уровень свободы СМИ, собраний в РБ и на Украине сильно разнится. Украинские СМИ всю постсоветскую историю активно критиковали всех представителей власти. В РБ официальная цензура отсутствует, но массмедиа подвергаются ей де-факто. По сравнению с Украиной можно говорить о постепенной сакрализации личности президента Лукашенко посредством массмедиа и идеологической вертикали. В отношении массовых собраний РБ разительно отличается от соседа, поскольку любая оппозиционная активность может быть подавлена властью (как правило, разрешение антивластных собраний или амнистия политическим заключенным имеют в качестве причины приближение переговоров белорусских лидеров с западными). При этом в РБ «на кухнях» можно обсуждать все без страха оказаться объектом интереса со стороны КГБ. В этом смысле РБ воспроизводит советскую общественную атмосферу.

Белоруссия сохраняет не только символическое наследие СССР, но советскую практику функционирования государственной идеологии. Не столько ценностная, сколько институциональная преемственность – главное отличие РБ от Украины. В стране существуют две идеологические вертикали. Неофициальная представляет собой иерархию институтов социализации молодежи – от Республиканской пионерской организации (численностью около 570 тыс. человек) до Белорусского республиканского союза молодежи, объявляющего себя преемником комсомола БССР (480 тыс. человек). Официальная идеологическая вертикаль пронизывает все уровни власти. Координацию осуществляет главное идеологическое управление администрации президента. С ним в обязательном порядке согласовывается назначение на должности главных редакторов государственных СМИ и заместителей руководителя по идеологии на госпредприятиях, в вузах и ссузах. Уровнем ниже в иерархии находятся шесть идеологических управлений облисполкомов и управление Минского горисполкома со штатной численностью 15 человек каждое. Согласно должностной инструкции, начальники таких управлений обязаны не только бороться с асоциальными явлениями в обществе, повышать профессиональный уровень журналистов, организовывать неукоснительное выполнение директив президента, пропагандировать патриотизм и занятия спортом, но и «обеспечивать меры по недопущению проведения несанкционированных митингов, шествий, протестных акций и других действий оппозиционных структур» [Князев С., 2009, с. 546]. За областными управлениями следуют отделы идеологической работы на уровне райисполкомов, горисполкомов и местных администраций. Во всех коллективах есть заместители руководителей по идеологии, которые согласно президентскому указу от 2004 г. «несут персональную ответственность за состояние идеологической работы».

Годом ранее были созданы информационно-идеологические группы. Каждый третий четверг месяца в стране наступает «единый день информирования» – «для реализации конституционного права граждан на получение достоверной информации о деятельности госорганов». Подобные группы, делящиеся на отраслевые и территориальные, должны объяснять населению вопросы внутренней и внешней политики государства, причем «не формально, а компетентно». Раз в неделю в школах проводится 15‐минутка, в ходе которой учитель беседует с детьми на разные темы общественно-политического характера. С недавних пор Академия управления при Президенте выпускает небольшое количество профессиональных идеологов. В вузах преподается обязательный курс идеологии РБ, по которому есть несколько учебников и пособий.

Украина быстро избавилась от советской идеологической вертикали, чему способствовали свободные медиа, приватизированные частными группами. Однако политический режим нельзя признать демократическим, что во многом объясняется значительным уровнем приватизации государства частными лицами. Эта слабость государственного аппарата и его зависимость от настроений крупнейших бизнес-игроков и улицы не позволяет стране ни решить крупнейшую внешнеполитическую проблему, ни разрешить конфликт во внутренней политике. Власть вынуждена балансировать между законом, национальными интересами и инстинктом самосохранения.

В начале марта 2017 г. украинская фабрика мысли «Центр экономической стратегии» представила доклад «Захват государственных институтов», в котором назвала пять субъектов, владеющих одновременно инструментами власти, бизнеса и медиа: Виктор Пинчук, Дмитрий Фирташ, Ринат Ахметов, Петр Порошенко, Игорь Коломойский [Звільнити захоплену державу, 2017]. Противоречия между ними определяют рамки и последствия принимаемых решений. Спустя три года после Евромайдана, который выступал за деолигархизацию, украинская система власти остается крайне похожей на ту, что выстраивалась вокруг президентов Кучмы, Ющенко и Януковича. Несмотря на значительные полицейские, армейские и антикоррупционные реформы, «олигархические договоренности» по-прежнему заменяют собой прозрачные процедуры. Наиболее ресурсообеспеченные группы при помощи госаппарата конкурируют между собой, а закон находится в подчиненном положении по отношению к их договоренностям.

7. Массовые настроения. Мнения жителей РБ и Украины относительно отдельных политических событий советского периода в значительной степени различаются. Например, в отличие от РБ, где отношение к Великой Отечественной войне не вызывает серьезных разногласий, на Украине противостоящие друг другу группы продолжают использовать противоположные трактовки этого исторического события. Это проявляется как на уровне официальных политики и риторики, так и на уровне массового сознания и поведения. Нынешняя украинская власть воюет с советским наследием так же, как с ним боролся Виктор Ющенко, пытаясь примирить ветеранов Красной армии и бойцов УПА. При Викторе Януковиче на 9 Мая в западных областях националисты устраивали провокации, а суды запрещали проведение праздничных мероприятий. Президент Ющенко присваивал звания героев Украины Бандере и Шухевичу, президент Янукович этот указ отменял через суд. Президент Янукович добивался установления Знамени Победы в качестве официального символа, облсоветы на Западной Украине его использование запрещали. Президент Порошенко назвал акцию «Бессмертный полк» в мае 2017 г. прокремлевской, а националисты включили песню про нацистский батальон «Нахтигаль». В качестве реакции на столкновения участников акции с «титушками» и националистами мэр Днепра Борис Филатов пригрозил созданием аналога немецкого добровольческого корпуса «Фрайкор», члены которого позднее примкнули к НСДАП. На Донбассе случаются столкновения неонацистских батальонов с ополченцами с георгиевскими ленточками.

Различаются и мнения граждан РБ и Украины по вопросу о восстановлении СССР, однако здесь есть и объединяющий тренд.

Отношение белорусов к этой проблеме изучал в течение 20 лет Независимый институт социально-экономических и политических исследований – старейшая негосударственная социологическая организация, которая базируется за пределами Белоруссии и не контролируется властями (НИСЭПИ5353
  Важно отметить, что к цифрам НИСЭПИ нужно относиться осторожно, поскольку, по утверждению их коллег-социологов, они не имеют сети интервьюеров по стране, однако благодаря их цифрам можно прослеживать многолетние тенденции – провластные социологи не делают подобных опросов.


[Закрыть]). Число тех, кто отвечал на озвученный вопрос «да», с годами снижалось, а тех, кто говорил «нет», – росло (см. табл. 4).

Таблица 4

Источник: [Большинству милей Россия… 2015].

Подобными панельными исследованиями по Украине мы не располагаем, но в 2005 г., согласно данным Центра Разумкова, на вопрос «Хотите ли восстановления Советского Союза и социалистической системы?» 48,7% опрошенных отвечали «да» (из них больше половины с оговоркой), 51% – «нет» (см. табл. 5). По данным социологической группы «Рейтинг», динамика ностальгии по СССР также имеет нисходящий тренд (см. табл. 6).

Таблица 5

Источник: [Хотите ли восстановления… 2005].

Таблица 6

Источник: [Динамика ностальгии по СССР, 2015].

Таким образом, на основании долговременных социологических исследований мы можем сделать вывод о том, что несмотря на политическую организацию общества, государственную символическую и историческую политику, время существования независимой государственности влияет на массовое сознание сходным образом. Уровень ностальгии по СССР устойчиво снижается в обеих странах.