Текст книги "Социологический ежегодник 2010"

Статьи, материалы

В. Джеффрис

В статье описываются идеи Питирима Сорокина о сути интегрализма как научной системы мышления. Эти идеи служат основой для изучения отличительных черт интегральной социальной науки. Также излагаются и обсуждаются одиннадцать тезисов интегрализма.

Питирим Александрович Сорокин – самый продуктивный ученый в истории социологии. За свою карьеру Сорокин опубликовал 37 книг и более 400 статей. Издано более 42 переводов его основных сочинений (1). Его идеи оказали большое влияние на становление социологии как академической дисциплины в Соединенных Штатах и России (24, с. 139).

Труды Сорокина следует ставить в один ряд с трудами других фигур мирового класса в развитии различных областей макросоциологии в XX в. (69). Его вклад в социологию важен, всеохватен и оригинален (15; 17). Сорокинские исследования природы, структуры и динамики культуры и социальных отношений (37; 38; 39; 40; 53; 58) принесли как новое знание и понимание этого предмета, так и инновации в исторических изысканиях. Он внес фундаментальный вклад в такие области, как социальная стратификация и мобильность (43, с. 256–295; 55; 66), классификация и анализ социальных взаимодействий и групп (43), изучение конфликта, революции и войны (35; 39; 43, с. 93–144, 497–522; 63; 64). Также Сорокин написал важные и влиятельные труды по анализу социальных теорий (36; 45; 61) и по методологии социальных наук (51; 58). На позднем этапе жизненного пути он приступил к новаторской работе по изучению альтруистической любви, утвердив эту тему как предмет научного анализа и исследования (46; 47; 48; 49).

В этой статье мы сосредоточим внимание на идее, основополагающей для сорокинской системы социологии и социальной науки: интегрализме. В своих работах он с разных сторон рассмотрел историю этой системы мысли и ее основные характеристики. Интегрализм является важной идеей в его теории культурной организации и изменения, его анализе фундаментального кризиса нашей исторической эпохи, его программе личностной, социальной и культурной реконструкции и его видении творческой социальной науки, которая могла бы оказать серьезное влияние на жизнь людей и общество (40, с. 741–746; 50; 53, с. 679–697; 54; 56; 57, с. 372–408; 58, с. 226–237; см. также: 8; 9; 13; 16; 17; 18; 19; 20; 24; 25).

Сорокин по праву считается основоположником интегрализма как подхода к современной социальной науке. Однако его описания особенностей интегрализма, представленные в разных местах его трудов, эклектичны, несколько двусмысленны и обтекаемы (25). Кроме того, интегрализм не был адекватно разработан как теоретическая и исследовательская программа.

Интегрализм как школу мысли можно считать находящимся на ранних стадиях формирования и развития, и основаниями для него служат работы Сорокина. Это особый и уникальный взгляд на природу, практику и задачу социальных наук. Будучи таковым, он помещает в центр теоретического внимания и исследовательской практики особые понятия и переменные. Благодаря этим характеристикам интегрализм заключает в себе потенциал, позволяющий фундаментальным образом изменить эти науки, направив их в сторону большей креативности, продуктивности и практической значимости для общества. В этой статье представлена модель интегрализма как научной системы мышления. Рассматриваются его существенные особенности и потенциальные линии развития. Природу интегрализма мы раскрываем через предлагаемые одиннадцать тезисов. Они дают нам ориентацию в основных идеях той всеобъемлющей системы социальной науки, которая получила развитие у Сорокина в разных сегментах его трудов.

Тезис I: Реальность материальна, значима и трансцендентальна

В современной социальной науке онтология интегрализма занимает свое особое место. Формулировка этой онтологии у Сорокина вытекает из его понимания природы подлинной и абсолютной реальности. С его точки зрения, знание и понимание всей реальности выходит за рамки человеческого разумения, но постичь ее фундаментальную природу возможно. Важнейшие компоненты этой реальности – эмпирико-чувственный, рационально-разумный и сверхчувственно-сверхрациональный (40, с. 741– 746; 50, с. 180; 53, с. 683–698; 54). Поскольку это основополагающие компоненты объективной реальности, то онтология социальных наук должна вобрать в себя признание этого факта. Если первые два из этих компонентов характеризуют общепринятую онтологию социальных наук, то третий – нет. В отличие от установившейся практики, интегрализм включает духовное, или трансцендентальное, как фундаментальную область реальности, которая должна изучаться и быть включена в практику социальных наук настолько, насколько это возможно.

Сорокинская формулировка культурных типов дает перспективу для понимания исторического проявления этой онтологии, служащую основой его идеи интегрализма (8). Эта типология культур основывается на анализе тенденций в разных областях культуры, таких как искусство, философия, этика и наука. Данные, касающиеся статистических флуктуаций в западной цивилизации с 600 г. до н.э. до 1925 г., представлены у Сорокина по временны́м периодам продолжительностью от 20 до 100 лет (37; 38; 53).

У Сорокина (37, с. 55–152; 53, с. 20–52) описываются три идеальных типа интегрированной культуры. Эти идеальные типы формулируются на основе исторического проявления разных понятий о природе реальности, о подлежащих удовлетворению потребностях и целях, о степенях и способах их удовлетворения. В одном из типов – Чувственном – природа реальности определяется как постигаемая органами чувств, физическая и материальная. Подлежащие удовлетворению потребности и цели имеют такую же природу, а степень их удовлетворения максимальна. Это удовлетворение достигается путем использования или модификации внешней среды. В противоположном типе культуры – Идеационном – природа реальности определяется как сверхчувственная и сверхрациональная, сосредоточенная в представлении о Боге, или Высшей Реальности. Потребности и цели видятся как духовные и транцендентальные, и степень их удовлетворения максимальна. Способом их удовлетворения являются модификация Я и контроль над ним. Все реальные культуры находятся где-то в континууме между этими двумя идеальными типами, будучи преимущественно тем или другим либо их смесью.

Еще один основной тип культуры, описываемый Сорокиным, – Идеалистический. Это единственная интегрированная комбинация двух полярных типов. Здесь природа реальности определяется как одновременно наблюдаемая чувственно и трансцендентальная. Потребности и цели видятся как одновременно материальные и духовные, а их удовлетворение велико, но сбалансировано. Способом удовлетворения служит изменение как внешней среды, так и Я. В этом типе культуры Идеационное и Чувственное соединены в интегрированную и логически согласованную систему. Эти характеристики Идеалистической культуры особенно важны ввиду того, что включают идеи, лежащие в основе интегральной системы социальной науки.

В западной цивилизации преобладающая форма культурной интеграции была Чувственной с III в. до н.э. до конца IV в. н.э. и с XVI в. по настоящее время. Идеационная культура главенствовала до конца VI в. до н.э. и с V по XIII в. н.э. Культура была интегрирована в Идеалистической форме в V–IV вв. до н.э. и в XIII–XIV вв. н.э. (41, c. 17–22; 53).

Тезис II: Формы познания основаны на чувстве, разуме и вере

Система истины и знания культуры складывается из ее религиозной, философской и научной мысли (38, c. 1–180; 41, c. 80–132; 53, c. 225–283). Базовые идеи в этой части культуры относятся к фундаментальным аспектам онтологии и эпистемологии, таким как идентичность и природа предмета систематического и формального исследования, критерии истины и методы обоснования.

Сорокин идентифицирует три основных системы истины и знания; они соответствуют трем основным типам культуры и логически вытекают из них (38, c. 3–180; 41, c. 80–132; 53, c. 225–238). Чувственная система истины – это истина чувств, идеационная – истина веры, а идеалистическая – истина разума.

Чувственная истина основывается на свидетельствах органов чувств, дополняемых логическим рассуждением, особенно в математической форме. Выдвижение этой истины осуществляется прежде всего путем индукции и эксперимента. Идеационная истина – это истина, которая считается данной в откровении личным или безличным Богом, или Высшей Реальностью. Ее базовым источником является соотносимость с тем, что рассматривается как Священное Писание. Идеалистическая истина – промежуточное звено между этими системами. Метод логического рассуждения используется для совмещения явленной в откровении истины Писания и истины, основанной на чувственных свидетельствах. Гармоничная система истины, основанная на чувствах, разуме и вере, характерна для этого Идеалистического типа.

Эти системы истины и знания в греко-римской и западной культурах изучаются с количественной стороны примерно с 580 г. до н.э. до 1920 г. н.э. Флуктуации истины чувств, веры и разума изучаются на этом временно́м отрезке по 20– и 100-летним периодам. В этом количественном анализе эмпиризм классифицируется как чувственная истина. Религиозный рационализм, мистицизм и фидеизм рассматриваются как формы идеационной истины. Идеалистический рационализм классифицируется как идеалистическая истина. Высчитываются и табулируются два индикатора – число сторонников каждой из этих систем истины и удельный вес их влияния (38, c. 14–23; 53, c. 232–236). Совмещение этих индикаторов для примерно 25 столетних периодов показывает, что эти три системы истины были близки к преобладанию поочередно: после некоторого преобладания истины веры начинала преобладать истина чувств, а затем – истина разума. Также давался качественный анализ репрезентативных образцов основных подходов (38, c. 61–123; 53, c. 257–283).

Опираясь на этот исторический анализ, Сорокин утверждает, что хотя каждая из форм истины – чувств, разума и веры – дает верную информацию, каждая из них сама по себе позволяет постичь только часть всей реальности. Следовательно, для наибольшего приближения к абсолютной истине нужна система, вбирающая все три метода познания (38, c. 55; 54, c. 254–256). Такая система интегральна. Интегральная истина – это трехмерная система онтологии и эпистемологии, в которой эмпирико-чувственные аспекты реальности изучаются через истину чувств, рационально-разумные – через истину разума, а сверхрационально-сверхчувственные – через истину веры. Последний способ познания включает как религиозное откровение в разных его формах, так и интуицию. В интегрализме все эти три основных метода познания комбинируются в гармоничную систему (40, c. 746–764; 57, c. 380–382; 58, c. 226–237).

После оригинального описания и формулировки культурных типов термины «идеалистический» и «интегральный» используются Сорокиным как взаимозаменяемые (56, c. 95–96; 57, c. 481; 8, c. 53). Таким образом, системы истины, характерные для идеалистических культур, могут быть рассмотрены как исторические примеры интегральных систем (57, c. 372– 380).

Тезис III: Истину веры составляют идеи, взятые из мировых религий

Модель интегрализма Сорокина допускает большую гибкость (25). Для развития жизнеспособной интегральной модели для нынешней социальной науки важны два источника в его работах. Это его предложения относительно модели эпистемологии интегрализма и его описания прошлых и вероятных будущих интегрально-идеалистических систем истины.

Проясняя свою модель интегрализма, Сорокин обозначает интуицию как третье средство познания, в дополнение к чувствам и разуму. Интуиция видится в более широком смысле как любое познание, недостижимое только чувственными и / или рациональными методами. Оно включает истину веры в форме религиозной истины откровения или мистического опыта, но не ограничивается этим, а является по масштабу значительно более широким (40, c. 746–764; 50; 54; 56; 57, c. 372–408; 58, c. 226–237). Кришна (21) отмечал, что эта концепция интуиции проблематична, так как включает и идеи с наблюдаемыми эмпирическими референтами, и идеи, относящиеся к сверхчувственному и сверхрациональному. Только первые можно независимо верифицировать, пользуясь стандартной методологией нынешней науки.

В своем анализе исторических систем истины и знания Сорокин (37, c. 143–156; 38, c. 3–123; 53, c. 228–289, 236–239) описывает наиболее интегральные / идеалистические системы как содержащие соотнесенность со сверхчувственно-сверхрациональным, несущую с собой некоторое понятие о Боге, или Высшей Реальности. В этом контексте им выдвигается концепция раскрывающейся в откровении истины, воплощенной в более широкой традиции религиозных идей. Обычно эта истина считается выраженной в Священном Писании данной религиозной традиции. Такое ви́дение истины, вытекающей из религиозных идей, в эпистемологической системе, состоящей из чувств, разума и веры, обычно является основополагающим.

Соединение этих описаний интегрализма, взятых из работ Сорокина, приносит нам две основополагающие идеи для интегральной перспективы в современных социальных науках. Во-первых, истина веры заключает в себе идеи, идущие из религиозных традиций мысли. Это означает, что в научной практике общие религиозные идеи, оказывающиеся универсальными для основных мировых религий, могут быть обозначены как истина веры (13; 14). Во-вторых, эти религиозные идеи, комбинируясь с разумом и эмпиризмом, создают гармоничную систему онтологии и эпистемологии, а также научной практики.

Эта комбинация религиозного и научного мышления описывается Сорокиным в его воззрениях на природу будущей интегральной социальной науки, в которой противостояние науки, философии и религии завершается. Каждый из этих подходов к истине должен быть объединен с другими в поиске научного знания и понимания. Добавление религиозной истины дало бы нам большее приближение к высшей реальности и универсалистским ценностям в научной практике. Эта интегральная социальная наука была бы сфокусирована на том, как трансцендентальные ценности и этические принципы главных мировых религий могут быть реализованы через процесс личностной, социальной и культурной реконструкции (41, c. 317–318; 44, c. 158; 64; см. также: 17, с. 167–168, 179; 18).

Тезис IV: Интегрализм инкорпорирует религиозные идеи в базовую схему соотнесения культуры, общества и личности

В работах Сорокина (43, с. 63–64; 61, с. 635–649), за которыми позже последовали работы Парсонса и его коллег (27; 28, с. 3–29), была ясно очерчена базовая схема соотнесения социальных наук: культура, общество и личность. Эти общие понятия рассматриваются как идентифицирующие наиболее фундаментальные компоненты предмета научного исследования в социологии, психологии, антропологии, экономике и политической науке, несмотря на явные различия в фокусировке внимания и областях изучения между этими дисциплинами. Ритцер (33) уточняет природу этого предмета, отмечая, что он предполагает два базовых свойства. Каждое из них меняется в отдельном континууме. Это микро–макро, от малого до большого, и объективное–субъективное, т.е. наблюдаемое и ненаблюдаемое. Именно в этой схеме соотнесения интегрализм вбирает в себя основанные на религии идеи, вытекающие из истины веры.

Идеи и практики научных систем охватывают весь континуум от метафизического до эмпирического (1, с. 1–46; 70, с. 1–30). Метафизический уровень включает такие компоненты, как базовые посылки, ценностные предпосылки, идеи, содержащие онтологию и эпистемологию и рациональное обоснование этих идей. Примерами среднего уровня научного континуума являются различные формы аналитических схем и моделей, состоящих из положений, понятий и их системных взаимосвязей. Компоненты более конкретных уровней науки включают эмпирические обобщения, операциональные определения и различные виды эмпирических данных. Интегрализм инкорпорирует основанные на религии идеи на каждом из этих уровней научного континуума. Например, религиозные идеи могут инкорпорироваться как ценностные предпосылки, понятия в теоретических перспективах и положениях и операциональные определения, используемые в эмпирических исследованиях (13).

Инкорпорация идей из религиозных традиций влечет за собой допущение, что эти идеи могут дать важные прозрения и перспективы при рассмотрении таких тем, как человеческая природа и поведение, факторы, влияющие на характеристики взаимодействия и социальной структуры, а также природа добра. Некоторые идеи из религиозных традиций фокусируют внимание на природе сверхрационально-сверхчувственного мира и значении его для человеческих целей и предельных ценностей. Такие идеи особенно уместны при формулировке идей относительно задач социальной науки, сути ее приоритетов и относительной важности ее открытий. Еще один комплекс идей – моральные и этические традиции главных мировых религий. Эти идеи касаются природы добра и зла и проявления этих качеств в индивидах и в различных аспектах социокультурного. Эти идеи – основной источник понятий и положений, которые могут быть инкорпорированы в теории и эмпирические исследования (13). Сорокинский анализ предельных ценностей задает основополагающее направление для введения религиозных идей в научный континуум социальных наук. На высшем уровне генерализации ценностей Сорокин определяет ценностную рамку интегрализма как включающую истину, добро и красоту (54, с. 184). Для интегральной социальной науки базовыми являются первая и второе. Как уже отмечалось, интегральная система истины расширяет и в корне меняет онтологию и эпистемологию социальных наук. Добро проявляется в предмете социальных наук через характеристики личностей, групп и их взаимоотношений. В этом контексте добро у Сорокина приравнивается к самоотверженной и творческой любви (54, с. 184).

В этом наиболее широком смысле интегральная социальная наука предполагает сосредоточение программ развития теории и исследований на фундаментальной проблеме личностных, социальных и культурных истоков добра. Из этой основополагающей ориентации вытекают два основных вопроса: влияние социокультурных характеристик на индивидуальное добро и влияние индивидуального добра на социокультурные характеристики. Отсутствие добра, или зло (3, с. 248–256), является второстепенным вопросом и рассматривается опять же в контексте взаимосвязей культуры, общества и личности. Этот дополнительный фокус внимания полнее вводит религиозные традиции в научную практику, обеспечивает более полную теоретическую и исследовательскую повестку дня и способствует изучению и пониманию первичной темы добра.

Религиозные традиции дают точки зрения на природу добра и его отсутствия (зла), которые в некоторых отношениях накладываются на базовый континуум предмета социальных наук: от «микро» через «мезо» до «макро». Добро, так же как и его отсутствие может быть концептуализировано как на индивидуальном уровне, так и на социокультурном.

Тезис V: Индивидуальную доброту можно концептуализировать как любовь и добродетель

Во всех основных мировых религиях подчеркивается важность личной доброты. Позитивное индивидуальное развитие рассматривается обычно как переход от эгоцентричности ко все большей заботе о нравственности, благе других и сосредоточенности на Боге, или Высшей Реальности (10; 11, с. 195–202). Из религиозных традиций можно почерпнуть две взаимодополняющие идеи о сути индивидуальной доброты: любовь и добродетель.

Сорокин (48, с. 79; см. также: 67) отмечает, что любовь к Богу и другим людям является ключевым принципом добра во всех основных религиях. Эта форма любви рассматривается как альтруистическая любовь и выражается в благожелательности, самопожертвовании, помощи другим, сострадании, дружелюбии, любезности и схожих формах поведения (48, с. 47–79; 59, с. 65–67). В главном исследовании Сорокина, посвященном альтруистической любви (48), описываются и анализируются основные аспекты любви, изменчивость любви по пяти измерениям, связь между любовью и структурой человеческой личности, влияние любви на индивидов и общество, а также факторы, влияющие на альтруистическое преображение индивидов и групп.

Традиционно понятие добродетели относилось к характеристикам, обозначающим доброту человеческой природы. Актуализация добродетелей представляет собой движение индивида ко все более совершенной реализации позитивных задатков человеческой природы. Добродетели проявляются через формирование хороших привычек (3, с. 817–894, 1263– 1897; 4, с. 927–1112; 30).

Новейшие исследования, сосредоточенные на позитивных сторонах человеческой природы, выдвинули на передний план понятие добродетели в такой дисциплине, как психология (26; 71). Пишущие в этой традиции Питерсон и Селигмен (29, с. 3–52) утверждают, что добродетели рассматриваются как индивидуальные проявления добра в главных мировых религиях. Опираясь на всестороннее исследование идей философов морали и религиозных авторов, они выявляют шесть ключевых добродетелей: мудрость, мужество, человечность, справедливость, умеренность и преодоление. При всех различиях в терминологии, организации и акцентах, Питер-сон и Селигмен (29, с. 46–48) считают, что их список ключевых добродетелей совпадает с традиционными схемами, такими, например, как у Аристотеля (4, с. 927–1112) и Фомы Аквинского (3, с. 817–894, 1263–1879). Исходя из широкого консенсуса, сложившегося исторически и культурно по поводу сущности каждой из этих ключевых добродетелей, обозначающих те или иные стороны хорошего характера, авторы утверждают, что их можно считать универсальными стандартами.

Добродетели и альтруистическая любовь взаимно дополняют друг друга как способы, с помощью которых в интегральной перспективе можно концептуализировать личную доброту. Они равно связаны с религиозными традициями мысли. Связаны они и друг с другом, поскольку добродетели можно считать спецификациями установок и поведения, необходимыми для проявления этой любви, несущей благо другому постоянно и в самых разных ситуациях (12). Интегральная перспектива делает индивидуальный выбор этих ориентаций – или альтернативных им – центральной проблемой как в развитии теории, так и в эмпирических исследованиях.

И в религиозных традициях, и в классической моральной философии выделялись определенные диспозиции, называемые пороками, и действия, называемые грехами, которые противоположны добру. Шиммель (34) говорит, что, несмотря на различия в иудейской и христианской религиозных традициях, между ними имеется согласие в том, что основных пороков, или грехов, семь: гордыня, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, жадность и лень. Они традиционно рассматриваются как диспозиции и / или действия, противостоящие доброте человеческой природы, выраженной в добродетелях (3, с. 897–902). Грехи считаются вредоносными в конечном счете не только для индивида, но также для других и для общества.

Тезис VI: Социокультурное добро может быть концептуализировано как солидарность

К идее добра в социокультурном плане тоже можно подойти, опираясь на религиозные традиции. Моральные и этические системы мировых религий подчеркивают схожий общий идеал внутри социального взаимодействия и межгрупповых отношений. Он состоит в том, чтобы нести добро другому так же, как и себе, и избегать причинения ему вреда. Этот принцип выражен в таких этических кодексах, как Десять заповедей, Нагорная проповедь, золотое правило, и в том, что по-разному называется агапе, великодушие или безграничная и альтруистическая любовь. Определяющей характеристикой этой любви является намерение делать другому добро (10, с. 313–314; 11; 31, с. 89–155; 44, с. 154–158; 48, с. 111–112; 64; 67).

Сорокин (43, с. 93–144; 48, с. 13) считает, что понятие солидарности выражает эти позитивные способы связывания с другими в терминах формы взаимодействия. Солидарное взаимодействие характеризуется созвучностью установок и поведения взаимодействующих участников, когда они взаимно помогают друг другу в достижении своих целей. Это взаимодействие, отмеченное гармонией, взаимопомощью, миром, любовью и созидательным творчеством (65). С точки зрения систем социальных отношений, укорененных в культурных ожиданиях, солидарное взаимодействие является базовым ингредиентом семейного типа (39, с. 3–138; 41, с. 167– 204; 43, с. 99–102; 53, с. 435–473). Семейные социальные связи предполагают преимущественно солидарное взаимодействие, высокую интенсивность и широту, всепроникающее чувство единства, преданность нуждам других, чувство долга, индивидуальную свободу в этом контексте, благожелательное, естественное и спонтанное лидерство. В формах, специфичных для тех или иных конкретных социальных контекстов, семейные связи обнаруживаются с разной степенью силы в самых разных социальных группах (39, с. 81–121; 53, с. 453–473). Сорокин утверждает (41, с. 319– 320; 66, с. 148–154), что преобладание семейных связей и организаций необходимо для гармоничного и мирного межличностного и межгруппового взаимодействия.

В интегральной перспективе понятие солидарности может становиться проблематичным, так как солидарные группы могут быть в высокой степени антагонистически настроенными в отношении других групп. В согласии с сущностью религиозных традиций, интегральное понятие солидарности определяется в универсалистском смысле как обозначающее взаимодействие, направленное на цели, не попирающие благо людей или основополагающие права личностного и социального характера. В этом смысле солидарность включает принятие в расчет справедливости для всех сторон, вовлеченных во взаимодействие или затронутых им (16).

Сорокин связывает солидарность с культурными ценностями и нормами, лежащими в основе взаимодействия между участниками (43, с. 119– 131). Моральные нормы, характерные для религии, такие как любовь, сотрудничество и золотое правило, рассматриваются как первостепенные по значимости факторы, влияющие на солидарное взаимодействие, когда они согласованны и взаимно практикуются всеми участниками взаимодействия. Таким образом, интегральная перспектива на мезо– и макроуровнях анализа сосредоточивается на изучении как степени солидарности, так и культурных факторов, влияющих на характер взаимодействия.

К отсутствию блага солидарности можно подойти при помощи двух понятий, находимых у Сорокина (43, с. 93–110). Это «антагонистическое взаимодействие» и «принудительные социальные связи». Антагонистическое взаимодействие характеризуется противостоянием в установках и поведении между взаимодействующими сторонами, при котором они взаимно мешают друг другу в достижении целей. Принудительные социальные связи обычно влекут за собой высокие уровни антагонистического взаимодействия. Социальные связи этого типа содержат в себе такие особенности, как установки, варьирующие в диапазоне от неприятия до интенсивной вражды, принуждение, в котором принуждающая сторона может иметь максимум свободы, а принуждаемая вообще не имеет никакой свободы, господство тиранического и деспотического типа, внутренние беспорядки и войны, нацеленные на уничтожение противника.

Сорокин (43, с. 119) отмечает, что научная задача понимания причин солидарности и антагонизма имеет глубокую практическую значимость. Если это знание можно использовать для повышения солидарности и увеличения семейных связей, то войны, преступность, господство, огромное неравенство между богатыми и бедными и иные формы несчастья можно будет сократить или устранить вообще.

Тезис VII: Программы научных исследований – фундамент успешных школ

Историю дисциплин можно рассматривать через школы. Особый набор идей и совокупность индивидов, которые их поддерживают и развивают, образуют научную школу (68). Характерное для школы ви́дение реальности дает основу для эмпирических исследований, могущих принести подтверждение ее ключевых идей (68, с. 217). Исследовательские усилия необходимы для демонстрации объяснительных и исследовательских возможностей школы (2, с. 40; 68, с. 217).

Чтобы интегрализм стал признанной школой в социальных науках, необходимы обширные эмпирические исследования (13). Модель научно-исследовательских программ Лакатоса (23) проясняет суть и организацию этой деятельности и показывает, какой вклад она вносит в развитие школ. Такие программы состоят из двух элементов: ядра, или «негативной эвристики», и развивающегося и расширяющегося набора гипотез, или «позитивной эвристики» (23, с. 133). Само ядро проверке не подвергается. Оно включает онтологию и эпистемологию программы, другие фундаментальные допущения и базовый концептуальный и пропозиционный каркас. Гипотезы выводятся из этого источника. По мере проверки гипотезы пере-формулируются или – с распространением исследовательской программы на дополнительные темы – заменяются другими.

В интегральной социальной науке ядро извлекается в первую очередь из истины веры. Основу этого ядра составляют онтология, включающая предположение материального, рационального и трансцендентного аспектов реальности, и эпистемология чувства, разума и веры. Частью этого ядра являются содержащиеся в религиозных традициях идеи о таких вещах, как природа добра и зла, человеческая природа и ее совершенствование, высшая цель и задача человеческого существования; также в него входят различные концепции добра для разных уровней анализа. Положения и понятия, пригодные для включения в теоретические формулировки и эмпирической проверки, берутся из этого источника. Сюда относятся такие понятия, как благожелательная любовь, добродетель, порок и прощение на индивидуальном уровне анализа, и такие, как солидарность, золотое правило, справедливость на социокультурном уровне. Позитивная эвристика сосредоточивает внимание на разработке и проверке гипотез, включающих соответствующие переменные.

Ядро интегральной перспективы может генерировать теоретические и исследовательские проблемы для разных социально-научных дисциплин и специальных областей внутри этих дисциплин. Таким образом, интегрализм может объединять социальные науки, фокусируясь на схожих проблемах с уникальных точек зрения разных социально-научных дисциплин. Общность базовых переменных, исследуемых в социально-научных программах разных дисциплинарных традиций, создает оптимальные условия для накопления открытий и установления надежных обобщений.

Тезис VIII: Завершенная система социальной науки имеет четыре формы: Профессиональную, критическую, прикладную и публичную

Недавно Майкл Буравой (5; 6; 7) предложил формулировку компонентов социологии как научной системы, привлекшую значительное внимание. Хотя его работы сфокусированы на социологии, его типология форм научной практики применима и к другим дисциплинам в социальных науках (7).