Текст книги "Антология мировой философии. Античность"

Платон

Платон (427–347 до н. э.) – древнегреческий философ, один из великих мыслителей античности, родоначальник идеализма. По происхождению Платон принадлежал к знатному афинскому роду. Настоящее имя философа, которое ему дали при рождении, – Аристокл. Платон (от platos – ширина, широта) – это прозвище, которое он получил за широкие плечи и крепкое телосложение. По другой версии, прозвище связано с широким лбом философа.

Начальное образование Платон, подобно другим афинским детям, получил в школе, в молодые годы увлекался живописью и поэзией, сочинял дифирамбы и трагедии. Значительное влияние на его поэтические занятия оказало творчество знаменитого комедиографа из Сицилии пифагорейца Эпихарма (VI–V вв. до н. э.). Сохранилось 25 эпиграмм, приписываемых Платону.

Источники сообщают, что одна из трагедий молодого Платона уже репетировалась для постановки на сцене, когда перед Дионисовым театром он стал свидетелем одной из уличных бесед «самого мудрого эллина», знаменитого философа Сократа. Под сильным впечатлением от этой встречи Платон отказался от прежних занятий, сжег свои поэтические произведения, примкнул к Сократу и стал одним из его ревностных слушателей и учеников. Как истинно поэтическая натура, – а таковой он, несомненно, оставался и после отказа от стихотворчества, – Платон воспел сожжение своих поэтических творений прекрасной поэтической строчкой:

Бог огня, поспеши: ты надобен нынче Платону!

Встреча с Сократом произошла в 407 г. до н. э. Платону тогда было 20 лет. С этого времени и вплоть до казни Сократа в 399 г. до н. э. Платон находится в числе его постоянных собеседников и преданных друзей. Вместе с учителем Платон ходил по афинским улицам, постигая секреты «майовтики» – науки отыскания истины. Сократ высоко ценил его способности, называл юношу своим лебедем. Сохранилось предание о том, что накануне их первой встречи философу приснился лебедь, который, посидев у него на груди, с прекрасным пением взлетел ввысь. Сократ был уверен, что именно Платон достойно продолжит его дело.

Уже ко времени встречи с Сократом Платон был, видимо, знаком с ведущими течениями тогдашней философской и политической мысли, с воззрениями Гераклита, пифагорейцев, италийских философов, софистов. Первым его учителем философии считается афинянин Кратил, именем которого назван один из платоновских диалогов. Тем не менее философствованию Платон научился именно в сократовских беседах, и кружок Сократа – его подлинные университеты.

Философское образование Платона, начавшееся до его встречи с Сократом, продолжалось и после казни учителя. Но Сократ не просто один из тех мыслителей, кто повлиял на формирование взглядов Платона. Влияние Сократа было существенным и решающим. Все творчество Платона пронизано сократовским стилем поисков истины, сократовской манерой философствования, сократовским пониманием смысла и роли философии в человеческой жизни, постоянной ориентацией на воплощенный в Сократе масштабный облик человека, гражданина, философа.

В 399 г. до н. э. Сократ выпил по приговору суда чашу цикуты, и Платон лишился нравственной опоры. Он покинул Афины и путешествовал в течение 12 лет, посетив за это время Египет, африканскую Кирену, Южную Италию и Сицилию.

В Египте Платон был принят жрецами в Гелиополе и имел с ними беседы. В Кирене он общался с известным математиком Феодором. В Южной Италии он встретился с пифагорейцами и обстоятельно ознакомился с их воззрениями в области философии, политики, математики, механики и других наук. Здесь он подружился с выдающимся пифагорейцем Архитом из Тарента – центра тогдашнего пифагорейства. Архит был известным политиком, философом, ученым.

После южной Италии Платон посетил Сицилию, где был принят при дворе сиракузского тирана Дионисия Старшего. Сиракузы были одним из крупных культурных центров эллинского мира, и Платон, по оценке его биографов, с большой пользой для себя познакомился в Сиракузах с творчеством поэтов Софрона и Эпихарма. Дружеские отношения сложились у Платона с молодым аристократом Дионом, шурином тирана.

В Сиракузах Платон застал обычную для тиранических порядков обстановку интриг, страха, насилий, вакханалию обжорства, пьянства и разврата. Критика Платоном пороков тирании и его мысли о справедливом государственном строе нашли определенный отклик в душе Диона, который, вероятно, руководствовался при этом не только абстрактно-идейными мотивами, но и реальными политическими соображениями, в частности возможностями использовать Платона против Дионисия в борьбе за власть.

Дионисий, ловкий и умелый политик, властвовавший в Сиракузах 38 лет, с подозрением относился к Платону и его дружбе с Дионом. Платон к тому же не скрывал своих антитиранических устремлений.

Взаимоотношения философа с тираном обострились. Диоген Лаэртский (III, 19) пишет: «Платон его оскорбил своими рассуждениями о тиранической власти, сказав, что не все то к лучшему, что на пользу лишь тирану, если тиран не отличается добродетелью. «Ты болтаешь, как старик», – в гневе сказал ему Дионисий; «А ты как тиран», – ответил Платон».

За это Платон чуть не поплатился жизнью, но благодаря уговорам Диона и Аристомена Дионисий отказался от намерения казнить Платона, но выдал его спартанцу Поллиду, чтобы последний продал философа в рабство где-то вне пределов Сиракуз.

Поллид, по сохранившимся сведениям, увез Платона на остров Эгину и вывел его на продажу. Когда стало известно, что Платон – афинянин, над ним вновь нависла угроза смерти. Дело в том, что в это время шла Коринфская война, в которой Эгина и Афины принадлежали к враждебным лагерям. Более того, по тогдашнему эгинскому закону афинянин, ступивший на Эгину, подлежал казни без суда. Спасло Платона от казни то, что он был философом, – кстати говоря, обстоятельство, лежащее в основе его злоключений.

Эгинцы разрешили продать Платона в рабство как военнопленного. Выкупил философа (за 20 или 30 мин) и отправил его в Афины случайно находившийся на Эгине Анникерид Киренский, видимо знавший Платона со времени его посещения Кирены.

В 387 г. до н. э., после 12 лет странствий, в сорокалетнем возрасте – в период расцвета (акме), как считали тогдашние греки, – Платон вернулся в Афины. В том же году он приобретает рощу в зеленой окраине Афин, носившей имя героя Академа, и основывает свою школу – знаменитую Академию, которая просуществовала почти целое тысячелетие, до 529 г. н. э., когда была закрыта при императоре Юстиниане.

Над входом в Академию была надпись: «Негеометр – да не войдет». Правда, в школе Платона занимались не только математическими дисциплинами, но и вопросами философии, политики и права. «Геометрия» в данном случае понималась, не без пифагорейского влияния, не как узкоспециальная область знаний, а скорее как универсальный, математически интерпретируемый метод оперирования идеальными сущностями во всех сферах познания. Яркий тому пример – платоновское различение простого (арифметического) и геометрического равенства, которое использовалось для противопоставления демократического понимания равенства и справедливости («по числу») аристократической концепции равенства и справедливости («по достоинству»).

В Академии, согласно дошедшим сведениям, царили строгие нравы и поощрялась сдержанность в проявлении чувств. Сам Платон уже с юношеских лет вел себя так серьезно, что никто не видел, чтобы он шумно смеялся и веселился.

С возрастом он становился все более замкнутым человеком, но с учениками держался просто и доступно, добродушно терпя их задор и критику. В связи с критическими замечаниями Аристотеля он как-то произнес: «Этот жеребенок лягает свою мать». Аристотель, самый знаменитый из учеников Платона, поступил в его школу в 367 г. до н. э. 17-летним юношей из небольшого города Стагир и пробыл в Академии (сначала в качестве ученика, а затем и преподавателя) двадцать лет, вплоть до смерти ее основателя.

Слава платоновской Академии быстро росла, в ней учились юноши со всех концов Эллады. Принимались в Академию (возможно, также под влиянием пифагорейских союзов) и девушки, некоторые из них (например, Аксиофея из Флиунта) одевались по-мужски.

Ряд выпускников Академии в дальнейшем стали известными учеными, философами, политиками, законодателями.

Занятия Платона в Академии дважды прерывались еще двумя его посещениями Сицилии в 366 и в 361–360 гг. до н. э. Обстоятельства этих поездок, проливающих дополнительный свет на неутомимые попытки Платона реформировать политику с помощью философии, были таковы.

В 367 г. до н. э. наконец-то умер Дионисий Старший. Власть в Сиракузах перешла к его сыну Дионисию Младшему, тирания которого продолжала отцовское дело.

Дион в своих письмах к Платону всячески убеждал его, что наступило благоприятное время для практической реализации в Сицилии платоновских идей о справедливом государственном устройстве, особенно напирая при этом на молодость нового правителя, его почтение к Платону и стремление к философии и образованию. Дион просил Платона прибыть в Сиракузы как можно быстрее, пока другие не успели увлечь тирана Дионисия в противоположную сторону. Настойчиво звал Платона к себе и сам Дионисий.

Платон, которому шел 62-й год, колебался, но все же пустился в далекий путь и вновь попал в обстановку тирании, политических раздоров, клеветы и насилия. Во время платоновского пребывания в Сиракузах Дион был обвинен в заговоре против Дионисия с целью установить свою тиранию и с бесчестьем изгнан. До самого Платона дошли слухи о приказе поймать и казнить его. Дело до казни, правда, не дошло, но Платон некоторое время находился под надзором и его не отпускали домой.

Дионисий, ревниво относившийся к дружбе между Платоном и Дионом, домогался похвал философа, но к постижению его идей так и не приступил, не без резона опасаясь из-за подобных занятий потерять власть. В конце концов, не добившись своего, он отпустил Платона в Афины.

В третий раз Платон посетил Сиракузы с целью добиться примирения Дионисия с Дионом, находившимся в изгнании. Достичь этого ему не удалось. Чтобы вновь вырваться из Сиракуз, Платону пришлось прибегнуть к помощи Архита Тарентского. По пути в Афины в 360 г. до н. э. во время Олимпийских игр Платон в Олимпии встретился с Дионом. Дион стал уговаривать Платона принять участие в подготавливаемом им свержении Дионисия, но Платон от этого отказался.

В дальнейшем Дион добился временной победы над Дионисием, но вскоре (в 354 или 353 г. до н. э.) был заколот бывшим своим сторонником афинянином Каллиппом, которого, кстати сказать, в свою очередь заколол тем же кинжалом пифагореец Лептин. Философия, выйдя из тиши кабинетов в коридоры власти, натыкалась на нож или сама хваталась за него. Этот опыт, конечно, не прошел для Платона – очевидца событий – даром. Устав от сопряженных с политической практикой интриг и насилий, он, по словам Диогена Лаэртского, больше «государственными делами не занимался, хотя из сочинений его и видно, что он был государственный человек» (III, 23). Так Платон отказался от приглашения его в качестве законодателя в Мегаполь, поскольку, как он понял, основатели полиса (аркадяне и фиванцы) не были согласны блюсти равенство.

Остаток жизни Платон посвятил своим любимым философским и научным занятиям в Академии, работе над диалогами. Старость сковала его ноги, обременила различными болезнями тело. Но ум философа, словно негаснущий фонарь, прорезал своим ярким светом надвигающийся мрак.

Умер Платон в 347 г. до н. э. в 80-летнем возрасте. Незадолго до кончины он увидел во сне, будто превратился в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много хлопот птицеловам. Сократик Симмий истолковал это так, что Платон останется неуловим для тех, кто захочет его толковать, – ибо птицеловам подобны толкователи, старающиеся выследить мысли древних авторов, неуловим же он потому, что его сочинения допускают толкования и физическое, и этическое, и теологическое, и множество иных.

Друзья и ученики погребли Платона на территории Академии. Сохранилось сообщение (Диоген Лаэртский III, 43–44) о двух надписях на гробнице философа.

Первая из них звучит так:

Знанием меры и праведным нравом отличный меж смертных,

Оный божественный муж здесь погребен Аристокл.

Если кому из людей достижима великая мудрость,

Этому – более всех: зависть – нечто перед ним.

Приведем и вторую надпись:

В лоне глубоком земля сокрыла останки Платона,

Дух же бессмертный его в сонме блаженных живет.

Сын Аристона, ты знал прозренье божественной жизни.

И меж достойнейших чтим в ближней и дальней земле.

Сохранилось и завещание Платона, свидетельствующее о среднем, если не скромном, материальном достатке философа. Несравненно богаче, как и подобает истинному философу, духовное и творческое его наследие, включающее в себя как многочисленные произведения Платона, так и всемирно-историческую роль основанной им школы.

Творческая эволюция взглядов Платона отличается неустанными поисками истины и неутомимой жаждой познания. Всю свою жизнь Платон настойчиво учился у своих предшественников (и, прежде всего, у Гераклита, Сократа, пифагорейцев, Парменида, Зенона, софистов и многих других мыслителей), соглашаясь и полемизируя с ними, творчески синтезируя их ценные и продуктивные концепции с собственными глубокими и оригинальными воззрениями, со своими открытиями и находками в области философской мысли.

Большую часть своей жизни Платон провел в Афинах, в Академии с учениками. Здесь философ написал труды, которым он придал высокохудожественную форму диалогов (главное действующее лицо в них – Сократ, обычно выражающий мысли самого автора). Всего их более 20 (не считая более 10 диалогов, принадлежность которых Платону сомнительна); ему принадлежит также более десятка писем. Как установлено филологической наукой и историками древнегреческой философии, диалоги Платон написал примерно в следующей хронологической последовательности. В ранний период (90-е годы IV в. до н. э.): «Апология Сократа», «Критон», «Эвтифрон», «Лахет», «Лисий», «Хармид», «Протагор», первая книга «Государства». В этих произведениях наиболее ясно проявляется зависимость автора от учителя, в духе которого он стремится анализировать различные понятия (обычно морального характера) и найти их родовую сущность. В период, который считают переходным (80-е годы этого века): «Горгий», «Менон», «Эвтидем», «Кратил». В этих произведениях определяется концепция идей, истолкованных в качестве особых сущностей, независимых от вещей, критикуется релятивизм софистов, рассматривается орфико-пифагорейское учение о бессмертии и круговороте душ.

В зрелый период (70–60-е годы) написаны «Федон», «Пир», «Федр» и большая часть «Государства» (книги II–X). В этих диалогах уже обстоятельно разработана теория идей, определяющих вещи и явления конкретного мира. В диалогах «Теэтет», «Парменид», «Софист», «Политик», «Филеб», «Тимей» и «Критий» рассматриваются вопросы логики, гносеологии, диалектики категорий (высших родов бытия в «Пармениде» и «Софисте»), космологии (в «Тимее»). В них сравнительно редки мифологические мотивы.

В последний, поздний период Платон написал самый обширный диалог – «Законы», в которых стремился свою теорию государства приблизить к реальной жизни. Следует иметь в виду, что в названных произведениях Платона нет систематического, последовательного, продуманного развития той или иной идеи или концепции. Формулируя множество глубоких мыслей по самым различным поводам, автор не задумывался над их систематизацией.

Приводимый ниже отрывок из работы Альбина, одного из учеников Платона, публикуется в переводе Ю. А. Шичалина по изданию в качестве приложения к книге Платона «Диалоги» (М., 1986). Отрывки из произведений Платона печатаются по следующим изданиям: Сочинения, ч. III («Политика или Государство»), ч. V («Теэтет») и ч. VI («Политик», «Парменид», «Тимей»), перевод В. П. Карпова., СПб., 1863–1879; Творения, т. IV («Филеб», перевод Н. Томасова). Л., 1929 и т. XIII («Законы», перевод А. Н. Егунова). Пг., 1923; Избранные диалоги («Пир», «Федр», «Федон», перевод С. Апта, А. Егунова и С. Маркиша). М., 1965; Сочинения в 3-х томах, т. 1 («Мемнон»). М., 1968 и Софист. Киев, 1907, перевод С. А. Ананьина; Диалоги («Эвтидем», перевод С. Я. Шейнман-Топштейн). М., 1986. Подбор отрывков выполнен В. Ф. Асмусом.

Альбин

XVII. 1. Боги вылепили человека главным образом из земли, огня, воздуха и воды, заняв определенную их часть в долг; они скрепили их невидимыми скрепами и так создали некое единое тело, причем главенствующую часть души они поместили в голове, как бы засеяв ею головной мозг; на лице они поместили органы чувств, несущие соответствующую службу; из гладких и ровных треугольников, использованных при образовании стихий, составили костный мозг, который должен был производить семя; кость они сделали из земли, увлажненной мозгом и несколько раз закаленной в воде и огне; жилы – из кости и плоти; а сама плоть была приготовлена на своего рода закваске, соленой и горьковатой.

2. Мозг они окружили костью, а сами кости скрепили жилами, благодаря которым получились сочленения и суставы; они прикрыли их, как бы облепив плотью, в одних местах более плотной, в других менее, – так, чтобы телу было удобно.

3. Из того же самого они сплели внутренние органы, желудок и вокруг него – извивы кишок, а сверху, от полости рта, дыхательный канал, ведущий к легким, и горло, ведущее в пищевод. Пища, попадая в живот, размельчается и размягчается с помощью горячего воздуха и после соответствующего изменения распространяется по всему телу; две жилы, идущие вдоль хребта, перекрестно оплетают голову, встречаясь друг с другом, а от головы разделяются на множество нервов.

4. Создав человека, боги сочетали с его телом душу, господствующую над ним, причем ведущую часть души сознательно поместили в области головы, где начала нервов и жил, а также источники переживаний, могущих привести к умопомешательству; а органы чувств вокруг головы суть как бы стражи ведущего начала. Здесь же помещаются и начала рассуждения, выбора и оценки; несколько ниже они поместили чувственное начало души, а пылкое – в области сердца; вожделеющее начало помещается в нижней части живота и в области вокруг пупка; об этих началах речь пойдет ниже.

XVIII. 1. Установив на лице светоносные глаза, боги заставили их сдерживать заключенный в теле огненный свет, гладкость и плотность которого роднила его, по их мнению, с дневным светом. Этот внутренний свет, чистейший и прозрачнейший, легко изливается через глаза в целом, но особенно легко – через их середину. Сталкиваясь, как подобное с подобным, со светом извне, он создает зрительные ощущения. Поэтому ночью, когда свет исчезает или затемняется, световой поток перестает устремляться к окружающему нас воздуху и, удерживаясь внутри, успокаивает и рассеивает наши внутренние порывы и тем самым вызывает сон; вследствие этого веки во сне смежаются.

2. При наступлении полного спокойствия приходят кратковременные сны; но если некоторые движения остаются, нас одолевают продолжительные сновидения. Именно так – наяву и во сне – создаются воображаемые представления, а вслед за ними – образы в зеркалах и других прозрачных и гладких предметах, возникающие путем отражения. При этом в зеркале создается впечатление выпуклости, глубины и протяженности, и разные образы здесь получаются из-за того, что лучи света либо отталкиваются от разных частей, либо соскальзывают с выпуклостей, либо стекаются в углубления; поэтому в одном случае левое представляется правым, в другом – отображается то же самое, в третьем – более далекое оборачивается близким и наоборот.

XIX. 1. Слух возник ради распознавания звуков; слышание начинается с движения в области головы и кончается в области печени. Звук через уши поражает мозг и кровь и доходит до самой души; высокий звук – от быстрого движения, низкий – от медленного, громкий – от сильного, тихий – от слабого.

2. Следующая способность – у ноздрей, состоящая в восприятии запахов. Запах есть ощущение, нисходящее от сосудов в ноздрях к околопупочной области. Виды запаха не поддаются именованию, за исключением двух первичных – приятного и неприятного, которые называются благоуханием и зловонием. Всякий запах плотнее воздуха, но тоньше воды; это доказывается тем, что пахучим, понятным образом, называется то, что пребывает в некотором незавершенном состоянии и сохраняет свойства, общие воздуху и воде, каковы пар и туман; состояние перехода воды в воздух или обратно как раз и доступно чувству обоняния.

3. Вкус боги создали ради распознания самых различных сочащихся веществ; они протянули от языка до сердца сосуды, которые должны оценивать и судить о вкусовых ощущениях, и, сравнивая и различая воздействие сочащихся веществ, определяют разницу между ними.

4. Есть семь видов веществ, вызывающих разные вкусовые ощущения: сладкое, кислое, терпкое, едкое, соленое, острое и горькое. Из них сладкое обладает природой, противоположной всем прочим и приятно проникающей во влагу вокруг языка. Из остальных кислое бередит и разъедает, острое горячит и устремляется вверх, горькое хорошо прочищает; из веществ, сжимающих и закрывающих поры, едкое – более шероховатое, а терпкое – менее.

5. Осязательную способность боги приспособили для восприятия горячего и холодного, мягкого и твердого, легкого и тяжелого, гладкого и шероховатого, чтобы можно было судить и о такого рода различиях. То, что при прикосновении поддается, мы называем податливым, а что не поддается – неподатливым; это зависит от основания самих тел: то, у чего большее основание, – устойчиво и основательно, а то, основание чего мало, – податливо, мягко и легко изменяется. Шероховатым можно считать то, что неоднородно и твердо, гладким – однородное и плотное. Ощущения горячего и холодного, как наиболее противоположные, возникают от противоположных причин. Одно, вызывая расщепление острой и быстрой подвижностью частей, вызывает ощущение тепла. Ощущение холода вызывается привхождением более крупного, которое вытесняет более мелкое и маленькое и насильно занимает их место: ведь именно тогда начинается некое сотрясение и дрожь, и при этом в телах возникает ощущение замерзания.

XX. Тяжелое и легкое ни в коем случае не следует определять через понятия верха и низа, так как «верх» и «низ» ничего не означают; в самом деле, поскольку небо в целом шарообразно и совершенно выровнено со своей внешней стороны, неправильно что-либо одно в нем называть верхом, а другое – низом. Тяжелое есть то, что с трудом можно сдвинуть с места, свойственного ему по природе; легкое – то, что без труда; кроме того, тяжелым является составленное из множества частей, а легким – из немногих.

XXI. Дышим мы так: извне нас облекает большой объем воздуха; этот воздух через рот, ноздри и прочие пути, имеющиеся в теле и усматриваемые разумом, проникает внутрь, а нагревшись, устремляется наружу к такому же воздуху; и сколько его выходит, столько же воздуха извне входит внутрь; так, при непрерывном совершении этого круговорота, получаются вдохи и выдохи.

XXII. Причины болезней многочисленны. Во-первых, избыток и недостаток элементов, а также переход их в несвойственные им места. Во-вторых, рождение однородного в обратном порядке, например когда из плоти выделяется кровь, желчь или слизь, – это означает не что иное, как разложение плоти. Именно слизь представляет собой разложение молодой плоти, пот и слезы – своего роды сыворотку слизи. Слизь, выступая наружу, вызывает сыпь и лишаи, а смешиваясь внутри с черной кровью, возбуждает так называемую священную болезнь; едкая и соленая слизь есть причина катаров; все воспаления вызываются желчью, и вообще желчь и флегма вызывают тысячи разнообразных недугов. Непрерывная лихорадка возникает от избытка огня, ежедневная – воздуха, трехдневная – воды, четырехдневная – земли.

XXIII. 1. Теперь следует сказать о душе; хотя может показаться, что мы повторяемся, начнем со следующего. Как мы уже показали, боги, созидавшие смертные роды, получили от первого бога бессмертную человеческую душу и прибавили к ней две смертные части. Чтобы божественная и бессмертная часть души не была подавлена ничтожеством смертной части, они поместили ее как бы в крепости человеческого тела и, предназначив ее для управления и господства, уделили ей место в голове, форма которой подобна форме мироздания; остальное тело они предназначили для подчинения ей, прирастив его в качестве носителя, и в разных частях его поместили прочие смертные части души.

2. Пылкое начало они поместили в сердце, вожделеющее – в средней области, между пупком и диафрагмой, связав его, словно некоего бешеного и дикого зверька. В помощь сердцу они приспособили легкие, сделав их мягкими, бескровными и пористыми наподобие губки ради смягчения ударов закипающего гневом сердца. Печень благодаря имеющейся у нее сладости и горечи пробуждает вожделяющее начало души и укрощает его; кроме того, печень вызывает пророческие сны, поскольку она, будучи гладкой, плотной и лоснящейся, отражает идущую от ума силу. Селезенка помогает печени, очищая ее и придавая ей лоск; она вбирает в себя вредные выделения, возникающие от некоторых болезней печени.

XXIV. 1. Что три части души соответствуют трем ее силам и что части эти занимают свои места в соответствии с определенным замыслом, можно усмотреть из следующего. Во-первых, то, что от природы разделено, является разным; а чувства и разум разделены от природы, раз одно относится к мышлению, а другое – к страданиям и удовольствиям; кроме того, чувства есть и у животных.

2. Так как чувства и разум действительно разные от природы, они должны и помещаться отдельно, поскольку в конечном счете они приходят в столкновение друг с другом; но ничто не может прийти в столкновение с самим собой, и противоположное друг другу не может одновременно находиться в одном и том же месте.

3. На примере Медеи видно, как пыл страстей приходит в столкновение с рассудком; она говорит так:

Я знаю, что злодейство мной задумано,

Но пыл страстей сильнее понимания.

(Еврипид. Медея, 1078–1079)

И в Лаие, похищающем Хрисиппа, страсть также приходит в столкновение с рассудком; он говорит так:

В том для людей несчастье величайшее, —

Что дурно поступают, благо ведая.

(Еврипид. Стихи из не дошедшей до нас трагедии «Хрисипп»)

4. О том, что разум отличается от чувств, можно судить и на основании того, что разум и чувства воспитываются по-разному; первый – с помощью обучения, а вторые – с помощью усвоения хороших привычек <…>.