Текст книги "Антология мировой философии. Античность"

«О природе»

I 28.

…Все должен знать ты:

Истины круглой моей неустрашимое сердце -

И не присущи ей туманные мнения смертных.

34.

Пусть не принудит тебя накопленный опыт привычки -

Зренье свое утруждать, язык и нечуткие уши.

Разумом ты разреши труднейшую эту задачу, —

Данную мною тебе.

IV 5.

Путь же: есть небытие, и небытие неизбежно.

Путь этот знанья мне даст.

VII 1.

Не доказать никогда, что небытие существует.

Не допускай свою мысль к такому пути изысканья.

IV 7.

Небытия ни познать… не сможешь, —

Ни в слове выразить.

VI 3.

Ты избежишь дурного пути изысканья, —

Что измышляют невежды, —

Люди о двух головах. Беспомощно ум их блуждает.

Бродят они наугад, глухие и вместе слепые.

Вздорный народ! Бытие и небытие тем же самым

И не тем же самым зовут. И путь во всем видят обратный.

VIII 15.

Быть или вовсе не быть – вот здесь разрешенье вопроса.

IV 3.

Есть бытие, а небытия вовсе нету;

Здесь достоверности путь, и к истине он приближает.

V 1.

Одно и то же есть мысль и бытие.

VI 1.

Слово и мысль бытием должны быть.

VIII 34.

Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.

Ибо ведь без бытия, в котором ее выраженье, —

Мысли тебе не найти.

VIII 3.

Не возникает оно, [бытие], и не подчиняется смерти.

Цельное все, без конца, не движется и однородно.

Не было в прошлом оно, не будет, но все – в настоящем.

Без перерыва, одно. Ему ли разыщешь начало?

Как и откуда расти?

VIII 21.

Гаснет рождение, так и смерть пропадает без вести.

И неделимо оно, ведь все оно сплошь однородно.

VIII 26.

Так неподвижно лежит в пределах оков величайших, —

И без начала, конца, затем что рожденье и гибель -

Истинным тем далеко отброшены вдаль убежденьем.

VIII 30.

…Могучая необходимость -

Держит в оковах его, пределом вокруг ограничив.

Так бытие должно быть, необходимо, конечным:

Нет ему нужды ни в чем, иначе во всем бы нуждалось.

VIII 42.

Есть же последний предел, и все бытие отовсюду -

Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара -

С правильным центром внутри.

VIII 50.

Этим кончаю я речь правдивую и обсужденье Истины. -

Ты же теперь прислушайся к мнениям смертных, —

Звукам обманчивых слов дальнейших прилежно внимая.

Зенон

Зенон (около 490–430 до н. э.), уроженец Элеи (Южная Италия), был учеником Парменида, развивавшим его учение о едином, исключающем для чувственного восприятия всякую множественность вещей и всякое их движение. Чувственный космос Зенон Элейский считал предметом смутных ощущений, объявляя подлинным предметом мышления только непрерывное единое бытие. Отрицая в чувственном бытии всякую непрерывность, Зенон Элейский доказывал немыслимость его вообще, в том числе немыслимость его множественности и подвижности. А из немыслимости непрерывного чувственного бытия он выводил непрерывность как предмет чистой мысли. Аристотель считал Зенона Элейского основателем диалектики, так как он много занимался установлением противоречий в области текучей множественности и, по-видимому, полагал, что истина выявляется посредством спора или истолкования противоположных мнений (есть указания на то, что Зенон Элейский излагал свое учение в диалогической форме). Зенон Элейский известен своими знаменитыми парадоксами (апориями), которые доставили много труда не только древнегреческим, но и современным философам.

Диоген Лаэртский IX 25–26, 28. Апполодор в «Хронологии» говорит, что по рождению он был сын Телевтагора, по усыновлению же сын Парменида, [а Парменид – сын Пирета]. О нем же и о Мелиссе у Тимона сказано так:

Мощную силу Зенона, которой и убыли нету,

И с двуязыким хулителем рядом увидел Мелисса, —

Многих призраков выше, немногих призраков ниже.

Стало быть, этот Зенон был слушателем Парменида и стал его любовником; росту он был высокого, как он нем говорит в «Пармениде» Платон, который упоминает о нем также в «Софокле» и в «Федре», называя его элейским Паламедом; между тем как Аристотель говорит, что он изобрел диалектику, как Эмпедокл риторику.

Человек он был благороднейший как в философии, так и в государственных делах; книги его, говорят, полны большого ума. Мало того, он задумывал низвергнуть тирана Неарха (а иные говорят, Диомедонта) и был схвачен, как о том рассказывает Гераклид в «Сокращении» по Сатиру; но, когда его допрашивали о сообщниках и об оружии, которое он вез в Липару, он в ответ оговорил всех друзей тирана, чтобы тот остался одинок, а потом, попросившись сказать ему что-то на ухо, вцепился в ухо зубами и не отпускал, пока его не закололи. Деметрий в «Соименниках» говорит, будто он откусил тирану нос…

Был он достойным человеком и во многом другом, а к вышестоящим относился с такой же надменностью, как и Гераклит. Так, родной город свой, фокейское поселение, прежде называвшееся Гиелой, а потом Элеей, неприметную общину, умевшую только вскармливать достойных мужей, любил он больше, чем тщеславные Афины, и прожил там всю жизнь, ни разу не выбравшись к афинянам.

(Пер. М. Л. Гаспарова)

Симплиций Phys. 139,5. В своем сочинении… он доказывает, что тому, кто утверждает множественность [сущего], приходится впадать в противоречия… [В частности], он доказывает, что «если сущее множественно, то оно и велико, и мало; столь велико, что бесконечно по величине, и столь мало, что вовсе не имеет величины». Вот в этом [доказательстве] он старается доказать, что то, что не имеет ни величины, ни толщины, ни объема, существовать не может. «Ибо, – говорит он, – если прибавить [это] к другому сущему, то нисколько не увеличишь его. Ведь так как у него нет вовсе величины, то, будучи присоединено, оно не может нисколько увеличить. И таким образом, [как] уже [очевидно], ничего не было бы прибавлено. Если же другая [вещь] нисколько не уменьшится от отнятия [у ней этого] и, с другой стороны, нисколько не увеличится от прибавления [этого], то очевидно, что то, что было прибавлено и отнято, есть ничто». И это Зенон говорит не с целью отрицать единое, но исходя из того [соображения], что каждая из многих бесконечных [по числу вещей] имеет величину по той причине, что перед любой [вещью] всегда должно находиться что-нибудь вследствие бесконечной делимости. Это он доказывает, после того как раньше показал, что ничто не имеет величины, так как каждая из многих [вещей] тождественна с собой и едина.

Симплиций Phys. 140,27. Доказывая, что если существует многое, то одно и то же будет ограниченным и беспредельным, Зенон пишет буквально следующее:

«Если существует много [вещей], то их должно быть [ровно] столько, сколько их [действительно] есть, отнюдь не больше и не меньше, чем сколько их есть. Если же их столько, сколько есть, то число их ограниченно.

Если существует много [вещей], то сущее [по числу] беспредельно. Ибо между [отдельными] существующими вещами всегда находятся другие [вещи], а между ними опять другие. И, таким образом, сущее беспредельно [по числу]».

Симплиций Phys. 140, 34. Показав сначала, что, «если бы сущее не имело величины, оно не существовало бы», он продолжает: «Если же оно существует, то каждая [вещь] обязательно должна иметь какую-либо величину, толщину и расстояние от любой другой вещи. И к лежащей перед ней [вещи] применимо [опять] то же самое рассуждение. А именно и она будет обладать величиной и перед ней будет лежать какая-либо другая [вещь]. Итак, то самое, что было сказано однажды, можно повторять до бесконечности. Ибо ни одна такая [вещь] его (сущего) не будет последней и никогда не будет вещи, у которой не было бы [вышеуказанного] отношения к другой вещи. Таким образом, если сущее множественно, то оно должно быть и малым, и большим: настолько малым, чтобы [вовсе] не иметь величины, и настолько большим, чтобы быть бесконечным».

Диоген Лаэртский IX 72. Зенон же отрицает движение, говоря: «Движущийся [предмет] не движется ни в том месте, где он находится, ни в том, где его нет».

Аристотель Phys. VI 9. Есть четыре рассуждения Зенона о движении, доставляющие большие затруднения тем, которые хотят их разрешить. Первое – о несуществовании движения на том основании, что перемещающееся тело должно прежде дойти до половины, чем до конца… Второе – так называемый Ахиллес. Оно заключается в том, что существо более медленное в беге никогда не будет настигнуто самым быстрым, ибо преследующему необходимо раньше прийти в место, откуда уже двинулось убегающее, так что более медленное всегда имеет некоторое преимущество. Третье… заключается в том, что летящая стрела стоит неподвижно; оно вытекает из предположения, что время слагается из отдельных «теперь»… Четвертое рассуждение относится к двум равным массам, движущимся по ристалищу с противоположных сторон с равной скоростью: одна с конца ристалища, другая от середины, в результате чего, по его мнению, получается, что половина времени равна ее двойному количеству.

Эмпедокл

Эмпедокл жил в сицилийском городе Агригенте. Несмотря на аристократическое происхождение, он был на стороне демократии. Его акме приходится на середину V в. до н. э. В числе его учителей называют Пифагора и пифагорейцев, Ксенофана и Парменида. Эмпедокл – мыслитель, пытавшийся создать систему, которая должна была синтезировать воззрения более ранних греческих натурфилософов. Как бы примиряя Фалеса, Анаксимена, Гераклита и Ксенофана, Эмпедокл объявил началом и основой всего сущего все четыре стихии – землю, воду, воздух и огонь, которые он считал «корнями всех вещей», несводимыми друг к другу и неизменными. Вещи же окружающего мира он признавал по-гераклитовски изменчивыми и текучими, преходящими сочетаниями этих стихий (в различной пропорции). Изменчиво, по Эмпедоклу, и все мироздание в целом. Эту изменчивость он объяснял борьбой двух противоположных сил. Философ-поэт назвал их Любовью (Дружбой) и Раздором (Ненавистью, Враждой).

Заслуга Эмпедокла в истории античной философии состояла также в попытке естественного объяснения целесообразности организмов. Эмпедокл – автор двух поэм: «О природе» и «Очищения», сохранившихся только в отрывках. Ниже приводится часть из них по публикации в издании: Лукреций Кар. О природе вещей. М., 1947. Т 2, С. 663–676 (пер. Г. И. Якубаниса). Отрывки из «Метафизики» Аристотеля извлечены из перевода А. В. Кубицкого. Авторство перевода остальных фрагментов (кроме отмеченных особо) принадлежит А. О. Маковельскому. Подбор фрагментов выполнен А. Н. Чанышевым. Ему же принадлежат предварительные замечания.

Аристотель Metaph. I 3. Количество и форму для такого начала не указывают все одинаково, но Фалес… считает его водою… С другой стороны, Анаксимен и Диоген ставят воздух раньше, нежели воду, и из простых тел его главным образом принимают за начало; Гиппас из Метапонта и Гераклит из Эфеса [выдвигают] огонь, Эмпедокл – [известные] четыре элемента, к тем, которые были названы, на четвертом месте присоединяя землю; элементы эти всегда пребывают, и возникновение для них обозначает только [появление их] в большом и в малом числе в то время, когда они собираются [каждый] в одно и рассеиваются из одного.

Симплиций Phys. 25, 21. Он принимает четыре телесные стихии (материальных элемента): огонь, воздух, воду и землю, которые вечны, изменяются же в больших и малых размерах в зависимости от [образуемого ими взаимного] соединения и разделения; началами же в собственном смысле слова, приводящими в движение вышеупомянутые [элементы], являются Любовь и Вражда. Дело в том, что стихии (элементы) всегда должны совершать движение попеременно в противоположном направлении, то соединяясь Любовью, то разделяясь Враждою. Таким образом, по Эмпедоклу, начал [всего] шесть.

Плутарх de animae procreat. 27,2. Необходимость, которую большинство зовет судьбой, Эмпедокл называет одновременно Любовью и Враждой.

Аэций I 5, 2. Эмпедокл: космос (т. е. мир как упорядоченное целое) один, однако космос не составляет [всей] Вселенной, но [образует] лишь некоторую, небольшую часть Вселенной, остальная же [часть ее] представляет собой необработанную материю.

Симплиций de caelo 293,18. Другие же говорят, что один и тот же [мир] попеременно возникает и уничтожается и, вновь возникши, опять разрушается, и такая смена вечна. Так, Эмпедокл говорит, что поочередно одерживает верх то Любовь, то Вражда, причем первая сводит все в единство, разрушает мир Вражды и делает из него шар, Вражда же снова разделяет элементы.

Аристотель Metaph. I 4. А Эмпедокл обращается к причинам больше, нежели Анаксагор, но и он обращается недостаточно и, имея с ними дело, не получает последовательных результатов. По крайней мере у него во многих случаях дружба разделяет, а вражда соединяет. В самом деле, когда целое под действием вражды распадается на элементы, тогда огонь собирается вместе и также – каждый из остальных элементов. Когда же элементы снова под действием дружбы сходятся в единое целое, то из каждого элемента части [его] должны опять рассеяться [в разные стороны]. Эмпедокл, таким образом, в отличие от прежних философов первый ввел разделение [движущей] причины – установил не одно начало движения, а два разных, и притом противоположных. Кроме того, элементы, относимые к разряду материи, он первый указал в числе четырех.

Аэций V 19, 5. Первые животные и первые растения совсем не родились целыми, но отдельными частями, не могущими быть прилаженными; во-вторых, произошли собрания частей, как в картинах фантазии; в-третьих, появились цельные тела; в-четвертых, вместо того чтобы происходить из элементов, каковы земля и вода, они родились друг от друга, с одной стороны, потому, что пища была в избытке, с другой стороны, потому, что красота самок возбуждала желание полового сближения.

(Пер. Э. Л. Радлова)

Аэций V 24, 2. Смерть происходит от разделения огненного, [воздушного, водяного и земного], соединение которых представляет собой человек. Таким образом, смерть тела и души по указанной причине происходит одновременно. Сон же возникает вследствие отделения огненного.

(Пер. Э. Л. Радлова)

Аэций II 24,7. [Солнечное затмение происходит] вследствие того, что луна заходит под солнце.

«О природе»

2.

Скудные средства познания нашим дарованы членам,

Множество скверн и напастей смущает пытливые думы.

Малый узрев лишь удел человеческой жизни злосчастной,

Гибнут, как дыма струя, скоротечных людей поколенья,

Сердцем постигнув лишь то, что каждому путь преградило

В суетной жизни стезе; а всякий мнит целое ведать:

Оку людскому незримо оно, ни уху невнятно,

Даже умом необъемлемо.

Ты же, столь жадный к познанью,

Сведать готовься лишь то, что смертная мысль прозревает.

6.

Выслушай прежде всего, что четыре есть корня Вселенной:-

Зевс лучезарный, и животворящая Гера, и Гадес,

Также, слезами текущая в смертных источниках, Нестис.

8.

Но и другое тебе я поведаю: в мире сем тленном -

Нет никакого рожденья, как нет и губительной смерти:

Есть лишь смешенье одно с размещеньем того, что смешалось,

Что и зовут неразумно рождением темные люди.

11.

Глупые! Как близорука их мысль, коль они полагают,

Будто действительно раньше не бывшее может возникнуть

Иль умереть и разрушиться может совсем то, что было.

12.

Ибо из вовсе не бывшего сущее стать неспособно;

Также и сущее чтобы прешло – ни на деле, ни в мысли -

Вещь невозможная: ибо оно устоит против силы.

14.

Нет во Вселенной нигде пустоты: и откуда ей взяться?

17.

Речь моя будет двоякая: ибо – то в множества недрах

Крепнет единство, то множество вновь прорастает в единстве.

Тленного также двояко рожденье, двояка и гибель:

Эту рождает и губит всеобщий порыв к единенью,

То́же, разладом питаясь, в нем вскоре конец свой находит.

Сей беспрерывный обмен никак прекратиться не в силах:

То, Любовью влекомое, сходится все воедино,

То ненавистным Раздором вновь гонится врозь друг от друга.

20.

Ясно то можно узреть в совокупности членов телесных:-

То, Любовью влекомые, сходятся все воедино

Органы бренного тела, в расцвете жизненной силы;

То, напротив, Враждой разъятые злой, каждый порознь

В шумном прибое житейского моря у брега блуждают.

Так у растений бывает, у рыб, населяющих воду,

Так и у горных зверей, и у птиц, сих ладей окрыленных.

21.

Но на свидетельства прежних речей обрати свои взоры,

Не было ль там уклонений от мысли, положенной нами.

Вот пред тобою горячее и лучезарное солнце,

Вот и бессмертная высь, сиянием дня залитая,

Вот и дождем нисходящая, темная, хладная влага,

Вот и в земле сокровенное твердое мира начало.

Все во Гневе они разновидны и врозь существуют,

Но в Любви сочетаются, страстью пылая взаимной.

Ибо из них все, что было, что есть и все то, что будет:

В них прозябают деревья, из них стали мужи и жены,

Дикие звери, и птицы, и в море живущие рыбы,

Также и боги из них, многочтимые, долгие днями.

Ибо всё те же они, проницая, однако, друг друга,

В видах различных являются: столько их смесь изменяет.

22.

Все они – солнце, земля, необъятное небо и море, —

Все стремятся равно к единению всеми частями,

Сколько бы их ни отпрянуло в тленных вещей зарожденьи.

Так равно и все те, что более склонны к смешенью,

Страстью взаимной пылают, по воле самой Афродиты.

Те же, что сильно враждебны, взаимно с собой разногласят

Свойствами, способом смеси и формы своей отпечатком:

Купно сойтись неспособны они, и властвует ими

Беспрекословно Раздор, такую им давший природу.

26.

Властвуют поочередно они во вращении круга,

Слабнут и вновь возрастают, черед роковой соблюдая.

Ибо всё те же они, проницая, однако, друг друга,

Образ людей и животных различных пород принимают.

То, Любовью влекомые, сходятся в стройный порядок,

То ненавистным Раздором вновь гонятся врозь друг от друга,

Чтобы в единое целое снова затем погрузиться.

Так, поскольку единство рождается без перерыва

В множества недрах, а множество вновь прорастает в единстве, —

Вечно они возникают, и нет у них стойкого века.

Но поскольку обмен сей никак прекратиться не в силах, —

Вечно постольку они существуют в недвижимом круге.

27.

Там ни быстрых лучей Гелио́са узреть невозможно,

Ни косматой груди земли не увидишь, ни моря:

Так, под плотным покровом Гармонии, там утвердился

Шару подобный, окре́жным покоем гордящийся Сферос.

29.

Нет ни рук у него, что как ветви из плеч вырастают,

Нет ни быстрых колен, ни ступней, ни частей детородных:

Равный себе самому отовсюду был шар, или Сферос.

30.

Но как скоро Раздор возрос и окреп среди членов,

К почестям вспрянув высоким, когда совершилося время,

Клятвой великою им предреченное порознь обоим…

31.

Дрогнули члены у бога один за другим по порядку.

35.

…Из смешенья стихий бесконечные сонмы созданий

В образах многоразличных и дивных на вид происходят.

36.

К крайним пределам Раздор отступал при их единеньи.

37.

Тело земли из земли, из эфира эфир вырастает.

38.

Скажем о первых и равных по древности мира основах,

В коих возникло все то, что ныне мы зрим во Вселенной:

Бурное море, земля, бременеющий влагою воздух,

Также эфирный Титан, облекающий вкруг мирозданье.

55.

…Море – пот земли…

57.

Выросло много голов, затылка лишенных и шеи,

Голые руки блуждали, не знавшие плеч, одиноко

Очи скитались по свету без лбов, им ныне присущих.

58.

…Блуждали одночленные органы…

59.

Но как скоро тесней божество с божеством сочеталось,

Купно тогда одинокие члены сошлись, как попало,

Множество также других прирождалося к ним беспрерывно.

61.

Множество стало рождаться двуликих существ и двугрудых,

Твари бычачьей породы с лицом человека являлись,

Люди с бычачьими лбами, создания смешанных по́лов:

Женской природы мужчины, с бесплодными членами твари.

71.

Если вера твоя ненадежна в мои поученья,

Как из смешенья воды, и земли, и эфира, и солнца

Образы все и цвета преходящих возникли созданий, —

Все, сколько б ныне на свет их ни вышло из рук Афродиты…

72.

Как деревья огромные вышли, как рыбы морские…

73.

Землю Киприда, дождем оросив и согревши дыханьем

Теплым, огню предала закалить ее пламенем быстрым.

74.

Рыб обильносемянных ведя неразумное племя…

81.

В кору проникнув извне, вином бродит в дереве влага.

82.

Волосы, листья и перья густые у птиц и на рыбах

Плотный покров чешуи – из одной происходят основы.

89.

Знай: из всего, что родилось, тончайшие токи исходят.

90.

Сладкое к сладкому, горькое к горькому стало стремиться,

Кислое с кислым сошлось, теплота с теплотой сочеталась.

91.

Смесь охотно с вином образует вода, но не с маслом.

102.

Так у всего, что живет, обоняние есть и дыханье.

103.

Воля Судьбы такова, что присуща всем тварям разумность.

105.

В бурных волнах обегающей крови питается сердце;

В нем же находится то, что зовем мы так часто мышленьем:

Мысль человека есть кровь та, что сердце вокруг омывает.

106.

Разум растет у людей в соответствии с мира познаньем.

109.

Землю землею мы зрим и воду мы видим водою,

Дивным эфиром эфир, огнем же огонь беспощадный,

Также любовью любовь и раздор ядовитым раздором.

110.

…Ибо знай, что во всем есть разумности доля и мысли.