Текст книги "Новые направления в игровой терапии. Проблемы, процесс и особые популяции"

Во время первой встречи с родителями важным моментом является объяснение процесса игровой терапии, включающее: а) определение этого метода и целей игровой терапии; б) обсуждение вопросов конфиденциальности и обмена информацией; в) подготовку родителей и ребенка к игровой терапии; г) разъяснение родителям, как вести себя после игрового занятия и д) обсуждение особенностей творческой работы, предупреждение о том, что в ходе отдельных занятий игровой терапией дети могут шуметь или испачкать одежду.

Рассказывая родителям об игровой терапии и разъясняя ее цели, терапевт может кратко изложить следующую информацию:

«Игровая терапия является для детей тем же, чем для взрослых – консультирование. В игровой комнате игрушки используются в качестве слов, а игра – это язык ребенка. На занятиях по игровой терапии детям предоставлены специальные игрушки, с помощью которых они могут выразить то, чего не способны сказать словами. Когда дети в присутствии квалифицированного игрового терапевта рассказывают или разыгрывают то, что они чувствуют, их самочувствие улучшается, поскольку их чувства находят выход. Вам, взрослому человеку, вероятно, доводилось испытывать то же самое, когда у вас была возможность рассказать о том, что вас тревожит или беспокоит, сочувствующему и понимающему человеку – вам становилось легче, и вы находили решение проблемы. Что-то похожее происходит с детьми в игровой терапии. Они могут воспользоваться куклами, марионетками, другими игрушками и красками, чтобы рассказать, что они думают или чувствуют» (Landreth, 1991, p. 148–149).

После разъяснения целей игровой терапии надо показать родителям игровую комнату и игрушки. Терапевт не должен спешить; следует побуждать родителей к тому, чтобы они задавали вопросы. Осмотр игровой комнаты помогает им понять игровую терапию (Landreth, 1991; Ginott, 1982).

Терапевт должен объяснить родителям, что занятия по игровой терапии носят конфиденциальный характер, но что он (она) будет предоставлять родителям информацию общего характера, (например, о темах, возникающих в игре, о характерных особенностях поведения ребенка или о моментах, вызывающих беспокойство), но не будет сообщать подробностей игровых занятий. Ребенок должен чувствовать, что происходящее во время занятия не подлежит огласке, и родители не смогут использовать ничего из того, что он говорит или делает, против него.

Вопрос о конфиденциальности у некоторых родителей может вызывать возражения, поскольку они чувствуют ответственность за ребенка, им любопытно, что происходит в игровой комнате, или поскольку проблема ребенка их сильно тревожит. Я говорю родителям, что они могут быть уверены в том, что именно я буду решать, о чем им следует рассказать, руководствуясь при этом как интересами семьи, так и профессиональными соображениями.

Иногда родители пытаются что-то рассказать терапевту о ребенке перед занятием, в приемной. Терапевт должен предупредить родителей, что он готов выслушать их в специально отведенное для этого время. Стоит порекомендовать родителям не передавать терапевту записки через детей, так как ребенку интересно знать, о чем говорится в записке. Если родители считают, что терапевту следует о чем-то сообщить, можно предложить им позвонить терапевту перед занятием. Часто родители в присутствии детей обсуждают их с посторонними, а этого следует избегать.

Подготавливая ребенка к переживаниям, связанным с игровой терапией, мы проявляем тем самым уважение к нему. Многие родители не умеют должным образом подготовить детей, так как не знают, что говорить, или опасаются, что ребенок не захочет идти к терапевту, если его предупредить об этом заранее. Что бы ни решили родители сообщить ребенку, это следует делать честно и открыто, демонстрируя заботу и доверие.

Предложения терапевта зависят от его теоретической ориентации. Лэндрет (Landreth, 1991), будучи игровым терапевтом, центрированным на ребенке, советует, чтобы родители сообщили детям, что они будут встречаться с терапевтом каждую неделю в специальной комнате, где много игрушек. Если ребенок поинтересуется, почему он должен идти в эту игровую комнату, родители могут сказать что-нибудь вроде: «Если что-то не ладится дома (или в школе), иногда полезно иметь специальное место, где можно поиграть». Упоминание о каких-то конкретных проблемах в поведении ребенка может его травмировать. Другие терапевты рекомендуют сказать ребенку, что родители поведут его к человеку, работа которого состоит в том, чтобы помогать детям с проблемами, подобными той, что есть у него.

Стоит ли родителям затрагивать имеющуюся проблему, зависит также от возраста ребенка. Малыш не понимает, что такое «проблемы», но дети постарше обычно знают, что их родители расстроены из-за чего-то, что связано с их поведением. В этом случае родители могут сказать ребенку, что они озабочены тем, к примеру, как он ведет себя в школе, как складываются его отношения с братьями и/или сестрами, или тем, что ребенок часто сердится или грустит. Представляет трудность тот факт, что процесс игровой терапии не сфокусирован исключительно на проблемах, а ребенок может получить ярлык «плохого». Когда детей приводят на игровую терапию, они часто оказываются козлами отпущения в контексте более крупной системной проблемы. Чтобы сгладить этот сложный момент, можно рекомендовать родителям сказать ребенку, что терапевт призван помочь всей семье и поэтому будет заниматься как со всей семьей, так и с каждым отдельно: с родителями, с братьями и/или сестрами и с ним самим.

Терапевт должен также объяснить, что если ребенок не хочет ходить в игровую комнату, это не бросит тень на родителей. Ребенок может не захотеть посещать сеансы, если ему дали понять, что необходимость в игровой терапии возникла из-за того, что он плохой или у него проблема. Естественно, что в новой ситуации ребенок может испытывать страх или тревогу. Можно попросить родителей или одного из них проводить терапевта и ребенка через холл до дверей игровой комнаты.

Терапевт должен объяснить родителям, что после окончания занятия они не должны расспрашивать ребенка о том, что происходило в игровой комнате, или о его впечатлениях (Landreth, 1991). Воздерживаясь от вопросов, родители обеспечивают ребенку право на частную жизнь (Haworth, 1982); тогда он почувствует себя в безопасности и станет доверять им (Doft, Aria, 1992). Можно напомнить родителям, что окажись они на месте ребенка, им тоже не понравился бы допрос с пристрастием. Когда терапевт и его маленький клиент выходят из игровой комнаты, родителям следует просто поприветствовать ребенка и отправиться домой. Полезно рекомендовать родителям дословно произносить следующую фразу: «Привет! Теперь мы можем идти домой» (Landreth, 1991).

Расспросы могут помешать терапевтическому процессу. Родители, надоедающие ребенку расспросами, вероятно, озабочены тем, что он слишком сближается с терапевтом или рассказывает что-то неприятное о них самих. Родители также могут бессознательно стремиться саботировать терапию (Ross, 1964). Кроме того, они, возможно, совсем запутались в проблеме, чувствуют ответственность за ребенка или им просто любопытно, что происходит. Однако, как уже было сказано, они должны доверять терапевту и терапевтическому процессу.

Если терапевт подозревает, что родители чувствуют в нем конкурента, этот вопрос следует открыто обсудить или попытаться подготовить их к подобной возможности в течение первого сеанса. Вообще говоря, ревность родителей к отношениям ребенка с терапевтом – реакция вполне естественная.

Некоторые дети по собственной инициативе предлагают родителям обсудить происходящее на занятиях игровой терапией, тогда как другие ничего не рассказывают. Желание ребенка поговорить вполне допустимо, но инициатива в разговоре должна исходить от него.

Терапевт должен объяснить родителям, что делать, если ребенок принесет домой рисунок. Родители не должны спрашивать, что изображено на рисунке, не должны хвалить его или критиковать. Вместо этого они могут описать то, что изображено на рисунке. Например: «Ты нарисовал двух людей» или «Ты использовал зеленую, красную и пурпурную краски» (Landreth, 1991).

Следует предупредить родителей, чтобы они одевали ребенка в старую одежду, поскольку в игровой терапии пользуются песком, красками, водой. Если ребенок на занятии испачкался, не следует его ругать (Landreth, 1991; Haworth, 1982; Anderson, Anderson, 1984). Ребенку нужно предоставить свободу самовыражения, не осуждать его и не говорить ему «нет». Детям и так слишком часто указывают, что они должны делать.

И, наконец, терапевт должен предупредить родителей, что иногда они могут услышать доносящиеся из игровой комнаты шум и крики. Это вполне допустимо. Терапевт должен заверить родителей, что в игровой комнате он всегда находится рядом с ребенком и что с ним ничего не может случиться (Ginott, 1982; Landreth, 1991).

После первой беседы можно продолжать привлекать родителей к участию в процессе игровой терапии: время от времени консультируя обоих родителей совместно или кого-то из них индивидуально, используя методы супружеской терапии, семейной игровой терапии или традиционной семейной терапии. По мере продвижения терапевтического процесса к завершению можно обратиться к терапии детско-родительских отношений. Целью консультаций, проводимых с родителями, является повышение эффективности воспитания и содействие личностному росту ребенка. В процессе консультирования может измениться отношение родителей к ребенку, а это способствует продвижению ребенка в игровой терапии (Boy, Pine, 1995). Консультации также помогают родителям понять чувства и мысли ребенка. Кроме того, работа с родителями может способствовать совершенствованию навыков общения и родительских качеств, улучшая тем самым отношения между родителями и детьми.

Как правило, игровой терапевт начинает встречу с родителями с обсуждения того, что говорилось на прошлом занятии или упоминалось в телефонном разговоре. Затем он расспрашивает родителей о положении дел дома. Далее следует рассказ о занятиях ребенка: терапевт уточняет, на какие моменты надо обратить внимание. Он должен сообщить родителям об успехах ребенка и поинтересоваться, не беспокоит ли их что-либо. Рассказывая родителям о том, как занимается ребенок, необходимо учитывать способность родителей адекватно воспринимать информацию, ее содержание, ранимость ребенка и безопасность родителей и ребенка.

Консультация родителей может также включать совместное решение проблем и совместное планирование; обмен идеями, предоставление и сопоставление информации; обучение родителей новым навыкам. Учебный материал может содержать информацию о возрастных особенностях развития ребенка, рекомендации относительно чтения научно-популярной литературы или упражнения для выработки конкретных родительских навыков. Каждая рекомендация терапевта должна подходить и ребенку, и семье. На первых порах терапевт дает родителям множество инструкций. Затем роль родителей постепенно меняется: терапевт возлагает на них всю полноту ответственности за начало перемен в ребенке.

Существуют различные мнения относительно удачного времени для консультирования родителей. Если на протяжении одного занятия терапевт планирует встретиться и с родителями, и с детьми, Лэндрет (Landreth, 1991) предлагает сначала пригласить родителей. Такая структура избавит ребенка от опасений, что родители рассказывают терапевту о его проступках. Терапевт должен с уважением относиться к внутреннему миру ребенка и помочь родителям установить такое же отношение. Хотя при первом посещении терапевтического кабинета некоторым детям бывает трудно ждать, когда начнутся занятия в игровой комнате, для них может стать целью само предвкушение удовольствия. Детям постарше можно разрешить выбрать, кто пойдет первым.

В начале терапии и в те периоды, когда жизнь ребенка насыщена событиями, терапевту стоит приглашать родителей чаще. Ближе к концу терапии контакты терапевта с родителями могут стать менее регулярными. Обычно игровой терапевт встречается с родителями после каждых 2–3 занятий на 15–20 минут; 30 минут на таком занятии уделяется ребенку. Я считаю, что большинству родителей было бы полезно проводить с терапевтом больше времени, поскольку за четверть часа я не в состоянии обсудить с родителями все, что хотелось бы. Поэтому я предпочитаю отводить на занятие около 90 минут, чтобы времени было достаточно и для ребенка, и для родителей. О каком бы количестве времени ни шла речь, важно, чтобы терапевт и родители придерживались расписания и не отнимали время у ребенка.

Работа с родителями может приобрести более выраженный терапевтический характер в одном из трех случаев: если независимо от игровой терапии родители занимаются индивидуальной или супружеской терапией; в результате совместных семейных занятий с ребенком; в том случае, когда родители выступают для ребенка в качестве терапевтических агентов в терапии детско-родительских отношений. Чтобы терапевт мог использовать каждый из этих методов, он должен иметь соответствующую квалификацию и получать супервизию в области супружеской и семейной терапии и терапии детско-родительских отношений. В основе решения проводить с родителями индивидуальную или супружескую терапию должно лежать стремление терапевта удовлетворить потребности как родителей, так и ребенка, соблюдая при этом соответствующие границы. У терапевта и родителей не должно быть неясностей относительно роли терапевта во взаимоотношениях с ребенком, а также относительно границ конфиденциальности.

Иногда у родителей существуют собственные проблемы, которые мешают им адекватно взаимодействовать с ребенком. В этом случае, если проблемы не слишком серьезные, у терапевта может появиться желание провести индивидуальное консультирование с одним из родителей, встретившись с ним в специально назначенное время, не совпадающее с детским игровым занятием. Если же игровой терапевт работает в клинике вместе с другими терапевтами, то он может встретиться с родителями для индивидуальной или супружеской терапии, в то время, как один из его коллег проводит сеанс игровой терапии с их ребенком. Однако Лэндрет (Landreth, 1991) предпочитает, чтобы родители сами обучались навыкам воспитания, поскольку изменения, происшедшие с ними в процессе индивидуальной терапии, могут не коснуться их отношений с детьми. Тем не менее этот же автор обращает внимание родителей на пользу как индивидуальной терапии, так и обучения навыкам общения с ребенком.

Терапевт может решиться на проведение совместного занятия родителей и ребенка по нескольким причинам. В процессе семейных занятий изменения происходят одновременно и с родителями, и с ребенком, и таким образом достигается новое равновесие. В результате снижается вероятность того, что родители будут мешать закреплению перемен, происходящих с ребенком. Семейные занятия также позволяют терапевту наблюдать взаимодействие членов семьи и оценивать, как семейная система влияет на симптомы ребенка и как эти симптомы, в свою очередь, влияют на систему. Подобные занятия могут помочь терапевту определить тип взаимодействия между членами семьи и системами вне семьи (например, школой), способствующий возникновению проблем у детей. Семейные занятия открывают новые пути для активного положительного воздействия на социальное окружение ребенка. Способы такого воздействия можно согласовать с принятыми в семье моделями общения, выражения эмоций, распределения ролей в семье, решения проблем и разрешения конфликтов (Malone, 1979).

Совместные занятия могут также пригасить чувство ревности, возникающее у некоторых родителей по отношению к терапевту. Кроме того, в течение семейного занятия терапевт получает возможность поддержать ребенка, испытывающего потребность в большей независимости, или показать родителям, что в ходе терапии ребенок начал избавляться от своих проблем. Семейные занятия могут быть особенно эффективными, когда семья находится в кризисной ситуации; лучше проводить их ближе к завершению терапии (Krall, 1989).

Один из вариантов проведения семейной встречи предполагает участие родителей в занятии по игровой терапии совместно с ребенком. Экслайн (Axline, 1967) отмечает, что наблюдение за родителями и ребенком во время совместного занятия в игровой комнате позволяло ей изучить их взаимоотношения. Важно, чтобы терапевт разъяснил родителям их роль в совместном игровом занятии. Они должны быть не наблюдателями, а активными участниками, но им не следует направлять ход занятия. Управление занятием может подавить игру ребенка. Руссо (Russo, 1982) предлагает следующую структуру совместных занятий: сначала родителям дается возможность наблюдать за ребенком и терапевтом; затем родители включаются в занятие в рамках трехмерного взаимодействия с терапевтом и ребенком; со временем терапевт устраняется от взаимодействия и наблюдает за родителями и ребенком. Впоследствии терапевт обсуждает занятие с родителями.

В семейной игровой терапии сочетаются методы игровой терапии и системной семейной терапии; она может применяться как для оценки, так и для изменения динамики семейных отношений. Наблюдение за родителями и детьми, играющими вместе, позволяет терапевту отслеживать взаимоотношения родитель-ребенок «здесь и сейчас»; насколько родители терпимы к беспорядку, который создают дети; управляют ли родители ребенком или ребенок управляет родителями; как родители относятся к потребностям ребенка. Процесс интервенции в рамках семейной терапии предполагает атмосферу доверия; творческое принятие решений; оздоровление общения и взаимодействия. Кроме того, игра разрушает стереотипы, поддерживающие симптоматическое поведение, и позволяет членам семьи расслабиться, тем самым выравнивая этику работы взрослых (Eaker, 1986). К тому же игра позволяет членам семьи испробовать новые роли и способы поведения, а также выразить то, что их беспокоит.

В процессе семейных игровых занятий наиболее разговорчивые члены семьи получают возможность вербально проработать чувства, мысли, поступки и типы игровой активности. В это время младшие дети продолжают играть и прислушиваются к разговору; терапевт также может провести эту часть занятия только с родителями. Икер (Eaker, 1986) советует первые занятия посвящать свободной игре, а позднее переходить к структурированной игре, чтобы фокусироваться на актуальной проблеме. В литературе описаны разнообразные методы семейной игровой терапии (Busby, Lufkin, 1992; Carey, 1991; Dare, Lindsey, 1979; Gardner, 1971; Gil, 1994; Irwin, Malloy, 1975; O’Brien, Loudon, 1985; Orgun, 1973; Ross, 1977; Rubin, Magnussen, 1974; Schachter, 1978; Simon, 1972; Villeneuve, 1979; Wolfe, Collins-Wolfe, 1983).

Терапия детско-родительских отношений объединяет детскую и семейную терапию и часто используется терапевтами. Она включает обучение родителей применению центрированных на ребенке приемов и методов игровой терапии, используемых на игровых занятиях с детьми. Целью работы является улучшение взаимоотношений между родителями и ребенком (Guerney, Guerney, 1987). Терапия детско-родительских отношений была впервые разработана Бернаром и Луизой Гуэрни в 1960-х годах (Guerney, 1964). Позднее Лэндретом (Landreth, 1991) была предложена десятинедельная модель детско-родительской терапии, сочетающая дидактическое инструктирование, ролевую игру и обсуждение содержания игровых занятий в рамках родительской группы. Предметом обсуждения являются межличностные и интрапсихические проблемы. Дети получают пользу от игровых занятий, в то время как родителям помогает групповое обсуждение происходящего в рамках терапии детско-родительских отношений.

На первом занятии с родителями я пытаюсь понять, какие факторы привели к возникновению проблем у ребенка. Затем я излагаю им свои соображения, и мы принимаем совместное решение о формах и способах их участия в терапевтическом процессе. Детей старшего возраста я также привлекаю к участию в этом планировании. Однако я понимаю, что я один не могу удовлетворить запросы всех членов семьи. Поэтому считаю весьма полезным сотрудничество с другими терапевтами. Например, я добился большого успеха, занимаясь консультированием и терапией детско-родительских отношений с матерью-одиночкой, в то время как мой коллега проводил с ее дочерью игровую терапию. В другом случае я проводил супружескую терапию с родителями и занятия семейной терапией для всей семьи. Другой терапевт занимался индивидуально с одним из детей.

Привлечение родителей к процессу игровой терапии может быть весьма эффективным, поскольку это приносит пользу и родителям, и детям. Вовлечение родителей, конечно, требует дополнительных усилий, но положительные результаты стоят того.