Текст книги "Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево"

– Мы не пропускали войска Гитлера.

– А военно-морской разведкой Соединенного Королевства не был зафиксирован проход по Северному морю крупного конвоя немцев. А 70-й и 71-й корпуса были расквартированы на территории Франции.

– Вот если бы в составе войск находились бы английские и американские войска, то, может быть, этот вариант был бы возможен.

– Наземных войск Соединенного Королевства здесь нет, и требуется весьма длительное время для того, чтобы они здесь появились. Товарищ Сталин очень бы хотел, чтобы о наших просьбах был бы извещен король Густав Пятый и его правительство, и нам был бы дан официальный ответ шведской стороны. В кратчайшие сроки. До наступления светового дня в Северной Норвегии.

В телеграмме, отправленной в Стокгольм после встречи, посол Хейнстрем написал, что русские проявляют нетерпение и настаивают на переговорах непосредственно с королем Швеции. По всей видимости, настроены они серьезно. Пограничная охрана, переведенная на северную границу, отметила активное наблюдение со стороны русских и финских войск. Но действий фронтовой разведки пока не отмечалось. Через два дня мне позвонили из шведского посольства и сообщили, что готовы предоставить мне шведскую визу. Просили подвезти паспорт. Окончательное решение о проведении переговоров было принято королем Густавом V после того, как посол Германии в Швеции Томпсон потребовал немедленно пропустить три немецкие дивизии в Нарвик. Поняв, что русские и финны в этом случае наплюют на нейтралитет, король Густав V решил принять военную делегацию СССР и Финляндии. Мы вылетели на моем самолете в сопровождении приданных мне истребителей. На борту были маршал Маннергейм, начальник Генерального штаба финской армии генерал пехоты Айро, командующий группой корпусов Лапландского фронта генерал-лейтенант Сииласвуо, начальник Генштаба РККА генерал армии Василевский и я. Присутствие Маннергейма, главы соседнего государства, придавало особое значение этикету. Нас встречал главнокомандующий шведской армии генерал Тернелль и почетный караул королевских гвардейцев. Были исполнены гимны Швеции, Финляндии и «Интернационал». Королевская гвардия промаршировала под «Прощание славянки». Маннергейм смахнул слезу. С аэродрома нас повезли в центр Стокгольма в Королевский дворец. Провезли мимо памятника Густаву Третьему, к Королю Швеции Оскару Густаву V Адольфу фон Бернадоту. К тому самому Густаву Пятому, который еще 28 октября 1941 года поздравил своего тезку с разгромом большевизма. Поторопился, королек! Обмишурился! Теперь вынужден принимать нас у себя Kungliga slottet.

Отдаем честь часовому у входа во дворец. На улице толпа народа, выражают неудовольствие нашим присутствием на Королевской площади. Шведы решили продемонстрировать, что народ Швеции против! Король тоже против. Но куда ему деваться?

Вошли в каре зданий дворца. Здесь тоже королевские гвардейцы в голубых мундирах, несмотря на довольно прохладную погоду. Конногвардейцы, лейб-гвардии королевский эскадрон. Состоялось представление, что-то вроде парада. Парад принимал сам король – высокий худощавый старик с аксельбантами, увешанный орденами по самое не хочу. Прям Леонид Ильич! Мы в шинелях и куртках, нам все равно, а король может простудиться. И опять весь прогрессивный мир будет обвинять нас в азиатском коварстве! Справа от короля стояла небольшая группа людей в британской и американской форме. Ну, куда деваться! Без союзников никак. Этот вариант нами тоже предусмотрен. Слева группа в гражданской одежде, среди которых пожилая женщина небольшого роста. Я спросил у Василевского:

– Это Коллонтай?

– Да, помолчи.

Через полчаса парад завершился, и мы прошли внутрь. Там нам помогли раздеться, и по довольно широкой лестнице, на каждой ступеньке которой стояло по два гвардейца, нас провели в Тронный зал. Там все мы были представлены королю. Я с интересом рассматривал богато украшенный зал, пока представляли других. Наклонил голову, услышав свое имя. Затем генерал Василевский передал письмо Сталина королю. Его принял какой-то генерал, вскрыл, и два листа бумаги были переданы с поклонами Густаву Пятому. Воцарилась тишина. Король молча отложил бумагу и встал.

– Господа, прошу военные делегации пройти в зал заседаний, – церемонно сказал шведский генерал, который помогал королю. От короля я еще не услышал ни одного слова. Молчит. Второй зал украшен скромнее: длинный стол кольцом. Нас с финнами разделили британцы, американцы и шведы. Продуманный ход! Но тоже оговаривался с финнами. Сел король, за ним остальные.

– Господа, мы собрались в непростое время по очень непростому вопросу, – сказал Густав. Голос у него высокий, чуть с хрипотцой. – С 1809 года наша страна придерживается нейтралитета в Европе. И даже сейчас, когда вся Европа охвачена безумной по своей жестокости войной, мы придерживаемся полного и абсолютного нейтралитета. Но так сложились обстоятельства – наша страна оказалась на пути трех воюющих армий. С одной стороны Германия предъявила нам ультимативное требование пропустить подкрепления в Норвегию, с другой стороны господа Маннергейм и Сталин просят пропустить через нашу территорию их войска. Мы, Густав Пятый, король Швеции, желаем сохранить свой нейтралитет. Поэтому мы говорим «нет» обеим сторонам!

Один из британских генералов, начальник Генерального штаба фельдмаршал Брук, приподнял палец правой руки. Король кивнул, разрешая задать ему вопрос.

– Ваше величество, но вы позволили Германии перебросить в Южную Норвегию два пехотных корпуса! Если бы вы этого не сделали, Норвегия бы уже была освобождена от гитлеровских войск!

«Неожиданная поддержка! Я думал, что британцы удовлетворенно промолчат!» – написал я свои мысли на листке бумаги Василевскому. Тот коротко кивнул. Король выразительно посмотрел на генерала Тернелля. Тот встал и начал оправдываться, что Германия многократно превосходит по своим силам шведскую армию, она может подтянуть флот к берегам Швеции и оккупировать ее. Требование пропустить войска было ультимативным, а помочь Швеции было некому: Британия воюет в Африке, США еще только накапливают войска для вторжения в Европу. Ждать помощи им было не откуда.

– Ваше величество! – попросил слова Маннергейм.

– Да, господин маршал?

– У меня вопрос к генералу Тернеллю. Генерал, вы знали, что эти войска предназначены для оккупации Финляндии? Я вам об этом писал еще в ноябре! Помощи у нас вы не просили, хотя мои войска имеют необходимую подготовку и опыт действий в обороне.

– Да, вы мне писали об этом. И господин Паасонен тоже.

– После того как на Севере оказались эти войска, нам пришлось принять предложение СССР о взаимопомощи и совместной обороне. Другого выхода у нас не оставалось. Моя страна помнит о той помощи, которую нам оказывала Швеция в Зимнюю войну, но и тогда вы не пропустили через свою территорию англо-французские войска, оставив нас один на один с СССР. Сейчас, когда мы вышли из войны и поменяли политику с СССР на добрососедскую, вы вторично не даете нам закончить эту никому не нужную войну. Финляндия устала воевать! У меня треть населения стоит под ружьем! Огромные невосполнимые потери, как финансовые, так и людские. Пока на Севере Европы находятся войска Гитлера и им доставляется снабжение и боеприпасы, моя страна вынуждена продолжать войну!

– Но ваш союзник не вызывает у нас доверия, – заметил король.

– Пока только у него получается бить немцев, – сказал довольно громко по-шведски Стремберг.

– Что вы сказали? – переспросил Густав Пятый.

– То, что финская армия действует рука об руку с Красной Армией, ваше величество. Мы пользуемся ее боеприпасами. Ее авиация, артиллерия и танки нас постоянно поддерживают. Все наши действия согласовываются с русским командованием. Операции разрабатываются совместно, причем главная роль у них. Наших сил и средств недостаточно, чтобы самостоятельно разгромить группировку Дитля. Ведь я больше чем уверен, что если бы мы попросили вас о транзите, то нам бы не отказали. Но я повторю: без помощи русских мы увязнем в горах Норвегии.

– А что делать нам, если Гитлер все-таки решится высадиться?

– Купите у русских оружие. Или попросите их защитить ваше побережье, как это сделали мы, – ответил Маннергейм. – Смею вас заверить, ваше величество, после того как была ликвидирована угроза десанта через Залив, русские сократили контингент на базе в Порккала-Удд немедленно. Им войска нужны в других местах. Это уже тыл.

– А почему молчат русские? – спросил король.

– Ждем, когда вы придете к единственно правильному решению, – ответил Василевский.

– Вы считаете, что это единственное решение?

– Да! Для освобождения Норвегии столько танков, сколько мы применяли в тундрах Лапландии и Финнмарка, не требуется. Один корпус может послужить гарантией того, что Гитлер не решится нарушить вашу границу.

– Я бы рекомендовал, – добавил Маннергейм, – попросить у Сталина не только танковый, но и ударно-штурмовой корпус. Очень эффективные войска. И немцы их по-настоящему боятся.

– Сталин помогает решить Европе вопросы безопасности? Да это в кошмарном сне не может присниться! – почти прокричал король.

– И тем не менее. У него сейчас самая сильная армия, – ответил Маннергейм. – Его войска сейчас берут Альту, а британский флот не выпускает «Тирпица» из Альтенфьорда. Сначала русские воткнули ему две торпеды, а сейчас расстреливают из орудий с берега.

– Господин генерал армии, каковы наши гарантии, что по окончании войны вам не захочется остаться в Швеции? – спросил король Василевского.

– Товарищ Сталин, отправляя меня в эту поездку, просил напомнить вам о том факте, что страны Объединенных Наций планируют создать взамен Лиги Наций более совершенную организацию – Организацию Объединенных Наций. Как видите, все союзники, которые находятся в этом зале, единодушны: необходимо как можно быстрее разгромить гитлеровскую Германию. Прошу заметить, что в наших договорах закреплено, что сама Германия как государство сохранится. Мы боремся с фашизмом, нацизмом, а не с германским народом. Это и есть ваши гарантии. Норвегия будет освобождена и восстановлена как суверенное государство. Как королевство Норвегия. Власть на территории освобожденной Норвегии уже сейчас принадлежит королю.

– Это так, ваше величество! Могу это подтвердить, как командующий группой корпусов в Финнмарке, – добавил Сииласвуо.

– Нам необходимо подумать, – подвел итог король и встал. Совещание закончилось.

На выходе к Маннергейму подошел кто-то из свиты короля и что-то сказал ему на ухо. Маннергейм подозвал меня:

– Король Густав приглашает меня на переговоры. Действую, как договорились, – и он ушел вслед за шведом, а нас с Василевским перехватил Алан Бруук и пригласил в Британскую военную миссию на обед. Василевский согласился. Мы подошли к Александре Михайловне Коллонтай, сообщили ей о результатах переговоров и попросили сообщить о них в Москву, а сами поехали с англичанами на улицу Карлаваген, где традиционно находились в то время почти все посольства. Кроме англичан присутствовали и американцы: генерал Уолтер Смит, секретарь Объединенного штаба, и военный атташе в Швеции полковник Рэйенс. Со стороны англичан были генерал Бруук и полковник Годефрей, военный атташе в Швеции. Годефрей достаточно свободно говорил по-русски и по-фински. Он давно работает в Балтийском регионе, был атташе в Эстонии и Финляндии еще до войны. Седьмым человеком был переводчик Василевского Соколов. Он был в гражданской форме. Мы расселись за столом в небольшом кабинете, два стюарда быстро обслужили нас и так же быстро исчезли. Разговор, видимо, предстоял серьезный. Василевский поблагодарил Бруука за приглашение и за помощь на переговорах.

– А как же иначе, сэр! Мы союзники! К тому же мы не политики, а военные. Я предлагаю выпить за ваши успехи на фронте. Что особенно ценно, так это то, что вы уничтожили «кошмар Севера»!

После этого заговорил генерал Смит:

– Освобождение Норвегии, если оно состоится, развязывает нам руки в Северной Атлантике, поэтому, господин генерал армии, мы будем настаивать на предоставлении вам коридора в Южную Норвегию. Но Густав здорово испугался! Нельзя так пугать королей! – со смехом закончил он.

– Он испугается еще больше, если сделает неправильный выбор, – резюмировал Бруук. – О каких войсках шла речь в рекомендации Маннергейма?

– Об отдельных ударно-штурмовых корпусах. При каждой армии, начиная с прошлого года, мы формируем один такой корпус. Такие корпуса начали формироваться на Ленинградском фронте. Генерал-лейтенант Иволгин инициировал их создание весной прошлого года и успешно применил их против немцев и финнов. Помимо всего прочего, корпус снабжен собственным десантно-транспортным дивизионом для форсирования крупных водных преград. Такой корпус в прошлом году взял Таллин. Если шведы пропустят на их территорию такой корпус, то это будет хорошей страшилкой для Гитлера в Дании.

– Сколько войск у вас сейчас на Севере, господин Василевский?

– Примерно 110000 в 14-й армии, и 320000 во Второй и в Восьмой армиях, плюс шестьсот пятьдесят танков и 40000 мотопехоты в 3-й танковой армии.

– Это же почти полмиллиона человек! Однако! – Начальники штабов союзников переглянулись. – А авиации?

– Семнадцатая воздушная армия и 7-я воздушные армии, примерно 1500 самолетов.

– А если все это двинуть в район Гетеборга, Гельсингборга и Мальме?

– И никакого толка не будет, – заметил я. – В обеих армиях только два УШК, двести сорок быстроходных десантных корабля. Требуются десантные средства. А их нет.

– Что собой представляют эти корабли?

– Шестидесятитонные, на один танк, мелкосидящие, на основе десантной самоходной баржи «Северянка».

– Для проливов вполне сойдет! Плюс мы, если вам удастся освободить Норвегию, поставим десантные средства и другое вооружение. Надо урегулировать вопрос с руководством и давить на нейтралов. Это же такой шанс!

«Размечтались! Оно ему, руководству, надо? Руководство спит и видит, как подольше затянуть эту войну!» – подумал я. Видимо, та же мысль пришла в голову и Василевскому, потому как он заулыбался.

– Я вижу, что вы оба нам не верите! Мы же начальники Объединенного штаба! Этот шанс упускать нельзя. За победу! – все дружно выпили, и Бруук со Смитом оставили нас. Пошли звонить руководству.

Все как в песне: «Она меня не дождалась! Но я прощаю, ее прощаю!» Мы не дождались обоих, затем распрощались и пошли в наше посольство, благо недалеко. Там Василевский приказал взять охрану, машину и ехать к финнам.

– Нужны сведения о переговорах Маннергейма с королем. Кровь из носу!

– Гораздо важнее начать переброску десантных средств к Линденфьорду и обеспечить им охранение на переходе и в местах базирования, а всю «лишнюю» авиацию начать перебрасывать к шведской границе. Вне зависимости от исходов переговоров необходимо быть готовым к тому, что Гитлер ударит авиацией по Швеции за отказ пропустить его войска в Норвегию, как раньше.

– Вы правы, Максим Петрович. Но финны за вами!

Переехал в финское посольство. Там меня ждали. Паасонен предупредил о том, что немцы подозрительно завозились в Дании. И посол Германии находится в Kungliga slottet. Но король его не принимает. Немцы сидят в МИДе Швеции, между МИДом и посольством все время снуют машины.

Через три часа зазвонил телефон, Маннергейм пригласил к телефону Айро. Айро изредка отвечал: «Йяаа, йяаа». Мы с ним мало сталкивались, он не очень мне доверяет, а я ему.

Наконец, он ответил Маннергейму:

– Да, он здесь! – и протянул трубку мне.

– Максим Петрович, вместе с Василевским срочно подъезжайте в Комитет обороны риксдага, это сразу за королевским дворцом. Немцы бомбят Гельсингборг!

Шведские ВВС имели примерно восемьсот самолетов различных типов. Истребителей было катастрофически мало: два полка итальянских Re2000, полк Р-35 и полк ранних «Спитфайров». Все они уступали и «Мессершмиттам 109G», и «Фокке-вульфам 190».

– Господин президент! Генералу Василевскому лучше оставаться на связи в посольстве. Так будет быстрее.

– Хорошо, Максим Петрович. Захватите с собой Айро и подъезжайте!

Я позвонил Василевскому, передал информацию. Он согласился с тем, что будет ждать звонка из рикстага. Минут через пять мы вошли в здание рикстага, поднялись на третий этаж. Здесь довольно много людей в штатском и в форме, довольно шумно в коридорах. Нас встретил молодой офицер и проводил нас в зал, где находились Густав V, Маннергейм, Олаф Тернелль и другие высшие руководители шведского командования. Король начал с упреков, но я прервал его:

– Авиация СССР никаких ударов по Гельсингборгу не наносила. Упреки следует высказывать не мне!

– Сколько вы можете перебросить сюда истребителей? И в какое время? И еще: у нас крайне мало топлива на складах, – взяв себя в руки, сказал Густав Пятый.

– Без ослабления давления на немцев в районе Линденфьорда, мы можем перебросить сюда два истребительных и один смешанный авиакорпус, примерно восемьсот самолетов. Требуется двадцать семь полевых аэродромов. Первые машины могут прибыть сегодня, остальные – по мере подвоза топлива из Турку, если финское командование нам поможет с переброской запасов из Порккала-Удд. Но требуется официальное соглашение между СССР и Швецией об оказании ей военной помощи как страны, подвергшейся нападению агрессора.

– Что ответили англичане? – спросил король.

– Могут перебросить одно крыло, но не могут перебросить топливо.

– Без бензина эти самолеты нам не нужны! – раздраженно ответил король. – Вызовите госпожу чрезвычайного и полномочного посла СССР и господ послов Соединенных Штатов и Великобритании. Я хочу сделать чрезвычайное заявление.

Реально Швеция была готова к войне с Германией процентов на тридцать пять – сорок. Шведы неплохо подготовили береговую оборону, развернули и отмобилизовали армию в составе 650 000 человек. Большая часть армии была моторизирована. Пехота передвигалась на трехтонных автомобилях Volvo. Знакомая фирма. Она же поставляла полугусеничные тягачи для артиллерии шведской армии. Пехота была полностью вооружена автоматическими винтовками калибра 6,5 мм. Единственная армия в мире на то время! Начиная с 1938 года, Генштаб Швеции готовился к войне именно с Германией. А начиная с 43-го года – к войне с СССР. Но это в нашем мире! Здесь же было видно, что население Швеции не готово к войне. Тотальной, на уничтожение. Они неплохо устроились, продавая руду и вооружения в Германию, получали обратно золото, зачастую выдранное изо рта заключенных. Патриотическими лозунгами заставить их умирать несколько затруднительно. Многие из них побывали в соседней оккупированной Дании, где все было в порядке. Полный орднунг. Стопроцентная занятость населения. Конечно, по сравнению со Швецией, там наблюдался некоторый дефицит продуктов питания и была карточная система, но и в самой Швеции тоже карточки и распределение продовольствия. Война есть война. Торговля довольно сильно подрезана боевыми действиями на море. Сейчас генералы бойко докладывают о множестве сбитых немецких бомбардировщиков, но судя по многочисленным звонкам, дела под Гельсингборгом идут не шибко… Конечно, Гитлер не мог бросить орду «лапотников», как в первые дни войны: их обломки густо усеяли наши поля и леса. Но и имеющегося количества вполне хватило, чтобы устроить «маленькую Валгаллу» в общем-то небольшому городу. Временами я отвечал на вопросы генералитета, иногда задавал вопросы король. В основном они касались скорости перемещения наших войск. Было видно, что решение уже принято. Гитлер рассчитывал напугать шведов, фактически он их только разозлил. Во всяком случае, тех, которые находились в этой комнате. Посол Коллонтай подъехала быстрее, чем послы Англии и Штатов. Сразу после доклада о ее приезде, король, премьер-министр эсдек П. А. Ханссон, генерал Тернелль, все финны и я пошли в королевский дворец. Туда мы прошли через задний вход и сразу разделились: король пошел налево, а нас повели к парадной лестнице дворца. Затем все поднялись в тронный зал. Церемониалмейстер громко объявлял о каждом, входившем в зал. Рядом с королем появилась его жена в парадной мантии. Мне уже до смерти надоело смотреть на этот театр. Все благочинно раскланивались, о чем-то перешептывались между собой. Было довольно шумно. Наконец, прибыли послы – сначала Англии, затем США. Генерал, стоявший слева от короля, подал тому лист бумаги, видимо с тронной речью. Король, не вставая с места, объявил, что Германия неспровоцированно напала на Швецию, бомбит и обстреливает важный порт Гельсингборг, повторяя налеты каждые полчаса («вертушку» устроили, все как обычно!). В этих условиях Швеция считает себя в состоянии войны с Германией и решила присоединиться к странам антигитлеровской коалиции. Предоставляет странам Объединенных Наций исключительное право использования территории, водного и воздушного пространства королевства вооруженными силами стран коалиции. Просит страны, участниц коалиции, оказать всемерную помощь Швеции в отражении атак агрессора. И просит послов великих держав донести это заявление до глав правительств. Король надеется на снятие эмбарго на торговлю со Швецией и поставку современной военной техники: в первую очередь авиации, средних и тяжелых танков, современных радиолокаторов, и так далее. Им уже даны указания пропустить на территорию страны финские и русские подразделения, стоящие на северо-восточной границе, как для следования в Норвегию, так и на юг Швеции. Просьба господ Сталина и Маннергейма о пропуске войск им удовлетворена (козел! Не мог сразу объявить об этом в риксдаге!!! Три часа потеряли!).

У Коллонтай было уже с собой заявление Советского Правительства о том, что оно приветствует присоединение Швеции к странам антигитлеровской коалиции. Что отныне шведское направление находится в секторе действий бывшего Карельского, ныне Северного фронта. И что представителю Ставки Верховного Главнокомандования генералу Иволгину даны указания скоординировать усилия шведской, финской и советской стороны (без меня меня женили! Впрочем, это было очевидно, еще в Москве). Я вышел на шаг вперед и кивком обозначил свое присутствие. У послов Англии и Штатов такого заявления на руках не оказалось. Послы высказались, что они немедленно донесут до сведения глав правительств эту информацию. Как и ожидалось по разговорам с их военными, их руководство не знает, что делать: оказать действенную помощь Швеции они могут только через нас. Юг Норвегии в руках немцев, так же, как и Дания. Проливы нафаршированы минами, немецкая авиация еще очень сильна в районе проливов и, видимо, еще и усилена. Наконец, церемония закончена, и появилась возможность все сообщить Василевскому. Последовало приказание срочно прибыть в наше посольство.

Василевский собирался в Москву, сборы были немного нервными. Неожиданный ход Гитлера заставил его поволноваться.

– Максим Петрович, необходимо в кратчайшие сроки взять Нарвик, Бодо и Тронхейм. Особое внимание уделить Лофотенским островам и аэродромам на них. Я, в свою очередь, попытаюсь ускорить ликвидацию 19-го корпуса немцев под Мурманском. К вам на усиление направим 1-ю горнострелковую дивизию, кроме того, подготовим к переброске 9-ю горнострелковую с южного фронта и пару кавалерийских корпусов. Займитесь проработкой вопроса поставок танков в армию Швеции. Если Гитлер сумеет захватить плацдарм на юге Швеции, то он непременно перебросит сюда 1-й танковый корпус СС. Он базируется в Дании сейчас. Или его часть. Там может быть до тысячи танков. Новых!!! Какие-то «пантеры».

– Все понятно! ЗиС-2 выпускать начали? Я ведь докладывал о новом танке Pz-VI.

– Да, его обстреляли на полигонах, решение о восстановлении производства ЗиС-2 и Д-2 принято. Кроме того, новый танк ИС-2 вооружен 122-мм пушкой Д-25. Их уже сделали 250 штук. Может поражать «Тигры» на дистанции более 2500 метров. Вся первая партия пойдет к Рыбалко.

– Это хорошо, но мы опаздываем! Нам еще 1600 км преодолеть.

– В Кируне началась погрузка 2-й ударной армии. Шведы подали вагоны. В Тормио поданы вагоны, погрузка начнется буквально через несколько минут. С организацией у них хорошо. Пока вы были во дворце, сюда провели ВЧ-связь со штабом шведской армии. Мне позвонил генерал-лейтенант Ивар Хольмквист. Он – начальник Генштаба шведской армии. В Швеции объявлена мобилизация. Три пехотных дивизии пересекли границу с Норвегией и движутся к Нарвику.

– Тремя дивизиями? Там две дивизии немцев, 71-й корпус!

– Сам понимаешь, не битые они еще. Наступают на Нарвик, в расчете, что рядом наши войска, а немцы начали движение от Тронхейма. Поэтому я дал указания Мерецкову и Соболевскому, командиру 2-го УШК, следовать к Остерзунду. Основные события на Севере будут там. А 2-ю ударную и 3-ю танковую гоним на юг. Ставка решила перебросить сюда несколько кавкорпусов. Но ты и не надейся, что они быстро придут. Пока реальна только переброска из-под Риги 1-й горнострелковой дивизии. Ее отводят в Таллин, оттуда через Финляндию сюда. Одно плохо: скорее всего, немцы ночью выбросят десант в Гельсингборге и попытаются захватить причалы. Будь готов принять командование Северным фронтом. Впрочем, пока, кроме «летунов», командовать тебе некем, Максим Петрович.

– Первую бригаду спецназ мне сюда перебросьте.

– Уже перебрасываю. Два батальона в воздухе, танковые роты на погрузке. К утру бригада будет здесь, в Стокгольме. Не забывай, что все пути в Швеции двухколейные. Пропускная способность высокая.

– Мосты почти не защищены, а немцы – опытные диверсанты.

– Ну, все, я готов, доберусь до Ленинграда – верну твой самолет.

– Вас проводить?

– Нет, займись организацией связи.

– Да, конечно. До свидания, товарищ генерал-полковник.

Я созвонился с Мерецковым, он повторил то, что сказал Василевский, добавив, что начал движение 8-й армией в сторону Нарвика, но посетовал, что шведы поторопились, отправив туда необстрелянные войска. Только пути забили. Семнадцатая воздушная начала перебазироваться полностью. Шведы выделили для нее тридцать четыре площадки, цистерны с топливом Судец отправили в сторону Стокгольма. Я попросил Мерецкова спустить директиву службе охраны тыла немедленно взять под охрану мосты.

Мы опаздывали минимум на две недели. Опять «нам бы только день простоять, да ночь продержаться». Помещение посольства маленькое, рядом немецкое и японское посольства. Здесь делать КП невозможно. Поэтому поехал в Генштаб, на Штремгатен, решить этот вопрос со шведами. На улицах большое оживление: устанавливаются зенитные орудия, прожектора, кругом толпа зевак, считающих, что это просто декорации. Расположение всех органов управления на совсем маленькой площади в центре столицы делало управление очень уязвимым для воздушного удара. Генерал Хольмквист согласился меня принять. Два полка смешанного авиакорпуса Аладинского уже перелетели на Ладугардсский аэродром и сели на королевский аэродром в Бромме. Свое обещание мы сдержали. Прилетели пока только «Киттихауки» и «Кобры», чей радиус позволял без посадки дойти до Стокгольма. Остальная часть армии сделала промежуточные посадки и направлялась в Южную Швецию.

Я попросил генерала найти место для военной миссии СССР, так как маленький дом посольства не позволял развернуть командный пункт и узел связи. Недоуменный взгляд генерала подсказывал мне, что решения у него нет и, скорее всего, не будет.

– Насколько я в курсе, в Бромме будет базироваться транспортный полк 1-й бригады СН. Если возможно, то я бы хотел иметь командный пункт неподалеку от места базирования этой бригады.

Уцепившись за эту мысль, Ивар Хольмквист позвонил в штаб ВВС Швеции и переложил на них эту проблему. Его больше интересовало, как удовлетворить любопытство короля, который решил посмотреть на прибывающие войска.

– Через тридцать минут самолеты начнут совершать посадку, поезд с техникой бригады вышел шесть часов назад из Кируны. К утру бригада будет собрана. Так что завтра король сможет посетить бригаду.

На столе у генерала постоянно звонили телефоны. Ему было некогда. Уточнив, с кем связаться в штабе ВВС, я перешел в правое крыло здания, где сидели летчики. Там, наконец, решили вопрос с размещением, и я выехал в Бромме. Место подобрали довольно удачное: чуть в стороне от аэродрома было здание армейской казармы и уже оставленной армейской радиостанции. Там в Бромме я и встретил прилетевший первый и второй батальоны бригады. Обнялись с Сашкой, который почти сразу похвастался, что Хуун родила мальчика. Назвали Максимом. Батальоны взяли под охрану аэродром и будущий командный пункт, транспорта пока не было, поэтому все пехом и на двух мотоциклах. Радисты начали разворачивать станции. Пошла обычная армейская суета. Прибыл третий батальон и рота управления. Начали работать на перехват немецких радиостанций. Одно из перехваченных сообщений было довольно странным: немцы передавали какую-то условную фразу: «Рассвет над Швецией». Как только стемнело, над островом Дроттнингхольм появились «юнкерсы-52», и из них посыпались парашютисты. Там находился Королевский дворец и проживал Густав Пятый. Я поднял по тревоге всех. От Бромме до дворца – 3 км.

Снайпера вынесли два расчета пулеметчиков, которые уже захватили дворцовый мост. В парке гремят очереди, с крыши дворца работает зенитка, левое крыло здания горит, там идет рукопашный бой. Первая рота ныряет в дым, оттуда донесся мат, очереди ППС, взрывы «эфок». Вторая рота зачищает Линк и Кринг, небольшой поселок, где живет обслуживающий персонал дворца. Остальная часть бойцов устремилась в парк. А с неба продолжают сыпаться парашютисты, поэтому поднимаюсь на верх дворца с группой пулеметчиков. Там в бешеном темпе работает расчет «Бофорса»! Три других стоят без расчетов. Всех немцы положили. Мои ребята включились в работу. Загремели еще три «Бофорса». Остальные расстреливают парашютистов в воздухе, поджигают их парашюты. Посыльный от первой роты:

– Левое крыло зачищено. Здесь какой-то старик, говорит, что он – король.

– Его, и тех, кто с ним, в подвал и охранять, как зеницу ока! Исполняйте!

Спустя тридцать минут со стороны города появились машины с пехотой и несколько легких танков. Бой к тому времени стал затихать. Шведские принцессы с ходу выучили русский язык. Он состоял в основном из двух слов: «Твою мать», предваряемых каким-то странным артиклем: «Ё». Слова принцессы выяснили по словарю, смысл артикля остался им непонятен.

В парке, у остова сгоревшего «Шторьха», несколько трупов, среди которых я увидел человека со шрамом – обер-штурмбанфюрер Отто Скорцени. Имеем потери, в основном на мосту, из-за атаки с ходу. Но тянуть было нельзя. Немцы рассчитали все точно, и те люди, которые разрабатывали операцию, бывали у Бернадоттов во дворце: атаковали именно то крыло замка, где жил король. Немногочисленные гвардейцы оказывали сопротивление, но они щенки против волкодавов Скорцени.