Текст книги "Последний час надежды"

Могу ли я доверять Ники?

Подумав, я решил, что проще будет доверять. Если она так хорошо может всё менять, то ей не составит труда сделать так, что я увижу именно то, что хочу увидеть.

Телефон зазвонил резко – так, что я чуть не подпрыгнул.

Я не успел поднести трубку к уху, как понял, кто звонит.

– Где Жан, ты, придурок? – голос Длинного.

Паника не приходила. Ты добавил себя, сказала Ники. Того, что я слышал, быть не могло. И не должно: я уже выбрал будущее, и в нём не было Длинного Поля. Длинный сейчас где-то в морге, вместе с другими террористами.

– Не звони больше, – я говорил спокойно и холодно, и сам удивился этому. – Тебя нет, Поль. Ты умер.

Я положил трубку, стараясь не вслушиваться, хотя отдалённый крик донёсся до моих ушей. Это не Софи. Софи в безопасности, с ней всё хорошо.

Телефон зазвонил снова. Я взял трубку.

– Тебя нет, Поль, – я не стал слушать, едва стало понятно, чей там голос. – Ты мёртв. Не звони больше.

И бросил трубку.

Телефон вновь зазвонил. На этот раз я просто не стал поднимать трубку. Он звонил и звонил… я успел сходить к себе, переодеться, заказал в ресторане кофе в номер, вернулся в гостиную. Телефон всё звонил.

И умолк.

И вновь зазвонил. Дудки, не стану поднимать трубку. Через пять звонков телефон умолк и почти немедленно музыкально зачирикал мой мобильник.

– Брюс? – голос Ники. – Почему не берёшь трубку?

Сквозь стены она видит, что ли?

– Я думал, это не ты.

– Ясно, – в голосе послышалось облегчение. – С тобой всё в порядке?

– Нет, – что толку скрывать очевидное. – Но я сам справлюсь.

– Брюс, повторяй то, что я тебе говорила. Станет легче. Я буду через час.

Отбой.

«Это есть», произнесла она тогда. Это есть. Есть всё, где нет Поля, нет кошмаров, что снились в больнице. Всё остальное есть.

Почти сразу же стало легче. Главное, пропало ожидание нового звонка и нового потока угроз, криков и всего остального с той стороны.

Я сел и решил тщательно изучить карманы пиджака.

Записная книжка. Множество адресов, имён, о существовании которых я даже не подозревал. Иногда есть телефоны. Кое-что знакомо: адрес мамы, адрес и телефон моего офиса в Ле-Тесс, три телефона Ники. Всё остальное мне ничего не говорит. Но всё записано моим почерком! Проклятие!

Ладно, что там ещё? Мобильник. Я покопался в его адресной книге. И та же история: кроме знакомых мне телефонов там ещё сорок с лишним неизвестных.

Кредитные карты я уже видел. Авторучка с эмблемой «Бриллиантов Деверо» (красивая эмблема, контур бриллианта сердцевидной огранки и инициалы Жюля Деверо внутри). Носовой платок, «счастливый пенни» (я немедленно надел его на шею – понятия не имею, как он попал в карман). Диктофон (непонятно, как им управлять – кнопки с ничего не говорящей символикой). Немного мелочи и… бриллиант. Небольшой, карат пять, сердцевидной огранки с инициалами Жюля Деверо. Интересно, зачем он мне в кармане? Ключница, футляр для ключей, и в нём два настоящих ключа и три электронных. К каким они дверям?

Идей особых не было и я решил проверить, кто у меня записан в записной книжке. Просто взять и позвонить каждому.

* * *

Через час я знал, что все, кому я звонил, давно меня знают. Но мне их имена почти ничего не говорили! Отвечали мне жизнерадостно, я бы сказал, слишком жизнерадостно. Кто эти люди? Я не стал спрашивать об этом прямо. Может, стоило спросить? Здравствуйте, я вчера узнал, что владею «Бриллиантами Деверо» и нашёл ваше имя у себя в книжке, не подскажете, кто вы такой и почему у меня ваш телефон?

Бред какой-то.

Как бы узнать больше обо всех этих людях? Вообще, о своей компании?

Я вернулся в комнату – в свою спальню. Стал заглядывать в шкафы. Там было полно разной одежды и я чуть не стал обыскивать все её карманы. Потом обыщу.

В самом просторном из шкафов стояли сумки. Две крупные – с такими обычно люди ездят на курорты, «мягкий чемодан» – даром что мягкий, пробраться внутрь не так-то просто, даже ножом не вскроешь сразу. И «дипломат», кожаный прямоугольный портфель. Что-то увесистое внутри. Замок с датчиком отпечатков пальцев. Я приложил указательный палец к блестящей пластинке – замок щёлкнул.

Внутри, придавив собой несколько пластиковых папок с бумагами, лежал компьютер. «Viator», ноутбук, одна из последних моделей. Ничего не понимаю, что происходит?

Я включил компьютер – тот оказался на удивление лёгким, сам портфель весит раза в два больше. Включил – и через десять минут забыл о том, что нашёл в карманах и адресных книгах.

Я не очень удивился, когда компьютер принял имя и пароль, которыми я пользовался в Интернет-секции библиотеки, там, в Университете. И совсем уже не удивился, когда компьютер «сам» отыскал подключение к Интернету и подключился. В Галлии нет публичных Интернет-кафе, берегут здоровье нации. Только бизнес-центры, куда не всякого пропустят. Мама хотела, в приступе щедрости, купить домой простенький, но когда увидела, сколько бумаг нужно заполнять, и что детей до шестнадцати лет разрешается выпускать в Интернет только под присмотром родителей, и далеко не куда угодно… в общем, тем всё и кончилось.

Документов оказалось много. И я погрузился в чтение.

Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 20:55

– Брюс? – Ники осторожно потрогала меня за плечо.

Мне показалось, что я проснулся. Оказывается, так и сидел на кровати, с компьютером на коленях, успел почти полностью разрядить аккумулятор. Пора подключать к питанию – вот эта кнопочка сбоку. Провода и вилки постепенно уходят в прошлое, современные компьютеры даже заряжаются без проводов. Все эти мысли возникли так естественно, словно я давно работаю с компьютерами.

Что со мной происходит?

Ответ пришёл словно бы сам собой. Ники создала для меня новое прошлое. Похоже, я привыкаю к этому прошлому. Я полистал несколько папок с документами – прошло всего полчаса с момента, как я впервые увидел.

– Брюс? – она вновь потрогала меня. – Ты меня слышишь?

Я повернул голову в её сторону. Ники была в спортивном костюме – в котором частенько бегала по «Иероглифу». Тревога в её глазах.

– Вспоминаю то, чего не было, – ответил я, прикрыл крышку компьютера. – Скажи, всё это может так же пропасть, как и появилось?

Она кивнула, не улыбаясь. Присела рядом со мной.

– Тогда чего всё это стоит? Мираж, да? Иллюзия? В мире осталось что-нибудь настоящее?

– Это всё настоящее, Брюс.

– Ты же поняла, о чём я.

Она кивнула.

– Может, может пропасть. Но само собой не пропадёт. Кто-то из нас двоих должен постараться, чтобы всё пропало. Я – не буду. А ты решай сам.

Она смотрела мне в глаза, я чувствовал, что от меня ожидают решения.

– Нет, – я отодвинул компьютер в сторону. – Я хочу разобраться. Мне нужно время.

Она кивнула.

– Пока что чем больше я читаю, тем больше мне нравится.

Она снова кивнула, улыбнулась.

– Но я почти ничего не понимаю в этом, Ники! Я не готов управлять такой компанией. Может, я и вспомню, чего не было, – я не удержался, добавил сарказма, – а если нет? Завтра мне в офис, и я не знаю, что я там буду делать.

– Я помогу, – она взяла меня за руку.

– Ты знаешь, как управлять компанией такого размера? Разбираешься в бриллиантах, во всём этом бизнесе?

– Пока ещё нет, – она перестала улыбаться. – И не собираюсь разбираться. Ты разберёшься сам.

– Пока ещё… то есть, ты можешь?

Она кивнула.

– И как быстро сможешь?

Она вздохнула.

– Мгновенно, Брюс. Так же, как и ты.

– Хорошо, тогда расскажи мне об огранках бриллиантов.

Мне показалось, что на долю секунды я потерял сознание. Голова закружилась. А потом Ники встала, заложила руки за спину и прочла мне двадцатиминутную лекцию об огранке бриллиантов. Признаться, я кое-чего не знал, из того, что услышал, а ведь я интересовался всем этим с детства.

– Достаточно или продолжить? – поинтересовалась она.

– Достаточно, – признался я. Ну хорошо, пусть даже она прекрасно знала всё о бриллиантах, и только притворялась, что не знает. Но если…

– Я не притворялась, Брюс. Я о них действительно столько не знала. Теперь знаю.

– Как?! – не выдержал я. Я могу придумать ещё сотню тестов, но я ведь не знаю, чего она на самом деле не знает.

– Выучила, – она вновь присела рядом, вновь взяла меня за руку. – Ты захотел, чтобы я знала, и я выучила.

– За полсекунды?

– Нет, за полтора часа.

Я замолчал. Для меня прошла доля секунды, для неё полтора часа. Я посмотрел на часы. Нет, не было полутора часов.

Я вспомнил «прыжок в прошлое» там, на перекрёстке.

– Так же, как тогда на улице?

Она кивнула.

– И я смогу так же?

Она вновь кивнула.

– Ты сможешь намного больше.

– И как ты будешь меня учить?

– Вначале я научу тебя видеть. Сейчас ты стараешься не видеть, ты прячешься от зрения, поэтому у тебя болит голова. Вот здесь, – она притронулась кончиками пальцев к моему виску. – Верно?

Я кивнул.

– Это самое трудное, научиться видеть, не бояться зрения.

– Что потом?

Она рассмеялась.

– Всему своё время, Брюс. Я не хочу рассказывать сейчас, не хочу тебя пугать.

– Тогда начнём?

– Уверен?

Я прикрыл глаза. Было страшно, что греха таить. Ужасно страшно. Но ещё страшнее будет, если я сейчас передумаю.

– Уверен.

* * *

Она усадила меня на пол в гостиной, так, чтобы я видел фонтан. Но вначале заставила переодеться в халат. За окном по небу ползли низкие тучи в окружении плотных белых облаков.

– Смотри на фонтан, – указала она рукой. – Смотри так, чтобы вобрать каждую его деталь, каждую часть, подробно, так, чтобы ощутить его, – она прикоснулась к моему лбу. – Ощутить вот здесь. Чтобы ты мог почувствовать его прикосновение и прохладу, не подходя к нему.

Я старался. Вначале не получалось, и чем сильнее пытался сосредоточиться, тем больше терял концентрацию. Доминик взяла меня за руку и напряжение как рукой сняло. Она подержала меня за руку некоторое время и вновь отпустила.

Раза с пятого я смог. Я почти на самом деле чувствовал холод металла, холодную твёрдость мрамора, шершавость бронзы и влажные прикосновения брызг.

Я непроизвольно выпрямился – мне показалось, на долю секунды, что я переместился к фонтану.

– Хорошо, – Доминик взяла меня за руку. – Старайся дышать ровно. Переноси себя мысленно к фонтану. Повторим.

На этот раз получилось быстрее. И снова дух захватило от ощущений.

– Не спеши, – Ники взяла меня за руку. – Теперь, как только ты ощутишь фонтан, оставь его, отведи взгляд, и сосредоточься на вон том кресле, – она махнула рукой в дальнюю часть комнаты. – Потом представь, что всё твоё внимание, которое ты рассеял по комнате, собирается и втекает в тебя, вот сюда, – она прикоснулась пальцем к моему лбу, чуть выше переносицы. – Дыши ровно. Повторяй это со всеми предметами, которые вокруг, один за одним.

Я кивнул – и приступил.

И чуть было не вскочил на ноги: Доминик оказалась рядом с фонтаном, едва я вновь ощутил его. Она сидела рядом, я слышал её дыхание, чувствовал тепло, она была со мной – и стояла у фонтана.

– Всё в порядке, – она сжала мою ладонь. – Предметы, Брюс. Делай, что я говорю, ничему не удивляйся.

И я делал.

И стал замечать людей. В основном это была Доминик. Но иногда в поле зрения проскальзывали и другие, я не обращал на них внимания, не отводил взгляда, но боковым зрением замечал униформу – персонал отеля? Да, наверное. Меня увлекло это занятие, у меня почти физически захватывало дух, я почти на самом деле переносился между предметами – а вокруг стояли, появлялись и исчезали люди, чаще других – Доминик, которая сидела рядом со мной.

– Всё, – услышал я её голос откуда-то издалека, из бесконечно удалённой точки. И, словно по команде, отказали руки и ноги, стали ватными. Но сознание стало кристально чистым, все ораны чувств были обострены. Я видел то, что раньше зрение не замечало – или не замечало сознание? Трещинки на полу, мельчайшие пылинки в воздухе, невидимые ранее детали узора на стенах. Я слышал голоса из коридора, а раньше я даже не догадался бы, что смутные тени восприятия – голоса тех, кто ходит за дверью.

– Ложись, – она уложила меня на спину. – Закрой глаза. Дыши ровно, считай до тысячи.

Она взяла меня за руки. Я принялся считать, и где-то возле сотни выпал из реальности. Как показалось – на миг.

…Я уселся – рывком. Ноги и руки в порядке, во все части тела вонзаются крохотные иголочки, иногда кажется, что меня щекочут сотни рук. Я рассмеялся, помотал головой. Посмотрел на часы.

Однако! Прошло два часа с момента, как я уселся на подушки!

Рябь прошла по миру. Виски заломило, и… положение стрелок на часах изменилось. То же время, когда я сел на подушки и начал делать то, что велела Доминик. Доминик! Я оглянулся. Она сидела рядом, всё так же, том же халате с драконами, улыбалась.

– Это… ты? – я заранее знал ответ. – Ты вернула нас в начало, когда мы только…

Она кивнула.

– Но я всё помню, – подумал я вслух. Я действительно всё помнил. И что она говорила про фонтан, и людей, что сновали вокруг.

Она вновь кивнула.

– Этим люди отличаются от теней, Брюс. Ты видишь и помнишь. Тени не помнят и не видят, могут иногда только догадываться, не более того.

Виски снова заломило.

– Что ты… что ты сделала?

– Я зафиксировала нас, – она встала. – Это самое простое упражнение, Брюс. Мы начнём с него, чуть позже.

– Зафиксировала?

– Да. Встань, – она протянула руку, помогла подняться. – Самое слабое изменение. Ты фиксируешь себя и остальной мир вокруг, делаешь что хочешь, а потом, – мы уже были возле двери, как я ощутил ломоту в висках и головокружение. Я по инерции попытался сделать шаг, но понял, что вновь сижу у фонтана. Ники потрогала меня за руку. – Потом ты возвращаешься в то место, где зафиксировался.

Я оглянулся. Ничего себе! Я посмотрел на часы. Посмотрел на Ники. Она кивнула, вновь встала и мы вновь пошли к двери. И… снова головокружение, и я вновь сижу. Я посмотрел на часы. Секундная стрелка если и убежала, то на секунду-другую. Мы действительно вернулись.

– То есть можно делать что угодно, и возвращаться? – до меня начало доходить, какие возможности это могло дать.

– Не совсем, – Ники покачала головой. – Во-первых, ты вернёшься в точности в то же место и в то состояние, в котором был. Предметы останутся там, где были, весь мир останется таким же. Но ты будешь помнить всё, что было потом.

– То есть… – мысли понеслись с бешеной скоростью. – Можно… не знаю, взять книгу и таким вот способом выучить её наизусть, и время не сдвинется с места?

Она улыбнулась.

– Можно, если хватит терпения. Но точка фиксации постепенно пропадает, Брюс. Рассеивается. Ты сможешь вернуться пять раз, десять, может быть даже тысячу, но потом она пропадёт.

– И надо будет делать новую?

Она кивнула.

– И сколько таких точек я смогу делать?

Она пожала плечами.

– Это у всех по-разному. Я сначала могла держать только одну точку, только через полгода у меня стало получаться помнить две. Сейчас я могу держать двадцать точек.

– Двадцать?!

– Иногда больше. Память, Брюс. Нужно просто тренировать память. Нудные, однообразные, утомительные тренировки. Как и везде.

– Продолжим?

– Ты должен был проголодаться. Верно?

Она права. Вроде и времени-то не прошло, откуда быть голоду? Я же на самом деле не тратил часы на сосредоточение. Ещё пока не тратил. Чёрт, как непривычно думать о будущем в прошедшем времени!

– Это всё вот здесь, – она постучала пальцем по моему лбу, – ты помнишь, ты внушаешь телу, что оно устало. Ничего, со временем научишься этого не делать. А пока – она кивнула в сторону стола, там стояла ваза с фруктами. – Постарайся не наедаться. Голода нет, есть память о нём.

– Так и поправиться недолго, – усмехнулся я.

Она кивнула, с серьёзным выражением:

– Так и есть. Я как вспомню, что со мной было, ужас. Килограмм двадцать набрала в первый месяц. Потом заставили худеть…

Я рассмеялся, попробовал представить её полной – и не смог.

Она хлопнула в ладоши.

– Всё, Брюс. Одно яблоко. Только одно яблоко. Стакан воды, и – продолжаем.

Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 23:20

– На сегодня достаточно, – она встала, протянула мне руки. – В душ, только не задерживайся там. Переодевайся и – спускайся в ресторан. Я буду там.

– Почему не задерживаться?

– Уснёшь! – она привлекла меня к себе, прикоснулась губами к моим губам – едва ощутимо. – И побежала, со всех ног, вон из гостиной – в сторону своей спальни.

…Она была права, я чуть не уснул в душе. Прошло всего часа полтора, а на самом деле было двадцать таких вот упражнений. Двадцать на час… да я тут сутки сижу и медитирую, или как это называется! И – всего полтора часа. И жуткая усталость – которой нет. И зверский голод – которого нет. И это – простейшее упражнение? Что же будет дальше?

… – Дальше, – она оглянулась и помахала рукой официанту. – Увидишь, Брюс. Не задавай вопросов. Старайся всё понимать сам. Если торопишься спросить, значит, ты не готов знать. Понимаешь?

Я не был уверен, что понимаю.

– Правильно, – она улыбнулась, подмигнула. – Говори всё честно, Брюс. Сейчас тебе нельзя переутомляться. Пройдёт день, или два, или три, и тебе захочется всё делать, тренироваться без остановки, со всеми такое бывает. Эйфория. Знаешь, что это такое?

– Да, знаю. Что такое «зазнайка», я тоже знаю.

Она рассмеялась.

– Пока что я знаю много больше тебя, Брюс. Это же правда. Зачем обижаться?

– Я не обижаюсь, – злость накатила и улеглась. Я сам удивился, отчего это вдруг разозлился.

– Вот и хорошо, – она встала из-за стола. – Отдыхай, Брюс, старайся ни о чём не думать. Завтра у тебя важный день – нужно выспаться.

«Ты никогда не спрашиваешь меня, где я была и что делала». Наверное, спрашивать, куда она уходит, тоже нет смысла.

– В больницу, – она остановилась, оглянулась. – Узнаю, как там Жан, как Софи. Спокойной ночи! – помахала рукой и поспешила к выходу.

Мне не хотелось возвращаться в номер. Я и не возвращался – сидел, слушал музыку и смотрел на бокал вина, на игру света. Время ничего не значило – сегодня я увидел, что его может быть сколько хочешь.

Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 24 июня 2010 года, 6:40

Я выпал из реальности – когда уснул накануне. Не помню даже, как добрался до номера. Помню, что был один и проснулся один – солнце уже просачивалось в комнату сквозь щёлочки в портьерах.

И заметил записку на столике у изголовья.

«Брюс, захвати эту записку с собой в офис».

И всё.

Коротко и неясно – зачем мне эта бумажка? Вроде бы ничего больше там не написано.

Я подумал, свернул бумажку, положил в карман. Как скажешь, Ники.

Я задержался у дверей в её спальню. Прислушался, силой подавил желание заглянуть внутрь. Помотал головой и пошёл ещё раз умыться. Стало совсем хорошо, уже почти не тряслись руки и в голове стало спокойнее. Не готов я поехать через пару часов в свой офис и вести дела огромной транснациональной корпорации.

Я ничего не забыл?

Компьютер! Да, ведь в нём все документы по компании. Я забрал портфель и вышел в гостиную Некоторое время стоял, смотрел на фонтан. Нет, я не готов. Честно признаюсь, но выбора нет. Если что, начну учиться прямо сегодня.

Голова закружилась. Я едва не полетел кубарем. И сразу же на душе полегчало, словно я не боялся пять минут назад выйти в коридор. Словно ленивый школьник, который знает, что не готов к контрольной и хочет остаться дома, не идти в школу.

Дверь номера мягко затворилась за мной. Отель уже жил обыденной жизнью, здесь и ночью, и днём по коридорам ходит обслуга, да и гости далеко не все ложатся спать вечером и просыпаются только утром. Времени ещё много, пора позавтракать. От этой идеи а душе стало совсем хорошо.

Забавно. Я уже заметил: когда платила Ники, к нам никто не подходил – знали, что она не оплачивает наличными, а официантам и остальным вручает чаевые у самых дверей. А мне приносили счёт. Не знаю, мне нравится расплачиваться наличными, что-то в этом есть. Цифры на экране компьютера – просто цифры, а попробуйте поднять чемодан, в котором пара миллионов евро, и поймёте, что это не просто семь цифр.

…Когда подъехала машина, я уже был готов. Почитал документы, пришедшие письма (их вначале отсеивает секретарша, я читаю только то, с чем она сама не разобралась). Посмотрел на сводки, «освежил память» – узнал, сколько в моей империи компаний в каких странах и всё такое.

Шофёр тут же завёл разговор о погоде, узнал, понравилось ли мне моё путешествие. Да, я нашёл у себя в кармане пару билетов – ездил отдыхать на Кубу. Райский уголок, что ещё сказать!

И мне нравилось, что он трещал без умолку. Значит, не первый день и даже месяц я с ним езжу. Прошлое возникало у меня в памяти – прошлое, которого не было совсем недавно. Но странно: стоило мне вспомнить, что я приехал в Университет из Сант-Туаре, и возвращалось другое прошлое. Стоило сказать себе, что я «бриллиантовый принц», и прежняя жизнь отступала, пряталась, и возникала другая – где я всего три года назад унаследовал от отца «Бриллианты Деверо» – после того, как отец погиб в автомобильной катастрофе.

А в прошлой жизни я так и не узнал, куда делся отец – знаю только, что мама считает его мёртвым. Она ни разу ни словом не обмолвилась, что с ним стало. Пока Доминик не «разоблачила» отца и меня…

Я потряс головой.

– Приехали, мсье Деверо, – повторил шофёр, ослепительно улыбнулся. Только теперь я разглядел его. Чернокожий, откуда-то с севера Африки, короткие усики почти незаметны. Я даже вспомнил, когда и где я его нанял – когда-то он работал в Ле-Тесс таксистом.

– Как семья, мсье Канье? – прошлое приходило с такой скоростью, что кружилась голова.

Он улыбнулся шире.

– Завтра день рождения у дочурки, – он подмигнул. – Вы обещали мне…

– Конечно, мсье Канье. Завтра и послезавтра у вас выходной.

Я пожал ему руку (мама очень этого не любит… но меня это больше не волнует) и направился ко входу. Только теперь я заметил охранников – почти все они родом из Сант-Туаре. Сам не знаю, как так получилось.

Я дошёл до лифта и… память кончилась. Что теперь? Что дальше? Вроде бы мне на восемнадцатый этаж, и далее направо… В лифте я был один. Я всегда езжу в лифте один? Не помню.

Точно, направо. Я остановился перед нужной дверью (моторная память, голова не помнила, но помнило тело) и повернул ручку.

– Мсье Деверо, – госпожа Шварц оказалась совсем молодой девушкой, а по голосу я представлял её внушительной, крупной дамой. – Вас ждут, – она улыбнулась и проводила меня к левой двери – зал заседаний.

Внутри был человек. Хоть убейте, я не знаю его имени, и кто он такой. Он тут же встал и улыбнулся. Сухо, надо заметить. Без чрезмерной радости.

Так. Я полез в карман. Я вроде записывал, с кем я должен сегодня увидеться, может, там…

Первой мне попалась записка Ники. Не знаю, зачем я развернул её. Но развернул – и оторопел. Там была совсем другая надпись:

«Это мсье Джузеппе Батистини, ты собираешься назначить его директором предприятия, которое покупаешь сегодня у Фрейена».

Я чуть на пол не упал. Сжал записку в кулаке, началась дрожь, не мог её унять. Мсье Батистини… сеньор Батистини изменился лицом, приостановился на пути ко мне.

– Всё хорошо, сеньор Батистини, – я указал ему на соседнее кресло. Он – с явным облегчением – вздохнул и уселся. – Привыкаю к родному климату, – на Кубе я провёл почти три недели. – Рад видеть вас в добром здравии.

Он энергично пожал руку. Теперь я внимательно рассмотрел его – широкоплечий, загорелый, с совершенно квадратным лицом, лоб прорезан десятками морщин. Но не старик. Старомодный костюм, чёрный в красный горошек галстук. Знаю, что он всегда экстравагантно одевается.

Что-то нашло на меня – я снова развернул записку. Там вновь была иная надпись:

«Расспроси его о сделке, пусть выскажет своё мнение».

Так я и сделал. И перестал бояться. Память, ложная ли, подлинная, возвращалась, и пусть я пока крайне мало знал, как управлять такой компанией, у меня были люди которые могли дать нужный совет. Пока что мне очень нужны советы.

Рабочий день начался. Я частенько заглядывал в карман – после каждого очередного головокружения. Но постепенно головокружения становились всё менее сильными – привыкаю? А под конец дня я и вовсе перестал смотреть в записку. Точнее так: я сначала сам принимал решение, что делать и у кого узнавать, а потом уже заглядывал. Наверное, в каждой четверти случаев Ники со мной не соглашалась, но всегда приписывала «делай, как считаешь нужным». Чёрт, но как же она это делает?! Как??

…В девятнадцать часов я очнулся и понял – пора домой. То есть, в отель. У меня есть здесь дом, я знаю, но – не сегодня.

Сегодня я совершил очень ценное приобретение. И назначил лучшего из тех, кого мог – Батистини. Мама настаивала на другой кандидатуре, теперь я знал – то был её знакомый. Нет уж, я теперь решаю, кто и где у меня работает. Я сам. Я ещё посмотрю, кого она мне «посоветовала» нанять – у меня не очень хорошие предчувствия на этот счёт.

Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 24 июня 2010 года, 19:40

– Как прошёл день? – Ники возникла рядом с моим столиком. Я зверски проголодался, и было отчего – голова гудела. Мне очень понравилось, как прошёл день. Возникла куча вопросов, не со всеми делами я справлялся с ходу, но я ощущал, что справлюсь. Не очень понимаю, как, но справлюсь, и без магических записок в кармане.

И я перестал бояться, что вот-вот позвонит мама. То есть ещё немножко боялся, но уже не до дрожи. Ну позвонит и позвонит, скажу, что занят и повешу трубку. А судя по выражению глаз Ники, я сегодня вечером буду очень, очень занят…

– Замечательно, – я улыбнулся ей. Она наклонилась и поцеловала меня. Не в лоб. Терпеть не могу, когда целуют в лоб, это мамина привычка. Я оглянулся – все вокруг смотрели на нас, улыбаясь. Мужчина за соседним столиком (адвокат, отчего-то подумал я, он здесь проездом – но откуда мне знать?) поднял бокал с вином.

– За вас, мсье!

Я поддержал его тост, Ники – тоже (откуда она взяла бокал с вином?).

Не задавай вопросы, Брюс. Теперь я могу представить, откуда. Просто официант, сам не зная, почему, подошёл к моему столику и налил ещё один бокал, ровно за минуту до того, как появилась Ники.

– Я очень рада, – прошептала она. – Я тебе чем-то помогла?

– Очень помогла, Ники.

Она уселась рядом. Официант возник рядом, словно джинн из бутылки. Ники что-то шепнула в его сторону, запрокинув голову на секунду, и официанта словно ветром сдуло.

– Я не очень разбираюсь в твоём бизнесе, Брюс. Но вроде бы я ни разу серьёзно не ошиблась. Скажи, твои головокружения…

– Они почти прошли, Ники. Уже не так противно.

Она хлопнула в ладоши.

– Ты так быстро учишься, Брюс! Мне даже немножко страшно.

– Как у тебя дела, Ники?

– Я нашла их, – она смотрела мне в глаза. – Я нашла почти всех террористов. Остальных возьмут завтра или послезавтра.

Она опустила взгляд.

Я понимал – она как-то связана со всем этим, наверное, сумела что-то узнать, понять – хотя как она смогла остановить их там, на поляне, своим свистом? Как там могло быть сразу три тени? Или это моё новое «зрение» шутило такие шутки?

– Ничего, – она положила ладонь поверх моей. – Я справлюсь. Спасибо Брюс. Идём наверх?

– Можно, я сначала поужинаю?

– Можно поужинать там, – она встала, наклонилась и обняла меня за шею. – Хватит сил подняться?

* * *

Я засиделся за компьютером. Общая картина постепенно прорисовывалась, но кроме мелких текущих вопросов я почти ничего не знал о своих стратегических планах. А надо их создавать, если не вспомню.

Ники постучалась – тихо-тихо.

– Входи, – позвал я. Сидел в том самом халате. И она была в том самом.

– Работаешь?

– Уже нет, – я закрыл компьютер, отодвинул его подальше. – Пора отдыхать. Что будет завтра, Ники?

– Будем я и ты, – она села рядом. – И остальной мир. Тебе ещё нужны мои записки?

Я кивнул. Подумал хорошенько и кивнул.

– Я постараюсь сам справиться, – пояснил я. – Если бы их и не было, я всё равно бы постепенно всё понял. Это ведь в самом деле моё дело.

Она улыбнулась.

– Хорошо, записок больше не будет.

Ладно. Подумаешь! Ловит меня на «слабо»? Посмотрим ещё!

– Умница, – она придвинулась вплотную. – Всё, хватит о работе. Ты нужен мне, прямо сейчас.

– Для чего, Ники?

Она упала навзничь на покрывало и рассмеялась. Смеялась долго-долго.

– Сейчас будет гроза, – она перекатилась, стремительно уселась, оказалась у меня за спиной. – Обожаю грозу, Брюс. А ты?