Текст книги "Третий сын"

– А что это такое? – естественно, я заинтересовался, поскольку даже не слышал такого термина.

– Хм. Видимо, сказывается отсутствие системности твоего образования, – прокомментировала она мой вопрос.

– При чём здесь это? – самым естественным образом возмутился я в ответ.

– На месте, думаю, проще будет пояснить, – продолжила она.

Естественно, все мы туда и направились. Только ни Светлана, ни её дядя особого энтузиазма не про-явили, явно имея представление о том, что увидят. Всё что угодно ожидал узреть, но никак не место, напоминающее каменоломню.

– Сколько поделочного камня, и что-то никаких куколок не вижу, – высказал я естественное возмущение обманом.

– Они в самом конце, а перед ними склад не только с мрамором, яшмой и малахитом. С необработанными драгоценными камнями, я думаю, тоже. Не уверена, правда. Лучше вам самому взглянуть, как-никак поближе к этому будете, – стала объяснять мне ситуацию Ярослава.

Хорошо, деревянный настил был положен по огромным каменным глыбам, а то и ногу бы тут свернуть было можно. Самое забавное, что за всё то время, что здесь не ступала нога человека, он вовсе не испортился. Наверняка дуб, но точно не скажу. Сфера моих интересов лежит несколько в стороне от столярных дел. Стеллажи с самоцветами стояли на таких же валунах вдоль помоста.

– М-да, это сколько же лет надо, чтобы всё это собрать? – выразил я изумление увиденным, приблизившись и приглядевшись к образцам.

– Думаю, не одно столетие, – произнёс Лучезар Агафонович.

– Тут же миллионы в самоцветах. Да вот на этой полочке камней миллионов на десять, – нервно прокомментировал я ответ.

– Это где? – задала вопрос Светлана и стала заинтересованно разглядывать содержимое нескольких небольших коробочек.

– Да вот. Здесь лежит шесть камешков, если не знать, так и внимания не обратишь. Ведь без обработки они не сильно и от осколков цветного стекла отличаются. Да признаться, сам бы никогда не догадался, если бы за ними не один год охотился, – начал я объяснения для неё.

– Зачем? – продолжили выпытывать они у меня.

– Так говорил же, искусственные самоцветы делаю, а это одни из редчайших камней на планете! На Земле ювелирного качества их всего немногим больше трёхсот известно. А вот один из них красненький, так их всего три штуки. Легче встретить артефакт второго типа, чем такой. Или вот этот. Их чуть больше десятка. Несколько лет назад один подобный продали на аукционе, покрупней, правда. Так цена вплотную к пяти миллионам приблизилась. И вот представь, если смогу стразы такие наделать! – закончил я свою речь восторгом, представив перспективы.

– Да уж, – проговорила Света в ответ на мой монолог и отдёрнула руку от полки.

– Ну что, молодой человек, свезло так свезло! – выговорил Лучезар Агафонович, похлопывая меня по плечу.

– Не уверен. Сами же рассказывали, какое прошлое за амулетом тянется, а тут… Кто его знает. Из-за таких денег всё может произойти, – сразу возразил я ему.

Первое правило купца: никогда не похваляйся ещё не полученной тобой прибылью.

– Вот из-за этого бы даже и переживать не стал. Если и правда тут шесть «куколок»… – продолжил он приводить новые аргументы в поддержку своей позиции.

От этого они понятней не становились, потому я и возразить не мог.

– Да что же они такое, что вы так зловеще про это говорите? – несколько более эмоционально, чем хотел, спросил я у него.

– Вот за этой дверью сами всё увидите, – ответила за него Ярослава.

Глава 7

– Это что ещё за стимпанк? – совершенно искренне изумился я увиденному.

Открывшийся вид за дверью меня лично потряс. Нечто щёлкает, крутятся колёсики, какие-то стеклянные колбочки и бронзовые баки, и всё это занимает больше трети лепестка.

– Хм, удивительно точное сравнение. Именно так выглядела система поддержания жизни в эпоху пара, – ответила Дорогобудова на мой вопрос.

От такого ответа чуть шарики за ролики не заехали. В общем, не удивителен был вопрос после этого. В моём представлении паровозы и высокие медицинские технологии никак не совмещались!

– В каком смысле?

Но нет, никто не улыбнулся и не сказал, что это шутка. Более того, Ярослава с серьёзным видом стала пояснять:

– Судя по клеймам, это чудо инженерной мысли конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века была создано где-то в германских землях. Тут и механические вычислители, и всякие дозаторы. А сколько хрупкого стекла, и, прошу заметить, всё это работает по крайней мере столетие без постороннего ухода.

В этот момент она смахивала на директора какого-то исторического музея, гордящегося находившимися в нём экспонатами. Причём совершенно искренне. Но это совершенно не помогало в решении вставшего передо мной вопроса. Дальше были лишь узкий проход по центру и шесть ответвлений от него в стороны. В конце каждого что-то напоминающее кокон из проволоки, стержней и трубок. Сейчас мы стояли на первом перекрестке, и я не знал, куда теперь идти дальше. Проблема…

– Вань, чего ты встал, поворачивай уже! Мне тоже интересно, как места с «куколками» устроены. Столько про них слышала, но пока ещё ни одного не видела, – заявила мне из-за спины Светлана.

– Какие твои годы, племянница. Наступит время, насмотришься, – осадил её Лучезар Агафонович.

– Ладно, иду уже. Не пихайся только. Не хватало ещё оступиться и в какой механизм угодить, – возмущённо ответил я своей новой знакомой.

– Подвинься. Дай гляну, – потребовала она, когда я, наконец, дошёл до очередного «клубка».

– Может, не стоит? – ответил я, потрясённо разглядывая открывшуюся картину.

Но она выглянула из-за моего плеча.

– Да уж… – прокомментировала она открывшийся вид без огонька.

– Да что там?! – удивился её дядя, судя по интонации в голосе, имея представление об ожидаемой картине, но наши возгласы, явно в неё не вписывавшиеся, заметно его смутили.

– Ничего такого уж смертельного, Лучезар Агафонович, – ответила на его вопрос Ярослава с полным пофигизмом в голосе.

– Если не считать практически мумию человека, – я решил на всякий случай уточнить, а то что-то смахивало это с её стороны на описание антикварного комода.

– Просто сильно истощённая «куколка», – это она уже мне.

Причём таким тоном, будто неразумному малолетнему ребёнку.

– Либо я ничего не понимаю… – начал я высказывание.

– Видимо, – подтвердила она тут же, как само собой разумеющееся.

Поумничал, называется…

– В каком смысле? – пришлось срочно задавать вопрос, иначе даже не пойму, где пролетел.

– Неужели никаких ассоциаций? – опять задала она вопрос, продолжая троллить меня, судя по голосу.

Язва!

– Да о чём вы? – не выдержав словесного избиения, потребовал я от неё объяснений.

На последнюю мою реплику Ярослава лишь тяжело вздохнула, но потом всё же снизошла:

– Это «куколки» одержимых, и в естественных условиях в пределах суток способны превратиться в источник второго класса паутинки. Только не говори, что не знаешь о максимальной опасности для одарённых именно их, – продолжила она – после – этого.

И что на это ответить? Я даже не слышал, что такое хоть с кем-то могло произойти.

– Вань, ты серьёзно этого не знал? – это уже Света.

Реально, вот ей-то зачем мне соль на рану сыпать? Ведь понятно же, что, несмотря на все пояснения её дяди насчёт получения мной литературы, всё это никак не затыкало зияющие дыры в системности моего образования именно про силу.

– Честно говоря, нет. Ну, допустим. Но ведь условия неестественные. И вообще у меня куча вопросов. Почему они находятся тут? Как случилось, что люди превратились в «куколок»? И в чем связь между ними и притоком силы? – раз уж подвернулся такой случай наверстать упущенное, то почему бы и не задать так интересующие меня вопросы.

– Разве ты постоянно психотесты не проходил? – задала она вопрос, с первого взгляда никак не относящийся к теме, вместо того чтобы отвечать.

– Почему же… – подтвердил я факт сего действа, притом умудрился не отвечать на её вопрос.

– И никогда не задумывался, для чего? – продолжала она упорствовать и с грацией носорога давить вопросами.

– Да мало ли. Причин может быть много, – пришлось-таки выкручиваться.

Ну не задавался никогда таким вопросом!

– Но не ежемесячно же! – воскликнула Светлана.

А вот это-то к чему?

– Многовато, конечно, но это же постоянно было, – просто констатировал я факт.

Ещё раз можно рассказать, что на улице дует ветер, но ведь это никакого удивления не вызывает. Так почему она пристала к этим психотестам? Ну, делают их, что в этом такого? Я так вон каждый день завтракаю…

– Но почему тогда у тех, у кого отсутствуют способности к управлению силой, их нет? – продолжала она упорствовать с вопросами.

Если, конечно, разобраться, момент интересный! Но в этом мире столько ерунды, насчёт которой пострадать можно, что ничего страшного не случится, если какую одну и пропустишь. Если реально было бы что важное, то не поленились бы, донесли. А так… Пользы, видимо, как от чтения «Преступления и наказания». Ровно никакой! Нет, всегда найдутся те, кто её отыщет и потом шпынять будет. Вот как в моём сейчас случае, хоть это и не относится к литературе. На себя бы сначала посмотрела! Кто-то толком ничего про тёмных ни фига не знает!

– Так скажи, – потребовал я от неё с чувством собственного превосходства.

– Просто для обычных людей паутинка второго класса, в общем-то, неопасна. У одарённых же сначала всегда проявляются изменения в психике. Для проверки абсолютно всех никаких светлых не хватит, потому именно так и выявляют паразитирующую структуру первого класса. Если упустить этот момент, то, напитавшись силой, она перейдёт в стадию агрессивного второго, и всё, тут мало что поможет. Будет буквально несколько часов, пока человек, получив фатальные повреждения С-тела не сойдёт с ума и не превратится в «куколку», – выдала она, чуть ли не задрав нос.

Типа смотри, сколько ты не знаешь, неуч.

– Блин, только ещё сложнее стало, – заявил я ей в ответ, прекрасно всё поняв.

На бульдозере по встречке ездить тоже умею, пусть теперь сама уворачивается!

– Светлана, не с того ты начала. Нужно вкратце и с самых основ. Он ведь из купеческой семьи, и то, что для нас естественно, ему просто некому было рассказать ещё в раннем детстве. Потом, так понимаю, этого не говорят, как само собой разумеющееся, – вмешалась с пояснениями Ярослава.

О, молорик! Так её, зазнайку. Мне эта девушка явно становится симпатичной!

– Ну, если так… Вань, как ты, наверное, знаешь, способности у человека определяются наличием С-тела, – как-то погрустнела моя новая знакомая, начав выдавать явно совершенно не интересную ей информацию, да ещё не своими интонациями, определённо заученными наизусть и настолько нудными, что прямо здесь захотелось прибить такого преподавателя.

– Постой, вот уже в самом начале ты допустила ошибку. Такую структуру можно создать искусственно, привив паутинку, но способностей это не добавит, хотя даже этого достаточно, чтобы запудрить мозги обычным людям и выдать себя за одарённого, – почти сразу перебила её Ярослава.

Богиня! Спасительница! Ещё немного, и в любви начну ей признаваться.

– Как это искусственно? – удивилась Светлана.

Ага… очередной пролёт у зазнайки!

– Да, с этого места поподробней, пожалуйста, – это уже Лучезар Агафонович.

Опачки! А с виду казался таким серьёзным и умудрённым опытом человеком. И он-то элементарного, как тут выражаются, не знает!

– Я понимаю, вы не варитесь в кругу определённых специальностей, но при желании у некоторых кланов минцев можно и так узнать. Они услуги по привитию паутинки предоставляют. Естественно, не бесплатно. Давайте всё же по порядку, а про это расскажу позже, – предложила Ярослава.

Здесь Китай в нашем понимании не возник, а до наших дней существует Великая империя Мин. И получается, сейчас Дорогобудова выдала вовсе не секретную или хоть немного тайную информацию. Более того, скорее всего, ещё и рекламируемую везде, где только можно. Ладно, я смотрельник не гляжу, но новая знакомая и её дядя такого впечатления не производят, но и они пролетели мимо этой информации.

– Ага, я смотрю, интересно становится всем! Умеешь ты, Ярослава, заинтересовать, – хохотнув, выдал Светин дядя.

– Так вот, С-тело довольно сложно по строению. И состоит как бы из нескольких частей, взаимно проникающих друг в друга. Основные центры – это голова, позвоночник, сердце. Последнее не совсем верно, основа смещена к оси симметрии тела и вниз, но так принято называть. Из чего они состоят на самом деле, не скажет никто, но победила теория отрезков. И именно из огромного их количества оно и образуется, по нынешним представлениям, формируя как бы очень густую паутину. Где-то внутри находится источник. То ли это некий генератор, а может, просто проход в другое пространство, где есть Сила, пока непонятно. Так вот, функция С-тела заключается в образовании барьера, препятствующего свободному её истечению. Это некий природный защитный механизм, а вовсе не дар божий, как некоторые по наивности думают, – приступила к просвещению неразумных Ярослава.

Скрепя сердце, пришлось признать это и про себя. Оказался сам не лучше новых знакомых. Теория отрезков, и это нечто похожее на теорию струн из моей памяти, но как бы обрезанных и имеющих определённую длину. Учёные, что с них возьмёшь. Понапридумывают, сказочники удавятся от зависти!

– И от чего? – тут уж сам не утерпел и задал вопрос.

Не, ну реально, кого хоть защищает? На самом деле впервые слышал подобную версию назначения С-тела.

– Всё просто, Иван. Подобные структуры существуют в природе, не привязанные к организму, но в отличие от человека силу они не генерируют, а могут только поглощать. И если её не будет, они деградируют и распадаются. Их принято называть паутинкой, а в простонародье нечистью. Первый класс можно сравнить с растениями. Они существуют, развиваются потихоньку и не представляют непосредственной угрозы никому. Но через несколько столетий могут преобразоваться во «второй». Процесс сильно ускорится, если случайно «прилипнут» к человеческому С-телу, как источнику. Вот про проверки на этот случай и рассказывала тебе Светлана, – не стала отвечать на вопрос Ярослава, а продолжила гнуть свою линию про последовательное изложение.

– Ага, вот уже понятней становится. Но всё же, как насчёт ответа? – я решил-таки добиться своего.

– Всему своё время, – тут же отбрила она меня.

– Всё, молчу, – пришлось брать то, что дают.

– Так вот, усложнившись, паутинка приобретет нечто вроде инстинктов, конкретно голода, и начинает искать источники, а поскольку нет даже зачатков разума, происходит это весьма агрессивно. Поглощать они начинают силу быстро, тем самым разрушая С-тело, а с ним и психику человека, превращая его в «куколку». Есть люди с определёнными способностями, называемые у нас «духовниками», которые в течение нескольких часов могут остановить процесс, но последствия они исправить не в силах, – на этом Ярослава остановилась, акцентируя внимание.

– И что, человеку уже не помочь? – задал я совершенно естественный вопрос, возникший с полученной информацией.

– Дойду и до этого. Где-то на рубеже тысячелетия, с момента отпочкования, как из первого, так и из второго класса, естественно, с куда меньшей вероятностью, а сейчас просто невозможный вариант, по причине уничтожения его представителей, может появиться третий. Они уже получают зачатки разума, и именно от них пошли легенды про духов гор, лесов, озёр, собственно, так и родилось представление о нечисти. Одарённым они становятся уже неопасны, а вот для остальных людей наоборот. Инстинктивно формируя зачастую весьма примитивные техники, они могут причинить им вред, просто не осознавая, что, тратя силу, наносят ущерб себе и в результате опять деградируют до предыдущих состояний. Вначале только из-за этого их и уничтожали, – стала она рассказывать дальше.

– Погоди, ты сказала – могут. А что с теми, кто не преобразовался?

Каюсь, не удержался, перебил.

– Происходит деление, и процесс начинается сначала, – пояснила Ярослава.

Блин! Можно было догадаться и самому. А теперь сам себя выставил в невыгодном свете.

– Понятно, – протянул я сказанное слово, пытаясь выглядеть не таким дундуком, каким был на самом деле.

– Дальше идёт четвёртый класс. Обладающий вполне развитым разумом, и если такую встретит обычный человек, вряд ли догадается, с кем его свела судьба, даже если она начнёт применять техники, скорее примет её за одарённого. Да и вообще, уверенно их могут выявлять только духовники и светлые. Они и раньше встречалась очень редко, а сейчас… Самая интересная, кстати, в смысле использования, – продолжала она свой рассказ.

Вот с этого нужно было начинать, а она про растения, отпочкования…

– Что, с ними вот так запросто можно поболтать? – я не удержался и задал-таки вопрос про интересное лично мне.

– Сейчас нет, – просто убила она меня.

Однако насторожило построение фразы.

– Раньше, значит, можно было?! – сделал я удивлённый вывод.

– Просто сложно в природе их сейчас встретить, если вообще возможно. Охотники на нечисть выше третьего класса ничего последние полтора столетия не ловили. В своё время наделали делов, сейчас жалеют, но прошлого не вернуть, – уточнила Дорогобудова.

– А нелегально? – я попробовал зайти с другой стороны.

Ну не могёт быть, чтобы совсем без вариантов!

– Тоже вряд ли. Четвёртый – это совсем не третий. Сами кого хочешь уконтропопить могут. Обучаемость у них такая, что светлые с тёмными от зависти удавятся. На службе у родов пару раз встречала, и всё, – пояснила она ситуацию, видимую с её стороны.

Вот не верю, и всё тут!

– Жаль… – вслух же сказал иное.

– Поверь, не только тебе. Для Россеа, в связи с особенностями направления использования силы, выходят самые вольготные условия для роста и развития паутинок. В Европе они, считай, и не встречаются, – с сожалением в голосе проговорила Ярослава.

– Постой, а почему так? – последняя фраза меня серьёзно заинтересовала.

– Я, конечно, понимаю, что эти знания не несут практической ценности, но так, хотя бы интереса для, – с укором в мой адрес произнесла она.

Мне оставалось только умоляющую рожицу состроить.

– Ладно, ладно. Есть три типа подхода к формированию техник. Западный, восточный и русский. Последний к нам пришёл из Передней Азии, но поскольку теперь все те территории стали частью Россеа, нигде больше таким подходом не пользуются, потому и стали так называть. В Европе формировать техники принято внутри паутинки, что сильно сказывается на скорости процесса в положительную сторону, – опять начала она рассказ с самого начала, так и не досказав предыдущий.

Но тут уж сам виноват со своими хотелками. Могла бы и послать, но почему-то отнеслась она к ним со всей ответственностью.

– Это поэтому советуют их грохать без предупреждения? – не удержался я и вновь перебил.

И опять она даже бровью не повела. Будто так и надо, всю жизнь только и делала, как терпеливо всё мне поясняла. Даже моих новых знакомых уже стало такое её поведение удивлять. Он как-то посматривать на неё стали. Но ощущение, будто они у неё уже в игноре и окромя меня важных людей в помещении больше нет.

– Да. С большой долей вероятности демонстративный бой будет проигран. У них, кстати, классификация идёт по доступному резерву, а не скорости накачки техник силой, как у нас. И это далеко не весь объём паутинки. То, что пересекается с физическим телом, не используется, во избежание нанесения увечий самому себе. Если уж пришлось столкнуться с представителем этого направления, вначале придётся думать только о защите и уклонении, и бой вести на измор. Ну, или поступить как ты и сказал, а лучше исподтишка. Так даже надёжней. А вот если всё же «пошёл на вы», то придётся выжидать момент, когда представителю европейской школы придётся подбирать совместимые техники, и тут уж если остался цел, то не моргай, – стала подробно объяснять мне все расклады Ярослава.

– А что ещё за… – начал я задавать вопрос, но тут же был перебит её ответом на опережение.

Хм, а мне такой подход нравится. Только подумал, а тебе раз, и уже объяснили. Только так ведь и разговаривать разучиться можно, нашёл и здесь ложку дёгтя.

– К нам это почти не относится. Неспроста ведь пары огонь-холод, ветер-твердь появились. Целых четыре пути. Для нас сила состоит как бы из четырёх составляющих, соответственно, предполагается, что столько же составляющих и в паутинке. Каждая взаимодействует со своей частью силы. Так вот когда мы формируем канал из области сердца, под используемую нами технику, недостача тут же восполняется из источника. Грубо говоря, мы применяем исключительно чистые специализированные энергии. У европейцев же совсем не так. Паутинку можно сознательно развивать, чем они и занимаются, и её плотность у них гораздо выше. Так наращивается доступный резерв. В итоге сила для нас текуча, как вода, а для них она подобна густому киселю. Как следствие, невозможно формировать одинаковые техники в одной области своей структуры. Поэтому их техники предполагают использование сразу нескольких энергий. У нас особняком идут свет – это исключительно голова, и тьма – она же плюс позвоночник. Так вот, их техники используют комбинации энергий, как и у европейцев, но формируются подобно остальным нашими направлениями, за пределами С-тела, – выдала она такую порцию за раз, что можно было и не ухватить суть сразу.

– А… Понятно, просто не успевают восстанавливаться из-за слабой проницаемости их С-тел. Вот и приходится подбирать иную комбинацию из четырёх видов энергий. Получается, у них ограничен не только доступный резерв, но и техники, изученные конкретным одарённым. И чем больше они их знают, тем дольше и эффективней могут вести бой, – выдал я то, как понял её пояснения.

У нас-то главным ограничителем будет способность удерживать канал подачи силы во времени и то, на какой размер потока ты его смог натренировать.

– Но не думай, что мы не используем этот подход, целительство полностью основано на этом, а на Востоке так действуют боевые монахи. Так что разделение довольно условно. Ну и осталось самое вкусное, – продолжила она.

– Это почему? – совершенно искренне удивился я последнему заявлению.

О чем пойдёт речь, догадаться было уже не трудно. Был я там, плавал.

– Потому что именно это течение, пусть и не самое сильное в плане техник, дало миру больше всего. Ладно, теперь вкратце. Они схожи с нами тем, что техники тоже формируют вне паутинки, но силу берут не из основных структур, а второстепенных, и развивая их в полный повтор физического тела. Как правило, в области рук формируют наиболее развитую её часть, соответственно, создают множество каналов в эту зону. В остальном проблемы те же, что и у нас, – стала она пояснять свою мысль.

Но пока ничем необычным удивить не смогла.

– Получается, в принципе, можно переучиться, – решил я вклиниться в образовавшуюся паузу.

– Ты сколько лет добирался до первого ранга? – осадила меня Дорогобудова.

– Много… – ответил я, сразу сообразив, каким будет ответ на мой вопрос.

– А дальше потребуется ещё больше. Неужели ты думаешь, будто на изучение другого течения понадобится меньше? – это решила меня поучить Света.

Говорю же, язва и зазнайка!

– Нет, конечно, но хотелось бы. А почему нечто универсальное не создали? – я решил выяснить и это.

– В разнообразии сила. Ведь все они имеют свои преимущества, – продолжила Ярослава.

– Но и недостатки тоже, – вклинился Лучезар Агафонович.

– Естественно. К главным преимуществам европейского пути относят, конечно, скорость формирования техник, а сейчас ещё и возможность формирования артефактов третьего рода, – не стала она спорить с ним, но продолжила свою лекцию.

– Это что за звери такие? – я реально удивился такой информации.

Что-то много, получается, не знаю про оттенки силы.

– Как же всё-таки сложно, что ты живёшь не в среде одарённых! Понятно, что они не встречаются и вообще не продаются, потому что формируются из паутинки владельца. Собственно, они и являются его неотъемлемой частью. Мало кто захочет продавать себя на части. Однако их появление возможно стало только благодаря развитию восточного течения, – стала опять терпеливо мне всё разъяснять Ярослава.

Светлана попыталась влезть, но была сразу остановлена своим дядей, и потому информация продолжала литься рекой.

– В каком смысле? – естественно, я не остался в стороне от такой занимательной лекции.

– В простом. Когда европейцы добрались до Азии, они много нового для себя узнали.

Она меня что, троллит?

– А что там особенного? – опять пришлось начать выведывать давно уже запрашиваемое.

– Геном… – прилетел совершенно неожиданный для меня ответ.

– Постой. Понятно, что в некоторых случаях эффект усиления от него на определённую технику впечатляющ, но в общем-то бойцы на Востоке далеко не выдающиеся. Единственно, только за счёт эффекта неожиданности это и может им помочь в схватке. Просто в прошлом году был в империи Мин на летней практике и насмотрелся, – стал я терпеливо объяснять свою позицию по этому вопросу.

– И долго ты там пробыл? – поинтересовалась она.

Судя по интонации, здесь крылась какая-то ловушка.

– Честно говоря, не очень, даже месяца не получилось. Потом меня отправили в Дайвьет. Там в Ханое лето и закончилось.

– Случаем, не из-за прошлогодней попытки государственного переворота? – неожиданно задал вопрос Светин дядя.

– Не совсем, скорее, от последствий, – пришлось ответить, хотя тот эпизод не очень хотелось вспоминать.

– Вы что там, на стороне путчистов выступали? – удивлённо задал он же вопрос.

– Нет, конечно! Как раз наоборот! Потому с моим рангом оставаться было опасно, – пояснил я для него.

– Где же так нужно было практику проходить, чтобы на тебя там у кого-то зуб появился, – с удивлением спросила уже Света.

Да что им я-то всем сдался! Мне куда интересней расспрашивать было!

– В Нанкине, – ответил я коротко и лаконично.

– В посольстве при военно-морском дьяке, – неожиданно добавила Ярослава.

– А откуда… – это уже я удивился её информированности.

– Разве сложно сложить два и два? – продолжила она и так хитро на меня посмотрела.

Реально поставила в тупик.

– В каком смысле? – так и не сообразив, что она имела в виду, спросил я напрямую.

– Смотрю, тебя в разведке учили профессионально прикидываться шлангом. Тогда, может, лучше Фенг обращаться, как тебя в империи Мин прозвали? – продолжила Ярослава загадочно.

– Да не хотел никогда там работать, но я же тёмный в том числе… – пришлось отвечать и уж на совсем уж неудобные вопросы, тем более она такие подробности знает.

Больная для меня тема. Тёмных и так-то немного, а в армии и подавно, вот и пытаются всех загрести в разведку, даже таких слабосильных.

– И потому тебя приписали к «Кольским ушкуйникам», – сдала меня Дорогобудова с потрохами.

Но вот это-то она откуда знает?! Вообще, «приписные» есть только в полках правой руки, спецопераций и конвое. Но и там их мало. Редко, когда больше двадцатой части от личного состава. Эдакий резерв кадров и намёк, где бы тебя хотело видеть родное государство. Предложение пришло с извещением о поступлении в Нахимовку из-за одного из моих тренеров. До этого он служил в каких-то спецчастях, вот мне, как его воспитаннику, и выпало счастье.

Сначала подумал – шутка. Оказалось, куда как всё серьёзно. Почётно, престижно, но мне на фиг не нужно. До сих пор не понимаю, какого лешего оно поступило человеку с моим мизерным уровнем в силе. У меня же, блин, ни родословной, да и возраст даже сейчас ещё совсем не тот. Только долги заставили согласиться. Ничего удивительного. За это даже доплачивают десятую часть положенного за звание. Одно утешает, сам этот факт не обязывает меня в итоге там служить. Стану морским воеводой, и поди они лесом!

– Не понял, вы опять в моём считальнике лазили?! Хоть бы вид сделали, что на нём пароли существуют! – возмутился Лучезар Агафонович.

Ага, а вот и источник информации. Но почему он сам ничего тогда толком обо мне не знает, раз так частенько материт? Нет, объяснение он дал, но, получается, мог и сам всё прознать… Видимо, что-то я не учитываю.

– Да просто немного уточнили. Знаете, ещё в прошлом году столь необычный зарезервированный позывной заинтересовал, да ещё и без пометок про ранги. Это же сразу намёк на принадлежность к полкам спецопераций, да не просто, а элите из элит, а там ещё чудней картина оказалась. Его дали приписному, вообще не служившему в части! – ответила ему Яро-слава с таким честным взглядом, что даже я догадался: врёт, как сидорова коза.

– Вань, это что же такое совершить надо, чтобы его вот так получить? – удивлённо спросила, заинтересовавшись, Светлана.

– Как бы удостоиться «чести» их императора, – хмуро ответил я ей, прекрасно осознавая, что за этим последует.

– Как бы или всё-таки да, и почему такой скепсис в слове «чести»? – продолжала она наседать.

Что и требовалось доказать.

– В моём случае подарок в виде его наложницы выглядит как-то сомнительно. Будто ничего лучше не было. Все люди как люди, кому меч там, кому нож или медальку, а мне вон чего присуропили! – реально возмутился я свалившемуся на меня счастью.

– Так тебя по смотрельку показывали?! – совершенно искренне изумилась Светлана.

– Вот как раз этот момент и вырезали, – я припечатал все варианты развития расспроса таким ответом.

– Ага, разведчик, и всё такое, – гнула своё Светлана.

Не получилось. То, что она настырная, не прошло мимо моего внимания.

– Всё проще, сознание потерял от такого счастья, а заминки на таких церемониях недопустимы. Позже мне сам дьяк по ушам ездил, что в их понимании это чуть ли не высшая награда. В общем, промывали мне мозги наши потом ещё долго. Одно не пойму, – почему такой чести до меня не удостаивался вообще никто?! – возмутился я в очередной раз в ответ.

– Потому что их император уж очень от неё хотел избавиться. И они считали, будто именно ты сможешь с ней совладать. Знаешь, сколько за этот подарок мы с них стрясли? У-у-у… – вставил, с довольством в голосе свои пять копеек Лучезар Агафонович.

Вот сволочи! Сволочь! Но вслух не скажу. Они, значит, что-то там поимели, а мне какую-то наложницу. Пусть и императорскую. Империя Мин всё же не Россеа. Да и на кой она мне…

– Вань, а она красивая? – зыркнув сердито на своего дядю, продолжила Света.

Что за вопросы у неё всё время возникают, как только какие-то представительницы женского пола упоминаются в связи со мной?

– Племянница, где ты минок таких видела? – прилетело в ответ от дяди.

– Придётся уточнить. Она по происхождению кореянка, – вмешалась Ярослава.

Нет, а я ей чуть в любви не признался! А она сдаёт с потрохами… Предательница!