Текст книги "Новинки инопланетной фантастики. Зазеркальщики"

Глава 9. Конвой

В состав пиратского конвоя Турбошокер, конечно же, попал. Угонять грузовик или нет, пока еще не решил. Сторожевики обложили караван плотным кольцом. Похоже, товар в трюмах и впрямь штука дорогая, коль мафиози нагнали столько охраны.

Трофим решил положиться на волю случая. Знал по собственному опыту – на маршруте слишком гладко никогда не бывает. Что-нибудь подвернется.

Как в воду глядел…

Вспышка на периферии зрения!

Мир смазался!

Все закрутилось сплошным неразличимым комом!

Автопилот выводил звездолет из-под удара! На первый раз успешно…

«Интересно, – подумал Турбошокер, – что за маневры? Влипли в зону боевых действий?»

Впрочем, какая разница? Навигационный терминал сам изберет необходимый режим защиты корабля и, разумеется, всего содержимого; закрутит корпус и тело таким штопором – иной раз не разберешь, что там впереди вертится – посторонние предметы или собственные ноги.

Но в чреве грузовика автоматика по ходу боя – не козырь, скорее помеха; автопилот выдает слишком предсказуемую траекторию. На штурмовиках и истребителях аппаратура совершенно иного класса. Транспортнику со своей начинкой до них как до Луны. Рефлексы, слава Богу, Тур пока еще не утратил. Мгновенно вдавил красную кнопку – отрубил автопилот. Рванул рычаг супертяги – врубил форсаж на полную, постарался уйти с маршрута в сторону, – насколько он мог различить эту самую сторону. Ради товарищей, да и себя любимого, не размазать бы кого в неразберихе, как жир по сковородке, или не размазаться самому…

Неожиданно в районе хвоста вспучился веер фотонной турбулентности – пилот почувствовал неприятное бурление под собственным кобчиком. Звездолет угодил в «фотонную яму»? А может, симулятор субъективного восприятия, который проецирует на нервную систему навигатора состояние корабля, хандрит? Или скорее концентрирует внимание, пытается указать на самую уязвимую область – то место, куда противник направил основной удар?

Блин! Сейчас бы Туру за штурвал родного «ястреба», сцепиться с врагом по-честному, как могли древние. Тогда б и видно было по-настоящему кто есть кто.

Между тем область турбулентности стремительно разрасталась. Кормовые маневровые движки молотили почти вхолостую. Неприятные ощущения под кобчиком усилились. Заданная траектория искажалась. Трофим переложил корабль на нужный курс. Нечего пятиться раком перед кем бы то ни было. Лучший способ защиты – нападение. По зубам – и вперед, к звездам. Пока гопстопники очухаются, его уже и след простынет. Ищи ветра в поле. Играть в поддавки – не в принципах Шокера.

Перед глазами во всю ширь лобового щитка расплылся тактический дисплей – скафандр среагировал на внеплановое преобразование корпуса. «Наконец-то, – ругнулся про себя Тур. – Расстарался, дружок…». Пилот выказывал явные признаки недовольства. От нервов. На самом деле с начала экстренного маневра минуло секунды три-четыре, не более. Оборудование сработало вполне штатно. Сначала защитная реакция, а уж потом доклад оператору. Все равно в момент экстренного «штопора» ничего не увидишь. Изображение и на экранах, и в натуре «плывет» по-черному. Но человеку всегда мало, сколь не убыстряйся. При внешней угрозе – субъективное время пилота сжимается в пульсирующий комочек. Комочек упрямо давит на психику, возбуждая дикий «нетерпеж».

«Оп-па! – Турбошокер не без интереса оценил картинку на дисплее. – Ни фига себе расклад!». Конвой рассеялся отдельными искорками далеко за пределы допустимых дистанций, разлетелся, точно тополиный пух по ветру. «Эк нас разметало-то! Что за напасть?!» Пилот пробежался по экрану взглядом слева направо, сверху вниз и обратно, изучая поле битвы. «Откуда такое мощное поле? С ним, наверно, и планеты можно разбросать по небу, будто горошины…» Ага! Вот! Внушительная болванка, ничего не скажешь. Шокеру приходилось ранее сталкиваться с крупными космическими транспортами и базами, то есть по-настоящему крупными. Но все же не с такими!.. далеко не с такими…

И это еще не все. Помимо громадины, на экране, словно блохи, сновали во все стороны суда классом поменьше. Тур присмотрелся повнимательней к замысловатым траекториям кораблей. Уж больно резво они метались по обзорному полю туда-сюда, странным образом обходили его со всех сторон, будто брали в клещи. Звездолеты гражданского каравана к подобным маневрам не приспособлены – чисто технически.

Внезапно радар-классификатор в углу щитка заморгал красным, забил тревогу! Трафик обалдело захлопал ресницами. «Мать твою!» Это же не конвой вовсе. Ну-ка, ну-ка, поподробней характеристики хода на дисплей… «Ба-а! «Стационарщики» – перехватчики стационарного базирования», – улыбнулся он сам себе улыбкой идиота. А вот эта махина – их «матка», иначе говоря, субстационарная база.

Пираты – грабители?

Вряд ли. Откуда у них «матка»? Пираты, они больше по мелочам…

А тут попахивает регулярными войсками. Турбошокер хмыкнул: «Военно-Космические Силы – звучит гордо! ВКС!!!» Скорее всего, безбашенные сепаратисты с ККК. Анархия – мать порядка! Флот анархистов дислоцирован не так уж далеко от линии маршрута. От них всего можно ожидать.

Либо другой вариант – наши лоцманы на головных судах что-то там понапутали, вывели караван не туда. Предположим, в расчеты траектории вкралась ошибка, тогда «матка» вполне может принадлежать пограноцеплению одной из суверенных звездных систем, в экономическую зону которой мы вторглись. Без спроса. И погранцы взяли нарушителей с поличным.

Хотя, если верить показаниям навигационного терминала и собственным глазам, то никакого отклонения от заданного маршрута не наблюдается. Значит, погранцы отпадают.

Есть еще вариант… похуже… Допустим, это войсковая операция федералов по перехвату крупной партии контрабанды. Либо еще хуже – операция по присвоению крупной партии контрабанды. Военно-Космические Силы и есть самая сильная на просторах галактики мафия. Они же – самые грозные пираты. Отцы-генералы с улыбчивыми, добродушными лицами (улыбчивыми – в средствах массовой информации) сосредоточили в своих руках небывалую мощь. И горе тем, кто не пожелает с ними делиться.

Турбошокер живо представил себе, как могла бы развиваться компания по изъятию контрафактного товара. Пилотов и экспедиторов, сопровождающих груз – в аут (за борт). Охрану, разумеется, – тоже. Вместе с кораблями охранения. Еще на стадии перехвата каравана.

Кстати… Шокер еще раз пробежался глазами по тактическому дисплею. То-то сторожевых судов не видно…

Не исключено – власть на маршруте уже переменилась. У груза объявились новые хозяева… Контрабанда, она в официальных документах нигде не числится. Следовательно, и заявлять о ее пропаже некому. Ну а генералам трубить о находке, само собой, тоже не резон. Логично!

Судовладельцы, те, конечно, обеспокоятся. Но лишь на первых порах. Не стоит забывать, что все суда по требованию Космического Агентства страхуются на полную стоимость. Поэтому пропажа кораблей хозяевам в какой-то степени даже выгодна. Солидная страховка позволит без труда заменить утраченные посудины на более новые, самые современные. Нет худа без добра. Судостроение развивается быстро. Престижные модели сменяют одна другую изо дня в день, не угонишься.

Но если в деле замешаны «шишки» из ВКС, тогда тем более нужно делать ноги. И чем скорей – тем лучше.

Одно радует – хоть не чужие. Типы судов вроде все узнаваемые: свои родимые, людские. С пришельцами вообще завал, хуже, чем с контрабандой, сепаратистами и коррумпированными генералами ВКС, вместе взятыми. Чужаки, не гуманоиды, по слухам, с пленниками не возятся – никакого сострадания к людям. Впрочем, – Трафик поперхнулся, неловко кашлянул в кулачок, – наши грабители с перевозчиками тоже не в бирюльки играют, мочат наповал. Пилот-навигатор знал, о чем говорил. Но – тысяча чертей! – все же со своими, хоть и бандитами, иметь дело куда приятней – с любой точки зрения. У своих даже пули отлиты на своих заводах. Люди зарплату за них получили, а родная экономика – налоги. И всем хорошо. От такой пули и умереть слаще, чем от чужой. Патриотизм – великая вещь. Лучше нас – только мы, любимые. Железно.

Впрочем, лирика все это розовощекая. А лирика Шокера не занимала. По крайней мере, сейчас.

Базар-вокзал! Весь караван-то, по ходу, «матка» уже проглотила. И когда только успела?! Черт! Энергии у стационарки завались… Чего удивляться? Такой щит сообразит!.. Закачаешься. До первого выброса субконверсионной сети (поля, затягивающего корабли) ее никакими радарами не засечешь, хоть ты тресни. Закуклится и сидит, как пантера в засаде. На то она и стационарка, обиталище перехватчиков, горе зазевавшимся караванам. Тура спасло, наверно, только то, что он шел в самом арьергарде, почти замыкал колонну. До него «матка» просто-напросто не дотянулась. И еще – инстинкты бродяги космолетчика – автоматику вовремя вырубил, чтоб она не шла на поводу у внешних факторов.

Ястребки мечутся по округе в поисках остатков каравана, не угодивших в ловушку с первого раза. И, судя по их маневрам, близится черед его, Шокера.

«Вот вам! Сто бананов в задницу!» Турбошокер непроизвольно отмерил размер бананов по самый локоть. Его «слизняк», реагируя на некорректный жест нейрооператора, закрутился жгутом и неуклюже затрясся всем корпусом. «И столько же бананов в глотку», – продолжил фразу Тоша. В ответ «слизняк» выполнил еще пару заковыристых сальто.

«Слизняк» – внешний эластичный грузовой контейнер, покрытый специальной внекристаллической смазкой. На ощупь смазка сальная, липкая – потому и слизняк. Подобная конфигурация и материал покрытия позволяет контейнеру снизить до минимума субпространственное трение. «Слизняк», словно чулок, набитый орехами, как бы натянут на хвостовой отсек челнока-прыгуна. А вместо орехов в нем, почитай, две с половиной сотни тонн – несколько вагонов! – ценного груза. Неплохой улов для грабителей. Особенно когда охрана шляется неизвестно где. Шокер еще раз осмотрел поле битвы, растерянно почесал под коленом. Или, может, уже не шляется…

Под экспансивным выражением «Вот вам!» космический бродяга подразумевал чулок трейлера, а вовсе не сам буксир-сверхсветовик. Вывод донельзя прост: пора скидывать груз (он все-таки сковывает судно, снижает маневренность) и сматываться к чертовой бабушке.

Хотя груз, по чести сказать, жалко. За него потом три шкуры снимут, башку открутят. Здесь, на отдаленной галактической трассе, Шокер представлял интересы отнюдь не благотворительных контор. И трудягу нейта вдруг посетила гениальная мысль: «Набитый под завязку товаром «слизняк» и самому сгодится» Решено – нужно задействовать тормозной газ. Он находится в специальных порах под оболочкой контейнера. По команде пилота газ вырывается наружу, мигом обволакивает корпус, вступает в реакцию с внекристаллической смазкой – будто языком слизывает ее с поверхности контейнера. В итоге «слизняк» уже и не слизняк. Субпространственное трение скачкообразно возрастает, плавная траектория скольжения ломается к ядреной фене. Грузовик резко теряет сверхсветовую скорость и вываливается – правда, в неуправляемом, некорректном, очень опасном режиме – в обычное пространство.

Разделить с «чулком» минуты крайней опасности Турбошокер особым желанием не горел. Выныривать лучше раздельно: груз сам по себе, а он сам по себе. В принципе контейнер снабжен мощным радиомаяком. Так что найти его потом в обычном космосе – не проблема. Главное – вынырнуть. Сейчас, мгновенно, ни минутой позже, пока буксир не угодил в субконверсионные тиски. Шакалы штурмовики упорно загоняли Трофима в сети «матки». Не без успеха. От них особо не увернешься. Пилот вновь процитировал со злостью тираду о бананах. Жизнерадостно помахал противникам ручкой. Нам не по пути!

Пора выныривать!

Адью!

Вряд ли стационарщики захотят повторить его маневр – сбросить сверхскорость. В многомерном мире, без энергетической накачки, идущей от «матки», они не такие уж и грозные штучки; да и назад, на субпространственную базу, которая дрейфует в сверхсветовом диапазоне скоростей, без той же накачки они самостоятельно потом не прыгнут – только возле нее шакалят, словно на привязи у мощного генератора стационарки…

Короче, раз – скинуть прицеп. Два – практически одновременно с «раз» или даже чуть раньше – выпустить «тормозуху» – газ, пожиратель смазки. Три – экстренное торможение челноку-буксиру, то есть себе родному. И все это на ручном. Нейросвязь, которая через датчики, расположенные в шлеме, соединяет мозг и нервную систему пилота с интерфейсом корабля, здесь не поможет. Аппаратура запрограммирована на бережное обращение с грузом. А пилот, в ее понимании, – лишь приложение к нему. «Но я так не считаю», – признался сам себе Турбошокер.

Одним резким движением руки он расстегнул фиксаторы на шее, можно сказать, вырвал контакты из клемм; не менее резким – сорвал с головы нейрошлем.

«Свобода! Я – человек разумный, высшее существо; могу делать, что хочу, думать собственными мозгами, а не микросхемами…»

В глаза сразу ударил яркий свет, в уши – рев движка, визг аварийки. Рука сама собой потянулась к светорегулятору. Пол-оборота – и светофильтры затемнили изображение до терпимого уровня. Пилот непроизвольно огляделся по сторонам. Пялиться на опасность, вообще, – человеческая слабость. В штатном режиме автоматика показывает нейрооператору лишь схемы, точки на экране (щитке скафандра) и цифры. А здесь – акулий торс стационарщика-перехватчика вживую. Лоб в лоб. Несется как угорелый. Вроде мал издалека, а пугает, как циклоп. Хоть иллюминатор задраивай. Турбошокер выставил обзорную оптику на максимум. Увеличение как в кино, будто присутствуешь на премьерном сеансе свеженького боевика. Жуть! И кстати, на корпусе боевого космолета, на самой морде, злодеи по традиции намалевали зубы. Акульи.

Лоб пилота покрылся испариной. Адреналина – по горло. Хватит на двоих. Аж дыхание перехватило. Хотел по-настоящему, как у древних? Пожалуйста…

Загреметь на сверхсветовой скорости в спираль экстренного торможения без нейрошлема – затея небезопасная. Как минимум, полная отключка обеспечена: в лучшем случае кратковременная потеря сознания, в худшем – пост-релятивистский криз, паралич на несколько дней.

Но выбора нет.

Стоит надеть шлем, как навигационный комплекс начнет канючить, выбирая безопасную траекторию, безопасный режим гашения скорости, настаивая на исполнении всех прочих требований безопасности. Перехватчики только этого и ждут.

Времени на раздумья не осталось.

«Раз» – сбросил прицеп. Тут же «два» – выпустил газ. «Три» – врубил экстренное торможение: уверенным, заученным движением запустил гипердвигатель в обратку, на реверс. Буксир-челнок провалился в неуправляемую спираль.

Трофим особенно не переживал, т. к. возвращался из пике реверса неоднократно. Обычно все ограничивалось банальным обмороком. Организм привычный.

Глава 10. Подарок жене

Толстопузы золотопогонники хоть и клянутся в братстве с простой солдатней, но комфортом себя окружают поистине буржуйским. Штабной вагон – вместилище уюта. Повсюду автоматика, предупредительные роботы слуги. Любое желание клиента – закон. Красота! Можно ведь, оказывается, стойко переносить тяготы и лишения воинской службы. На «Метеоре» запросто. Палкой не выгонишь.

Имеется даже автохирург; оборудование высококлассное – на зависть полевым госпиталям. Зачем? Вдруг какой-нибудь белоручка невзначай повредит пальчик. Автохирург все быстро и четко исправит.

Ивана во всем великолепии штабного убранства интересовал прежде всего терминал субпространственной связи. Она позволяет передавать и принимать сообщения даже при переходе на сверхсветовых скоростях. Офицерский терминал – то, что нужно, аппаратура шикарная.

Инфохомос отослал в Галбез отчет о проделанной работе, дал необходимые рекомендации по дальнейшему раскрытию дела. И с чувством выполненного долга отправился на поиски Пиндаля по кораблю.

Тот обнаружился на камбузе. На столе перед гибридом высилась целая горка специальных контейнеров. В них автоповар раздает готовые блюда. Пиндаль методично поглощал пищу, будто медведь перед зимовкой. На первых порах после внедрения пиндальбок с особой интенсивностью тянет соки из подвоя. Поэтому гибриду постоянно хочется есть.

– Пиндаль, тебе нравится подолгу сидеть в туалете? – улыбнулся Иван.

– При чем здесь туалет? – не понял червихвост.

– Ну все эти продукты, – Стрельцов указал на гору контейнеров, – рано или поздно попросятся на выход.

– Не беда, Ваня. Переживем, – отмахнулся гибрид. – Главное, насытиться. Что ж мне сидеть теперь перед поваром, сложа ручки, изнурять себя?

– Кушай на здоровье. Поправляйся.

Чтец сделал заказ и себе. В животе уже подсасывало.

– Присоединяйся, Ваня. Кухня здесь знатная. Везет господам офицерам.

– Да. Борт хороший, – согласился Стрельцов и тяжело вздохнул. – Но нужно срочно менять.

– Это почему? – Пиндаль даже прекратил на секунду жевать.

– Я проверил на оперативно-тактическом штабном терминале расстановку военных звездолетов. В этих широтах сейчас курсируют только корабли местных частей ВКС.

– И что?

– Важняка в дупле помнишь?

– Думаешь, из местных?

– Однозначно. Вероятно, здешняя верхушка ВКС вступила в сговор с цеховиками, крышует подпольный бизнес. Иначе с чего бы это мафики выслали ему навстречу почетный эскорт? Да и что, вообще, солидному чину Военно-Космических Сил делать на частном объекте? У него своих забот мало, что ли?

– Значит, если нас перехватят тутошние вояки, на дружелюбное отношение рассчитывать не приходится?

– Скорее всего, нет, – качнул кислой миной Иван. – Хлопнут, как преступников, напавших на офицера федеральных сил, «при попытке к бегству» – и концы в воду.

– Слушай, ты же отправил донесение в Галбез! Они что нам не помогут?

– Чем? Местные сначала уберут свидетелей. А уж потом придумают оправдание, что-де не разобрались, оплошность вышла… – Иван почесал в затылке, будто искал это самое оправдание. – Нужно искать другой корабль, – резюмировал Стрельцов. – Свой-то штабной вагон они знают как облупленный – и характеристики хода, и навигационные опознавательные маячки, и прочее… Пока по следу «Метеора» никто не идет. Но это вопрос времени. Если на перехват вышлют, скажем, фрегат класса «Пересвет», он нас из-под земли вытащит в два счета.

– Слушай, Ваня, у меня, вернее, у нас, пиндальбоков, есть в этих широтах один проверенный перевозчик. Парень безотказный. Хоть и зовется Чудаком.

– Кто ж еще будет калымить перевозчиком у пиндальбоков? – усмехнулся Стрельцов.

– Ладно, Ваня, кончай свои расистские штучки. Я тебе говорю, человек стоящий.

– Ну так вызывай его, Пиндаль. Чего сидишь? Хорош пузо набивать.

Друзья поспешили в рулевую рубку.

Пиндаль продиктовал номер запрашиваемого борта. Иван ввел в главный терминал запрос на поиск судна. В центре навигационного дисплея тут же выскочил значок.

– Нам повезло. Он совсем рядом, – обрадовался Чтец и уточнил. – Название корабля «Подарок жене»? Довольно необычно. Я не ошибся?

– Это он, – подтвердил страхобой. – Вбивай точку рандеву и цифровой опознавательный код. – Пиндаль продиктовал шифр.

Стрельцов передал.

«Подарок жене» почти тут же среагировал – лег на перекрестный курс.

– Порядок, – похвалил Чтец. – С тобой, Пиндаль, не пропадешь.

– А то! Держись меня, Ваня.

– После пересадки на «Подарок» штабной вагон отправим на автопилоте на одну из баз ВКС. Пусть «Пересвет» за ним гоняется сколько влезет.

* * *

Подавляющему большинству людей настоятельно необходимо сознавать важность своих действий. Они бестолково суетятся, копошатся целый день, словно муравьи в муравейнике, – на работу, с работы, еще что-то… Думают, все это кому-то нужно. Лиши их святой веры в целесообразность обыденной толкучки – и руки у бедолаг сразу опустятся, солнце померкнет, жизнь потеряет всякий смысл.

Капитан земного звездолета «Подарок жене» (большой оригинал, как и название звездолета) отлично сознавал подноготную людской психики. Поэтому устраивал время от времени экипажу хорошие взбучки, проверял своих людей, а заодно и корабль, на живучесть. Делал это кэп весьма своеобразно – выводил из строя один из важных агрегатов, а затем лично руководил восстановительными работами. Вот уж где было-то суеты! Вот уже где блеска в глазах подчиненных! Гордости за добросовестно выполненную работу!

К счастью, никто из персонала в ходе экспериментов кэпа не пострадал. Пока. Ну то есть не погиб. Легко раненых-то всегда было навалом. А если б пострадал… что с того? Экипажу нужны герои, нужны свои легенды, нужны личности, на которые можно равняться…

Кстати, в текущем рейсе неукротимый кэп вновь устроил подопечным хороший экзамен. Им шевеление только на пользу. Пока движешься – живешь. Пока живешь – надеешься. Истина старая, проверенная, безотказная. Отсыпаться будут на пенсии. Нечего скучать, словно больные на унитазе.

Сам капитан, приняв тревожные доклады, улегся на мягкую кушетку в своей каюте, включил на компе любимый с детства фильм и, растягивая в улыбке рот до ушей, предался здоровому отдыху. Собственные нервы – не чужие. Их стоит беречь и холить. Древние говорили: все болезни от нервов. Так-то.

Экипаж справится. Ему не впервой. Кэп-то знал, ничего опасного не произошло. Сам путем некорректной команды с пульта управления искусственно разорвал энергоконтур в одном из отсеков. Питание сразу пошло по аварийной схеме. Автоматика выдала в навигационную систему сигнал тревоги.

Пусть разбираются специалисты, ищут неполадку, тренируются. Может, по пути и впрямь что-нибудь серьезное обнаружат. А то ведь от безделья, глядишь, мозги слипнутся. Нехорошо. Во всем, как учили предки, должен быть порядок.

Зуммер служебного вызова прервал мысли шефа и, соответственно, просмотр фильма. Кэп недовольно врубил паузу, принял от дежурного офицера по видеофону очередной доклад о ходе восстановительных работ, похвалил вахтенного:

– Молодец.

Когда вырубил видеофон, добавил невзрачно:

– Осел безрогий.

«Кстати… – корабельный босс задумался. – Бывают рогатые ослы или нет?.. Нужно посмотреть энциклопедию». Кэп свернул видеопросмотр, загрузил на монитор научно-познавательную программу. Передачи про животных – его слабость. Мир животных – не чета людскому. Там все по законам естества. Надо только законы знать – и обязательно выживешь в любой ситуации, ну то есть почти в любой.

Сам шеф был специалистом экстра-класса, хоть и слегка чудаковатым. Талантливые люди, как известно, все с чудинкой. Это не опасно. Кэпа так и звали за глаза – Чудаком. Не только на своем корабле, но и на других. Он об этом знал, да лишь посмеивался про себя: пусть, мол, потешатся. Капитана-то по-настоящему аттестует только космос. А для космоса чудаковатый кэп оставался любимчиком. На бескрайних просторах галактики хозяин «Подарка жене» чувствовал себя как дома. Он – штурман высочайшей квалификации, суперлоцман. Способность передвигаться в дальнем внеземелье «вручную» – вот самый бесспорный показатель мастерства космолетчика. И он им обладал в полной мере. Маршруты выбирал прямолинейные, наперекор всем официальным рекомендациям.

В большинстве случаев Чудак из экономии не пользовался услугами «СубМаяка» и других служб трансгалактической навигации, космического слежения. Уж больно расценки у них кусаются.

Экипаж привык доверять своему боссу. Личный состав судна железно имел свою долю – «рисковые», как их называл кэп, – чтобы не было ненужных брожений на борту по поводу опасности переходов. Их и не было. В припортовых ресторанчиках матросы «Подарка жене» не упускали возможность похвастаться надбавками. За это их, конечно, слегка недолюбливали, но одновременно завидовали. Не мудрено – кому помешает лишний приработок? Счастливчики. Капитан у них хоть и не от мира сего, зато платит «кучерявые» «рисковые» и заговоренный, блин, шельма, будто контракт с дьяволом заключил. Житуха на «Подарке», по слухам, далеко не подарок. Неудачи на борту следуют одна за одной. Весь космофлот угорает. Однако выходят чудаки из воды всегда сухими. Им сам черт нипочем.

На «Подарке жене» к кэпу так и обращались: кэп.

Космограмма поступила в момент просмотра научно-познавательной передачи. Чудак нехотя прочитал текст и… пулей соскочил с кушетки. Лень как рукой сняло. Приказано срочно, – значит, надо. Страхобои шутить не станут, не в их стиле. Кэп, как ему и велено, сразу отбросил все дела в сторону.

«Подарок жене» лег на новый курс, пока предварительный.

Отдых – на потом. Каюту – на замок. Вахтенному приказ – не беспокоить. Обед – в каюту по расписанию.

Неуемный Чудак завис в подпрограмме дальней навигации судового терминала. Пункт назначения аккурат под звездным рукавом. Маршрут сложный.

Наконец космолетчик устало отвалился от монитора, потянулся, зевнул, взглянул на часы. Ничего себе! Когда работаешь, время летит стрелой. Постареешь – не заметишь. Но, главное, дело сделано. Маршрут проложен. Можно направлять «Подарок жене» к точке рандеву.

День прожит не зря. Кэп мечтательно закатил глаза, представляя себе, как он распорядится гонораром, свалившимся ему вдруг на голову. Пиндальбоки – заказчики щедрые. Слово держат.

Прекрасно!

Это он в работе чудак, а на отдыхе – душа компании, рубаха-парень. Про таких в народе издавна говорят: врун, болтун и хохотун…

Хозяин «Подарка жене» лично встретил дорогих гостей в переходном отсеке. Пиндаль с порога показал рукой «На старт». Нежности на потом, некогда обниматься. Иван задал конечный пункт.

Чудак торопливо пригласил почетных визитеров на капитанский мостик, показывая, что от ценных пассажиров секретов у него нет. Все знают, рулевая рубка на звездолете – святая святых; вход посторонним строго воспрещен. Капитан торопливо занял кресло главного пилота, продемонстрировал высочайшую выучку. Корабль практически мгновенно провалился в субпространство.

При этом вновь прибывшие друзья стали свидетелем весьма любопытного диалога.

Штурман-системотехник Чудака перенастроил бортовой компьютер звездолета под запросы кэпа: добавил к специальным и техническим словарям расширенный обычный разговорник, разблокировал регистры, ограничивающие использование во время рейса юмора и жаргонов, дал главному терминалу кличку «Паровоз», которая играла одновременно роль кода-пароля. Без ее упоминания электронный навигатор не отвечал на запросы. Компьютер не всегда точно интерпретировал словари, выуживал из них зачастую самые неподходящие к ситуации понятия и выражения. Подобная словесная белиберда обычно забавляла Чудака. За годы совместных со штурманом полетов кэп привык к словесным перепалкам с главным терминалом, как к некой нескончаемой игре.

…Чудак привычно «слился» с кораблем – погрузился спиною в кресло старшего офицера, глазами – в центральный монитор. От его внимания не ускользнуло, как в правом нижнем углу экрана всего лишь на долю секунды промелькнул красный огонек, сигнализирующий о повышенной активности главного процессора. Чудак насторожился:

– Какие проблемы, Паровоз? Ты чо там пыхтишь?

– Слышь, босс, в двух пинках по броду лажа корячится. Прикидываешь? – озабоченно выдал компьютер.

– Да ты гонишь, что ли? – среагировал кэп.

– В натуре, босс. Гадом буду.

– Глубже прочекань! – посоветовал на всякий случай капитан.

– Тебе базар нужен? – огрызнулся «комп».

– А что движок?

– Пар из задницы. На пределе. Очко – не железное.

Из диалога с терминалом Чудак уяснил, ситуация действительно серьезная. Похоже, полет ломался. Капитан сразу перешел на официальный тон.

– Отставить жаргон, Паровоз. Доложить обстановку как положено.

– Есть, кэп. В двух маршах по курсу зарождается гравитационный шторм. Расчетное время прохождения эпицентра постоянно уточняется на левом мониторе.

Чудак бросил туда быстрый взгляд. Дело – табак.

– Опасность – девять баллов, – продолжил терминал. – Сопутствующие возмущения ионного поля превышают допустимые параметры на двенадцать пунктов. Вероятность сбоя систем звездолета – семьдесят два процента.

– Критическая, – констатировал босс. – Предложения?

– Необходима корректировка курса.

– Выполняй.

– Имеются усложняющие факторы.

– Конкретно?

– Переход через зоны, закрытые для судоходства.

– Причины закрытия? – уточнил Чудак.

– «А» – политические. Территория контролируется агрессивно настроенными сообществами. Существует вероятность подвергнуться пиратскому нападению.

– Что еще? – скривился кэп.

– «Б» – навигационные. Необходимость повысить скорость до предельной для скачка сквозь зону нестабильного звездообразования. В указанной зоне не исключены области искривленного пространства.

– Этого только не хватало…

– «В» – технические. В случае разрастания ионного шторма маршрут увеличится на неопределенную величину. Вызывает серьезное опасение полное отсутствие на расчетном курсе баз дозаправки и материально-технического снабжения, – оттарабанил Паровоз. – Для прокладки окончательной траектории полета необходимо задать предельно допустимый уровень риска.

– Двадцать пять процентов, – распорядился кэп.

«Четвертушка» для рискового космического бродяги не так уж плохо. Если на хвосте у «Подарка» висят мафики, те выставят риск на ноль. Им, простым исполнителям, головы складывать за чужое имущество – не резон.

– Принято, – подтвердил электронный штурман.

– В зону нестабильности не лезь. Гравитационная буря медом не одарит. Держи курс по касательной к ионному шторму, прижимайся вплотную. В случае реальной угрозы нырнем в сторону.

– Есть, – отозвался «комп».

– Если будут изменения ситуации, докладывай.

– Есть, – еще раз повторил Паровоз.

Через несколько минут управляющий терминал доложил о готовности звездолета совершить обходной маневр.

Капитан проверил «на вскидку» основные параметры расчетов, быстро дал «Добро».

«Вот уж действительно Чудак на Подарке, – подумал про себя Чтец. – Дал же Бог капитана». Но вмешиваться в происходящее не стал. Все-таки у кэпа большой опыт разруливания экстремальных ситуаций в космосе. Разберется. Иван привык уважать профессионалов, не взирая на внешние чудачества.

Финишировал «Подарок жене», ясно дело, не по высшему классу. Ну и ладно. Главное, прибыли.

Внезапно вся аппаратура внешнего слежения будто с ума спятила. Дружным хором завизжали терминалы стороннего вторжения. Дисплей Шатуна покрылся сплошным «снегом». Бешено заиграли стрелками датчики определения масс. Чудак кинул быстрый взгляд на экраны. Отдельные кривые там вздулись почему-то в сплошные толстые полосы. Что за чертовщина?! Если верить показаниям приборов, всего лишь в тринадцати тысячах километров от «Подарка жене» (сущий пустяк), легли на финишную прямую одновременно десятки сверхсветовых кораблей тяжелого типа.