Текст книги "Скиталец. Неугомонный"

– Понимаю. День буду должен, сэр. Вернее, жалованье за него.

– Завтра в полночь, парень, – смерив его внимательным взглядом, произнес боцман.

– Я буду ровно в полночь, сэр, – заверил Борис.

– Ну-ну. – И боцман снова пыхнул табачным дымом, пряча подписанный договор в свою сумку.

Простившись со своим нанимателем, Измайлов поспешил в магазин готового платья, бывшего в употреблении. Здесь он на скорую руку собрал себе гардероб для будущего путешествия. Брал, не особо глядя на качество пошива. Были даже заплатанные. Главное, комплектность, ну и чтобы хоть как-то подходило по размеру.

Все это – в сидор, который затем припрятал в кустах, не просто подальше от посторонних глаз, но там, где даже самые горькие пропойцы не бродят. После чего бегом обратно на съемную квартиру…

В утренних газетах вышло вычурное и пафосное объявление о персональной выставке мистера Икс. В обеденную сиесту они прибыли в галерею и в течение часа развесили картины. А в четыре часа пополудни пошла публика.

Борис, как и положено, расхаживал по помещению в маске с бокалом шампанского. Покупатели имели возможность обратиться непосредственно к автору работ и задать интересующие вопросы. Правда, довольствоваться любопытному приходилось лишь письменным ответом, для чего у Бориса имелись блокнот и перьевая ручка-самописка.

Он продолжал изображать из себя немого. Эдак и акцентом себя не выдаст, и еще больший налет таинственности. И вообще, к убогим талантам у публики всегда особенное расположение. Конечно, спекулировать этим Борису было неприятно, всегда ненавидел попрошаек, изображающих из себя инвалидов. Но тут уж все сложилось одно к одному.

При желании получить более пространный ответ в дело вступала его помощница, практически всюду сопровождавшая маэстро. Алина вдумчиво поработала над своей внешностью, изменившись почти до неузнаваемости. Так-то Измайлов понимал, кто она и видел перед собой свою любовницу. Но никакой уверенности, что он ее узнал бы при встрече на улице. Хотя все же не его случай. Одаренный он художник, в конце концов, или погулять вышел? Узнал бы непременно.

Торговля шла бойко. И масло, и акварель раскупались, как горячие пирожки. К девяти вечера, когда город полностью утонул в ночи, а его улицы освещались неровным светом газовых фонарей, из двадцати трех масляных картин оставалось десять, а из двадцати пяти акварелей – восемь. Наплыв покупателей сильно упал. Людей становилось все меньше.

В этот момент в зале появился Денис. Борис не мог оставить подобное без внимания и, легонько тронув за локоток Алину, кивком указал в его сторону. Она едва заметно согласно кивнула и совершенно естественно двинулась в его сторону.

Ничего удивительного в том, что Новиков в приличном одеянии изображает из себя чистую публику. Кстати, с манерами у него полный порядок. Подобная возможность в плане прикрытия рассматривалась, имелся и соответствующий гардероб. Иное дело, что такой ход не обещал ничего хорошего.

– Боря, у нас неприятности. Здание галереи обложили люди барона Уилкерсона. Помнишь такого? – отведя его в сторону и развернув так, чтобы никто не видел, как он говорит, произнесла она.

– Если не ошибаюсь, владелец острова в пятидесяти милях к северу от Маврикия, – старательно черкая в блокноте и изображая уже привычный для окружающих диалог, ответил он.

– Да, это он. Похоже, барон решил как минимум выяснить, кто ты: просто талантливый художник или одаренный.

– Наши действия?

– Для начала нужно сбросить картины. Мы их в любом случае теряем. Все оставшиеся отдадим за полцены. Хозяин галереи выкупит не задумываясь. Пойдем переговорим с ним.

Финансовые расчеты неизменно вел Борис. В смысле платили, конечно, служащим галереи, но закрывал взаиморасчеты мистер Икс. Не стали изменять данному правилу и сегодня. Собственно, во многом именно на этом и строился расчет Измайлова.

За вычетом комиссии и издержек из-за сброса цены он получил восемьсот двенадцать фунтов чистыми. Что же, вполне серьезные деньги. Тем более учитывая, что делиться на этот раз в его планы не входило. Свою часть компаньоны получат с его доли в яхте. Там даже с солидным запасом получится. А то, что начальство намылит им холки, его заботило мало. Вообще не заботило.

– Алина, деньги у меня. Я ухожу через черный ход. Вы – через парадную.

– Уверен?

– Раздобуду одежду у прислуги и спокойно уйду. Вам препятствий чинить не должны. Я ведь пару раз подписывался своими инициалами, так что сомнений в том, кто тут художник, никаких. А вообще надо заканчивать с этими выступлениями. Тайный сбыт не так выгоден, но значительно надежней.

– Согласна. Ладно. Делаем.

Покинуть дом оказалось проще простого. Борис предложил одному из слуг обменяться одеждой, да еще и приплатил ему шиллинг. Правда, после этого вырубил его, от греха подальше. Припомнив фильм про разведчиков, обмотал себе шею обнаружившимся у парня шарфом и вышел на задний двор, оглашая окрестности надсадным кашлем.

Остановили его практически сразу. На вопрос, кто таков и куда путь держит, продолжая кашлять, ответил, что заболел и идет домой. Разобрать акцент в его кашле было проблематично, так что отпустили Измайлова без проблем.

Маскировка ему все же аукнулась. Горло он надсадил. Да так, что разом охрип, едва не потеряв голос. Впрочем, это меньшее из зол. Убедившись, что опасность осталась позади, он поспешил к тайнику со своими пожитками.

При мысли о бароне Уилкерсоне в душе поблагодарил его и извинился за свалившиеся на него неприятности. К гадалке не ходить, эти два партизана спишут исчезновение Бориса на происки хозяина одноименного острова. Вовремя подвернулся этот господин, чего уж там.

Глава 17
Путая след

– Привет, – подойдя к трапу и вскинув сидор, поздоровался Борис.

– Чего надо? – неприветливо бросил вахтенный матрос.

Пароход «Чаровница» выглядел вполне достойно. Чистый, ухоженный, свежая краска угадывается даже в неровном свете газовых фонарей. Вот так взглянешь и не поверишь, что на нем может быть некомплект в команде. Но это только внешне все так благостно. В его утробе у раскаленной топки такой же ад, как и на самой распоследней калоше.

– Передай боцману, что кочегар Криштав Познань прибыл для дальнейшей службы.

А что такого? Нормальное имя и хороший город. Отчего не назваться поляком? Тем более, несмотря на то что словарный запас его серьезно возрос, а знания языка углубились, акцент никуда не делся. Как, впрочем, и путаница в подборе нужных слов.

– Чего-то ты какой-то веселый для кочегара, – усомнился вахтенный, явно из палубной команды.

При этих словах Борис отчего-то сразу же вспомнил Прохора, кочегара из команды «Моржа». Первый наем Измайлова. Он тогда еще думал, что парень в бегах и попросту прячется в кочегарке углевоза. Сейчас же сравнил с собой. Однозначно скрывался. От кого? Да мало ли от кого в этой жизни можно прятаться? Хоть от самого себя.

– Пару часов назад было грустно. Так я парочке упертых из палубной команды морды набил, теперь вон как мне хорошо. Только что-то настроение опять портится. Поднять, что ли?

Задираться с палубниками – дело обычное и привычное. Они стоят на разной иерархической ступени, а потому грызутся густо и часто. До мордобоя, конечно, не доходит, за это спрос жесткий. Но во время спаррингов, что на кораблях этого мира – дело обычное, прикладываются друг к дружке от души.

– Что за шум? – появился давешний боцман.

– Сэр, кочегар Познань готов приступить к своим обязанностям.

– Явился, – открывая крышку карманных часов, произнес боцман. – На час раньше.

– Так ведь раньше не позже, сэр.

– Давай наверх.

Борис мигом оказался на палубе. Боцман же отправил матроса за старшим кочегаром. Вскоре тот появился, явно недовольный тем, что его подняли с койки. И вообще, судя по всему, вечером он вернулся на борт не в лучшей форме. Рожа небритая, опухшая и помятая. Как говорила одна знакомая Бориса еще по прошлому миру, бесперспективняк. Если не прирежут в какой кабацкой драке или не пропьет печень, то помрет, выхаркав легкие. Многолетнее глотание угольной пыли никаким молоком не вывести.

– Новенький, что ли, – то ли спрашивая, то ли утверждая, то ли просто для проформы произнес старший.

– Так точно, сэр.

– Вот ему сэркай. Тэд.

– Криштав.

– Крис, стало быть. Откуда, сынок? – А вот теперь любопытство.

– Королевство Польша.

– Понятно. Ладно, идем, покажу тебе твою койку. И за вот такое беспокойство в первом же порту с тебя бутылка.

– Не вопрос.

Н-да. Давненько он не ночевал в помещении с десятком мужиков, от каждого из которых несет, как из бочки с сивухой, да все это приправлено газами. Добавить непередаваемое амбре портянок, пота… и блевотины. Погуляли парни.

Борис тяжко вздохнул и выбрался наружу. Уже завтра обстановка будет получше. Сегодняшнюю же ночь в кубрике ему не пережить. Бомжатник. А с виду – респектабельное судно. О! А он о чем. Вон на верхней палубе, у поручней, стоит какая-то парочка из чистой публики. Любуются ночным южным небосводом…

Всего отдыха – только и того, что прикорнул в темном уголке на бухте каната. А с рассветом в компании угрюмых мужиков, страдающих похмельем, направился прямиком в кочегарку. Расположение их он завоевал сразу. Просто предложил каждому из них хлебнуть из его фляжки. Вообще-то не для этого запасал, но пригодилось. Парням сразу же полегчало.

А вот ему досталось. Отвык от пекла кочегарки, что тут скажешь, так что первая смена далась тяжко, хотя и подошел к работе со знанием дела, что сразу отметили остальные. Впрочем, уже вторая вахта прошла значительно легче. А с третьей он вдруг почувствовал, что и не было никакого перерыва. Правда, с тех пор как он сбежал из дому, не прошло и года, да и уголек он кидал совсем еще недавно.

Через пять дней их сухогруз зашел в очередной порт, успев отмахать шесть сотен миль. Медлительная лоханка, пусть и имеет приличный облик да пару кают первого класса.

В порту Борис напросился в увольнение, намекнув старшему кочегару, что, мол, обязан проставиться за косяк во время прибытия на борт, с чем тот благосклонно согласился. Когда кабак был выбран, Измайлов заплатил за выпивку для всей смены и, извинившись, удалился. Мол, напиться он еще успеет, а пока ему куда предпочтительней потоптать какую-нибудь курочку.

В его планы не входило задерживаться на пароходе. Он изначально рассчитывал сойти на берег в первом же порту. С оставшимися в кубрике вещами расстался без сожаления. Копейки. Единственное, что захватил, – это деньги, хранящиеся во внутренних кармашках кальсон, самоучитель английского языка и паспорт.

Впрочем, не сказать, что он больше ничего не прихватил. Двести пятьдесят очков на умение «Кочегар» и полторы тысячи очков, заработанных меловыми набросками на одной из стен в глухом уголке трюма, чего-то да стоят. Тем более последние, капающие как в избыточный, так и в свободный опыт.

Выбравшись поближе к центру, разыскал лавку одежды, бывшей в употреблении. Вообще-то он столь же быстро мог одеться и в магазине готового платья, если без подгонки. Но новая одежда бросается в глаза. А вот поношенная да обмятая, даже если висит мешком, никого не заинтересует. Тем более ему удалось подобрать гардероб более или менее по размеру.

По обыкновению навестил и книжную лавку, приобретя необходимый минимум, на этот раз озаботившись и небольшой детской доской. Глупо же проводить свободное время в праздности.

Он пробовал читать местных авторов, но их стиль ему серьезно так не нравился. Как-то слишком уж вычурно и пафосно. Помнится, в подростковом возрасте зачитывался и Жюлем Верном, и Вальтером Скоттом, и Дюма. Но, похоже, он перерос этих авторов. Или мир, в котором вырос и сформировался Борис, стал более циничным и прагматичным.

Покончив с покупками, он отправился на дикую пристань. Имелась тут таковая, для ближнего сообщения. Хм. Словно опять вернулся на Яковенковский. Картина очень похожая. Обводы пароходиков отличаются, люди одеты иначе, и больше половины из них – чернокожие. И тем не менее схожего он нашел много. Возможно, сама обстановка. Опять потянуло к старикам-разбойникам, как это порой у него случалось.

Сменив три парохода за два дня, он добрался до крайнего острова. Путешествовать без документов можно только внутри архипелагов. Дальше уже начинаются сложности. Либо судно, совершающее дальние переходы, либо…

– Привет, Дик, – присаживаясь рядом с негром, поздоровался Борис.

Тот сидел на траве, привалившись к пальме. Лицо прикрыто видавшей виды фетровой шляпой, из-под которой выглядывают копна черных курчавых волос и кончик козлиной бородки. Мужчина приподнял шляпу, открывая взору Измайлова свое лицо. К редкой бороденке добавились столь же редкие усики. На вид – лет тридцать. Глаза того еще пройдохи.

На боку – кобура с британским армейским револьвером «Энфилд». И если судить по тому, насколько негр небрежно и в то же время уверенно опустил на оружие руку, пользоваться им он умеет.

Борис вел себя совершенно спокойно. Выхватить «бульдог» из плечевой кобуры не составит труда. А еще проще достать этого умника обычным прутиком, которым он от нечего делать ковырялся в земле. Это только на первый взгляд ничего особенного. На деле же – выигранная пара секунд. При определенных условиях – вагон времени.

– Я тебя знаю? – наконец разлепив губы, поинтересовался негр.

– Меня? Нет. А вот ее – да, – положив на траву десятифунтовую банкноту с изображением британской королевы, произнес Борис.

– И кто тебе сказал, что я с ней знаком?

– Слухи разные ходят. Мне нужно добраться до Рипольского архипелага. Но если ты ее не помнишь, – Борис кивнул на банкноту, продолжавшую лежать между ними, – то я поищу тех, у кого с памятью получше.

Контрабандист окинул Бориса внимательным взглядом. Мир этот таков, что особо смотреть на возраст не приходится. Как говорил один знакомый боцман: «молодость – дело наживное».

– Чем я рискую? – поинтересовался Дик.

– Если будешь держать язык за зубами, то ничем.

– Даже так. Тогда добавь пятерку.

– Ты с полной загрузкой за рейс столько не зарабатываешь.

– С грузом все понятно, и по нему вопросы никто не задает.

– Справедливо, – выкладывая еще одну банкноту, согласился Борис.

– Приходи как стемнеет. Вон мой баркас, – забирая деньги, произнес Дик.

– Понимаю. Хочется одним выстрелом подстрелить двух уток. Но мы отчаливаем немедленно.

– Ты прав. Рейс в оба конца приносит мне меньше, но этот заработок у меня всегда. Ты пассажир на один переход, – выкладывая банкноты опять на траву, произнес контрабандист.

– Справедливо. В таком случае ты не расстаешься со мной до самого отхода.

– Тогда сидим и ждем, – пожал контрабандист плечами и вновь убрал деньги в накладной карман парусиновых штанов.

Ждем, значит, ждем. Мелькнуло было желание взяться за мел и доску, но Борис его тут же отогнал. Незачем лишний раз мелькать со своей тягой к рисованию. Путать следы, так путать. Поэтому остаток дня прошел в праздности и в наблюдении за жизнью поселка. Дик от своей пальмы отходил только к баркасу, перекусить да по нужде, которую справлял прямо на пляже. Большинство народа тут по этому поводу не заморачиваются.

К вечеру появились две повозки, груженные какими-то ящиками. Бог весть, на чем специализировался остров, но это точно не сахарный тростник. Тогда же появились еще трое членов команды контрабандиста. Началась погрузка. Ящики уложили по центру, на дно баркаса, отчего он просел и приобрел дополнительную остойчивость.

После погрузки двое моряков под командой Дика начали ставить две мачты под треугольные паруса. Третий матрос убрался куда-то, а вскоре появился с громоздкой тачкой, на которой обнаружился какой-то короб и две столитровые бочки-анкера. Похоже, запас провизии и воды, которые тут же были переправлены на борт.

Наконец Бориса пригласили на борт. И это все? Вот так запросто изготовились к переходу в сто пятьдесят морских миль? Хотя для них это просто работа. Разве только слегка незаконная. Слегка – потому что контрабандисты не могут чувствовать себя столь вольготно без попустительства чиновников, а зачастую – и властей. Встречаются варианты, когда от вот такой беспошлинной торговли выгоду получает и государство.

Баркас оказался медлительным, и на преодоление расстояния между архипелагами ему потребовалось почти двое суток. Измайлов пристроился на носу баркаса и всю дорогу провел там в готовности начать действовать. Доверять своим перевозчикам он не собирался, потому и спать не ложился, даже не дремал.

Вепрь ему как-то рассказывал о рецепте одной гадости, которую они порой использовали в свою партизанскую бытность. Кокаин, смешанный со спиртом[5]5
  Балтийский чай – смесь кокаина и спирта, широко использовался в Первую мировую войну.


[Закрыть]. Бодрит так, что глаза по пять копеек и ни капли сонливости. Правда, пользоваться этой штукой нужно осторожно, все же наркота. А купить можно без проблем в любой аптеке, и не так чтобы дорого. На секундочку, средство от насморка. Просто рай для наркоманов из его мира!

К небольшому островку, как оказалось, необитаемому, они подошли, когда солнце уже клонилось к закату.

– Мне кажется или это не остров, а клочок суши с парой пальм? – кивая в его сторону, произнес Борис.

– Так и есть, дружище. Всего-то две сотни шагов в длину и полсотни в ширину, – вынув изо рта трубку, ответил Дик. – Здесь мы передаем груз.

– Я надеюсь, ты не собираешься высадить меня именно тут?

– Это маленький, но все же остров Рипольского архипелага. Я свою часть сделки выполнил, – осклабившись, ответил Дик.

– Смешно.

– Я серьезно, – покачав головой, возразил негр. Но если ты договоришься с Дайреном, то он доставит тебя до обитаемого острова.

– Не я. Ты договоришься, Дик.

– С чего бы мне это делать?

– А с чего ты решил, что мне нужен любой клочок суши, который относится к Риполам? Считаешь себя самым умным?

– Да уж не тупой, – нагло осклабился контрабандист.

Качать права четверым вооруженным типам, не имея на руках козырей, – дело заведомо проигрышное. Значит, нужно сделать так, чтобы эти козыри появились. Конечно, не факт, что они замыслили что-то нехорошее, но и рисковать не хотелось. Прибить Бориса и спрятать концы в воду, причем в прямом смысле этого слова, им ничего не стоит.

Борис без замаха ударил Дика ребром левой ладони в горло. Тот сразу же зашелся хрипом, схватившись за шею и согнувшись в три погибели. Одновременно с этим правая рука рванула «бульдог» из плечевой кобуры, и море огласилось тремя выстрелами. Вторя им, раздались болезненные крики и брань.

– Спокойно, парни. Это резиновые пули. Но вот тут уже настоящий свинец, – доставая револьвер из кобуры на ноге, произнес Борис. – Все, все, распрямляемся. И выдыхаем.

Пока Дик приходил в себя, Измайлов забрал у него «Энфилд», большой, но удобный револьвер. Из недостатков – излишне тугая пружина на курке, что доставляет неудобства при его взведении. А уж стрельба самовзводом так и вовсе требует серьезных усилий. Тот же вессон или кольт в этом плане куда комфортней.

– Итак, вы уже поняли, что я хорошо и быстро стреляю. Теперь передайте сюда все ваше оружие, включая ножи. Только делайте это медленно и аккуратно, чтобы я не испугался.

– Это была шутка, – через силу выдавил из себя старший контрабандист.

– Дурак ты, Дик, и шутки у тебя дурацкие. За это и страдаете. Эй, на румпеле, обходи островок, он мне не нравится. Правь к Иктону.

– Нас и правда будут ждать здесь, – продолжая массировать горло, произнес Дик.

– Это твои проблемы. Мне сюда не нужно. И лучше не зли меня, а то еще решу, что вы мне живые без надобности. Уж как-нибудь управлюсь с этой скорлупкой.

– Нас могут заметить люди барона.

– Твои трудности, Дик. Думай, как все обставить получше. И да, учти, карту я помню, «Навигация» у меня на уровне. Так что давай без шуток. Двоим, вот ему и ему, свяжи руки.

Не сказать, что оставшийся переход прошел в полном спокойствии. Градус напряжения вырос. Нервы натянуты, как струна. Но убивать контрабандистов не хотелось категорически. Кто знает, что вертелось в их головах, может, хотели ограбить, а может, просто решили развести лоха, получив плату за рейс, который и так нужно было сделать. В любом случае убивать их только на основе своих ничем не подтвержденных умозаключений Борис не собирался.

К Иктону подошли в полночь. Метрах в десяти от белой полоски пляжа Борис приказал остановиться и воткнуть в дно весло. Потом выбросил все их оружие за борт и приказал подгребать к берегу. Место неглубокое, дно песчаное, вода спокойная и прозрачная, найдут свое имущество без труда. А ему гарантия, что успеет убраться до того, как они доберутся до стволов.

– Дик, верни мне пять фунтов.

– А чего только пять? – недовольно буркнул тот.

– Впредь наукой будет, чтобы не умничал, а нормально выполнял условия сделки. Остальное ваше за выполненную работу. Но если откроете насчет меня рот… Лучше забудьте, что вообще меня видели.

Оказавшись в одиночестве на ночном берегу, Борис терялся в догадках, куда ему податься. Понимал одно: оставаться на месте нельзя, мало ли насколько сильно обиделись контрабандисты, поэтому двинулся прочь от берега, продираясь сквозь заросли леса. Впрочем, ему повезло. Уже через полчаса блужданий он вышел на хорошо наезженную дорогу, залитую лунным светом.

В какую сторону идти, Борис понятия не имел, зато прекрасно понимал, что останавливаться на ночлег попросту глупо. Гадость, которую он принял, еще сутки не позволит сомкнуть глаз. Да и усталость почти не ощущается. Вот когда придет откат, его накроет качественно и надолго. Поэтому до того лучше бы озаботиться пристанищем.

Ему повезло. Направление он выбрал удачно. Уже через час Измайлов вышел к какому-то селению. Под лай собак прошел его насквозь. На окраине приметил костер и гуляющую молодежь. Нормальное явление. Пока молод, никакие допинги не нужны, на гулянку силы всегда найдутся. Заметил у обочины двух мальцов, что готовили старшим какую-то каверзу, и поинтересовался, правильно ли идет в город. Получил подтверждение, одарил их мелкой монеткой и продолжил путь.

До города он дошел незадолго до рассвета и сразу же направился на припортовую улицу. Нужно было решать вопрос легализации.

Уровень конца девятнадцатого века вовсе не значит, что тут нет никакого контроля. Визы, конечно, не нужны, но в паспортах имеются страницы для отметок о пересечении границы.

За любым кварталом надзирают квартальные и непременно проверят нового постояльца. При оформлении в гостиницу будь добр предъявить документы, и администратор непременно проверит отметку о пересечении границы. Гостиницы же, в свою очередь, контролирует полиция. Словом, о вседозволенности говорить не приходится.

Однако еще по Морозовску Борис примерно понимал, как работает теневой мир. Причем везде правила схожи, лишь с местными вариациями. Так что раздобыть документы в принципе не составляет труда. Если, конечно, ты готов рискнуть. Преступный мир жесток. Чуть только дал слабину – и сожрут, глазом не моргнув.

За вознаграждение в пару шиллингов трактирщик одной из наливаек указал Борису на мутного типа, сидевшего в дальнем углу с кружкой пива. По виду чистой воды висельник, решивший передохнуть после трудов праведных.

Измайлова он встретил настороженно. Прежде чем ответить ему, глянул в сторону трактирщика, тот подал какой-то знак. Скорее всего, указывающий на то, что легавые снаружи не наблюдаются.

– Что нужно? – наконец поинтересовался «висельник».

– Паспорт. Любого приезжего, – поспешил уточнить Борис.

Даже в его мире найдется применение утерянному или украденному паспорту, что уж говорить об этом. Правда, такие документы стоили куда дешевле фальшивых, изготовленных мастерской рукой. Фото-то в них пока еще не вклеивают, зато имеется какое-никакое описание внешности, указание пола и возраста.

– Выбирай. – Тип выложил на стол три паспорта.

Один русский и два английских. То что доктор прописал. Даже лучше, чем он мог рассчитывать. Поначалу-то думал поработать над своим паспортом и просто нарисовать штамп отметки о пересечении границы. По сути, его только штамп и интересовал, чтобы можно было перерисовать. Но вот такой вариант подходил еще лучше.

– Я заберу все три.

– Шесть фунтов, – лениво бросил тип, отпивая очередной глоток из своей кружки.

Борис заплатил, после чего поспешил покинуть заведение. Здесь ему больше делать нечего, если только не желает обзавестись какими неприятностями.

Прислушался к своим ощущениям. Бодрость его все еще не покинула, и нет никаких намеков, что это случится в ближайшее время. Похоже, коктейль из этого допинга и крепкий молодой организм неплохо дополняли друг друга.

Найти пустырь оказалось делом простым, куда сложнее оказалось отыскать муравьев. Но тем не менее он справился, после чего вооружился пером для письма и, окуная его в самый обыкновенный мед, обвел надписи, касающиеся имени, возраста и описания внешности. Подложил документ поближе к мурашам. Вскоре они обнаружили лакомство и принялись за дело. Полчаса – и от прежней записи не осталось и следа.

Подделать почерк и подобрать цвет чернил для него не составило труда, он даже не напрягался. И вскоре Борис уже шагал по улицам города к ближайшей гостинице, начав ощущать первые признаки усталости. По словам Дениса, если не подкрепиться очередной дозой коктейля, она накроет неумолимой и тяжкой волной. В очередной раз закидываться этой гадостью желания не было. Так что лучше уж откат, и желательно – в удобной постели.