Текст книги "Скиталец. Неугомонный"

Глава 24
Потерянные

Шквал в итоге сошел на нет. Только погода, как оно обычно бывает после такого «выступления», выправляться не стала. Наоборот, она медленно, но верно портилась, перерастая в полноценный шторм. Температура стремительно падала, и, несмотря на южные широты, у Бориса вскоре зуб на зуб не попадал.

Видя плохое состояние своего подопечного, Артем напялил на него спасательный круг, чтобы, не дай бог, не пошел ко дну. Сам же остался снаружи, держась за леер. Ситуация вроде как тяжелая, но благодаря спасательному кругу стабильная, поэтому от одежды решили не избавляться. Мало ли, вдруг они окажутся на берегу раньше, чем их обнаружат.

Вера Артема в благополучный исход была поистине безграничной, а вот Борис в этом ничуть не был уверен, хоть и имел неоспоримое преимущество перед городовым. Его «Аптечка» все еще находилась во внутреннем кармане пиджака. Что ни говори, а при определенных условиях это серьезный козырь в пользу выживания.

К примеру, обессилев от жажды и уже идя ко дну, можно ее применить, и через мгновение ты будешь полон сил. Правда, жажда и голод никуда не денутся. Но в этом случае им придется иметь дело с полностью восстановившимся организмом. Эдакий допинг. Теоретически при наличии большого количества этих девайсов можно и вовсе вплавь пересечь океан.

Конечно, «Аптечка» не источник вечной молодости и жизни вообще. С возрастными изменениями она поделать ничего не может. Но с негативными последствиями извне справляется по щелчку пальцев, точнее, под стрекот механизма.

Как бы это удивительно ни звучало, но в основе артефактов лежит именно механика. Пока их перечень скромный, но человечество подошло к очередному витку научно-технического прогресса. И что-то подсказывало Борису, что список этот уже совсем скоро начнет расти…

Еще целые сутки их мотало по волнам, пока наконец они не заметили землю. Она появлялась, когда их взметало на гребень волны, и исчезала из поля зрения, стоило только скатиться вниз. Но общее направление выдерживать все же получалось. К тому же им, похоже, помогало течение, поэтому остров быстро приближался. Сложности начались, когда их начало сносить в сторону, а нужно было во что бы то ни стало приблизиться к берегу.

Плюсом к этому – физическое измождение. Если даже Борису приходилось тяжко, и это при том, что он находился в максимально комфортных условиях, то что уж говорить об Артеме, который вынужден был держаться за леер. Правда, гребли они оба, выкладываясь без остатка.

На берег выходили так, что и врагу не пожелаешь. Набегающая волна подхватила их и швырнула на каменистый пляж с такой силой, что пробковый круг, ударившись о валун, попросту раскололся. Правда, это спасло самого Бориса от знакомства с его твердой поверхностью. Не сказать, что все прошло гладко, но ушиб – это ведь не перелом. А то и несколько.

А вот Артему не повезло. Его приложило головой. Причем качественно. Бесчувственное тело безвольно опустилось на обнажившиеся камни, а следующей волной его бросило о валуны с новой силой.

Борис попытался его подхватить, но настолько вымотался, что этой же волной его опрокинуло на четвереньки. Как результат, порезал ладонь и рассадил колено. Но к тому моменту, когда набежала следующая волна, он уже волок раненого, пятясь назад. Мощным потоком его опрокинуло на пятую точку. Хорошо хоть под ногами была уже галька, обошлось без увечий.

Оттянув Артема подальше от кромки воды, Борис опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Бьется. Только как-то уж вяло и с большими промежутками. Или это его руки уже окоченели настолько, что ничего не чувствуют. Даже кровь из раны на ладони почти не течет, хотя разрез глубокий, словно острым ножом чиркнули.

Н-да. Зато из городового кровь текла куда как обильно, вымарав галечник вокруг головы. Борис осмотрел его. Рана на виске. Вот интересно, что это – просто рассечение или что-то более серьезное? Ну вот не медик он ни разу. Вновь пощупал пульс. Да что ты будешь делать! Рванул рубашку и приник ухом к груди. Стучит. Но, опять же, как-то уж совсем вяло.

А это что? Во внутреннем кармане обнаружился портсигар. Нормальное явление. Он, поди, еще и герметичный. Конечно, такое в почете все больше на флоте. Но, во-первых, практически все прошли через морскую школу, а во-вторых, городовые ведь тоже частенько под дождем мокнут. Не суть. Почему он его заинтересовал? С чего-то же он полез в нагрудный карман пиджака. Отчего его не привлек револьвер в плечевой кобуре?

Ах да! Из другого кармана извлек коробочку габаритами с пачку папирос. Один портсигар, это нормально. Два – уже нонсенс. Так и есть!

Модификатор «Маяк».

Время действия – 24 часа.

Состояние заряда – 100 %.

Состояние механизма – взведен, готов к использованию.

Вот оно как! Смелости Артему, конечно, не занимать. Не каждый осмелится броситься в бушующее море. Да еще и с минимальными шансами на обнаружение в этом филиале ада такой незначительной щепки, как человек. Но он не тупой служака, а точно знал, что делает. При наличии такого модификатора положение его было не таким уж и безнадежным.

Борису о таких слышать не доводилось. Ну да он много о чем не знает. Но тут все просто. Само название говорит о его предназначении. Активируешь, и «Маяк» начинает посылать сигнал в течение двадцати четырех часов. Даже если этого не хватит для его обнаружения, то все равно достаточно, чтобы взять правильный азимут. А при наличии времени – так и сделать триангуляцию.

Борис осмотрелся по сторонам. Метрах в пятидесяти от берега стоял густой лиственный лес. А раз есть деревья, значит, не пропадут, даже если это всего лишь незначительный кусок суши. К тому же с моря они видели гору, покрытую все тем же лесом. Сомнений никаких.

Он размахнулся и со всей силы приложил коробочку о камень. На боковой стенке появилась вмятина, внутри что-то хрустнуло. Потряс коробочку, отозвавшуюся глухим бряканьем деталей разрушенного механизма. Вгляделся в то, что еще недавно было модификатором. Никакого лога. Простая бесполезная коробка. Сунул обратно в карман пиджака Артема.

На это потребовалось всего-то несколько секунд. После чего он извлек свою «Аптечку», откинул колпачок, сдвинул рычаг предохранителя, приложил артефакт к груди мужчины. Он же про них практически ничего не знает. Как ее использовать?

Но замешательство длилось недолго. Буквально несколько секунд, и перед взором выскочил лог.

Модификатор «Аптечка».

Состояние заряда – 100 %.

Состояние механизма – взведен, готов к использованию.

Использовать для лечения неизвестного за очки свободного опыта?

Да/Нет.

Вот теперь все понятно. Мысленно представил себе ноль, и надпись об опыте попросту исчезла, осталась только о лечении. Палец решительно надавил на кнопку активации. Рука почувствовала, как пружина запустила находящийся внутри механизм из множества шестеренок. Механика эта непонятна даже инженерам. Для того чтобы понять происходящий внутри процесс, нужно быть артефактором.

– Ох ты ж! – схватившись за штаны, не сдержался городовой.

Ага. Вариант с оргазмом все же имеет право на жизнь.

– С возвращением, Артем.

Борис легонько подбросил в руке теперь уже бесполезную жестяную коробочку, отозвавшуюся глухим бряканьем рассыпавшегося механизма. Вот оно, значит, как. Не знал, что финал именно такой. Тогда с высокой долей вероятности получается, что если вскрыть артефакт «Аптечку», то просто сломаешь полезную вещь. Подумав, что надо бы запомнить эту нехитрую истину, он отбросил разряженный модификатор в сторону.

– Это же ваш, – ткнув пальцем в сторону жестянки, многозначительно произнес полицейский.

– Уже нет, – отмахнулся Борис и попытался подняться.

Пятая точка тут же отозвалась болью. Как, впрочем, начала ныть и кровоточащая ладонь. А ведь, похоже, крови стало больше. Видно, организм приходит в себя. Как бы не заполучить переохлаждение. Еще и дождь зарядил. Широты-то южные. В смысле полушарие Северное, но не так далеко от экватора. Однако, несмотря на это, Измайлов дрожал от холода. Не хватало еще подхватить воспаление легких! А тут из-за этих клятых «Аптечек» не пойми когда появятся антибиотики и появятся ли вообще. Веселые мысли под начавшую колотить дрожь.

Артем помог ему подняться, и они направились к стене леса. Как ни странно, но там удалось найти сухое место под кроной какого-то раскидистого дерева, а также разжиться и сухими дровами. Догадка относительно герметичного портсигара оказалась верной. А еще внутри обнаружилась зажигалка. Так что вскоре запылал небольшой костерок, а они, избавившись от мокрой одежды, развесили ее сушиться.

Не теряя времени даром, Артем отправился на обследование прилегающей территории и на поиски чего-нибудь съедобного, наказав несостоявшемуся благородию собрать дровишек. Все было за то, что дождь зарядил надолго. Да и дело уже хорошо за полдень. Так что разбираться с тем, куда они попали и как будут выбираться, станут уже завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.

Дрова Борис собрал быстро. Подумал было о том, что крона дерева все же не серьезное убежище от дождя. В какой-то момент вода все же просочится через этот зонтик. Его задача ведь не столько не пропускать под себя влагу, сколько не позволять ей быстро испаряться.

Но шалаш мастерить нечем. Нож у него реквизировали. Возможно, имеется у Артема. Если нет, то они однозначно намучаются, выламывая ветки. Он уже попробовал. Гибкие и прочные, они ни в какую не хотели поддаваться. Отточенная сталь сильно упростила бы это дело. Ну, в крайнем случае, можно будет податься на берег, там хватает камней с острой кромкой. Просто пока для такого экстрима рано.

– Птицы пуганые, – вернувшись с охапкой каких-то плодов, сообщил Артем. – Значит, человека они знают.

– Вот и хорошо.

– Не обязательно. Люди разные бывают. До сих пор на островах встречаются людоеды. Да и кроме них душегубцев хватает. Так что лучше бы нам никуда не дергаться. Закончится шторм, а там, глядишь, и Илья Назарович подоспеет.

– И как он станет искать? Нас ведь и течение какое могло подхватить. А они изучены далеко не все.

– Это-то так. Но я все одно не спешил бы покидать берег. Тем более вон, плодов полно. А там, если что, я и силки смастерю, птицу или мелкого зверька наловим. Не пропадем, дожидаясь, – не стал откровенничать городовой.

Ну-ну. Темнила. В любом случае пока торопиться и впрямь некуда. Тем более что вымотался Борис изрядно. Да и ушиб разболелся не на шутку. Хоть бы ничем более серьезным не оказался. Зато Артем бодр и полон сил. Результат воздействия модификатора. Он даже есть не стал, наблюдая за тем, как жадно жует Измайлов.

– Ладно, вы пока ешьте, а я займусь шалашом. Не то опять промокнем.

Нож у него имелся, и орудовал он им умело. Впрочем, за его действиями Борис наблюдал уже в полудреме. Не сказать, что фруктовая диета отличается сытностью, но брюхо он набил основательно, и в сон его начало клонить в любом случае. А тут еще и тепло, исходящее от костерка… Смысла в сопротивлении он не видел, поэтому завалился спиной к огню, ловя тепло. Смежил веки и быстро уснул.

Проснулся, когда уже почти стемнело. Он, может, и продолжил бы спать, но фруктами надолго голод не утолить. Так что желудок уже бурлил, требуя добавки. А тут еще и одуряющий запах жареного мяса.

Веки он разлепил без труда. В голове – полная ясность. Вот только первое, о чем он подумал, – это вовсе не еда, а тянущая боль в месте ушиба. Хорошо же он приложился задницей. Кривясь, поднялся на ноги и пару раз присел. Ничего так. Терпимо. А значит, ни переломов, ни трещин он все же не заработал.

Только после этого осмотрелся. Хм. А ничего так Артем, рукастый. Он соорудил не какой-то там маленький шалашик, а вполне просторный, чтобы двое могли устроиться в нем без труда. Нашлось место и для костерка. А под него прилажен и дымоход. Сделано со знанием.

Кстати, над угольками сейчас печется три тушки каких-то птиц размером с небольшую курицу. Вот они-то так одуряюще и пахнут. Городовой крутит самодельный вертел, при этом вид у него задумчивый и явно безрадостный.

Выглянул во входной проем. Ага. То, что темно, ему не показалось из-за нахождения под крышей. На улице и впрямь уже сумерки. Тут они короткие, так что вскоре опустится ночь и пора будет опять ложиться спать. Да он в общем-то и не против. Вот только подкрепится, и можно опять на боковую.

– Здорово у тебя получается, – присаживаясь рядом и протягивая руки к небольшому огоньку в углу своеобразного мангала, произнес Борис.

– Практика, – пожав плечами, ответил Артем.

– Только не говори, что служил в партизанах.

– Не, какие там партизаны, – отмахнулся городовой. – Лет десять назад случилось в кораблекрушение попасть. Нас тогда трое спаслось, а при себе – только ножи. Все вымокло, так что и огонь развести нечем. Ох и мудрили мы тогда! Вот с тех пор и завел себе непромокаемый портсигар. Ну и с ножом, ясное дело, никогда не расстаюсь. И про разные фрукты вызнал все, что смог. И вот пригодилось.

– А чего такой мрачный?

– Так проблема у нас, Борис Николаевич.

– И что за проблема?

– Был у меня «Маяк», новинка американская. Каждому из нас такие Илья Назарович выдал на всякий случай. Дорогая штука. Но случись потеряться, по тому артефакту можно будет сыскать человека.

– Артефакт или модификатор?

– Да нам-то разница невелика, в тех тонкостях разбираться. Главное, что, когда меня головой приложило, похоже, и ему досталось. Сломался он, и теперь весть о себе подать мы не сможем.

– Ну ничего. Как-нибудь уж разберемся, – пожав плечами, ответил Борис. Необитаемых островов в этих пределах почти и нет. А случись кого нехорошего повстречать, револьвер у тебя имеется. Патроны-то есть?

– Дюжина в запасе. А в барабане и вовсе с резиновыми пулями. Не на бой, чай, снаряжались.

– Понятно. Но не думаю, что все так-то уж страшно. Завтра начнем разбираться, куда нас занесло и как выбираться будем. А силки на птиц там же на острове ставить обучился?

– Жить захочешь, еще и не тому научишься, – хмыкнул Артем.

Ткнул ножом в одну из тушек, пуская прозрачный сок. Решил, что готово, и сдернул ее с вертела, выложил на большой зеленый лист какого-то дерева.

– Ешьте, Борис Николаевич, – предложил он.

Ну и о себе не забыл. Мясо оказалось жестким, но в то же время сочным и вкусным. Правда, ощутимо не хватало соли. Но тут уж ничего не попишешь.

– Что за птица-то?

– Не знаю. Я о таких не читал, – пожал плечами Артем, вгрызаясь в мясо.

– А если ядовитое?

– Ерунду говорите, – отмахнулся он. – Слышал я, что есть у японцев рыбка интересная, которую нужно уметь готовить, иначе отравишься. А вот о животине и птице ничего такого слышать не доводилось. Только и того, что об отвратных на вкус. Но если не хотите…

– Э-э-э нет. Коли помирать, так на сытый желудок, – даже отвернулся Борис.

Утро выдалось, как говорится, чистым и звонким. Мерное покачивание на легкой морской волне, пришедшей на смену бушующему шторму. Она даже где-то убаюкивала. Перфильев с удовольствием потянулся.

Во время шторма ни его самого, ни городовых к авралу не привлекали. Экипаж вполне справлялся со своими обязанностями. И все бы хорошо, но пришла беда, отворяй ворота. Не сказать, что случившееся могло повлиять на сон коллежского секретаря, с нервами у него порядок. Это все беспрестанная качка. Не моряк, что тут еще сказать. Под утро же все прекратилось, и он провалился в глубокий сон.

Сел на койке и тут же посмотрел на модификатор. Тот оставался нем. Сигнала от Артема по-прежнему не было. Неужели случилось непоправимое? Не хотелось бы. И черт его дернул прыгать за мальчишкой? Справедливости ради, на жизненном пути Артема случалось всякое. И на необитаемом острове пожить пришлось. А потому ставить на нем крест пока еще рано. Из троих городовых именно он имел больше всех шансов выжить. Но даже несмотря на это, Перфильев и не подумал бы отдавать подобный приказ. Тот сам принял это решение.

Одевшись, поднялся в ходовую рубку, где обнаружил только вахтенного офицера.

– Доброе утро, Роман Алексеевич.

– Доброе, Илья Назарович.

– Скоро будем на месте?

– Часа через два дойдем до точки, где их потеряли. Что «Маяк»?

– Пока молчит.

– Пока?

– Случиться могло все что угодно. Поэтому будем искать. Вы уже прикинули, куда их могло снести?

– Да. Самым перспективным нам видится вот этот архипелаг. Половина его островов небольшие и необитаемые. На некоторых из них устраивают свои базы пираты.

– Мило.

– Еще бы. Заходить в порт и телеграфировать о случившемся не будем?

– Как по мне, нужно организовать поиски по горячему. Боярин все одно ничем не сможет нам помочь, – пожав плечами, возразил Перфильев. – Ладно. Не буду вам мешать. Пойду завтракать.

А что такого? Да, потеря одаренного и одного из своих людей – это проблема. Но ведь не причина же, чтобы морить себя голодом.

Глава 25
Я от дедушки ушел…

Ночевка в шалаше прошла без происшествий. Дождь прекратился еще за полночь, поэтому утро выдалось чистым, звонким и солнечным. Разумеется, на траве еще хватало сырости, но ее уже не было на деревьях, откуда ее сдернул все еще не унимавшийся ветер. Правда, его только и хватало на то, чтобы раскачивать деревья, что не могло не радовать.

Коль скоро «Маяка» больше нет, то и сидеть на берегу в ожидании помощи бесполезно. Тем более если остров окажется обитаемым. Поэтому, позавтракав оставшейся с вечера тушкой, двинулись в сторону вершины горы. Оттуда можно осмотреться и с большой долей вероятности установить, обитаем остров или нет.

– Артем, а у тебя как с деньгами?

– Ну, имеется пять фунтов с мелочью, – проверив свои карманы, ответил городовой.

– Это хорошо. А то мои остались в сейфе у Перфильева.

Долго идти им не пришлось. Уже через пару сотен метров вышли на дорогу, судя по всему, идущую вдоль побережья острова. Причем хорошо наезженную дорогу, и не только гужевыми повозками. На влажной земле был виден четкий отпечаток протектора автомобильной покрышки.

Конечно, имелись и повозки на мягком ходу. Но, во-первых, это все одно указывало на наличие здесь европейцев. А во-вторых, масляная пленка на поверхности небольшой лужи говорила о подтекающей смазке, что с большей долей вероятности свойственно все же паромобилям.

Дожидаться попутку не стали. В любом случае дорога должна вывести либо на ферму, либо к какому-нибудь населенному пункту. Иное дело, что держались настороже, готовые юркнуть за деревья при появлении встречных. Там, где европейцы, деньги конечно же имели вес, а с учетом распространившегося влияния Англии фунты примут везде. Но кто сказал, что обитатели острова отнесутся к двум потерявшимся непременно хорошо? Обратное куда более вероятно.

Примерно через час им повстречался чернокожий на гужевой повозке, нагруженной мешками. Что там в них, путникам без интереса. А вот получить информацию не помешало бы.

– Говоришь по-английски? – заступив ему дорогу, поинтересовался Борис.

Артем предусмотрительно остался в кустах с револьвером наготове. Одежда просохла. Помята и потрепана, не без того, но до разбойного вида Измайлов все же недотягивает. Опять же, молодость и вполне располагающая внешность. Словом, явственная угроза от него не исходит, а потому и разговорить встречного ему куда проще. Ну и высокий показатель Харизмы, сиречь Авторитета, в этом деле в помощь.

– Да, я говорю, – слегка нервничая, ответил мужчина лет тридцати пяти.

– Что это за остров?

– А масса разве не знает?

– Здесь спрашиваю я. Так что лучше отвечай.

– Это остров массы Джордана. Белые его так и называют, а раньше он был Бамба.

– Джордан – барон или граф?

– Барон. Граф на другом острове. Далеко. Марсабит.

– Это графа так зовут? – удивился Борис явно неевропейскому имени.

– Нет. Так остров называется. Масса Батлер не стал его менять.

– Понятно.

– А город-то здесь большой?

– Большой. Много белых. Пароход каждый день ходит.

– А у барона Джордана корабль есть?

– Есть. Большой. Три мачты. Большие пушки. Много моряков. Сильный барон и храбрый. Недавно вернулся с войны. Привез много добычи и железный пароход.

– Ладно, езжай дальше, – понимая, что большего от него не добиться, отпустил его Борис.

Крестьянин не заставил уговаривать себя дважды, тут же двинув свою лошадку. Между прочим, зажиточный тип, разумеется, если повозка, мул и груз принадлежат ему. Хотя это вовсе не обязательно. Гораздо вероятнее как раз обратное.

– Что скажешь, Артем? – поинтересовался он, когда городовой вышел на дорогу.

– А что тут сказать? Глядеть надо. Большой город, в его понимании может быть и сотня, и тысяча людей. Судя по всему, местный барон пробавляется каперством и не прочь заняться торговлей. Вряд ли он потянет стальной военный корабль. Уж больно прожорлив. Паровой фрегат – самое большее, на что он может рассчитывать. Так что пароход привел непременно ради торговли. То есть ему самое малое нужно две команды, а это не меньше чем полторы сотни мужиков. Так что, думаю, белых жителей тут не меньше тысячи. Ну и чернокожие, куда же без них.

– Скорее всего, ты прав. И тогда мы тут торчим, как чирей на заднице. Скрыться не выйдет.

– И что с того? Нам скрывать нечего. Мы не подсылы какие, – пожав плечами, возразил городовой.

– А меня потерять не боишься? – хмыкнув, поинтересовался Борис.

– Свободный опыт у вас невелик, дар свой вы и скрыть можете. А так-то вам, чем с бароном местным рядиться, лучше уж к боярину Морозову податься. Так что не вижу причин, отчего нам не выйти к городу открыто.

– А как быть с избыточным? Сто восемьдесят девять тысяч, не баран чихнул.

– Много, конечно. Но чего только среди моряков не случается. Порой слушаю очередную байку и не пойму, где правду говорит, а где брешет. Потому как всякое встречал. Опять же, из пушки вы палите прилично, а войны случаются везде. Те же бароны да бояре, бывает, рвать друг дружку начинают. А пиратов сколько, это же просто жуть. Открыто нужно идти. И прямиком в местную полицию. Так, чтобы не усомнились, что у нас все без обмана.

– Ну что же. Давай попробуем, – не испытывая особой уверенности, согласился Борис.

И совершенно напрасно. Потерпевшими кораблекрушение этот мир не удивить, как и смытыми за борт. Иное дело, что далеко не всем улыбалось счастье при этом еще и выжить. Но везение – это дело такое. Случается, и упав с высоты в сотню ярдов, поднимаются, отряхиваются и дальше идут. А бывает, и споткнувшись на ровном месте, живота лишаются. Так что все в руках Божьих.

Город оказался невелик. Всего-то две тысячи белого населения. Мужчины в основном заняты на службе у барона, причем далеко не только в дружине. На острове хватало хлопковых полей, имелась и очистительная фабрика. Подумывал барон Джордан и о том, чтобы наладить собственное производство текстиля. Но тут все пока упиралось в британское законодательство, запрещающее промышленные предприятия в колониальных владениях.

Шеф полиции с вниманием выслушал историю бедолаг, выброшенных за борт, расспросил о том, как они оказались на берегу, об их ночевке в лесу. После чего с двумя своими помощниками и неизвестными отправился к месту их спасения. Осмотрел шалаш и берег. Хорошо, что Борис выбросил использованную аптечку не в море, а на берег. Ну и ей еще не приделали ноги. Мало ли кому понадобится жестяная коробочка.

Правда, полицейский не успокоился на этом. По описанию поняв, с кем беседовал Измайлов, направился прямиком на хлопковую ферму, где представил парня для опознания и провел короткий опрос свидетеля-негра.

Вот и все следствие. Причин для задержания бедолаг шеф полиции не усматривал. Тем более что у Артема имелся при себе паспорт с множественными отметками о пересечении границ. И британских в том числе. Подпорченный водой, но все же вполне читаемый. Поэтому им выписали справку о том, что они были выброшены на берег, по факту чего было проведено соответствующее дознание.

Все случилось настолько гладко, что они успели освободиться как раз к прибытию парохода. Переход до порта Батлер на острове Марсабит занял сутки. Вообще-то до него было не больше восьмидесяти миль, но по пути судно зашло еще на пять обитаемых островов, вот и задержались.

Хотя Батлер и являлся столицей графства, русское дипломатическое представительство в нем отсутствовало. Зато имелся телеграф, с помощью которого можно было отправить весточку боярину Морозову, после чего спокойно дожидаться появления «Русалки» с Перфильевым на борту. А пока суд да дело, перебиваться случайными заработками.

Город сравнительно небольшой. Меньше Морозовска, не блещущего численностью населения, но порядка тридцати тысяч жителей тут имелось. По колониальным меркам, не так уж и мало. Словом, сильный и не ленивый мужчина худо-бедно на жизнь себе всегда заработает.

Конечно, на тех же акварелях Борис мог поднять и больше, и проще. И денег у Артема на покупку всего необходимого еще хватало. Но его таланты лучше все же не светить. Случись оказаться на поводке, так Морозов хотя бы свой, русский. А вот сидеть на привязи у какого британца, да еще и бывшего рабовладельца, не хотелось категорически.

Но была все же и альтернатива, причем в какой-то мере не противоречащая прямой деятельности городового. Оно, конечно, это не совсем то же самое, что стоять на страже закона, и Борис не предлагал, изловив преступника, передать его полиции. Но украсть у вора уже вроде как и не воровство.

Правда, тут кроме сомнительности предприятия в правовом плане вставал еще и вопрос безопасности самого Бориса. Молодой человек отводил себе роль живца. Артем же отвечал за его безопасность. Измайлову пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы убедить городового пойти на этот шаг. Возможно, сказалась и его повышенная Харизма. Бог весть, как она вообще работает. Или же городовой чувствовал себя обязанным за спасение жизни. Ведь он понимал, что тот вовсе не просто так использовал на него свою «Аптечку». Как бы то ни было, но убедить мужчину все же удалось.

План был прост как мычание. Затратив часть суммы, находящейся в распоряжении Артема, они сменили гардероб Бориса на более приличный костюм, после чего вечером вышли на охоту на припортовую улицу. Традиционно – самый криминогенный район любого города. Измайлов изображал из себя подвыпившего и имеющего в кармане монету не последнего горожанина. Городовой же страховал его, держась поодаль.

Вообще-то рискованно. Нравы в этом мире простые, как валенок. Ради того, чтобы завладеть тощим бумажником или приличными сапогами, гопота может, не размениваясь на дубинку, сразу пустить в дело нож.

Борис приметил увязавшегося за ним мужика в темном пиджаке и надвинутой на глаза кепке. Шел он неспешной и уверенной походкой. Держался спокойно, словно и не думал ни на кого нападать. Вообще-то существовал шанс, что этот тип не собирается никого резать, а просто ограбит, пригрозив оружием. Все может быть. Вот только, несмотря ни на какие обещания городовому, Борис миндальничать не собирался.

Схватившись за ширинку, парень подался к стене. Потом приметил парочку моряков. Пьяно снял кепку в извиняющемся жесте и, словно только теперь приметив подворотню, решительно направился в ее темный провал. Скрывшись из виду, он тут же сбросил пьяную маску и приготовился к встрече преследователя.

Вообще-то это было не по плану. Измайлов должен был все время оставаться на виду, а не шнырять по подворотням. Вот только действовать совсем уж открыто не получится. Это неизменно может привлечь ненужное внимание.

Подумал ли об этом Борис изначально? Разумеется, подумал. А вот городовой привык действовать открыто и в правовом поле. К тому же думал в первую очередь о безопасности подопечного, которого не желал терять из поля зрения, а потому все же не сообразил. И сейчас наверняка несется со всех ног выручать непутевого.

Борис встретил гопника молча, сразу же врезав ему подъемом стопы между ног. Схватил скрючившегося и подвывающего неудачника за шиворот и забросил себе за спину. Выглянул. Осмотрелся. Приметил бегущего Артема. Угрюмо улыбнулся незадачливому налетчику. Второй удар ноги в голову, и тот затих. Сомнительно, чтобы насмерть. Но то, что нокаут, это факт.

В подворотне темно, но не так, что прямо глаз выколи. Кое-что рассмотреть получается. К примеру, клинок, едва блеснувший в более чем скудном свете, проникающем сюда с полутемной улицы с газовыми фонарями. Подобрал. Так и есть. Нож с уже выброшенным лезвием.

Сзади послышались топот и сопение городового.

– Порядок, Артем, присмотри, чтобы никто не мешал, – громким шепотом осадил его Измайлов.

– А. Ага, – невпопад ответил тот с явным облегчением.

Борис же тем временем начал обыскивать обеспамятевшего. В левом внутреннем кармане пиджака обнаружился револьвер. Не «бульдог» какой, а полноразмерный образец. Возможно, военный. В темноте не разобрать. Пригрози им бедолаге и забирай добро. Но нет. Не собирался гопник никого пугать. Перо в бок, и вся недолга. Так-то оно куда проще.

Словом, этот урод шел убивать Бориса. Без вариантов. И плевать, что Измайлов сам его подманивал. Бандита это ничуть не оправдывает. Парень без капли сожаления и тени сомнений сунул меж ребер отточенную сталь. Грабитель выгнулся дугой и тут же опал, а перед взором Бориса пробежал лог, от которого он отмахнулся, продолжив обыск.

В правом нагрудном кармане пиджака обнаружился бумажник. На ощупь кожа ни разу не потертая, а приятная, да еще и поскрипывает. Не по статусу этому урке такая вещица. В левом боковом – часы на цепочке и перстень с каким-то камнем. В правом – бумажки, на ощупь похожие на банкноты, и несколько монет.

В кармане брюк – еще одни часы, цепочка от которых тянулась к петле на брюках. Быстро разобравшись с устройством карабинчика, Борис прибрал находку, отмечая для себя, что вот эти наверняка принадлежали гопнику, а предыдущие, видимо, сегодняшняя добыча.

На все это у Бориса ушло едва ли с полминуты, после чего он вышел из подворотни и кивнул Артему: мол, уходим. Тот нервно сглотнул и поспешно двинул вверх по улице. Все же не так легко стражу закона оказаться по другую сторону. Для него это ведь не просто преступление, а фактически слом старой жизни и переход на другую сторону. И плевать, что там, в темноте остался не мальчик-одуванчик.

– Ты его не того? – явно нервничая, поинтересовался Артем, когда они отошли уже шагов на полста.

– За кого ты меня принимаешь? – не моргнув глазом, с самым искренним видом солгал Измайлов. – Никуда не денется, оклемается. Хотя и стоило паскуду грохнуть. С ножичком попер.

– Дай-ка гляну.

– Гляди, – с готовностью протянув оружие, согласился Борис.

Лезвие он обтер. Может, что и осталось в щелях рукояти, но такое рассматривать не под газовым фонарем. Но городовой его удивил. Вместо того чтобы ломать глаза, он выкинул лезвие и, поднеся к носу, потянул воздух.