Текст книги "Мастера Семигорья"

– Это воины Бестария, – заключил знахарь Маковей, видя, как вспыхивают тела крыс, рассыпаясь чёрным пеплом. – Не заставил себя долго ждать мракобес!

Искры его священного посоха и священного духа огня свереха Ярла за несколько мгновений уничтожили и изгнали из города полчище чёрных крыс. Но не успела исчезнуть последняя, как на высокой сторожевой башне зазвонил колокол, а с каменных крепостных стен города донеслись крики стражников, что к городу приближается невиданная армада чудовищ. Горожане немедленно бросились к своим домам для того, чтобы вооружиться. Вооружившись, они заторопились к городским стенам. Царь Ярос, а за ним и царевич Яри-яр, спрятавший на груди за кафтаном волшебный лепесток огня, тоже заспешили к сторожевой башне, возвышающейся над всеми домами и зданиями города. Взобравшись по винтовой лестнице на самый верх, они приказали дозорным разжечь большой светильник и с помощью серебряного зеркала осветить окрестности города. Стражники тем временем на крепостных стенах разводили костры и кипятили смолу в больших медных котлах, а жители города им помогали, готовя катапульты и баллисты для отражения атаки вражеского нашествия.

Свет сторожевой башни осветил городские окрестности, и люди увидели, как из окружающего город леса выходят уродливые черти-хухлики, полувидимые призраки рэйфы; с горящими углями на сковородах духи – шиликуны, призрачные мары-ведьмы, лешие, перевертни-оборотни и множество другой нечистой силы. Овеянные зеленоватым светом, льющимся откуда-то издалека, они издавали невообразимый шум, от которого у жителей города стыла кровь в жилах. Земля сотрясалась от топота надвигающейся нечисти.

– Погиб наш чудесный лес, – обречённо вздыхали люди. – Не в силах он сопротивляться без чудодейственной росы. Заселит его нечисть… Вой, слуга Бестария созывает нечистую силу и всё хорошее поражает своим невиданным криком! Погибнем и мы!

– Рано о лесе и о себе панихиду поёте, чисторосы! – провозгласил знахарь Маковей, обходя стены города и рассыпая по ним волшебные искры огненного духа свереха Ярла. – Подземный индрик – зверь землю сотрясает, а вы думаете, что это нечисть такой тяжёлой поступью марширует! Да и что вам вой слуги Бестария?! Видите зеленоватый свет над войском Тьмы? То Бестарий призывает на помощь Раха, своё верное божество страха… Но нет более трусливого божества, чем это божество!

– Правильно! – крикнул со сторожевой башни царевич Яри-яр. – Стоит только проявить немного храбрости, и это божество исчезает в один миг!.. Вспомните, чисторосы, как через наше царство – государство, направляясь в соседнюю страну, проходила Чума. Как мы спросили её: «Куда направляешься и зачем?» И что она ответила нам…

– А ответила она нам, – перехватила речь сына царица Мила, не пожелавшая укрыться во дворце и оставшаяся у костра на площади в окружении придворных, – что отправляется в соседнее царство – государство убить пять тысяч человек… Но вы помните, сколько там погибло?

– Сто тысяч! – как один выдохнули горожане.

– Да! Сто тысяч! Но, возвращаясь из той страны и вновь проходя через наше царство – государство, что ответила Чума, когда мы снова задали ей вопрос: «Почему она не сдержала своего слова и вместо пяти убила сто тысяч?..» И что она ответила?

– Что она не нарушала своего слова, – раздалось в толпе горожан. – Что она убила, как и полагалось ей, пять тысяч… Остальные девяносто пять тысяч жителей того царства – государства умерли от страха!

– Вот именно! – ударил посохом знахарь Маковей, и волшебные искры священного духа свереха Ярла стали окутывать каждого жителя города, как защитной бронёй. – Вы испившие чистой Росы и, как сосуды, наполненные ею, неужели убоитесь какой-то нечисти?! Перед вами отступила даже сама Чума, сказав, что она ещё не сошла с ума нападать на тех, кто хранит в себе чистоту, в которой она неспособна жить… « Таких мне ни за что не одолеть, только сама погибну! – сказала она. – Я нападаю лишь на тех, кто испорчен грязью, нечистоплотностью и грехом праздности, порождающей леность содержать себя в чистоте!..»

– Но у нас нет сейчас Чистой Росы, – возразили горожане.

– А вы надеетесь только на что-то или кого-то?! – храбро заявил царевич Яри-яр. – Видимо, пришло время надеяться только на себя! Ваша храбрость и есть та животворная сила Чистой Росы, растёкшейся по нашим жилам вместе с кровью и очистившей наши души и сердца от всякой скверны. Неужели, когда провидение готовит нам испытание, мы поддадимся трусливому божеству страха? Тьфу! – сплюнул он в сторону наступающего врага.

Далеко на горе волк почувствовал, как что-то шмякнуло ему в глаз так, что он перестал им видеть. Вылезшая из норы с запахом палёной шерсти мышь, превратилась в его коня и, отфыркиваясь, заметила:

– Это потому, что вы вездесущи, ваше Темнейшество! Сейчас последуют ещё два плевка…. – не успел он договорить, как ещё два плевка залепили волку нос и другой глаз. – Во! Что я говорил?! Они сплёвывают обычно на нечистого по три раза… Головой мотать надо…

– В какую сторону?

– Уже поздно, – махнул копытом конь.

– Да? Уже?.. Вот ведь как ловко орудуют, надо же… – посетовал Бестарий, тряся головой и пытаясь лапой стереть с морды плевки. – Ни нюха, ни зрения, бес бы их припёр!

– Да, пока что твои попытки безуспешны, но пора бы уж привыкнуть, ваше Темнейшество!.. Вообще-то вам к лицу… Конечно, как подлецу… Рожа – ну просто чмо! – причмокнул конь. – Загляденье, не оторвёшься!..

– Тогда, может, оставить?.. Вот только ноздри и глаза разлеплю…

– И правильно! А остальное оставь, а то плохо будешь выглядеть, да и мало ли ещё навешают.

Бестарий разлепил глаза и ноздри, и потянул носом.

– А что это от тебя палёным несёт, Растопыр? Ты вроде бы не из бани Чистилища…

– Нетопыр, чмо…

– Ну-ну!.. – кокетливо сконфузился Бестарий. – С этим поцелуем, ты уже лишка хватанул! Перебор!.. Я шалею! – закатил он глаза.

– Ох, уж эти твои штучки-дрючки… – недовольно фыркнул конь.

– А что у тебя с ногами?.. – спохватился Повелитель тьмы. – Выглядишь сейчас, ну прямо, как Растопыр… И голос у тебя какой-то специфический, не узнаю тебя.

– Ах, это! – скривился конь, отмахнувшись хвостом. – Это у них такой знахарь Маковей имеется… Задвинул он мне какой-то железкой промеж копыт, вот теперь их колесом чуток вывернуло. И трясутся, не могу унять… И голос, на удивление преобразился: тоньше и нежнее стал… Ух, и лютый ведун, похлеще наших кочегаров в Чистилище! А наша баня просто райский уголок по сравнению с тем кострищем, что он нам устроил! – по телу коня прошла дрожь, выбив из его шкуры несколько искр. – Во! Видал?!

Повелитель тьмы поёжился.

– Уж лучше я с таким украшением – к лицу! – похожу, – потрогал он лапой заплёванную физиономию.

– Умеешь-таки ты вызывать зависть! – с чувством протянул конь.

– На то я и бес!

– Чмо! – послал конь ему воздушный поцелуй, и Бестарий, застонав от наслаждения, опять закатил газа.

Нескоро очухавшись от паралича поцелуя, Повелитель тьмы присоединился к коню, и они оба устремили взоры на город и на освещённую светом сторожевой башни армию Тьмы, всё ближе и ближе подступающую к крепостным стенам. Нависшее тёмное небо со свинцово чёрными тучами озарилось вспышками огненных смоляных снарядов, выстреливающих из катапульт и баллист, которыми защитники города отражали нападение врага. В чудовищ полетели огненные стрелы, камни, а физиономия Бестария сплошь покрылась плевками. Приняв свой обычный вид Повелителя тьмы, он попробовал стереть рукой налипшую массу и в негодовании воскликнул:

– Да они что, с ума посходили? Я же из-за этих украшений уже ни черта не вижу!

– И я тоже… того же мнения, – согласился с ним конь. – Перебор! Уже лишка с излишком хватанули и, похоже, останавливаться не собираются!.. – увидел он, как голова Бестария прямо на глазах обрастает плевками, как снежный ком. – Вижу, ты совсем ошалел!.. – от восторга он дёрнул головой. – Да-а… Тут надо действовать хитростью!

– Вот именно, – спрятался Бестарий за зад коня.

Плевки немедленно облепили морду Нетопыра.

– Какая же это хитрость? – изумился он.

– Нет, это я её только обдумываю, – небрежно ответил Бестарий. – А ты, раз, позавидовал, то терпи: быть неотразимым, как известно, требует кое-какого жертвоприношения!..

– Попробую! – скривился и сморщился конь.

А сражение тем временем между защитниками города и армией Тьмы разгоралось всё сильнее и сильнее. Безобразные чудовища уже карабкались на крепостные стены; призраки взлетали над каменными сооружениями, чтобы запугать защитников, духи-шиликуны со сковородками полными углей перебрасывали угли через городские стены, поджигая дома; воцарился невообразимый шум, издаваемый слугой Бестария, страшным духом Воем. Но храбрые горожане, ободряемые царём Яросом, царевичем Яри-яром и знахарем Маковеем бесстрашно бились с нечистью, сокрушая её и сбрасывая вниз с городских стен. И вдруг страшный вой от городских стен отнесло далеко-далеко, к той горе, на которой находился Повелитель тьмы Бестарий и его конь. Застигнутые неожиданно возникшим шумом, от которого у них заложило в ушах, они вздрогнули. Выглянув из-за конского зада, Бестарий увидел рядом с собой своего слугу Воя, а далеко над городом, высоко парящего в небе, огромного орла. Своими непомерно большими крыльями, он разметал всю армию Тьмы, наступавшую на город и приземлился на сторожевую башню, накрыв крыльями город от нечисти.

– Посланец светоносного мудреца Софа орёл Рарох! – воскликнул конь. – Откуда он взялся?.. Теперь нам ни за что с ними не справится!

– Да, не околел светильник! Теперь точно придётся действовать хитростью! – в негодовании Бестарий двинул кулаком по заду коня так, что он не заржал, а тонко взвизгнул. – Но сначала я посмотрю, что там делается под его крыльями, а то ведь больше положиться-то не на кого…

– Да ладно тебе, – подогнулись колени у коня, и он бессильно опустил свой зад на Бестария. – Тебе бы задвинул знахарь Маковей так между ног…

– Мне не задвинет, – перебив, возразил Повелитель тьмы.

– Я тоже так думал, а теперь вот даже ржу не своим голосом!

Бестарий в насмешку над ним засмеялся его визгливым голосом, обернулся крысой и исчез в норе, а вся его оставшаяся в живых рать собралась на горе возле коня ожидать его возвращения…

Глава 3.

Увидев орла Рароха, жители города как будто обрели ещё большую силу и веру в то, что никакая нечистая сила их не одолеет. К тому же взмахи крыльев орла разметали армию Тьмы в одно мгновение, и биться больше стало не с кем. А когда орёл Рарох опустился на пик сторожевой башни и накрыл город своими крыльями, все горожане почувствовали себя ещё в большей безопасности.

– Не забыл про нас светоносный мудрец Соф! – возликовали они.

– Приветствуем тебя, посланец Света! – приветствовал его царь Ярос.

– Приветствуем! – вторили ему царица Мила, царевич Яри-яр, знахарь Маковей и остальные жители города.

– Вовремя ты прилетел! – покачал головой царь Ярос, жестом показывая на крепостные стены. – Тьма налетела на нас…

– Предвидел это мудрец Соф, – клёкотом ответил Рарох. – Поэтому и прислал меня поддержать и защитить вас!

– И звезду спасения прислал?!

– Нет, – возразил орёл. – Он ранен в поединке с Бестарием и сейчас находится далеко от своего Семигорья, города, в котором его мастера выковывают звезду спасения!

– Как жаль, – нахмурился царь Ярос. – Мы все видели его битву с Властелином тьмы… Что с ним и где он? Ему требуется наша помощь?

– Да, – орёл Рарох вытащил голову из-под крыльев и зорким взором осмотрел окрестности. – Никто из нечисти не должен знать, где находится Он!

В это время у подножия сторожевой башни появилась большая мерзкая, чёрная крыса с зелёными глазами. Она спряталась в тени башни и люди, увлечённые разговором с орлом, не заметили её.

– Светоносный Соф и его крылатый конь находятся в городе добрых великанов велетов, – снова заговорил Рарох. – У его коня повреждена одна нога, а с мудреца Софа сбит с головы солнечный венец, от чего он очень слаб. Необходимо найти его венец и вернуть его ему, и тогда он вновь обретёт свою силу!

– Много лет назад в битве с Бестарием он потерял меч, – задумчиво вздохнул царевич Яри-яр. – Теперь солнечный венец… Бестарий неторопливо, но очень выгодно поражает его своей дьявольской точностью. Неужели в скором времени и в самом деле наступит царство Тьмы?

– Если вы не поможете, то да! – тихо клёкотнул орёл Рарох. – И надо торопиться!

– Я готов помочь ему немедленно! – пылко воскликнул царевич Яри-яр, и, обернувшись на горожан, добавил. – Мы все готовы ему помочь, но вот беда: мы не знаем, куда упал его меч! Нам известно только, что на том месте теперь стоит наш город и не разрушать ведь нам его из-за этого…

– О, нет! – согласился Рарох. – Тем более что я прислан светоносным Софом, защищать его от разрушения, пока вы будете заниматься поисками его священного меча и светоносного венца, без которого он бессилен!

Зелёный свет ярких крысиных глаз вспыхнул при этих словах, осветив горожан и орла едва заметной зеленоватой дымкой.

– У нас имеется ещё одна незадача, Рарох, – нахмурил брови царевич Яри-яр. – И весьма затруднительная: темнота кругом… Отец! – обратился он к царю. – Я хотел бы отправиться к папоротнику, чтобы дождаться его цветения, и с помощью его распускающихся цветов отыскать и священный меч мудреца Софа, и его заколдованный город, и его самого… Волшебного лепестка огня духов сверехов вполне достаточно для того, чтобы отыскать в лесной чаще папоротник. Но вот о чём мы забыли: он цветёт лишь в день солнцеворота, когда на него падает дневной свет, а откуда же взяться дневному свету, когда солнечный венец светоносного Софа потерян?

– О-о!.. Об этом, царевич, не беспокойся! – поспешил Рарох успокоить Яри-яра. – Он заклекотал, и из его зоба вышла большая капля, повисшая на кончике его крючковатого клюва, и все увидели в ней красивую девушку, излучающую свет, от которого под крыльями орла осветился весь город. – Дочь светоносного мудреца Софа Заряда идёт к вам, чтобы число праздничного дня солнцеворота не исчезло из-за темени на радость Властелину тьмы. Надо только храброму воину отправиться встретить её и оберегать. И тогда она осветит ваш волшебный лес, в нём зацветёт папоротник и…

– Где найти и где встретить её? – не дал договорить орлу пылкий царевич, с первого взгляда влюбившийся в Заряду.

– Вижу храбреца! – с радостью проклекотал орёл. – Возьми подорожный лист – трипутник, – тряхнул Рарох крылом, и из перьев его крыла в руки царевича упал листок, имеющий три острых конца. – Один его конец укажет путь к Семигорью, волшебному городу мудреца Софа, откуда выйдет к тебе на встречу светоносная Заряда; второй конец укажет дорогу к великой крепости великанов велетов, которые сейчас оберегают Софа…

– Это те легендарные полукаменные добрые и великодушные великаны, которые могут стать меньше горошины и о которых ходит так много легенд? – с восторгом перебил орла царевич Яри-яр.

– Да, это они, – кивнул Рарох. – Ну, а третий конец для тебя самый судьбоносный, царевич… Но о нём я тебе расскажу, когда ты пройдёшь первых два пути по указателям трипутника… Будь осторожен! Заряда ждёт тебя! – в капле ослепительно красивая девушка улыбнулась царевичу такой лучезарной улыбкой, что под крыльями орла стало ещё светлее.

Тень, в которой пряталась мерзкая чёрная крыса, исчезла от яркого света, и знахарь Маковей, увидев её, саданул ей по башке своим посохом. Крыса мгновенно исчезла, а вдали за городом раздался и потряс каменные стены оборонительных сооружений и домов ужасающе нечеловеческий и леденящий душу вопль.

– Не унимается нечисть! – покачал головой Маковей.

– Да, верно, – согласился с ним орёл Рарох и, наклонив голову к царевичу Яри-яру, тихо прошептал. – Возьми от этой капли немного воды и спрячь её… Это Чистая Роса, которую вы собираете каждый год и которою в благодарность за звезду спасения вы передаёте с моим возвращением в Семигорье мудрецу Софу. К счастью она не портится, и светоносный Соф хранит её вечно, пользуясь лишь ей тогда, когда для этого придет время. Бери её, ибо она и мёртвого воскрешает, и врага, испившего её, делает другом!

– А если, вдобавок, её соединить с лепестком огня духа свереха Ярла, – добавил знахарь Маковей, – то из этого может получиться нечто большее, неподдающееся описанию простыми человеческими словами! – прислушался он к далёкому нечеловеческому воплю, плавно перешедшему в сиплый скулёж. – Как изгаляется бессовестный… – покачал он головой. – И не уймется же…

– Спасибо, братья! – поблагодарил царевич Яри-яр и, взяв от большой капли малую толику в походную фляжку, вооружившись и сев на коня, и попрощавшись с отцом, матерью и горожанами, покинул город.

Проводив его до крепостных ворот и помахав ему на прощание, жители города, успокоенные под защитой орла Рароха, разошлись по домам на отдых. Пострадавших от нечисти горожан среди них к счастью, не оказалось…

* * *

– А – а!!! – взорвавшимся воплем предстал Бестарий перед своей ратью Тьмы, заставив её покоробиться от судорог.

Его голова была расплющена, как блин, нос торчал, как ржавый покорёженный гвоздь, с которого брызгами рассыпались сопли, а выпученные глаза на краю блина поочерёдно вспыхивали разноцветными огнями.

– Пугающе красив! – едва выдавил его конь.

– Кто?! Маковей?! – взвизгнул Бестарий. – Да это просто редкой дикости чудовище! Я за свою долгую жизнь впервые встречаю такое страшилище! Семь лохматых шкур на нём… Шерсть на бровях от его взгляда дыбом стоит; борода развивается даже тогда, когда ветра нет; весь искрится… Да ещё эта непомерная железяка… Это же земная ось! И как его только земля-то держит, удивляюсь?.. Анцыбал! – увидел он болотного чёрта на пне, покрытого водорослями и выглядевшего, как его трухлявый пень. – Ты ли это?

– Я! – гаркнул в ответ чёрт.

– Ой, какое загляденье! – сложил руки на груди Бестарий и бросился обнимать чёрта. – Какой же ты красавец! Не то, что Маковей – пугало!..

Растроганный вниманием Повелителя тьмы чёрт гортанно забулькал и надул пузырь, который, лопнув, распространил мерзкую вонь. Вся нечистая рать сморщила физиономии, став, как один, похожие на грибы – поганки.

– Да, в общем-то, мы все здесь не дурны собой! – заметил конь, поправляя копытом на лбу заплёванную чёлку. Бестарий повернул к нему расплющенную голову, поморгав разноцветьем глаз. – Но до тебя нам далеко! – поспешил успокоить его конь.

– Неужто он меня так разукрасил?!

– У – у!!! – дружно взвыла рать.

Бестарий встряхнулся, и от него отлетела его полупрозрачная копия, которая развернувшись к нему лицом, подмигнула ему пурпурно – красным соцветием глаз.

– А – а!!! – ещё раз дурно заорал он – его зеркальная копия ответила ему таким же воплем ужаса – и его голова обрела своё прежнее очертание.

Конь и рать Тьмы, замерев от испуга, молча, стояли, не осмеливаясь остановить орущего хозяина. Наконец, ощупав себя и поняв, что всё на месте, Бестарий сипло подвёл итог.

– Мама козлоногая, что же это делается-то, а?.. Дожился!.. Я же ничтожный выродок по сравнению с Маковеем! Когда он меня огрел по башке, я чуть не забыл, кто я есть на самом деле… Ещё никогда в жизни мне не было так страшно! У-у, жють! – прошла судорожная дрожь по телу Повелителя тьмы.

– Хуже! – появился перед ним призрак Рейф с трясущимися от страха губами.

– Неужели?!

– Да, – вкрадчиво шепнул конь. – Он тебя изведёт…

Теперь по телу Бестария прошла судорожная волна, и его глаза округлились от ужаса.

– Конкурент! – пробормотал он. – Затмил меня… Нечистый!

– Нечистый – это ты! – возразил ему Рейф. – Он светлый ведун…

– А! – отмахнулся Бестарий. – Я слабая муть по сравнению с ним… А от его светлости у меня до сих пор рябит в глазах!.. – никак не мог остановить он трясущиеся веки. – Ну, племя моё поганое, думайте теперь, что делать будем? – он обвёл всех взглядом и увидел у тёмной рати сморщенные физиономии-поганки. – Вижу ваше усердие!.. Хвалю!

– Да нет же, – возразил ему конь, подмигивая глазом на болотного чёрта, продолжавшего гортанно булькать и надувать пузыри, которые, лопаясь, распространяли нестерпимую вонь. – Анцыбал, ваше Темнейшество, увлёкся духами, от которых нам не до дум…

– Анцыбал! – вдруг почувствовав зловоние, поперхнулся и закашлялся Бестарий. – Достаточно! Пора бы уж делом заняться…

– Каким?

– Пришло время думать!

– Мне незачем, – пробулькал чёрт, качаясь на пне. – Я весь в тебя красивый! А тот, кто красив, тому думать не пристало…

– Вот так всегда: если внешне красив, так внутри, значит, чёрт!– не выдержав, сморщился Бестарий.

– Да, весь в тебя!

– Напустит, распылит вокруг себя, а принюхаешься… – зажал Бестарий нос. – Ты пойми, Анцыбал, красота здесь вовсе ни при чём…

– Как это ни при чём, когда ты сам сказал, что я красив! Ты ведь не думаешь, а вместо себя других заставляешь…

– Мне нечем!

– Я и сейчас это вижу…

– Сейчас – это результат маковеевской дубины… Хотя, возможно, я от неё даже кое в чём прозрел: вижу, что бездумье – это болото, в котором ты обитаешь, а не ученье – Тьма! – показал он пальцем на сморщенную рать. – Вот так-то! – скользнул Бестарий гордым взглядом по подданным и увидел, что они как-то странно дрожат. – Что с вами, егозлы?

– Это не с нами, а с тобой, что? – с трудом выдавил из себя Рейф. – Видать от всей душевной блажи шмякнул тебя Маковей по башке, раз ты заговорил, как он… Ух, и страшен же ты в своём прозрении, как…

– Как то?! – в страхе возопил Повелитель тьмы и, не дожидаясь ответа, встряхнулся, чтобы вновь взглянуть на своё призрачное зеркальное отражение.

Отражение плавно, как будто неохотно, отстранилось от него и повернулось к нему спиной. Бестарий впал в ярость.

– Сколько раз говорил тебе показывать мне сразу фас, а не торец! Что за хамство?

– Вот именно, – ответило отражение голосом Маковея, резко повернулось к нему, и вся тёмная рать сжалась от страха, увидев перед собой в мехах мохнатого старца – ведуна, а Бестарий, словно столб, впав в обморок, треснулся о землю со звуком сухого полена.

– Что это с ним?! – удивлённо и растерянно пробормотало отражение. – Я же пошутило.

– Ну, и шуточки у тебя, – фыркнул конь.

– Да! – нервно потряс головой призрак Рейф.

– Угу! – прокатилась волна по тёмной рати.

– Я всегда его так разыгрывало, – пожало плечами отражение. – И это всегда его забавляло. С каких пор он стал такой душевно ранимый? Ведь у него и души-то нет…

– С тех самых пор, как Маковея повстречал, – недовольно ответил конь. – Эй, Анцыбал, сунь хозяину под нос свои духи, пусть оклемается!

Болотный чёрт подъехал на пне к Бестарию, надул перед его носом пузырь и, громко чихнув, взорвал его. Вместе с брызгами от чиха и пузыря, упавшими на физиономию Повелителя тьмы, распространилось нестерпимое зловоние. Подпрыгнув от хлопка и почувствовав тошнотворный запах, Бестарий в ужасе осмотрелся, и, отшатнувшись от влюблено улыбающегося ему Анцыбала, схватил с земли валявшуюся палку и треснул ей по голове своё отражение и тут же заорал, схватившись за свою голову и ещё раз рухнув наземь.

– Идиот! – с восторгом воскликнуло отражение и, распавшись на сверкающие звёздочки, исчезло.

– Идиот! – гаркнув и закатив от блаженства глаза, повторила за ним тёмная рать. – Ну, просто чмо! – послали они ему оглушительный воздушный поцелуй.

А далеко в городе горожане, ворочаясь на печи, недовольно ворчали: «Ну и развеселилась же, разошлась нечисть!»

Придя в себя от очередного пузыря болотного чёрта, Бестарий приподнялся на руках и, сидя на земле, помутневшим взором осмотрел тёмную рать, с любопытством ожидающей, что же ещё выкинет их Властелин.

– Мне дурно, – с трудом проворочал языком Бестарий.

– Замечательно! – с раболепием выдохнула рать.

– Напомните, для чего мы здесь собрались?

– Какая прелесть!

– Тупицы! – взорвался Бестарий.

– Рады стараться и служить! – с покорностью ответила рать.

– О – о!!! – невольно взвыл Повелитель тьмы, и его вой раскатами грома разнёсся над землёй.

Орёл Ророх над городом встрепенулся, конь под царевичем Яри-яром споткнулся, а сам царевич Яри-яр достал из-за пазухи лепесток огня духа свереха Ярла и, подняв его высоко над собой, всмотрелся в непроглядную темноту ночи, туда, куда указывал ему дорогу подорожный лист – трипутник.

– Вижу! – встал на дыбы конь Бестария, превратившись в нетопыря.

– Что видишь? – поднялся Бестарий на ноги и подошёл к краю скалы. Вдали, у самых стен города, он увидел огонёк, и его зоркий всевидящий взор сразу разглядел царевича. – Вспомнил! – шлёпнул он себя по лбу. (– Какая гадость! – шепотом вторила ему рать.) – Я же собирался уничтожить этого… Как его?.. От которого мельтешат искры в глазах…

– Вот именно! – захлопал крыльями нетопырь.

– Конечно! – поддакнул ему Рейф.

– Кого? – озадачился Бестарий.

– Светоносного Софа! – рявкнула рать.

– Помните-таки…

– Ага!

– А я, между прочим, как вы…

– Тупица!

– Может быть, – почесал затылок Бестарий. – Но, кажется, тоже кое-что помню…

– Не может быть!

– Конечно, не может… – безоговорочно согласился Повелитель Тьмы. – Только я вам расскажу кое-что… Царевич Яри-яр, если мне не изменяет то, чем я вспомнить не могу, собирается встретить дочь светоносного Софа, идущую из Семигорья к ним в город на праздник Чистой Росы… Затем он должен помочь мудрецу, и, в-третьих… Что же он должен сделать, в-третьих?.. – насупил он брови, вспоминая, о чём говорил орёл Ророх.

– Тупица! – взвыла рать.

– И среди вас самый главный! – сладко зевнул Бестарий.

– У – у!!! – завистливо взвыла рать.

– Ну да ладно, – отмахнулся Повелитель тьмы. – Что, в-третьих, я потом вспомню, а сейчас надо подумать, как помешать царевичу Яри-яру…

– Его надо заманить, – булькнул пузырём болотный чёрт, не дав Повелителю договорить.

– Обольстить! – одновременно улыбнулись ведьмы – мары.

– Одурманить! – пыхнули сковородами шиликуны.

– Обмануть! – появился перед Бестарием и сразу исчез призрак Рейф.

– Утопить! – забулькали подданные Анцыбала болотные чертенята.

– Разорвать! – зарычали перевертни – оборотни.

– Убить! – кляксами крови разбрызгалось божество страха Рах, и его сказанное слово многократным эхом разнеслось над землёй, достигнув ушей царевича Яри-яра.

Прислушавшись к гулким звукам, возникшим невесть откуда и похожим на слово «убить», царевич вытащил из ножен меч, и, вглядевшись в чернеющий перед ним волшебный лес, неторопливо направился к нему, придерживая поводья коня, чтобы тот не торопился и шёл шагом.

– Такого так просто не убьёшь, – посетовал, качая головой, Бестарий. – А вот заманить, обольстить и одурманить – это вполне возможно… Придумал!

– Это ещё что за новость, спаси и сохрани нас… – удивился нетопырь, отпрыгнув от него и взлетев к скалам.

– Неужели? – воскликнул Рейф и за ним тёмная рать.

– Да! – с восторгом продолжал Бестарий. – Ты, Рэйф, обернёшься на пути царевича папоротником с цветущими цветами…

– Чтобы заманить его в чащу?

– Да!.. Маковей…– содрогнулся Повелитель тьмы и слова застряли у него в горле.

– Знаю! – махнул рукой Рэйф. – Он открыл царевичу Яри-яру тайну, как с помощью цветущего папоротника отыскать меч светоносного Софа, его город и его самого…

– Верно.

– Идея с папоротником и впрямь неплохая, чтобы сбить его с пути, но я думаю, что этого мало…

– Да, – согласился Бестарий. – Одним обманом царевича не сбить с пути. У него имеется подорожный лист – трипутник, который выведет его из чащи…

– Что тогда делать?

– Ты, Рэйф, обернёшься призрачным папоротником…

– Я не глухой, я уже это слышал.

– Ты не глухой, ты тупой, как все остальные…

– Замечу, что подлинный талант развивается только под влиянием большинства, ваше Темнейшество!

– Разумеется!.. Вы, ведьмы – мары, – продолжил Бестарий, – жалобными голосами зазовёте царевича к болоту Анцыбала, когда он свернёт посмотреть на зацветающий папоротник… Вы, шиликуны, пойдёте вслед за царевичем и за спиной у него рассыпьте жар из своих сковородок, чтобы земля стала, как ваши угли и не было у него дороги назад… Ну, а ты, Анцыбал, и вы, болотные черти – хухлики, наброситесь на царевича, скрутите, свяжите его…

– И утащим в омут – трясину! – забулькали на разные голоса Анцыбал и его чертенята.

– Не возражаю!

– А что будешь делать ты? – спросил Бестария нетопырь.

– Я?! – изобразил удивление Повелитель тьмы. – Обернусь царевичем, сяду на его коня и поеду встречать красавицу Заряду…

– Нет! Как вам такое?! – возмутился нетопырь. – Мы в болото, а он женихаться!

– Естественно!

– Я тоже хочу!.. Только не на мышах! – поспешил оговориться нетопырь.

– Хорошо, – согласился Бестарий. – Тогда пойдёшь сзади в поводу, а когда я пленю дочь светоносного Софа, ты женишься на его лошади.

– На этой летучей лягающейся фурии?! – поперхнулся нетопырь.

– Да нет же! На лошади царевича!

– А – а!.. Я готов! – приземлился нетопырь к ногам Бестария.

– А если лошадь – мужчина? – заметил призрак Рэйф.

– Тогда он выйдет замуж, – не задумываясь, ответил за нетопыря Повелитель тьмы.

– Да, мне лишь бы пара была подходящая, – согласился нетопырь. – Я ведь всё равно оборотень.

Бестарий вскочил ему на спину, пришпорил, и они взмыли в чёрное небо. Глядя им вслед, Рэйф выпятил вперёд нижнюю губу и покачал головой.

– Им бы только в заблуждение вводить… Как бы они в этом ухищрении друг на дружке не женились, а то ведь потом не поймёшь, кто из них мама, а кто папа. Да такие детки от них пойдут, что лихая нечисть икать начнёт не то от изумления, не то от смеха… Бр-р! – прошла по нему дрожь, и он испарился.

Бестарий, облетев на нетопыре своё войско и осмотрев его, вытянул руку в направлении волшебного леса и крикнул:

– По местам, моя тёмная рать! – и все мгновенно исчезли.

Исчез и сам Властелин тьмы вместе со своим летучим нетопырем. Появился он через мгновение на краю волшебного леса, в дупле, в образе сыча, и, моргая большими светящимися глазами, внимательно следил за приближением к лесу царевича Яри-яра…

Глава 4.

Волшебный лес, как показалось царевичу Яри-яру, переговаривался сам с собой, но как-то не по-доброму, как обычно, а недружелюбно и даже враждебно. Глянув на подорожный лист – трипутник, чтобы убедиться в правильности выбранной дороги, он выше поднял волшебный лепесток огня и увидел на окраине леса неподалёку от тропы, в кустах, красные огоньки цветов цветущего папоротника. Немало удивившись, он осмотрелся, прислушался и, потянув за узду, пришпорил коня, чтобы он свернул с дороги к цветущему папоротнику. Однако конь вопреки его приказу не подчинился ему, а захрипел, замотал головой и зашагал дальше по тропе.

– Друг мой, Ратобор, что с тобой? – спросил царевич.

В ответ, ещё раз тряхнув гривой, конь фыркнул и опять натужно прохрипел.