Текст книги "Мастера Семигорья"

– Одумайся, индрик, – с мольбой в голосе взывала к нему Заряда. – Тебе нельзя оставаться здесь…

– Ты нужен мудрецу Софу! – подержал её Яри-яр.

– И в тебе наверху нуждаются семигорцы и чисторосы! – дружно сказали шикуны.

– И в первую очередь звери и… – запнулся Анютин глазок, начав догадываться, что произошло. – И лесная чародейка Ягода! Ведь без тебя они не смогут праздновать бал зверей…

– Всё понимаю! – с горечью оборвал его индрик-зверь. – Но и вы поймите меня: великаны-велеты всегда были моими друзьями и никогда не бросали меня в беде. Посмотрите, как они бьются с превосходящими силами противника! И бьются они за вас… Нет, я не могу их оставить!

– Но ты ничем им уже не поможешь! – попытался убедить его царевич.

– Возможно.

– Ты погибнешь! – воскликнула Заряда.

– Да!

– Индрик!.. – воскликнули шикуны и Анютин глазок.

– Всё! – в гневе топнул индрик-зверь и стены грота зашатались; зашаталось и всё Подземелье, отчего войска жижиг попадали. – Всё! И ни слова больше! Я хочу погибнуть рядом со своими друзьями, сражаясь за них… А вы торопитесь! После третьего удара, – поднял он ногу, чтобы в очередной раз ей топнуть, – земля сомкнется, и подземный ход исчезнет… Прошу вас, друзья: торопитесь!

Царевич Яри-яр и Заряда поклонились ему, шикуны и Анютин глазок обступив его со всех сторон, обняли.

– Торопитесь, – грустно, с надрывом, выдохнул индрик-зверь, и у него на глазах выступили слёзы.

– Прощай! – дружно воскликнули все.

– Прощайте, – тихо ответил им индрик-зверь.

Шикуны и Анютин глазок отступили от него и заспешили за царевичем и Зарядой. Нога индрика-зверя опустилась на землю, раздался грохот, и грот начал закрываться за ними, скрыв их из виду…

Глава 14.

Поступь войска Бестария становилась всё громче и тяжелее. Земля дрожала, горы вокруг града мастеров Семигорья качались. Светозар, оборачиваясь и глядя на них, торопился в Лавку Чудес. Он опасался, что не успеет подковать золотой подковой коня Пересвета и вернуться на городскую площадь, где мастера Семигорья остались возле огня свереха и зеркала его шкатулки секретов создавать своих двойников. Это грозило для всех семиградцев большими потерями. Пересвет тоже проявлял беспокойство.

– И не забудь прибить подкову серебряными гвоздями! – напоминал он Светозару. – Чтобы непосилен я был для Бестария и его нечисти!…

Светозар не обижался на подсказки, напротив, он был очень рад им, так как одержимый множеством грандиозных идей и изобретений часто забывал о мелочах.

– А что будем делать с твоей золотой уздечкой? – вдруг вспомнил он.

– А что с ней делать? – не понял конь.

– Как что? Ты забыл, что она символизирует?

– Связь всего живого и… Возрождение! – хрипло добавил через паузу Пересвет, вспомнив, о чём говорил мудрец Соф Светозару, заказывая ему сделать золотую узду. – Тот, кто притронется к ней, получает силу, даже, камень сделать живым…

– А теперь представь, что будет, если к ней прикоснётся Бестарий!

– У него появится возможность возрождать своё войско, – пробормотал конь.

– И вот этого допустить никак нельзя!

Пересвет поник. Он много раз бывал в жестоких передрягах и, благодаря золотой уздечке, выходил из них не повреждённый, даже, не имея царапины. Покусывая золотые удила, он вошел в Лавку Чудес за Светозаром и, глядя на чудесные вещи, многие из которых не стояли на полках, а валялись, как самые обычные безделушки по углам мастерской, заметил.

– А с ними, что будешь делать?

Светозар, немедленно взявшийся за тигель отливать золотую подкову, дёрнул плечами и бросил небрежный взгляд на вещи.

– А, что тебя беспокоит?

– Как, что?! – удивлённо фыркнул конь. – Здесь столько неповторимых изобретений, твоих и мастеров Семигорья… – Пересвет подошёл к ткацкому станку и тронул его крылом; по нему пронеслась золотая волна света. – Этот ткацкий станок способен выткать ковёр, который может пустыню сделать оазисом… А вот чудесный сосуд: если зачерпнуть им из реки, озера или даже моря, они осушатся… – подошёл он к большому красивому и необычной формы сосуду с живым изображением на нём перекатывающихся волн. – И везде, где необходимо – стоит только плеснуть из него – появится река, озеро или море… А вот флюгер, подчиняющий себе ветер: достаточно приказать ему, и он пустыню из одного места принесёт в другое… Да, что пустыню… Гору! – прозвучали в голосе Пересвета смешавшийся восторг и горечь, и он поник ещё больше. – Да разве перечислишь всего того, что вами изобретено. И беспокоит меня, что все эти удивительные вещи попадут в руки Бестария! И не изображай изумления, Светозар, ведь ты хорошо знаешь, что меня беспокоит, и не делай вида, что это вовсе не беспокоит тебя.

– Нет – нет, Пересвет! Конечно, нет! Я не изображаю изумления и не делаю вида, что это меня не беспокоит, – поставил он тигель с золотом в раскалённую печь и, вытерев о тряпку запачканные копотью руки, принялся гладить созданные им и мастерами Семигорья удивительные вещи. – Просто я не хочу задумываться над тем, что они попадут к Бестарию. От этого моему сердцу становится невыносимо больно, но и не оставить их мы не можем

– Почему? – удивился Пересвет.

– Потому что Бестарий, – если ему известно об изобретённой мной шкатулке секретов, начнёт искать её… А найдя, он захочет воспользоваться ею, – усмехнулся загадочно Светозар. – Но шкатулка секретов на то и шкатулка секретов, и чтобы ей воспользоваться, для этого надо раскрыть её секрет! Не зная секрета, он усомнится в её подлинности, и тогда он примется за испытание других вещей… И вот тут нужно, чтобы все они были настоящими! Убедившись в том, что они настоящие, Бестарий поймёт, что и шкатулка секретов тоже настоящая, лишь имеет секрет, как ею пользоваться.

– Изобретателен ты, Светозар! – тряхнул головой Пересвет.

– К тому же, благородный конь, – жестом Светозар обвёл все имеющиеся в Лавке Чудес вещи. – Это совсем небольшая жертва для того, чтобы сокрушить могущественного Повелителя тьмы! Пусть лучше будет ночь, которой управляют Закат и Рассвет; ночь, такая необходимая для всего живого на земле… Но только без Тьмы Бестария, – тяжело вздохнул он. – А, если суждено этим вещам погибнуть, то мы заново их воссоздадим!

– Ты говорил, что они неповторимые.

– Говорил! – кивнул Светозар. – Говорил для того, чтобы Бестарий, узнав о них, не пожелал бы устроить охоту на наших мастеров Семигорья.

– Мудро!

– Мудро, потому что нам об этом подсказал мудрец Соф!

– Он всегда был вашим покровителем… И почитателем!

– Да. И потому он ещё к тому же, стал хранителем тайн наших изобретений! – вкрадчиво понизил голос Светозар. – И, если случится так, что какая-либо из вещей сломается, разобьётся или пропадёт, а мы забудем о том, как и из чего она сделана, мудрец Соф всегда поможет нам её сделать снова… Что с тобой? – увидел он, что Пересвет насторожился и замер.

– Тише! – глубоко вздохнул конь. – Я слышу приближение чуда!

На лице Светозара отразилось удивление и молчаливый вопрос.

– Ещё несколько мгновений и мудрец Соф выйдет из забвения! – тихо продолжил Пересвет, и от его золотой узды изошёл свет. – Нет, великий мастер Светозар, узда останется на мне. Я вижу, как светоносный Соф нуждается в ней!

Светозар развёл руками.

– Я лишь хотел уберечь её от прикосновения Властелина тьмы…

– Вряд ли Бестарий догадается прикоснуться к ней, когда я буду изображением на щите герба града Семигорья, – перебил его Пересвет. – Он воспользуется этим щитом только для самозащиты. А вот, когда Соф сойдётся с ним, как обычно, в битве один на один, вот тогда я сойду со щита и…

– Да-а! – улыбаясь, протянул Светозар, не дав Пересвету договорить. – И будешь вовремя… Вот, что значит быть конём мудреца Софа! В тебе самом уже мудрости столько, что у тебя есть чему поучиться!

– Я рад, что ты меня понял! – сверкнул гривой Пересвет.

Светозар обнял его за шею. Горы ещё сильнее содрогнулись от поступи войск Бестария. Дома в Семигорье зашатались.

– Торопись, великий мастер!

Светозар бросился к печи, вытащил из неё тигель с расплавленным золотом и принялся отливать подкову. Остудив её в чаше с чистой росой, которой семигорцев всегда снабжали чисторосы, и которая осталась у них ещё с прошлого года, придав тем самым подкове волшебную силу, мастер быстро подковал коня. Последние капли чистой росы он вылил на серебряные гвозди, сверкавшие белыми блесками в золотой подкове.

– Всё! – сокрушённо покачал головой Светозар. – Больше не осталось… – сопроводил он взглядом последнюю каплю, упавшую на шляпку серебряного гвоздя и впитавшуюся в него, словно он был не из серебра, а из пробки.

– Не горюй, Светозар! – положил крыло ему на плечо Пересвет. – Победим Бестария, и чисторосы возродят свой волшебный лес, рождающий эту волшебную живительную воду. А сейчас пора! Слышишь?!

Светозар прислушался. Поступь войск Бестария уже не грохотала отдельными ударами, а слившись с эхом, исходившим от гор, звучала одним монолитным гулом, качая землю под ногами.

– Они совсем близко! – выдохнул Светозар. – И вот-вот будут здесь…

– Поспешим!

– Да! – запрыгнул мастер на коня.

Пересвет взмахнул крыльями, вылетел из Лавки Чудес и приземлился на помост среди мастеров Семигорья и их двойников, появившихся с помощью зеркала шкатулки секретов и огня свереха. Они разделились и стояли друг напротив друга, ожидая дальнейших распоряжений Светозара. Оставив с ними своего наездника, Пересвет опять взлетел, описал круг над городом и, подлетев к башне-звоннице, ударил копытом по огромному колоколу, на котором крепился щит – герб Семигорья. Колокол басовито взревел, и от него в разные стороны разошлись радужные волны звона. Достигнув летающего вокруг башни крылатого коня, они спиралью закружили его и, притянув к колоколу, втянули в герб, на котором Пересвет стал выглядеть выпуклым барельефом.

– Да, не откажешь ему в мудрости! – остался довольным Светозар.

– На то он и конь мудреца Софа, – услышал он голос позади себя и, обернувшись, увидел Маковея в компании Ягоды и Фелиры, любовавшихся крылатым конём на гербе города.

– Я тоже ему об этом сказал, – не скрывая радости, улыбнулся Светозар.

– А что будем делать с огнём моего жениха, свереха Ярла? – отвлеклась от городского герба Ягода. Она подошла к огню и протянула к нему руку. – Смотрите!

Все обратили взоры на огонь и увидели в нём несметные полчища войск Бестария, подошедших к Семигорью и окруживших его со всех сторон. Повелитель тьмы, к удивлению семигорцев, выглядел совсем не так, каким они его знали. Свесив железную ногу с нетопыря, летевшего низко над войсками, он вращал по сторонам большущей козьей головой и отдавал приказания, махая посохом Маковея.

– Смотри-ка, как распоясался! – ближе к огню подошёл знахарь Маковей и, нагнувшись, пристальней вгляделся в него. – Моим посохом орудует…

И в то же мгновение Бестарий закатил глаза, издал пронзительный вопль и свалился с нетопыря, обломав железной ногой рога нескольким чертям.

– Что с ним? – донеслись голоса нескольких злыдней до слуха семигорцев.

– Этому олуху уже второй раз пригрезился знахарь Маковей, – приземлился нетопырь возле распластавшегося на земле Бестария. – И такой легкоранимый стал… Сразу в обморок!

Черти подхватили Бестария под руки и поставили на ноги. Его козья морда имела жалкий вид.

– Как только попадётся мне этот кошмар, я его прозрачным сделаю, – с трудом пошевелил он губами.

– Ага! Чтобы моего обморочного для тебя образа не видеть, – дёрнул головой Маковей.

– Да! – донёсся машинальный ответ Темнейшего.

– Накось, выкуси! – показал ему кукиш знахарь, и Бестарий, снова издав вопль, погрузился в беспамятство.

– Ах, уж эти грёзы! – развели лапами черти.

– Ну, в таком состоянии, к счастью для нас, он много не навоюет, – сделал вывод Светозар. – А нам пора… Огонь свереха Ярла мы оставляем здесь! Ему никто не страшен, ведь любой из нечисти кто коснётся его, переродится! А мы через него будем наблюдать за тем, что тут происходит… – оторвал он от огня лепесток и спрятал его у себя за пазухой. – Разотевс, остаёшься здесь за меня! – обратился он к своему двойнику. – Надеюсь на твою смекалку…

– Может быть, мне ещё сделать несколько своих двойников? – предложил Маковей. – Дюжины, я думаю, будет достаточно?

У Светозара округлились глаза.

– Вполне, – поперхнулся он. – Этот подвох для Бестария будет похлеще, чем мой сюрприз.

– И я того же мнения! – непосредственно согласился Маковей и, встав перед зеркалом шкатулки секретов и отрывая лепестки от огня свереха, принялся множить своих двойников. Закончив эту процедуру, он сделал тринадцатого и резюмировал: – Для чёртовой дюжины… На всякий случай! Желаю, чтобы ты, тринадцатый, был самым лютым для Повелителя тьмы!

– Я буду для него белым светом!

– Это как раз то, что нужно! Он его любит как хронический зуд!.. Надеюсь на твою находчивость и в дальнейшем…

– Пора, – поторопил его Светозар.

– Да-да, иду, – отозвался Маковей и, обойдя шкатулку с другой стороны и коснувшись ключа, торчавшего из замочной скважины, вслед за Светозаром, Филирой и Ягодой, сделался маленьким и исчез в шкатулке. За ними, один за другим, последовали мастера, затем ключ в замочной скважине повернулся и пропал. Шкатулка захлопнулась. Разотевс подхватил её и отнёс в Лавку Чудес…

* * *

Светозар, Филира, Ягода, Маковей, а за ним и все мастера Семигорья вышли из другой шкатулки, подаренной великим мастером дочери Океана. Дворец, в котором они оказались, покорил гостей Филиры. Он был живой, из гигантской розовой медузы, переливающейся тысячами огней. Её купол был так огромен, что под ним могло бы полностью поместиться Семигорье. По краям купола свисали щупальца, похожие на подвижные колоннады, от которых исходили мириады пузырьков, собиравшихся в единый воздушный кокон, образуя под куполом дворца вполне комфортную атмосферу. В ней-то и оказались гости Филиры. Осматриваясь, они увидели за границей колоннад огромные тени спрутов, акул и китов, сновавших вокруг дворца.

– Это мои стражники! – пояснила Филира, увидев испуганные глаза Светозара и Маковея; Ягода, как сестра Филиры, ничему не удивлялась. Она устроилась в роскошном коралловом кресле и наслаждалась отдыхом. Всюду, среди диковинной мебели из кораллов и морских раковин, сновали крабы-лакеи, одетые в блестящие бисера мелких жемчужин, и выглядели так, словно были облачены в дорогую парчу. По дворцу катались большие пузыри морской воды, в которых находились осьминоги, кальмары и каракатицы. Выпуская чернила, они щупальцами записывали на плоских белых животах скатов приказания Филиры и, выкатываясь в пузыре за пределы дворца, где пузырь сливался с морем, выпускали скатов, и они немедленно плыли исполнять записанное на них распоряжение дочери Океана. Сам Океан находился внутри полупрозрачного купола медузы, восседая на сверкающем троне. Увидев этого огромного получеловека – полукита с волосами и бородой из вьющихся и искрящихся водорослей, и широко открытыми не мигающими глазами Светозар и Маковей застыли, полагая, что отец Филиры ждёт от них поклонения. Они поклонились.

– Нет-нет, Светозар и Маковей! – одёрнула их Филира. – Он вас не видит, у него тысячелетний сон.

– Жаль, – выпрямился и вздохнул Светозар, и покосился на Маковея. – Мы хотели бы попросить его помочь нам в войне…

– Ни в коем случае! – оборвала его Филира. – Мой отец, конечно, справедлив, но очень свиреп. Впав в ярость, он может полностью затопить землю, и тогда его помощь обернётся бедой… Однажды, уже такое было, – понизила она голос. – Пусть лучше спит, его нельзя беспокоить.

– А я-то всё думаю, что вы избегаете встречи с отцом, – скривил губы Маковей, скользнув взглядом по двум сёстрам. – Оказывается, вон, оно что…

– Сами справимся, – безмятежно потянулась в коралловом кресле Ягода.

– Да, – согласилась с ней Филира. – Располагайтесь, – предложила она Светозару и Маковею, указав на коралловые кресла рядом с Ягодой. – Я сейчас только сделаю несколько распоряжений и присоединюсь к вам.

Первый её приказ был расположить всех мастеров Семигорья у неё во дворце со всеми удобствами – крабы-лакеи быстро бросились его исполнять. Второй приказ Филира отдала кальмарам и каракатицам известить всех погребённых в море мореплавателей собраться войском и флотилией «Летучих голландцев», и идти всей военной мощью против Бестария в Семигорье на помощь мастерам. Третьим и последним распоряжением она призвала к дворцу Блуждающую волну, объяснив осьминогам, что её присутствие в эти минуты крайне важно.

– Возможно, что нам не обойтись без неё! – взволнованно подвела она итог своим приказаниям, увидев, как Светозар вытащил из-за пазухи огонёк свереха, уместил его в красивой чаше – раковине, и в пламени возникло чудовище – чёрный смерч. – И нам не обойтись без её силы и натиска против незнающего пощады войска Бестария! – в довершении прибавила она. Её многочисленные курьеры молниеносно бросились исполнять приказания, оставив на своём месте лишь изгибающиеся сполохи света в выплеснувшихся из пузырей чернил. Филира вернулась к Светозару, Маковею и Ягоде и заняла место рядом с ними в чудесном коралловом кресле подле чаши-раковины с огнём свереха. В нём уже отображались чередующиеся друг за другом события…

Глава 15.

Царь Ярос, царица Мила, дух огня сверех Ярл и все горожане града Любомира, не отрываясь от костра, смотрели в огонь и внимательно следили за тем, что делается в Семигорье и вокруг него. Они видели, какие несметные полчища нечистой силы тяжёлой поступью подошли к горам Семигорья. Как мастера города мастеров оставили вместо себя двойников, а сами с помощью шкатулки секретов переместились в океанский подводный дворец дочери Океана Филиры. Туда же переместился и их знахарь Маковей и Повелительница земли и леса Ягода. Увидев друг друга в пламени огня, любомирцы и семигорцы приветствовали друг друга.

– Не пора ли, Ярл извлечь меч светоносного Софа из-под хранителя – огня? – обратилась Ягода к своему жениху духу огня свереху. – А то, как бы ни было поздно.

– Мы с нетерпением ждём этой минуты! – ответил Ярл.

– Да! – подтвердил царь Ярос. – Но для этого необходимо убедиться, что светоносный Соф вышел из забвения.

– Ярл, покажи нам мудреца Софа! – попросила Ягода.

Сверех Ярл вытянул губы трубочкой и подул в костёр. В нём сразу показался индрик-зверь, охваченный пламенем и топающий ногами; падающие войска огненного Жижа и великаны-велеты, раскалённые до красна и разбитые до пояса. Затем появился тёмный тоннель, освещённый нежно-белым светом, и летящие в ступе царевич Яри-яр и светоносная Заряда, за ними в увитой вьюном и цветами живой карете летели шикуны. Они вылетели из тоннеля, поднялись под своды подземного дворца велетов и остановились у пересечения радуг, исходящих от водопадов, перед ложем, на котором лежал мудрец Соф. Заряда сняла с себя венец и одела на голову отцу. По его телу прошла волна бело-серебристого света. Его лицо из голубоватого превратилось в светло жемчужное с розовым оттенком, веки задёргались, и глаза открылись.

Во дворце Филиры и в граде Любомире все, кто находился возле огня свереха, захлопали в ладоши.

– Пора! – радостно заключил сверех Ярл, не дожидаясь одобрения Ягоды, Филиры, Светозара, царя Яроса, Маковея, семигорцев и чисторосов. Хлопнув в ладоши, он взмахнул руками, и костёр расступился – под ним расступилась земля. Сверкающий ослепительным светом меч плавно поднялся в воздух и неподвижно завис над костром на радость очарованным им людям. Взяв его, Ярл вскочил на пылающего огнём коня Ратобора, но тут его остановил орёл Рарох.

– Я быстрее донесу тебя к светоносному Софу, садись на меня! – заклёкотал он. – А ты, царь Ярос, садись на коня и с войском выходи в волшебный лес… Предстоит нелёгкая битва, чтобы очистить его от нечисти и затем придти на помощь семигорцам!

– Мой тебе совет, – подошёл Ярл к царю Яросу и, показав мечом на сомкнувшийся костёр, выдохнул. – Прежде чем атаковать скрывшуюся нечисть в волшебном лесу, подожгите стрелы моим огнём и выпустите их в лес – он не сгорит от огня, но станет светлым и обличит войска Бестария, поджидающие вас на пути к Семигорью. А так же каждый воин пусть оторвёт по лепестку от пламени и проглотит его – это обезопасит его от огненного дыхания драконов-венлитов и огненного орудия войск жижиг. Удачи вам! – обнял он на прощание царя Яроса и, затем, ступив на крыло орла, взбежал по нему и сел орлу на шею.

– И тебе удачи, сверех Ярл! – пожелал ему царь Ярос.

– А как же царевич Яри-яр без меня?! – крикнул конь Ратобор свереху Ярлу.

– У него уже имеется конь! – подмигнул Ярл, смотревшей на него из огня Ягоде. – Летучий конь!.. А ты нужнее здесь: царю Яросу, любомирцам и чисторосам… Нет-нет, Ратобор, царевич Яри-яр не забыл тебя! – поспешил Ярл успокоить коня, увидев, как он поник. – Просто так нужно… Он обязательно вернётся к тебе! А сейчас… – он устремил взор на черневший за городскими крепостными стенами волшебный лес. – Предстоит тяжёлая битва… Очень тяжёлая! И ты нужен здесь…

Конь преобразился.

– Удачи тебе! – пожелал он Ярлу.

Орёл взмахнул крыльями и взмыл в чёрное небо. В его перьях сверкнула спрятавшаяся подружка Заряды ласточка Лазорька. Помахав им рукой, царь Ярос, любомирцы и чисторосы принялись исполнять наказ свереха Ярла: поджигать стрелы и, отрывая по лепестку от пламени, глотать его, покрываясь защитным холодным огнём. Увидев их приготовления, и Ягода решила не засиживаться во дворце сестры Филиры.

– Индрик-зверь во всём старается помочь велетам, затягивающих выход войск огненного Жижа из его огненного подземелья к Бестарию, – встревожено смотрела она в огонь свереха, снова показавшего отчаянно бьющихся велетов с жижигами. Велеты уже были разбиты до груди, и индрик-зверь изо всех сил топал, сотрясая землю и валя с ног тысячи воинов огненного Жижа. – Велетов ему уже не спасти, но боюсь, он и сам погибнет вместе с ними… Смотрите, как он устал! – воскликнула она и, оторвав от пламени лепесток, проглотила его, покрывшись белым холодным огнём. – Я должна выручить его!.. – бросилась она к шкатулке и, притронувшись к ключу, торчавшему из замочной скважины, исчезла. В следующее мгновение огонь свереха показал её на поляне перед замком на куриных пнях.

– Куда? – рванулся было за ней Светозар, но увидев её в пламени перед своим замком, обмяк и сокрушённо покачал головой. – Эх, я совсем забыл дать ей дополнительный ключ от шкатулки, чтобы она могла её вызывать. Ведь теперь ей ни за что сюда не вернуться… – и он, достав из кармана связку ключей и, отсоединив от неё два ключа, дал их Филире и Маковею. – Стоит один его конец зажать в кулаке а другой повернуть, – наглядно показал он, – и шкатулка будет перед вами…

– Я думаю, что Ягоде не понадобятся ни шкатулка, ни возвращение… – усмехнулась Филира, кивнув на огонь свереха, в котором она, превратившись в страшную сгорбленную Ягу, громко прокричала: «Серые братья!» И к ней из тёмной лесной чащи вышли огромные волки.

– Готовьтесь к битве с Бестарием, серые братья! Битва будет тяжёлой и страшной!.. И не надейтесь на помощь индрика-зверя!.. Он уже ведёт сражение с огненными жижигами. Созывайте зверей!.. – и волки, задрав морды к небу, протяжно завыли.

Яга хлопнула в ладоши, замок приподнялся на пнях, она влетела в него и скомандовала:

– А теперь, изба, к логову огненного Жижа!

Пни с корнями вырвались из земли, и замок во весь опор понёсся по тёмному дремучему лесу…

* * *

Семигорье. Каждый шаг Бестария, отягощённый золотой подковой Пересвета, сотрясал горы, и с их белых вершин срывались лавины и с грохотом устремлялись вниз, смешиваясь снежными клубами с облаками и туманом, окружающими плотным кольцом Семигорье.

– Ничего себе вертепы! Красота просто дьявольская! – с усилием топали бесы подкованной ногой, заинтересованные зрелищем, от чего Бестарий подпрыгивал в сплетённых из колючих чилиг носилках, которые тащили в зубах четыре дракона-венлита. Их зубы клацали в такт подпрыгивающему Бестарию, взвывающему от иголок, впивающихся в его зад.

– Чёрт бы вас побрал! – пришёл он в себя от обморока после пригрезившегося ему знахаря Маковея. – Какой идиот придумал сделать носилки из этих колючек?!

– Сам же сказал, что во всём должна быть острота! – удивились бесы.

– Я имел в виду остроту слова, когда наставлял напутствием сатиров… Прекратите топать! – взвизгнул Бестарий.

Нечисть повиновалась. Он слез с носилок и, опираясь на посох Маковея, подставил чертям зад, нашпигованный колючками.

– И чем тебе это не сатира?! – любуясь его задом, скривились от удивления черти, принявшись выдёргивать из неё колючки.

– Да, носил бы себе на здоровье! – выдернул нетопырь колючку и, немного подумав, воткнул её обратно. Бестарий взвизгнул. Нечисть захохотала. – А заодно и нам на здоровье: видишь, какие мы дьявольски радостные!..

– Только ради вас! – сморщился Бестарий, ощупав колючий зад. – Ершистый прямо-таки…

– Чмо! – послали бесы поцелуй его заду.

– Вы меня так совсем разбалуете…

Один из призраков рейфов тут же превратился в Бестария и предстал перед ним в качестве его зеркального отражения.

– И в самом деле, просто чмо: железная нога, козья морда, ершистый зад… Загляденье! – посмотрел на себя Бестарий и окончательно удовлетворился. – Недурно. Меня должны бояться!

– О!.. Ещё как! – гаркнуло по-вороньи его войско.

Бестарий подошёл к туманной дымке облаков, опоясывающих Семигорье, вытянул вперёд посох Маковея и к лепесткам свереха на нём приложил подорожный лист-трипутник. Облака начали растворяться в воздухе, а горы плавными волнами стали приобретать прозрачность. Внезапно в глаза нечисти ударил яркий свет, и они шарахнулись назад. От их шкур повалил дым, и запахло палёным. Они задрали головы и увидели на полупрозрачных пиках гор гигантскую корону светоносного Софа.

– Вот она, где! – громогласно воскликнул Бестарий и, вытянув губы, пронзительно засвистел. – Смерч! – загремел его голос. – Затми её своей непроглядной чернью, чтобы она не давала света, и отнеси её в мои владения!

Смерч сразу раздулся до невообразимых размеров и принялся обручем охватывать светоносную корону. И тут вдали, среди бирюзовой, сверкающей бликами, глади моря появился лик дочери Океана Филиры. Она поднялась в невообразимо огромной волне высотой до небес. Её глаза сверкали таким же ярким светом, как и корона светоносного Софа.

– …Не позволь чёрному смерчу Бестария захватить светоносную корону мудреца Софа! – бушующим рокотом прозвучали её слова из беснующегося невиданным штормом моря. Её глаза сверкнули, и лик угас. Бушующая волна высотой до небес понеслась на гигантский смерч, и ударила его с такой силой, что его разбросало на мелкие лоскуты. Войско Бестария замерло. Волна растянулась по всему Семигорью, намереваясь подхватить корону, как разбитый на клочки смерч вновь воссоединился и с чудовищным рёвом набросился на волну. Охватив её своей воронкой, он закружил её и отшвырнул так далеко, что остановила она своё движение только у кромки горизонта. Её пенящаяся верхушка была закручена в косичку с вплетенным в неё чёрным бантиком, лоскутком смерча. Она имела обиженный вид.

– Не куксись, попробуй ещё раз! – сверкнули в глубине волны глаза Филиры.

И волна, изогнувшись в ужасающую открытую пасть, со свирепым рёвом понеслась на смерч, снова начавшему расползаться по светоносной короне. На этот раз её удар был столь сокрушительным, что смерч пылью разметало над всем войском Бестария. Нечисть, сплошь покрытая его чёрной грязью, испуганно хлопала веками, сверкая зеленью глаз, и смотрела, как волна, достигнув короны, подбросила её к небосклону. Корона коснулась звёзд, стала маленькой и исчезла в белых пенящихся кружевах волны. Наступила темень. Лишь месяц и звёзды освещали Семигорье. Волна унеслась, а вместе с ней от берега отхлынуло море, обнажив город мастеров. Всё войско нечисти заликовало на разные лады.

– Вперёд! – скомандовал Бестарий.

Взвыл многочисленными трубами Вой, к которому присоеденился Повелитель страха Рах, и войско нечисти понеслось на город, наводя ужас своим режущим слух разноголосьем.

Град Семигорье, освещённый непотушенным огнём свереха, хорошо был виден издали. Взгромоздившись на колючие носилки и, морщась от впивающихся в зад иголок, Бестарий в окружении драконов-венлитов принялся наблюдать за ходом битвы. Из города мастеров навстречу войску нечисти высыпали немногочисленные защитники. Увидев, что они разрозненны и неорганизованны, Бестарий довольно заухмылялся.

– Растопыр…

– Да Нетопыр, бестолочь!..

– Я знаю… Кто ж ты ещё? Отдай, бестолочь, нашим войскам приказ город уничтожить и сжечь, а всех мастеров в кандалах и колодках доставить ко мне… Живыми! – добавил Бестарий, повысив голос, и выдернул из зада внушительной длины шип. – И здоровыми! – округлились у него глаза. – А для меня, пожалуй, столько здоровья… Да и сатиры будет многовато… – смерил он пальцами колючку и отбросил её в сторону. – А то совсем разбалуюсь… Когда к тебе обращаются «чмо», то это ко многому обязывает… Всё-таки чмо – это высшей пробы низость, и расслабляться тут нельзя, а то так и форму можно потерять, – поёжился он.

Нетопырь улетел, а Бестарий вновь принялся наблюдать за битвой.

Разрозненные защитники Семигорья на его глазах неожиданно преобразились. Они выстроились отрядами в шахматном порядке, покрылись сверкающими латами с диковинными приспособлениями на шлемах, руках и ногах, и принялись расстреливать надвигающуюся на них армаду нечисти маленькими стрелами, которые за несколько шагов до попадания в цель разрывались сотнями сверкающих огоньков свереха. Прожигаемые насквозь бесы, рэйфы, мары, мороки, перевертни и прочая нечисть тысячами валилась на землю и сгорала. Поле битвы перед городом заполнилось дымом поджаренных чертей. От удивления козья морда Бестария вытянулась, и он вперемешку со стоном невольно заблеял. На его зов вернулся нетопырь.

– Какого чёрта? – недовольно прошипел он.

– Чего? – не понял Бестарий.

– Зачем звал?

– Я не звал, я охаю… Смотри, что злыдни делают… Как буцкают-то, а!!!

– Они буцкают так, как ты им приказал.

– Они не просто буцкают, они упиваются, изуверы… Таланты!

Перед Повелителем тьмы предстали злыдни с улыбками до ушей.

– Да не вы, – отмахнулся от них Бестарий, показывая на защитников города. – Я про тех кулинаров говорю… Так жарят вас, что палёным несёт!

Физиономии злыдней мгновенно насупились, и они исчезли.

А мастера – семигорцы тем временем, слаженно, шаг за шагом двинулись на врага. На городской башне, освещённой ярким огнём свереха, раскатисто забил колокол. От злости Бестарий топнул железной ногой.

– Земля, расступись; огненный Жиж, покажись! – прохрипел он и погрозил кулаком семигорцам. – Сейчас я вам настоящего кулинара-кочегара пришлю!.. Он зажарит вас так, что чернее моих драконов-венлитов станете!