Текст книги "Мастера Семигорья"

Светозар, не поверив, заглянул в замочную скважину и удивился: на месте города царила темень.

– Ты ещё больший мастер, чем я! – дёрнул он головой от восхищения. – Интересно, как тебе это удалось?..

– Бес его знает, – опять пожал плечами Маковей. – Я у него свой посох впопыхах оставил, а он, как известно, не жалует нечисть…

– Зато с его помощью Бестарий со своей армией Тьмы может пройти сквозь горы и пожаловать сюда! – с ужасом воскликнул Светозар, показав жестом на окружающие город семь гор с белоснежными вершинами.

– Ну не совсем так, – возразила Ягода, ударив своим посохом по помосту так, что на его набалдашнике искрами вспыхнули лепестки сверехов. – Для этого ему надо иметь подорожный лист-трипутник, чтобы приложить его к трём лепесткам сверехов на посохе, либо знать заклинание… Я думаю, что ни того ни другого у него нет!

– Насчёт заклинания не знаю, – нахмурился Маковей. – А вот по поводу трипутника… – запнулся он и, опустив голову, задумался.

– Ты, что замолчал, знахарь? – подошёл к нему Светозар и тронул его за плечо.

Маковей вздрогнул, скользнул взглядом по притихшим вокруг помоста горожанам-мастерам и тяжело вздохнул.

– Я уже рассказывал вам, что царевич Яри-яр вышел из града Любомира навстречу дочери Софа Заряде и пропал… Пропала и Заряда… По всей видимости, они в руках у Бестария, – с надрывом он перевёл дыхание. – Но я не сказал вам того, что перед уходом царевича из Любомира орёл Рарох подарил ему подорожный лист-трипутник… А раз Яри-яр в руках Бестария, то Повелителю тьмы ничего не стоит обыскать беспомощного царевича и, обнаружив у него лист-трипутник, присвоить его себе.

– Ну, это легко проверить, – перебила его Ягода.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Маковей.

– Царевич Яри-яр сейчас в моих владениях..

– А Заряда? – поспешил Светозар.

Дёрнув слегка бровью, Ягода развела руками.

– Увы, ей пока не удалось выбраться из лап Бестария.

– Так, значит, Яри-яр, всё-таки побывал у этого очернителя света?! – воскликнул Маковей.

– Да!

Ягода подошла к чаше с огнём свереха и пристально всмотрелась в пламя. В её глазах вспыхнули яркие сполохи, и в зрачках застыл образ царевича Яри-яра, затем, его образ появился в огне свереха. Замерев, все смотрели на царевича, летящего в ступе вместе с индриком-зверем. Следом за ними по облакам неслась зелёная карета, сплошь увитая узорами вьюнов и цветами кувшинок.

– Неплохая идея! – поглаживая бороду, указательным пальцем, как бы между прочим, указал Светозар на карету, увидев в ней выглядывающих шикунов. – Надо бы и нам изобрести нечто подобное, чтобы так передвигаться по Семигорью и за его пределами.

Все увидели, что Яри-яр в ступе вздрогнул и полез рукой за пазуху. Вытащив огонёк свереха, он удивился.

– Ты всегда был холодным! Что случилось, что ты меня обжог?!

В ответ лепесток огня в ладони царевича взвился и, раздувшись, показал Ягоду, Маковея, Филиру и Светозара, стоявших на помосте вокруг чаши с огнём свереха, а так же одобрительно зароптавших вокруг помоста горожан-мастеров. Увидев их, Яри-яр обрадовался.

– Ягодка! – воскликнул он. – Маковей!.. Славные мастера Семигорья!.. Светозар!

– Я рад тебя приветствовать! – поклонился ему главный мастер и воевода.

– И я рад приветствовать вас! – помахал им царевич. – Я лечу к великанам – велетам со своими друзьями… – жестом показал он на индрика-зверя и бегущую карету.

– А что с Бестарием? – спросила Ягода.

– Это лучше спросить у шикунов, – обернулся и посмотрел на карету царевич, – но они далековато от нас…

– Не волнуйся, Ягодка! – вмешался в разговор индрик-зверь. – Мои зверята сначала с ним позабавились, а потом… – он тоже, как и Яри-яр, обернулся и посмотрел на карету. – Вот это чудо изобретения дало ему таких чертей, что он, я думаю, и поныне блуждает в потёмках своего сознания… И не скоро ещё придёт в себя! – усмехнувшись, добавил он.

– Ваше Высочество! – приблизился к чаше с огнём свереха Маковей. – Скажите: подорожный лист-трипутник, который вам дал орёл Рарох, ещё у вас?

Яри-яр понуро опустил голову и, молча, ею покачал. Толпа горожан-мастеров у помоста пришла в движение и зашаталась. Зашаталась так, словно, под ними закачалась земля. Пошатнулся и помост. Все, кто стоял на нём, замерли. Притихла и толпа. Земля всколыхнулась под ногами, огонь свереха вспыхнул, и в нём исчезло изображение Яри-яра. До людского слуха донёсся откуда-то издалека раскатистый гул грома.

– Смотрите! – указал Светозар на горы.

Горожане обернулись и увидели, что верхушки гор заходили ходуном и с них, рассыпаясь снежными клубами и смешиваясь с облаками, сорвались лавины.

– Это поступь войска Бестария! – прислушиваясь, сделал вывод конь Пересвет. – Золотая подкова, сорванная с моего копыта, которую они отыскали и примерили на себя, делает их поступь такой тяжелой… Они наступают!

Мастера города ахнули.

– Надо готовиться к войне! – раздался крик.

– Да, видно пришло время, – хмуро согласился Светозар.

– Необходимо вернуть мудрецу Софу его венец, – подошёл к Светозару конь Пересвет. – Прикажи кузнецам сделать для меня подкову, чтобы я был легче и быстрее молнии, и я отнесу его…

– Венец Софу сейчас не поможет, – вмешавшись в их разговор, возразила Ягода. – Возложив венец на его голову, он только придёт в себя от забвения, но ещё будет очень слаб для битвы.

– Что же тогда делать? – нахмурился Маковей.

– Жители царства чисторосов готовы к битве! – твёрдо и уверенно сказала Повелительница земли и леса. – В их городе-столице Любомире сейчас ожидает сигнала к битве воевода огненных сверехов мой жених сверех Ярл!..

– Проклятие снято с него?! – радостно воскликнул Маковей.

– Да!

– И кто же тот находчивый смельчак, кто это сделал?!

– Царевич Яри-яр! В нём очень велика сила искренности и чистоты помыслов и я думаю… Нет! Я уверена, что ему удастся спасти и Заряду, и её отца Софа снова наделить его всемогущей силой Света!.. А нам сейчас надо приготовиться к битве с Бестарием.

– Что же нам для этого делать? – опять переспросил её Маковей. – Ведь мой посох у Бестария, и осталось совсем немного времени, когда он пройдёт сквозь горы и будет здесь…

Ягода сверкнула своим взглядом на Светозара и улыбнулась.

– Кому, как не тебе, Светозар, и твоим мастерам проявить в этом находчивость и смекалку!

– Да – да, ты права, конечно, – кивнул Светозар и тут же преобразился. – Я не только выкую тебе подкову Пересвет, но и помещу тебя на щит нашего города вместо твоего изображения… Бестарий наверняка захочет уничтожить герб и, взяв его в руки, не сможет оторваться от него, как не смогли оторваться от твоей подковы его воители Тьмы! Отягощённый, он не сможет долго противостоять нам, чисторосам и огненным сверехам…

– А я призову Блуждающую волну! – воскликнула Филира, поднимая над собой венец Софа. – На гребне своей волны она вознесёт этот венец к звёздам, и, коснувшись их, он приобретёт силу широты небесного свода и обручем охватит семь гор, дополнительно затруднив Бестарию подступ к Семигорью! – и тут же, что было силы, пронзительно крикнула: – Великая волна, здесь твоя сторона! Взываю к тебе я, Филира, дочь Океана, Повелительница волн! Приди, поклонись мне!

Вдали за городом, там, где из моря возвышались горы, послышался нарастающий гул. Раздался невероятный грохот, так что горожане невольно присели, и одна из семи гор, защищающих Семигорье, разлетелась в щебень и пыль. Вместо неё люди увидели огромную изогнутую волну, похожую на открытую пасть с пенящимся гребнем, который словно выступившая слюна свидетельствовал о намерениях волны поглотить всё, что попадётся ей на пути. Горожане сжались от страха, видя, как к их городу приближается этот водяной монстр. В их глазах застыл ужас. Лишь Филира, Ягода, Маковей и Светозар взирали на приближающуюся волну бесстрашно. Достигнув побережья, она остановилась, и её гребень склонился над городом, накрыв его словно зонтиком и погрузив в полумрак.

– Нас всегда скрывал от возможного проникновения к нам вездесущих глаз и ушей морской мираж, но, по чести сказать, я вижу такое впервые!.. – испытывая благоговение перед стихией, пробормотал Светозар, с изумлением глядя на то, как пенистый гребень волны склонился к помосту и притронулся к их волосам так нежно, как это делает любящая мать, гладя головку младенца. Горожане, осмелев, потянулись руками к волне, пытаясь достать её и прикоснуться к ней. Филира положила светоносный венец на пенящийся курчавый выступ и громко крикнула:

– Вознеси венец к звёздам и водрузи его короной на семь гор защищающих Семигорье! – и волна, подхватив венец, взмыла к небесам, ещё больше изумив горожан-мастеров. Они увидели, как пенящийся гребень ударился о звёздный небосвод и разбился множеством сверкающих брызг, смешавшись с мерцающими звёздами. И из этих переливающихся звёздным серебром мириад появился светоносный обруч венца, разраставшегося прямо на глазах. Волна его держала до тех пор, пока он не достиг той величины, позволившей ему водрузиться на вершины гор. Облака и снежные вершины осветились жёлто-белым светом. Мастера Семигорья заликовали. Волна отхлынула от звёздного небосвода, поклонилась Филире и умчалась в океан через образованную ей горную брешь, на месте которой вновь восстановилась гора из того щебня и пыли, зависших облаком в воздухе, в какую она превратилась после удара гигантской Блуждающей волны.

– Пора, Светозар, вооружаться и готовиться к битве! – раздался голос из толпившихся вокруг помоста мастеров, продолжавших ещё изумлённо смотреть вслед удалившейся волне. – Поступь Тёмной рати усиливается…

– Да! – кивнул Светозар. – Пора!.. Пересвет, пойдём в кузню Лавки Чудес, я тебя подкую… Филира! Ягода! Вы остаётесь? Или…

– Ты, Светозар, говорил что-то о сундучке – сюрпризе для Бестария, – напомнила ему Ягода и покосилась на Филиру. – Я остаюсь. Буду биться в ваших рядах плечом к плечу с мастерами и призову на эту битву всех подчиняющихся мне обитателей леса и земли!

– Я тоже остаюсь и призову всех мореплавателей, погибших в океане по вине Бестария! – сверкнула взглядом Филира, и её волосы всколыхнулись волнами. – Они лежат на дне среди обломков кораблей, поедаемые рыбами, и взывают о возмездии!

Светозар преобразился.

– Да, этим воинам ничего не страшно! – яростно выпалил он. – От них бежит даже сама смерть, не желая в стычке с ними потерять свой авторитет! Филира, ты натолкнула меня на одну мысль… – подмигнул он ей и перевёл взгляд на Ягоду. – И ты, Повелительница земли и леса, натолкнула меня на идею, напомнив о сюрпризе для Бестария… – перевернул он шкатулку вверх дном и, тряхнув, открыл дно, являвшееся крышкой с обратной стороны.

Филира, Ягода, Маковей и мастера вокруг помоста с любопытством наблюдали за его действиями. Даже конь Пересвет, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, замер. Глядя на великого мастера-чудотворца, крышка с обратной стороны оказалась зеркальной. Светозар снял с треноги чашу с огнём сверехов и опустил её на помост, а шкатулку с открытой зеркальной крышкой поставил на треногу так, чтобы самому отразиться в зеркале. Затем он ладонью провёл по поверхности огня свереха и, сорвав с него лепесток пламени, прикоснулся им к зеркальному отражению в шкатулке и бросил лепесток перед собой на помост. Маленький огонёк стал разрастаться и из него вышел точно такой же Светозар, ничем не отличимый от настоящего.

– Это Разотевс, мой зеркальный собрат! – представил его всем великий мастер. – Ему и вашим двойникам – мастерам придётся выполнить самое трудное: заманить Бестария в западню! – обратился он к мастерам. – Вы только что видели, что я сделал, поэтому подходите сюда и сделайте то же самое…

– Это и есть твой сюрприз для Бестария?! – удивлённо вскинула брови Ягода.

– Не совсем, – покосился Светозар на Маковея и загадочно улыбнулся. – Знахарь Маковей и представить не мог, что оставив впопыхах свой посох у Бестария, тем самым навлёк на нас удачу.

– Что ты имеешь в виду? – подступил к нему Маковей.

Великий мастер-чудотворец скользнул взглядом по Филире и Ягоде, и, понизив голос, усмехнулся.

– Тот, кто останется в живых из двойников и будет пленён Бестарием, расскажет ему, что секрет шкатулки может быть раскрыт зеркалом… – его голос стал ещё тише. – Но нечисть ничего в нём не увидит, так как она даже не может отражаться в нём. И тогда, разозлившись, Бестарий наверняка ударит по зеркалу посохом Маковея, в котором находится огромная сила сверехов, испепеляющая нечисть… Зеркало разобьётся на множество осколков, а из посоха вырвется пламя сверехов и отразится в каждом осколке… – запнулся он и украдкой обернулся на задрожавшие от поступи армии Тьмы горы. – А дальше говорить я не смею, – закончил он тяжёлым вздохом.

– Да, так будет лучше, – согласилась с ним Ягода. – Злыдни Бестария чирики в моих владениях всюду совали свой нос, а я неосторожно беседовала о твоей поделке с Пересветом, – кивнула она на шкатулку, к которой подходили мастера, отрывали лепесток пламени от огня свереха и, прислоняя к своему отражению в зеркале бросали его перед собой, уводя, затем, своих двойников. – И думаю, что Бестарию о шкатулке уже всё известно…

– Тем лучше! – остался бесстрастным Светозар. – Тот, кто будет им пленён, лишь подтвердит то, что ему уже известно. Пересвет, пойдём, я тебя подкую, а ты, Разотевс, проследи, чтобы каждый мастер заимел себе двойника… Мы скоро придём, – вскочил он на Пересвета и, конь, оттолкнувшись от помоста, взлетел над толпой и полетел к Лавке Чудес. Филира, Ягода и Маковей отправились к большому городскому самовару, стоявшему на рыночной площади, где мастера Семигорья обсуждали за чашкой чая свои новые изобретения, и какие ещё предстоит им изобрести…

Глава 12.

Ступа и карета летели над облаками. Царевич Яри-яр и индрик-зверь головами почти касались звёзд. По совету шикунов они срывали самые яркие звёзды с небосклона и складывали их на дне ступы. Вскоре облака расступились, и внизу показалось бушующее море. Вдали, на фоне звёздного небосклона, из темноты проступали очертания высоких скал, омываемые прибоем Блуждающей волны, достигавшей звёзд и с грохотом обрушивающейся и уходящей обратно в океан. Её пенистый гребень лизал кривые зигзаги молний, расходившиеся в разные стороны от клубящихся облаков над выступающей среди скал горой, и тёмная вода, поглощая молнии, светилась множеством зигзагов изнутри, которые светящимися змеями расползались по всей морской поверхности до горизонта. От такого ужасного зрелища Яри-яр почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове. Широко раскрытыми глазами он смотрел на приближающиеся огромные скалы, кажущиеся с каждым мгновением, что это окаменевшие стражи.

– Какой вид! – услышал он восторженный возглас и, обернувшись, увидел индрика-зверя, облокотившегося на край ступы и с безмятежной улыбкой смотревшего на представившуюся им картину. – Неправда ли, изумительный, а, ваше Высочество?!

– Да, завораживает! – с трудом произнёс Яри-яр.

Услышав его интонацию, индрик-зверь покосился на него.

– Да, что с вами?! – повеселел он ещё больше. – Вы испугались безумства стихии?

– А разве она не заставляет благоговеть пред великолепием ужаса, внушаемого природой?! – откровенно признался царевич.

В глазах индрика-зверя застыло понимание и, пригладив лапами взъерошенную от весёлого настроения шерсть на мордочке, он подошёл к Яри-яру.

– Хорошо сказано, – глубоко вздохнул он и похлопал царевича по плечу. – Но вот, что я скажу: эти, скалы, похожие на исполинских каменных истуканов, это великаны – велеты, – показал он жестом на приближающиеся скалы с вырисовывающимися рельефными очертаниями титанов. – Они мои друзья!.. Клубы чёрных облаков над возвышающимся горным пиком – это дым от их печи…

– А молнии? – со страхом взирая на расползавшиеся по небу зигзаги светящихся змей и их отражения в морской воде, спросил Яри-яр.

– А молнии, – поник индрик-зверь, – это дыхание светоносного мудреца Софа, покоящегося на радужном ложе во дворце велетов. Вот почему Бестарий не осмеливается напасть на находящегося в забвении Властелина Света – молнии от его дыхания могут испепелить Повелителя тьмы, если ему не удастся приблизиться к Софу между его дыханиями. Правда, есть для Бестария ещё одно непреодолимое препятствие, – указал он на Блуждающую волну, снова поднявшуюся к небесам и с рёвом помчавшуюся к ним навстречу. У Яри-яра лицо исказилось от ужаса, а индрик-зверь поднял со дна ступы звезду, ловким движением выхватил у царевича из-за пазухи лепесток огня свереха и, соединив их вместе, поднял над собой. Яркий свет озарил пространство, и стало светло, как днём. – Великая волна, здесь твоя сторона! – крикнул изо всех сил индрик-зверь. – Я взываю к тебе, индрик-зверь, друг твоей госпожи Филиры, дочери Океана, Повелительницы волн! Подчинись мне! – и волна немедленно уняла свой рёв. Она приблизилась к ним вплотную, подхватила на свой пенящийся гребень ступу и карету, у которой во время полёта вместо ног образовались свитые из вьюнов крылья, и понесла их к острову велетов.

– И стихия не так безумна, как кажется на первый взгляд! – ободряюще улыбнулся индрик-зверь Яри-яру. – Она мудра. Надо только знать, как с ней обходиться!

Царевич беспомощно улыбнулся в ответ, с трудом преодолевая охватившее его чувство животного ужаса. Не отрывая взгляда от чудовищной волны, на которой они мчались к великанам – велетам, пришедшим в движение от приближающейся волны, он снова впал в смятение. Его взор упал на океанскую бушующую гладь, ярко освещённую звездой в лапах индрика – зверя, и он увидел в прозрачной воде несметное количество страшно изуродованных и вооружённых до зубов людей-утопленников, шагающих по морскому дну. На поверхность моря выплывали разбитые корабли с истлевшими, разорванными парусами, облепленные слизью ила, водорослями, ракушками и кораллами. Матросы в них так же представляли собой полуистлевших утопленников, чьи черепа и выступающие из сгнившей одежды части скелета, поблёскивая, выглядели в ярком свете звезды устрашающе и зловеще. Перехватив взгляд царевича и, глянув туда, куда он смотрел, и индрик-зверь пришёл в трепет.

– Великая волна, что это?! – указал он на них. – Ты ли пробудила их своей неистовой мощью?!

– Филира, дочь Океана, собирает всех, кто погиб по вине Бестария, и взывает о возмездии ему! – в ответ проревела волна.

И царевич, и индрик-зверь, и шикуны в карете, одновременно воскликнули от восторга.

– Вспоминаю… Однажды мне довелось видеть с острова велетов, как на проходящие мимо корабли налетел Бестарий со своими вездесущими призраками – рэйфами, – глядя вниз на живые корабли и утопленников, печально вздохнул индрик-зверь. – Он, напустив тьму, чёрной тенью носился от корабля к кораблю, и его призраки – рэйфы напускали в глаза морских путешественников миражи. Ни один корабль не избежал его коварства и, сбитые с пути, все они погибли, наскочив на скалы или подводные рифы… Наконец-то пришло время расквитаться с ним невинно загубленным за свою смерть!..

– Приближаемся, – толкнул его в бок Яри-яр, кивком показав на великанов – велетов, чьи каменные груды мышц, переливались и искрились гранитными блёсками в свете звезды, ярко светившей в лапах индрика-зверя.

Волна усмирила свой стремительный ход, начав уменьшаться, а велеты, разглядев на её гребне ступу и карету, взяли в руки огромные, величиной со скалу, камни, приготовившись метнуть их в приближающихся незнакомцев. Увидев их приготовления, индрик-зверь подбросил звезду так, чтобы она летела чуть впереди у него над головой и, сложив ладони у рта, заревел с такой силой, что Великая волна снова вздыбилась, поднявшись к небесам, а великаны – велеты и остров зашатались. Царевич и шикуны зажмурились и зажали руками уши.

– Индрик! – услышали они голоса великанов сквозь оглушающий рёв индрика-зверя. – Мы узнали тебя! Усмири свой голос! – и наступила тишина.

Отняв руки от ушей и открыв глаза, царевич и шикуны увидели, что звезда снова находится в лапах индрика-зверя. Волна осталась далеко позади, а они мчатся по воздуху среди гигантских великанов, выстроившихся строем от берега до зияющей в горе чёрной пещеры, откуда время от времени, вспышками доносился свет. Ступа и карета стремительно влетели в пещеру, и у Яри-яра перехватило дух: её стены украшали невиданные замысловатые узоры из сверкающих драгоценных камней; потолок, по которому ручейками красивых серпантинов разбегались яркие молнии, подпирали золотые колоннады с блистающими на них огненным оперением диковинных птиц. Сначала они показались Яри-яру одним целым с колоннадами, но оказалось, что это совсем не так: как только свет звезды в лапах индрика-зверя коснулся их огненного оперения, они вспыхнули оранжево-красным переливом и, слетев с колоннад, закружили вокруг ступы и кареты, стряхивая на пришельцев при каждом взмахе крыльев огненный жар.

– Жароогненные птицы, укажите нам путь к ложу светоносного Софа! – приказал им индрик-зверь, и птицы, выстроившись клином впереди ступы и кареты, полетели вдоль колоннад среди множества лабиринтов вглубь подземного дворца, и от красочности сменяющихся тоннелей у Яри-яра закружилась голова.

Вскоре они достигли большого и величественного зала, стены которого и потолок были украшены ослепительно красивыми золотыми изразцами с изображениями на них так же, как и везде, диковинных птиц и животных. Они выглядели живыми и как будто двигались и переговаривались между собой, показывая на не прошеных гостей. Посреди зала, вместо колоннад, из пола в потолок били четыре огромных светящихся изнутри фонтана больше похожих на перевёрнутые водопады. Ударяясь о потолок, они поддерживали его и, разбиваясь мириадами брызг, возвращались вниз, образовывая идеально ровный хрустальный пол, в котором отражался весь мир. Над ним, простираясь в мириадах брызг от водопада к водопаду, переплетаясь в разноцветный кружевной ковёр, висели радуги, держа на себе покоящееся тело светоносного Софа. Жароогненные птицы плавно закружили над ним, сбрасывая при каждом взмахе крыльев огненный жар, образовав, таким образом, вокруг ложа мудреца огненное кольцо. Из водопадов навстречу ступе и карете шагнули стражи-велеты.

– Встречайте гостей! – радостно улыбнулся им индрик – зверь, на удивление, сказав тихо, почти беззвучно, но все его при этом хорошо услышали.

Велеты протянули вперёд, каждый свою руку, и наложили их друг другу ладонь на ладонь. Ступа карета приземлились на эту сооружённую пристань, и царевич и шикуны приветствовали великанов поклоном.

– Царевич Яри-яр и его друзья! – так же почти беззвучно представил их велетам индрик – зверь. – Царевич – сын царя Яроса…

– Мы знаем! – дружно ответили велеты.

– Мудрец Соф наверняка рассказывал вам о нас? – спросил Яри-яр.

Вместо ответа великаны чуть склонили головы.

– Тем лучше… – улыбнулся индрик – зверь. – Тем лучше, потому что без вашей помощи нам не обойтись.

– Что мы должны сделать?

– То, что вы умеете делать лучше всех: превратиться в горошины и вместе с нами отправиться во владения огненного Жижа… – запнулся индрик-зверь и, нахмурившись, печально добавил. – Спасать светоносную Заряду.

– Как?! – непроизвольно вырвалось у велетов.

– Да, – кивнул Яри-яр. – Она в его лапах! Бестарий похитил её, когда она шла…

– Не продолжай! – резко оборвали его великаны и, подбросив ступу и карету в воздух, с невообразимым грохотом стали рассыпаться на мелкие части, падая на хрустальный пол и превращаясь в горошины. Ступа и карета плавно закружили вместе с жароогненными птицами, пока все камни от рассыпавшихся великанов до последнего не превратились в горошины. Их было так много, и они были такими звонкими, что от них резало слух. Причём все они переговаривались между собой, и некоторые их фразы были вполне отчётливы и понятны.

– Мы готовы! – звонко разнеслось по всем сводам зала.

И тогда индрик – зверь бросил на хрустальный пол звезду, которую до сих пор не выпускал из лап, и она, ударившись о его сверкающую поверхность, вдруг утонула в нём словно в воде. По поверхности пола разошлись круги, освещаемые утонувшей звездой, ставшие плавно вращаться, образовывая воронку. В неё, увлекаемые потоком, устремились горошины.

– За ними! – скомандовал индрик–зверь, и ступа с каретой ринулись в зияющую пропасть, которую открыла им воронка.

Влетев в неё, они несколько мгновений летели за звездой по довольно широкому извилистому тоннелю, пока он не закончился тупиком, и звезда, ударившись о преградившую ей путь стену, не разбилась и не рассыпалась мелкими искрами. Царевич Яри-яр успел только заметить, что на месте удара звезды о стену, в каменной преграде возникла довольно-таки большая щель. Наступила темнота. Лишь несколько звёзд, сорванные индриком–зверем с небосклона, лежали на дне ступы и освещали её изнутри. Их свет, пробивавшийся наружу, слабо освещал пространство вокруг ступы и кареты, и нельзя было понять, куда делись горошины, в которых превратились великаны-велеты. К удивлению царевича звёзды в этом подземелье стали удивительно лёгкими. Они поднялись со дна ступы и, выскользнув из неё, поднялись в воздух и зависли под чёрным сводом тоннеля, прилепившись к каменному потолку.

– Ну вот, – посетовал индрик-зверь, хлопнув лапами себя по коленям, – совсем забыл… Здесь они становятся такими лёгкими, что… Не пытайтесь, – одёрнул он шикунов, подлетевших на карете к своду тоннеля и попытавшихся их отодрать от потолка. – Ничего не получится.

– Почему? – удивился Яри-яр.

– Потому что они боятся подземелья и участи разбившейся о преграду звезды. Они желают вырваться отсюда и думают, что свод тоннеля – это небосклон!

Царевич посмотрел на тщетные попытки шикунов оторвать звёзды от каменного свода и перевёл взгляд на трещину в стене, о которую разбилась звезда.

–А куда делись велеты? – не успел он договорить до конца, как тоннель затрясся и заходил ходуном. Трещина в стене стала расширяться, расходясь мелкими и большими зигзагами трещин в разные стороны. Яри-яр выхватил из-за пазухи огонёк свереха и осветил им раскрытую пасть новой образовавшейся пещеры. В ней хаотично вращалось множество горошин, ударяясь о стены пещеры и расширяя её вверх и вниз, и в стороны. За несколько мгновений она стала настолько широкой, что в неё смогли влететь ступа с каретой. Здесь их обитателям пришлось выйти из них. Дальше пещера углублялась узким проходом, и продолжать путешествие в ступе и карете уже не представлялось возможным. Надо было идти пешком. Прощаясь, карета всхлипнула и помахала шикунам и царевичу.

– Не печалься, – за них успокоил её индрик-зверь. – Там слишком опасно и лучшую службу ты сослужишь, если останешься здесь и составишь компанию ступе. Уверен, что вы и соскучиться не успеете, как мы уже вернёмся!

Карета успокоилась, а ступа, подлетев к её боку, прижалась к ней, как к родной сестрице.

А горошины между тем продолжали с грохотом углублять и разводить в стороны границы пещеры. От них стояло такое звонкое дребезжание, что закладывало уши.

– Да, – удручённо глядя на них, покачал головой индрик-зверь. – Так огненный Жиж услышит их и догадается, кто пробирается в его владения.

– Что же делать? – спросил Яри-яр.

– Вот, что!.. – затопал ногами индрик-зверь, подземелье зашаталось, и раздался такой гром, что издаваемое горошинами дребезжание утонуло в перекатах грома, издаваемое топотом Повелителя зверей. – Пусть лучше думает, что это я забавляюсь со своими зверятами, играя с ними в прятки, прячась по норам, берлогам и пещерам.

Ободрённые поддержкой, горошины ещё быстрее стали прокладывать подземную дорогу в таинственные и очень страшные владения огненного Жижа. Затаив дыхание и подсвечивая им огоньком свереха, за ними, выстроившись друг за другом, шли царевич Яри-яр, индрик-зверь и шикуны. Шли долго. Наконец, в глубине, прокладываемого подземного хода из трещины показался ярко оранжевый с красными подпалинами свет, и всех обдало жаром.

– А вот теперь предстоит самое сложное… – жестом остановил горошины индрик-зверь. – За вас, велеты, я не боюсь, вы знаете, что надо делать. А вот ты, царевич… – приблизился он вплотную к Яри-яру и взглянул ему в глаза. – Справишься ли, не убоишься?

– Справлюсь! – не раздумывая, ответил царевич. От жара его лицо покрылось потом, но глаза оставались бесстрашными. Он подошёл к трещине, откуда пробивался жар и красно-оранжевый свет и, припав к ней, посмотрел, что делается за её пределами. Его взору предстала ужасающая картина: перед ним простиралась огненная долина с текущими по ней реками раскалённого железа и лавы, по берегам которых высились поблёскивающие углями холмы и остроконечные скалы. Вдали виднелся город, выстроенный из бесформенных камней и напоминавший гору разбитых на осколки кирпичей. Он тоже поблёскивал угольками, и над ним поднималось множество дымовых столбов, затягивая огненный свод чёрными клубами, с рассыпающихся дождём огненных искр. Вокруг города, по берегам рек, в долинах, какие-то страшные существа, похожие на рогатых полулюдей – полукабанов, выстраивались отрядами и то ли танцевали, то ли изображали воинственность, а то ли и впрямь бросались друг на дружку в бой. Их было так много, что перед глазами всё кишело, искрилось, дымилось и застилало жаром глаза так, что они слезились, вызывая искажение представившегося зрелища. Вдруг перед глазами Яри-яра совсем рядом возникла страшная оскаленная пасть с вывалившимся огненным языком и сверкающим раскалённым железом клыками, и царевич в страхе отпрянул от трещины. К ней тут же припали индрик-зверь и шикуны.

– Жижиги!.. А вот и сам огненный Жиж с ощеренной пастью! – услышал Яри-яр голос индрика-зверя; царевич вытирал рукавами слезившиеся глаза и ничего перед собой не видел. – К битве готовятся!.. Когда Бестарий пойдёт завоёвывать Семигорье, они примкнут к нему. Надо торопиться!

– Но мы забыли кое о чём позаботиться, – задумчиво сказал Анютин глазок.

– О чём?

– О воде! А без неё в этом огненном обиталище нам долго не протянуть. Да к тому же вряд ли удастся прошмыгнуть незамеченными… Придётся пробиваться с боем… – дребезжащий звон горошин, похожий на смех, прервал Анютиного глазка.

– Велеты всегда готовы к битве! – донеслось от горошин.

– И вода у нас всегда с собой, – встряхнул индрик-зверь шерстью и обдал всех шикунов брызгами. Они покрылись ими, став мокрыми. – Я всегда ей запасаюсь, когда приближаюсь к волшебным водопадам, падающим в свод дворца велетов… Это непростая вода, она защитит вас от жара.

– Обрызгай и меня ей, – попросил Яри-яр.

Индрик-зверь тряхнул шкурой, но капельки брызг застыли только на кончиках ворсинок его шерсти, не попав на царевича.