Текст книги "Мастера Семигорья"

– И будет плакать от нашей хитрости! – усмехнулся индрик-зверь и так топнул и засвистел, что из-за каждого дерева и куста появились мордочки самых разных зверей. – Вы готовы повеселиться?!.. Но предупреждаю: будет страшно! – сразу оговорился он.

– Всегда рады! – дружно ответили звери.

– Тогда к самовару!

Он сбежал с холма к замку на куриных пнях и принялся помогать Анютиному глазку и его друзьям устанавливать на поляне перед замком волшебный самовар величиной чуть выше замка Яги. Над самоваром висело небольшое белое облачко, из которого в самовар лился лучистый искрящийся дождь. Несколько чёрно-бурых соболей, сидевших на ветвях елей, осторожно поправляли его, чтобы ни одна дождинка не пролилась мимо и не пропала даром. Когда облачко истощилось, а самовар наполнился, соболя принялись устанавливать на нём заварочный чайник, который принесли орлы. Другие звери занялись растопкой углей и заполнения ими печи самовара; подготовкой большого стола и приготовлением вкусностей, в которых самое активное участие принимали Анютин глазок и его друзья шикуны. С помощью кареты из её вьюнов они сплели корзину изобилия, и из неё на праздничный стол посыпались конфеты, торты, пирожные, баранки, пирожки с повидлом, калачи и рогалики с вареньем и ещё много разных сладостей, чтобы все приглашённые на бал звери остались довольны.

Царевич, стоя на холме, смотрел, как Бестарий приближался на огромном огнедышащем драконе – венлите, чьи чёрные крылья отбрасывали на землю метущиеся зловещие тени. В его голове витали слова, брошенные Анютиным глазком, что чёрное око у Повелителя тьмы коварно и его следует обязательно обезвредить. Он обернулся и посмотрел на Анютиного глазка, руководившего сервировкой праздничного стола. «Уж кто-кто, а он-то знает, что говорит, – подумал Яри-яр. – И это верный для меня намёк, чтобы я, будучи в образе лесной Яги, не выдал в себе царевича…» Дракон тем временем подлетел к поляне перед замком, на которой стояли самовар и праздничные столы, и заслонил своими чёрными крыльями полнеба, скрыв звёзды и месяц. Наступила кромешная тьма. Светилась лишь пасть дракона, освещая его и его седока, да зелёное око Бестария, осматривавшее поляну, замок и притихших зверей. Удовлетворившись осмотром, Повелитель тьмы лихо задрал одну ногу, перекинул её через шею дракона, но другая нога, отягощённая железным сапогом, перевесила, и он кувырком полетел вниз. Сделав несколько кульбитов, Бестарий грохнулся задом о землю так, что все звери, стол, самовар и замок подпрыгнули, а дракон, издав удивлённое «Ух ты!», заржал, как жеребец.

– Чёрт бы побрал эту железяку! – потирая ушибленный зад, поднялся на ноги Бестарий. – Здорово, карга! – увидел он перед собой лесную Ягу.

– И ты… Чтоб ты издох! – поправился царевич.

– Ублажила! – сверкнул зелёным глазом Повелитель тьмы. – А что это у тебя голос, как у моего жеребца?.. То есть, дракона? – покосился он на смеющегося в небе дракона и погрозил ему. – Если не прекратишь, я тебя…– не успел он договорить, как дракон перестал смеяться и присел неподалёку на верхушку елей.

– То-то же… Что с голосом-то у тебя, карга? – снова обратился он к Яге.

– Поганок в лесу объелась для мелодичности гласа…

– А что… Вполне недурно! Басишь так, что у меня мороз по коже… Под стать моему Вою! Бр-р!..– повёл плечами Бестарий.

– Для тебя старалась! – не моргнул глазом царевич, обрадованный тем, что так удачно ему удалось избавиться от разоблачения.

– Мне дьявольски нравится!.. Покажешь мне потом в лесу место с поганками на посошок, – причмокнул Повелитель тьмы. – Отведаю их перед уходом, чтобы голос мой далеко слышен был, чтобы сотрясал он и морозным инеем ложился…

– Обещаю: отведаешь!– оборвала его тираду Яга.

– Слушай, карга: а нет ли у тебя ещё чего-нибудь такого, чтобы избавить меня от этой железяки? – показал Бестарий на железную ногу. – Ты ведь знатная ведьма, способная на невозможное и невероятное… Уж очень хочется избавиться от неё.

Лесная Повелительница от удивления вскинула брови и развела руками.

– Разве, что гнойный компресс… Или лучше чирей посадить тебе…

– Куда?!

– На седалище, конечно… Недорого и изящно!

– Полагаешь, поможет?

– Уверена: когда ты на него сядешь, ты в миг про железяку забудешь!

– Да у меня и так памяти нет, – почесал затылок Бестарий. – А тут ещё с твоим чирьем… Нет, Яга.

– Тогда может быть так… – таинственно подмигнула ему Яга.

– А это ещё как? – не понял Повелитель тьмы.

Вместо ответа Яги к Бестарию подскочил индрик – зверь и выдернул у него ногу с железным сапогом, а медведь, последовавший за ним, вбил на прежнее место ноги деревянную колоду, похожую на здоровенный куриный пень. Железную ногу индрик – зверь тут же выкинул в печь самовара. От ужаса у Бестария глаза расширились до невероятных размеров.

– Да вы, что?! Озверели, что ли?! – взвился его голос петушиным кликом.

– А как же! – в ответ рявкнул медведь.

Голова Повелителя тьмы опухла, и из черного ока вырвался рой огромных чёрных ос, накинувшийся на всех зверей.

И тут царевич понял, насколько чёрное око Бестария может быть коварным.

– На мёд! – взмахнул он метлой, и весь осиный рой устремился на большую чашу на праздничном столе, наполненную мёдом. С воем он кинулся в неё и исчез. С изумлением осмотрев метлу, Яри-яр едва удержался, чуть не выдав себя в очередной раз возгласом восхищения.

Бестарий проводил взглядом рой ос, исчезнувший в чаше, и вопросительно уставился на Ягу. Она развела руками.

– Все мы здесь изуверы! – предупредила она его вопрос.

– Осатанелые просто-таки… – покачав головой, с надрывом выдохнул Повелитель тьмы.

– А ты думал в такой глуши повстречать только пуховых одуванчиков! – усмехнулась Яга. Решив использовать подвернувшийся подходящий случай, она махнула индрику-зверю. – Чёрт с ним! Забейте ему его улей, пока он здесь всех не пережалил, и верните ему железяку.

Проворный индрик – зверь метнулся к печи самовара, вытащил из огня железную ногу и кинул её медведю, а сам подскочил к Бестарию и одним ловким движением забил ему в чёрное око подобранный на поляне сушёный мухомор. Медведь тем временем успел Повелителю тьмы оторвать здоровую ногу, а вместо неё вставить оплавленную железную, похожую на лягушачью ласту. Оторванную ногу медведь выкинул в печь самовара, но не удачно: она взлетела высоко и, перелетев самовар, была подхвачена орлами, разорвана в клочья и проглочена на лету.

От негодования Бестарий взревел так, что с верхушек елей с грохотом упал на землю дракон – венлит, задыхаясь от смеха и обдавая всех гарью и дымом.

– Вот уж никогда не предполагал, что ты, Темнейший, такой весельчак! – рокотал он хриплым голосом. – Я просто угораю!.. – вырвался у него из пасти сноп искр.

Бестарий удивлённо сверкнул на него зелёным глазом и, осмотрев себя, деловито пошлёпал железной ластой. От этой выходки дракон ещё сильнее пыхнул огромным пламенем и гарью.

– Да ты просто изжога! – громыхнул он.

– Ну, это ты через чур… – самовлюблённо зажеманился он.

Лесная Яга присвистнула, удивившись резкой смене его настроения.

– Что с тобой, Темнейший? – недоверчиво усмехнулась она. – Ты хочешь нам понравиться?

– Дьявольски! – заставила всех вздрогнуть очередная смена поведения Повелителя тьмы.

Сушёный мухомор с громким щелчком вылетел из его чёрного ока, и лицо, заострившись чертами, приняло страшное выражение.

– Дьявольски хочу понравиться! – змеиным шипением вырвалось у него из гортани. Сотрясая землю, он подошёл к Яге и протянул ей посох, который он не выпускал из рук. – И знаю, что мы поладим!.. Кажется, у тебя есть такой же?.. – прозвучали коварные нотки в его шипении, а чёрное око дыхнуло леденящим холодом.

У царевича по телу пробежал мороз, и сердце сковалось страхом. Только сейчас он узнал этот посох. «Откуда он у него? – пронеслось у него в голове. – И что стало с Маковеем?!»

– Похоже, Темнейший, ты плохо видишь одним глазом, – стараясь сохранить самообладание, усмехнулся он в ответ, покрутив перед его носом метлой. – Это всё, что у меня есть, и, если моя метла впечатляет тебя, то я рада, что ты не видишь разницы между ней и твоим великолепным посохом!

Бестарий вплотную приблизился к Яге и, приклонившись к ней, в упор взглянул в её глаза своим сверкающим зелёным оком. На его губах застыла зловещая усмешка.

– Я читаю твои мысли, карга! – почти беззвучно прошипел он. – Ты боишься! Я знаю, что у тебя есть точно такой же посох, подаренный тебе светоносным Софом, и… – он мгновенно вырос до размеров самовара и изрыгнул. – И ты прячешь у себя его крылатого коня Пересвета! Если ты мне сейчас не выдашь коня и посох, то… – он повернулся к дракону, и дракон пыхнул пламенем на одиноко стоящую на поляне ель, вспыхнувшую ярким пламенем и превратившуюся в огромный костёр. Звери на поляне ахнули и прижались друг к другу, с жалостью глядя на горящую ель. Неподвижное и непроницаемое лицо лесной Яги ничуть не изменилось. Она оперлась на метлу и кивнула на огонь.

– Не впечатляет, – невозмутимо сказала она и тяжело вздохнула. – Такую красавицу загубил, сатана… Хорошо, и посох и коня я тебе отдам. Только зачем они тебе?.. У меня не принято отдавать, не узнав, зачем нужны вещи?

– Ну хотя бы затем, чтобы посохом опять вернуть себе ноги, – перешёл с шипения на нормальный тон Бестарий.

– Тебе одного посоха, что ли мало? – усмехнулась Яга. – Думаешь, чем больше, тем лучше?

– Ну, у меня же две ноги… – слабо оправдался Повелитель тьмы и покрутил посох в руках. – Вообще-то, я им пользоваться не умею, полагал, что ты меня этому научишь…

– Ах, вот как! – повеселел царевич от того, что принял верное решение, не отказывать Бестарию и вынудить его раскрыть его замыслы. – А откуда ж у тебя вот этот посох? – показал он на посох в его руках. – Насколько я знаю, ты не в ладу со светоносным Софом, чтобы он тебе его дарил.

– Нашёл! – не поведя мускулом, соврал Бестарий.

– Верю! Ну, а конь-то тебе зачем?.. Впрочем можешь не отвечать. Я научу тебя, как пользоваться и посохом, и конём, но для начала ты должен сыграть с нами, ведь сегодня бал зверей.

– Что я должен сделать?!

– Нам не хватает козла отпущения…

– El Boch de Biterne! – подскочил к Яге Анютин глазок и, подняв вверх указательный палец, произнёс по латыни хорошо знакомое изречение Бестарию; затем он метнулся к замку – замок приподнялся – и он исчез.

Проводив его взглядом, Повелитель тьмы повеселел.

– Ты посмотри-ка: дьявольски образованный! – дёрнул он головой от восхищения и торжественно проскандировал. – Козёл! Так это ж моя стихия!

– Вот нам-то ты, как раз и нужен! – дружно прорычали звери.

Замок приподнялся, и из него вылетел Анютин глазок верхом на крылатом коне. От удивления Яри-яр открыл рот, но, увидев вплетённые в гриву коня цветы вьюнов и исходящий от него зеленоватый свет, понял, что это превращённая в коня Пересвета карета. Анютин глазок плавно закружил вокруг него и, склонившись, успел шепнуть:

– Бери царевич с собой индрика – зверя и торопись к великанам – велетам!.. Спасай светоносную Заряду и помоги ей пробудить Софа… А мы тут без тебя разыграем Бестария!.. Задержим его… – и, пришпорив коня, подлетел к Повелителю тьмы и встал к нему задом. – Темнейший, правила игры у коня под хвостом, ознакомься.

Бестарий полез в карман, достал из него монокль на цепочке и, приставив к зелёному оку, потянулся к хвосту коня. Повинуясь любопытству, к нему присоединился дракон. Как только их физиономии достигли расстояния в один шаг, конь задрал хвост, под которым висела табличка с алым поцелуем, и так лягнул обоих, что, кувыркнувшись в воздухе, Бестарий и дракон с грохотом треснулись затылками о землю и застыли так, вытянув вверх – Бестарий лягушачью ласту и пень, а дракон лапы. Посох Маковея, выскользнувший из рук Повелителя тьмы, крутанулся в воздухе несколько раз и, падая, треснул его по лбу, от чего его голова превратилась в козлиную. Оцепенев, звери смотрели на них не дыша.

– Нет, ну, что это? А?.. – охая, прохрипел дракон, ощупывая свою сморщенную гармошкой физиономию, из пасти которой вылетели все золотые зубы. – Ведь знаю, что этот идиот безграмотный и читать не умеет… И я туда же!.. – он приподнялся и, повернувшись к Бестарию, изрыгнул сноп сажи и копоти. – А-а!!! – заорал он, увидев перед собой козлиную морду с моноклем.

– Ты, что? – вращая и хрустя шеей, спросил Повелитель тьмы.

– Восторгаюсь! – судорожно сглотнул дракон.

Бестарий снял монокль и, вытянув руку, посмотрел в его отражение.

– Ох – хо – хо!!! – выдохнул он и потёр шишку на лбу между огромных закрученных рогов. – Действительно, чертовски красив!

– Конечно!.. Ужас, как красив! – согласился с ним венлит.

Тем временем шикуны, подскочив к коню, выдернули из его гривы по вьюну, из которых появились ещё семь таких же коней, повернувшихся задом к Бестарию и дракону.

– Нет – нет – нет! – запротестовал дракон. – Я даже алфавита не знаю… Все вопросы к нему, – похлопал он по загривку Бестария. – Дружок, загляни им под хвост. У них, по-видимому, разъяснения к правилам, для тех, кто не понял…

– Ну, вы тут порезвитесь без меня, – заметила Яга, улучив момент, чтобы отлучиться и, сев в ступу, на прощанье подмигнула Повелителю тьмы. – Вижу, Темнейший, у тебя и в самом деле талант ладить со всеми. Развлекись тут, а я пока слетаю по делам… Индрик – зверь, за мной! – взмахнула она метлой, индрик – зверь занял место рядом с ней, ступа взлетела и скрылась за лесом.

Дракон с завистью посмотрел на улетающую ступу и перевёл взгляд на Повелителя тьмы, щёлкнувшего пальцами и усадившего рядом с собой ещё семь своих двойников с козьими головами, вышедшими из него. Двойники встали, подошли к коням и, не успев разглядеть под их хвостами табличек, получили копытами промеж рогов. Кувыркаясь и блея, они попадали на Бестария.

– Фьють – фию! – присвистнул дракон.

– Кто-нибудь что-нибудь понял? – донесся голос Бестария из кучи козлов.

– Не – ет!.. – дружно проблеяла куча на нём.

Содрогнувшись, дракон пощупал свою сморщенную гармошкой, беззубую физиономию.

– У меня всё было… А теперь?.. – дыхнул он остывшей золой – Ну, нет! Я в их козьем шабаше не участвую! – и, взмахнув крыльями, взлетел над лесом.

Описав круг над поляной, он сплюнул на козью кучу, которая тут же исчезла, оставив Бестария в одиночестве, и улетел. Покрутив головой по сторонам, Повелитель тьмы отыскал свой монокль и, приставив к зелёному оку, пожал плечами.

– Так в чём же правила? – проблеял он.

– А ты догони и узнаешь!.. – подмигнул ему Анютин глазок, жестом указав на гарцующих коней.

– Всех, что ли?

– И сразу! – воскликнули шикуны, соскучившись по догонялкам.

Бестарий вскочил на ноги и понёсся с яростью буйвола, оставляя на земле пнём и лягушачьей ластой глубокую борозду, сбивая на своём пути деревья и разбивая в щепы попадающиеся брёвна. Анютин глазок и шикуны едва успели увернуть своих коней от его растопыренных рук, простёртых до краёв поляны. Он сгрёб праздничный стол, самовар – замок успел подскочить на пнях и перепрыгнуть через его руки, а звери припасть к земле – и понёсся, все, круша на своём пути.

– Ой – ё – ё!.. – вздохнул окнами замок и повернулся посмотреть ими в спину удаляющегося Повелителя тьмы. – Он так весь лес загубит!

И в самом деле, лес вокруг поваленных деревьев прямо на глазах погибал и всем своим видом превращался в высокий и корявый, как тот, что окружал город чисторосов Любомир.

– Остановите его! – взмолился замок, обратившись к зверям. – Пусть он лучше правила читает, пока у него лоб не треснет… Тем более, что, если ему вдруг всё-таки удастся догнать шикунов, и он поймёт, как его, короля лжи, обвели хитростью и разыграли, то он, наверняка, не только уничтожит лес, но и умертвит всё живое… Вместе с островом! – сокрушённо добавил замок.

Звери ощетинились и оскалились.

– Ну, что? Повеселимся? – проревел медведь, и звери ответили ему дружным рычанием. – Вы, волчья стая, догоните шикунов и предупредите их, а мы, – повернулся он к остальным зверям, – постараемся остановить беса и вернуть его на поляну под хвосты их коней…

– За мной! – прорычал вожак, и волчья стая, припав носами к земле и вынюхивая следы коней, скрылась за деревьями.

Остальные звери во главе с медведем бросились догонять Бестария по прорубленной им просеке. Догнать его оказалось делом непростым. Он проделал за собой в земле такую глубокую борозду своими ногами, что звери вязли в рыхлой земле, наскакивая друг на друга и выбиваясь из сил. Шикуны, взлетая время от времени на своих конях над лесом, видели, какие разрушения лесу несёт Бестарий, и у них сердце сжималось от боли при виде этих разрушений. Они пожалели, что придумали эту затею. Вскоре над лесом показались едва касающиеся верхушек деревьев бегущие волки. Они догнали шикунов и рассказали им о задумке зверей. Тогда Анютин глазок обратился к Светлячку и попросил его призвать к себе всех светлячков леса, чтобы они все разом встали на пути Повелителя тьмы и, одновременно вспыхнув, остановили его и выжгли ему светом зелёное око. Светлячок немедленно исполнил его просьбу. Достав из карманов волшебные кремни, он ударил ими, и над ним возник целый фейерверк прекрасных искр. И в то же мгновение все светлячки леса устремились к нему, а ещё через мгновение он сказал им, что делать, и они полетели навстречу Бестарию. Шикуны, развернув коней, направились к замку на поляне. Рой светлячков, не выдавая себя светом, подлетел вплотную к Повелителю тьмы и вспыхнул так ярко перед его зелёным оком, что оно задымилось. Издав громогласный крик, он закрыл глаз руками и рухнул на землю. Только тогда бегущие за ним звери смогли его догнать. Подхватив Бестария под руки, они приволокли его на поляну перед замком и усадили напротив повернувшихся к нему задом коней, на которых восседали шикуны.

– Эй, Темнейший! – разжал ему руки медведь, и все увидели, что в его зелёном оке блуждали разноцветные зигзаги. – Мы подумали и решили, что тебе всё-таки следует изучить правила, прежде чем ты начнёшь играть с нами, а то ты так весь лес загубишь, и бал нам испортишь.

– Но я ничего не смыслю в буквах, – выпучив мигающий зигзагами глаз, развёл руками Бестарий.

– Это как раз то, что и надо!.. Ты с таким для нас удовольствием начинаешь праздничный бал, что на это просто нет никаких сил для звериного рёва! – подвёл его медведь к первому коню.

– Ну, раз так… – не успел договорить Повелитель тьмы, как получил промеж рогов копытами. Отлетев, он фыркнул. – Бр-р, не понял!

– Попробуй ещё раз, – невозмутимо посоветовал медведь.

И Бестарий попробовал ещё, ещё и ещё, пока один рог не обломался, а из чёрного ока после каждого удара копытами не стал доноситься глухой звон и протяжный свист. Козий череп вытянулся, став похожим на дыню. Зверям, поначалу понравившееся зрелище, постепенно оно стало надоедать, причём самому Бестарию эта процедура, похоже, нисколько не надоела, а лишь с каждым ударом копыта, только раззадоривала его. Он остервенело бросался под хвост каждого коня, и отлетал всё сильнее звоня и свистя своей черепушкой. Звери опять не на шутку озадачились, ведь шикуны и даже их не настоящие кони уже устали, а этому бесу было хоть бы что.

– Вы когда-нибудь такое видели?! – покачал головой медведь.

– Я таким осатаневшим его ещё не видел, – откровенно признался Анютин глазок.

– Да, загляденье! – согласились с ним звери.

– Одурел-таки так, что, похоже, сам уже не остановится. Может, поможем сатане? – спросил медведь.

– Да, невыносимо жаль прерывать такое зрелище, но жаль и его… Тёмный всё-таки, – согласились с ним звери.

И в очередной раз, когда Бестарий вскочил на ноги и понёсся на коней, кони расступились, он пролетел мимо них и наткнулся на замок Яги. Замок отвесил ему пинка промеж рогов куриным пнём, и Повелитель тьмы, вращаясь, взвился в воздух и, свистя со звоном, скрылся за лесом. Приземлился он только перед своим войском, с грохотом треснувшись задом о землю. Армия нечисти увидев его в таком обличии, онемев от неожиданности, со страхом и удивлением уставилась на него.

– Я так и не понял, – скороговоркой пробормотал Бестарий, пожав плечами и разведя руками. – Какие там к чёрту правила? – и, опершись на посох Маковея, он поднялся с земли и встал на ноги. – Да ну их к чёрту с их балом, играми, конями и правилами…

– Вот именно! – дружно и судорожно сглотнуло войско. – Где это видано, чтобы для тебя существовали какие-то правила?

– Да, действительно, обойдёмся и без них, а то я что-то так расчувствовался, что чуть было, не потерял своё лицо… – потрогал он свою козью физиономию. – Как я выгляжу?

– Удавиться не жалко!

– Превосходно! – воспрял духом Бестарий и скомандовал: – За мной, армия Тьмы! Идём на Семигорье! – и тяжёлой поступью, сотрясая землю, его войско двинулось за ним.

А звери в лесу ликовали. Наконец-то, они могли по-настоящему начать праздничный бал и веселиться. Шикуны слезли со своих коней, взялись за волоски их грив и снова сплели их во вьюны, которые, затем, вплели в гриву коня, на котором восседал Анютин глазок. Когда был вплетён последний цветок в гриву коня, и он опять превратился в карету, искры волшебного кремния Светлячка зажгли в небе множество фейерверков. Из окон замка полилась красивая музыка, и звери начали танцевать. Шикуны подхватили веселье разнообразными розыгрышами, а потом, снова накрыв столы, все ели сладости, запивая их чаем из самовара. По окончании бала шикуны сели в карету и, поблагодарив зверей, попрощались.

– Прощайте! – помахали им звери.

Карета, грустно вздохнув, взлетела над деревьями и скрылась, а звери ещё долго махали ей вслед…

ГЛАВА 11.

Приближаясь к горам Семигорья, Ягода взмахнула посохом и разогнала пелену сажи, скрывающую её и коня Пересвета. Вершины гор и облака у их подножий озарились чарующим светом, исходящим от крылатого коня, у которого при каждом взмахе крыльев, лучи менялись от ярко жёлтого до тёмно оранжевого. Выставив посох вперёд тремя огненными лепестками свереха, и приложив к ним подорожный лист трипутника, Ягода приказала коню не останавливаться. Облака перед ними расступились, в горах появился прозрачный проход, а море за горами отхлынуло, обнажив дорогу и город в небольшой лощине между гор. Пересвет, миновав горы, сложил крылья и, спустившись и коснувшись копытами вымещенной красивыми разноцветными камнями дороги, помчался в город. Цокот его золотых подков звонким эхом звучал в межгорье и далеко разносился вокруг. Колокола на золотых куполах мастерских, в которых мастерами Семигорья ковался дух воли, благородства, чести и достоинства, услышав цокот приближающегося всадника, гулким перезвоном возвестил городу о его приближении, и мастера дружно вышли ему навстречу. Они ещё издали узнали коня по исходившему от него свету. Пересвет был частью символа их города, изображённого вместе со светоносным Софом, пронзающим лучом света аспида-Бестария, на щите, прибитого к главным золотым городским воротам. Пригнув голову, Ягода проскочила под аркой золотых ворот, на которой был прибит щит – символ города и, поприветствовав взмахом руки встречающих, не останавливаясь, направила коня по городским улочкам к городской площади, где находилась Лавка Чудес.

– Где Светозар, кудесники – чудесники?! – на ходу бросила она.

– Там, где и всегда!.. – приветливо улыбались ей мастера. – В Лавке Чудес!

И видя, как она торопится, они тоже заспешили к мастеру Светозару, ведь совсем недавно им пришлось встретить знахаря Маковея, пришедшего с важной вестью из царства-государства чисторосов, города Любомира, и проводить его к главному мастеру и воеводе их города. Белые дома, так же украшенные узорами цветов, ослепительно сияя в лучах светоносного коня, сопровождали его и его наездницу гулким и мелодичным отзвуком копыт, становясь, перед тем, как раствориться и исчезнуть тревожной какофонией, от которой белые дома принимали голубовато-серый оттенок. Растревоженные люди выходили из домов и торопились к Лавке Чудес, расспрашивая на ходу, друг у друга, что случилось. Город мастеров, мирно работавший, сразу ожил и пришёл в движение. На главной башне рядом с Лавкой Чудес забил колокол. Ягода, натянув поводья, остановила Пересвета перед большим помостом, на котором стояли главный мастер и воевода Светозар, державший в руках небольшой красивый сундучок, и знахарь Маковей. Между ними на треноге возвышалась чаша с полыхающим огнём духов сверехов, и они, не обращая ни на кого внимания, всматривались в пламя. Народ быстро пребывал. Узнав в наезднице Повелительницу земли и леса, люди желали прикоснуться к ней, ведь она была сестрой дочери Океана Филиры, покровительницы их города. Ягода с удовольствием отвечала горожанам на их прикосновения, благословляя всех плодородием земли и живительной силой растений, пока не заметила в пламени свереха лицо своей сестры Филиры. Она пришпорила коня, и Пересвет, взмахнув крыльями, взлетел над толпой и приземлился на помосте рядом со Светозаром и Маковеем. Только сейчас они отвлеклись от огня и радостно приветствовали гостью.

– Как ты вовремя! – вскричал могучий Светозар.

– Как мы рады! – вторил ему Маковей.

– И я рада видеть вас! – приветствовала их Ягода, соскочив с коня и бросившись в их объятия. – Если б вы знали, как я торопилась… – захлёбывалась она от радости. – И как я счастлива видеть вас! Мне кое-что вам надо рассказать…

– И нам есть, что рассказать тебе, Ягодка! – перебил её Светозар. – Посмотри! – пальцем он ткнул в пламя свереха, в котором её улыбающаяся сестра Филира держала в руках над головой лучезарный венец светоносного Софа. – Отыскался-таки венец мудреца!

– Да, отыскался! – с облегчением выдохнул Маковей.

– Отыскался?! – воскликнула Ягода, но ликование народа заглушило её возглас. – Но как?! – устремила она взор вглубь пламени.

– Бестарий переусердствовал, когда сбил светоносный венец с головы Софа, – улыбнулась ей Филира. – И венец улетел так далеко, что попал туда, где океан соединяется с небом, и там он долго висел на одной из звёзд, пока Блуждающая волна не сбила его и не принесла мне… – уложила она венец в какой-то небольшой и очень красивый, расписанный загадочными рисунками, сундучок; затем, закрыла его, и, достав из кармана бирюзового бархатного сарафана ключ, вставила его в замочную скважину, и пламя свереха запестрило сполохами, размыв очертания подводного мира и диковинного сундучка, в котором исчезла дочь Океана Филира. Ягода перевела вопросительный взгляд с огня на мастера Светозара и только сейчас увидала, что тот сундучок, что он держит под мышкой в руке, точь в точь похож на тот, в который вошла её морская сестрица. Мастер Светозар подставил ладонь к замочной скважине, и из неё вышла Филира, ступив ему на ладонь. Он поставил её на помост, и она стала расти, держа над собой светоносный венец Софа. Народ вокруг помоста заликовал ещё сильнее.

– Шкатулка секретов! – перехватило дыхание у Ягоды. – Тебе всё-таки удалось её закончить!..

– Да не одну! – обняла Филира Ягоду. – У него есть даже особый сундучок – сюрприз для Бестария! И когда-нибудь ты о нём узнаешь…

– Светозар, ты великий мастер! – от восторга не дала договорить Ягода сестрице.

Она подошла к нему, и по её жесту он понял, что она хочет заглянуть внутрь шкатулки. Мастер не стал противиться и, приподняв шкатулку, позволил Ягоде заглянуть в замочную скважину. Какого же было удивление Повелительницы земли и леса, когда внутри шкатулки она увидела город мастеров Семигорье. Она отпрянула от замочной скважины и открыла крышку шкатулки: её изумление возросло ещё больше – шкатулка внутри была пуста.

– Ты и в самом деле великий мастер, Светозар! – благоговейно произнесла она, пытаясь разглядеть и разгадать хитрость устройства шкатулки.

– Не пытайся этого сделать, – поняла её мысли Филира. – В этом городе, как ты знаешь, один закон для всех: ни один мастер не имеет права раскрывать тайны своего изобретения!

– Да, – кивнул Светозар, задумчиво поглаживая свои светлые усы и бороду. – Могу только лишь добавить, что в этой шкатулке при случае может укрыться весь наш город. А тот, кто хочет побывать в каком-либо из концов света, то может это проделать через неё… Достаточно, взять в руки вот этот ключ, – показал он ключ из драгоценных камней, – вставить его в замочную скважину, – вставил он его в замочную скважину, – и мысленно загадать страну, город, или даже долину или реку и… – запнулся он. – Например, Иерихонию, и смотри… – приподнял Светозар шкатулку на уровень глаз Ягоды, и она заглянула в замочную скважину. От изумления у неё перехватило дыхание: перед её взором в шкатулке простирался город с множеством зданий округлой формы, и все дома были чрезвычайно красивыми из-за необыкновенных на них узоров, выполненных из бирюзы и драгоценных камней. Люди ходили в белых одеждах, их головы покрывали большие тюрбаны, они готовились к какому-то празднику. Ягода увидела музыкантов дующих в огромные длинные трубы. Ей даже показалось, что она расслышала их звучание.

– Неужели через неё можно попасть, куда пожелаешь?! – не отрываясь от замочной скважины, с восторгом воскликнула она.

– Я же сказал… – улыбнулся Светозар. – И ты обязательно попробуешь это сделать! – и тут он увидел, как лицо Повелительницы земли и леса омрачилось. – Что там? – встревожился он.

– Посмотри, – оторвалась Ягода от замочной скважины, предоставив ему взглянуть в неё.

Светозар взглянул и побледнел: над светлым городом нависла туча, за ней гигантской извилистой змеей протянулся за горизонт чёрный смерч. Стены домов в городе стали темнеть от проступающей на них крови. Празднично одетые люди начали искажаться и разрываться в клочья, чёрный смерч затмил город, и из него, внезапно, перед лицом Светозара появился страшный лик Бестария. От такой неожиданности мастер отпрянул от замочной скважины шкатулки и вытер рукавом, выступивший на лбу, пот. Видя в его широко раскрытых глазах застывшее волнение, Ягода опять припала к замочной скважине, но отшатнулась от неё ещё быстрее, чем Светозар. За ней, побудившись любопытством, последовала Филира и тоже в ужасе отпрянула от шкатулки. Маковей же, понуждаемый их примером, прильнул глазом к замочной скважине и, постояв так в немом молчании несколько мгновений, нахмурился, а потом загадочно усмехнулся.

– Ты, что там увидел? – озадачился мастер Светозар.

Маковей, не отрываясь от шкатулки, дёрнул плечами.

– Вот те на!.. – скривил он губы. – Этот бес в обморок упал! Похоже, шкатулка не только его мне показала, но и меня ему… Сначала он выпучил глаза от страха, потом выкрикнул моё имя и – бац! – козьей башкой в землю, так, что рогами вошёл по самую макушку… Всё, изображение исчезло… – выпрямился знахарь.