Текст книги "Семь солнечных дней"

60

– Кто-нибудь умеет оказывать первую помощь? – закричала Кэрри Эн. – Кто-нибудь!

Маркус мог сделать искусственное дыхание, но он сам едва дышал. Все аниматоры прошли курсы экстренной помощи, но, похоже, оказавшись перед лицом настоящей опасности, начисто обо всем забыли.

– Надо прочистить дыхательные пути, – выпалил Маркус и закашлялся от попавшей в легкие соленой воды. – По-моему, с этого обычно начинают.

– Давайте же. – Кэрри Эн огляделась. – Ведь кто-то из вас должен хоть что-то уметь! Помогите же мне!

Она открыла Яслин рот, но понятия не имела, что делать дальше. Кэрри Эн смутно припоминала, что нельзя вдувать воздух пострадавшему прямо в легкие – это лишь вызовет дальнейшие повреждения. Но не могла же она бездействовать! Аниматоры образовали полукруг, застыв, словно каменные изваяния. Речел билась в истерике. Героический заплыв Маркуса с Яслин на плечах отнял у него последние силы, и он уже не мог ей помочь. Мортен неуклюже пытался вместе с Кэрри Эн перевернуть Яслин в правильное положение, но та все время откидывалась на спину.

– Помогите же мне! – кричала Кэрри Эн.

«Кэрри Эн, я вел себя очень недостойно. Вчера ночью я попытался соблазнить тебя, чтобы помочь Жилю выиграть пари. И думал о тебе, руководствуясь предрассудками, которые на самом деле неверны. Теперь я понял, что ты очень умная женщина…»

Спустившись по тропинке к пляжу, Аксель как раз закончил обдумывать речь. Теперь главное – отыскать Кэрри Эн среди всех этих полуобнаженных тел. Ему надо о многом с ней поговорить. О письме Натали и о том телефонном разговоре.

У пляжного бара он замялся. Похоже, у лодочной будки что-то происходит. Слышались крики. «Очередная командная игра», – подумал Аксель. Пусть сейчас у него на душе легко как никогда, но он по-прежнему ненавидит командные игры. И очень надеется, что Кэрри Эн не принимает в них участия…

Он заметил ее в толпе. Она стояла на земле на коленях, морской ветер рассыпал непокорные кудряшки по лицу. Акселю показалось, что она его увидела, и он помахал ей рукой. Сначала она не ответила. Но потом…

– Аксель!!! – Кэрри Эн вдруг окрикнула его по имени. – Аксель! Ты нужен мне, немедленно! Слава богу, что ты здесь!

Такого теплого приема он и не ожидал. Он нужен ей, немедленно? Аксель ускорился и перешел на неспешный бег. Откинул волосы назад и изобразил самую приветливую улыбку. Кэрри Эн подбежала к нему. И схватила за руку.

– Кэрри Эн, я хочу сказать…

– Нет времени на разговоры, – отрезала она и потащила его туда, где на песке лежала ее умирающая подруга.

– Что с ней? – побледнел Аксель.

– Ей требуется сделать искусственное дыхание. Она чуть не утонула. Ты же знаешь, что делать, Аксель? Ты раньше оказывал первую помощь? Когда учился в медицинском?

В какой-то момент Акселя захлестнул страх – как та приливная волна, что сбросила Яслин с доски. Но вслед за страхом последовало спокойствие. Миг тишины, когда крики вдруг отодвинулись на второй план и все вокруг будто подернулось дымкой. Аксель снял куртку. Все равно в этой жаре куртку носить невозможно, тем более сейчас, когда от него зависит человеческая жизнь.

– С дороги! – скомандовал он столпившимся взволнованным зевакам, перевернул Яслин набок, в правильное положение, и принялся за дело.

Неожиданное хладнокровие Акселя заставило встрепенуться остальных аниматоров. Дельфина стала просить у туристов мобильники, Ксавье побежал на регистрацию, на случай, если не удастся найти телефон. Шведские близняшки обернули Маркуса пляжными полотенцами. Речел проводили в кресло.

Кэрри Эн отказалась садиться и по-прежнему стояла на коленях рядом с Акселем. Он поочередно вдувал воздух ей в рот и нажимал на грудь, чтобы стимулировать сердцебиение.

– Она дышит?

– Да.

– О, слава богу.

Кэрри Эн схватила за руки Акселя и Мортена.

– Слава богу. Слава богу. Слава богу!

Когда Яслин понесли по пляжной тропинке к зданию регистрации, суматоха распространилась по отелю быстрее, чем герпес среди аниматоров. Салли так и сидела на балконе, где ее оставил Маркус, пока в дверь не постучала женщина из соседнего номера и не закричала:

– Англи-и-ски. Англи-и-иски человек потонул.

Услышав это, Салли сразу же представила худшее. Маркус пошел кататься на виндсерфинге. Неужели он так расстроился из-за их ссоры, что решил избавиться от бед в морских волнах? Неужели он пытался покончить с собой?

На бегу к пляжу Салли заключила с Богом сделку. Если с Маркусом все будет хорошо, она пожертвует своей свободой.

Она протолкнулась сквозь толпу, которая невольно расступилась, услышав, что она говорит по-английски. Все были там. Подружки англичанки, которые ехали с ней в автобусе в то первое утро. И все британские туристы, отдыхавшие в отеле на той неделе. Худосочный темноволосый аниматор, который боролся за пространство вокруг носилок, чтобы оказать первую помощь. Салли видела Кэрри Эн и Речел, но не видела мужа. К ней подбежала Кэрри Эн. Вокруг ее руки было обернуто пляжное полотенце Маркуса. – Нет! Маркус!

Когда он поднялся с бампера машины Яссера, ей показалось, что он воскрес из мертвых. Он наглотался воды, безусловно, но не утонул. Салли бросилась ему на шею и обняла так крепко, как не обнимала многие годы.

Когда Салли поняла, что тело утопленника, лежащего на земле, принадлежит Яслин, ее переполнила радость и чувство вины. Учитель шахмат стоял на коленях у ее изголовья и давал указания Яссеру и Жилю, которые перенесли ее на заднее сиденье машины Яссера, готовясь к тряской поездке в больницу. Подруги Яслин поехали с ней. Зеваки наблюдали, как машина выехала из отеля, а потом стали расходиться. Салли и Маркус остались наедине. Она все еще обнимала его. И никак не могла отпустить.

61

Остаток дня Кэрри Эн, Речел, Аксель и Яссер провели в больнице, не спуская встревоженных взглядов с распахивающихся белых дверей, сквозь которые Яслин повезли в палату скорой помощи. Наконец в приемную вышел доктор, который записывал данные Яслин – Яссер выступил в роли переводчика. У него был взволнованный вид, и для спасителя человеческих жизней он казался слишком юным.

– Он должен поговорить с ее мужем, – перевел Яссер.

– С мужем? – изумилась Речел. – Но она не замужем. Это серьезно?

– Очень серьезно, – ответил Яссер за доктора. – Он должен поговорить с отцом ее ребенка.

62

Юэн и Патрик прилетели в Бодрум в понедельник, ранним утренним рейсом. Им пришлось лететь через большинство европейских столиц. Когда Юэн ворвался в больницу, Яслин уже сидела на кровати и тихонько пила воду, пытаясь переварить все то, что сказал ей доктор, как только она пришла в сознание. Сначала она не поверила и подумала, что Яссер что-то перепутал – тот бегло переводил с турецкого на английский и обратно, словно переводчик Организации Объединенных Наций. В конце концов Яссер заставил врача нарисовать картинку: женщина и младенец у нее в животе. На этот раз ошибки быть не могло.

Яслин таращилась на рисунок у нее на коленях, а по обе стороны ее кровати сидели Кэрри Эн и Речел. Яслин так крепко вцепилась им в руки, что на их ладонях остались отпечатки ее ногтей.

– Юэн уже едет. Все будет хорошо, – успокоила ее Кэрри Эн, когда Яслин заплакала.

– Я знаю, – ответила она и вытерла слезу. Впервые в жизни Яслин хотела видеть кого-то так сильно.

Речел оказалась права. Когда все остальные вернулись в отель, и Юэн с Яслин наконец остались одни, он сделал ей предложение. Он планировал сделать это во время свадьбы в следующую субботу, но теперь ждать было ни к чему.

Кольцо он не захватил. Единственная проблема. Он должен был забрать его из магазина лишь в пятницу вечером.

Яслин печально улыбнулась.

– Не надо его забирать, – сказала она. – Я не могу за тебя выйти.

– Но как же ребенок? – спросил он.

– Ничего, – ответила Яслин. – Ребенка я оставлю.

Она с нежностью накрыла руками живот. Если верить доктору, она уже на третьем месяце. Глядя на каменно-твердые мышцы живота, это казалось невероятным. Теперь придется на какое-то время отложить марафонские нагрузки.

– У меня будет ребенок.

Она и не предполагала, что когда-нибудь произнесет эти слова. До сегодняшнего дня при мысли о ребенке она всегда думала о том, что потеряет во время беременности. Прощай, талия. Прощай, свобода. Прощай, Юэн.

Допустим, талию спасти не удастся. Но Юэн перелетел через весь континент, чтобы быть рядом. И поклялся, что никогда ее не бросит. Даже если она растолстеет, станет плохо одеваться и предпочтет гладить школьную форму, а не делать ему минет. И в доказательство он женится на ней, даже когда она округлеет, как бочка, и будет готова родить на полу зала регистрации. Яслин верила ему, но все же не приняла его предложения.

– Я стану мамой, – заявила она. – Но не думаю, что я готова стать и твоей миссис.

Ну да ладно. Какая разница. Даже если они никогда не поженятся официально, разве это важно? У них будет своя семья. Яслин, Юэн и малыш. На этот раз история необязательно должна повториться.

Когда девушки со спутниками вернулись в «Эгейский клуб», было уже темно. На обратном пути в машине Яссера они почти не разговаривали. Яссер разок потрогал колено Кэрри Эн – она сидела на пассажирском сиденье, – но теперь она не возражала. В этом прикосновении не было зловещего умысла, как раньше.

На заднем сиденье Речел клевала носом на плече у Патрика. Сейчас, когда он приехал, им понадобится еще один номер. Аксель сказал, что договорится с Шери. Пока они стояли у стойки регистрации и ждали, когда спустится главный менеджер – она часто работала допоздна, – Аксель поведал Кэрри Эн о письме от утраченной возлюбленной. Эд ее бросил. И она просила Акселя дать ей еще один шанс.

Кэрри Эн улыбнулась:

– Она поняла, что упустила хорошего парня.

– Но уже слишком поздно, – произнес Аксель. – Я понял: все, что ты говорила, правда. Она вовсе не богиня, как я представлял. И на самом деле я ей не нужен. Ей просто жаль себя, вот и все. Она всего лишь обычная девушка.

Кэрри Эн кивнула:

– Как и все мы.

– Ты не обычная девушка, – возразил Аксель.

– Спасибо.

– Я вернусь в медицинский университет, – продолжил он. – Сегодня утром, прочитав письмо, я позвонил своему старому репетитору и спросил, есть ли у меня возможность вернуться на курс. Он пообещал сделать все возможное, чтобы к сентябрю меня зачислили. Сказал, что лучшего студента у него не было, и он жалеет, что больше не может мне преподавать. Вот чем в первую очередь я хотел поделиться сегодня утром, когда пришел на пляж.

– А во вторую?

Аксель покраснел.

– Что наша встреча сделала меня другим человеком, – ответил он.

Он робко потянулся к руке Кэрри Эн. Держа ее за руку, притянул к себе. Склонил голову. Кэрри Эн наклонилась навстречу. Их губы были так близко, что Кэрри Эн ощущала щекочущее дыхание Акселя над верхней губой. Вот-вот, и они бы поцеловались…

– Я тоже изменилась после нашей встречи, – пробормотала она. – И, как и ты, собираюсь вернуться к учебе. Возьму тайм-аут на работе и попробую поступить в университет. Стану той Кэрри Эн, какой была до того, как мне помешала влюбленность.

– А ты не хочешь… – Аксель все еще держал ее за руки.

Кэрри Эн серьезно на него посмотрела. Затем улыбнулась одним уголком рта. Обхватила голову Акселя руками и смачно чмокнула его в губы.

– Ура!

Вокруг них раздались ликующие возгласы.

Пока они тихонько беседовали у стойки, почти весь персонал «Эгейского клуба» притаился в комнатке у главного коридора, предвкушая начало вечеринки. Аксель Раданн был героем дня. И лучшим аниматором года.

Аниматоры протанцевали паровозиком, похожим на гигантскую змею, от стойки до пул-бара. Шествие возглавлял Мортен, пьяный как сапожник и с ног до головы покрытый следами от помады. Весь день он был в центре внимания и раз за разом пересказывал историю о том, как его бинокль сыграл наиважнейшую роль в спасении прекрасной англичанки.

– Кэрри Эн! – позвал он.

Она присоединилась к живой змее. Аксель встал между двумя аниматоршами. Одна из них ущипнула его за зад.

Тем временем на другом конце сада Маркус и Салли были не в настроении веселиться. Вернувшись из больницы, где Маркус прошел осмотр и убедился, что последствия заплыва с полуутонувшей женщиной на спине оказались не так страшны, Мерчанты предпочли суете и развлечениям у бассейна спокойное времяпрепровождение на балконе.

Весь вечер они проговорили. Об их отношениях и о том, что пошло не так, о надеждах и мечтах и о том, что с ними стало. И теперь лежали рядом на узкой кровати, которая весь отпуск принадлежала Салли. Их пальцы переплелись. Головы соприкасались. Салли повернулась к мужу, и он почувствовал, как ее ресницы крыльями бабочки трепещут у него на щеке.

– У нас все наладится, правда? – спросила она.

– Да, – ответил Маркус. – Все будет в порядке.

– Нет, я не в порядке! – вспылила Речел, швырнув мобильник на односпальную кровать, которую ей предстояло разделить с Патриком сегодня ночью.

Когда Речел была в больнице, позвонила Хелен. Из типографии привезли расписание церемонии, и Хелен была разочарована, что Речел не выбрала в качестве одного из свадебных гимнов «Посвящаю тебе свою землю». Позволив себе небольшую вольность, Хелен изменила весь ход церемонии.

– Это должна была быть наша свадьба, – кричала Речел на жениха. – Праздник нашей любви должен пройти так, как того хочется нам! А она пригласила всех своих кошелок, «роллс-ройс» заменила на кобылу с коляской, уволила вегетарианских поставщиков и теперь вот заменяет гимны! Я больше этого не потерплю, – продолжала Речел. – Мне надоело быть тихой мышкой! Все считают меня ковриком для вытирания ног. Твоя мать, Яслин, те выдры у бассейна. Ну так знайте – с меня хватит!

Патрик пытался утихомирить Речел, произнеся какую-то банальность.

– Что значит – какая разница? – сверкнула глазами Речел. – Все, конец! – объявила она. – Этой проклятой свадьбы вообще не будет!

Эпилог

Три часа дня. Двадцать седьмое июля. Но невеста, которая в тот самый момент должна была шагать к алтарю церкви Святой Марии в Уош-порте, снова стояла в очереди на посадку и переживала, не посчитают ли пакетик из «Дабл-Ю-Эйч-Смит» за второй предмет ручного багажа.

– Прошу, следующий. – Таможенник вызвал ее из очереди взволнованных туристов.

Речел положила на конвейер модный чемоданчик на колесиках и, дрожа от страха, прошла сквозь металлоискатель.

– Боюсь, придется открыть чемодан, – заявил охранник, когда она вышла с другой стороны.

Кровь отхлынула прямо в пятки. Таможенник принялся расстегивать молнию на чемодане, положив его на скамью.

– Нельзя этого делать! – запротестовала Речел.

– Это наша обязанность. Внутри неопознанный объект, – безразлично произнес таможенник.

Речел вздохнула.

– Тогда можно хотя бы не при всех?

Охранник отнес чемоданчик в маленькую комнатку за перегородкой. Речел послушно последовала за ним и не смогла сдержать улыбки, когда наконец открылся чемодан на колесиках. Увидев аккуратно уложенный наряд Речел, таможенник тоже улыбнулся. Шесть метров пышной белой тафты. Корсаж с изящной вышивкой. Сверкающая диадема, слегка помявшаяся по краям.

– У нас свадьба на Ямайке. Не хочу, чтобы жених видел свадебное платье, – объяснила Речел.

Таможенник кивнул:

– Вас можно понять. – И вдруг нахмурился. – Наверное, эту штуковину вы тоже не хотите ему показывать, – сказал он.

Таможенник достал из-под стола коробочку с резиновыми перчатками…

– О боже, – ахнула Речел. – Клянусь, я эту штуку не брала. Это моих подруг… Осталось с девичника… Клянусь, я первый раз в жизни это вижу…