Текст книги "Семь солнечных дней"

– Вегетарианцы не едят рыбу! – воскликнула Речел.

– Было сложно решить, что выбрать на десерт: тирамису или торт Павловой. Я остановилась на Павловой. Тирамису не всем по вкусу. А Павлова из малины и…

– Хелен, остановитесь! Вы не можете…

– Что ты сказала, милочка? Знаешь, эта турецкая телефонная связь – просто ужас какой-то. Одни помехи. Ты все еще слушаешь, дорогая? Ничего не слышу. Ну ладно. Поговорим позже.

Хелен тут же отключила телефон. Речел подскочила на лежаке и нажала повторный набор.

– Хелен, вы не можете… – затараторила она, как только сняли трубку.

– Абонент временно недоступен, – раздались электрические позывные «Мисс Оранж Нетворк».

– Бред собачий, – процедила Речел. Хелен никогда не отключала телефон, когда Патрик был за границей.

Речел снова набрала номер.

– Абонент временно…

– Черт, черт, черт!

Придется звонить Хелен домой. Но тогда надо будет вернуться в номер и отыскать ежедневник – номер записан на последней странице. Значит, драгоценные шезлонги останутся без присмотра…

41

В то утро Маркус опять пришел на пляж первым. В очереди за яйцами на завтрак наткнулся на Ксавье и убедил инструктора по водным видам спорта нарушить правила «Эгейского клуба» и разрешить ему покататься на серфинге до прихода дежурных.

– Эй, парень, только смотри не утони, я на тебя полагаюсь. – Ксавье бросил ему ключи от будки с инвентарем и вернулся к столику, где его бронзово-загорелого, пляжно-золотистого появления ожидали шведские близняшки.

Обычно Ксавье помогал гостям отнести виндсерфинги к кромке воды, но в то утро Маркусу пришлось действовать в одиночку. Он не замечал тяжести доски. Тело до сих пор переполнял адреналин нынешней ночи. Больше они не ссорились. Когда Салли пришла из бара с бутылкой воды, Маркус притворился спящим. Вчера ему казалось, что лучше выхода не придумать. Если бы он не лег и дождался ее, что бы они сказали друг другу? И хуже всего, что ему предстояло услышать?

* * *

Маркус зашел в воду, таща за собой доску, пока волны не дошли ему до пояса. Море было неспокойное. И ветер сильнее, чем всегда. Маркус с нетерпением предвкушал тот момент, когда окажется на доске и будет думать лишь о том, чтобы следовать за ветром. Ему хотелось хотя бы на мгновение усмирить тревожные мысли. Но в то утро, даже стоя на доске и проносясь по волнам стрелой, словно поплавок, подтягиваемый рыбаком за леску, Маркус не мог не думать о том, что случилось.

Видимо, их с Салли отношения куда хуже, чем он себе представлял. Конечно, он замечал ее равнодушные взгляды и до вчерашнего скандала. И иногда ему даже казалось, что она смотрит на него с презрением. Но никогда не видел ее такой затравленной, такой озлобленной, и ни разу она не смотрела на него с отвращением. С отвращением! При мысли, что он вызывает у своей жены омерзение, Маркус испытал физическую боль. Теперь ей уже не скрыть своих настоящих чувств. Как будто они сорвали бинты и обнаружили под ними гангрену. Можно было бы прикрыть рану, но теперь они все равно знали, что под бинтами… Теперь нужно было или действовать, или соглашаться на ампутацию.

Что же ему делать? Маркус никогда не любил никого, кроме Салли. Как только она вошла в его жизнь, он понял, что все девушки, которые побывали в его постели до нее, были всего лишь суррогатом, он ждал появления Салли Тайрелл. Когда осознал, что Салли его любит, то почувствовал себя намного сильнее и лучше, чем прежде. А когда стало ясно, что она не поедет с ним в Индию или Таиланд, чтобы открыть пляжный бар в раю, ему было все равно. Рай без Салли уже не был бы раем.

И вот, кажется, она его разлюбила. Что он сделал не так? Может, был недостаточно амбициозен? Он вспомнил рождественскую вечеринку, которую ее компания закатила в прошлом году; ее торопливое и почти стыдливое представление его гостям, когда сквозь зубы цедила название его должности – в фирме Салли на аналогичной вакансии уже полгода работал двадцатичетырехлетний вундеркинд.

Может, он невнимательно слушал Салли, когда она рассказывала о своей работе? Консалтинговая деятельность Салли была так же интересна, как и работа Маркуса (то есть почти так же интересна, как наблюдение за капельками влаги, стекающими по оконному стеклу), но она очень серьезно относилась к своей карьере. Маркусу следовало хотя бы запоминать названия фирм, с которыми она сотрудничала, или умно поддакивать, слушая ее рассуждения об офисной политике.

А может, все потому, что он потерял форму? Пытаясь выпрямить парус, Маркус взглянул на свой животик. После первого урока виндсерфинга мышцы на животе болели так, будто их привязали к двум мулам, рванувшим в противоположных направлениях. Но всего за три дня появились явные улучшения. Если они до сих пор так быстро реагируют на нагрузку, то по возвращении в Суррей он мог бы посещать тренажерный зал, и всего через три месяца был бы в лучшей форме, чем Жиль или Ксавье.

Если отсутствие амбиций, интереса и слабый мышечный тонус – его единственные недостатки, подумал Маркус, то их легко исправить. Он снова сможет стать для Салли идеальным мужчиной.

Береговой ветер набирал силу. Маркус двигался по направлению к огромной волне. Раньше ему никогда не приходилось преодолевать такие препятствия. Он напряг мышцы живота, плечи. Предплечья стали стальными, удерживая парус. Нос доски поймал волну и взлетел в воздух. Не осознавая своих движений, Маркус совершил первый прыжок. Доска ударилась о воду по ту сторону волны, и Маркус с гордостью возвышался на ней, будто занимался виндсерфингом с момента его изобретения.

– Вперед, Маркус! – раздался крик с пляжа. Когда он вытащил доску на берег, Ксавье и шведские близняшки уже поджидали его у кромки воды. Ксавье хлопал в ладоши и восторженно улюлюкал. Девушки хихикали, пряча лица в ладонях, и застенчиво разглядывали Маркуса, будто он не менее великолепен, чем их инструктор по водному спорту.

– Дружище! – воскликнул Ксавье. – Твой прыжок – это было нечто! Потрясающе! Я уже собрался плыть тебе на помощь, когда ты прыгнул, но… Старина… – Ксавье поощряюще ткнул Маркуса в плечо. – Ты же настоящий профессионал, мужик. Ты неподражаем. Мой герой. Ты знаком с Шарлоттой и Мари?

Шведские близняшки взглянули на Маркуса из-под опущенных ресниц – робко, как школьницы. Впрочем, они закончили школу совсем недавно.

– Вы похожи на Джеймса Бонда, – хором пропели они.

– Послушай Пусси Галор, парень. – Ксавье просиял и легонько ударил Маркуса под ребра.

Он все еще парень хоть куда, решил Маркус. Шведские близняшки тому доказательство. С наигранной невозмутимостью Маркус сушил волосы полотенцем. Он снова чувствовал себя сексуальным. У него есть потенциал. И он попробует спасти свой брак.

42

Салли ждала этой возможности целую неделю. Наконец-то Кэрри Эн оказалась у бассейна одна – увлеченно читала роман в бумажной обложке. Рядом стоял свободный шезлонг. Пока Маркус седлает волны на пляже, у Салли есть почти час, чтобы завязать желанный разговор.

– Привет. – Она присела на свободный лежак.

– Привет, – ответила Кэрри Эн, вежливо улыбнулась и опять уткнулась в книгу. О чем ей говорить с этой женщиной? Более того, Кэрри Эн казалось, что нервная будущая разведенка считает ее занудой.

– Нравится книга? – поинтересовалась Салли. – Лучше, чем «анальный секс в Южной Каролине»?

– Ну… сюжет немного неправдоподобный, – проговорила Кэрри Эн.

– Почему?

– Героиня возвращается к своему бывшему. Ох уж эти бывшие мужья, – вздохнула Кэрри Эн.

– В нашем возрасте обязательно наберется парочка.

– Если бы можно было их пристреливать, – размечталась Кэрри Эн.

– Вы недавно развелись, не так ли?

Кэрри Эн кивнула:

– Как вы догадались? Между прочим, на этой неделе мы как раз празднуем мой развод. А Речел выдаем замуж. Нелепая идея, правда? Все равно что совместить крестины и похороны…

– И как вам разводная неделя?

– Во всяком случае, лучше, чем мой девичник.

– Только вот приятных ожиданий меньше, – заметила Салли.

– Как раз наоборот, – возразила Кэрри Эн. – Может, в следующие выходные мне и не светит пышное платье и куча бытовой техники в подарок, но по крайней мере не придется всю жизнь провести с человеком, который считает, что оральный секс – это кусать женщину за задницу сквозь трусики.

– Я бы от такого секса не отказалась, – вздохнула Салли.

Минуту они просидели в тишине, разглядывая безмятежных отдыхающих у бассейна. Суматошный час командных игр еще не начался.

Одна из аниматорш решила искупаться. Продефилировав к краю бассейна с уверенностью манекенщицы на подиуме, она застыла в картинной позе, словно готовая к образцовому прыжку олимпийская чемпионка. Кэрри Эн и Салли не могли отвести глаз. Впрочем, как и все мужчины, что были поблизости.

– О боже, – прошептала Салли, одновременно с Кэрри Эн заметив, что девушка собирается совершить идеальный прыжок в мелкую часть бассейна.

– Она себе череп размозжит! – ахнула Кэрри Эн.

Но этого не случилось. Прищурившись, девушка глянула в воду и затем приняла вертикальное положение, слегка нахмурив брови. Вовремя увидев, что чуть не нырнула головой вниз в три фута воды, она присела на край бассейна и плюхнулась в воду ногами вперед, будто так и было задумано с самого начала.

– Слава богу, обошлось, – произнесла Салли и рассмеялась. Хотя Кэрри Эн показалось, что она была бы не прочь увидеть кровь. К счастью, Кэрри Эн разделяла ее чувства. – Как я рада, что она так же красива, как глупа.

– Чему тут радоваться? – возразила Кэрри Эн. – Это же идеал любого мужчины!

– Ужасно, – пробормотала Салли. – Поистине, злейший враг женщин – сами женщины.

Вспомнив Майри, Кэрри Эн согласно кивнула.

– Итак. – Салли собралась с духом, чтобы задать животрепещущий вопрос.

– Что? – спросила Кэрри Эн.

– Что нужно сделать, чтобы получить развод?

– О чем вы?

– С чего начать, если хочешь развестись?

– Вам действительно хочется узнать? – пытливо проговорила Кэрри Эн.

– Не для себя, – неубедительно соврала Салли. – Для подруги. У нее такая же ситуация, как у вас. Ее муж больше не хочет с ней жить.

– В таком случае ей срочно нужен адвокат. Своего рекомендовать не буду так как, по-моему, он на самом деле работал на моего мужа. Но если она является потерпевшей стороной, нужно немедленно начинать требовать возмещения. Если же у нее был любовник…

– Нет, – поспешно заметила Салли. – И у него тоже никого не было. Я так думаю.

– Тогда я бы посоветовала сначала попробовать помириться. – Кэрри Эн неотрывно смотрела на Салли. – Если мы говорим об одних и тех же людях. У каждой супружеской пары бывают тяжелые времена. Иногда кажется, что этот период затягивается на годы. Но если когда-то вы любили друг друга так сильно, что со всей серьезностью связали себя узами супружества в обществе, которое вообще не требует вступления в брак, значит, у вас было и вправду особенное чувство.

– Думаете, это действительно так?

– Да. Да, я в это верю. И если постараться, можно вернуть прежние отношения.

Салли машинально покачала головой.

– А вам не кажется, что лучше выбрать самый быстрый и безболезненный конец?

– Нет, – ответила Кэрри Эн. – Не кажется. Потому что безболезненных расставаний не бывает. Пусть брак кажется вам пожизненным заключением, но развод – это казнь.

– По-моему, уровень разводов в нашей стране вовсе не положительный показатель роста личной свободы, – продолжала Кэрри Эн. – Высокий уровень разводов говорит о том, что все люди хотят получить все, сразу и даром. Мы хотим, чтобы наша жизнь стала идеальной безо всяких усилий – так же, как модные журналы сулят идеальные фигуры без походов в спортзал. Но это нереально. Не существует волшебного зелья против целлюлита. И нет волшебного зелья, которое сохранит новизну и волнение в супружеских отношениях. Но если приложить усилия, вы и сами удивитесь, как много можно отвоевать. Любовь – это мышца. Ее можно натренировать. Вот мой ответ.

Бармен запустил на полную громкость заводную турецкую мелодию. Дельфина и «Гоу-Гоу герлз» выстроились у бассейна в бикини и черных шляпках-котелках. Дельфина кинула клич:

– Леди и джентльмены! Пора веселиться!

– Черт. Уже полдвенадцатого, – проговорила Салли.

– У меня шахматы, – спохватилась Кэрри Эн, собирая свои вещи.

– И у меня, – сказала Салли. – То есть я пойду мыть голову. Все что угодно, только не это!

У бассейна девушки и попрощались. Кэрри Эн обернулась и увидела, как Салли медленно бредет по саду. Она неплохая женщина. Намного милее, чем показалось Кэрри Эн сначала, когда Салли сидела на заднем сиденье автобуса, ощетинившись в точности как Грег, когда Кэрри Эн притащила его на Крит. Но Салли не похожа на Грега. Иногда Кэрри Эн казалось, что Грег вовсе не любил ее, а женился с единственным намерением разрушить ее жизнь. Грег никогда бы не помог Кэрри Эн спасти их брак, потому что с его стороны любви почти не было.

У Грега работала только одна любовная мышца – та, которую тренировала Майри в супружеской спальне Кэрри Эн. Салли же не производила впечатление женщины, которая найдет любовника, не успев расстаться с мужем.

Кэрри Эн надеялась, что дала ей верный совет.

43

Когда Кэрри Эн добралась до шахматного клуба. Аксель уже ждал ее, сидя над доской.

– Привет, Кэрри Эн.

Она наслаждалась тем, как он произносит ее имя. Ей нравилось любое слово, которое он выговаривал. По-французски все звучит сексуальнее, подумала она. Слова будто мурлыкают из-под одеяла.

– Привет, Аксель, – сказала она и задумалась: а ее произношение тоже производит на него такое действие?

Вряд ли.

– Начнем? – спросил он.

Она кивнула и села за стол напротив него. Он позволил ей сделать первый ход. Всего за пару занятий ей удалось многому научиться. Аксель уже не может побить ее через три хода, это точно. На этот раз ей даже удалось избавиться от нескольких фигур противника, прежде чем он вынес устрашающий приговор: «Шах и мат».

И все же Кэрри Эн автоматически отреагировала на поражение:

– Я такая идиотка.

– Вы не идиотка, – возразил Аксель, заново расставляя фигуры. – Вы играете намного лучше, чем в нашу первую встречу. Вам просто нужна практика.

– Нет. Я идиотка, – не унималась Кэрри Эн. – Поверьте, я знаю.

Из разговоров до и после занятий она кое-что узнала об Акселе, и было очевидно, что он необычайно умен. Он поведал ей о жизни в Париже, где изучал медицину и в свободное время штудировал философские труды. Французы относятся к философам с огромным уважением, сказал он. Более того, многие современные философы, которые работают (точнее, размышляют) во Франции, считаются секс-символами эпохи. Разумеется, Аксель считал это фривольностью.

Аксель не сказал Кэрри Эн, что не собирается продолжать обучение. Пусть думает, что он в академическом отпуске. В свою очередь она не открыла ему истинной причины, по которой так и не поступила в колледж. Пусть лучше думает, что она слишком глупа, чтобы учиться в университете, чем узнает правду. Правда была в том, что она отказалась от места на курсе, чтобы выйти замуж за человека, чьим величайшим интеллектуальным достижением было знание имен всех победителей конкурса «Евровидение» аж с 1970 года – на случай, если в пабе будут проводить викторину. Хотя бросить университет ради Грега было еще глупее, чем провалиться на экзаменах.

– Пора на обед, – объявил Аксель, когда они закончили вторую короткую партию.

– Можно прийти завтра? – отважилась спросить Кэрри Эн.

– Завтра у меня выходной.

– А послезавтра я уезжаю. Ну ладно. Наверное, придется просто запомнить то, чему вы меня учили, и найти партнера по шахматам в Лондоне.

Аксель кивнул. Кэрри Эн была разочарована. Она поняла, что зря надеялась, что он сделает ради нее исключение, устроит еще одно занятие до ее отъезда. Но он ничего такого не предложил. Ну и ладно. Конечно, он работает на курорте, но это вовсе не значит, что он меньше дорожит выходными, чем Кэрри Эн в Лондоне.

– Знаете, Аксель, – призналась она. – Мне очень понравились наши занятия. Здорово было заняться чем-то еще для разнообразия. Напрячь мозги. Могу сказать, что шахматный клуб – лучшая часть моего отпуска.

– Польщен, – ответил Аксель.

– Что ж, – проговорила Кэрри Эн. – Пойду половлю солнышко. В Англии редко бывает солнечно. И желаю вам удачи во всем, – добавила она. – В учебе, после возвращения в университет. Уверена, когда-нибудь из вас выйдет потрясающий хирург.

– Спасибо, – кивнул Аксель.

– До свидания. – Кэрри Эн задержалась у двери.

В какой-то момент ей показалось, что Аксель хочет что-то сказать. Но его губы сложились в одну из тех прямолинейных улыбок, которые означают конец разговора.

– Спасибо, – еще раз пробормотала Кэрри Эн и побрела к ресторану.

44

И у Маркуса, и у Салли были свои причины, чтобы не возвращаться за обедом к вчерашней ссоре. Это была их первая встреча за весь день. Салли заняла Маркусу место в очереди.

– Как покатался? – нейтральным тоном спросила она.

– Отлично, – ответил Маркус и не стал рассказывать ей о прыжке.

По пути в ресторан мимо Мерчантов продефилировали Шарлотта и Мари.

– Привет, Маркус, – промурлыкали они.

– Я смотрю, ты завел новых друзей, – заметила Салли.

– Они вечно околачиваются на пляже вместе с Ксавье, – как ни в чем не бывало ответил Маркус.

Но на самом деле внимание шведских близняшек не оставило его равнодушным. Дело не в том, что они ему нравились. Но если им нравится он… Если их интерес напомнит Салли, что он не просто никому не нужный чурбан…

Увы, у Салли в «Эгейском клубе» тоже был поклонник, и Маркус не имел преимущества.

Протиснувшись в очередь рядом с ними, Жиль похлопал Маркуса по голове теннисной ракеткой.

– Придешь играть в теннис? – спросил он Салли.

– Слишком жарко, – ответила она.

– Приходи на пляж, – сказал Маркус. – Там приятный ветерок.

– Я хотела сходить за сувенирами, – ответила Салли.

Маркус и Жиль были разочарованы. И Жиль переключил внимание на Полетт. Вот кто с радостью найдет время для дополнительного урока.

За обедом Мерчанты общались больше, чем за всю неделю. Маркус пересказал Салли свой разговор с Ксавье насчет погодных условий на пляже. Оказывается, бывали недели, когда Ксавье мог гарантировать, что каждый новичок уедет из «Эгейского клуба» экспертом по виндсерфингу. А иногда с берега дул непрекращающийся ветер, и обучить новичков кататься становилось просто невозможно.

– Когда вернемся, поищу серфинговый клуб, – подытожил Маркус.

– Молодец, – похвалила Салли. – Рада, что ты нашел занятие, которое тебя вдохновляет.

Повисла минутная тишина. Их взгляды встретились.

– Салли… – начал было Маркус. Они напряженно затаили дыхание.

– Скажите «сыр»!

Их прервал фотограф «Эгейского клуба», который щелкнул их вместе с Жилем на второй день приезда в Турцию. Маркус купил фотографию, хоть и получился с закрытыми глазами.

Маркус и Салли послушно опустили столовые приборы и улыбнулись. Когда фотограф закончил снимать, поспели Полетт и Жиль – занять свободные места за столиком Мерчантов.

– Эх, ребята, жаль, что вы не на две недели приехали, – сокрушалась Полетт. – Уедете во вторник, и у меня здесь вовсе не останется друзей. Жиль, придется тебе меня утешить!

Полетт прилипла к широким плечам Жиля.

Маркус и Салли неожиданно расхохотались. Но не от проделок Полетт, а от вдруг наступившего облегчения.

На другой стороне ресторанной террасы Кэрри Эн присоединилась к Речел и Яслин. Речел пялилась в тарелку, вся в своих мыслях.

– Хелен отменила вегетарианское меню, – объяснила Яслин. – И теперь Речел не может до нее дозвониться, чтобы она вернула все на место.

– Ты сказала Патрику, что творит его мать? – спросила Кэрри Эн.

– Каждый раз, когда я до него дозваниваюсь, он в пабе! – взорвалась Речел. – Из-за шума он не слышит ни одного моего слова, и вообще, голос у него такой пьяный, что, даже если бы он и расслышал, в чем проблема, все равно не смог бы ничего сделать!

– Тогда возьми дело в свои руки, – заявила Яслин. – Позвони первым поставщикам, найми их заново, а по возвращении в Лондон разберись с Хелен. Только вот Хелен тебе не по зубам. Так же, как и те суки, укравшие наши шезлонги.

– А почему именно мне каждый раз приходится ругаться с этими стервами?

– Кому хочется ругаться в отпуске? – вмешалась Кэрри Эн.

– Я так хочу домой! – всхлипывала Речел, ковыряя вегетарианскую муссаку.

– Не ты одна, – сквозь зубы процедила Яслин. Кэрри Эн подлила себе бесплатного розового вина, которое можно было пить, лишь добавив несколько кубиков льда. Что еще им предстоит пережить, прежде чем они наконец сядут на обратный рейс самолета?

– Кэрри Эн!

Мортен помахал ей рукой. Он сидел за несколько столиков от подруг. Кэрри притворилась, будто его не видит.

– Ныряй, ныряй! – пошутила Яслин.

Кэрри Эн скользнула под скатерть.

– Шнурок развязался, – объяснила она, оказавшись на поверхности и наткнувшись прямо на Мортена.

– Плохой шнурок, – заметил Мортен. – Стоит мне тебя увидеть, ты все время забиваешься под стол.

– Увидимся у бассейна, Кэс.

Речел и Яслин снова кинули ее на произвол судьбы.

– Я посижу с тобой, пока ты ешь, – сказал Мортен.

А она так боялась, что он именно это и предложит.

Аксель наблюдал за этой сценой из своего тенистого уголка. Он невольно позавидовал уверенности норвежского парня. Попросту подходит к женщинам и завязывает разговор. Аксель видел, как Кэрри Эн мило улыбнулась какой-то шутке Мортена. У нее была чудесная улыбка. Аксель заметил это, еще когда они играли в шахматы. Одна из тех улыбок, когда верхняя губа остается неподвижной, а нижняя изумительно изгибается, словно идеально ровный ломтик дыни.

– Эй!

Жиль с такой силой хлопнул Акселя по спине, что тот уделал свекольным салатом белую скатерть.

– Что это ты делаешь здесь, в тени? Пялишься, как сексуальный маньяк, на ту англичанку?

– Ничего подобного, – возразил Аксель.

– Я уже давно за тобой наблюдаю. Глаз с нее не сводишь.

– По-моему, я стал близорук, – соврал Аксель. – Хотел проверить, как далеко вижу, прежде чем все расплывается. Как думаешь, отельный доктор сможет проверить зрение?

– Хватит переводить тему, – заявил Жиль. – Одна из твоих шахматных учениц, да?

– Была. И сказала, что наши занятия были лучшей частью ее отпуска. – Аксель до сих пор не мог прийти в себя от этих слов.

– Что? Да она в тебя влюбилась.

– Нет. – Акселю так не казалось.

– Очнись, Аксель, – проговорил Жиль. – Она тебя хочет. Сто процентов.

– Не хочет она меня.

– Послушай, что я скажу. Если женщина говорит, что шахматный клуб – лучшая часть ее отпуска в этом отеле, это вовсе не потому, что она имела пристрастие тренировать мозги. Ей просто нравилось пялиться на тебя поверх шахматной доски. Господи боже. Как ты только спелся с той цыпкой, Натали? Она что, повесила на лоб плакат с надписью: «Мне нравится Аксель Раданн»? Неужели за все это время ты ничему у меня не научился? Ты что, совсем не замечаешь скрытых сигналов?

Аксель пожал плечами.

– Эта Кэрри Эн от тебя без ума. С таким же успехом она могла бы сказать об этом вслух! Первая девчонка моложе тридцати, которая взглянула на тебя за все это время! И не страшная. Между прочим, она даже ничего, – благосклонно добавил Жиль. – И послезавтра уезжает?!

– Угу.

– Как раз по правилу предпоследней ночи! – Теннисный инструктор расплылся в улыбке. – Мало того, у тебя завтра выходной. Если она окажется страшилищем, даже не придется прятаться от нее на территории. Просто поедешь в Бодрум, и все. Ладно, закроешься в комнате и будешь читать книжки по философии, – смирился Жиль. – Как говорят американцы, плевое дело. Сделай это. Трахни ее. Попрощайся с воздержанием.

В тот самый момент Кэрри Эн поднялась из-за стола, извинилась перед Мортеном и взглянула как раз в ту сторону, где сидел Аксель. Она его не заметила, но на всякий случай Аксель спрятался подальше в тень.

– Ладно. – Он ответил так тихо, что слова почти потерялись за вздохом.

– Что ты сказал?

– Я сказал «ладно».

Жиль изумленно воззрился на Акселя. Он даже не ожидал, что удастся его убедить.

Аксель набрал воздуха в легкие, будто только что согласился прыгнуть с парашютом.

– Ты прав, Жиль. Прав на все сто. Между прочим, я уже давно об этом думал. Нужно выкинуть Натали из головы, и единственный способ сделать это – убедить самого себя, что я способен стать любовником другой женщины. Кэрри Эн – лучшая из тех, кто мне до сих пор встречался. И сегодня ночью я займусь с ней любовью.

– Не надо заниматься любовью, – фыркнул Жиль. – Просто порадуй своего дружка тем, чего так долго его лишал. И убедись, что он еще работает.

Аксель поморщился.

– Рад, что ты наконец-то пришел в чувство, – произнес Жиль, от всей души хлопнув его по спине. – Как же я рад. Ты не представляешь… В начале сезона я пятьдесят евро поставил, что ты не голубой.

– Что?

– Эй, приятель, только без обид. Пари предложил не я. Сам подумай, стал бы я жить с тобой в одной комнате, если бы считал тебя педиком? Но ты должен признать, что со стороны это выглядит странновато. Ты здесь, в Турции, вокруг полно красоток, готовых прыгнуть под одеяло, а ты слоняешься как неприкаянный и читаешь свои стишки. По-твоему, что о тебе подумают?

– Что я человек чести! Что я преданно люблю Натали и не готов осквернить ее память или очернить себя…

Жиль саркастически ухмыльнулся:

– Ага, болтай больше.

Он взял книгу, которую Аксель читал за обедом – очередной томик малопонятных стишков, – и рассеянно оторвал уголок титульного листа для самокрутки. До зарплаты оставалась неделя, и деньги на нормальные сигареты у Жиля кончились. Даже Полетт жадничала и выдавала ему всего по две сигареты за раз. Если так и дальше пойдет, придется потревожить заначку в прикроватном столике.

– Эй! – Аксель вырвал книгу из когтей Жиля. – Это первое издание.

Жиль надрывно вздохнул:

– И, вероятно, эту книгу тебе подарила Натали…

– Забудь, – ответил Аксель и бросил книгу на стол. – Можешь сжечь ее, если хочешь. Сегодня Натали Леклерк будет забыта навсегда. Сегодня я пересплю с Кэрри Эн.