Текст книги "Пропал чародей"

– Что будем с ним делать? – прошептал Магнус.

Загорелый локоть врезался ему в лицо, и перед глазами заплясало острие ножа.

– Стоять! – гаркнул голос, словно из бездонной бочки с чесноком. – Ни с места – ведьменыш!

По другую сторону ножа Магнус увидел еще одного солдата, приставившего меч к животу сестры, а рядом – Грегори, скорчившегося от ужаса, поднятого вверх на вытянутой руке, над головой третьего солдата. Ужас за малыша вдохнул в первенца Гэллоугласов новые силы. Не задумываясь, он направил на солдата заклинание старого колдуна, и солдат, державший Грегори, завыл от боли, схватившись за голову, которую пронизала адская мигрень. Выпавший у него из рук Грегори плавно спланировал вниз и мягко приземлился.

Джефри все еще трепыхался в руках четвертого солдата. Камень, взлетевший с земли, чувствительно ударил солдата с мечом в висок. Тот хрипло вскрикнул и грохнулся наземь, выронив из разом ослабевших дланей оружие. Корделия пристально взглянула на меч, и тот метнулся к солдату, который держал Магнуса.

– Стоять! – рявкнул бравый вояка. – А не то у вас в семье появится слепец!

Дети замерли.

Солдаты настороженно следили за ними. Затем сержант отрывисто пролаял команду, и ребятишек окружили крестьяне с вилами наперевес.

Шир-Риф ухмыльнулся.

– Отлично, Бардольф! Ну-ка, Гарольд, освободи меня!

Солдат торопливо бросился разрезать веревки, опутавшие его командира. Шир-Риф уселся, растер затекшие конечности, потом ухватился за руку Гарольда и рывком поднялся на ноги.

«Каким образом они нашли нас?» – подумал Джефри.

Худой человек в ливрее герольда шагнул вперед с высокомерной ухмылкой.

«Это чародей», – подумала Корделия.

Худой издевательски раскланялся.

«Дорльф Картер к вашим услугам, милая леди», – услышали они его мысль.

«Хорошо, что этот поганец назвал свое имя, – мрачно подумал Джефри. – По крайней мере, мы будем знать, кого повесить первым».

Глаза Дорльфа сузились. Он указал Шир-Рифу на Джефри:

– Этого, достопочтимый сквайр, нужно прикончить немедля.

Взгляд Корделии перепрыгнул на него. Затем она посмотрела на вилы, уставившиеся ей прямо в живот.

Магнус разыграл свою часть роли, скрестив глаза на кинжале у самого лица.

Стоявший рядом с Джефри солдат было взмахнул алебардой, и умер бы тотчас на месте, если бы Шир-Риф не поднял руку:

– Эй, погоди! Эти дети слишком ценны для того, чтобы убить их просто так! Король Туан не осмелится сражаться с нами, пока они у нас в плену!

Джефри, с лицом, как кремень, послал телепату кинжальный взгляд, и Дорльф завизжал и прижал ладони к вискам, изогнувшись в агонии.

– Остановить его! – гаркнул Шир-Риф, и солдаты бросились на помощь Дорльфу. – Да не его, идиоты – мальчишку!

Дымок заклубился над руками солдата, сторожившего Корделию, и он с воем выронил меч.

Нож перед глазами Магнуса раскалился докрасна, и солдат с бранью выронил его. Меч и нож упали в сухую листву, тут же вспыхнуло пламя, и солдаты в панике завопили, затаптывая огонь.

Дорльф осел наземь без чувств, а то и того хуже.

– Я был не прав – убейте их! – завопил Шир-Риф, побагровев от ярости.

Солдаты бросились на детей, размахивая мечами и алебардами, но оружие зажило само по себе – вырывалось из рук, било в грудь, теснило крестьян-новобранцев, подбегавших сзади.

Грегори ухватился за подол Корделии, и лупил взглядом солдат из-за спины сестры и братьев. С земли в солдат полетел град из камешков и веток. Крестьяне с руганью отскочили, потом снова бросились вперед, закрывая лица руками – но Грегори метко находил уязвимые места, и стоны боли чередовались с визгом.

Нападающие в панике отступили. Один из них выронил меч, и тот подпрыгнул вверх, завертелся перед солдатами, словно крылья мельницы под порывом ветра, поворачиваясь то туда, то сюда, словно отыскивая, кого бы зарубить. Крестьяне отступили еще немного, стараясь найти брешь и ударить – но бреши в обороне не наблюдалось.

Подковы и зубы Фесса, кажется, были вездесущи, и рог единорога покраснел от крови – но вокруг теснилась сотня солдат, а то и больше.

Джефри, бледный от ярости, шагнул вперед. Солдаты, оказавшиеся перед ним, разлетелись в стороны, натыкаясь на товарищей, толпившихся за спиной, и опрокидывая их. Ряды солдат словно разрезал гигантский плуг, неумолимо двигавшийся вперед.

«Нет, Джефри!» – изо всех сил подумал старший, но средний брат, словно не слышал его. Он шел вперед, медленно, шаг за шагом, словно брел по колено в патоке. Одна, только одна мысль звенела у него в голове, снова и снова: «Шир-Риф! Я умру, но прикончу ядовитого гада по имени Шир-Риф!»

Магнус бросился за ним, присоединив свои силы к напору Джефри, расталкивая, сбивая с ног солдат. Он не хотел убийств – но если кто-то и должен был умереть, то пусть лучше это будет Шир-Риф, а не его, Магнуса, брат.

– Убейте их! – надрывался Шир-Риф, белый от ярости, и солдаты снова бросились в атаку. Их было с полсотни, взрослые мужики, против всего двух мальчишек. Новобранцы-крестьяне волной накатились на тех, кто стоял впереди, а те, что стояли впереди, побежали на приступ, наваливаясь на мальчишек. Корделия завизжала от обуревавшего ее гнева, и камни градом полетели в солдат – но те наседали на растущую над братьями кучу-малу. Внизу, под телами, отчаянно извивался придавленный к земле Джефри, хватая воздух ртом, а сверху наваливались все новые и новые солдаты, прижимая к земле, расплющивая, и страх смерти от удушья пробежал по его жилам. Джефри изо всех сил сопротивлялся, и его брат – тоже, пытаясь поднять сминающую их массу вверх, из последних сил, до последней капли адреналина в крови. Людская куча заворочалась, опустилась еще чуть-чуть, застыла... А сверху запрыгивали все новые и новые солдаты, сжимая крошечный пузырек телокинетической силы, еще защищавший юных чародеев, и чудовищная гора плоти становилась все тяжелее и тяжелее, сжимала, стискивала, сдавливала, плющила...

Как вдруг под сводами леса зазвучал хриплый клич:

– За Королеву и Грамарий!

И из-за деревьев на полянку посыпались солдаты в королевской форме, лица, скрыты под стальными шлемами, с эмблемой королевского элитного Летучего Легиона на рукавах мундиров!

Они организованно набросились на неопытных крестьян Шир-Рифа, разрубая их пополам алебардами, протыкая длинными пиками насквозь. Люди Шир-Рифа повернулись лицом к атакующим, вопя от ужаса и гнева, пытаясь сопротивляться. Мелькали алебарды, люди падали, заливая землю фонтанами крови. По воздуху пролетела чья-то отрубленная голова, чье-то обезглавленное тулово осело наземь.

С душераздирающим воплем огромный черный конь встал на дыбы, блистая стальными подковами, – а рядом с ним единорог, грозящий мятежникам своим серебряным рогом. Люди Шир-Рифа завопили в суеверном страхе, столпившись вокруг огромной людской кучи. Солдаты короля быстро окружили их со всех сторон.

Сквозь эту мешанину пробивался большущий гнедой конь с рыцарем в золотых доспехах, кричавший:

– Вперед, мои храбрые воины! Вперед! За свободу! Отбрасывайте бунтарей в сторону! Прорубайтесь внутрь! Хватайте подлого труса-детоубийцу!

– Король Туан! – всхлипнула Корделия.

Да, это был король, прорубавшийся вперед, сквозь человечью кучу-малу над двумя мальчишками.

А куча неожиданно словно взорвалась, разбросанная яростной, всесокрушающей силой. Дюжина солдат пролетела по воздуху, сшибая товарищей с ног. В эпицентре освободившегося пространства грозил кулаками побледневший от ярости эльф, а оба мальчика, с трудом поднявшись на ноги, жадно глотали воздух.

– Гээ-ээллоуглааа-ааассс! – прогремел громкий голос, и с королевского седла пушечным ядром пронеслось что-то маленькое, темное.

Оно приземлилось рядом с полузадохшимися мальчишками и оказалось двух футов ростом, с огромной головой, чернобородым Бромом О'Берином, Первым Советником короля, примчавшимся, чтобы защитить своих любимчиков.

Коротыш прыгнул на врагов, раздавая во все стороны могучие пинки и сбивающие с катушек удары. Закованные в броню солдаты валились как снопы под его тяжелыми кулаками. Фут за футом он пробивал путь от мальчишек к Корделии, и наконец она, подхватив Грегори, с радостным криком бросилась по расчищенному коридору к старшим братьям.

А люди Шир-Рифа повернулись лицом к новому противнику – и противник был везде, они заняли всю поляну, их было не меньше сотни – против пяти десятков. Ветераны Шир-Рифа дрались с яростью обреченных, зная, что отступать некуда. Вдруг один молодой воин завопил:

– Пощады! Пощады! Сдаюсь! – и бросил алебарду, подняв руки.

Солдат короля схватил его за шиворот и отбросил назад, где другие солдаты, выбежавшие из-за деревьев, схватили и связали добровольного пленника.

Увидев, что пленника не убили, другие солдаты Шир-Рифа тоже завопили: «Сдаемся! Сдаемся!» Солдаты короля по очереди выдергивали их из рукопашной.

– Кто сдается, тот предатель, того навеки заклеймлю позором! – заорал Шир-Риф, – Предатель и дурак! Бейтесь! Это ваш единственный шанс! Король повесит тех, кто сдался!

– Прощение всем, кто сложит оружие! – перекрыл его вопли голос короля. – Прощение и милосердие! Я не трону ни одного, кто сложит оружие! Сдавайтесь и получите жизнь!

– Он лжет! – завизжал Шир-Риф, но тут король отбросил в сторону последнего охранника и его лошадь прыгнула к Шир-Рифу.

Шир-Риф завыл, как берсеркер, и бросился на короля, пытаясь достать противника мечом сквозь щель в забрале. Меч короля Туана взлетел, отражая удар, описал круг и ответным ударом обрушился вниз. Король сделал лишь один выпад, вытянув руку и склонившись с седла.

Шир-Риф испустил последний булькающий вопль, и его глаза остекленели – монарший меч проткнул его сердце насквозь. Затем он упал, а король выдернул клинок из тела.

– Ваш хозяин мертв! – прогремел он. – Сдавайтесь! Вам не за что больше драться! Сдавайтесь, и вам будет дарована жизнь!

Солдаты Шир-Рифа дрогнули всего лишь на мгновение – но этого хватило для последней атаки отборной королевской гвардии. В одно мгновение они выбили оружие из рук врагов, и наставили острия мечей на солдат Шир-Рифа. «Сдаюсь! Сдаюсь!» – закричал поверженный враг, поднимая вверх руки. Тогда король Туан вытер лезвие меча и крикнул:

– Я дарю им жизнь!

Когда солдаты коороля связали офицеров Шир-Рифа и отвели их в сторону, Туан кивком показал на простых солдат.

– Отпустите их.

Гвардейцы, грозно поглядывая на пленных, расступились. Крестьяне испуганно хлопали глазами, еще не веря, что они свободны, и опасаясь, что их снова скрутят.

– Я объявляю, что помилую любого, кто бросит оружие и покинет армию Шир-Рифа, – объявил им Туан. – Теперь ступайте и расскажите об этом своим товарищам!

С радостными криками крестьяне бросились прочь.

Глядя, как они исчезают за деревьями, Бром О'Берин проворчал:

– Вы считаете, что ваше решение правильно, Ваше Величество?

– О да, – с полной уверенностью ответил король. – Они разнесут эту весть по армии Шир-Рифа, и та разбежится. Они вернутся по домам, как того и желает большинство. А остальные сообразят, что со смертью Шир-Рифа их война проиграна.

Он повернулся к детям.

Четверо смирных и послушных Гэллоугласов смотрели на короля с самыми дурными предчувствиями. Пак тоже – только на Брома О'Берина.

– Ваше Величество! Мы благодарим вас за спасение в безнадежную минуту, – еле выдавил из себя Магнус.

– Я рад, что поспел вовремя, – усмехнулся король. – Однако же я думаю, это послужит вам уроком не соваться в бой с целой армией, пока не подрастете!

– Да, да!

– Это было опасное сумасбродство, мы знаем!

– Мы больше никогда не будем!

Король воздержался от замечаний по поводу последнего восклицания, заметив, кстати, что Джефри не проронил ни слова.

Набравшись смелости, Корделия спросила:

– Но как вы узнали, что мы находимся в столь бедственном положении?

Туан улыбнулся.

– Ну, за это вам нужно благодарить кое-кого еще, – тут он обернулся и окликнул:

– Идите-ка сюда, Ваше Высочество!

Наступила полная тишина. Из тени деревьев выступил Алан, и рядом с ним – Келли.

Пауза затягивалась. Нарушил молчание Пак.

– Я приказал тебе отвести его домой!

– О да, конечно! – Келли нахально выпятил бороденку. – И представь себе, если бы я так и сделал, что бы сталось с остальными?

– Ты всегда так внимательно заботишься о тех, кого тебе поручено оберегать? – Бром О'Берин сердито уставился на Пака.

Пак отвел глаза в сторону.

– Кто мог знать, что у Шир-Рифа под рукой окажется свой собственный чародей?

– Кто мог знать это лучше, чем Пак? – отрезал Бром.

Пак прикусил губу.

– Я умоляю вашу милость простить меня, это мой недосмотр.

– Милорды, – негромко призвал их к вниманию Туан. Гном и эльф замолкли, повернувшись к королю. А король торжественно поклонился своему сыну.

– Я благодарю тебя за вовремя доставленную весть!

Столь же церемонно принц короны вернул поклон отцу.

– Я был рад оказать Вашему Величеству эту услугу! – тут он покосился на Гэллоугласов:

– Мама была так далеко, а отец – всего в двух милях! Как и говорил Пак!

– Пусть его шутка не обманет вас, – покачал головой Туан, – ибо он очень волновался за вашу безопасность.

– Ну еще бы, – проворчал Бром.

– И я должен поблагодарить вас, – продолжал Туан, обращаясь к Гэллоугласам, – за вашу верность. Будь все мои подданные столь же верны и отважны, мне было бы не за что беспокоиться.

Те, разинув рот, слушали. Покрасневшая Корделия ответила реверансом, а братья, судорожно вспоминая хорошие манеры, поклонились.

– Мы рады, что помогли вам, – только и пролепетала Корделия.

– И я тоже рад этому. Благодаря вам самая страшная угроза мне и королеве Катарине – и вашему товарищу, принцу, – была устранена. И благодаря вам мы застали этого мерзавца Шир-Рифа врасплох и победили с честью!

Мальчики покраснели.

Туан снова повернулся к сыну.

– И ты тоже сослужил мне сегодня славную службу, сын мой.

Алан откровенно просиял.

– Мне все-таки интересно знать, – проворчал Бром О'Берин, – сколько тут было тревоги за судьбу Его Величества, а сколько – просто любви к приключениям?

Он сверкнул глазами в сторону Келли:

– Готов поклясться, ты не мог вынести мысли о том, что пропустишь славную потасовку!

Эльф замялся, и вместо него ответил Пак.

– Это лишь моя вина, милорд. Я сам повел их навстречу врагу.

– Да, но враг-то был не Шир-Риф, – поторопился заступиться за наставника Магнус. – Это был грозный великан, но мы без труда справились с ним.

Бром вскинул голову и перепугано уставился на него.

– Да, и в битву с Шир-Рифом мы пошли по своей воле, – добавил Джефри.

– Но идею подбросил вам кое-кто другой, – король Туан строго посмотрел на сына, который отчаянно старался сделаться невидимкой. – И если мне не изменяет память, я приказал этому кое-кому сидеть дома, рядом с матерью.

– Да, а я не мог смотреть, как ты идешь биться против такой силищи! – запротестовал Алан.

– Я благословляю тебя за столь нежную сыновнюю заботу, – еле заметно улыбнулся Туан, – но мне приходилось выходить победителем и в худших ситуациях.

«С помощью нашего папы», – подумал Магнус. Впрочем, он не сказал этого вслух.

– Однако я не стану притворяться, что недоволен результатом твоего непослушания, – признал Туан. – И ваша помощь оказалась весьма кстати.

– Кстати-кстати, – проворчал Бром. – Кстати, вам здорово повезло, что никого из вас не убили и не покалечили!

Дети снова втянули голову в плечи.

– Он прав, – голос короля снова стал суровым.

– Мы знаем, – негромко ответил Магнус. – Если, бы не ваша своевременная помощь, этой ночью мы стали бы кормом для воронья.

– Еще как стали бы, – кивнул Бром О'Берин. – А теперь слушайте! Я приказываю вам немедленно отправляться домой! И как следует выметите и вычистите все комнаты, чтобы ваши родители, когда вернутся, нашли дом в порядке и уюте!

– А вы тоже думаете, что они скоро вернутся? – глаза Магнуса загорелись.

Бром нетерпеливо пожал плечами.

– Вся Вселенная не смогла бы оторвать их от вас. Это лишь вопрос времени. А теперь – ступайте!

Он строго посмотрел на Пака.

– Домой, прямиком! Веди их, Робин, – и никуда не сворачивайте с пути!

– Отведу, отведу! – воскликнул Пак. – Вот увидите, как я их отведу!

– Не сомневайся, увижу, – буркнул Бром.

– Это касается и тебя, – Туан пригвоздил сына к месту суровым взглядом. – Ты больше не должен рисковать собой.

– Это что же – мне все-таки придется отправляться домой? – вяло возмутился принц.

Король задумчиво поглядел на своего сына. Наконец он покачал головой.

– Нет. Думаю, нет.

Алан расплылся в довольной улыбке.

– Принц должен учиться военному искусству, – продолжал король, – и этому занятию представляется удобный случай, поскольку Шир-Риф мертв, и серьезной опасности больше нет. Эти мелкие бароны вряд ли объединятся против меня – а поодиночке я перебью их, как мух. Но пока ты рядом, сын мой, забота о твоей безопасности будет связывать меня, и моя рука не сможет нанести столь быстрый и сильный удар, свидетелем которому ты стал недавно. Поэтому ты должен торжественно пообещать мне, что пока я сражаюсь в битве, ты не покинешь моего шатра.

Настроение принца немного упало. Он потупил глаза и стал что-то чертить носком сапога.

– Как! – воскликнул Туан. – Или приказа отца для тебя недостаточно?

– Нет, – ответил Алан с несчастным видом. – Я обещаю.

– Однако мне кажется, что ты очень быстро позабудешь об этом и постараешься выбраться наружу и поглазеть на битву, – снова нахмурился Туан.

Алан замолк.

– И поэтому я повелеваю тебе – как твой сюзерен! – строго добавил король. – Сын или нет, но ты мой подданный – и мой вассал!

Сообразительный Алан тут же вытянулся по стойке смирно.

– О да, Ваше Величество!

– Так слушай же, как велит тебе твой долг вассала! Во время сражений ты будешь сидеть в моем шатре и не высовывать носа! Таков твой долг перед твоим сюзереном!

Алан поднял невинные глаза на отца.

– Как прикажет Ваше Величество, – ответил он полным преданности голосом.

Туан улыбнулся.

– Стойкий юноша! Тогда едем – нам пора поспешить назад, к армии!

– Слушаюсь, мой господин! – Алан разбежался и прыгнул. Туан протянул руку, подхватил его и усадил на коня посади себя. Принц обхватил отца за пояс и обернулся, чтобы помахать на прощание Гэллоугласам.

– Еще раз – спасибо вам! – крикнул король через плечо. – Возвращайтесь домой, юные чародеи!

Его конь скрылся между деревьями, за ним потянулся Бром и солдаты гвардии.

Корделия сияющими глазами смотрела им вслед.

– О чем, интересно, ты думаешь? Коль так вожделенно смотришь на этого прелестного юношу! – поддразнил Магнус. – Предупреждаю, ты на пять месяцев старше. Он слишком молод для тебя.

– Ничего, подрастет, – заметила Корделия. – А ты, бестактный долговязый увалень, займись-ка лучше своими делами.

– Ты, кстати, к ним относишься, – усмехнулся Магнус. – Идем, сестра. Бери нашего малолетнего братца, и пошли вслед за эльфом.

Корделия улыбнулась и взяла Грегори за руку. А потом они направились по южной тропе, вслед за чуточку присмиревшим и облегченно улыбающимся Паком.

Глава семнадцатая

Им было велено отправляться домой. И они изо всех сил пытались это сделать. На этот раз они сделали все, чтобы вернуться под отчий кров.

Ведь они же не виноваты, что попали в засаду?

Младшие Гэллоугласы шли по тропе, как вдруг на них с торжествующим рыком набросили что-то просторное и темное.

– К оружию, Джефри! – вскричал на правах старшего Магнус, нанося удары вслепую, но под этими ударами непонятное что-то, накрывшее их, только свободно прогибалось.

– Вот тебе, негодяй! – его брат щедро рассыпал вокруг тумаки, но темнота только становилась гуще. Корделия завизжала, а Грегори захныкал – и все они пытались своими мыслями поднять эту вонючую дерюгу, которая их накрыла.

У них ничего не получилось.

Снаружи разорвало воздух боевое ржанье Фесса, подчеркнутое смачными, звонкими ударами копыт. Кто-то заревел от ярости, кто-то завизжал, что-то большое с металлическим звоном грохнулось наземь. Затем раздался еще более яростный рев, и чьи-то копыта застучали прочь с бесстрашным, жалобным, удаляющимся ржанием.

– Хвала Небесам! – прошептала Корделия. – Мой единорог сбежал от этих ужасных чудовищ, кто бы они ни были!

– А Фесс? – прохныкал Грегори. – Что с храбрым Фессом?

На мгновение дети замолчали, пытаясь услышать хоть одну мысль Фесса.

– Он отключен, – заключил Магнус.

Ужас охватил детей. Что за могучее чудовище могло так быстро вывести робота из строя?

Впрочем, одно чудовище однажды уже сделало нечто подобное...

Громовой голос победно заревел у них над головами. Детей стиснуло, придавило друг к другу. Вонючая ловушка дернулась, выбив землю из-под ног, и взлетела высоко в воздух. Пленники закувыркались внутри, переворачиваясь вверх тормашками, стукаясь друг о друга в кромешной темноте, ойкая и визжа.

– Попались! – проревело над головой. – Попались! И их дурацкий жеребец вверх тормашками!

– Вижу! – прошамкал стариковский голос, и от звука его у детей побежали мурашки по коже. – Не упусти мешок, Грогат! Не дай им ускользнуть!

– Не бойся, Лонтар! Не дам!

– Ты же заколдовал его! – крикнула Корделия Магнусу. – Он даже думать не может о том, чтобы причинить боль! Ни нам, ни кому-то другому! Не то сам почувствует адскую боль!

Лонтар издал тонкий, леденящий смешок.

– Я и не буду причинять вам боль, дурачье! Это сделает Грогат!

– И с радостью! Эти негодные детишки обманули меня! – проревел Грогат. – Ты сделал все, чтобы они не смогли исчезнуть, Лонтар?

– Ах, уж девчонка-то не исчезнет, – нетерпеливо вмешался в разговор женский голос. – Это могут делать только чародеи.

– Конечно, конечно, – проскрипел Лонтар. – А разве ты не заметила, Феба, что эти мальчишки могут двигать предметы, просто думая об этом?

– Нет, не заметила, – испуганно ответила Феба. – Так держи же их крепче, Лонтар!

– Не волнуйся, не волнуйся, – зашамкал Лонтар. – Это заклинание новое, но оно надежно. Они не смогут прибегнуть к своей колдовской силе, пока я держу их мысленными путами. Однако ты должна будешь придержать мальчишек, когда мы вытряхнем их в темнице!

– Ну, за старших двух я отвечаю, – уверенно заявила Феба. – А вот младший... Не знаю. Даже младенцы не могут устоять против меня, если они мужского пола, но этот молодой да ранний на меня, кажется, даже внимания не обращал.

– Ну что ж, между нами говоря, я уверен, что мы сможем справиться с ними, – просипел Лонтар. – Как славно, что мы встретились! То, что мы не смогли сделать поодиночке, сможем сделать сообща.

– Надо было прибить эту рогатую лошадь, – зашипела Феба. – Она проткнула мне руку до самой кости! Помоги-ка перевязать, Лонтар... Ай! Чтоб ее мухи покусали! Она даже не позволила мне подойти к девчонке!

– Некоторые достоинства несовместимы, – скрипнул Лонтар. – Но лично я доволен своими, потому что они помогут мне сокрушить моих врагов! Теперь эти несмышленыши успокоятся навсегда!

Холодок пробежал у Магнуса по спине.

«Деревенская ведьма, колдун и великан соединились против нас, – ужаснулась Корделия. – Неужели Лонтар говорит правду, и у нас не осталось никакой силы?»

«По крайней мере, мы все еще слышим мысли, – даже Джефри, кажется, поддался панике. – Но вот остальное... Я пытался, даже сейчас, ухватить великана своими мыслями за ногу – и ничего не вышло!»

«А я постарался исчезнуть, изо всех сил постарался, – подумал Грегори. – Но все осталось так, как он сказал – я не смог улепетнуть!»

«И наши мысли больше не могут двигать предметы», – Магнус изо всех сил старался не поддаваться панике.

«Что же делать, Магнус?» – подумала Корделия.

«Ждать и надеяться, – сам Магнус надеялся, что его слова прозвучат более уверенно, чем мысли. – Нам приходилось сталкиваться и с худшим».

Это было не так, но никто не стал спорить. Неожиданно Магнуса осенило, и он добавил:

«И не забудьте – Пак на свободе!»

Пока они шли через лес, Грегори проковырял в мешке дырочку.

«Я вижу башню».

«Что за башня?» – спросил Магнус.

«Вся заросшая мхом и плющом, и на стенах висят ржавые цепи. Над дверью и окнами приколочены старые подковы, а кругом полно ржавых гвоздей, поломанных серпов и тому подобного».

«Холодное Железо, – сердце Магнуса ушло в пятки. – Это защита от Волшебного Народца. Даже всесильный Пак не сможет войти туда».

– Э-э, мешок тяжел даже для великана, если тащишь его так долго, – пожаловался Грогат. – Зачем тащить их к тебе в башню, Лонтар? Почему мы не прикончили их прямо там, где поймали?

– Как это – просто убить? И все? – Лонтар захихикал. – Зачем же зря переводить таких маленьких деточек?

– Что значит – зря переводить? – голос Фебы неожиданно задрожал. – В самом деле, зачем тащить их к тебе домой?

– А как же ужин? – Лонтар причмокнул так, что дети задрожали. – Разве ты не знаешь, Феба, что молоденькое мясцо самое нежное? Нечасто старым гурманам выпадает такая удача!.. О-ой! – он взвизгнул. – Ай-ай-ай, как больно! Ай-й, ничего, моя месть стоит того!

Внутри у Магнуса все сжалось.

– Никогда бы не подумал, что старик не только садист, но и мазохист – ему так нравится причинять другим боль, что ради этого он согласен терпеть даже собственные муки!

Когда приступ боли прошел, Лонтар принялся хвастать:

– Однажды, помню, наложил я проклятие на девушку, которая отвергла меня. После этого она стремилась сожрать каждого, кто хотел с ней подружиться!

«Так я и знала, – с ужасом подумала Корделия. – Это он заколдовал старую Фагию!»

«Его руки в крови множества жертв, – Джефри в который уже раз охватил приступ ярости. Ярость помогла забыть про страх, и он почувствовал себя значительно бодрее. – Мы должны поскорее выбраться на свободу!»

Лонтар подслушал их мысли.

– Конечно, конечно, – каркнул он. – И что же вы собираетесь делать?

Слабый свет, пробивавшийся сквозь жаркую, душную мешковину, погас.

– Мы пришли, – загрохотал Грогат. – Куда теперь?

– Следуй за мной, – ответил Лонтар.

Грогат что-то проворчал, и дети услышали, как великаньи ноги заскрежетали по камню. Громила взбирался по лестнице, и мешок запрыгал вверх-вниз. Лестница все не кончалась и не кончалась...

Наконец заскрипели ржавые засовы, и мешок перевернули вверх дном. Испуганно визжа, дети посыпались наружу. Они помнили папины уроки и старательно втягивали голову в плечи, чтобы хоть немного сгруппироваться, когда падаешь на каменный пол. После темноты в мешке свет ослепил их, они заморгали, оглядываясь вокруг. У дверей причмокивал Лонтар, рядом стояла почему-то присмиревшая и неуверенная Феба, а сзади торчал Грогат, вертевший головой по сторонам.

Лонтар облачился в потрепанную мантию волшебника, синюю и замызганную. Сквозь грязь все еще просвечивали вышитые золотом знаки зодиака. А высокий колпак с золотыми звездами и полумесяцем доходил Грогату чуть ли не до груди.

– Я еще вернусь к вам, – прошипел Лонтар, выходя из комнаты, – как только котел нагреется. Вам осталось недолго, так что радуйтесь и тому времени, что у вас осталось. Я поместил вас в своем лучшем покое, ибо скоро вы упокоитесь с миром! А также с лучком, горчичкой и молотым перцем!

Он вытолкнул Фебу наружу и захлопнул за собой дверь. Со скрипом закрылся ржавый засов.

Дети рассмотрели «лучший покой» и их пробрала дрожь. Пол был покрыт толстым ковром пыли, углы затянуты кольцами паутины. Узенькие окна пропускали достаточно света, чтобы разглядеть разбросанные по полу кучки сгнивших тряпок. Корделия подобрала палочку, поковыряла одну из кучек и с дрожью отпрянула.

– Эти тряпки – это же одежда!

– Взрослая? – с надеждой спросил Грегори. Корделия покачала головой.

– Нет. Маленькая. Это детские одежды.

Магнус почувствовал, как в нем закипает гнев. Он посмотрел на жалкую кучку, потом присмотрелся к тонкой палочке в руке у Корделии.

– Это еще что... Да это же косточка, Корделия!

Та с отвращением выронила ее, вытерев пальцы об юбку.

– Нам не стоило оживлять его, – мрачно заметил Джефри. – Он заслуживал смерти.

– Боюсь, что в этот раз проклятый колдун оказался прав, – отозвался Магнус. – Но это дело прошлое. А сейчас мы должны побороться за свои жизни. Как нам выбраться отсюда, братец?

Братец вскинул голову, услышав в голосе старшего нотку надежды. Старшие братья ожили. Джефри вскочил на ноги и подбежал к окну. Он вскарабкался на подоконник.

– Тут отвесная стена, Магнус. Не спустишься. Эх, если бы мы могли летать, мы бы мигом выбрались отсюда!

Он попробовал взлететь, мысленно отталкиваясь от пола – но не почувствовал себя даже немного легче.

Магнус покачал головой.

– Каким бы способом Лонтар ни связал наши силы, он сделал это на совесть. Кто-нибудь из вас может что-нибудь сделать?

Корделия поглядела по сторонам и с радостным криком бросилась в угол. Он выволокла оттуда старую метлу. Прутья почти все сгнили, но все-таки это была метла. Корделия закрыла глаза, отчаянно сосредоточившись – но метла упрямо не желала взлетать. Девочка разочарованно отбросила метлу в сторону.

– Ничего не выходит!

– И у нас тоже, – мрачно заметил Магнус. – Увы! Что будем делать?

Он уселся на пол, безнадежно повесив голову. Джефри бросился к нему, схватил за руку.

– Не вздумай отчаиваться, брат! Не сдавайся! Должен быть какой-то способ спастись!

Грегори захлюпал носом и расплакался. Корделия присела рядом и прижала малыша к себе. Он с рыданиями уткнулся ей в юбку.

– Не смей! – крикнул Джефри. – Слезами горю не поможешь! Думай, Грегори!

– Если бы только Видор был здесь! – всхлипывал Грегори. – Он бы догадался, что делать! Их магия не такая, как у нас – у нее нет границ! Она действует словами и символами, а не только мыслью! Видор бы наверняка придумал, как нам справиться с этим противным колдуном!

Магнус вскинул голову.

– Что ты сказал?

– Он сказал, что Видор придумал бы что-нибудь! – ответила Корделия, с надеждой глядя на Магнуса.

– Да я слышал! – Магнус бросился к младшему брату, схватив за плечи, оторвал его от юбки. – Грегори, думай! У нас отняты все наши силы, кроме чтения мыслей! Ты можешь докричаться до Видора?

Грегори, хлюпая носом, поглядел на старшего.

– Может быть, смогу... А что? – тут он просиял. – Ну конечно! Он скажет нам, какой магией одолеть этого противного Лонтара!

Корделия одарила Магнуса радостным взглядом. Но вовсе не за то, что он спас их – Грегори наконец перестал хныкать.

Малыш скрестил ноги, выпрямил спину и закрыл глаза.

Братья и сестра молча наблюдали за ним. Джефри был готов взорваться от нетерпения и еле сдерживался.

Наконец Грегори открыл глаза.

– Видор говорит, что он слишком мал для такой битвы – а его папа не сможет нам помочь, потому что способен действовать в нашем мире только через разум нашего папы.

– Но нашего-то папы здесь нет, – Магнус яростно стиснул зубы. – Проклятие! Неужели они не могут помочь нам?

– У Видора есть старший брат, – ответил Грегори.