Текст книги "Маг, связанный клятвой"

– Ну вы же знаете, – Мэт покачал головой, – мы могли бы оказаться колдунами короля, которым удалось противодействовать этому заклинанию.

– И то правда, хотя здесь еще никому не удавалось достичь таких высот в колдовстве.

– Наверное, следовало бы прибегнуть к услугам нескольких стражников. Разве у вас никого не осталось из людей?

– Нет, я уже давно живу одни в этом огромном, старом замке. Еще во времена моего деда все слуги и солдаты убежали отсюда, чтобы служить злому тирану. – При этих воспоминаниях старый дон горестно покачал головой. – Я еще был совсем молод тогда, но прекрасно помню, какими жестокими были схватки. Мой дед выступал против короля и его рыцарей, охраняя с мечом в руках подступы к нашему замку, а его маги творили заклинания против короля и злых колдунов. Но маги умерли, и народ разбежался. Они все ушли на материк, устав от беспрестанных кровопролитий и войн, в страхе перед злыми колдунами. Надеюсь, что у них все сложилось хорошо, хотя, по правде говоря, я в этом очень сомневаюсь. – Губы дона сжались в узкую полоску. – Ах, Боже ты мой! О некоторых из них мы знаем, потому что моему деду удалось поговорить с их душами, которые были на пути к Небесам или в Ад, о тех мучениях и пытках, которым их подвергли. И не было среди них ни одной, которая не пожалела бы о том, что не осталась в замке! Лучше было продолжить борьбу и честно умереть. Да-да! Лучше погибнуть в бою, чем умирать постепенно, служа прихотям злого короля! Осталась только наша семья: мой дед, мой отец и я, а из женщин – мать и ее фрейлины. Да-да, у меня не было даже невесты, потому что и фрейлины в конце концов разбежались, разбежались все. – На глазах старика блеснули слезы, он часто заморгал, стараясь смахнуть их. – Но я помню истории, которые мне рассказывал дед, о далеких временах своего прадеда, когда Зло только-только начинало распространяться по стране, а наши самые отважные союзники еще не все погибли в войнах. И именно тогда появились стаи разведчиков, заполняя наш замок. Они были охвачены гневом, и люди чуть ли не стали охотиться на них. Все кончилось бы очень печально, если бы дедушка моего дедушки не разгадал, что не злоба гнала их в наш замок, а страх. Он догадался, что они боялись моря и искали надежного места для своих семей, так как вода поглотила их пещеры под землей. Тогда прадед показал им пещеры под замком и отдал в их распоряжение все подвалы замка. Для них это было величайшей радостью, потому что они не переносят солнечного света.

– Да что вы! А я этого не знал, – вежливо поддержал разговор Мэт.

– Неужели? Так вот, не любят и не переносят. Они жители подземелья, которым не нужен свет, но они видят в глубь самого большого камня и самой маленькой песчинки. Так что подвалы, да и пещеры под скалой для них рай обетованный, и они там живут, в благодарность оберегая меня в моем одиночестве.

Одиночество, как понял Мэт, повлияло на голову бедного дона. Сколько же из того, что он говорил, было правдой, и сколько следовало отнести на счет его воображения?

– Оберегая? – переспросила Иверна, и в ее голосе зазвучала жалость. – Мне кажется, они скрашивают ваше одиночество и составляют вам компанию, а не только оберегают?

– А я разве вам этого не говорил? Похоже, я ничего вам не успел рассказать. А вы, прелестное дитя, кто вы? – Старик шагнул вперед и вытянул руку, чтобы коснуться Иверны.

– Я леди Иверна. – Девушка не испугалась порывистого жеста дона. – Я дочь герцога Томмары.

– Ах, да! Я их хорошо знал. Я их всех хорошо знал. Правда, мне следует сказать, что я никогда не покидал острова.

Эти слова тронули сердце Мэта. Провести всю свою жизнь на жалком клочке земли! Неудивительно, что у бедного старика не было даже подружки.

А как же он мог покинуть остров? Вокруг прямо-таки кишели колдуны, которые только и ждали момента, чтобы растоптать его самого и уничтожить остров. Да, выбора не было, но сам Мэт сомневался, хватило бы у него мужества остаться на всю жизнь здесь, будь он на месте старика.

– Они были хорошими людьми, ваши предки. – Старик ободряюще похлопал Иверну по руке. – Или, скажем так, настолько хорошими, на сколько им позволяла клятва, данная королю. Она вынуждала их полностью отдать себя во власть Зла и поддаться жестокостям его правления, но я знаю из рассказов деда: вопреки всему они стремились к добру. Узнав об этом, король должен был бы вырвать их род с корнем, если бы у него хватило храбрости это сделать, так по крайней мере рассказывал мой дед. Но убить их он не осмелился, потому что только они знали, как можно уберечь пограничные земли от солдат Меровенса и мятежников.

– Но в конце концов их убили, – сообщила ему Иверна. – Я – последняя в нашем роду, хотя надеюсь, что мой отец еще жив и заключен в подземельях врага.

– Ах, бедное дитя! – Старик поднял голову и обвел всех растерянным взглядом. – Он должен быть жив, разве нет? В противном случае король не будет иметь безраздельной власти над этими землями, если только один из вашего рода не передаст их ему. Он, конечно, может обладать ими, но никогда не станет властелином колдовства в этом месте. Ну а как только эта власть будет упущена из его рук, люди с радостью примут победителей из Меровенса. Несомненно!

С широко открытыми глазами Иверна повернулась к Мэту и сэру Ги:

– Так вот почему вам удалось не пострадав пробраться по землям моего отца?

– Они из Меровенса? Как это приятно! Прекрасно! Тогда, может быть, и смертный час короля недалек? Разве нельзя на это надеяться? Конечно, можно! Конечно, мы можем надеяться! – Старик выпустил руку Иверны и повернулся к циклопу. – Ну а кто вы и откуда, сэр?

– Зовите меня Фадекорт, – последовал ответ циклопа. – Ну а где мой дом и какого рода я сам, не имеет никакого значения до тех пор, пока Зло правит в стране; я – из Ибирии.

– Понятно, понятно! – задумчиво покачал головой старик. – И вы хотите жить по-доброму и по-божески. Конечно, все остальное не имеет значения, если только они не заставят вас стать их союзником. Значит, вы не из Меровенса?

– Нет, хотя мои друзья и оттуда.

– Они оттуда, оттуда! – С этими словами дон повернулся к сэру Ги. – А как вас зовут, уважаемый рыцарь?

– Сэр Ги де Тутарьен, и вы мне оказали честь вашим гостеприимством, милорд де ла Лукка.

– С большим удовольствием я предоставляю вам убежище, с преогромным! И для меня честь, что вы здесь! Я рад вам, я действительно очень рад!

– Ну а мой друг, с которым вы недавно разговаривали, Мэтью Мэнтрел, лорд Маг Меровенса и весьма благородный рыцарь.

– Лорд Маг! – Широко открытые глаза уставились на Мэта. – Мне и в голову не могло бы прийти, что такой выдающийся маг сможет оказаться в самом сердце Ибирии. Хотя... – Брови старика задумчиво сошлись на переносице. – Хотя вы и не похожи на лорда Мага, о котором я слышал.

– Если вы имеете в виду моего предшественника, так он был убит вместе со своим королем, – ответил Мэт. – Я же служу его дочери, я помогал ей выйти из нескольких неприятных заварушек, и посему, когда она снова оказалась на тропе, я был назначен лордом Магом.

– Он необычайно скромен, – вмешался сэр Ги. – Именно благодаря ему в Меровенсе был свергнут узурпатор Астольф, ну а следом за ним и его колдун Малинго.

– Конечно, благодаря мне, только прибавь еще Стегомана, себя самого и каменного великана, вы все стояли вместе со мной, не говоря уже о нескольких тысячах рыцарей-монахов и многочисленных преданных пехотинцах.

– Но в конце концов всех их собрал под знамена королевы именно ты, сэр Мэтью.

– Милорды! Любезные рыцари! – Старик воздел руки. – Достаточно! Я вас умоляю! Я вижу, что лорд Маг был действительно достойным союзником королевы, но сам он не такого высокого мнения о значимости содеянного им.

– Ну, я, конечно, не великий исцелитель всего, как они думают. Да и королева начинает тоже понемногу это осознавать.

– На самом деле? – Старик хитро посмотрел на него, и Мэту показалось, что взгляд пронзил его до самой печенки. – Но я не думаю, что тут только вопрос преданности и союзничества. И я сам кое-что слышал об этой битве. Я слышал о маге, который пробудил великана, сделанного из камня, сровнял с землей замок колдуньи, околдовавшей сотни молодых парней и девушек; о маге, который прорвал осаду вражеской армии. И делал это не один раз, а дважды...

– А также об огромном количестве монахов, которые оказывали мне поддержку! Не говоря уже о рыцарях и тяжеловооруженных солдатах.

– Раз уж вы столь скромны, я не буду говорить об этом. Но не сомневаюсь, что вы достойны своего титула, лорд Маг. Я вижу, что вы верный подданный своей королевы.

Старик видел гораздо больше, чем это хотелось Мэту. Настал момент, когда надо срочно менять тему разговора.

– Ладно, мне надо будет подумать о... кстати, из того, что мне довелось увидеть, я нахожу, что вы и сами не последний волшебник. В конце концов, вам подчиняются разведчики, и вам удается защищать свой замок от нападений соседствующей вражеской армии.

– Это всего-навсего сообразительность и доброжелательность, – покачал головой старик, – как моего деда, так и мои. Невероятная удача, что мне удалось подружиться с разведчиками, но и это в основном заслуга моего прадеда.

– Но вы же были первым, кто начал пользоваться огнем для защиты замка.

Снова этот пробирающий до костей взгляд.

– В этом нет ничего удивительного. Я был тогда молод и не склонен сидеть в одиночестве, ну а пещеры разведчиков являлись единственным незнакомым местом, где я мог странствовать. Да и они сами были народом, для которого я был кем-то другим, а не просто сыном дона. Когда мы подружились, они показали мне все чудеса своей страны, ну а когда я увидел огромные запасы черной воды и узнал, как они из нее добывают огонь, мне просто-напросто не оставалось ничего другого, как догадаться использовать эту жидкость для отражения атак колдунов.

– Поджигать черную воду?

– А кто бы удержался от этого?

– Никто, я не сомневаюсь, – прогромыхал Фадекорт, – да я сам в первую очередь. А как вы достали ее из-под земли?

– Я вытащил ее с помощью моих друзей-разведчиков, пустил по огромной сети труб, которые мы проложили под землей вокруг замка. А потом, когда враг пощел на нас в наступление, мы пустили черную воду по трубам, и она расплескалась и пропитала всю землю вокруг. Конечно, очень жаль, что черная вода сгубила всю зелень: и траву, и кусты, – но зато, когда я выстрелил горящими стрелами и они вонзились в землю, вспыхнула стена огня, и вражеские колдуны не смогли определить, откуда она взялась. О, если бы они только узнали, что это была нефть, я не сомневаюсь, что они нашли бы путь... но кому это могло бы прийти в голову? Нет, я был бы не я, не научись всему этому у моих друзей-разведчиков. И я научился...

– Знаете, – предположил Мэт, – может, колдуны и попытались это сделать, но разведчики смогли побороть их заклинания. Тем более что это в их силах, и они сами, совершенно очевидно, волшебные существа.

Старик удивленно посмотрел вверх и улыбнулся:

– Ну вот, видите? Очень вероятно, что вы и правы, но в любом случае я бы сам до такого не додумался, никогда! Я не волшебник, я просто изобретательный человек.

– Огненная ловушка – творение гения, – заверил его Фадекорт. – Не всякий увидит средство защиты против колдунов там, где другой увидел бы просто керосиновую лампу.

– Фитиль и горючее, – кивнул Мэт. – Вы отражали атаки вражеской армии несколько раз, не так ли?

– Да, около дюжины! Да-да, двенадцать раз, ну и несколько раз еще были мелкие стычки. Но всего не упомнишь, я стар, господа, стар.

У Мэта появилось чувство, что старик снова начал преувеличивать.

– Но после такого пожара наверняка земля настолько пересохла от огня, что возникло что-то вроде капиллярной системы, и сама почва стала чем-то вроде фитиля.

– Маг! Истинное слово, маг! – Де ла Лукка затряс от восторга головой. – Нет, вы видите, мне бы и в голову не пришло так сформулировать!

Но у старика, очевидно, была своя концепция, и внутренним чутьем он понял, как это можно осуществить. А ведь у него не было никакой научной базы, кроме наблюдений за тем, как действовала масляная лампа. Для такого скачка познания требовался острый ум. У Мэта не было сомнений – перед ним стоял гений. Он отогнал дрожь, вызванную этой мыслью, и сказал:

– Но для того, чтобы проталкивать нефть по трубам, необходимо иметь какой-то источник энергии. Как вы это делаете? Это не может быть просто давление газа, если вы накачиваете ее из какого-то незамкнутого резервуара.

– Нет-нет. Разведчики помогли мне сделать трубу и найти способ, как поднимать нефть на поверхность. Это происходит примерно так же, как мальчишки стреляют горошинами через соломинки. Может, вам захочется увидеть это?

Старик прямо-таки горел желанием показать творение своих рук, но и Мэт мечтал увидеть все своими глазами.

– Спрашиваете! Конечно! Куда идти?

Им надо было спуститься вниз. Сначала они прошли один подвал, потом другой, расположенный ниже. Это немного удивило Мэта, потому что он ожидал, что им придется спускаться гораздо глубже, но они достаточно быстро достигли дна. Но все равно ему уже надоело идти под горку, и он начал лелеять мысль о возвращении назад. А старик был переполнен энтузиазмом и беспрестанно говорил всю дорогу, описывая каждый дюйм пройденного пути, все попадавшиеся им минералы. Он выступал как гид-профессионал, да еще влюбленный в свое дело, которому и в голову не могло прийти, что для кого-то это не представляет никакого интереса. Мэт очень быстро устал от достоинств известняка, и его уже начал раздражать блеск осадочных пород, когда он услышал, как старик сказал что-то о сланцах. Мэт навострил уши и внимательно присмотрелся к стенам, вдоль которых они пробирались. Совершенно очевидно, они стали более темного цвета, в них была нефть.

Наконец старик свернул с лестницы в темный туннель. Мэт был не прочь продолжить путь, но вокруг него кружились разведчики, и их взгляды, совершенно очевидно, были далеко не благожелательны. Они все еще помнили, что с ними сделал Мэт. С некоторой дрожью он последовал за стариком.

Они вошли в пещеру, имевшую форму полушария, причем форма была настолько совершенна, что создавалось впечатление, будто бы ты находишься в огромном пузыре внутри скалы. Мэту хватило одного взгляда, чтобы понять, что это и был на самом деле газовый пузырь. Свет от тысяч крыльев разведчиков отсвечивал на поверхности густой темной жидкости, по которой иногда пробегала рябь от взмахов крыльев. По запаху Мэт сразу же определил: это была не вода.

Иверна сморщила нос:

– Фу! Это что за жидкость, милорд де ла Лукка?

– Моя дорогая дама, это нефть, которая сочится из самих скал. Она такая же, как и в любой керосиновой лампе, но я бы ни за что на свете не решился поджечь здесь фитиль.

И был абсолютно прав! Если бы он попытался сделать это, они взлетели бы на воздух, а взрыв разнес бы огромную скалу на мелкие камешки.

– Стегоман, – крикнул Мэт, – не входи сюда.

– А я и не могу, – раздался голос Стегомана, – вход в туннель слишком мал для меня.

– Ну и прекрасно. – Мэт повернулся к дону. – Так вы говорили, осадочные породы?

– Да. Здесь нет никакого ручейка, похоже, нефть стекает по тысячам расщелин в камне.

– Значит, это все легкие нефтепродукты: керосин, бензин. – Мэт отвернулся. – Это зрелище захватывает дух, но, если вы не возражаете, я бы предпочел восторгаться всем этим на некотором расстоянии, я уже чувствую, как у меня начинает немного кружиться голова.

– Да-да, дышать, находясь вблизи этого озера, – в этом нет ничего хорошего. – И старый дон повел их прочь из пещеры.

Когда они вышли в туннель, сэр Ги спросил:

– И вы направляете вот эту жидкость в землю вокруг вашего замка?

– Да. Там, ниже поверхности, в озеро входит труба. – Де ла Лукка спустился еще на несколько ступеней. Под своим собственным весом жидкость в нее и втекает.

– Ну хорошо, а что заставляет ее двигаться вверх? – спросил Мэт, шедший следом за доном.

– Прислушайтесь. – Старик поднял руку. – Слышите?

Все затихли, и вдруг где-то в отдалении послышался странный звук – он то затихал, то возникал вновь.

– Море, – втянув в себя воздух, сказал Фадекорт.

– Да, и оно двигает для меня нефть. Пошли? – Де ла Лукка повел их дальше вниз.

Наконец туннель осветился дневным светом; еще несколько шагов – и они вышли в небольшой грот, в котором было от силы футов десять высоты. Они стояли на узком карнизе, а рядом струился морской поток – футов двадцать шириной и футов пять глубиной.

– Начинается прилив, – заметил де ла Лукка. – В своей высшей точке он будет на какие-то доли сантиметра ниже карниза, на котором мы стоим.

Но взгляд Мэта был прикован к чему-то другому.

– А как вам в голову пришла эта идея?

То, что так заинтересовало Мэта, оказалось огромным колесом с лопастями, его нижняя часть уже исчезла под водой. С каждым вздохом прилива колесо поворачивалось, но откатывавшаяся назад волна не поворачивала его обратно – старик устроил слив! Это в мире, где не было придумано ничего более сложного, чем водяные часы!

– От мельничного колеса, я лишь внимательно рассмотрел мельничное колесо, – с улыбкой сказал старик, которому восхищение Мэта доставляло явное удовольствие. – Но сколько же долгих часов я провел, обдумывая способы удержать колесо, чтобы оно не вертелось в обратном направлении, увлекаемое потоками отлива. Еще пришлось покорпеть над тем, как сделать эту систему обратимой, чтобы колесо работало на меня и при приливе, и при отливе.

Мэт вздрогнул, теперь он был больше чем уверен, что перед ним – гений. Заставить устройство работать, как часы, не велика проблема, тем более если тебе кто-нибудь покажет, как это сделать, но придумать это самому – совсем иное дело.

– А как вы используете работу колеса, чтобы нефть поднималась до поверхности земли?

– С помощью металлического диска, который проталкивает жидкость в трубу. На дне и наверху есть отверстия: одни – чтобы жидкость проникала внутрь, а другие – чтобы жидкость вытекала наружу.

Это, конечно, достаточно просто, если хоть раз где-нибудь увидеть. Просто, конечно, – по старик-то этого никогда не видел. Только мысленно представлял себе...

Дон подошел к мельничному колесу и потрогал одну из деревянных перекладин.

– Так, эта треснула. Надо будет ее заменить. – Он повернулся к Мэту. – Оно крутится день и ночь, хотя мне не нужна его энергия, за последние пятьдесят лет я им пользовался всего раз двенадцать. Но хотя бы раз в год я заставляю его поработать. Надо быть уверенным, что, когда мне понадобится, оно вовремя накачает нефть.

– Очень мудрая предосторожность, – сглотнув, сказал Мэт. – И вы все же пытаетесь меня убедить, что не имеете к магии никакого отношения?

– Конечно! Потому что это совершенно очевидно! – с удивлением сказал старик, потом легкая улыбка пробежала по его лицу. – Не обманывайте самого себя, Маг. В этом нет ничего волшебного.

– В этом – нет, но в вашей голове... – пробормотал Мэт.

Он представил себе: замок атакуется вражескими войсками, солдаты бегут с приставными лестницами, а в это время насос накачивает сотни галлонов воспламеняющейся жидкости вокруг замка в землю, которая сейчас больше напоминает пористую пемзу. Потом взлетает горящая стрела, падает... и вокруг вражеских солдат взрывается огненная стена. Она повсюду! Жуткие крики солдат. Они поспешно отходят. Тут Мэт вспомнил, что могли бы сделать с солдатами в этом случае их офицеры-колдуны, и постарался поскорее отогнать от себя это видение.

– Неудивительно, что вы пользуетесь им лишь время от времени.

– Конечно, – закивал старик с грустной улыбкой. – Зачем королю транжирить свои силы, когда он может просто выжидать? Ведь у меня нет наследников, со мной здесь никто не живет, если не считать разведчиков. Ну а колдуны с ними смогут разделаться очень быстро, если я только не уговорю их улететь, прежде чем умру сам. Нет, они думают, что я здесь один, совсем один, а я благодарю Небеса, что это не так. Здесь есть прекрасная девушка, которая иногда навещает меня, благослови ее Господь! Она навещает меня не раз в год, а каждый день, а иногда даже несколько раз! – Он посмотрел на Мэта с лукавой усмешкой. – Вы, конечно, припишете эго моей фантазии, а в душе посчитаете меня старым сумасшедшим дураком. Никто не поверит, что она существует на самом деле, но она столь же реальна, как и я сам. А мои враги думают, что мою смерть ускорит одиночество. Пусть подавятся своей собственной глупостью! Я выживу благодаря ее дружбе, а будет на то воля Господа, переживу их всех, чтобы увидеть освобождение Ибирии и смерть колдунов!

– Аминь! – пылко воскликнул Фадекорт, а следом за ним сэр Ги и Иверна. – Аминь!

Со своей стороны Мэт полностью разделял их чувства, но вот насчет всего остального он испытывал большие сомнения. Он ни на секунду не сомневался, что «прекрасная дева» была плодом воображения старика. Одиночество могло сыграть такую шутку со своей жертвой.

Однако Иверна полностью ему поверила:

– Девушка, которая навещает вас? И это в то время, когда все остальные сбежали с острова? И откуда же она появляется?

– Из моря, – пояснил старый дон, – прямо из самого моря. Она появляется, чтобы немного поболтать со мной, и ничего более. – На его лице снова появилась печальная улыбка. – И ничего более, хотя, когда я был помоложе, лет сорока или около того, я мечтал о большем, но я старел, а она оставалась по-прежнему молодой и прекрасной. Но она все так же зовет меня своим другом и иногда берет с собой в морские глубины, и я встречаюсь там с ее отцом. Забытые всеми, они живут там, где повсюду зеленая вода. Ах, как это печально!

Иверна встревоженно взглянула на Мэта, но тот лишь покачал головой. Он ничего не мог поделать с этим, бедный старый дон был полностью во власти своих иллюзий. Несомненно, Мэт мог бы разрушить эти видения с помощью соответствующего заклинания, и, кстати, одно такое уже вертелось у него в голове, но разве это было бы услугой старому дону? Нет, этого делать было нельзя. Но Иверна выглядела такой несчастной. Она наконец смогла побороть себя, и когда повернулась к старику, на ее лице играла веселая улыбка:

– И что, ваша девушка – настоящая красавица?

– Для меня она королева красоты, – ответил старик. Потом, к удивлению Мэта, добавил: – Хотя я сомневаюсь, что другие найдут ее таковой. Дело в том, что ее кожа мерцает, покрытая удивительно нежными чешуйками, а волосы у нее зеленые, такие же зеленые, как и ее глаза. Но она не русалка, нет-нет, она ходит на ногах, и у нее необычайно легкая походка, а ее губы – цвета кораллов.

Мэт сделал было попытку рассеять эти иллюзии, но Иверна остановила его пронзительным взглядом. Так вот, по глупости он спросил:

– А как же она войдет в замок, милорд? Она же не может подняться по вашему подъемному мосту и постучаться?

– Боже упаси! Она приходит оттуда. – И он показал в сторону грота, в котором они только что побывали. – Когда поднимается море, она поднимается вместе с ним и плывет по волнам, а потом выходит из воды и приходит ко мне, чтобы погреться у моего сердца и согреть меня своими беседами. Она очень веселая и полна радости, и ее смех звенит, как серебряные колокольчики.

– Она приходит через морские ворота? – Мэт вытаращил глаза. – И каждый раз ей приходится взбираться по этой лестнице?

Старик поджал губы.

– Представьте себе, да! И это вовсе не иллюзии, лорд Маг, а самый что ни на есть реальный факт!

– Значит, она вас любит гораздо больше, чем вы думаете, – вздохнул Мэт, – если готова каждый раз проходить по всем этим бесконечным ступенькам. Ведь никакого обходного пути нет, не так ли?

По лицу старика пробежала легкая улыбка, чувство юмора снова вернулось к нему:

– Ну уж коли мы спустились, лорд Маг, то теперь должны и подняться.

Какую-то долю секунды Мэта так и подмывало воспользоваться заклинанием и перенестись наверх, но пришлось отказаться от этой идеи: во-первых, всегда есть шанс ошибиться, а во-вторых, теперь ему надо было беречь каждую крупицу своей магической силы. Мэт зашагал вверх по ступеням.

* * *

Дон суетился вокруг своих гостей – появилось холодное мясо и хлеб. Как утверждал старик, все это было принесено разведчиками. Он также открыл бутылку вина, которую якобы принесла его морская дева, и, по правде говоря, Мэт уже готов был этому поверить, потому что оно пахло весьма своеобразно. Потом, извинившись, дон исчез. Ему, совершенно очевидно, с трудом удавалось подавлять охватившее его нервное ожидание. Мэт пытался расслабиться и отдохнуть, уверяя себя, что старик полностью заслуживает доверия, но все-таки настороженность не покидала его.

– Ну наконец-то можно свободно вздохнуть! – воскликнула Иверна. С момента, как им удалось бежать из подземелья герцога, у них не было ни секунды, чтобы прийти в себя.

Иверна повернулась к Мэту и устремила на него взгляд чистых голубых глаз:

– Ну а теперь, лорд Маг, расскажи мне, как тебе удалось вытащить себя и Фадекорта из темницы?

Мэт напрягся, потом силой заставил себя небрежно откинуться назад и равнодушно бросил:

– Ничего особенного, очередное заклинание, и все.

– Ага, – напомнил ему Фадекорт, – и оно не сработало.

Мэт бросил на циклопа быстрый взгляд. «Заткнись, Фадекорт!» Но на этот раз не сработали телепатические таланты циклопа.

– Да ты не мог так быстро забыть! Тебе же пришлось повторить попытку и попробовать более сильное заклинание, да и оно не смогло ничего сделать, пока не появились те таинственные три сестры.

– Подожди, подожди минутку, – Мэт уже начал сердиться, – ты рассказываешь что-то не то. Те три сестры из пьесы о шотландском узурпаторе...

– Нет, они, совершенно очевидно, с далекого севера...

– С юга. Совершенно определенно, с юга. Я тебе беспрерывно твержу, что они Парки, а не Мойры.

– Парки! – Иверна глубоко вздохнула, ее глаза были широко распахнуты.

Мэт мысленно выругался, потому что на самом деле ему некого было винить, кроме самого себя. Фадекорт, возможно, и проговорился бы, но роковое слово сорвалось с его собственных губ.

– О, да они в общем-то и не были столь ужасны. Конечно, им бы ни за что не выиграть конкурса красоты, но...

– Ты призвал Парок! – Иверна почти выкрикнула эти слова. – Самих Парок! Теперь они, несомненно, устроили заговор против тебя!

– Не бойся. – Фадекорт похлопал ее по руке. – Они и впрямь ничего ему не сделали. Это Мэтью одержал над ними верх.

– Не может быть! – Иверна была готова расплакаться. – Ты же не мог бросить вызов самим Паркам!

– Совершенно верно, я этого и не делал, я просто быстро произнес заклинание, которое защитило нас он них.

– Но они же отомстят! Они ни за что не позволят простому смертному вмешиваться в их дела.

– Да ничего они не сделают. – Заверения Мэта начали звучать немного преувеличенно. – Я и сам планировал достаточно короткую жизнь. Меня просто трясло от мысли, что придется взрослеть, то есть я хотел сказать – стареть.

Из дальнего конца зала послышалось какое-то кудахтанье.

Мэт почувствовал, как волосы на его голове потихоньку встали дыбом, но он заставил себя оглянуться.

У стены мерцал светящийся шар, а в нем... три старухи вращали веретено, что-то отмеряли и многозначительно пощелкивали ножницами. Мэт скосил глаза, но сквозь свечение шара он не мог четко разглядеть каких-либо ужасных последствий роковой встречи. Что бы их кудахтанье ни означало, очевидно, ничего страшного не произошло. Луч солнечного света в принципе мог им повредить, но скорее всего они просто перенесли шок. Вполне возможно, что они были поражены, увидев этот свет.

– Итак, выскочка хвастается, сестры! – воскликнула Клото.

– Да, это просто-напросто хвастовство – говорить, что он мечтал о недолгой жизни! – заговорила Лахесис вслед за сестрой.

– Это значит, можно сказать, он нас не боится, сестры, – резко бросила третья. – А ну-ка, сестры, и что же мы сделаем с этим хвастунишкой?

– Ну вот, началось! – воскликнула Иверна.

– Ну что ж, поймаем его на слове! – воскликнула Клото. – Если он мечтает о недолгой жизни, мы ему устроим долгую-долгую!

– Очень долгую! – закивала головой Атропос. – Он усохнет, он ослепнет от старости, у чего выпадут все зубы.

Клото прищурилась над своим плетением:

– Нет, я не хочу устраивать ему все эти старческие немощи, потому что знаю, что он может бороться с ними. Устрою-ка я ему долгую неспокойную жизнь.

– Точно! – воскликнула Атропос. – Пусть его жизнь будет заполнена борьбой! И уж если смерть будет приближаться к нему долго и медленно – этого с него достаточно. Это все равно не помешает ему получать страшные раны в бою или избегать неудач!

– Он будет молить о смерти! – монотонно запричитала самая младшая сестра. – Он будет всюду ее искать! Она станет для него самой желанной мечтой!

– Мечтой, которую он должен будет осуществить сам! – воскликнула Клото в приливе вдохновения. – Ему самому придется заработать право на смерть!

– Увы, как же они могут быть столь жестоки! – воскликнула Иверна.

– Очерствели на своей работе. – Храбрости у Мэта поубавилось, но шутить он еще мог.

– Он попытается совершить невозможное, он достигнет невероятного! – вещала Атропос. – И тогда, только тогда, когда он настрадается во имя спасения своего мира, он заработает право на смерть!

– Значит, тогда он спасет Ибирию? – закричал Фадекорт.

– Спасение Ибирии будет самым легким из его испытаний, – запричитала Клото, как будто услышав Фадекорта. – Ему откроются пути, по которым Зло будет угрожать захлестнуть весь мир...

– Ну это как всегда, – добавила самая молодая из сестер. – Ему придется столкнуться с самыми дурными на свете людьми и пострадать от их рук! И только когда он спасет всю Европу и половину Азии, он заработает право на смерть!

У Мэта по коже побежали мурашки. Она что, предрекала ему дожить до того момента, когда объявится Чингисхан? Но это же несколько сотен лет! Мэт почувствовал, как вся его натура просто встала на дыбы: «Да при чем тут я? Разве не должны народы Европы сами выбирать свою судьбу? Разве не должен народ Ибирии сам себе выбрать правительство?»

Наконец Клото подняла глаза и встретилась со взглядом Мэта. На какое-то мгновение свечение, которое мешало Мэту до сих пор, ослабло, и он увидел на ее лице полосу совершенно гладкой кожи. И тут она обратилась прямо к нему:

– Глупый смертный! Ну и какой же ты выбор оставил этому народу?

– Ну... я так думаю, колдуны сами достаточно крутые диктаторы...

– Все людишки... рабы! – Губы Клото искривились в презрении. – Король и его приспешники диктуют каждый шаг, каждое движение своему народу! И они жестоки, страшно жестоки в своем принуждении.