Текст книги "Странные времена: идеальный джентльмен"

Глава 6

Доктор Чарли Мейсон и детектив-инспектор Том Стерджесс шагали по коридору бок о бок в неловком молчании. В последний раз, когда они общались, беседа закончилась полной катастрофой. По пути к моргу, расположенному в королевской больнице Олдхэма, в голову Стерджессу пришла мысль, что он успел разозлить уже немалое количество людей помимо доктора Мейсона и стал настоящим экспертом в этой области, даже приобретя соответствующую репутацию.

Однако это не означало, что Стерджесс был неправ. С патологоанатомом они поругались из-за того, что тот явно делился конфиденциальной информацией насчет текущего расследования с «заинтересованной стороной». То дело касалось необъяснимых смертей Джона Макгвайра, представителя сообщества бездомных, и Саймона Браша, молодого парня, который собирался работать репортером в газете «Странные времена». Мейсон сливал данные по вскрытию посторонним лицам, явно не состоявшим на службе в полиции. Когда Стерджесс попытался противодействовать им, то тут же получил предупреждение в виде отстранения от обязанностей, и у него осталась только разрушенная карьера и раскалывающаяся от боли голова. Потом же… А вот что было потом, он как раз и не помнил.

Всплывали лишь разрозненные детали: как Ханна Уиллис из «Странных времен» попросила отвести ее в участок, чтобы повидаться с арестованным коллегой. Которого, кстати, посадил именно Стерджесс. Затем он помог журналистке и ее боссу, одиозному Винсенту Бэнкрофту, найти… кого-то. Следующее, что помнил детектив-инспектор, было то, как он проснулся у себя дома на диване и больше не сумел выудить из многострадального сознания ни единой детали. Причем чем больше старался, тем сильнее болела голова. С тех пор во сне иногда мелькали образы чудовища, коротышки с безумной ухмылкой и ножа, танцующего в воздухе перед глазами.

Отстраненный от службы, в ожидании грядущего увольнения из полиции, Стерджесс под влиянием момента решил отправиться в Италию и навестить сестру Кэти. На протяжении последних пяти лет она упрашивала брата-трудоголика приехать в Венецию, и когда тот наконец объявил о своем визите, была в равной степени обрадована и озадачена. Они с мужем Серджио и двумя детьми редко посещали Манчестер. Том не видел сестру с самых похорон их матери.

В свою очередь сам он брал отпуск только по принуждению сотрудников отдела по персоналу и все свободное время проводил дома, рассылая сообщения коллегам и в ожидании возможности вернуться на работу пытаясь что-то мастерить, хотя никогда не заканчивал начатые предметы. Даже траву на заднем дворе Том срезал лишь потому, что одна из соседок просунула под дверь записку с пассивно-агрессивной просьбой заняться лужайкой. Сломав две газонокосилки, он в итоге нанял ландшафтного дизайнера, чтобы выполнить это нелегкое дело. Женщина бросила один-единственный взгляд на густую траву и отправилась за серпом.

Том Стерджесс знал, что является трудоголиком и опасно одержим работой. Как знал и то, что чертовски хорош в том, что делает.

Кэти тоже была по-своему неплохим детективом, хоть и на исключительно любительской основе, и поняла, что младший брат попал в неприятности, но не стала выбивать признание. Когда он приехал в Венецию и впервые встретился с племянником и племянницей, то обнаружил, что с удовольствием выполняет роль дяди. Дети щебетали на двух языках и обладали пытливым умом.

К огромному облегчению Тома, головные боли почти перестали его тревожить. Примерно в то же время на телефон начали приходить сообщения. В первый раз отправитель подписался как «Сознательный гражданин» и заявил, что работа детектива-инспектора по расследованию необычных дел Манчестера была слишком важной, чтобы ее забрасывать. Стерджесс ответил, попросив назваться, и заблокировал номер телефона, не получив информации, однако каким-то образом продолжил принимать послания, а потому попытался их игнорировать в отсутствие других вариантов.

Однако затем случилось нечто, изменившее всё. Однажды утром по электронной почте Стерджессу пришло письмо с информацией о грядущем дисциплинарном слушании, а спустя пять минут – сообщение от сознательного гражданина. Тот спрашивал, хочет ли детектив-инспектор, чтобы все разрешилось благоприятно и он вернулся на службу в полицию, сохранив свою должность и получив возможность выбирать дела по своему усмотрению. Да еще и с доступом к «продвинутым ресурсам», как выразился неизвестный доброжелатель. Том прекрасно понимал, что это предложение заключить сделку с дьяволом. Как понимал и то, что пойдет на все ради возвращения к работе. Сознательный гражданин – или СГ, как впоследствии подписывались сообщения, – тоже это понимал.

Стерджесс обязан был выяснить, что за чертовщина творится. Неспособность пройти мимо неотвеченных вопросов составляла самую суть его натуры. Он выдвинул условия, что вернется на работу, но не будет делать исключения при расследовании ни для кого. Согласился лишь сообщать часть информации и внимательно изучать каждую предоставленную наводку, если это увеличит шансы на успешное завершение дела. СГ принял условия.

С тех пор так и пошло. Детектив-инспектор позволил скомпрометировать себя. Он мог называть это как угодно, но суть соглашения не менялась. Он мог говорить себе, что отличается от доктора Мейсона, что не помогает закрывать сомнительные дела, но зачем прикидываться перед самим собой? Никто не становится коррумпированным сразу. О нет, это происходит медленно, постепенно, как смерть от тысячи порезов. Шаг за шагом, уступка за уступкой, пока не превратишься в того, кого раньше боялся больше всего. Хотя какой был выбор? Заключить договор либо вылететь со службы с позором и стать бывшим копом без друзей в правоохранительных органах. Дело было не просто в работе, а в том, что она значила. Без нее он никогда не смог бы получить ответов, в которых так нуждался.

Стерджесс больше не мог притворяться, что он лучше остальных. Особенно тогда, когда от СГ пришло сообщение о новом расследовании за сорок пять минут до официального звонка от начальства.

Мейсон открыл двери в морг, и детектив-инспектор решил нарушить молчание:

– Так вам удалось в итоге попасть на свадьбу?

– Что? – с удивлением переспросил патологоанатом.

– Когда мы разговаривали в последний раз, вы упоминали о мальчишнике Колина из лаборатории и жаловались, что не получили приглашения на его свадьбу, потому что там должна была присутствовать ваша бывшая жена.

– Черт возьми, – восхитился Мейсон. – Невероятная память!

Стерджесс едва сумел выдавить улыбку. Что за ирония? Эти-то подробности он не забыл.

– Не-а, – с ухмылкой вернулся к неформальному стилю общения патологоанатом. – Но это оказалось и к лучшему. Ивонн, моя бывшая, приперлась на свадьбу и, прикинь, – он врезал спутнику по спине с трудом сдерживаемым злорадством, – нажралась и отчалила оттуда с отцом невесты. Женатым отцом невесты.

– Ого, – проговорил Стерджесс, не слишком уверенный, какой реакции от него ожидал собеседник в данной ситуации.

– Ага, – довольно кивнул Мейсон. – Так что теперь Ивонн – персона нон грата, и меня пригласили в эту субботу на барбекю к Колину.

– Хорошая новость.

– Да просто отличная! – радостно согласился доктор, пританцовывая. На непрофессиональный взгляд Стерджесса движения отдаленно напоминали сальсу. – У его женушки куча незамужних подружек, так что там будет немало возможностей поохотиться, если ты понимаешь, о чем я.

Том понимал. Как и, наверное, большинство трупов в морге. Мейсон не слишком-то тонко намекал. Если способности поддерживать светскую беседу детектива-инспектора можно было назвать скромными, то умение развязно шутить и вообще следовало считать нулевым, поэтому он просто кивнул, надеясь, что этого окажется достаточно.

Похоже, так и было, либо же Мейсон настолько увлекся своими далекими от реальности мечтами о летнем барбекю в Британии, которое являлось аналогом разнузданной вечеринки на ранчо у Хью Хефнера, что не обратил внимания на поведение спутника.

– Обожаю такие мероприятия, – вздохнул патологоанатом, останавливаясь рядом с каталкой, где лежало накрытое простыней тело. Затем вернулся с небес на землю и помрачнел. – Ага, точно. Э-э… Возможно, это будет не самый плавный переход к новой теме. Итак, вот покойник, ради которого ты явился. – Он потянулся к простыне, но не откинул ее. – Можно спросить? Значит, ты снова на коне?

– Что?

– В смысле, без обид, приятель, но я думал, что тебя отстранили и типа того… – Мейсон не договорил, оставив последние слова висеть в воздухе.

Стерджесс видел по выражению лица доктора: тот уже жалел о собственной болтливости, спровоцированной мечтами про барбекю, и понимал, что забрел на опасную территорию.

– Все утряслось.

– Отличненько.

– Так что там с телом?

– Точно, – кивнул Мейсон и вручил Стерджессу хирургическую маску, после чего натянул такую же сам. – Странное дело – даже по твоим стандартам. – Затем откинул простыню.

Детектив-инспектор с трудом удержался, чтобы не отшатнуться от ударившего в нос зловония горелой плоти. Труп с ног до головы покрывали страшные ожоги, а нижняя челюсть навечно отвисла, застыв в беззвучном крике.

– Насколько я понимаю, покойного сбил грузовик, который ехал на высокой скорости.

– Ну, около тридцати миль в час[2]2
  Чуть больше 48 км/ч.


[Закрыть], – прокомментировал Стерджесс.

– А, да, – подхватил Мейсон. – На Принцесс-стрит дело было, так? До сих пор не верится, что власти изменили там ограничение скорости с сорока миль в час. Даже штраф из-за этого схлопотал в прошлом году. Вот зачем, спрашивается? Оживленная автострада с двусторонним движением.

Стерджесс промолчал, не в состоянии отвести взгляда от трупа. И в особенности от разверстого рта.

– Как бы там ни было, – вернулся к делу Мейсон, – нашему мистеру Поджаристая Корочка снижение скоростного режима не помогло.

– Уже удалось найти объяснение, откуда взялось возгорание? – поинтересовался Стерджесс.

Он лично опросил водителя грузовика, и тот клятвенно заверил, что впервые взглянул на пострадавшего только тогда, когда вышел из машины. К тому моменту тело лежало перед транспортным средством. Показания подтвердила свидетельница происшествия. Она сообщила, что погибший мужчина выпрыгнул прямиком перед фурой, избежав таким образом попадания под колеса. Однако никто не сумел пролить свет на то, почему труп загорелся.

– Честно говоря, – вздохнул Мейсон, – мы в тупике. На теле нет легковоспламеняемых веществ, хотя, по слухам, оно вспыхнуло как спичка. Даже если на одежде что-то и имелось, то оно быстро прогорело, не оставив ни следа. Плюс почти не опалив ткань. Такое ощущение, что огонь охватил только самого пострадавшего.

– Спонтанное самовозгорание? – предположил Стерджесс.

– Ну да, фактически так и есть, но объяснения, почему так произошло, все равно не вижу. Конечно, это считается научным феноменом, однако не существует ни одного задокументированного случая самовозгорания из-за обширной травмы, как при столкновении с грузовиком. Я отправил несколько запросов, но никто не слышал ни о чем подобном. – Мейсон обвел рукой тело. – Приняв во внимание, что водитель почти сразу выбежал и быстро залил пострадавшего пеной из огнетушителя, этому чуваку еще повезло не превратиться в кучку хрящей.

– Верно, – кивнул Стерджесс.

– Имеется и еще одна странность: зубы. – Мейсон вытащил из кармана ручку и указал на резцы. – Чрезмерно отросшие клыки, если говорить точно.

– И насколько это необычно?

– Ну, – замялся патологоанатом, – у некоторых людей резцы от природы заостренные, но не до такой степени. Хотя сейчас существуют и соответствующие косметические процедуры. Временно можно нарастить клыки с помощью твердой смолы или есть вариант для совсем двинутых: обточить их и нацепить заостренные наконечники. Однако…

– Однако?

– В нашем случае вмешательства не заметно. Эти зубы, за неимением слова получше, естественные. Удалось установить личность парня?

– Почти наверняка, – кивнул Стерджесс. – Огонь потушили довольно быстро, поэтому бумажник лишь слегка пострадал. Там оказались права на имя Филипа Батлера. Телефон, найденный на теле, также принадлежал ему. Плюс общая комплекция, вес и прочие параметры соответствуют установленной личности погибшего.

– Ясно, – сказал Мейсон. – Вот только я позвонил стоматологу этого Батлера еще до того, как прислали его медицинскую карту, и не получил никакого объяснения ни аномальным зубам, ни возможным причинам возгорания.

– Значит, – заключил Стерджесс, – существует вероятность, что наш труп принадлежит не мистеру Батлеру.

Они обменялись взглядами. Никто не спешил первым озвучить тот факт, что если личность все же установлена верно, то у мужчины каким-то образом совсем недавно отросли клыки.

Наконец Мейсон нарушил молчание:

– Мы проведем тест ДНК, чтобы подтвердить личность погибшего. Кстати, дантист упомянул, что мистер Батлер позвонил накануне дня своей смерти и назначил срочный прием, однако так и не явился.

– Интересно, – протянул Стерджесс. – Что-нибудь еще?

– О, до самого странного мы пока даже не добрались, – усмехнулся Мейсон и в ответ на удивленный взгляд собеседника пояснил: – Мы проанализировали состав содержимого желудка нашего хохочущего парня. Не обнаружено ни наркотиков, ни легковоспламеняющихся веществ…

– А что, они могли быть?

– Вряд ли, – пожал плечами патологоанатом. – Но, как я и говорил, мы искали хоть какое-то объяснение загадочному возгоранию. Типа, сразу вспоминается фразочка из книжки про Шерлока Холмса. Ну, что нужно отбросить все невозможное. В итоге обнаружилось кое-что еще…

– И что же, доктор? – с трудом подавив желание закатить глаза, подыграл Стерджесс, когда Мейсон сделал выразительную паузу.

– Кровь. Только не его.

– Это что, шутка?

– Не-а, – покачал головой Мейсон.

– А она…

– Человеческая? Да. Мы проверяем ДНК. И предвосхищая следующий вопрос: я уже поторопил лабораторию, и результаты по обоим тестам будут вне очереди.

– Очень дальновидно. Спасибо.

– Делаю свою работу.

Стерджесс уже собирался развернуться и уйти, но остановился и уточнил, понизив голос:

– Чарли, хочу кое-что спросить… Всё, что мы обсуждали… Казалось, в этом нет ничего особенного. Понимаю, что патологоанатомы повидали разное, однако…

– Интересно, как я сохраняю такое жизнерадостное настроение?

– Можно и так выразиться.

– Таблетки, – с широкой улыбкой ответил Мейсон. – Принимаю сейчас самые лучшие. Мой терапевт выписывает антидепрессанты, как торговый автомат. Хочешь, дам номерок?

– Нет, я в норме, – поспешно отказался Стерджесс и после неловкой паузы добавил: – Спасибо.

– Без проблем. Кстати, Том, ты же не женат?

– Нет.

– Как смотришь на то, чтобы сходить на барбекю? – потер ладони в предвкушении Мейсон. – Мне бы не помешал второй пилот.

– Прошу прощения, нужно ответить на звонок, – прокомментировал Стерджесс, доставая телефон из кармана и принимая несуществующий вызов. – Слушаю. Секундочку. – Затем накрыл экран ладонью и обернулся к Мейсону. – Пожалуйста, сообщите, когда появится новая информация.

Патологоанатом кивнул.

А потом, по закону подлости, телефон Стерджесса зазвонил по-настоящему. Он с отчаянием посмотрел на экран и смущенно пробормотал:

– Наверное, вызов оборвался…

Мейсон отвернулся и зашагал прочь. Стерджесс не расслышал, что именно тот пробубнил себе под нос, но мог догадаться.

Глава 7

Любопытно, как иногда работает человеческий мозг. Ханна не вполне осознавала, насколько безумным кажется раскрытый Бэнкрофтом план похищения, пока не принялась объяснять все Грейс. И только выражение крайнего ужаса и недоверия на ее лице заставило тоже ощутить полный масштаб случившегося. По завершении рассказа заместитель начальника по общим вопросам вцепилась левой рукой за стойку в приемной, чтобы удержаться на ногах, одновременно крестясь правой снова и снова.

– Мы должны позвонить в полицию, – громче, чем следовало, заявила Грейс.

– Нельзя, – вздохнула Ханна.

– Но почему?

– Бэнкрофт…

– Этот мужчина даже не пользуется душем!

– Может быть, – не стала спорить Ханна, – но боюсь, что насчет этого он прав. Нужно исходить из предположения, что кто-то хочет похитить Стеллу, и самое важное сейчас – это защитить ее. Вот черт! – Она поймала неодобрительный взгляд Грейс и быстро добавила: – Извини, просто вспомнила, что перед отъездом пригласила девочку пожить у меня в гостевой комнате пару недель. Совершенно забыла о решении держать бедняжку под охраной…

– Определенно, в нынешнем положении Стелле нельзя покидать здание, – сказала Грейс.

– Я знаю, – кивнула Ханна, – но также мы не можем сообщить ей, почему так сложились обстоятельства. Она не знает, что сейчас происходит, и боится всего вокруг, включая себя саму. Даже едва не сбежала в прошлый раз, когда оказалась в сложной ситуации. Так что нам нельзя рисковать.

– Куда она может отправиться?

– Без понятия, – пожала плечами Ханна, – но не исключено, что девочка больше беспокоится за безопасность других людей, чем за свою собственную.

– О нет, – прошептала Грейс.

– Не волнуйся, все обязательно наладится, – положив ей ладонь на плечо, пообещала Ханна.

– Ты уверена насчет полиции?

– Они не сумеют разобраться в такой ситуации, как не смогли этого сделать и в прошлый раз, – стараясь говорить спокойно, объяснила Ханна. – Бэнкрофт прав. Лучше всего будет самим узнать, кто стоит за попыткой похищения, и убедиться, что эти негодяи никогда не повторят подобного. Так поступить – разумнее всего.

– Среди прихожан нашей церкви есть парочка ребят. Очень крепких ребят, – принялась вслух размышлять Грейс. – Они верующие и богобоязненные парни, хоть и сбились несколько раз с пути истинного. – Она нервно облизнула губы. – Что, если я попрошу их навестить строителей и заставить тех образумиться?

Последние слова звучали как реплика из криминальных сериалов, которые Грейс обожала, несмотря на свои религиозные убеждения.

– В этом нет необходимости, – покачала головой Ханна, хотя испытывала некоторые сомнения в правдивости заявления. Бэнкрофт слишком уклончиво говорил о дальнейших планах. – В первую очередь нужно выяснить, кто нанял строителей на самом деле, а уже потом разберемся. Гораздо разумнее приступить к расследованию, чем опускать руки.

– В какую преисподнюю все провалились? – проревел главный редактор из соседней комнаты.

Из солидарности с Грейс Ханна закатила глаза.

– Бэнкрофт, может, и чудовище в облике человека, но он сделал целью своей жизни уничтожать любого, кто перейдет ему дорогу.

– Если все не соберутся здесь через тридцать секунд, то я начну исходить на одиново два!

Потребовалось больше десяти минут, чтобы все сотрудники подтянулись к загону. Даже с внушительным голосовым диапазоном Бэнкрофта он не сумел докричаться до Реджи, Окса и Стеллы, которые отправились воспользоваться уборной в расположенном по соседству пабе «Пушки адмирала».

В ожидании остальных Бэнкрофт и Грейс подчеркнуто избегали смотреть на груду щепок, в которую превратился стенд с ругательствами, пока главный редактор с помощницей обследовали подвал. Ханна периодически прерывала свои попытки заполнить неловкую паузу и отвлекалась на написание сообщений отсутствовавшей троице, умоляя их поторопиться, а услышав шаги на лестнице, вздохнула с облегчением.

– Давно пора! – набросился на подчиненных Бэнкрофт. – Еще середина утра, а половина моих сотрудников уже отправилась в паб!

– Увы, в связи с полным отсутствием бытовых удобств в здании газеты у нас не оставалось выбора, – развел руками Реджи.

– Ага, – поддакнул Окс. – А Деннис начал возмущаться, что туалет только для посетителей, вот и пришлось заказать… – он вовремя поймал встревоженные взгляды коллег и почти без паузы закончил: – диетическую колу.

– Невероятно, – покачал головой Бэнкрофт.

– Объективности ради следует отметить, – вступилась за троицу Ханна, – нужно же куда-то ходить в уборную.

– Нет, не нужно! Бернстайн и Вудворд не посещали сортир весь тысяча девятьсот семьдесят третий год.

Никто даже не стал возражать. Некоторые заявления Бэнкрофта были столь абсурдными, что спорить с ними казалось бессмысленным делом.

– Может, приступим к работе? – наконец предложила Ханна.

– Точно, – согласился главный редактор. – Нужно заняться расследованием одной истории о вампирах. Моя помощница его возглавит, а наш местный эксперт по данному вопросу, – он ткнул пальцем в Окса, – окажет ей содействие.

– Вообще-то это он в теме, – перевел тот стрелки на Реджи.

– Правда? – удивился Бэнкрофт, а получив в подтверждение кивок от дородного журналиста, продолжил: – Что ж, так не пойдет. Ты мне понадобишься в качестве водителя.

– Вообще-то это он в теме, – скопировал тон друга Реджи.

– Тогда великолепно, – просиял Бэнкрофт. – Ну вот и договорились.

– Эй-эй, погодите. – Окс выглядел как участник игры «Передай другому», в руках которого по окончании музыки оказался не мяч, а готовая взорваться бомба. – Мне еще, типа, статью надо доделывать про круги на полях рядом с Уоррингтоном.

– Верно, – кивнул Бэнкрофт. – И в дополнение считай себя повышенным до позиции специалиста по спецзаданиям газеты.

– О, круто! А прибавка к зарплате будет?

– Отличная шутка! – расхохотался главный редактор. – Я знал, что у нас есть сотрудник с юмором, но все время забывал, кто из вас.

– Но, – продолжил Окс, – разве ты не можешь поехать на машине сам?

– Нет, – отрезал Бэнкрофт. – Выяснилось, что для этого требуются права с не истекшим сроком действия. Как обычно, бюрократическая чепуха мешает всем планам.

– В прошлый раз тебя отвозила она, – кивнул на Стеллу Окс.

– Да, – смерив его неприязненным взглядом, процедил Бэнкрофт. – Но сегодня у нее будет важное задание здесь.

– Правда? И какое? – подняв глаза от телефона, стажер выжидательно посмотрела на босса.

– Да, какое? – тот обернулся к помощнице.

– Э-э… – замялась Ханна. – Нам срочно нужно… привести в порядок документы. – Она поморщилась.

– Великолепно, – фыркнула Стелла, скрестила руки на груди и опустила голову, позволяя волосам снова упасть на лицо. – Это звучит намного круче, чем вампиры и спецзадания – что бы они ни означали.

– Чудесно! – намеренно игнорируя сарказм в голосе протеже, кивнул Бэнкрофт. – Рад, что все решилось. Вы двое, – он указал на Ханну и Реджи, – будете командой по делу о кровососах. Не считая проверки, чем занимается полиция, вам еще предстоит отправиться по наводке к надежному источнику информации.

– Что за источник? – поинтересовалась Ханна.

– Ну, в том письме сказано, – раздраженно отмахнулся Бэнкрофт.

– В каком письме? – спросила она, обмениваясь недоуменными взглядами с Реджи. – Боюсь, что не понимаю, о чем идет речь.

– В письме, которое я отдал тебе на той неделе, – еще более раздраженно ответил Бэнкрофт.

– На той неделе меня не было в городе.

Он пошарил по карманам. Сцена напоминала представление особенно неумелого фокусника: сначала на свет появились три смятые пачки сигарет, которые Бэнкрофт бросил на стол перед собой, затем вытащил недоеденный мясной пирог и, наконец, заляпанный чайными пятнами конверт.

– Вот, – передавая его Ханне, гордо прокомментировал главный редактор.

– Адресатом здесь указана я! И ты его открывал? – возмутилась она.

– Пока ты была в отпуске, я выполнял твою работу помимо своей и делал все вместо почти всего. Можешь не благодарить.

– Хотя бы по этому пункту я согласна, – проворчала Ханна, открывая конверт и вынимая оттуда письмо. – Это от миссис Харнфорт. – Она встречала владелицу газеты всего один раз, но та оставила неизгладимое впечатление.

– Знаю. Я читал – очевидно же! – До того, как помощница успела что-то ответить, главный редактор хлопнул в ладоши. – Итак, в дополнение ко всему вышесказанному: еженедельное совещание состоится прямо сейчас, а не после обеда.

Это объявление вызвало хор стонов.

– Но я же не успею подготовиться, – пожаловался Реджи.

– Ха! – расплылся в улыбке Бэнкрофт. – Я ошибся. Это ты у нас самый большой шутник. После предложения на прошлой неделе сделать расширенную статью о том, какие звуки издают привидения, про подготовку действительно смешно слышать. – Он схватил со стола свою коллекцию полупустых сигаретных пачек. – Даю вам время, пока я схожу отлить. Приведите свои мысли в состояние, которое мы называем порядок, – хотя это самая большая шутка из всех.

– Но у нас перекрыт водопровод, – напомнила Грейс.

– Знаю, – усмехнулся Бэнкрофт. – К счастью, наш добрый Господь благословил меня многими дарами, включая мужские гениталии. Таким образом, я могу отлить где угодно. Из окна, под деревом, в тот горшок с цветком возле твоей стойки…

– Не смей даже думать, – угрожающе предупредила Грейс.

– Слишком поздно! – объявил Бэнкрофт и скрылся за дверью, на прощание театрально взмахнув рукой в воздухе.

– Он же пошутил? – с надеждой обводя сотрудников газеты взглядом, уточнила Грейс. Те лишь опускали глаза. – Прошу меня простить, – вздохнула она, – я должна пойти и сжечь папоротник.