Текст книги "Странные времена: идеальный джентльмен"

Глава 16

Винсент Бэнкрофт проскользнул за двери паба «Приют Кэнки» и осмотрелся по сторонам. Хотя он никогда здесь раньше не был, но хорошо знал это место, похожее на остальные заведения для добропорядочных старомодных джентльменов. Все здесь было сделано из твердых сортов дерева или потертой кожи – даже посетители. На стене не висел большой телевизор с плоским экраном, нигде не наблюдалось назойливых музыкальных автоматов, и вообще стояла благоговейная тишина, которой наслаждались те, кто серьезно относился к выпивке. Хотя имелся бильярдный стол и мишень для дартса.

Рыжеволосая женщина бросала дротики. Бэнкрофт заметил, что она раз за разом попадает точно в цель с таким скучающим видом, словно занятие ничуть ее не развлекало. За угловым столиком сидели две старушки и, кажется, вязали один предмет одежды с разных концов, хотя, судя по количеству лишних рукавов, забыли предварительно обсудить, какой именно предмет должен получиться по итогу.

В противоположном конце помещения велся оживленный спор, хотя за столом сидел всего один мужчина. Плюя на вечернюю жару, достигавшую почти тридцать градусов, он кутался в толстое пальто. Возможно, именно стиль одежды и стал предметом дебатов с воображаемым другом. Причем на языке, который Бэнкрофт не сумел опознать. Еще несколько месяцев назад он бы не обратил внимания на сцену, сочтя ее бормотанием сумасшедшего, однако последние события заставили расширить границы восприятия.

Чего в пабе не хватало, так это естественного освещения. Пока весь мир в лице коллег-собутыльников искал террасы или парки, чтобы предаться там радостям алкогольных возлияний, здесь не только отсутствовали открытые веранды, но и сами окна с непрозрачными стеклами пусть и соответствовали названию, однако не позволяли насладиться преимуществами, какие обычно обеспечивали проемы в стенах. Хотя на улице вовсю сияло солнце, в «Приюте Кэнки» горели электрические люстры, а на столиках стояли зажженные свечи. Иллюминация делала помещение похожим на казино Лас-Вегаса, где можно проводить сутки напролет, не имея ни малейшего представления, день снаружи или ночь. К счастью, время в пабе помогали определить настенные часы, которые показывали без пяти одиннадцать – вечная пора последнего заказа.

Еще здесь не хватало обслуживающего персонала. Возле барной стойки два клиента ждали, пока кто-нибудь появится с обратной стороны и нальет выпить. Слева разместилась женщина с длинными черными волосами, которые подходили к ее наряду в тон. Она застыла абсолютно неподвижно, подобно статуе, положив одну руку с угрожающе длинными и заостренными ногтями на деревянную поверхность стойки. Словно для контраста, примерно тридцатилетний мужчина справа в дорогом сером костюме нервно переминался с ноги на ногу, нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице и демонстрировал все признаки раздражения. Бэнкрофт заключил, что недовольный посетитель не являлся завсегдатаем паба, потому что среди целого паноптикума странных личностей выглядел совершенно обыкновенным, тем самым сильно выделяясь. В конце концов Бэнкрофт устроился рядом с ним.

В эту же секунду из подсобки за барной стойкой вынырнул широкоплечий верзила, ростом не меньше шести футов и восьми дюймов[9]9
  6 футов 8 дюймов – чуть больше 2 метров 7 сантиметров.


[Закрыть]. Внушительное телосложение он получил явно благодаря природным данным и тяжелому физическому труду, а не посещению фитнес-зала. Бэнкрофт сомневался, что незнакомец вообще когда-то занимался на тренажерах, судя по длинной бороде цвета соли с перцем, которая непременно застряла бы в этих пыточных устройствах. А если бы не застряла она, то эта судьба постигла бы волосы, собранные в хвост на затылке и лежавшие на спине, доходя до пояса. Почти все участки тела здоровяка, доступные взгляду под жилеткой с пятнами пота, покрывали замысловатые татуировки.

Он кивнул женщине.

– Как обычно, Марго? – Похожая на статую клиентка не пошевелилась и ничего не ответила, однако бармен все равно налил ей полпинты эля и поставил перед ней на стойку. Затем посмотрел на Бэнкрофта. – А вам?

– Я следующий в очереди, – резко заявил раздраженный посетитель.

– В самом деле? – хмыкнул верзила.

– Да.

Бэнкрофт кивнул, подтверждая истинность слов. Правило «Первым пришел – первым обслужили» было одним из немногих, которые он считал священными.

Бармен чуть сместился и застыл напротив недовольного клиента, после чего уточнил:

– Сколько времени прошло?

– Я жду не меньше пяти минут.

– Ага. – Спокойный тон верзилы казался резким контрастом раздраженному голосу собеседника. – А до того?

– Что, простите?

– Прошло уже немало времени с того момента, когда ты в последний раз выпивал, верно?

– Водку с колой, – проигнорировав вопрос, заказал клиент.

– А действительно ли ты этого хочешь? – мягко поинтересовался бармен, опираясь на стойку, чтобы сократить разницу в росте между собой и собеседником. – Уверен, что это хорошая идея?

– Что?

– Давай я налью тебе колу, а затем ты пойдешь и позвонишь своему спонсору[10]10
  Спонсор – человек, помогающий справиться с зависимостью, часто тоже из зависимых, но более опытный и успешный в преодолении болезни.


[Закрыть]? – произнося эти слова напевным речитативом, верзила небрежно водил пальцем по идеально отполированной стойке, будто рисовал какие-то символы или же просто занимал чем-то руки.

– Я не… Это вас не касается! Так вы нальете мне водку или нет?

– Да, конечно, сэр. Хотя, боюсь, вам придется немного подождать: нужно принести новую бутылку.

Посетитель выругался со слезами на глазах, потом резко развернулся и вылетел за дверь, громко ею хлопнув.

Бэнкрофт проследил за ним и снова посмотрел на здоровяка, который уже опирался на стойку перед клиентом, распространяя вокруг себя ауру несуетной мощи, словно совершенно не опасался проблем, потому что они стали бы просто напрасной тратой времени.

– Вы всегда прилагаете столько усилий к тому, чтобы не обслуживать клиентов?

– Обычно нет, мистер Бэнкрофт.

– И почему же, мистер Мор?

– Просто Джон Мор, – улыбнулся собеседник. – Как спутник Робин Гуда.

– Малыш Джон, – прокомментировал Бэнкрофт. – Хотя я не так давно изучал ирландский, чтобы забыть перевод слова Mór – «Большой».

– Языки не ведают границ.

– Наверное, этот трюк с чтением мыслей, чтобы назвать клиента по имени, приносит немало чаевых.

– Никаких трюков, мистер Бэнкрофт, – покачал головой Малыш Джон. – Всему народцу известно, кто вы такой. Я знал это и до ужасных событий несколько месяцев назад, но с тех пор дело получило огласку среди широкого круга нашего общества.

– Правда? Надеюсь, они все также оформили подписку на газету. Мне не помешал бы отпуск.

– Действительно? Вы производите впечатление трудоголика, живущего на работе, – заявил Джон Мор, одновременно отклоняясь назад и доставая стакан, затем проверил его чистоту на свет, налил двойную порцию виски, хотя так и не получил заказ, и опустил перед Бэнкрофтом.

– Даже не попытаетесь отговорить меня от выпивки?

– Нет, – покачал головой бармен и улыбнулся. – Для того мужчины алкоголь был источником боли, вы же таким образом справляетесь с ней.

– Какова почасовая ставка за сеанс психоанализа? – поинтересовался Бэнкрофт, неловко переступая с ноги на ногу.

– Простите, не хотел вас обидеть, – примирительным жестом вскинул руки Малыш Джон. – Вы сами спросили.

Бэнкрофт взял стакан и посмотрел на янтарный напиток. Потом покосился на стоявшую совершенно неподвижно соседку и уточнил:

– Мы можем поговорить в более приватной обстановке?

– Сомневаюсь, что кого-то в этом пабе может удивить хоть что-то, – прокомментировал бармен, задумчиво поглаживая бороду и пощипывая ее кончик. – Задавайте свои вопросы свободно.

– В самом деле? – Бэнкрофт с новым интересом окинул взглядом посетителей. – У меня есть ощущение, что здешняя публика сильно удивится, узнав о солнечной погоде снаружи.

– О, нет, они в курсе. Некоторые просто предпочитают держаться в тени. Считайте это инстинктом выживания.

Бэнкрофт кивнул, принимая позицию собеседника, и осведомился:

– И кто же вы такой?

– Джон Мор.

– Это мы уже выяснили. Я имел в виду, какова ваша роль среди народца?

– Владелец паба.

– Я подразумевал…

Бармен тихо рассмеялся, достал откуда-то тряпку и принялся протирать барную стойку, хотя та вовсе не требовала дополнительной полировки.

– Мы не похожи на вас и не нуждаемся в титулах. Я не возглавляю какую-то организацию, просто знаком с очень многими людьми, и некоторые из них общаются со мной.

– Загадочно.

– Именно так и написано на моих визитках. А теперь позвольте уточнить: вы явились сюда за бесплатным виски или же хотите что-то спросить?

– Бесплатным? – повторил Бэнкрофт, покачав янтарную жидкость в стакане.

– Верно, – кивнул верзила. – В качестве благодарности за то, что вы сделали несколько месяцев назад.

– Если бы я знал, что здесь мне будут наливать бесплатно, то уже давно попробовал бы вас разыскать, – прокомментировал Бэнкрофт, склонив голову набок.

– Только один напиток. Я хочу выразить благодарность, а не совершить коммерческое самоубийство.

– Надеюсь, хотя бы она платит, – кивнул на неподвижную соседку Бэнкрофт. – А то пока я наблюдал, как вы оказались неспособны продать алкоголь двум клиентам подряд. Она… – он осекся, заметив пустой стакан Марго, хотя и не видел, чтобы она шевелилась. – Как она это провернула?

– Это очень личный вопрос, – мягко сказал Джон Мор, после чего обратился к брюнетке: – Повторить, Марго? – затем взял стакан и начал наливать еще полпинты темного эля. – Через несколько минут я должен поменять бочку, мистер Бэнкрофт, так что, если не возражаете, спрашивайте то, зачем вас послали.

– Никто меня не посылал.

Бармен многозначительно изогнул бровь, одновременно ставя наполненный стакан перед Марго, замершей все в той же позе без движения.

– Нам поступила наводка насчет интересной истории, и я ищу факты, чтобы написать статью в газете.

– Ясно. Кстати, а ту женщину из Германии действительно преследовал призрак динозавра?

– Она так утверждает.

– Хотелось бы на это посмотреть, – улыбнулся Малыш Джон, почесывая бороду.

– Я дам знать, если нам сообщат, что привидение решило устроить турне.

– Договорились, – рассмеялся верзила. – Как бы там ни было, я тороплюсь, поэтому сразу отвечу – нет, не делали.

– Что, простите?

– Насчет этой интересной истории. Никто из известных мне людей не имеет никакого отношения к тому, что случилось.

– Понятно. А вы уже всех расспросили?

– Нет. Это так не работает. У нас нет ничего похожего на… – Джон Мор посмотрел на Марго. – Как они называют то средство общения?

– Группа WhatsApp, – подсказала она неожиданно веселым голосом с западным акцентом.

– Точно, – подтвердил бармен, – оно самое. У нас такого нет. Но я поспрашивал вокруг, когда узнал, что вы придете.

– Опять ясновидческие способности?

– Нет, нет. Когз бесценен, если нужна правда, но язык за зубами держать не умеет. И все же, чем бы ни являлось то существо, никто из наших к этому отношения не имеет. Можете так и передать своим нанимателям.

– Они меня не нанимали, – запротестовал Бэнкрофт.

– Нет? Приятно слышать. Надеюсь, вы докопаетесь до сути. Нам проблемы нужны не больше, чем тем, другим.

– О каких проблемах идет речь? – насторожился Бэнкрофт.

– Когда их шайка начинает волноваться, на орехи достается всем. Так что желаю удачи в расследовании. – С этими словами Джон Мор развернулся и удалился в подсобку, наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку.

Бэнкрофт постоял, прислушиваясь к грохоту шагов великана на ступенях лестницы в подвал, потом перевел взгляд на Марго и обнаружил, что ее уже нет рядом. Быстрый осмотр помещения показал, что она теперь сидит за угловым столиком возле мужчины, который продолжал оживленно с кем-то спорить.

Бэнкрофт допил виски, оставил на стойке десятифунтовую банкноту по непонятной ему самому причине, вышел наружу и тут же с болезненной гримасой заслонился рукой от вечернего солнечного света, который казался ослепительным после полутьмы паба. Затем зашагал прочь, по пути миновав незадачливого посетителя в сером костюме, сидевшего на скамье и со слезами на глазах разговаривавшего с кем-то по телефону.

Моррисси одержим

Хорошие новости музыкальным фанатам сообщает демонолог и свадебный диджей на полставки Майкл Легг. Он подтвердил истинность подозрения, которое уже давно ходило среди поклонников: Моррисси одержим.

Как заявляет источник информации, «наши исследования доказали, что переполненное сверхъестественной ненавистью существо вселилось в музыканта примерно в 2017 году, после записи альбома Low in High School, который был довольно неплохим. В общем, можно и дальше любить все песни The Smiths, как и большинство сольных композиций вокалиста, включая «Виват, ненависть», хотя в свете новых данных название действительно звучит слегка иронично. С учетом вышесказанного, полагаю, Моррисси мог быть одержим уже тогда, когда записывал композицию Kill Uncle, состоявшую в основном из пыхтения».

Глава 17

Детектив-инспектор Том Стерджесс поднес телефон к уху, печально наблюдая, как остывает перед ним еда, утомленно провел ладонью по лицу и вздохнул:

– Слушаю.

Детектив-сержант Уилкерсон не сообщила ничего особенно неожиданного, просто озвучила результаты выполненной работы. Обычно план действий во время расследования выдавала компьютерная система ХОЛМС, но высшее руководство вежливо предложило Стерджессу заниматься делом самостоятельно и не вести официальных протоколов, ничем не обосновав подобную просьбу. Конечно, причина была очевидной: никто из начальников не желал, чтобы обычная для детектива-инспектора мистика попала в полицейские отчеты, так как в нынешние времена, со всей этой прозрачностью и свободой слова, ни один документ больше не считался по-настоящему закрытым. А если что-то подобное получит общественную огласку, то стыда не оберешься.

Именно поэтому Стерджесс в основном проводил расследование, пользуясь заметками в телефоне, и не возражал, хотя, наверное, был единственным офицером полиции в стране, который не жаловался на объем бумажной волокиты. Возникало ощущение, что дай начальству волю – они и зарплату выплачивали бы неудобному подчиненному из-под полы. Из восходящей звезды он превратился в человека-невидимку. Однако его самого это совершенно не заботило. Стерджессу хотелось только выяснить, что именно происходит – как в общем, так и с этим делом в частности.

Он решил, что идея заказать еду была просто ужасной, хотя и основывалась на здравом смысле. Встреча с Ханной Уиллис для обмена информацией – и только с этой целью – намечалась на восемь вечера. Детектив-инспектор прибыл на сорок минут раньше, потому что не успевал заехать домой, поэтому логичным казалось перекусить до прибытия девушки. В любом случае в холодильнике холостяцкой берлоги хранились только соусы да повесившаяся мышь. Однако сейчас время уже приближалось к восьми, а Том успел в итоге съесть всего один ломтик картошки с сыром. Ханна увидит полную тарелку и подумает, что собеседник – невоспитанный грубиян. Он же этого совсем не хотел.

Причина, по которой ему не удалось расправиться с аппетитно выглядящим хот-догом и покрытой сыром картошкой фри, заключалась в непрерывном потоке звонков в последние полчаса. Сначала поступил вызов от патологоанатома Чарли Мейсона. Он сообщил, что записи дантиста мистера Батлера не содержали ни объяснения его измененных зубов, ни деталей по назначению того срочного приема за несколько часов до смерти покойного, на который тот так и не явился. Отчет доктора Мейсона был очень кратким и резким. Видимо, он все еще злился на детектива-инспектора за постыдный дневной инцидент с выдуманным звонком. Патологоанатом подтвердил, что кровь в желудке Батлера по результатам анализа оказалась человеческой и определенно не принадлежала погибшему, хотя и воздержался от предположений о причинах данного факта.

Затем позвонил Манеш Патель из техотдела и сообщил, что не может получить доступ к телефону мистера Батлера. Стерджесс снова связался с доктором Мейсоном и попросил встретить в морге коллегу, чтобы попытаться разблокировать устройство с помощью отпечатка пальца покойного. Как ни странно, патологоанатом почти сразу согласился, хотя, во-первых, уже собирался уходить домой, а во-вторых, такие действия с телефоном погибшего в лучшем случае могли считаться полулегальными.

Потом Стерджесс получил неожиданный звонок от главного инспектора Клейборн с распоряжением как можно скорее вернуть телефон Батлера его работодателям из «Мягких касаний» и даже удивился, что начальница так задержалась с исполнением просьбы от богатых и влиятельных шишек. Видимо, играла в гольф или проводила совещание, пока адвокаты компании обрывали телефоны с целью поскорее решить досадное недоразумение. Стерджесс попытался возразить, что дело не простое самоубийство, но безуспешно.

Он крайне неохотно отправил сообщение Сознательному Гражданину, своему таинственному благодетелю, с объяснением ситуации и был одновременно в восторге и в ужасе, когда Клейборн перезвонила всего пять минут спустя и заявила подчиненному, что передумала и что телефон следует оставить, пока не станет ясно, считается тот важной уликой или нет. Кто мог иметь такое влияние, чтобы главный инспектор кардинально изменила свое мнение за столь короткое время? Возможно, Стерджессу стоило испытать некоторое злорадство или мстительное удовлетворение, получив весомую поддержку неведомых сил после многих месяцев бесплодных попыток докопаться до истины, получая постоянные отказы, считаясь чудаком и действуя в одиночку, но он лишь ощутил возросшую тревогу из-за заключенной сделки с дьяволом.

Он сидел в кабинке кафе с баром при кинотеатре «Рокси». Место встречи предложила Ханна. Главный вход был в переулке, но большие окна давали прекрасный обзор города. Внутренняя обстановка выглядела как в одной из американских закусочных: с хромированными столами и диванчиками из красной кожи. На стенах висели афиши старых картин с Братьями Маркс[11]11
  Пять братьев – комедийных артистов, в начале XX века были известны в США, специализировались на «комедии абсурда» со множеством драк, пощечин и флирта.


[Закрыть] и Тремя балбесами[12]12
  Известное трио американских артистов водевиля середины XX века.


[Закрыть] вперемешку с броскими плакатами классических фильмов ужаса, на которых скудно одетые леди кричали, прижимая к щекам ладони, пока отвратительные монстры подкрадывались к ним. Даже в разгар жары в понедельник вечером это место пользовалось популярностью.

Лишь заказав еду, Стерджесс заметил, что расположился в кабинке с постером «Крови вампира» на стене. Он особенно бросался в глаза благодаря тому факту, что главный злодей, изображенный в угрожающей близости к ожидаемо кричащей пышногрудой блондинке, привязанной к столу, обладал приметными бровями, формой напоминающими летучих мышей. Еще одной яркой деталью была подпись: «Ни одна женщина не избежит опасности от рук самого пугающего чудовища в истории фильмов ужасов». Стерджесс всерьез подумывал, не пересесть ли, так как постер казался явно неуместным, причем сразу по нескольким причинам.

На другом конце линии детектив-сержант Уилкерсон заканчивала доклад: она запросила детализацию звонков с телефона Батлера и выписки по его банковским операциям, осмотр квартиры погибшего не выявил никаких странностей, токсикологический отчет по состоянию водителя грузовика, как и ожидалось, пришел отрицательным на следы алкогольного опьянения и других веществ. Стерджесс подозревал, что мужчине просто не повезло оказаться не в том месте не в то время.

– И наконец, – подытожила Андреа, – я перепроверила по нашим базам данных: никаких новых тел с такими же необъяснимыми приметами не всплывало ни в Мерсисайде, ни в Чешире, ни в Йоркшире, ни в Дербишире – ничего необычного, что могло бы пролить свет, откуда взялась обнаруженная в желудке Батлера кровь. Но тамошние офицеры обещали держать меня в курсе, если вдруг что-то появится. Еще я связалась с донорскими центрами и отделениями больниц, ответственных за переливания. Там утверждают, что всё на месте, краж не зафиксировано.

– Понял, – вздохнул Стерджесс. Уилкерсон умела думать наперед. Сам он даже не вспомнил про донорские центры, хотя их точно стоило проверить. – Хорошо, продолжим искать завтра.

– Конечно, босс.

– И еще… э-э… Отличная работа, Андреа.

– О, спасибо, – удивленно отозвалась детектив-сержант. – До завтра… Том. – Даже по телефону было слышно, как она поморщилась, назвав начальника по имени, чего раньше никогда не делала.

– Пока.

Стерджесс признался себе, что его попытки улучшить навыки коммуникации с коллегами только подчеркнули, насколько неуживчивым типом он казался в глазах окружающих. Пожалуй, следовало пересмотреть ранее отвергнутую идею купить коробку пончиков для участка.

Он взглянул на тарелку с едой. Ранее аппетитный сыр сейчас остыл и превратился в тягучую массу весьма печального вида. Однако если действовать быстро, то можно успеть покончить с трапезой до того…

– Привет.

Стерджесс вздрогнул.

– Ой, прости, не хотела тебя напугать, – извинилась Ханна.

– Ничего страшного, – смущенно промямлил он и встал из-за стола, чтобы поприветствовать ее.

– Я пришла чуть раньше. Расслабься и доедай, я мешать не буду.

– В любом случае все уже остыло.

Последовала неловкая сцена, когда обе стороны попытались поцеловать друг друга в щеку, пожать руку и обнять в качестве приветствия, но, что принципиально важно, каждый в разное время. В результате этого неуклюжего танца Стерджесс наконец ограничился торжественным и абсолютно платоническим похлопыванием Ханны по плечу, после чего они заняли свои места, сгорая от желания забыть последние пару минут.

– Как поживаешь? – решительно окунулся в беседу Том.

– Хорошо. Только что вернулась из Лондона после развода, – выпалила Ханна и тут же поморщилась. – В смысле, документы еще в работе, но дело к тому идет. – Она залилась ярким румянцем, и Стерджесс предположил, что начало разговора планировалось совсем другое.

– Что ж, должен отметить, ты прекрасно выглядишь. Развод тебе к лицу.

– Спасибо.

Произнося совершенно искренний комплимент, Том внезапно осознал, что сам он сидел в костюме трехдневной свежести с пятном горчицы на галстуке, который забыл сменить, и выругался про себя. Следовало назначить встречу так, чтобы осталось время заехать домой.

– Головные боли по-прежнему беспокоят? – спросила Ханна.

– Уже гораздо меньше, спасибо. Я перестал налегать на кофеин и вообще пытаюсь вести более здоровый образ жизни.

– Это правильно, – пробормотала собеседница рассеянно, глядя не столько в лицо Стерджессу, сколько на его макушку. – Очень правильно.

– У меня что-то застряло в волосах?

– А? – настала очередь Ханны вздрагивать от неожиданности. – Нет, нет. Боже, прости, пожалуйста. Я… рассматривала афишу на стене.

– Понятно, – кивнул Стерджесс, бросая через плечо взгляд на предмет обсуждения. – «А теперь начинается крик»?

– Да, – подтвердила Ханна. – Похоже, любопытная вещь. Хотя нет, совсем не любопытная. Даже не знаю, зачем это сказала. Я ненавижу фильмы ужасов.

Как раз в этот момент рядом с их столиком возникла официантка с волосами, выкрашенными в синий цвет.

– Привет! Будете что-нибудь пить?

– О да! – выдохнула Ханна. – Большой бокал белого вина, пожалуйста.

– А вам, сэр?

– Стакан воды, будьте так добры.

– Что-то не так с едой? – озабоченно уточнила официантка, заметив нетронутую картошку.

– Нет, нет, – заверил Стерджесс. – Извините, я просто… потерял аппетит.

– А-а, – не особенно убежденно протянула синеволосая девушка. – Если хотите, могу подогреть.

– Благодарю, не надо, – покачал головой Том и отдал тарелку. – Можете уносить. Спасибо большое.

– Уверены?

– Да, еще раз спасибо.

– Тогда ладно, – задумчиво надув щеки, вздохнула официантка и удалилась, с подозрением рассматривая еду по пути.

Ханна со Стерджессом обменялись смущенными взглядами. Все очевидные темы для беседы закончились, дальше следовало плавно переходить к цели встречи.

– Итак…

– Итак…

– Значит, вампиры, – прокомментировал Стерджесс, весело ткнув большим пальцем в сторону афиши, висевшей на стене рядом.

– Не существуют, – с бескомпромиссной уверенностью в голосе сообщила Ханна.

– Ясно.

– Я хотела сказать… – Она смущенно отвела глаза и пожала плечами. – Ну, нет их в природе.

– Рад слышать. Хотя один покойник в морге пытается опровергнуть это утверждение.

– Я знаю. Видела отчет.

– Прошу прощения. – Перестав улыбаться, Стерджесс вопросительно посмотрел на собеседницу.

– В газету поступила наводка, – поняв, что проговорилась, встревоженно пояснила Ханна.

– Полагаю, в обмен информацией не входят сведения об источнике этой наводки?

– Лучше ему остаться анонимным.

– Отличное начало.

– Зато дальше уже хуже не будет, – с нервной улыбкой отозвалась Ханна. – Э-э… Когда я сказала, что вампиров не существует, то имела в виду сведения от людей, которые верят в существование довольно большого круга сверхъестественных созданий. Так вот, даже эти люди утверждают, что таких тварей нет в природе.

– Все сразу встало на свои места.

– В голове это звучало гораздо лучше, – вздохнула Ханна.

– Могу себе представить.

– Я пытаюсь сказать, что мы… – Она неловко откашлялась. – Сотрудники «Странных времен» связались с надежным источником информации в одном сообществе экспертов по сверхъестественным вещам и узнали от него, что погибший – не настоящий вампир, а подделка.

– От лица того, кто лично видел труп, позволь заверить, что тогда это очень и очень качественная подделка.

– Правда?

– Да, – кивнул Стерджесс. – Зубы казались, ну, настоящими. Хотя еще пять недель назад были обычными, согласно медицинскому файлу от дантиста.

– О, это действительно странно, – согласилась Ханна.

– Это я еще не добрался до самой странной части, – вздохнул Стерджесс и после секундного колебания продолжил, решив все же поделиться информацией, для чего и явился сюда. – У жертвы аварии в желудке обнаружили кровь.

– Неудивительно, после столкновения с грузовиком-то.

– Нет, ты меня неправильно поняла. Погибший проглотил кровь какого-то человека.

– Боже, – с ужасом прошептала Ханна, прикрывая рот рукой. – Это просто отвратительно.

Именно в этот момент подошла официантка с напитками. Она явно слышала последний комментарий и, кажется, приняла его на счет возвращенного заказа, потому что поставила вино с водой на стол и спросила:

– Еще раз хочу уточнить: вы уверены, что еда была нормальной?

– Честно, она выглядела замечательно, – выдавил улыбку Стерджесс.

– Ясно. Я могу принести что-то другое, если пожелаете.

– Нет необходимости, спасибо.

Официантка кивнула и удалилась.

– А что на самом деле было не так с едой? – поинтересовалась Ханна.

– Все так, – смутился Стерджесс. – Просто… мне постоянно звонили, и она остыла.

– Мистер Популярность, значит? – натянуто рассмеялась девушка и, судя по выражению лица, тут же пожалела о своих словах.

– Кстати, а ты слышала о «Мягких касаниях»?

– Ага, – кивнула Ханна. – Мэгги, моя подруга, пыталась убедить меня создать профиль, но я отказалась. – Она с ужасом посмотрела на собеседника. – Боже, только не говори, что она сделала это за меня.

– Э-э, нет, – заверил Стерджесс и торопливо глотнул воды. – Я хотел сказать, что Филип Батлер – погибший парень – работал в этой компании.

– А-а… Значит, ты… Ну да, конечно… Я просто подумала… Итак, он работал там?

– Верно. Сегодня я встречался с Тэмсин Баладин.

– Серьезно?

– Согласен, немного необычно. В смысле, когда это глава огромной компании интересовалась самоубийством одного из сотрудников?

– Пожалуй. Может, она его знала?

– Очень поверхностно. Честно говоря, они с адвокатами в основном пытались заполучить обратно телефон покойного и… – В эту секунду на устройство Стерджесса, которое лежало на столе, пришло сообщение. – К слову… – Прочитав его, детектив-инспектор выругался: – Проклятье!

Ханна выглядела заинтересованной, но проявила вежливость и не стала расспрашивать.

– Коллега в морге пытался разблокировать телефон мистера Батлера с помощью распознавания лица или отпечатка пальца. Увы, безрезультатно, – пояснил Стерджесс.

– А.

– Возможно, дело в… – он показал на зубы.

– Вообще-то именно поэтому я предложила встретиться здесь, – тихо проговорила Ханна, наклоняясь вперед. – Реджи, мой коллега, думаю, ты его помнишь…

– Которого я арестовал?

– Нет, это был Окс, – улыбнулась Ханна.

– Точно. Передай ему наилучшие пожелания от головореза из авторитарного государства.

– Он всех такими считает, – рассмеялась она.

– Правда?

– Нет. Только тебя.

– Я заслужил такое отношение.

– Вернемся к Реджи. Он в этом месте завсегдатай. Здесь каждую неделю показывают фильмы о вампирах. Вроде постоянного тематического фестиваля. Так вот, мой коллега говорит, что сюда приходят люди в соответствующих костюмах, загримированные типа… – Ханна ткнула пальцем в афишу. – Конечно, в большинстве случаев это лишь безобидное развлечение, но…

– Стоит проверить, – кивнул Стерджесс. – Откровенно говоря, мы уже зашли в тупик, так что спасибо за идею.

Ханна снова улыбнулась, явно довольная собой.

Он сделал еще глоток воды и начал:

– Вообще-то я хотел кое о чем спросить… – Его заставил поморщиться зазвонивший телефон. – Извини, я должен ответить.

– Босс, – произнесла детектив-сержант Уилкерсон.

– Кажется, я отправил тебя отдыхать.

– Ага, но только что обнаружили труп. На строительной площадке неподалеку от Кембридж-стрит. На теле есть следы зубов.

– Выезжаю, – резко вставая, бросил Стерджесс. – Пришли мне адрес. – Он заметил взгляд Ханны и виновато развел руками. – Извини, мне пора.

– Конечно, нет проблем. Я…

Детектив-инспектор уже не услышал окончания предложения, так как находился на полпути к двери.

Ханна несколько минут сидела, гипнотизируя бокал вина, после чего вздохнула:

– Беседа удалась. – Она подпрыгнула от неожиданности, когда кто-то сел напротив нее. Реджи. – Черт возьми, ну ты и подкрался.

– Решил помочь, – улыбнулся коллега. – Ну, знаешь, проводить расследование. Итак, как прошла встреча?

– Что?

– Довольно запираться, – подмигнул Реджи. – Ты ж прекрасно понимаешь, о чем речь.

– Опишу это так: помнишь начало фильма «Спасти рядового Райана»?

– Настолько плохо?

– Нет. Еще хуже.

– Святые небеса.

– Значит, ты явился, чтобы помочь с расследованием?

– Верно. Ронни, менеджер кинотеатра, моя приятельница. Думаю, она могла бы указать нам на того, кто воспринимает идею вампиризма чересчур близко к сердцу. – Реджи посмотрел поверх плеча Ханны и прокомментировал: – А вот и она собственной персоной. Приветствую тебя, Вероника.

Женщина с бритой головой приблизилась к их столику и остановилась, держа в руках тарелку с очень знакомо выглядевшей едой.

– Полюбезничай тут у меня, – с сильным йоркширским акцентом отрезала Ронни. – Говорила я тебе: вернешь еще хоть один заказ – и вылетишь отсюда навсегда!

– Я бы не посмел так поступить, – с видом оскорбленной гордости заявил Реджи.