Текст книги "Странные времена: идеальный джентльмен"

– Ого, – протянула Ханна. – Когда ты так раскладываешь по полочкам…

– Ага, – согласился Реджи. – Даже чуть жалею, что не записал эту речь. Получилось бы отличное вступление к дипломной работе, если еще когда-то доведется к ней вернуться.

– Значит… – Попытку Ханны задать уточняющие вопросы прервало появление на дорожке невесты в необъятном платье, пышные юбки которого та приподнимала обеими руками, решительно маршируя мимо.

Следом из-за поворота вылетела женщина средних лет в фиолетовом костюме и шляпе, создававшей впечатление цветочной клумбы. Дама едва не врезалась в Ханну и торопливо пробормотала: «Простите», прежде чем с озабоченным видом пуститься в дальнейшую погоню за невестой с криком:

– Дейдре, дорогая, остановись! Успокойся, солнышко. Я едва могу ходить в этих туфлях!

Невзирая на заявление, женщина довольно резво побежала, хотя и недостаточно быстро, чтобы настигнуть невесту, которая уже почти преодолела весь путь до моста.

Ханна с Реджи обменялись удивленными взглядами.

– Подобное шоу не каждый день удается лицезреть, – наконец вынес вердикт специалист по вампирам.

Тем временем невеста остановилась, добежав до пешеходного моста через канал, далее исчезавшего в темном тоннеле, над которым пролегала оживленная дорога. Примерно в десяти футах от него виднелся пришвартованный плавучий дом. Хотя Ханна сомневалась, что термин «пришвартованный» являлся правильным. Им встречались и другие лодки с баржами, но все они либо перемещались по воде, либо располагались возле берега. Это же судно стояло на якоре прямо посреди канала.

Невеста быстрым шагом добралась до центра моста, где уже находился молодой человек в кепке, затем перегнулась через перила, вытащила короткую веревку, которая свешивалась вниз, и со всей силы принялась трезвонить в латунный колокольчик, прикрепленный на другом конце.

– Эй, – возмутился паренек в кепке, – я вообще-то первым сюда пришел. – Невеста повернулась к конкуренту и злобно воззрилась на него. Он тут же попятился, демонстрируя завидные инстинкты, которые явно помогут ему в жизни, и кротко добавил: – Но, конечно, уступаю свою очередь тебе.

Женщина в фиолетовом, тяжело дыша, наконец настигла беглянку. Ханна сделала вывод, что перед ней мать и дочь.

– Дейдре, ангелочек мой.

Невеста полностью проигнорировала присутствие новоприбывшей, продолжая яростно названивать в колокольчик.

Спустя несколько секунд на палубе судна появился невысокий мужчина средних лет в кожаном жилете на голое тело, рваных джинсах и с повязанной на голове банданой. Подбородок незнакомца украшала седеющая бородка клинышком, какие обычно идут в комплекте с усами и островком волос под нижней губой. Облик целиком отдаленно напоминал одного из четырех мушкетеров, роль которого исполнял Оливер Рид[3]3
  Оливер Рид исполнил роль Атоса в фильме «Четыре мушкетера» 1974 года. Прим. ред.


[Закрыть]. Некоторые фильмы Ханна все же смотрела.

– Иду, уже иду! Ужели я не говорил, что… – Мужчина осекся, когда заметил на мосту невесту в свадебном платье. – Так, так, так… Приветствую вас, дамы, господа!

Речь звучала резковато, с рычащими нотками лондонского диалекта. Хотя слово «речь» вряд ли подходило, так как распевные фразы декламировались громко и отчетливо, едва ли не криком, будто весь мир был театром, а стоящий на сцене-палубе актер желал, чтобы его слышали даже зрители в самых дальних рядах.

Невеста уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина торопливо натянул противошумные наушники, какие выдают рабочим на стройке, и вскинул руки, предупредив:

– Терпение, красавица! Правила суровы. Сначала подношение в ведро ты помести, а следом напиши вопрос свой на бумаге.

Он потянул за рычаг, и от судна в сторону моста над водой поехало закрепленное на веревке ведро. Когда оно оказалось на месте, Реджи дернул спутницу за рукав:

– Посмотри на название лодки.

Справедливости ради следовало отметить: надпись сильно выцвела, а краска отслаивалась от борта, поэтому требовалось приглядеться, чтобы различить буквы. Ханна лишь с большим трудом разобрала слова «Гвоздь в…».

– Тогда мужчина на судне может оказаться тем самым Когзом, – заключила она.

Предполагаемый эксперт по сверхъестественным вопросам тем временем поставил одну ногу на край лодки и вытащил откуда-то гитару, на которой принялся наигрывать, несмотря на то что не мог слышать ни звука из-за наушников. Это объясняло, хоть и не оправдывало то, насколько отвратительной получилась мелодия.

На мосту невеста вполголоса спорила с дамой в фиолетовом. Наконец последняя неохотно вытащила из сумочки кошелек. Дочь выхватила оттуда несколько купюр до того, как мать успела запротестовать, и швырнула их в ведро. Затем обернулась к молодому человеку и потребовала:

– Бумагу. Ручку.

Он застенчиво отдал их. Пока невеста яростно строчила что-то на листке, на палубу проковылял бульдог и присоединился к хозяину.

Когз посмотрел на своего компаньона и слишком громко сказал:

– День добрый, Зик. Смею надеяться, не потревожили мы четвертый сон твой за день. – Пес, совершенно не обескураженный прохладной встречей, потрусил к большому мешку и плюхнулся на него сверху. – Вы только полюбуйтесь сим атлетом!

Невеста меж тем дописала вопрос, бросила листок бумаги в ведро и начала крутить лебедку, доставляя послание обратно на лодку. Когз заполнил время ожидания, играя на гитаре и распевая, подобно трубадуру:

Хотел бы сложить я песню,

Запечатлев красоту в словах,

Но не силен я в рифмах,

И получается только…

Ах!

Он досадливо поморщился и отбросил гитару, когда ведро приблизилось. Потом достал оттуда банкноты и прокомментировал:

– Обычно я гнушаюсь деньги принимать. Воистину, ну что за моветон и проявленье лени! Плюс в магазины я почти что не хожу. Однако… – он опустил взгляд на собаку, – мы задолжали типу одному, а посему – да будет так! Но в виде исключенья. – Он сунул купюры в карман и взмахнул другой рукой в воздухе. – Сие не означает, что поступился принципами я. Они вовеки нерушимы!

С этими словами Когз достал из ведра лист бумаги с вопросом от невесты и пробежался глазами по строчкам. А затем повел себя странно: показал записку бульдогу. И, что выглядело еще более странным, пес, похоже, прочитал ее, после чего сел и уставился на хозяина, который уже снял наушники. Оба оценивающе посмотрели на невесту, одинаково склонив головы набок. Она, в свою очередь, медленно повернулась вокруг своей оси. Когз покосился на собаку, прежде чем заговорить:

– Увы, я не эксперт в вопросах моды, но подтверждаю, милая: ты выглядишь точь-в-точь как бланманже.

Ханна заметила, как на лице матери невесты промелькнуло нечто похожее на отчаяние.

– Так и знала! – воскликнула девушка в пышном платье, гневно топая прочь с моста. – Все отменяется! Свадьбы не будет!

– Неужели не мог соврать? – ткнула пальцем в сторону лодки женщина в фиолетовом.

– Увы, мадам, действительно не мог.

Залитая слезами невеста, по пятам за которой следовала побледневшая мать, протиснулась мимо Ханны и Реджи, возвращаясь обратно по дорожке.

– Коль вечеринка уж оплачена, мы с псом не будем возражать насчет еды, пусть даже канапе! – выкрикнул Когз вдогонку удалявшейся парочке. – Но лучше принесите мне салат куриный иль упаковку пива!

Мать невесты обернулась к нему и показала палец. Видимо, она делала это впервые, судя по тому, что выставила не средний, а мизинец.

– Очаровательно, – вздохнул Когз и посмотрел на мост, где стоял молодой человек, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Какого черта делаешь ты здесь? – Но до того, как тот успел хоть что-то ответить, вскинул руки и предупредил: – Я полагаю, правила ты помнишь.

Ведро снова совершило путешествие туда и обратно, на этот раз доставив в качестве подношения упаковку с шестью банками пива, марки которого Ханна не узнала. Когз тут же открыл одну, продегустировал напиток и поморщился:

– Ужели сложно было охладить? О времена, о нравы! Где ваше воспитанье, юноша?

Парень в кепке попытался что-то сказать, но Когз вскинул палец, призывая к молчанию, после чего выхватил листок бумаги из ведра и прочитал вопрос. Возвел глаза к небу, тяжело вздохнул,

– О боже, дай мне сил. – Затем смял записку и отшвырнул ее на палубу. – Теперь послушай, что скажу тебе, сынок. Иначе, небеса свидетели… – Он ударил себя кулаком в грудь. – Я проклят говорить одну лишь правду. И именно для этого являются ко мне – изведать истины глоток.

Паренек кивнул.

– Чего ты там киваешь? Ишь, раскивался. Коль понимаешь, то не просил бы сообщить, какая лошадь победит в тридцатом чертовом заезде! Откуда ж мне проведать это? Ведь будущее от меня сокрыто! Я что, похож на клятую гадалку?

– Пожалуйста, – взмолился юноша. – Мне очень нужно знать.

– Ты только посмотри! – обращаясь к собаке, фыркнул Когз, потом снова повернулся к парню в кепке. – Сынок, вот мой тебе совет, предельно истинный и безвозмездный: возьми свой кошелек и деньги все сожги – дешевле то в итоге обойдется. Проблема у тебя, зависимостью называют.

– Да ладно, мне всего-то нужно…

– Взгляни сюда, – уже раздраженно прорычал Когз. – Мой компаньон в ведре сейчас поедет в сторону твою, а доберется – пооткусывает то, по чем весьма скучать ты, полагаю, станешь.

– Это у тебя проблема, – выкрикнул парень, с досадой пиная перила. – Знаешь какая? Ты полный придурок!

– Ха! – усмехнулся Когз. – Проблем немало у меня, благодарю покорно. И да, одна из них – та самая, которую назвал ты.

Ханна с Реджи проследили, как молодой человек в кепке пересек мост, сошел на противоположный от них берег и тоже гордо удалился. К чести юноши, он точно знал, какой палец следует показывать, что и продемонстрировал.

– Итак, – подвел итог Реджи, вручая Ханне бутылку рома. – Полагаю, теперь настал наш черед. Можешь взять на себя переговоры.

– Вот спасибо, – вздохнула девушка, подходя к мосту.

До того как она успела хоть что-то сказать, Когз нацепил наушники и помотал головой.

– Прошу простить меня, прекраснейшая леди. Прием окончен на сегодня. Коль пожелаете, вернуться можете назавтра.

– Но это очень важно, – повысила голос Ханна.

– Бесплодны крики, шума я не слышу.

– Мы работаем в газете «Странные времена».

– Скажи, она еще вопит? – посмотрев на пса, уточнил Когз. – Я вижу шевеленье ее губ. О боже, как же люди все мне ненавистны!

– Пожалуйста, я просто хочу…

– Не буду отвлекать тебя от криков, крошка, – глумливо объявил Когз, насмешливо отсалютовав Ханне банкой пива. – Сам же пока пойду и в холодильник голову засуну. Жара становится невыносимой.

– Серьезно, мне просто нужно…

– Прощай! – помахал рукой Когз.

Ханна поднесла сложенные рупором ладони ко рту и крикнула:

– Дело касается Основателей.

Собеседник так и не засунул голову в холодильник. Собственная собака остановила хозяина, укусив его за ногу.

Глава 11

Ханна с Реджи молча наблюдали, как «Гвоздь в стене» приближается к берегу, чтобы взять их на борт. Дородный журналист ловко запрыгнул на палубу и галантно протянул руку спутнице. Та не особо нуждалась в помощи, но все же приняла ее.

Гораздо менее галантно мужчина, действительно оказавшийся Когзом, заступил дорогу гостье, едва не лопаясь от ярости.

– Что за… Кто… Да ты… – странно было слышать, что он утратил дар куртуазной речи. – Нельзя ж на всю округу выкрикивать такие вещи.

– Верно, – поддакнул бульдог.

– Простите, но у меня… – автоматически начала было Ханна, но тут мозг обработал полученные данные, и она ошарашенно пролепетала: – Ваш пес только что заговорил?

– Нет, – ответил Когз.

– Совершенно точно нет, – подтвердил Зик именно таким грудным голосом с рычащими нотками, какого можно было бы ожидать от бульдога, если бы тот обладал даром речи.

– Оно снова это сделало! – взвизгнул Реджи.

– Кого это ты называешь «оно», медвежонок Руперт[4]4
  Медвежонок Руперт – персонаж британского детского комикса.


[Закрыть]?

– Он говорит, – выдохнула Ханна, стараясь не сорваться на истерический крик. – И произнес уже три фразы.

– Увы, мой компаньон весьма велеречив, – уже обретя присутствие духа, согласился Когз. – Куда сложнее сделать так, чтобы сия дворняжка замолчала.

– Эй! – возмутился Зик. – Я вообще-то породистый пес. Мне так кажется. Не знаю. – Он задумчиво поднял глаза к небу и сморщился с таким видом, словно пытался вспомнить, не оставил ли включенным газ. – Нет, все забыл.

– Вы сказали, что ваш питомец не разговаривает, – переводя пораженный взгляд с Когза на бульдога и обратно, обвинила первого Ханна.

– Так точно, леди.

– Но он разговаривает. – Она ткнула пальцем в сторону Зика.

– И это верно, – не стал спорить Когз.

– Ха, это как в логических задачках! – щелкнул пальцами Реджи. – Он не ваш питомец. Угадал?

– О нет, – покачал головой правдослов. – Имею я в виду: мой компаньон – не пес, а человек в собачьем теле.

– Ого, – протянула Ханна.

– Ну, вообще-то я предпочитаю преподносить это иначе: что раньше был кем-то другим, а сейчас оказался вот таким, – важно сообщил пес. – И мне это нравится. Не помню своего пребывания в теле человека, хотя могу предположить, что это тяжкая обуза.

– Так и есть, – кивнул Реджи.

– Неважно это, – нахмурился Когз, затем понизил голос и ткнул пальцем в сторону Ханны. – Довольно вам от темы уклоняться, черт возьми! Нельзя на всю округу голосить, манкируя тем словом с буквы «О». И без того несладко мне живется. – Потом добавил, немного смягчаясь: – Я вижу ром в бутылке той. Он для меня ведь предназначен?

Ханна ничего не ответила, не в состоянии отвести взгляда от Зика.

Тот поднял на девушку большие глаза и проникновенно посмотрел на нее.

– Влюбляться не советую, малышка. Я только разобью тебе сердце.

– Вот, он опять заговорил! – взвизгнула она не своим голосом.

– С ней все в порядке? – осведомился Когз у Реджи. – Психически, имею я в виду. Иль просто тренирует ультразвук для плаванья с дельфинами?

– Ханна, дорогуша, не обращай внимания на собаку, – ободряюще похлопав спутницу по плечу, порекомендовал Реджи.

– Но это же…

– Понимаю. Просто бери пример с меня: пока загони все эмоции внутрь, а выплеснешь их позднее.

– Точно, – вздохнула она. – Отличный совет. – Затем взяла себя в руки и перевела взгляд на Когза. – Здравствуйте, я Ханна Уиллис, помощник редактора в газете «Странные времена». А это Реджи…

– Реджинальд Фэйрфакс Третий, – поправил ее спутник.

– Звучит круто! – восхитился Зик. – А первые два к нам присоединятся?

– От миссис Харнфорт вы, – щелкнул пальцами Когз, на его лице отразилось понимание.

– Да, – подтвердила Ханна.

– Всегда пред нею преклонялся, – мечтательно вздохнул мужчина и тут же испуганно накрыл рот ладонью, будто слова вырвались помимо воли.

Лодка внезапно покачнулась, несмотря на абсолютно неподвижную воду канала. Ханна с Реджи вцепились друг в друга, чтобы удержаться на ногах. Когз же продемонстрировал отточенные, хоть и несколько неджентльменские рефлексы, выхватив бутылку рома из рук гостьи в страхе, что столь вожделенный напиток свалится за борт.

– Но как… – растерянно пробормотал Реджи, с недоумением оглядываясь по сторонам.

– Не стоит это вашего вниманья, – быстро перебил Когз. – И тему сменим. Что привело таких гостей в сию убогую обитель?

– Вообще-то мы потратили немало времени, чтобы вас отыскать. Вам следовало бы повесить указатель.

– Вот еще! – фыркнул Когз, поднося бутылку к глазам и изучая ром на свет. – И без того покоя нет от толп людей.

– В самом деле? – удивился Реджи.

– Миледи, в нашем мире под луной лишь я один источник честного ответа. Правдоискатели с ума сойдут, чтобы заполучить на сто процентов искреннее мненье. И это я буквально – сходят ведь с ума. Что хуже – и меня пытаются свести.

– Он не шутит, – пропыхтел бульдог. – На прошлой неделе один ненормальный хотел протаранить нас машиной.

– Но ваша лодка стоит на якоре посреди канала, – прокомментировала Ханна.

– Я ж не говорю, что ему это удалось, – отозвался Зик, принимаясь чесаться задней лапой.

Не слишком обрадованный визиту хозяин плавучего дома проводил гостей на палубу и предложил устраиваться. Ханна села на раскладной стул, который угрожающе заскрипел, но выдержал ее вес. Реджи предпочел более прочный на вид ящик. Пару минут они молчали, пока Когз возвращал судно на прежнее место с помощью багра.

– Итак, – покончив с делом и сев на табурет, возобновил беседу правдослов. – Коль все мы собрались и с подношением уладили вопрос, – он побулькал ромом в бутылке, – позвольте уточнить: в чем именно имею честь помочь?

– Просто для понимания – вы обещаете говорить только правду? – поинтересовалась Ханна.

– Ну, понеслось, – проворчал Зик, укладываясь поудобнее обратно на мешок. – Пристегните ремни, намечается веселая поездка.

– Дражайшая миледи, обещать – не мой удел. – Когз вскочил на ноги, чтобы сопровождать речь оживленной жестикуляцией. – Я проклят говорить одну лишь правду и не могу солгать, поймите. – Он заметил скептические взгляды гостей и покачал головой.

– Расскажи им всю историю, – предложил Зик.

– Я не хотел бы время тратить, – нахмурился мужчина, не являвшийся хозяином собаки.

– Еще как хотел бы, престарелый ловелас. Приступай уже.

– Ну что ж, уговорил. Давным-давно мне довелось побыть бродячим менестрелем. И не в том смысле, как сейчас. Поныне каждый бард, бренчащий на гитарке, себя сим гордым званьем величает. Отнюдь. Я ж был певцом, поэтом, музыкантом и странствовал, неся веселье публике. Рассказывал истории…

– Ну и не забывал гулять на всю катушку, – добавил Зик, заработав злобный взгляд от Когза. – А что? Не ты один можешь говорить правду.

– Тогда я юным был и чуть наивным, – продолжил тот, проигнорировав компаньона. – А потому с одной красавицей интрижку закрутил. Она же оказалась… чуть иного мненья касательно природы наших отношений.

– Он приударил за речной богиней, а потом попытался улизнуть, – расшифровал Зик. – Не стоило шептать на ушко девушке всякую романтическую чушь, если не собирался выполнять обещания.

– Кто здесь рассказчик – ты иль я? – разозлился Когз.

Его слова пес встретил странным подергиванием, словно пытался пожать плечами, но обнаружил, что строение тела этого не позволяет.

– Увы, последствием моих проступков и стало то проклятье, которое я ранее упоминал, – завершил историю Когз. – Теперь я говорить могу одну лишь правду.

– Ясно, – кивнула Ханна.

– А еще, – добавил Зик, – он должен всегда оставаться на воде.

– Глаголет истину сей пес, – подтвердил Когз. – Отныне я обязан суши избегать, иначе быть беде – и суша станет вовсе не сухой.

– А нельзя просто… – начал Реджи.

– Смыться, улизнуть, удрать? – перебил его правдослов. – Уж будто бы об этом я не думал. Поверь: испробовал я все. Но чуть не утонув в горах, свои попытки я оставил.

– А как-то мы перешли дорогу, чтобы выпить пивка в Сочельник, – вклинился Зик. – Ну, решили – это ж Рождество, почему бы и не отметить. Так эта дамочка устроила наводнение в пабе.

– У леди оказался жуткий темперамент, – согласился Когз.

Лодка начала сильно раскачиваться.

– Но абсолютно справедливый нрав, – быстро добавил он. – Я полностью заслуживаю участи своей и должен отплатить за пренебреженье чувствами других. Произошедшее – лишь моя вина.

Судно прекратило раскачиваться, и Когз с облегчением выдохнул.

Ханна повернулась к Реджи:

– Думаю, я наконец нашла богиню, которой хотела бы поклоняться.

– Будь осторожней ты в своих словах, – шепотом предупредил Когз. – Шутить нельзя подобными вещами. Серьезно говорю.

– Минуточку, – задумчиво сказал Реджи. – Если наказывают вас, то что такого натворил Зик?

– Ничего, – тут же отозвался бульдог, отвлекаясь от вылизывания лапы. – Мне здесь нравится.

– Точнее, он не слишком жаждет знакомиться с другими псами, – усмехнулся Когз.

– Просто они все время выясняют отношения, рычат, лают. И вообще не особенно радушные существа, – вздохнул Зик. – Эта возня – ниже моего достоинства.

– Мой компаньон – один на всей планете способен жить со мной, – добавил Когз.

– Вы не производите впечатления плохого соседа, – постаралась проявить вежливость Ханна.

– Да неужели? – фыркнул собеседник. – Все говорят, что любят правду, но постоянно ее слышать вовсе не желают. Вот, например: тебе б не помешало голову помыть. Да и самой помыться – потом-то разит. Дезодорант совсем не помогает.

– Я вижу, к чему вы клоните, – вздохнула Ханна, с трудом подавив порыв обнюхать свои подмышки.

– А это первое, что в голову пришло. Слова потоком льются – их не удержать. И только Зик способен игнорировать такое. – Когз обратился к бульдогу: – Сегодня утром наблюдал отвратнейшее зрелище: как ты лизал, не прерываясь, минут двадцать область гениталий.

– Да по фиг, – флегматично отозвался пес.

– А от еды собачьей твой пердеж воняет так, что аж глаза слезятся.

– Ну да, – радостно согласился Зик.

– Теперь понятно? – кивнул на него Когз. – У компаньона моего почти нет стыда. А память как у рыбки. Соседом был бы он отличным, за исключением потребности доставки в ведре его на берег сто раз в день, дабы опорожнить кишечник.

– Невысокая цена за преданность и дружбу, – прокомментировал Зик.

По недовольному лицу Когза следовало предположить, что тот сейчас возразит или выскажет какую-то грубость, но вместо этого изо рта вырвались слова:

– Воистину, ты был мне добрым другом невероятно долгий срок.

Мужчина выглядел раздраженным собственной неспособностью солгать.

Зик же перекатился на живот и со счастливым видом замахал хвостом.

– Понятно, – произнесла Ханна, так как ничего больше не приходило в голову.

– Вы новенькие в сверхъестественных делах? – смерив гостей по очереди оценивающим взглядом, спросил Когз.

Они оба кивнули.

– Совет мой: будьте осторожны. Наш мир на ваш не слишком-то похож. Угроз вокруг полно – и вы их даже неспособны распознать. Попомните мои слова. Сейчас становится особенно опасно.

– Почему именно сейчас?

Когз с Зиком переглянулись и дружно вздохнули. Теперь Ханна могла добавить в свой растущий список новых ощущений то, что даже пес смотрел на нее свысока, так как явно знал больше.

– Нормалы, – покачал головой Когз. – Такие неосведомленные.

– Невероятно, – поддакнул Зик. – Я по большей части собака и то чувствую это.

– Что именно? – уточнил Реджи.

– Повышение, – драматическим шепотом ответил Когз.

– Это имеет отношение к Осно… – Ханна осеклась, заметив, как поморщился собеседник, и тут же поправилась: – Простите. К слову на букву «О»?

– Нет, – мотнул головой тот.

– Ты должен объяснить доходчивее, – подсказал другу Зик.

– Боюсь, ты прав, – согласился Когз, подтянул к себе табурет и снова сел. Ханна с Реджи подались вперед и приготовились внимательно слушать. – Но наперед хочу спросить: что именно известно вам?

Дородный специалист по привидениям посмотрел на помощницу редактора, предоставляя ей слово.

– Что ж, – начала она. – Насколько нам объяснила миссис Харнфорт, народец существовал всегда, а Основатели появились уже позднее, когда люди обнаружили, что могут стать бессмертными, забирая жизненную силу у волшебных созданий. Раньше это означало их убийство, но теперь есть и другой способ. Миссис Харнфорт назвала его «расплатой». Таким образом народцу больше не приходится умирать.

– Вот только и жизнью это тоже вряд ли можно считать, – мрачно прокомментировал Зик, заработав раздраженный взгляд компаньона, и запротестовал: – Что? Просто к слову.

– А что еще? – спросил Когз, старательно игнорируя бульдога.

– Сейчас заключено перемирие, – продолжила Ханна. – Обе стороны подписали Соглашение.

– По сути верно говоришь, – согласился правдослов. – Вот только платит по счетам народец. И часть из них – чуть больше, нежели иные. Нечестной кажется им сделка.

– Постойте, – вмешался Реджи. – Вы говорите «из них», «им». Значит, себя к представителям малого народца не причисляете?

Ханна с уважением посмотрела на коллегу, восхищаясь его наблюдательностью.

– Ответ покажется вам странным, – вздохнул Когз. – В особенности от того, кто правду говорит, но – да и нет. Не существует четкого определенья, кто именно относится к народцу. Уверен, многие сочтут меня созданием волшебным, но груз «расплаты» не довлеет надо мной.

– Однако и Основателем вы не являетесь? – уточнила Ханна.

– Определенно нет. – Собеседник выглядел оскорбленным подобным предположением. – Все дело в том, как посмотреть. Представь себе: наш мир – страна, тогда бессмертные – правительство, ну а народец – населенье. В сей аналогии расплата – как налоги.

– Но только кто-то уклоняется, а остальные несут основное бремя? – спросила Ханна.

Когз кивнул.

– В точности как с налогами в реальном мире.

– А-а, – протянула Ханна. – Теперь я поняла. И это повышение означает увеличение ставки?

После этих слов к растущему списку новых ощущений добавилось чувство неполноценности от того, что над ней посмеялась собака.

– Забавно, – пофыркивая, сообщил Зик наконец.

– Вовсе нет, – ответил Когз. – Есть в мире вещи, леди, которые намного старше каждого из нас. Под «нами» я имел в виду всех нас: народец, Основателей, нормалов.

– Вроде речной богини, – пояснил Зик.

– Вот именно, – согласился Когз. – Но и она всего один пример. Других, подобных ей, есть множество.

Ханна кивнула, вспомнив духа-защитника газеты, которого все они предпочитали называть уклончиво «подругой Мэнни».

– Мир наполняет магия. Свидетелем сего уже вы стали сами, полагаю?

Ханна снова кивнула, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. По ночам она до сих пор часто просыпалась в холодном поту, вспоминая безумца, который обездвижил их со спутниками и подвесил в воздухе, пока перед глазами плясал нож. А еще, конечно, была Стелла.

– Прекрасно, – улыбнулся Когз. – Итак, есть магия, а также люди, кто владеет ею, но в разной степени. Это как с водой: одни скульптуры вырезают изо льда, другие плавают, подобно рыбам.

– Если честно, аналогия притянута за уши, – встрял в обсуждение Зик.

– Когда же ты заткнешься? – под нос себе пробормотал Когз, прежде чем снова повернуться к аудитории и возобновить декламирование: – Хотел я лишь сказать: правительство – то бишь Основатели – не в силах под контроль взять повышенье.

– Хотя и очень пытаются, – проворчал Зик.

– Но что куда важней, – продолжил Когз, – возрожденье древних сил. Глубинных, первобытных, диких. Вот, например: не остановит все оружье мира вулкан взорвавшийся иль наводненье. Казалось нам, что магия та угасает. Народец утверждал, что волшебство далеких предков умирает. – Он помахал рукой в воздухе. – Мы думали, что дело в измененьи мира. Считали, что грядет век технологий. Все это электричество. Иные чудеса, что создал человек.

– Интернет, – подсказал Зик.

– Телефоны.

– Кофемашины, – мечтательно протянул бульдог.

– Да прекрати уже надоедать, – прорычал Когз. – Не будем покупать мы эту дрянь. – Он снова повернулся к Ханне. – Итак, на чем меня прервали? Мы думали, что силы древних угасают. Они, однако, – бум! – и стали возвращаться. Никто не знает, почему сейчас, теории разные все строят. Но повышенье ощущают все – или хотя бы те, кто труд себе дает заметить.

– Почти как с повышением уровня Мирового океана, – встрял Зик. – Большинство из людей этого тоже не замечает.

– Совсем на Ленни Брюса[5]5
  Ленни Брюс – американский стендап-комик, получивший известность в 1950-60-х годах.


[Закрыть] не похож ты, – упрекнул его Когз.

– Твои отсылки никто не поймет, настолько они устарели, – парировал пес. – Поэтому нам нужен еще и телик.

– Мне все ясно, – прервала перепалку Ханна. – Но какое воздействие может оказать это повышение уровня древней магии?

– Для вас в газете, полагаю, горячая грядет пора, – отозвался Когз. – Учитывая всплеск таинственных и необъяснимых дел.

– Он прав, – подтвердил Реджи и в ответ на удивленный взгляд Ханны прокомментировал: – В твое отсутствие я перечитал последние выпуски и просмотрел поступающие материалы. Количество загадочных явлений сильно увеличилось. Отчеты о возникновении привидений почти удвоились. И Окс говорил, что уровень активности НЛО тоже значительно возрос. Повсюду люди наблюдают необъяснимые феномены. Сложно сказать наверняка, когда это началось, но по моим прикидкам – около восьми месяцев назад. Ситуация постепенно накаляется, однако, как при варке лягушек вживую, мы ничего не замечаем, потому что находимся в самом эпицентре. Вот только стоит взглянуть со стороны и сравнить цифры…

– А что я говорил? – прищелкнув пальцами, указал Когз на Реджи. – Сочится сила древних сквозь щели мира и заполняет все пустоты.

– Значит, станет больше историй для публикации, – прокомментировала Ханна. – Бэнкрофт будет доволен. Или какая там эмоция у него заменяет радость?

– Кстати, насчет ваших статей, – вмешался Зик. – Та женщина из Уоррингтона действительно пыталась связать себя узами брака с локомотивом?

– Да, – ответил Реджи. – Мы писали об этом пару недель назад.

– Мы не пропускаем ни одного выпуска вашей газеты.

– Всё потому, что кто-то не желает испражняться в обычные пакеты для дерьма.

– Вообще-то, – подала голос Ханна, вспомнив, зачем они с Реджи разыскивали специалиста по сверхъестественным вопросам, – мы надеялись, что вы сумеете помочь нам с подготовкой нового материала.

– Всемерно поспоспешествую, чем смогу, – с легким подозрением заверил Когз.

– Прошлой ночью… э-э… одно существо выскочило на дорогу перед грузовиком и оказалось сбитым насмерть. Насколько нам стало известно, по описанию оно соответствует вампиру.

Зик рассмеялся, вывалив язык из пасти.

– Типа, острые зубы, боязнь солнечного света, непереносимость чеснока и все такое?

– Да, – кивнула Ханна.

– Таких существ в природе не бывает, – заявил Когз.

– Вы уверены? В смысле, мы своими глазами видели человека-волка.

– Оборотня, – поправил ее Зик. – Большая разница.

Заметив удивление девушки, Когз усмехнулся:

– Ужели мнилось вам, что новости не разойдутся по округе? Что Соглашение нарушил беглый Основатель – о том лишь и судачат средь народца. Возможно, в этом все и дело.

– Что?

– Как я сказал – вампиров не бывает. И не поныне, а вообще. Сии созданья – плод воображенья. Как это называется? – Когз защелкал пальцами.

– Аллегория, – помог ему вспомнить слово Зик.

– Да, точно, аллегория. Вампиров выдумали, дабы воплотить сим образ… – мужчина понизил голос: – Основателей.

– Вроде того телешоу «Один в один», – подсказал бульдог. – Там тоже пародировали известных людей. Но на самом деле это были просто актеры.

– Понимаю, – медленно произнесла Ханна и, старательно не глядя на Реджи, добавила: – Но мне говорили, что вампиры воплощают запретные сексуальные желания людей.

– Отнюдь, – отмахнулся Когз. – Хотя нормалы в самом деле перевернули все с ног на голову. Коль так подумать, каждый фильм и книга, и что там далее по списку, в итоге сводится к идее сексуальной. Признаться, восхищен сиим людским талантом.

– Поддерживаю! – воскликнул Зик.

– Насчет вопроса вашего, – вернулся к теме Когз. – То существо, что вовсе не вампир, уверен, Основатели считают выпадом в их сторону кого-то из народца. «Расплатой» в своем роде. Ведь, заключая Соглашенье, волшебные созданья пригрозили устроить нечто вроде этого, коль правила бессмертные нарушат.