Текст книги "Странные времена: идеальный джентльмен"

Глава 8

Откидываясь на спинку стула и отставляя стакан, Стэнли Рукер громко рыгнул. Сьюзен, девушка, которая обслуживала его каждый день уже больше недели, давно уже не чувствовала себя обязанной скрывать свое отвращение.

– Боже, Стэнли.

Но тот ничего не сказал в ответ, а вместо этого пошарил в кармане и достал противокислотное средство, которое принимал до, после и – очень часто – во время еды.

Каждый знает про пять стадий горя. Гораздо менее известны пять стадий сочувствия. Первая – готовность выслушать. Сначала Сьюзен выступала жилеткой, в которую можно поплакаться, ободряюще кивала, сострадательно склоняла голову и поддакивала в нужных местах по мере того, как Стэнли изливал официантке все свои жалобы. Она даже пыталась вручить несчастному клиенту номера горячих линий и предлагала обратиться к нужным людям.

Вторая стадия сочувствия – поддержка. Сьюзен проскочила этот период меньше чем за день, потому что была истинной уроженкой Манчестера, по натуре неспособной проявить требуемый уровень позитивности. Да и сам Стэнли не слишком любил мотивационные речи.

Третья стадия – суровость из лучших побуждений – гораздо больше подходила характеру Сьюзен. Здесь она чувствовала себя в родной стихии и настолько жестко доводила свою мысль о необходимости подобрать сопли и взять себя в руки, что другая посетительница десерт-бара, женщина среднего возраста с материнскими замашками и тявкающей собачонкой, посчитала себя обязанной вмешаться и упрекнуть официантку за недостаток сочувствия, а затем почти час просидеть рядом со Стэнли, выслушивая его и в рекордное время минуя стадии с первой по третью. После чего скрылась вслед за питомцем, укусившего за лодыжку неудачника, хотя и оставила щедрые чаевые Сьюзен в качестве извинения.

Четвертая стадия – угрюмое молчание. Официантка почти совсем махнула рукой на Стэнли – как и он сам, если говорить начистоту. Хотя его ежедневным визитам это ничуть не помешало, вот и сегодня утром завсегдатай десерт-бара уже переминался с ноги на ногу возле двери в заведение и ждал, пока оно откроется. Сейчас они со Сьюзен находились в состоянии взаимного безразличия, словно супруги, которые давно осознали, что совершили ошибку, но оказались слишком ленивыми для ее исправления.

Пятая стадия – переворот восприятия. В этот момент сочувствующий человек обнаруживал, что его мнение насчет жертвы ситуации кардинально изменилось. Сьюзен была угрожающе близка к тому, чтобы перестать сопереживать Стэнли, изгнанному из дома женой, и целиком перейти на ее сторону. За последнюю неделю официантка выяснила, что сострадание – это быстро истощаемый источник, и начала бояться, что вечно жалующийся посетитель исчерпал его до дна.

А еще она не понимала, что Стэнли Рукер вообще здесь делает. По сути, для такого глубоко погруженного в депрессию человека идеальным местом являлся паб, на что Сьюзен пару раз намекала, хотя и быстро отказалась от этой идеи, предположив, что от алкоголя обычно воздерживаются, имея на то веские основания. Либо же именно туда и направлялся посетитель после закрытия кафе. Какова бы ни была причина, официантка сомневалась, что Стэнли беспокоился о своем здоровье.

Вот и сейчас он уже покончил со вторым молочным коктейлем, до того методично поглотив три печенья с шоколадной крошкой, кусок карамельного чизкейка и три миски с тройной порцией мороженого, хотя еще даже не настало время обеда. Несмотря на те суммы, которые завсегдатай тратил в заведении, Сьюзен все больше и больше тревожилась, что его присутствие негативно скажется на бизнесе.

В десерт-баре «Ложка сахара» призывали побаловать себя сладостями и продавали воплощенное удовольствие – угощения, чтобы поднять настроение и временно отступить от строгой диеты. Стэнли Рукер же представлял собой бесформенную массу горя, пропитанную потом и страдающую от лишнего веса. Мужчина, который сидел за стойкой и оттягивал на себя прохладу кондиционера, являлся ужасной рекламой и с точки зрения внешнего вида, и для продажи товаров другим покупателям, как изображение на вывеске в магазине птичьего мяса петуха не первой свежести. Или же плакат производителя джина с зареванной, в потеках туши моделью. Или же видеоролик от изготовителя париков, демонстрирующий истинный облик человека с накладными волосами.

Потенциальные клиенты приходили в десерт-бар, замечали Стэнли, угрюмо поглощавшего высококалорийные сладости, тем самым прокладывая себе путь к преждевременной смерти, и быстро покидали заведение, не порадовав себя ничем, кроме посещения уборной. В лице тучного журналиста воплотилось самое страшное предупреждение насчет необходимости заботиться о здоровье, какое не снилось ни одной социальной рекламе.

В этот момент Стэнли ударил себя кулаком в грудь, в очередной раз рыгнул и посмотрел на ассортимент мороженого сорока восьми сортов.

– Итак, я хочу попробовать…

– Нет, – отрезала Сьюзен, сама не заметив, как слова сорвались с губ.

– Что?

– Нет. Я отказываюсь продавать тебе что-либо еще.

– Что? – повторил Стэнли, озадаченно помотав головой, будто пытаясь смахнуть невидимую паутину, после чего снова посмотрел на собеседницу и добавил: – А ты разве имеешь на это право?

– Еще как! – фыркнула Сьюзен. – А теперь спасибо и до свидания!

– Ты что, меня выставляешь?

– Верно.

– И с чьей же помощью? – прищурился Стэнли, поднимаясь и выпрямляясь во весь свой не особенно внушительный рост.

Сьюзен вытащила из-под прилавка бейсбольную биту и крепко стиснула ее в руках.

Настырный клиент смерил оружие оценивающим взглядом и поинтересовался:

– Зачем ты держишь при себе биту? Это же десерт-бар.

– Сюда иногда заходят очень злые диабетики.

– Ну, меня ты выгнать не сумеешь.

– Еще как сумею! – объявила Сьюзен. Она не считала себя грубиянкой, но любое терпение имеет предел. – Цитируя твою жену: катись отсюда ко всем чертям и не возвращайся.

– Я сообщил тебе об этом под строжайшим секретом, – ошарашенно посмотрел на девушку Стэнли.

– Отвали. Ты рассказывал об этом всем, кто слушал. Вчера целый час жаловался тому парню, который приходил чинить кофемашину, хотя он и по-английски почти не говорит.

– Ну вот, – покачал головой Стэнли. – Настал худший момент в моей жизни. Я думал, что достиг дна, когда на меня напал безумный демон, или когда меня бросила жена, или когда несколько дней спустя мне сообщили, что она провела ночь с тем мерзавцем Морисом Гленном. Но нет, только сейчас этот момент наступил на самом деле: когда меня выгоняют из чертова десерт-бара. Я достиг низшей точки. Дальше уже падать некуда.

Конечно, стоит только пессимисту заявить, что хуже уже некуда, как обязательно найдется оптимист, который радостно воскликнет: «Есть!» Сегодня роль оптимиста взяла на себя судьба.

Кто-то скажет, что нельзя по покашливанию за спиной узнать человека, встреченного всего трижды за десять лет, но Стэнли ни на секунду не усомнился, кого сейчас увидит, и повесил голову. И зачем только он сам подставил то, что не принято называть, под удар злого рока, раздающего пинок за пинком?

Сзади послышался голос Винсента Бэнкрофта, полный совершенно неуместной радости:

– Привет, Стэнли.

Глава 9

Окс поблагодарил бармена и постарался ухватить три бокала максимально удобно для переноски. Еще даже не наступило время обеда, однако Бэнкрофт заказал себе двойную порцию виски. Стэнли попросил лимонад. Оксу же пришлось удовлетвориться водой, в основном потому, что денег едва хватало на оплату двух других напитков. Он мог бы попытаться упомянуть о возмещении служебных расходов Бэнкрофту, но тот не понимал тонких намеков.

Короткая поездка от газеты до северной части города превратилась в настоящее испытание: склочный пассажир жаловался почти на все, что видел. Хотя Окс и получил возможность управлять «Ягуаром», что считал невероятно крутым. Особенно по сравнению с вождением собственной машины. После многих лет верной службы и еще нескольких лет работы с перебоями автомобиль Окса по имени Зомби вышел из строя: двигатель залило водой. Повреждение нанесли братья Фентоны. Не сумев выследить самого должника, они в ярости столкнули его седан в озеро Хитон-парка. Городские власти вытащили транспортное средство и вернули владельцу, поэтому оно сейчас было припарковано перед квартирой, которую Окс снимал пополам с Реджи, и сохло на жарком солнце. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.

Помимо названия улицы Бэнкрофт не сообщил полудобровольному водителю почти ничего: ни куда они едут, ни зачем. Лишь сказал, что отныне Окс будет работать над спецзаданиями. Следовало признать, звучало это очень круто, хотя и достаточно размыто. Интересно, что именно подразумевала под собой новая должность? Среди сотрудников газеты «Странные времена» Окс лучше всех принял шокирующее известие о существовании Основателей и прочей магии. По крайней мере, так считал он сам. А все потому, что всегда подозревал о тайном заговоре темных сил, правящих миром. Просто немного ошибался по поводу природы происхождения этих сил.

В отличие от Окса, Грейс, и без того всегда полагавшаяся на религию, сейчас и вовсе сделалась ярой ревнительницей веры, завесила все стены распятиями, уставила редакцию бутылочками со святой водой и истово молилась за своим столом. Реджи читал и перечитывал старые выпуски газеты, глядя на каждую статью в новом свете с навязчивой идеей определить, какая из историй являлась истинной, а какая – нет. Стелла – ну, сложно было понять, как она справляется. Оксу не довелось стать свидетелем судьбоносных событий, но Ханна упоминала, что девочка обладает невероятными способностями, которые, к величайшему разочарованию, никто не хотел обсуждать, и меньше всех – сама Стелла. Бедняжка пыталась изображать безразличие, но любой бы заметил, что она боится каждой тени, и особенно своей собственной. Мэнни, с другой стороны, так и остался… ну, Мэнни и выглядел как прежде, хотя тяжело было относиться к нему по-старому после появления из его тела духа здания: уж больно демонические ангелы влияют на восприятие.

Еще, конечно, был Бэнкрофт. Но кто мог сказать, как его затронули новости? Никто не сумел бы определить, стал ли он пить больше, как никто не сумел бы определить, увеличился ли уровень воды в океане. Можно озвучить догадку, но даже с привлечением к задаче команды ученых с кучей навороченного оборудования точного результата никто бы не гарантировал.

Окс обогнул игровой автомат и увидел, что двое мужчин так и сидят в той кабинке, где он их оставил, и ведут беседу, хотя выглядела она крайне натянутой. Другие посетители паба предпочли устроиться на открытой веранде снаружи, наслаждаясь солнечной погодой, как нормальные люди. В отличие от них спутники Окса застыли на своих местах друг напротив друга, скрестив взгляды, будто соревновались, кто моргнет первым.

Стэнли Рукер уже появлялся на прошлой неделе в приемной газеты «Странные времена» и стоял там возле Грейс, когда Окс впервые увидел его, возвращаясь с отчетом о посещении лужайки близ Теймсайда, где заметили неопознанный летающий объект. Вернее, с отчетом об «очередном запуске дрона в неположенном месте одним из малолетних недоумков». Сначала уфолог даже напрягся, не явился ли по его душу коллектор, чтобы выбить долг, как периодически случалось, однако Стэнли интересовал совсем другой вопрос. Несколько минут спустя он прошел следом за Грейс к кабинету Бэнкрофта, но быстро вылетел оттуда после ожесточенного спора, который слышали все сотрудники. К сожалению, в перепалке содержалось множество оскорблений, но крайне мало информации. Стэнли в основном поливал главного редактора бранью, а тот в ответ использовал все цифры из чарта ругательств.

Тем сильнее удивился Окс, когда после столь яростной ссоры Бэнкрофт не только разыскал Стэнли, но и предложил ему выпить, хотя почти наверняка не собирался оплачивать счет. На самом деле изначально речь шла о мороженом в «Ложке сахара», но оттуда они срочно сбежали, когда женщина за прилавком замахнулась бейсбольной битой. Даже Бэнкрофт понимал подобные намеки.

Окс поставил напитки на расшатанный столик и сел. Оба спутника продолжали буравить друг друга взглядами и даже не отвлеклись на нового участника беседы. В пабе пахло чистящим средством, что казалось странным, так как ни один предмет в этом месте не создавал впечатления чистого.

– Как ты вообще меня нашел? – наконец поинтересовался Стэнли.

– Очень просто, – ухмыльнулся Бэнкрофт. – На лацкане твоего пиджака красовалось пятно, похожее на мятное мороженое с шоколадной крошкой. «Ложка сахара» – единственный десерт-бар Манчестера, где продают такое.

– Ты прикалываешься?

– Да, – вздохнул Бэнкрофт. – В твоей жалкой речи с мольбой о работе ты упомянул, что целыми днями сидишь за стойкой десерт-бара. В городе всего три таких места, где не просто продают сладости, но и позволяют покупателям дегустировать их. Сначала мы заехали в кафе, расположенное ближе к центру Манчестера.

Стэнли взял стакан лимонада, проворчав что-то себе под нос. Окс тоже неохотно признал, что Бэнкрофт только что проявил незаурядные детективные способности. Он мог быть настоящим гением, когда переставал концентрировать все усилия на отвратительном поведении.

– Так какого черта тебе от меня понадобилось? – спросил Стэнли.

– Я передумал, – отозвался Бэнкрофт.

– В самом деле? И с чего ты взял, что я все еще заинтересован в работе?

– Очевидно, после изгнания из десерт-бара у тебя образовалась уйма свободного времени.

Стэнли задумался и замолчал, позволив игровому автомату напомнить о себе очередным взрывом случайных звуков, словно кто-то мог забыть о его существовании.

– И какая будет оплата?

– Никакая.

– Что? – презрительно фыркнул Стэнли.

– Считай это проверкой профпригодности.

– Да у меня за плечами больше опыта, чем у всех твоих сотрудников скопом.

– Именно это меня и тревожит.

Окс предполагал, что Бэнкрофт о нем забыл, поэтому растерялся, когда тот повернулся к нему и пояснил:

– Мы со Стэнли раньше работали вместе.

– Он меня уволил, – добавил бывший коллега.

– Верно, – подтвердил Бэнкрофт. – Я тогда проводил зачистку в редакции и избавлялся от мусора. Со своей запятнанной репутацией и грязными методами Стэнли представлял собой такого журналиста таблоида, которого даже другие журналисты таблоидов находили отвратительным.

– Ты явился сюда, чтобы меня нанять или оскорбить?

– Разве нельзя совместить приятное с полезным?

Оба собеседника снова зло уставились друг на друга. Окс, будучи ребенком родителей, которые отказывались разводиться, так как получали слишком большое удовольствие от споров, не смог сопротивляться побуждению заполнить повисшее молчание и спросил:

– Стэнли, ты интересуешься паранормальными темами?

– Раньше не интересовался. А потом меня похитила демоница и попыталась изнасиловать.

– Ясно, – пролепетал Окс, хотя ему было совсем ничего не ясно.

– Она наверняка убила бы меня или сотворила что похуже, но моя жена Кристал вовремя вломилась в квартиру.

– Повезло.

– Повезло? – яростно переспросил Стэнли, заставив Окса вжаться в спинку дивана. – Повезло? Ты что, издеваешься?

– Э-э, нет.

– «Повезло», – передразнил Стэнли, затем покачал головой и забормотал, кажется, обращаясь к своему стакану лимонада: – Меня бросила жена, любовь всей жизни, переспала с чертовым Морисом Гленном, и это называется везение?

Окс беспомощно воззрился на Бэнкрофта. Тот пояснил:

– Стэнли хочет работать у нас, чтобы представить покинувшей его жене доказательства существования той женщины…

– Демоницы, – перебил журналист.

– Да все равно.

– И не только ее существования, но и сам факт, что она взяла меня в плен помимо воли. Обо мне много что можно сказать – и чаще всего так и поступают, – но я верный муж.

Окс с удивлением увидел неподдельную искренность в затуманенных слезами глазах Стэнли и начал было:

– А нельзя просто…

– Я уже возвращался в ту квартиру, – перебил собеседник. – Женщина, которая ее снимала, уже исчезла. Растворилась в воздухе, точно и не существовала. И отследить тоже не получается, уж поверь, я пробовал. Даже в полицию обращался.

– И как прошло? – полюбопытствовал Бэнкрофт.

– Пытались поместить меня в психиатрическую клинику на лечение.

– Вот черт, – покачал головой Окс. – Звучит ужасно.

Стэнли кивнул, кажется, немного успокоенный искренним сочувствием.

– Итак, – вернул разговор в прежнее русло Бэнкрофт. – Ты в деле?

– Что за история?

– Это скорее не история, а расследование. Мы наняли бригаду строителей для ремонта ванной в нашем здании.

– Только не говори, что нужно будет выяснить соблюдение ими отраслевых стандартов, – пожал плечами Стэнли. – Я ж умру со скуки.

– Не совсем, – покачал головой Бэнкрофт. – Вышеупомянутые строители прорубили в полу под новой душевой кабиной люк, ведущий в подвал, с целью похитить одного из сотрудников газеты и переместить его куда-то через канализационные тоннели под Манчестером.

– Что?! – потрясенно воскликнул Окс. – Ты ничего об этом не рассказывал.

– Только что рассказал.

– Но… – пролепетал он, а когда слов не нашлось, повторил: – Что?

– И для чего именно нужен я? – уточнил Стэнли. – Полагаю, ты уже и сам выяснил, из какой компании эти строители. В конце концов, вы же их наняли.

– Конечно, – кивнул Бэнкрофт. – Но нужно узнать, кто заплатил им за выполнение грязной работы, если отбросить в сторону вариант об организации серийных убийц, которые в свободное время выкладывают плиткой уборные. Я просто жажду отыскать истинного заказчика.

– Почему бы не обратиться с этим делом в полицию?

– Напомни-ка мне, как там отреагировали на твое заявление о демонице?

Стэнли согласно вздохнул, признавая правоту собеседника, после чего откинулся на спинку дивана и поинтересовался:

– Если я помогу вам, вы поможете мне с моей маленькой проблемкой?

– Если выполнишь задание, то можешь считать себя нанятым на работу. Это приблизит тебя к людям, способным оказать содействие в щекотливых ситуациях, подобных твоим.

– Каким же образом так вышло, что еще неделю назад я был последним человеком на планете, которому ты бы дал работу, а теперь заявляешься сюда и умоляешь меня взяться за нее? – осведомился Стэнли, скрестив руки на груди и смерив потенциального начальника оценивающим взглядом.

– Умоляю? – недоверчиво переспросил Бэнкрофт. – Умоляю?!

Стэнли никак не отреагировал, лишь вскинул брови.

– Я неохотно решил предоставить тебе возможность доказать свою полезность, так как ситуация изменилась. Похоже, против нас действуют грязными методами, поэтому нужен кто-то, знакомый с самыми низкими и подлыми приемчиками. Ты как раз такой человек, отброс из отбросов.

– Сочту это за комплимент.

– Я подразумевал это как оскорбление, – фыркнул Бэнкрофт, затем кивнул на Окса. – Будешь работать вместе с моим доверенным лицом.

– Предпочитаю действовать в одиночку, – нахмурился Стэнли.

– И я, – согласился Окс.

– Отлично, вы уже нашли общий язык. – Бэнкрофт грохнул кулаком по столу так, что стаканы с напитками подпрыгнули. – Теперь вы одна команда, и это не обсуждается. Будете отчитываться только передо мной или моей помощницей. – Не дожидаясь ответа, главный редактор встал и протянул к Оксу руку ладонью вверх. – Ключи от машины?

– Я думал, у тебя нет прав, – удивился тот, доставая из кармана требуемое.

– Оказалось, что есть.

– И как мне добираться обратно?

– Чтобы провести журналистское расследование, нужно работать в поле, – прокомментировал Бэнкрофт, неопределенно взмахнув рукой, – а не сидеть за столом в редакции. – Он выхватил ключи из пальцев Окса, взял стакан с виски и осушил его залпом. – Покидаю вас, свободных охотников и бунтарей-одиночек, чтобы не мешать заниматься делом.

– А нам возместят деньги на служебные расходы?

– Нет, – отрезал Бэнкрофт и зашагал к двери.

Окс проследил, как начальник удаляется, и только потом вернул внимание своему новому напарнику. Тот протянул ладонь и официальным тоном представился:

– Стэнли Рукер.

– Окс Чен, – пожимая предложенную руку, уфолог попытался проигнорировать, насколько липкой оказалась ладонь от того, что, как он горячо надеялся, было мороженым.

Глава 10

Реджи глубоко вздохнул и улыбнулся. Ханна успела достаточно хорошо его изучить, чтобы понимать: таким образом коллега вел себя тогда, когда пытался удержать внутри рвущийся наружу комментарий. Дополнительным признаком раздражения служила угрожающе широкая улыбка. Следовало отметить, у Реджи имелись причины злиться. Они гуляли взад и вперед по пешеходной дорожке вдоль канала уже почти два часа, а погода стояла слишком жаркая, чтобы бродить вслепую.

Они явились сюда сразу после еженедельного редакционного совещания. Бэнкрофт, очевидно спешивший куда-то, максимально сократил сроки обычно двухчасовой мучительно напряженной дискуссии благодаря тому, что с пулеметной скоростью отверг почти все озвученные предложения. Беспощадное словесное избиение и унижение продлилось бесконечных двадцать семь минут. После этого Ханна в сопровождении все еще потрясенного Реджи направилась к каналу Бриджуотер.

С тех пор они пытались избежать столкновения с велосипедистами в не по погоде теплой спортивной одежде, которые мчались с такой скоростью, словно участвовали в гонке Тур-де-Франс, а не ехали по узкой дорожке, где едва могли разминуться два пешехода. К испытанию добавилось лавирование между бегунами, мамочками с колясками и, как ни удивительно, четырьмя пьяными подростками в сомбреро, следующими «паровозиком».

Переданное Бэнкрофтом письмо от миссис Харнфорт, владелицы «Странных времен», содержало пожелание счастливого развода и невероятно расплывчатые инструкции, как поступить, если внезапно потребуется информация по вопросам «сверхъестественной природы». В подобных случаях предписывалось «найти гвоздь в стене на канале Бриджуотер». Послание завершали такие строки: «Вам нужен мужчина по имени Когз. Он может говорить только правду. Не доверяйте ему». Частица «не» была подчеркнута дважды. Далее шел постскриптум: «Захватите бутылку рома». И подпись миссис Харнфорт. Вышеупомянутый алкоголь теперь весело булькал в портфеле Реджи. Ханна уже несколько раз задумывалась о том, чтобы достать и выпить все самой.

Она чувствовала: спутник едва воздерживался от очередного комментария на тему, что следовало получить дополнительную информацию, прежде чем пускаться в столь безрассудную авантюру. К слову сказать, хорошему настроению Реджи вряд ли способствовал его костюм-тройка, не слишком подходивший для такой жары. Спустя час бесплодных блужданий по палящему зною гордый журналист сдался на волю обстоятельств и соблаговолил снять пиджак. Однако оставил жилет застегнутым на все пуговицы, невзирая на то, что плавился под лучами солнца, подобно шестифутовой восковой фигуре из Музея мадам Тюссо. По крайней мере, теперь Ханна меньше беспокоилась о собственном пропитанном потом спортивном костюме, который так и не сменила из-за невозможности принять душ. Они с Реджи составляли вполне гармоничную, пусть и немного пахучую пару.

Приходилось признать, что Ханна сама виновата в сложившейся ситуации, так как слишком радовалась шансу отвлечься от мрачных мыслей о похищении, начать действовать и почувствовать себя хоть немного полезной. Если расследование истории о вампирах позволит обеспечить безопасность Стеллы, то именно им и собиралась заняться помощница редактора. Ее намерения были благими, с этим не поспоришь, но лучше бы их подкрепляли здравый смысл и тщательная подготовка.

«Гвоздь в стене» точно не являлся пабом. Это следопыты проверили первым делом, вбив фразу в поисковую строку в интернете. Однако ничего полезного не обнаружили. В отсутствие других идей они теперь вышагивали вдоль канала, высматривая настоящие гвозди в настоящих стенах. Это напоминало поиск иголки в стоге сена, только стог был длиной двадцать девять миль, и его переполняли велосипедисты, бегуны и движущиеся «паровозиком» подростки. В итоге Ханна с Реджи дошли до района Олд Траффорд, развернулись и побрели обратно к центральной части Манчестера.

Заметив, как перегревшийся коллега широко улыбается, вероятно пребывая на полпути к солнечному удару, Ханна решила, что пора завести легкую отвлекающую беседу.

– Значит, ты специалист по вампирам?

– Не принято хвастаться, но да, – кивнул Реджи, осторожно перешагивая через оставленную собакой кучку на дорожке. – Я даже писал диплом по теме воплощения образа сиих созданий ночи в кинематографе.

– Я и не знала, что ты получил степень магистра.

– Только собирался, – пожал плечами Реджи. – Увы, не было времени завершить исследования и дописать диплом. Я учился дистанционно в Открытом университете.

– И что же помешало, если не секрет?

– Чрезмерно напряженная работа, – закатил глаза журналист. – После появления нового редактора.

– А-а, – протянула Ханна.

– Вот-вот. С тех пор как на нас свалился ответ Ирландии Великобритании на вопрос, который никто не задавал, свободного времени у меня не осталось. Под руководством прежнего редактора, Барри, я мог уходить домой в пять часов вечера и даже иногда делать часть исследований для учебы на рабочем месте, но с Бэнкрофтом…

– Уверена, что мы могли бы попытаться выкроить время для твоих… – промямлила Ханна, чувствуя себя виноватой, хотя и не имела отношения к сложившейся ситуации.

– Не переживай, – отмахнулся Реджи. – Кроме того, разглагольствования о выдуманных монстрах кажутся слегка бессмысленными, учитывая, что нам довелось сразиться с настоящими.

Ханна согласно хмыкнула. С подобным аргументом было трудно спорить.

Они прошли под железнодорожным мостом, где чуть раньше потратили почти полчаса на бесплодные поиски. Она почувствовала, как к щекам приливает жар от воспоминания об унижении. Проблема заключалась не в том, чтобы обнаружить гвоздь в стене, а в том, чтобы выделить нужный из немалого количества подходящих металлических стержней, особенно если расширить диапазон понятия, добавив в него болты и нагели.

Под этим конкретным мостом в стене примерно двенадцати футов высотой пара отчаявшихся журналистов увидела большой гвоздь, на котором болтался пластиковый пакет. Некоторое время они постояли внизу, обсуждая находку, затем несколько минут раз за разом выкрикивали слово «Когз», пока не ощутили себя полными идиотами, после чего Реджи подсадил Ханну, чтобы та могла заглянуть в пакет.

Внутри обнаружился довольно странный набор предметов: один ботинок, две банки из-под пива и то, что она определила как собачьи экскременты, так как об альтернативе не хотела даже думать. Когда же девушка неловко свалилась с плеч напарника, то заметила, что их эскападу снимают на телефоны несколько шедших мимо туристов. Хуже, казалось, быть уже не может.

По мере дальнейшего продвижения обратно в сторону центра города Реджи продолжил излагать тщательный анализ действий нынешнего главного редактора «Странных времен». В итоге выходило, что, несмотря на негативное отношение к Бэнкрофту, специалист по привидениям не мог не отметить общее улучшение качества выпускаемой газеты. Конечно, начальник воплощал собой худший кошмар подчиненных, но при этом знал, как преподнести историю. Даже для такого новичка в издательском деле, как Ханна, это было совершенно очевидно.

Они с Реджи миновали район Каслфилд с манящими заглянуть внутрь пабами, которые по нынешней погоде пользовались огромной популярностью благодаря зеленым террасам со столиками на свежем воздухе, но упрямо продолжили путь, не желая признавать поражение. Этот день начинал напоминать грустную метафору брака Ханны.

Вдоль берегов канала на воде покачивались плавучие дома, многие владельцы которых сидели на крышах, наслаждаясь солнечными ваннами и прохладными напитками. Один жизнерадостный капитан даже затеял на своем суденышке барбекю.

Спустя некоторое время Ханна нарушила дружеское молчание:

– Должна признаться: мне абсолютно ничего не известно о вампирах.

– В каком смысле?

– А в таком, что я не люблю фильмы ужасов, поэтому никогда их не смотрела.

– Значит, не видела ничего, кроме «Баффи, истребительницы вампиров? – с искренним изумлением уточнил Реджи.

– А что это? Фильм? Не слышала о таком.

– Святые небеса! – В этот раз он ахнул и схватился за сердце. – Чем же ты тогда занималась?

– Отличный вопрос.

– Ну а хотя бы «Интервью с вампиром»? Или «Настоящая кровь»? «Впусти меня»?

– Это названия фильмов? – уточнила Ханна.

Реджи недоверчиво покачал головой и с возмущением всплеснул руками:

– Она спрашивает, фильмы ли это! Вообще-то один – это сериал, но так дело не пойдет. К счастью, сейчас в «Рокси» как раз показывают картины о вампирах. Ты непременно должна отправиться со мной туда и восполнить ужасный пробел в твоем культурном образовании.

– Эти фильмы страшные?

– Конечно же они страшные, – вздохнул Реджи. – В этом-то и смысл. Взгляни на это так: после всего пережитого тобой на самом деле вряд ли что-то еще может тебя напугать.

– С этим не поспоришь, – кивнула Ханна.

– Предложим Стелле составить нам компанию, – загорелся идеей Реджи. – Бедная девочка кажется абсолютно несчастной и определенно засиделась в четырех стенах. Ей наверняка понравится.

– Ага, – нейтральным тоном произнесла Ханна, чувствуя себя неловко. По настоянию Бэнкрофта она не рассказала о люке в полу никому, кроме Грейс. Учитывая попытку организовать похищение Стеллы, позволять ей выходить из защищенного здания газеты сейчас вряд ли было разумно. – Так как мы сейчас занимаемся этой историей, можно попросить ускоренный курс по вампирам для идиотов? – заметив выразительно изогнутую бровь и лукавый взгляд спутника, девушка быстро добавила: – В этой метафоре идиотом выступаю я, а ты будешь мудрым профессором.

– Ловко выкрутилась, – фыркнул Реджи. – Что ж, изволь. Итак, вампиры – это архетип, который повсеместно используется в кинематографе, а также задолго до его появления. Брэм Стокер популяризировал данный образ, хотя он существовал и ранее в европейском фольклоре.

– Ясно.

– В кино вампиры изображаются регулярно. Вообще, этот концепт получает постоянное переосмысление и воплощение в новом свете при каждом последующем поколении режиссеров.

– Поняла.

– Принимая во внимание вышеизложенное, в конечном итоге все сводится к сексу.

– Что? – переспросила Ханна.

– По сути, вампиры – это проявление человеческой одержимости тем, что находится под запретом. Каждого из нас иногда одолевают мысли, которые обществом, религией и прочими институтами власти заклеймены порочными. Однако отчасти это и делает недозволенные желания такими привлекательными. Вампиры воплощают все тайное, опасное, иное. Они монстры, но в то же время люди. Чудовище внутри нас, в котором стыдно признаться даже самим себе.