Текст книги "Вспоминая В.В. Жириновского"

Парламентское закулисье

Самые опасные законы имеют, как правило, вполне благозвучные названия. Например, принятый Государственной Думой первого созыва закон «О государственной политике в области обращения с радиоактивными отходами».

Кто может быть против того, чтобы регулировать вопросы, связанные с опасными радиоактивными отходами?

Когда несколько десятилетий назад приступали к созданию атомной энергетики, никто не задумывался о возможных последствиях. Атомные электростанции казались вполне безопасными и давали дешёвую энергию. Авария на Чернобыльской АЭС развеяла иллюзии. Расходы на ликвидацию её последствий многократно превысили все расходы по выработке энергии на АЭС.

Но, оказывается, это ещё не самое страшное. Надвигается новая проблема, связанная с атомной энергетикой, решения которой пока ещё не найдено ни в одной стране мира.

Большинство атомных электростанций, построенных в 60-х годах прошлого века, уже выработали свой ресурс, и перед нынешней цивилизацией во весь рост встаёт вопрос: куда девать радиоактивные отходы?

Никто не знает, что делать с отработанным ядерным топливом. Пока ещё ни в одной стране мира не разработана сколько-нибудь приемлемая система для сравнительно недорогого и безопасного хранения и уничтожения отходов АЭС. А отходы всё прибывают и прибывают. И многие начинают обращать свои взоры на бескрайние просторы России, тем более что строительство Россией атомных электростанций за рубежом неизменно сопровождаются обязательствами принимать на своей территории ядерные отходы после прекращения работы АЭС.

Препятствием для этого до сих пор оставалась статья 50 Закона РСФСР «Об охране окружающей среды», запрещающая ввоз на территорию России радиоактивных отходов и материалов из других государств в целях хранения или захоронения. Принятый Государственной Думой первого созыва закон «О государственной политике в области обращения с радиоактивными отходами» позволил практически отменить эту статью и создать правовую основу для превращения России в мировую свалку радиоактивных отходов.

Законопроект «вбросили» в Государственную Думу как раз перед летними каникулами, когда у депутатов не было ни времени, ни желания особо вникать в тонкости этого вопроса, и законопроект был принят в первом чтении при завершении летней сессии практически без обсуждения.

Его внесли с подачи Минатома депутаты от Красноярского края, где уже существует завод по переработке радиоактивных отходов. Но у меня сложилось впечатление, что сами авторы законопроекта не понимают до конца всех последствий его принятия. Один из его разработчиков, заместитель председателя комитета Государственной Думы по экологии вместе со мной был в США. На встрече с конгрессменами он поинтересовался, как в Соединённых Штатах регулируется вопрос переработки радиоактивных отходов атомных электростанций. «Никак», – последовал ответ. У них нет такого закона, потому что сначала президент Рейган, а затем президент Клинтон вообще запретили переработку и захоронение на территории США радиоактивных отходов и строительство новых АЭС. Но старые продолжают работать. Следовательно, они вырабатывают отходы. Куда их девать?

Летом 1995 года в Москву приехал вице-президент США Альберт Гор для участия в пятой сессии российско-американской комиссии «Гор-Черномырдин» по экономическому и технологическому сотрудничеству. Средства массовой информации сообщили, что в результате встречи были подписаны два совместных заявления: «Об экологически обоснованном устойчивом управлении и сохранении природных ресурсов» и «О российско-американской специальной экологической инициативе».

«На сессии обсуждались перспективные направления сотрудничества, которые пока не получили должного развития. Главное среди них – преобразование внешней задолженности Российской Федерации на экологические цели… Подразумевается, что часть своего внешнего долга Россия не будет отдавать кредиторам деньгами – она потратит их на решение интернациональных экологических проблем. Инвесторы получат реальное решение проблем, Россия – рабочие места, размещение заказов на оборудование на отечественных предприятиях», – так оптимистично сообщали о встрече российские информационные агентства.

Совсем другую информацию сообщило радио «Свобода».

Сразу после падения Берлинской стены это любимое радио советских диссидентов в благодарность Горбачёву было изгнано из Германии и продолжило своё существование лишь благодаря президенту Чехии Вацлаву Гавелу, позволившему им вещать с территории своей страны.

Вот что сообщило это радио: «…Министр охраны окружающей среды Виктор Данилов-Данильян предложил в счёт выплат внешнего долга ввозить в Россию радиоактивные отходы из-за границы. Как передаёт наш корреспондент, министр Данилов-Данильян заявил об этом сегодня перед журналистами в Москве… Данилов-Данильян высказал мнение, что Россия могла бы устраивать захоронение жидких отходов, строить могильники для отработанных на атомных станциях материалов. Не ясно, однако, является ли высказывание Данилова-Данильяна его личной точкой зрения или отражает мнение Кабинета министров России относительно захоронения радиоактивных отходов…».

У радио «Свобода» всегда была безупречная репутация. Оно могло препарировать информацию, но всегда давало только самые достоверные факты. Поэтому я сразу же обратилась с запросом в Правительство.

В ответ на свой депутатский запрос я получила из аппарата Правительства нечто невразумительное, а на одном из пленарных заседаний ко мне подсел министр Данилов-Данильян.

«Я, конечно, понимаю, что вы совсем не разбираетесь в этих вопросах…», – жёлчно начал он и продолжил: – «Журналисты лгут. Я уже написал опровержение на радио „Свобода“. Все знают, что я всегда был против захоронения радиоактивных отходов на территории России…».

Хотелось бы верить, что это действительно так. Но уже в сентябре 1995 года Правительство ввело в действие так называемый «новый радиационный порядок», по которому для «переработки» на горно-металлургическом комбинате в г. Железногорск в Красноярском крае можно будет принимать отработанное ядерное топливо зарубежных АЭС для хранения и переработки. Никаких протестов со стороны главного экологического ведомства России на это решение не последовало. А ведь в Красноярске уже закачано под землю 14 Чернобылей!

Нет сомнения, что спрос на такие услуги будет ажиотажным. Не секрет, что подавляющее большинство стран, имеющих АЭС, не собираются перерабатывать их на своих территориях. Услуги России будут как раз кстати, и Россия может очень скоро превратиться во всемирную радиоактивную свалку.

А министр экологии России может и сейчас с полным основанием утверждать, что он против захоронения ядерных отходов на территории России. Согласно новому закону, это теперь не отходы, а «сырьё для дальнейшей переработки». 19 июля 1995 года Владимир Жириновский высказался по этому поводу, заявив, что правительство нашей страны не видит других путей решения финансовых проблем, кроме как превращения России во всемирную свалку ядерных отходов.

Вспоминается и другой подобный закон, принятый Государственной Думой первого созыва. В самом конце осенней парламентской сессии, когда основная часть парламентариев готовилась встречать Новый год, на рассмотрение в российском парламенте был вброшен законопроект с ничего не говорящим названием «О соглашениях о разделе продукции», никто не догадывался о том, что это вопрос жизни и смерти для России. Его внесли тихо, без лишнего шума два молодых человека из фракции «Яблоко». Запутанный, совершенно неудобоваримый текст представлял собой не что иное, как плохой перевод с английского документа, подготовленного явно не в России.

Однако тихо протащить этот законопроект не удалось. Вскоре стало понятно, что закон «О соглашениях о разделе продукции» – один из ключевых законов, определяющих экономическую политику государства если не на всё предстоящее столетие, то на очень большой период времени. Но это стало ясно уже потом, когда, пройдя благополучно все три чтения в Государственной Думе, он поступил в Совет Федерации – верхнюю палату парламента.

Возможно, что решающую роль сыграло вовсе не моё выступление перед губернаторами на парламентских слушаниях в Совете Федерации, но сенаторы более внимательно отнеслись к его рассмотрению и вернули его в Государственную Думу. Вот тогда и ударили во все колокола!

По кабинетам метались растерянные лоббисты. Посол США специально по этому поводу собрал в резиденции посольства влиятельных российских сенаторов во главе с председателем Совета Федерации Владимиром Шумейко и несколько часов убеждал их в необходимости принятия закона «О соглашениях о разделе продукции». В Россию срочно прибыл вице-президент США Альберт Гор.

Согласно регламенту, для повторного рассмотрения проекта закона «О соглашениях о разделе продукции» была создана согласительная комиссия во главе с председателем Комитета Государственной Думы по экономической политике Сергеем Глазьевым, которая внесла, помимо прочих, две существенные поправки к законопроекту: о контроле парламента над наиболее крупными сделками, заключаемыми на условиях соглашений о разделе продукции, и, казалось бы, совершенно невинную патриотическую запись о том, чтобы при заключении контрактов на разработку российских месторождений предпочтение отдавалось бы отечественным, а не иностранным производителям оборудования.

После окончания работы согласительной комиссии одна газета написала, что Глазьев поставил крест на своей карьере политика, и напророчила ему, что он «умрёт в бедности».

В следующий состав Государственной Думы Сергей Глазьев уже не попал. Председателем Комитета по экономической политике в новой Государственной Думе стал бывший председатель Госплана СССР и член КПРФ Маслюков, который горой встал за раздел продукции. Его поддержал горбачёвский экс-премьер и бывший директор «Уралмаша» Николай Рыжков. Они руководствовались как будто благими соображениями о том, что заключение многомиллиардных соглашений о разделе продукции на много лет вперёд обеспечит заказами отечественных машиностроителей, не понимая, что тем самым вся промышленность России будет переориентирована на превращение страны в крупнейшую сырьевую колонию Запада. В новой Государственной Думе принятая ранее согласительной комиссией поправка о парламентском контроле над соглашениями чудесным образом превратилась в отдельный закон с перечнем месторождений, разрабатываемых на условиях соглашений о разделе продукции, утверждаемый парламентом.

В первоначальный перечень вошло 250 месторождений – половина всей сырьевой базы России, затем этот список сократился до 7 месторождений. Но зато каких! Среди них – нефтегазовые месторождения Сахалинского шельфа, крупнейшее Удоканское месторождение медных руд, уникальное Яковлевское месторождение железных руд… Много это или мало? Достаточно вспомнить, что одно Самотлорское нефтегазовое месторождение в своё время обеспечило безбедное существование всего СССР на протяжении двадцати лет! Казалось бы, теперь российские ресурсы будут работать на экономику других государств?

Но даже одной поправки об отечественном оборудовании оказалось достаточно для того, чтобы иностранные инвесторы разом потеряли всякий интерес к заключению соглашений о разделе продукции. Дело в том, что каждое такое соглашение имеет две стороны: с одной стороны – получить контроль над важнейшими источниками российских ресурсов, а с другой стороны – выкачивать их, не вкладывая ни одного цента из своего кармана, в качестве так называемой «компенсационной продукции» в обмен на поставки иностранного оборудования. И ещё не известно, какая из этих сторон важнее для инвесторов иностранных государств…

Два года работы в Государственной Думе пролетели быстро. И что же удалось сделать? На этот вопрос я постаралась ответить в своей статье «Восхождение к ноосфере», опубликованной в журнале «Зелёный крест» весной 1996 года, уже после сложения мною депутатских полномочий.

«В Государственной Думе предыдущего созыва мы выступили инициаторами проведения первых парламентских слушаний по проблеме устойчивого развития, на которых была предложена законодательная программа и концепция устойчивого развития России, альтернативная правительственной. Необходимо отметить, что наша активность в Госдуме стимулировала в какой-то мере выход Указа Президента Российской Федерации в феврале 1994 года „О государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития“ и подготовку правительственного проекта „Концепции перехода России на модель устойчивого развития“. Таким образом, именно Государственная Дума впервые поставила вопрос о переходе на новую модель развития и предложила основные контуры этой модели, дала толчок правительственным и президентским структурам для работы в этом направлении.

И всё же, если оценивать в целом работу Государственной Думы, следует признать, что её деятельность была направлена скорее в направлении, противоположном устойчивому развитию. Большинство законов, рассмотренных и принятых ею, в лучшем случае, противоречивы и бесполезны, а в худшем – просто вредны по своим последствиям.

Первый из них – это закон (с вполне пристойным названием и содержащий много полезных положений) „О государственной политике в области обращения с радиоактивными отходами“, который, однако, разрешает ранее запрещённый ввоз на территорию России отработавшего ядерного топлива с зарубежных АЭС под видом сырья для дальнейшей переработки. При этом в процессе переработки таких отходов образуется огромное количество новых отходов, технологии переработки которых вообще не существует, а нейтрализация потребует таких расходов (разумеется, из государственного бюджета), которые значительно превысят все доходы от переработки зарубежных отходов.

И второй, не менее страшный по своим последствиям закон, внесённый фракцией „Яблоко“, – закон „О соглашениях о разделе продукции“, который фактически законодательно закрепляет нынешнюю сырьевую ориентацию экономики России. Невоспроизводимое минеральное сырьё по этим соглашениям практически даром будет отдаваться в обмен на трубы и создаваемую иностранными инвесторами инфраструктуру. На российскую же сторону взваливается бремя возрастающих издержек по добыче сырья, экологические и социальные проблемы. Те, кто надеется таким путём пополнить госбюджет, глубоко заблуждаются, потому что заключение таких соглашений потребует в дальнейшем огромных расходов бюджета на ликвидацию их последствий…

Таким образом, старый парламент оказался далеко не на высоте.

Но, может быть, новый парламент сможет исправить положение? К сожалению, приходится констатировать, что нынешние депутаты в основной своей массе очень плохо представляют себе значимость экологических проблем.

На первом пленарном заседании Государственной Думы нового созыва, которое состоялось 7 февраля 1996 года и на котором обсуждалась законодательная программа и основные приоритеты законопроектной деятельности на предстоящий период, ни один из руководителей фракций и депутатских групп не произнёс даже слова „экология“. Нет его и в Послании Президента Федеральному Собранию…

А насколько правительство озабочено этими проблемами, видно из бюджета, где половина программ, оказывающих влияние на экологию, не прошли обязательную в этом случае государственную экологическую экспертизу, а некоторые получили её отрицательное заключение! На экологически значимые программы выделены столь мизерные суммы, что, например, для вывода нижнетагильской территории из состояния зоны экологического неблагополучия потребуется… сто лет!

Переход на ноосферный путь развития требует коренного изменения мышления политиков не только в России, но и в других странах. Очевидно, что политики будущего – это люди, которые отчётливо представляют себе значимость перехода общества на новый путь развития».

Моя работа в Государственной Думе первого созыва завершилась после выборов в новую Государственную Думу второго созыва. В партийном списке я уступила проходное место другому кандидату, так как по сложившимся личным обстоятельствам должна была уехать из Москвы на свою историческую родину, в Мариуполь, где нуждалась в помощи моя старенькая мама.

Вернулась в Москву я лишь через пять лет. За это время в ЛДПР прошла перерегистрация членов партии, в которой я не участвовала и, таким образом, я потеряла связь и с Либерально-демократической партией, и с Владимиром Жириновским. Но иногда встречала его в стенах парламента, куда меня приглашали в качестве эксперта на различные заседания и слушания. Жириновский при встречах приглашал зайти к нему побеседовать, но он, как всегда, был очень занят и не особенно доступен, а я уже не проявляла должной настойчивости, понимая, что нельзя войти в одну реку дважды. Я вернулась в науку, которая была мне гораздо ближе, чем работа в политике, побывала на Всемирной конференции ООН по устойчивому развитию в Йоханнесбурге в сентябре 2022 года, участвовала в научных конференциях, писала статьи и книги, защитила докторскую диссертацию по экономике, преподавала в университете. Но при этом всегда внимательно следила за политической деятельностью Владимира Жириновского, его выступлениями и избирательными кампаниями, в которых он принимал участие.

И неизменно в деятельности политика Жириновского всегда присутствовала тема защиты национальных интересов России и русских как главного государствообразующего народа нашей страны.

Русский вопрос

Русский вопрос стал одним из главных в политической деятельности В.В. Жириновского не только на словах, но и в конкретных законодательных инициативах, с которыми его партия выступала во всех созывах российского парламента.

Одними из первых политических инициатив в парламентской деятельности возглавляемой Жириновским парламентской фракции стали требования возродить целостность разрушенного в годы перестройки российского государства, возвратить утраченные территории, восстановить величие страны.

Особенно ярко лидер парламентской фракции Владимир Жириновский проявил себя, когда в Государственной Думе второго созыва обсуждался вопрос о денонсации беловежских соглашений, которые расценивались им как предательство национальных интересов и незаконный государственный переворот. При обсуждении вопросов, связанных с незаконностью беловежских соглашений, Жириновский от имени фракции огласил заявление, в котором предложил принять постановление о привлечении к ответственности лиц, причастных к подготовке проекта беловежских соглашений.

Во внешней политике предлагалось всеми силами развивать отношения со странами СНГ, чтобы не утратить традиционных хозяйственных и культурных связей. Это, по мнению Жириновского, – единственный верный путь к восстановлению на постсоветском пространстве взаимовыгодного для всех статусного образования, способного как конкурировать, так и сотрудничать с другими страновыми объединениями. В качестве первого шага на пути воссоздания единства государств бывшего СССР Жириновский предложил утвердить все главные атрибуты государственной символики, начиная с восстановления в качестве гимна Российского государства гимн Советского Союза.

Тогда Государственной Думой было принято несколько постановлений, открывающих путь к возрождению СССР, в частности, постановление об отмене решения Верховного Совета РСФСР о денонсации Договора о создании СССР. К сожалению, согласно принятой Конституции, постановления, принимаемые парламентом, за исключением постановления об амнистии, не имеют юридической силы, поэтому этот шаг был скорее символическим и не позволил добиться законодательного восстановления СССР.

На протяжении всей политической деятельности лозунг Жириновского «Я буду защищать русских» всегда оставался неизменным. В одном из своих выступлений в парламенте Жириновский так говорил о судьбе русского народа: «В течение всех последних лет на территории России идёт реальный „русский холокост“. Усреднённые цифры скрывают катастрофическую убыль именно русских – государствообразующего и самого ответственного и самостоятельного народа».

В вопросе принятия закона о защите русского языка Жириновский доказывал, что через давление на язык ведётся давление на Россию, а притесняя язык, власти многих стран угнетают русское население. Эти слова Жириновского спустя годы сейчас подтвердились самым наглядным образом. Вопрос о языке не только продолжает оставаться центральным в странах бывшего СССР, но и привёл к обострению ситуации на Украине, в Прибалтике и в Грузии.

При этом в русском вопросе Жириновский всячески избегал ксенофобии и антисемитизма, а когда его пытались обвинять в разжигании национальной розни, отвечал: «Русские – государствообразующая нация, но в нашей Конституции об этом не говорится. А мы гадаем, что же это все национальности в последние годы так ополчились на русских – оскорбляют, грабят, как в самой России, так и за границей. Требуют от нас каких-то контрибуций, земель. Да потому что русские не защищены своим же государством. Наша власть думает о ком угодно, только не о русских… Какую проблему ни возьми, власть ведёт себя по отношению к русскому народу как чужая, враждебная ему власть. Она не опекает, не бережёт, не спасает народ – только губит! И развращает».

Это стало причиной происходящего в наше время процесса деградации и вымирания русских на территории Российской Федерации:

«…Кто здесь скажет, что русский народ не вымирает? Мы мало и редко обсуждали здесь демографическую ситуацию, проблемы деторождения, вымирания нации?», – задавал Жириновский риторический вопрос. И отвечал на него пугающим прогнозом: «В 2030 году на территории громаднейшего государства русских останется при нынешних темпах вымирания 30–50 миллионов! На сегодняшний день любой грамотный человек подсчитает и скажет, что при таких территориях при таком количестве малых народов в течение одного-двух поколений русская нация будет ассимилирована. С лица земли полностью исчезнет не просто этнос – исчезнет цивилизация!». Необходимо сделать всё, чтобы не допустить этого! – призывал Жириновский.

Главную причину происходящей деградации русского населения он видел в упадке нравственности: «Сейчас весь мир неизбежно возвращается к традиционным религиозным формам как основе человеческой морали. Без морали общество разлагается. Мы сегодня гниём не из-за экономики, это ерунда. Гниём потому, что мы сгнили морально. У нас нет системы ценностей, нет вектора развития, даже исторического. Мы даже не можем однозначно трактовать явления».

Фракция ЛДПР в Государственной Думе единственная с первых дней работы парламента стала поднимать вопрос о расправах чеченских националистов над русскими на территории России, однако это не получало поддержки со стороны других фракций парламента: «Возьму на себя смелость заявить, что вина за кровопролитие, которое произошло в Грозном, лежит и на Совете Думы. За два дня до штурма Грозного я ставил на Совете Думы вопрос о том, чтобы рассмотреть ситуацию в Чеченской Республике. И только представитель Либерально-демократической партии Калашников (он тогда там присутствовал) проголосовал за то, чтобы этот вопрос был включён в повестку дня. Но Совет Думы отклонил его. А вот когда в Чечне пролилась кровь, туда поехали люди. Зачем?», – с горечью заявлял Жириновский на парламентском заседании в декабре 1994 года.

Этот вопрос постоянно находился в поле зрения лидера ЛДПР. Так, на заседании Государственной Думы в июне 1995 года он требовал: «Я предлагаю вернуться к проекту постановления о создании трибунала для судебного расследования фактов геноцида. То, что происходило в Чеченской Республике, и то, что мы вчера услышали на съезде соотечественников о дискриминации, о чудовищном терроре против русского народа, не должно оставлять нас равнодушными. Мы здесь обсуждали какие-то законы о фашизме, якобы нарождающемся в России. Но вы не приведёте ни одного примера, когда бы русские бросали гранаты в дома людей других национальностей, говорили „убирайтесь вон“, насиловали, убивали по национальному признаку».

Касаясь «русского вопроса», Жириновский писал: «У русских людей издревле сложилась традиция государственности, державности, прочной государственной власти, сильной личности правителя, величия своей страны, гордости за своё государство, которое с давних времён характеризовалось как Великое.

Укоренившейся национальной чертой и традицией русского народа является его удивительная человечность, гуманизм, поразительная терпимость к другим народам, к иным верованиям и даже врагам. Стремление помочь людям и народам, даже за счёт своего благополучия. Так называемый природный интернационализм. Чувство справедливости, доброты и даже всепрощения – всё это вошло в характер и традиционное поведение русских людей».

Отсюда приверженность русской нации к Православию: «Для русского народа православная религия связывалась не с древними мифами далёких народов, а с теми идеалами добра и справедливости, которые она проповедовала и к которым всегда стремилась исконно русская душа. Православная религия сплачивала русских людей в годины опасности, поднимала их на борьбу в защиту своего отечества от многочисленных врагов. Смысл жизни русского человека – поиск истины, Правды Божьей, как говорили на Руси. Цель существования государства как инструмента этих поисков – приближение к этому идеалу. Так в глубине души понимает эти вещи русский человек», – писал он.

Сам Владимир Жириновский всегда считал себя русским человеком, имеющим право говорить от имени русских людей и защищать их интересы.

По его мнению, необходимость в национальной (русской) идее диктуется глубоким кризисом и упадком российской государственности. Выдвижение русской идеи в центр идеологической и политической жизни общества направлено на объединение всех патриотических сил русской нации для национального возрождения страны, для предотвращения превращения её в полуколонию Запада и восстановления её статуса великой державы.

Антипатриотические, прозападные, русофобские и антирусские националистические силы категорически выступают против русской идеи, утверждая, что она усилит русский национализм и при наличии в России многочисленных (до 157) этнических групп и национальностей вызовет взрыв межэтнических и межнациональных конфликтов. При этом они игнорируют тот факт, что русские вместе с проживающими в РФ украинцами и белорусами, имеющими один славянский корень, составляют 90 процентов населения. Русских в нынешней России больше, чем, например, французов во Франции или англичан в Великобритании. А ведь эти две страны считаются мононациональными.

Несостоятельность аргументов противников русской идеи состоит также в том, что они, не отвергая права нерусских иметь свою национальную идею, например, чеченскую, татарскую, башкирскую, якутскую и т. д., выступают против того, чтобы русские имели свою национальную идею, считая, что это приведёт к разгулу русского шовинизма и национализма. Но, как показывают факты, в современных условиях опасность национализма идёт не от русского народа, а от малых народов, которые не оставляют попыток сохранить или добиться новых привилегий и преимуществ для себя за счёт русского народа и всячески разжигают местный национализм.

Добавим к этому, что русская идея всегда включала в себя доброе и равное сожительство русских со всеми иными национальностями и этносами, проживавшими и проживающими в Российском государстве. В этом смысле русская идея – синоним российской идеи всех россиян, не отделяющих свою судьбу от судьбы русского народа. Её разделяют все подлинные патриоты страны, независимо от своей национальной принадлежности.

Жириновский всегда считал, что не только патриотические чувства, но и элементарная человеческая и правовая справедливость требуют защиты человеческих, национальных и этнических прав русских людей и русской нации в целом. В идеологии и политике России следует предусмотреть полное равноправие русских со всеми другими национальностями, проживающими в России. Необходимо защищать не только права национальных меньшинств, но и права национального (русского) большинства страны. В нынешних конкретных условиях это означает защиту права русского народа на сохранение единства своего государства, против попыток его расчленения националистами-сепаратистами, составляющими ничтожное меньшинство даже в своих национальных анклавах.

Национальная идея предполагает также, чтобы Российским государством управляли лица русской национальности, чтобы они занимали руководящие посты, начиная от поста президента страны и до поста местного администратора. То же самое должно иметь место в хозяйственных, научных, культурных и особенно идеологических органах, в первую очередь на телевидении и в других средствах массовой информации…

Патриотизм, о котором говорил Жириновский, стал в России возрождаться на государственном уровне только в последнее время, благодаря «крымской весне» и действиям руководства страны, отвечающим этому стратегическому направлению.

Владимир Жириновский много делал также для сплочения патриотических партий и движений в мире. Одним из известных его лозунгов являлся: «Патриоты всех стран, объединяйтесь!», обращённый к тем, кто поддерживает традиционные государственные ценности в своих странах. В апреле 1994 года, на следующий день после V съезда ЛДПР – партийного съезда, проведенного после победы на первых парламентских выборах, его делегаты приняли участие в работе I Всемирного конгресса славянских, православных и христианских народов, в котором участвовали делегации Беларуси, Украины, Польши, Болгарии, Сергии и Черногории, Македонии, Словении, Чехии, Словакии. Участники конгресса говорили об «одном видении великого исторического распутья славянских народов и новой возможности их общности».

В российском парламенте Владимир Жириновский был практически единственным политиком, неустанно поднимавшим в Государственной Думе вопрос о геноциде сербов на Балканах: «Три года истекает кровью братский сербский народ, три года МИД занимает неправильную, антисербскую, антироссийскую позицию на Балканах. Там сажают людей на колы, применяют средневековые пытки, четвертуют, насилуют, уничтожают все города Боснии и Сербии – а наш посол и вы молчите. Гуманитарная помощь сербам не нужна, она до них не доходит. Сербы не просят гуманитарной помощи у Запада. Они просят убрать все иностранные войска. Если войска будут выведены, война в Югославии закончится. Да, в пользу сербов. Поэтому русский парламент должен занять определённую позицию. Если мы за сербов – значит, мы за то, чтобы вывести войска. Если мы против сербов – мы за то, чтобы войска остались», – призывал он 21 января 1994 года.