Текст книги "Ибо богиня"

– Тоже мне, великий режиссёр, – пробормотала вредная тёща и обратилась к внучке: – Что-то, значит, у тебя там, в твоих академиях… Что?

– А вот тут, верно, тяжело, – вздохнул Валерий Геннадьевич, – традиционно озвучивается фраза: «никому ничего». Так?

– Даже больше, – сочувственно улыбнулась ему дочь. После слов бабушки она расслабилась, ладонь отца грела щёку. «Вот так бы и заснуть», – подумала она. – Для нас, «хитрых да мудрых», специально уточнили даже про троюродного брата.

– «Уточнили»? – насторожился отец. – Процитировать можешь?

– Да, разрешено, – пробормотала она, глаза у неё закрывались, она и впрямь засыпала, она обеими руками обняла руку отца, и выдала нужную цитату: «Можете уточнить дотошным: никаким друзьям-подружкам; ни папе с мамой; ни дорогому дядюшке, ни любимой тётушке; ни братьям, ни сёстрам. А для особо хитрых: кузен Георгий может не относиться к друзьям, но к братьям, хоть он и троюродный, относится однозначно». Пап, я спать хочу. Не уходи ещё немножечко, а?

– Что ж мне-то такого не досталось? – пожаловалась несчастная бабушка. – Что ж обе мои доченьки в этом в меня-то пошли, а не в своего ласкового психованного папочку?

Она встала и направилась к выходу.

А на следующий день забрала внучку к себе: «Твоим гениальным родителям не до тебя, у них – „сезон“, у них – „экспедиция“, а я тебя хоть борщ научу варить. А то придёт время, будешь любимого концентратами да химией кормить – он и сбежит. Как твой дед от моей подружки».

– Шашлык, пицца, или эта – не приведи Господи, «суси»! Сырую рыбу на стол ставить! Ну, отведать можно, конечно, но есть её чаще, чем раз в год – нормальному русскому невозможно! И нормальной русской женщине – тоже. Наша пища – это борщ.

Так, берём кастрюлю. Не кастрюльку, не горшочек, не мисочку – кастрюлю. Не волнуйся, никто тебя за раз всё съесть не заставит. Борщ варится на семью и на несколько дней. Да и он – чем дальше, тем вкуснее.

Мясо, с костями и не жалеть – килограмма полтора, не меньше. Если уж совсем побаловать – надо бы разных сортов, но можно и вот так: говядину ребрышками… В конце концов, мясо в борще не главное. Это ж не солянка. Мясо заложили, и готовим корешочки. Морковка, петрушка – да всё, что есть в доме, вот, к примеру, мы имбирь ещё помоем. Нет, резать не надо – мы их всё равно потом уберем. А главное в борще – свекла. Одну, небольшую, и тоже не разрезая…

Закипает… Собирай пенку… Всю, собирай… аккуратней, а то будут потом лохмоты плавать, красоту портить… Умница. Закладывай корешочки, ещё лаврушечки – как же без неё! – и перца. Да штуки четыре горошины брось. И пусть кипит. Убирай жар. Чтоб еле-еле булькало, еле-еле. Всё. На пару часов мы свободны. Садись и рассказывай. Всё рассказывай. Про твой КОМКОН. Всё. И не надо по порядку, вываливай всё что в голову придёт.

– Бабушка!

– Вот именно: «бабушка»! Повтори, что вам – хитрым и мудрым – уточнили. И найди в том перечне меня.

– Бабушка! Это предательство!

– А ты не думаешь, что это – тест? И не на верность, а на сообразительность?

– Бабушка…

– А ты не думаешь, что это не тест, а… калитка. Которую приоткрыли специально для тебя?

– Чтобы я сбежала?

– Чтобы ты – вырвалась.

– Я? Мне? Да та гестаповка!.. Бабушка!.. – Таня обеими руками закрыла себе рот. – Это не ты… Это тебе мамочка…

– А ты никогда не думала, в кого она такая? У кого она этому научилась? Я спортивный врач. Но это по штатному расписанию. А по зарплатной ведомости – я спортивный психолог. Мои спортсмены на планетарный уровень выходили. Я с твоим психом-дедом управлялась и со своими сумасшедшими дочерьми ладила. Так что не надо на мамочку свою уж слишком наваливать. Поняли мы всё с твоим отцом сразу. Втроём обсудили. Анна покрутила ту фразу, повертела – и согласилась с нами. Да, решение рискованное, но твоя истерика… Я с Валерой согласна: это не измотанность, это отчаянье. Ты понимаешь… нет, не то слово… ты осознаёшь! – да, ты осознаёшь, что ведёшь себя неправильно, что надвигается катастрофа. Анна считает, а её компетентность именно в этой части сомнений не должна вызывать, что тебе на автоматической тестировке надо будет держать в уме «уточнение» – и ты прорвёшься, а на собеседовании… Врать наставникам нельзя, конечно. Так что скажешь правду. Но опять не впрямую, а как-то намекнёшь. Как-нибудь – но прямо в лоб! Валерий тут же нарисовал сценку:

Вопрос: Ты следовала указанному уровню секретности?

Ответ: Да, – и широкая улыбка, улыбка до ушей, до затылка, – я следовала сказанному. От первого слога, до последней запятой.

Реплика: Последней ставится точка.

Ответ: Почему, бывает и многоточие.

Тяжёлый взгляд в упор вопрошающего.

Тебе надо будет выдержать. Выдержать взгляд твоей гестаповки.

– Я выдержу, – после долгой паузы сказала Таня.

Они сидели в операторной. Полумрак, в центре помещёния – стол, рядом – два компьютерных кресла, а по стенам – экраны, экраны… Но Вера Игоревна не смотрела на них, она смотрела прямо в глаза Дмитрию и неспешно цитировала:

Коленка – свет, ладони – лодка…

Скользят…

Но я боюсь спугнуть…

И долго-долго притворяюсь,

Что ничего не происходит.

Ещё чуть-чуть помолчала, а потом резко сменила тон:

– Убери руку. Немедленно!

– Как же я тебя совсем не понимаю, – пробормотал Дмитрий Олегович. Но руку с чужой коленки убрал.

– А ещё раз здесь, на работе коснёшься меня – покалечу. Я сделаю это. Ты меня знаешь.

– Наконец– то! – засмеялся мужчина.

«Что ж я-то тебя ни капельки не понимаю?!» – почти пробормотала женщина.

– Девушка, а девушка, – капитан всё улыбался, – а что вы делаете сегодня после работы?

– Вот уж мужская логика!

– Ты мне не ответила.

– И не отвечу. Ты вывел меня из себя.

– Врёшь. Тебя вывела из себя вон та рыжая дурочка, – он указал экран, где под душем с закрытыми глазами стояла Мария.

– Нет. Уж если не ты, то вон та белая гадючка, – она указала на экран по соседству, где отмокала Татьяна.

– Дай ей собраться с духом.

– Некогда уже чего-то собирать. Времени уже – ноль.

– Смотри-ка, моя блондиночка тебя услышала.

Да, Татьяна решилась. Она шла к Марии.

– Интересно, что ж они своей семейкой придумали-то? – не сдержала любопытства майор. – Будет просить – Машка её не послушает, попробует драться – она её уделает.

– Вера Игоревна, что за лексика! – усмехнулся капитан. – Или это ты настолько переживаешь за свою рыжую?

Мария, тоже увидела соперницу. Она отбросила за плечи мокрые, не отмытые от пены шампуня волосы…

– Да уж, только в стойку не встала, – почти рассмеялся мужчина. – А спорим, это моя Танюшка уделает твою гнедую!

– Дмитрий Олегович… – попеняла ему напарница, а сама подумала: «Я бы её к себе не подпустила. Я бы вот сейчас и ударила бы! Вот ещё шаг и…»

Татьяна не сделала этого шага.

– Зачем нам это? – тихо, просяще проговорила она, – Самой отмывать такую гриву – только мучиться! Давай вместе. Давай я тебе помогу, а потом ты мне?

– Уделает! – с азартным восторгом прошептал капитан.

– Не слушай, глупая! – с азартным отчаянием прошептала майор.

– Зачем нам играть по их правилам? – продолжила Танюша. – К тому же, ни меня, ни тебя они с этим на плац не выгонят! И у нас будет ещё минут десять на сон… Не знаю, как ты, а я прошлый семестр еле выдержала.

– Не слушай!..

– Ну, пожалуйста…

Вздох облегчения Мария сдержать сумела, а снисходительную улыбку – не стала.

– Хорошо, – повернулась она спиной, – начинай.

– Дура, – успела откомментировать куратор.

– Умница, – успел куратор тоже.

И Татьяна начала.

Подсечка, удар в шею, перехват руками, движение торса, движение ног – и Мария лежит на пластике пола, а Татьяна нависает над ней, передавливая голенью горло соперницы.

– Молодец девочка. Никаких бросков, никаких вертушек, никаких размахиваний руками– ногами. Минимум вероятностей для лишних травм. Чётко и аккуратно.

– И что она думает, что Мария теперь сдастся?

– Не-е-е, Стеховы ещё что-то придумали. Но ты мне проиграла.

– Я тебе?!

– И проиграла – желание, – улыбнулся мужчина.

– Что?! – возмутилась женщина. – Ни на какие желания я не соглашалась!

– Ты не отказалась. Тсс… слушаем, – он закрыл ладонью ей рот.

«Можно я его покалечу? – с надеждой спросила она у себя, – Ну хоть укушу?»

Но только мотнула головой. Он убрал руку. Сразу.

– Ты очнулась, – голос Татьяны был напряжен, но в нём не было ни злобы, ни торжества.

«Ни злобы, ни торжества. А что?» – подумала Мария. И не смогла ответить.

– Не притворяйся – ты очнулась. И теперь слушай меня, – Татьяна помедлила, словно подыскивая слова.

«Никаких слов она не ищет. Они у неё давным-давно вызубрены!»

– Первое: я тебе не враг. Слышишь? Я тебе не враг!

Руки у Марии были подвернуты под спину… А если ногой… Но Татьяна тут же чуть надавила голенью…

«Ага. Доступно… Не враг. Как же!»

– И второе, и третье: я тебе не враг! Понимаешь?! Я тебе ещё раз скажу: я тебе не враг! – и она ещё усилила нажим на горло. – А теперь пятое: ты знаешь разницу между термином «управлять» и «командовать»?! Она та же самая, что между печь торт и есть его! А ты, дура, завтра на стенке опять командовать попрёшься?! Ты понимаешь, что завтра, когда вы опять грохнетесь, парни просто с наслаждением набьют тебе морду и бросят тебя?!

Она чуть ослабила нажим, и Мария судорожно вздохнула.

– Потерпи, я сейчас встану. Скажу последнее и встану, – и голень опять вжалась в горло. – Но сначала предпоследнее. Вероника с тобой останется в любом случае, а вот Надька переметнётся к нам. Её Стасик уговорит. Да ему-то её, кажется, особенно уговаривать и не понадобится. Так вот теперь последнее: если ты переживёшь завтрашнюю стенку, если ты всё-таки передашь командование Питу, а для верности себе заклеишь рот пластырем, то… Дайте Стасу шанс. Или она сама пусть на танц-классе его выберет, или пусть хоть раз дождётся его выбора! Пусть только даст ему шанс! С этим алфавитным порядком наш Ященко просто не успевает! – Татьяна опять вздохнула, потом ещё, потом решилась: – Всё. Я встаю.

– Если твоя кобыла сейчас взбрыкнётся, я её вышвырну.

– Нет, – жёстко улыбнулась Вера Игоревна. – Не успеешь. Её вышвырну я.

Татьяна встала и, не оглядываясь, пошла к своей кабинке, к своему шампуню, к своей мочалке, к своим тапочкам. Дошла. Вода лилась горячая, но ей было холодно. У неё почти стучали зубы. Она закрыла глаза.

– Теперь моя очередь, – услышала она.

Подняла тяжелые веки. Перед ней стояла Мария – голая, рыжая, мокрая и вся в гусиной коже.

– Теперь моя очередь заниматься твоими волосами, – повторила она. – Повернись спиной.

Таня послушно повернулась. Ноги её едва держали.

Через мгновение выяснилось, что ноги не держали не только её. Она еле успела перехватить вдруг ослабшие чужие руки, и они обе опустились на пол. Они даже не плакали. Только вода сверху лилась и лилась и вымывала из их волос остатки шампуня.

– Смотри, – минут через десять улыбнулся капитан, глядя, как девчонки в четыре руки копошились в волосах, – они сейчас начнут выкусывать друг у друга блохи.

Майор не ответила на шутку, её занимало другое:

– Так что же это я тебе проиграла?

– Желание. А я желаю…

– Ну-ну… – она не стала прятать своё напряжение, свою готовность к взрыву.

– Я желаю… – он тоже не стал прятать неуверенность, он почти взмолился: – Я назначаю тебе свидание и желаю, чтобы ты не отказалась.

– Когда? – выдохнула она.

– Прямо сейчас, – выдохнул он.

– А эти? – она качнула головой на экраны.

– Да пусть хоть искусаются!

На следующий день перед стенкой, Мария подозвала Пита.

– Это тебе, – сказала она и протянула ему пластырь.

– Чего это? – хмуро поинтересовался парень.

– Я не доверяю себе, я опять начну вмешиваться, и мы опять сорвёмся, – она впихнула ленту в руки парня. – Заклей мне рот и принимай команду.

– Э-э-э… – начал Пит.

– Ты что приказа не понял? – возмутился Серж, вырвал ленту и широко, крест-накрест заклеил девушке рот. – Командуй! И вот теперь мы их уделаем.

Колебался Пит недолго:

– Тогда начнём вон оттуда, – и повёл группу мимо остального отряда.

На них оглядывались.

6. КВП

Блейк глядел на долину. Красивое здесь всё-таки местечко! Жаль далековато. Чтоб дойти сюда, он убил неделю – что прошлый раз, что сейчас. На лошади будет, конечно, быстрее, но всё равно… А если на зеленом драконе? Что для крылатого монстра четвёртого уровня сто восемь километров? Тем более, полёт по воздуху – это тебе не петляние по горным-подгорным тропам. Пара часов – и на месте. А если на чёрном? С тем – вообще: раз взять ориентиры, а потом – прокол пространства, и ты прибыл! Выжечь поганую ящерную семейку, проходов внутрь долины немного – поставить сигнализацию на крупных хищников, отстреливать их, пока в рефлекс им не вобьёшь, что дороги им сюда нет, и готовая база! Жить можно в пещере капища. В этот раз он успел заглянуть в неё – там больше чистить, чем восстанавливать. Причём чистить не метлой… Та ещё работёнка будет! А насколько она вглубь идёт – можно только догадываться. И Богиня против не будет. Дичи для жертвоприношений хватает. Те же тигрозавры для начала…

Долина легко обороняема, и наверняка где-то поблизости есть какие-нибудь полезные ископаемые. Можно даже основать свой клан… Холд прямо в капище и заложить.

Блейк усмехнулся на себя – размечтался! Ещё раз взглянул на таймер: тот подмаргивал, и на нём горело:

(27 мин)

Да, на этот раз он обернулся на полчаса быстрее, потому что на этот раз сработало всё. И как надо всё сработало! Теперь никакая дура-самочка или прибабахнутый сыночек не сбежали от папочки – не было их уже: кто изгнан, кто съеден. Лестницу больше укреплять не понадобилось – за месяц ничего с ней не случилось. Труп его прежнего аватара уже истлел, но обрывки амуниции ещё валялись внизу, но, главное: жезл был на месте – в нише, куда его отбросили, искать не пришлось. Правда, он опять был холодным и серым.

Времени на километровый пробег тоже понадобилось меньше: нынешний аватар оказался более сильным. Надо же: только две недели в поле провел с научницей, а пять минут на километре туда и километре обратно скостил. Что уровень аватара зависит от физического состояния исходника – общеизвестный факт, но ведь что-что, а бег-то он ни с Галиной Осиповной, ни с инструкторами, пять дней готовившими его к «экспедиции», не тренировал!

Ещё десять минут было выиграно на сыпухе – сапоги с легкими антигравами держали на склоне чётко.

И ни искать идола, ни таскать его, ни устанавливать не понадобилось. Блейк немного опасался, что тигрозавры в свободное время от охоты, еды, сна и их, тигрозаврского секса, играли в их, тигрозаврский футбол замечательным округлым катышем, обошлось – фетиш был на месте. (Странно, но теперь Блейку потребовалось меньше напрягать воображение, чтобы увидеть в камне женщину – пообвык, наверное.) Так что ещё минус восемнадцать минут.

Жезл зарядился тоже быстрее. Всего на полторы минуты, но на радостях Блейк и заглянул в капище… Вот уж лабиринт – вроде бы совсем чуточку походил, а семь минут угробил! Чего его туда понесло?! Ведь ясно было, что брать ничего нельзя! Нефиг по мелочи гневить чужую богиню. Особенно когда ты слаб, находишься на её территории, а в руках – жезл, напоённый её эманацией. Да и ладно! Там и брать-то на первый взгляд было нечего.

И он проскочил – ни в какое «приключение» не вляпался. Вовремя увидел первую ловушку, вовремя понял: перед ним не обыкновенное заброшенное капище, а сокровищница – обыкновенная сокровищница. Блейк задавил искушение пройти хоть первый порог и сразу отправился обратно – тихонько и аккуратненько. По собственным следам, которые в пыли были хорошо заметны. Шаг в шаг, след в след. Выбрался.

Сюда он ещё вернётся. Вернётся без жезла, зато с оборудованием. Пусть сейчас он, по-прежнему, нищий и пустой, однако живой и с жезлом! Да и теперь, в случае чего, в библиотеку положенные статейки накропает – есть о чем, и на её первом уровне обоснуется вполне легально. А оттуда можно будет рыть ход на второй.

Блейк хмыкнул: да уж, амплитуда – от личного клана, собственного чёрного дракона и сокровищницы в единоличном владении, до норы на второй уровень библиотеки!

Он вздохнул и опять посмотрел на водопад истока горной речонки, попредставлял себе водопад устья. С террасы капища бесшумно срывающаяся вникуда вода была видна хорошо, отсюда – не видна совсем, и не слышен был далёкий-далекий гул…

Как же хороша всё-таки она – Тихая долина! Теперь, когда было время, когда больше не надо было прокладывать маршрут или искать подвохи, Блейк просто любовался ею. Нет, он точно вернётся сюда. Выжжет этих гадов и…

И – сокровищница! И всё? А что дальше?

Как-то он останавливался в своих мечтах на этой точке… А, плевать! Та, которой нужен жезл… Она обещала. Исполнение невысказанного желания… Он опять вспомнил свои трясущиеся руки, когда расплетал её косы… Неужели всё так просто – всего лишь ещё одна баба? Он невольно усмехнулся: уж больно не соответствовали они друг другу: та, которой нужен жезл, и эти слова.

Он встряхнул головой, отогнал смутные мысли и перевел взгляд на площадку тигрозавров. По первости он намеривался, возвратившись из штурм-броска с жезлом – сразу бегом и подальше отсюда. Домой, домой! Но по здравому размышлению решил дождаться чудовищ: ведь раз они будут у логова, то встретиться ему на отходе не смогут.

Он ещё раз взглянул на таймер:

(7 мин)

Ну, уже вот-вот… Сейчас уже появятся… Он начал потихоньку собираться. Взял жезл, полюбовался на блекло-красный узор, который короткой лозой выплелся из рукоятки, улыбнулся. Прикрепил его за плечами, на манер двуручного меча. Поворочал спиной, попрыгал – нормально. Подошел к рюкзаку, открыл, ещё раз осмотрел – и тут нормально. Затянул. Ещё раз оглянулся на долину.

«Ну и до свидания! Ещё увидимся! А этих, которые сейчас явятся, точно вычищу… Что они нынче-то задерживаются? Где они там?…»

– Уже уходишь? Нет же у тебя ничего! Так какого хрена ты сюда пёрся?! Во второй-то раз? Или в рюкзаке есть что-то – не слишком объёмное да не слишком тяжёлое?

Из-за ближней скалы появился один, второй, третий, четвёртый… Все в одинаковых доспехах, с одинаковым вооружением, у всех на правом плече темно-красный погон. Блейк узнал шестого: тот самый, который пробовал уговорить новичка вступить в правильный клан: «Или будет у тебя всё неправильно!»

«Rights, – понял он, – райты, „правильные“! Выследили, сволочи!»

Он попятился от них.

– Ну, куда ж ты? Да не бойся! Просто расскажи нам: зачем сюда приходил. И иди к нам! Получаешь тату, и всё! Что бы ты здесь ни нашёл – оно чего-нибудь да стоит. И начнешь не с нуля! Посмотри на нас, на себя и просто сравни доспехи! Ну?…

«Да, доспехи у всех на уровень выше и арбалеты – тоже, а уж копья…» – Блейк особенно позавидовал их копьям – из титанового сплава, лёгкие, прочные, с тёмной аурой, исходящей от кованых наконечников… Одновременно и оружие, и посохи… Кланы налагали заклятия на них, и одиночкам этот вид оружия был недоступен.

«„Тату – и всё!“ Как же! Клеймо это на самом деле. Тату – и приказ старшего по клану становится обязательным для исполнения – причём, не по собственному желанию, не из-за чужих уговоров или в силу абстрактного чувства долга, а на уровне рефлекса аватара. Тату – и всё, попытка поставить другое приводит аватара к факту нулевого здоровья. Тату – и при повторной регистрации семьдесят девять процентов снова оказываются в том же клане. Тату – и всё, прощай свобода!»

Решение пришло, как будто его кто-то подсказал. Он оглядел райтов, и, словно сдаваясь, махнул рукой:

– А-а, нет здесь ничего! – он пнул ногой рюкзак, толкнул его к ним, – Наговорили мне… Золото, золото!..

– Золото? – насторожился старший. – О чём это ты?

– Речка, говорили мне, золотоносная, – повернулся к ним спиной, и не спеша, пошёл к краю, к лестнице. – Да смотрите сами.

– Ну, – раздался сзади довольный голос, – понял, как это просто: поступать правильно?

«Они – нулёвки, ничего кроме арбалетов у них из дальнобойного нет. И болтов с самонаводкой – тоже».

– Вон она, речка.

Блейк присел, протянул вперёд руку, а потом ухватился за верёвку лестницы и бросил свое тело вперёд и вниз.

– Э-э-э! Ты чего? К-куда?!..

Он не слушал, он с трудом поймал ногой верёвочную ступеньку, и заспешил, суетясь и путаясь – вниз, вниз!

– Стой, придурок! – над краем скалы показалась голова старшего.

«Нет, сейчас стрелять он не будет: побоится, что попадёт в голову, побоится, что я сорвусь, что не сможет поставить тату, когда у меня не менее восьмидесяти процентов здоровья. Вниз, вниз!»

– За ним!

«„Придурок?“ – сам придурок! Был первым, а спускаться послал других. Конечно, командовать – это ж так приятно… Если они сейчас у лесенки ещё и толчею устроят… Ага, судя по ругани – устроили… Вниз, вниз!»

Когда до земли осталось метра полтора – Блейк не вытерпел и прыгнул. Прыгнул и тут же испугался, что на камнях подвернет ногу, но обошлось: аватар сгруппировался, перекатился через плечо, вскочил… Ещё мгновение ужаса – жезл! Но обошлось. И артефакт укреплён был правильно, и аватар – аккуратен. Кинжал! Блейк полоснул кинжалом по веревкам лестницы. Ему гарантировали, что она выдержит полтонны, но когда алмазной насечкой травленого лезвия по натянутой струне… Первую ещё пришлось почти пилить, зато вторая лопнула, казалось, от одного лишь прикосновения.

На лестнице к тому времени было уже трое. Лестница качнулась маятником, задёргалась… Нижний заорал, не удержался, упал – и вот он-то ногу подвернул, а может, и сломал: когда попытался вскочить – опять свалился на землю. Удачно. Блейк всадил ему в грудь кинжал. Полыхнул красным огнём детектор здоровья райта. Есть! – первое убийство! Плюс двести единиц! А на низких уровнях при перерегистрации сохраняется десять процентов опыта самого успешного аватара. И не надо слушать, что там орут болтающиеся на лестнице, уцепившиеся за верёвки райты – он метнулся под защиту стены.

Теперь его жалеть не будут, теперь в него будут стрелять. Правильно: пусть приготовятся, арбалеты им понадобятся. А что – в него, так пусть ещё попробуют попасть! Мы с ними сейчас поиграем в догонялки. У них доспехи лучше, так зато они и тяжелее.

Блейк нырнул в полумрак полусвода нависшей террасы. Здесь мха не было. Ещё бы – ни света, ни влаги… Зато паутины-то… Не наткнуться б на что-нибудь экзотическое, на какое-нибудь арахноидное порождение больной фантазии старшего ассистента младшего помощника Конструктора… Да какая разница! Теперь главное, чтобы спустились все райты. А спускаться по свободно болтающейся верёвочной лестнице – удовольствие не из приятных, он это по прошлому разу помнит. Тем более что их там – не один, и все суетятся, все орут друг на друга!

Он выставил вперед правую руку с обнажённым кинжалом и, сметая паутину, понёсся вперед. Пойма местной речонки неспешно изгибалась вслед за её руслом. Изгиб здесь был выпуклым, и стена уже закрывала парня от преследователей. Блейку вдруг вспомнилось, как в школе, на уроке математического анализа девчонка-одноклассница на вопрос, какие бывают кривые, ответила: они бывают выпуклыми и… и впуклыми.

«Что за ерунда лезет в голову! – он взглянул налево. – Не проскочить бы, скоро уже сворачивать, а то, если возвращаться придётся – совсем нехорошо будет».

Но выскакивать из-под скалы пришлось раньше: взвизгнул арбалетный болт, и за метр впереди от него брызгами разлетелась каменная крошка… Мазила! Блейк оглянулся – точно, кто-то всё-таки, и что характерно, это был не командир, кто-то догадался не гнаться за ним вдоль стенки, а отбежать в сторону. Изгиб стен был совсем небольшим, далеко бежать не потребовалось. И этот райт закричал, привлекая внимание остальных.

Блейк выскочил из-под свода и бросился в ближайшие заросли хвойного кустарника.

Оглянулся. Все внизу! Все шестеро – один лежит, пятеро бегают. Побросали копья наверху – ну, конечно же, неудобно же с копьями на веревочной-то лестнице тусоваться! – и погнались за лёгкой добычей. Точно придурки: просто бы последнему сбросить всё вниз!

А тебе, умник, сейчас ответят!

И ответили. Правда, не с той стороны, откуда тот ждал. И погромче. Получайте, сволочи, неожиданность!

Папа-тигрозавр, у которого в крови ещё бурлил адреналин от несостоявшегося скандала с бесследно пропавшим соперником, вернувшись, обнаружил на вверенной ему территории наглых, орущих, бегающих друг за другом двуногих и сообщил им, что сейчас будет наводить порядок. Его дама сердца, которую обманули со зрелищем, как из-за неё рвут друг друга настоящие парни, рёвом выразила желание тоже поучаствовать в уборке.

Мерзкие двуногие заорали тоже и забегали ещё быстрее. Им стало не до Блейка. И это есть хорошо. Он резко сбросил скорость, взглянул на детектор здоровья: зелёный. Деталировка: семь процентов долой. Нормально. Полкилометра теперь можно выдержать влёгкую. Переходим на стайерский темп и – к капищу!

Сзади раздался ещё один спаренный рёв. Настоящий парень и любительница настоящих парней выражали восторг от предстоящего развлечения.

Радуйтесь-радуйтесь. Леди Неожиданность и для вас приготовила сюрприз. Конечно, перед вами – банальная полудюжина, ни у кого из которой действительно ничего дальнобойного кроме арбалетов не было и нет. Но всё-таки – это команда каких-никаких, а воинов. И нападение крупных экзотов для Даяны – стандартная ситуация, которая должна отрабатываться на тренингах в кланах едва ли не в первую очередь. Свои копья райты бросили. Болтов с самонаводкой у них нет. А вот бронебойные – быть должны. Хотя б по парочке на каждого. И будь тигрозавр один – шансов у него не было бы. С другой стороны, если бы при папочке с мамочкой были ещё и детишки – шансов не было бы у райтов. А вот два монстра восьмого уровня против пятёрки неопытных солдат… да ещё и во главе с бестолковым сержантом…

Да чума на ваши оба дома! Следить за битвой и болеть за кого-либо Блейк не собирался. Чистая ничья – когда все убивали всех – была желательна, но маловероятна, так что ему требовалось убежище. Хотя бы на первое время. Он бежал к капищу. Иногда даже притормаживал, чтобы на ходу сдёрнуть горсть целебной реднистой брусники…

Так что неудивительно, что монстры оказались быстрее его. Новый рёв! Опять двойной, но теперь в нём, помимо ярости, завопила ещё и боль. Ага, словили залп. Нет, Блейк и тут не согласился с сержантом: очевидно, что тот разделил цели, а Блейк бы весь первый удар нанёс по самке – чтоб попытаться гарантированно вывести её из строя. А потом все пять болтов пустил бы в самца. В упор! Его бы изрешетило. А так райты по-прежнему имеют двух, мчащихся на них, подраненных – но живых, живых! – чудовищ.

И новый рёв и новый… И следом почти сразу же – человеческие вопли… Угу, началось месилово… Неужели эти бестолочи даже одного кончить не сумеют?! Блейк не стал оглядываться – за невысокими, метра в два, свечками местного можжевельника, всё равно ничего не увидишь, он только прибавил хода.

И не напрасно… Новый рёв… Это самка. Победных нот в её голосе не звучало. Звучала боль. Звучала ярость. Звучала тоска… звучала такая тоска… У Блейка похолодело у затылка, и он помчался уже изо всех сил. До террасы с капищем оставалось с сотню метров, когда сзади раздался новый вопль. Чудище известило, что вспомнило про ещё одного двуногого. И Блейк оглянулся – оглянулся помимо воли и желания. И увидел: тигрозавра, выглядывая его, взметнулась вверх, и они с ней, кажется, даже столкнулись взглядами.

Бежать быстрее он не мог, а её топот, казалось, слышал. Хотя какой топот может быть слышен от этой чешуйчатой кошки, не лошади же – кошки! – мчащейся по покрытой толстым слоем мха земле?! Разве что, если слушать не ушами, а спинным мозгом. Или тем, что ниже.

Ещё раз Блейк не сумел удержаться и оглянулся, когда зверюга заревела, выйдя на дистанцию прямого взгляда. До склона с сыпухой оставалось ещё метров двадцать. Ему показалось, что до чудовища – столько же. Но тигрозавру он на несколько секунд опередил, и сыпуха его спасла. Сапоги с антигравами держались на ней уверенно, а тигрозавра – не держалась совсем. И всё-таки с самого начала та легко достала бы его, если бы, не пытаясь урвать доли секунды, прыгнула бы сперва к подножью, а уж оттуда, с твёрдой почвы – за ним, но тупая самка для опоры под второй прыжок попробовала использовать склон – и просто поехала вниз. Она всё равно успела бы, но вместо того, чтобы тут же спрыгнуть к подножью – ещё побарахталась, поцеплялась… Может быть, Блейку и это не помогло бы, но пара болтов торчали в её чешуе, а сколько их пробили насквозь, сколько застряли внутри, можно было только гадать – так что взлететь на террасу единым прыжком у раненой зверюги не получилось ни с первого раза, ни со второго.

От её рёва у Блейка заломило в ушах, он не стал ждать, когда чудовище найдёт тропу, по которой он сам первый раз вылезти на террасу – бросился к пещере. В устье её остановился, оглянулся. Именно в этот момент из-за приметного камня, того самого, который когда-то помог ему выбраться на террасу, выпросталась настырная ящерная кошка. Увидела Блейка и…

И не прыгнула на него.

Хорошо?

Плохо! У всего класса этих « —завров», здесь, в Даяне нехилая регенерация! Зверюга будет ждать его на выходе, жрать трупы и здороветь, а у него – никаких припасов, практически никакого оружия – ничего! Пару горстей брусники – да и только! Ну, уж нет!

Он поднял пару камней. Тигрозавра зарычала, прижалась к земле, сжалась. Тогда и он заорал во весь голос и один за другим метнул в неё камни.

Что толкнуло самку на прыжок: наглость действия или наглость голоса – он не понял. Что его самого вбило в пещеру: вид её раскрытой пасти или рёв из неё – не понял тоже. Он опамятовался, когда уже бежал к крайнему коридору, к ловушке. Узкий проход чуть задержал чудище, но Блейк надеялся на большую фору. Только это же кошка! Хоть и огромная, хоть и вся порванная, хоть и вся в чешуе, но кошка! – она буквально ввинтилась в каменную расщелину. Заревела от боли, но – ввинтилась и вывинтилась. Опустилась, распласталась на полу. Заревела от злобы. Взглянула на скрывающегося за поворотом тёмного прохода двуногого… Поднялась… Нет, на прыжки её уже не хватило – она просто побежала за ним, да он и не убежал далеко, некуда там было бежать, он тоже уже был измучен, он стоял спиной к замуровывающему проход валуну, и сжимал в руках кинжальчик. И она бросилась на него.

Ловушка сработала. Там, где Блейк прошёл, прижимаясь к стеночке и едва ли не на цыпочках – чудовище помчалось напрямик, пол под ней провалился, и тигрозавра полетела вниз, на отточенные колья.

Яд на них был сильным, и ревела она недолго.

Блейк дождался последнего её всхлипа и опустился на пол. Площадки до провала осталось метра на два – хоть ложись… Рефлекторно взглянул на индикатор здоровья – точно: жёлтый, с редкими зелёными крапинками. Можно было бы запросить полную диагностику, но зачем? И так понятно: физически – вымотался, а эмоционально – истощён. Необходимы воздействие стимуляторов и/или отдых. Чая бы выпить вместо химии, но аптечка и фляжка – вот, на поясе, а заварка осталась в рюкзаке. И котелок – там же, и там же – таблетки сухого топлива. Что ж, будем исходить из возможного…