Текст книги "Ибо богиня"

– – знаменитая сцена у фонтана из «Тёмного меда»;

– – эпизод из интервью Одоевцевой, где она со вздохом сожаления объясняет: «… я никогда не позволяла Валерке целовать мне руки. Никогда»;

– – и наконец, те четырнадцать секунд в отеле «Под Землёй».

Как вы знаете, в том или ином варианте видео собрало более миллиарда просмотров. Выставивший его в Сеть обогатился. Сами понимаете, что весомый куш получили и, так сказать, «актёры» – их авторские права неоспоримы. И вопрос ещё, на чём Стехов заработал больше: своим двухлетним трудом над «Диким медом» или за четырнадцать секунд в дорогом ресторане, просто целуя руки своей жене. И вся Галактика теперь гадает о том, кто провернул эту небольшую аферу: сам папарацци? мастер-шоу Стехова? гениальный режиссер Стехов? Зелёный Канал? КОМКОН?

Группа поняла, что раздача слонов закончилась и зашевелилась, зашушукала…

– Ушакова!

– Я!

– Это может быть какой-нибудь случайный папарацци?

Всегда забавно было следить, как Анастасия обнаруживает в себе способности к анализу:

– Нет, – удивилась она.

– Почему?

– Так это ж «Подземелье»! Какие ж «случайные» – при тамоших-то ценах!

– Стехова!

– Я.

– Это могут быть твои родители – вместе или порознь?

– Нет.

– Сама поняла?

– Бабушка помогла… – нехотя призналась Таня.

– Продолжим. Почему не отец?

– Бабушка подсказала: это не его стиль – не его ритм, не его скорости: придумать он мог, но осуществить – нет. За сутки не успел бы.

– Почему не мать?

– Она же ведущая шоу, а не актриса.

– Поясни.

– Актриса должна заставить зрителей поверить, что о них она – ни сном, ни духом, а ведущая – наоборот. Мама не может не видеть камеру. Она не сумела бы сыграть. И на видео хорошо заметно, как мама на четырнадцатой секунде почуяла камеру, а на шестнадцатой – уже нашла оператора.

– Горгиладзе!

– Я.

– Это может быть их Канал?

– Выходит, нет…

– Почему?

– Ну, там же боссы тоже наверняка знают об этой её особенности… Так что сговариваться с ней они не стали бы и пробовать, а сыграть её в тёмную… Это ж какой бы ей повод для скандала!

– А ей скандал нужен?

– Не помешал бы.

– Поясни зачем.

– Так переподписать контракт – пока родной муж числится гением!

– Азалина!

– Я!

– Отвечать только на вопрос: это может быть работой КОМКОНа?

– Нет.

– Почему?

– Слишком топорно, – спокойно ответила Надежда.

«Тоже догадалась. И давно», – поняла Татьяна.

– Обоснуй!

– Например, оператора не перехватили только чудом. Я бы и то придумала что-либо поинтересней.

– А теперь вопрос не к тебе. И не к тебе, Стехова. Давид, и ты помолчи. Итак, тогда что же это такое было? Подсказка: кто от всего этого выиграл ещё?

Молчание было недолгим:

– Ни хрена ж себе!… – озарило Анастасию: – Это же классическая вирусная реклама!

– Чья, Настя?

– «Подземелья»! Они того папарацци из комплекса и выпустили!

– Плюс три балла, – улыбнулся Настьке наставник.

– Минус балл, – ядовито улыбнулась наставница. – А за следующего «хрена» получишь два. Потом пять.

…А когда подсчитали все плюсы-минусы, выяснилось, что помимо Анастасии, помимо Валерии, больше, чем Валерия с Анастасией вместе взятые, от всей этой бучи получила юная Азалина VI.

– Учиться и учиться, учиться и учиться, – пробормотал на озвученный результат Давид. И все вокруг почему-то начали хохотать.

– Ты, в самом деле понимала, что ещё чуть-чуть, и отряд… Двадцать против десяти… В оголтелой драке… Как в последней… И победителей не осталось бы – отряд бы расформировали.

Пустая душевая, шелестящий звук льющейся воды и две голые девчонки под одной струёй воды.

– Самой страшно стало.

– Тогда зачем?

– Показалось, другого выхода нет. Не видела я другого выхода.

Мария промолчала. Не понимала она Татьяну.

Ни она, ни мальчишки, ни Вероничка – не видели они тупика. А как они после «анализа текущей ситуации» ругались! Как костерили и втравившую их Татьяну, и не остановившего её бугая Петра, и так быстро свалившего Стаса, и слишком рано свалившегося Дэна, а уж эта самурайка!… Пит рефлекторно потёр челюсть… Да что, Пит – ругались все.

Молчала только Надежда. И Мария оборвала парней:

– Подождите. Надь, а ты что молчишь? Считаешь, они поступили правильно?

– Не знаю, – тихо ответила она. – Я бы так не рискнула… Не решилась… Но…

– Но?..

– Но лучше уж так, лучше – раньше, лучше – жёстче, чем опоздать, чем безвозвратно опоздать.

– В чём?

– Слушайте, давайте потом, а?! Лучше скажите: что же мне теперь со Стасом делать?

– А что, он тебе совсем не нравится? – не поняла Вероничка, – Так откажи ему следующий раз! Прилюдно. Резко. А в случае чего – мордой об стенку. Мы прикроем.

– Отказать – не вопрос, – хмыкнула аристократка. – Это я умею. Вопрос: а что потом мне делать с собой? Тоже – прилюдно и резко? Об стенку мордой? И как потом? Потом прикроете?

– Стоп! Ты что? – вдруг всё поняла Маша: – Влюбилась?!

– Нет. Ещё. Кажется, – в три предложения произнесла три слова Надежда.

– «Ещё»?! – сверкнул белками Пит.

– «Кажется»?! – оторопел Серж.

– Кажется, ещё нет, – явно вслушиваясь в себя, повторила девушка. И подвела итог: – Вот вляпалась!..

А потом улыбнулась. Вероничка с Машенькой переглянулись. Они обе, одновременно, вспомнили улыбку Веры Эшли, ту самую – перед тем, как бывшая балерина выдала свое определение для танго.

«Как же воспоминание о счастье похоже на его предчувствие!» – подумали девушки.

Надежда посмотрела на одну подругу, на другую… И девчонки, не сговариваясь, в шесть рук обнялись.

Пацаны переглянулись тоже. У обоих в голове тоже вертелась одна и та же классическая фраза: «нас на бабу променял?» Хотя где здесь-то эта самая «баба»?!

Посвящать Танюшку в сердечные дела Мария не собиралась, она собиралась вытрясти из неё объяснения.

– Говори! – потребовала она.

– Да всё очень просто. В отряде – не слепые. Пока наши группы были врагами, это были две враждующие пятерки против двадцати. И мы, и вы постоянно искали союзников. И кто угодно, опираясь на двух-трёх приятелей, а в случае необходимости, – и на противоположную группу, мог ощущать себя той самой мудрой обезьяной наблюдающей с удобной ветки на рвущих друг друга тигров. А теперь… А тут ещё и Стас…

– Подожди, раньше Лерку выбирал на танцах – он сам?

– Я его на то не подвигала – если ты об этом. Сам. Да и не только он. Последней она оставалась регулярно, а кто – нет?! Я, вон, тоже… не раз и не два…

– Ты – в боевых выборах.

– А мы сюда не танцевать пришли! А у неё – и Стас, и Давид, и Хольт! Редко да метко.

– Так что – Стас?

– То, что, если мы отъединимся, замкнёмся друг на друга – остальные нас сожрут! Как фагоциты – инородное тело. А Стас… Нашёл, в кого влюбляться. И – когда…

– А когда – на третьем курсе, что ли? Чтобы следить, как по неслепому жребию с ней группа сексуальную практику проходит?!

– Бр-р-р… Ладно, до третьего – ещё дожить надо. А сейчас – сегодня утром Лера встала в ваш круг. Плечом к плечу.

– Ага, а Хольт с Сержем сейчас – дерутся.

– Ага, и ты спокойно говоришь об этом. И – здесь. А не там, рядом с ним, ожидая, что вся толпа бросится на вас.

– На нас… А вы?

– По неслепому жребию стать дежурной и вести разминку могла и я, и Пётр, и… Семестр только начался – ведущим у нас уже был один только Серж. Шансы практически равные. Да и не в дежурном дело. Сорваться могли как на вас, так и на нас, на любом участке, в любое время суток.

– И на что ты рассчитывала?

– А прикинь-ка сама, – улыбнулась Танюшка. – Ну, вспомни начала анализа! Уже ж полгода втолковывают! Что мы сделали, избив Леру?

– Мы?.. Ты хочешь сказать… – Мария изумилась: – Ни хрена ж себе! Мы на площади растущего рассеянного напряжения создали точку прорыва!

– Хорошо, что тебя не слышит наставница… если не слышит… – улыбнулась Танюша. – И что это дало?

– Что поводом к взрыву должна была стать – она.

– С подавляющей вероятностью. И стала. И почему я выбрала именно её?

– Лерка, она справедливая…

– И первым за неё вступился бы кто?

– Кто и вступился. Искренний Хольт…

– Или ещё один очень справедливый, но к тому же – один из «самых мудрых» – Давид.

– Но они не успели ничего понять и ни в чём разобраться!

– Да, – вздохнула юная интриганка. – Я так надеялась на Давида… Но и на этот крайний случай, у вас была не потрёпанная, половину дня, а потом целую ночь продумавшая думы Азалина, а у нас – уже всё подсчитавшая я.

«А не надрать ли тебе, умной, задницу?» – подумала Мария. Но даже не стала грозиться. Она помнила, с чего начался разговор: «самой страшно стало». И ещё она помнила то чувство, когда они стояли против всех – ощущение полной уверенности, что если… Вторая роза – раскроется и сплетётся с ними, как плеть с плетью, как прядь с прядью – рыжая с белой.

…а тому, что наутро она не досчиталась двух баллов Машка не удивилась. Совсем.

9. Ясный родник

Что потом творилось на форуме…

– …Да какая там случайность?! Мы несёмся за ними – перед ними тупик. Парень даже не тормозит, орёт: «О, богиня!» – и нет тупика, а есть дверь. Раскрытая дверь! И они в неё! Но мы же за ними в тридца… и трёх дюжин метров не будет! Выскакиваем тоже. Парень явно сдох, вот-вот, и он наш! Оборачивается… Точнее, Жилина его за шкирку поворачивает лицом к нам, и он: «О, богиня!"… И полога мягкой защиты – хрясть! И мы – отдельно, они – отдельно! И уж тут Жилина потешилась… Только задницу нам свою не показала. Остальное всё перебрала.

…Не-е, не показала – Блейк бы её не понял.

…А вы думали!… А иначе с чего бы ей за него вступаться?!…

– …Да какой вам звуковой пароль?! Ещё понятно было бы, если бы его выкрикивала Галка: она всё-таки научница, может, допуск к этому – ведь есть же они, оказывается! – ТК имела, но орал-то каждый раз парень! Все свидетели подчеркивают, что Жилина едва ли не силком заставляла Блейка молить свою богиню!.. И если б им были известны пароли – чего бы тогда они перед последним порогом полчаса просидели, его вскрывая? И даже если пароль у этой двери другой был, и они б его утаить хотели – мягкий полог звуки не пропускает, она б парня своего прикрыла, чтоб по губам не прочитали, и адью!

…Ну-у-у… в порядке бреда: а вдруг у него только три желания на избавление в запасе было? И он одно заначил.

…Чего смеюсь? – ведь, если он с Жилиной связался, ему оно понадобится… Вот видите: и вам смешно.

– …А я совсем не испугалась, когда эти двое оглашённых прорывались через наши комнаты…

…Нет, мама сказала, что с влюблёнными она не дерётся…

– …Да какая ещё богиня?! Ну, вы-то разумные люди! Даже в Даяне есть волшебные артефакты, но – никаких богинь!

…Да Орли это, Орли! – она первой обнаружила ключ и у меня на глазах тот долбанный порог открыла. Вы счёт от этой деятельницы получили? Нет? Ну, получите – увидите: она не она будет, если «вскрытие порога отводящего петли» в него не вставит. И меня как свидетеля, а то и как заказчика предъявит… И никуда не денусь – подтвержу.

…А что полога?! Если бы это было в Даяне, я только б увидел цвет у предупреждающей надписи в камере при входе… Вы б и сами, чисто на рефлексах, все по каске надели бы и в ближайшие щели попрыгали. В любой момент, в любой момент могло всё выплеснуться! И может – время авторизации вышло, может – он своим ором замкнул какой последний датчик, а может, просто шестисекундная задержка после вскрытия бокового прохода истекла.

…Варлей? В рамках своей квалификации. Пара Жилина-Блейк – не его уровень. И то… ведь едва-едва… Но о проходе – догадался, заранее вызвать Орли – не побоялся. Собой владеет: побоище с неявными шансами в ресторации устраивать не стал… Да что там! Какие там «неявные» – тревога заставила бы наших отступить, что в условиях драки превратилось бы… Посмешище получилось бы. В коридоре я предлагал ему взорвать дверь – не поддался, отказался, не колеблясь. И, благодаря нему, именно ему, мы теперь знаем о существовании незарегистрированных проходов… В общем, предлагаю: вызвать его, устроить разнос, жутко штрафнуть и… двинуть вверх по лестнице. Можно – через ступеньку.

…Блейк? Парень мне понравился. Зря вы с ним так. Потенциал у него… Хороший у него потенциал. Вот по-хорошему с ним и надо. И если теперь не в клан, то уж и не в клановые враги, во всяком случае.

…А что Жилина? Как будто кто здесь Жилину не знает… Бочка с динамитом над тихим очажком… И никогда не угадаешь, что это нынче: убежище потерявшимся в ночи или замануха для вражеских партизан…

…И вы не задаете главного вопроса: если в Пристанище существует сеть технических коридоров, сеть ТК, то почему бы ей не быть в остальных холдах?! И конкретно – в нашем? Блейк увидел очевидное здесь, а я так уже почти на все сто уверен про пару мест – там. А куда они ведут вы знаете? А кто ими пользуется? А для какой цели? Так что я отсюда отбываю.

– …народ, а кто-нить знает, куда Галка подевалась? А Блейк? В Пристанище их нет ни в одной из реальностей – ни на Гессе, ни в Даяне… Хучь взглянуть бы на него…

– Жилина его в очередную свою «экспедицию» утащила. Вот налюбуется, тогда и тебе достанется.

– Да я не в том смысле…

– А я – в том.

– Ну, давай-давай, Галка появится, архив форума прочешет, и придут они к тебе в гости, как плохо сплетничать – рассказывать.

– Запрусь.

– От трежера? Он руки возденет, пророкочет: «О, богиня!», и прямо в твой вент-канал лаз пророет, Жилина туда пыльцу смеаргола вдует – неделю сморкаться-чесаться-слезиться будешь. И учти – это ещё мягкий вариант. Если Галка сумеет уговорить его на канал канализации…

– Типун тебе…

– Народ, смех-смехом, а вот я позавчера проигрался – в долг, под слово. Отдавать надо было к 20—00 вчерашнего. С утра пораньше вышел в саванну и – к заводям Вельми. Двадцать бы крякш – я свободен. Согласитесь: за день – вполне реально же!

– Один к заводям? Не побоялся?

– Да бродил я по саване уже и раньше. Берегись открытой крови, и ничего особенного. И оружие у меня… Я свой арбалет срисовал с арбалета Глосы – шесть зарядов, время перезарядки кассеты – секунды.

– Богатенький Буратино… Здесь-то, на Гессе, в копеечку, наверное, такой вышел… Не дешевле, чем в Даяне, должно быть.

– Есть места в саванне, чтоб навариться можно.

– Травка, небось, интересная какая-нибудь? Этот как его? – слисс многолепестковый? Что ж им-то не расплатился?

– Его они в первую очередь с меня слупили. Всё выгребли, даже отдельные лепестки, без стеблей… Следующего урожая теперь не одну неделю ждать…

– Ну, так что в заводях-то?

– Да то, что к 18—00 – у меня только двенадцать крякш. А на обратный путь – час. 18—45 – четырнадцать. 18—50 – пятнадцать… Такое отчаяние нашло… Чтоб когда ещё сел за стол с этими клановыми шулерами! Не выдерживаю, падаю на колени, ору: «О, Богиня!» И от моего крика из недалёкой канавы вырывается выводок. Я вслед – всей очередью, навскидку… Но это ж вам не пук дроби из ружьишька, это ж болты! А я не целясь…. Падает в аккурат пять штук… Нет, я, конечно, в некоторой степени материалист… Но если б знал, что у неё где храм есть – пошел бы свечку поставил, жертву принёс или как там богинь благодарить положено…

Гела не похожа на Солнце. Солнце на небе – диск, Гела на небе – шар. Солнце – на небе гладкое, Гела – лохматая. Солце – ослепляюще-бело-жёлтое, Гела – ослепляюще-бело-зелёная. Солнце – с пятак, Гела – с клубок: такая, как на Земле Луна в тропиках, когда она, огромная, восходит над горизонтом. Солнце – родное, Гела… Гела – она чужая. И ещё вот это: Солнце – оно, а Гела – она. Да-да, у Солнца нет пола, а Гела – женщина, красавица… Чужая красавица!

Другая красавица – чужая? Галина Осиповна Жилина, закрыв глаза, подставила лицо Геле.

– Слепит?

– В Даяне бы не слепила: у меня «диафрагма».

Мелкий скилл – мало у кого он стоит: вечно нужно что-то более существенное. Блейку система его тоже предлагала – он предпочёл сэкономить, чтоб, поднакопив, потом повысить стремительность. Но думать про виртуальное не хотелось.

– Ты так легко одета… И голова не покрыта. Местного излучения не боишься?

– Шляпкой от неё не прикроешься, – улыбнулась над Блейком Галина Осиповна.

– А мутагенность?

– В двадцать раз выше солнечной.

– И не страшно?

– Её почему-то особенно боятся геймеры, боящиеся женщин, – хмыкнула Галя.

– А ты – нет?

– Нет, женщин я не боюсь, – опять засмеялась девчонка. – Слушай, а ты, правда, программист? Вам теорию вероятности читали? Неужели не объясняли, чем практически отличается вероятность в одну десятимиллионную от – в двадцать десятимиллионных?

– Если – практически, то ничем, – признал Блейк. Он вспомнил, как на семинаре по теории игр им предложили выработать наивыигрышную стратегию поведения в лотереях. «Не участвовать!» – не прошло: вероятность выигрыша – ноль, а стоимость участия – низкая. Правильный ответ – покупать только один билет: вероятность становится отличной от нуля, а брать больше – смысла уже нет: количество миллионных долей значения не имеет, из-за практической их неразличимости…

– На Земле, у древних шахт, с этой точки зрения, жить и то опаснее, но живут же и с генетическими картами проблем не имеют.

– Ты о тамошнем радиационном фоне?

– Ага, – безмятежно ответила Галя. – И… Ты об «эффекте Хиросимы» не слышал?

– Не-ет.

– Не мудрено. Термин неофициален. После атомных бомбардировок Японии, она в том поколении получила вспышку раковых заболеваний, а в следующем – стала одной из ведущих стран мира.

– А если случайность?

– Может. Но через полвека была авария атомной электростанции в Чернобыле. Большую часть радиоактивной грязи ветрами перенесло в Беларусь. И на этот раз она получила вспышку раковых заболеваний в текущем поколении, а в следующем… В следующем, как помнишь, едва не перегнала Японию.

– Так почему об этом не говорят?!

– Два – это не статистика, это совпадение. А экспериментировать со вспышками раковых заболеваний в своём поколении желающих не находится, – с расслабленной ленцой ответила Галина Осиповна.

Ей было хорошо. Ясный день, разнеживающее тепло слепящих лучей Гелы, лёгкий ветерок, обвевающий лицо и лезущий под невесомую ткань к телу; чувство силы, чувство свободы, проистекающее от ощущения власти над животным, влекущим её вперед, от ощущения слитности с ним, от ощущения… резонанса? Да, резонанса! Всё-таки байк подобного чувства не даёт, хоть он и быстрее, и мощнее, и послушней… Может, дело именно в этом термине – в его некорректности: байк не послушнее – он лучше управляем… Нет факта преодоления чужой воли, совпадения двух воль, нет их усиления за счёт друг друга… Именно так: нет резонанса.

Галя не выдержала, склонилась к крупу коня и прошептала тому прямо в уши: «Хороший ты мой!», погладила шею и коленями послала вперёд. Конь всхрапнул и помчался. Она откинулась, почти бросила поводья и захохотала.

«И чего я совсем не понимаю женщин?! – уже в который раз подумал Блейк. – Вот только же полчаса назад она втолковывала ему об опасности быстрой скачки по саванне: мало ли в какую нору может попасть лошадиное копыто, и тут же сама…»

Пускать своего коня в галоп он бы не стал – и не только из-за здешних землероек… Это научники так сжились с этим пережитком средневековья, что у себя даже трассу для ежегодных дерби устроили – говорят, вся Гесса у мониторов собирается! – но у него и месячного стажа в выездке ещё не накопилось… – однако… а что делать?!

– Н-но! – послал он своего коня следом.

«Факт подчинения чужой воли, факт совпадения двух воль, факт резонанса!» – Галя позволила Блейку нагнать себя. Обернулась к нему:

– Вон, сразу за тем холмиком – озеро. Там остановимся? А пока, дай передохнуть своему животному – бегом, слабо?

Несильный порыв ветра окатил запахом растревоженных ими трав, тонкая блузка облепила её тело, проявила груди, выявила – едва ли не высветила их! Галя понежилась в вожделении Блейка, засмеялась…

Он слетел с коня, двинулся к ней.

– Нет-нет-нет! – не останавливаясь, смеялась и смеялась она. – Пусть твоё животное отдохнёт – хватайся за стремя! – и затанцевала с конем вокруг него.

Он поймал её за ногу… Она остановила танец, остановила смех и раздельно произнесла:

– За стремя.

Улыбнулась:

– И до озерка. Только до озерка – удержишься?

«Слишком много двусмысленностей!»

– Это ж с километр? Продержусь.

Он опустил руку на стремя, взялся поудобней…

– Вот и посмотрим – тронулись!

Сама она, со стременем ведущего в руке, могла бы удержаться, даже если бы тот перешёл на галоп, но у Блейка опыта было – кот наплакал, к тому же, нехоженая саванна – это не ровная утоптанная тропа! Так что скорость она задала только чуть повыше нормальной стайерской скорости Блейка.

– Ты не беги, не пытайся догнать лошадь, не трать силы – ты отдайся бегу!

Конечно, помогло и его настроение, помогла и его вера в неё, его к ней доверие – он перестал бояться угодить под копыта, бояться попасть ногой в яму, или, что не хватит сил. Он перестал бояться! Он отдался чувству, бегу. Он отдался ей.

Приближался полдень, приближалось время, когда она подаст ему руку и скажет: «Веди!»

Гела в Даяне ниже, чем на Гессе, крупнее её, лохматее и зеленее, вот только её лучи не греют – тактильных ощущений в виртуальностях нет. Но излучение у неё здесь ещё более злое: час без головного убора под безоблачным небом, и новичок теряет до десяти процентов здоровья, за следующий – пятнадцать от остатка, потом – более двадцати… Аптечек не напасёшься.

Блейк новичком больше не был: даже второй уровень наследует весь комплекс умений-достижений любого из предшествующих аватар, четвёртый – тем более. А специфический зеленоватый загар сошёл с его лица ещё во время предыдущего похода к Тихой долине. Теперь колер кожи был более приличным – под цвет мягкой бронзы. Но рисковать трежер не собирался, да и какой геймер добровольно отринет доступную амуницию? Особенно поначалу. Это там, на далёких верхних уровнях, тяжёлые доспехи серьезно ограничивают подвижность, и надо тщательно выстраивать баланс между весом и силой, выносливостью и скоростью, а пока… Любая лишняя железка шла во благо.

Из Пристанища утром он вышел тихо.

После всех приключений с Галиной Осиповной в лабиринтах Пристанища, вернувшись в келью и посидев над картами холда, он лишь хмыкнул на свою и всеобщую слепоту. Сеть технических проходов, переходов, входов-выходов, короче сеть ТК, ни на Гессе, ни в Даяне, почти не маскировалась. Впрочем, какое дело геймерам Гессы до реальности, а вольным Даяны – до рабских дорожек, до рабских врат?

Вот через такие сразу после рассвета, вместе с пищевым транспортом, в подводе, прикрывшись рогожей, Блейк из холда и выбрался. Лошади шли одна за другой, поводья каждой были привязаны к предыдущей повозке, никто никуда не спешил, и сопровождали караван только двое рабов: один – на самой первой, второй – на последней подводе. И досмотра никакого не было: всем стражникам на этом посту поганые телеги давным-давно обрыдли, а диверсантов или каких-то врагов у столичного холда никогда и не было.

Выскользнуть на повороте из обоза тоже особого труда не составило: первый раб сидел на облучке и, насвистывая в глиняную дудочку, невидящим взглядом смотрел вперед, а второй пузом вверх валялся, уставившись в небо. Конечно, они, и увидев его, ничего делать не стали бы. Но аккуратность никому ещё не вредила.

Блейк шёл в Долину – пока ту не присмотрела следующая семейка тигрозавров, пока кланы не заинтересовались, что это ещё за «богиня», которая в реале способна открывать запертые пороги?! Угораздило ж его поспешить со статьями в библиотеку! Теперь любой желающий может узнать: где же это был Блейк, где это он понахватался разных непоняток? Про клановых аналитиков и говорить не приходится. А уж конкретно райты… У них – и дорожка протоптана.

Ничего, время пока ещё было. Путь туда занимает неделю. Да так это – для него и теперь. А первый раз он шёл одиннадцать дней – и ему прифартило. Всё-таки трежер есть трежер! Случайно наткнувшись на пещеру, Блейк не утерпел и полез внутрь. А, оказалось, что это русло старой подземной речонки, которая, вытекая из пересохшего с тех веков ледникового озера, когда-то насквозь пробила первую гряду гор. Он трое суток провешивал по ней тропу. Провешивал по всем правилам: чтобы ему идти было легко, а преследовать его – тяжко. Ещё сутки, в общей сложности, заняли остановки на аналогичное обустройство остального пути… Хотя, если честно, он пользовался любой отсрочкой, лишь бы потянуть время и не лезть в Тихую долину. Ибо тигрозавры в ней – были. А вот всё, что касалось Алого Жезла, тогда казалось шансом, близким к нулю.

Других же шансов в Даяне не было видно и вовсе. Кланы – не для него, а помимо них…

Вне их среднее время существования нулёвой одиночки – четыре дня, а потом – перерегистрация. И нулёвый капитал с каждым разом – на десять процентов ниже. И в конце концов – два выхода: либо по своей воле всё-таки выбираешь себе клан и… – в младшие помощники старшего дворника, либо помимо всяких воль тоже в клан, но – не выбирая, и – в рабы. Откуда только одна дорога – к миссионерам: «Верните меня домой!» Хотя, конечно, можно и остаться… Стандартные наборы еды отнять невозможно, химические наркотики – совсем дёшевы, соответствующие местные травки давно известны – их можно поискать самому бесплатно уж совсем. Земные службы правопорядка на Гессу допуска не имеют, а Совет Кланов стоит за неограниченную, даже санитарным кодексом неограниченную, свободу личности.

Но теперь… Да, опять нулёвый капитал – но четвертого уровня! – пятьсот семьдесят шесть процентов (четыре, помноженные на двенадцать дюжин) от соответствующего капитала уровня первого. Да, бесплатные, то есть нулёвые, доспехи, но четвертого уровня тоже. И личные характеристики – соответственно. Так что, нонече не то, что давече!

Он шёл к Ясному роднику – к своей первой реперной точке.

Ясный родник – это тихонький источник целебной воды. Несколько невысоких плоских скал окружают уютную поляну, с краю которой, прижимаясь к одной из скал – почти идеально круглый, на пару шагов в диаметре бассейн, и пульсирующий в нём в неравномерном ритме водяной бугорок, и срывающийся по камням, уходящий вниз, быстро теряющийся в расщелинах ручей… Один глоток воды из него утоляет любую жажду. И возмещает двадцать четыре единицы здоровья. И в течение ближайшего часа на три процента увеличивается сила. И на шесть – реакция. Жаль, срок консервации небольшой, с полудюжину часов всего. А с другой стороны, будь по-другому, стоял бы тогда возле него пост какого-то из кланов, и курсировали бы бесконечные караваны с флягами – туда-сюда, туда-сюда. И вечный гомон, и наглые рожи охраны, и выбоины на колее пробитой для телег дороги… А так – почти незаметная звериная тропка, и ровная тенистая поляна, и лишь одно, всеми редкими путниками используемое кострище, и – Ясный родник.

С километр не доходя до него, Блейк чуть свернул к огромной секвойе, снял рюкзак… С разгона вбежал на пару метров по стволу, подпрыгнул, уцепился за сук, подтянулся, подъемом-переворотом бросил свое тело ещё выше, схватился, подтянулся… Всё-таки четвёртый уровень – это уже приятно! Прошлый раз карабкаться пришлось подольше. (В самый первый раз Блейк, когда шёл к роднику, какими-то особыми мерами безопасности пренебрегал).

Тогда он и приглядел развилку на толстенной, в тело человека, ветви. Родник с неё просматривался весьма отчетливо, но и теперь ничего подозрительного Блейк не заметил – стоянка была незанята. Немноголюдные потому что тут места.

Огляделся. По синему с прозеленью небу неспешно ползли редкие толстенькие зеленоватые облака, обещая, что погода хоть несколько дней будет хорошей. За первой невысокой грядой гор, в мутно-салатном тумане пряталась вторая, потом угадывались белые пики третьей…

Тихая долина укрывалась среди хребтов второй. Через неделю он будет там.

А через полчаса – уже пил целебную воду. Место под костёр каким-то первым путником было выбрано с умом – недалеко от скалы, но не вплотную к ней: и пламя от ветра прикрывает, и есть опора, есть защита для спины путешествующего.

Обильные жёлтые полоски на зелёном поле индикатора здоровья настаивали на отдыхе. Деталировка? Восемьдесят шесть процентов – нормально. Что ж, значит, привал, нормальный привал. Ему, реальному, тоже надо подкрепиться. Блейк вызвал контекстное меню, выбрал режимы: обед, отдых, и снял шлем. Понаблюдал ещё немного, как аватар на экране снял рюкзак, достал топорик, как пошел к недалёкому поваленному дереву. Улыбнулся: в прошлый раз он рубил сушняк там же, и, кажется, даже те же самые сучья. Действительно, чего зря народ по зарослям гонять?!

Развернулся и отправился на кухню: случайный «стандартный обед», дополненный собственноручно приготовленным чаем… Чуть-чуть вздремнуть после… Чем он хуже своего аватара?

Подремать Блейку не дали. Сигнал тревоги раздался, когда он ещё только сыпал заварку. Помянув Гейса, бросился в кабинет, к экрану.

Аватар сидел у костра спиной к скале. На коленях его лежал взведённый арбалет. Шесть болтов лежали слева, а справа – ножны с мечом. Руки были заняты: аватар пил чай. А к костру неторопливо приближался конный отряд. Впереди – командир, рядом – заместитель, а следом – двенадцать воинов. У всех на правом плече – тёмно-красный погон. Райты.

Блейк прыгнул в кресло, давно доведёнными до автоматизма движениями вошел в Даяну: шлем – защёлкнул, аромоскопы ввёл, перчатки натянул. Вмешиваться в действия аватара не стал – а что тут можно ещё поделать?! Бежать? – от конных? Орать: «не подходите»?! Махать мечом? Грозиться арбалетом? Он продолжал по глоточку отпивать из чашки. Вкуса, конечно, не ощущаешь, а цвет у напитка был… вполне. И запах – пахло действительно чаем. Мда-а… чаем из пакетика.

Не доходя метров пятнадцать, командир поднял руку – отряд встал. Он откинул её в сторону – отряд раздвинулся в линию, он указал ею на Блейка – и один за другим, через равные промежутки, воины начали срывать с плеч арбалеты, единым движением рычага взводить, и направлять их на Блейка. Один за другим. Один за другим.

Командир спустился с лошади. Сделал пару шагов вперёд.

Пусть шагает. Блейк продолжил пить чай.

– Блейк! Давай хоть на этот раз всё сделаем правильно!

Блейку показалось, узнал он его. Не по голосу – по интонации.

– Варлей?

– Угадал, трежер.

«Даже в случае перерегистрации я потеряю только шесть часов и ноль опыта – нету потому как ещё на этом уровне никакого. Потеряю ещё часов десять, дождусь ночи и опять уйду. По обходной какой-нибудь тропе. Всё перекрыть у них не хватит сил, так что следующую засаду они устроят на перевале первой гряды – и пусть ждут. О пещерной тропе не знает никто. Я всё равно обгоню всех».

– … Но теперь тебе не уйти, – голос райта был напряжён.

«Он – боится!»

– … Или ты опять… как там на форуме писали? – «возденешь руки, пророкочешь: „О, богиня“», и в скале образуется проход? Так арбалетчиков всё равно не опередишь. Или сумеешь?! Ну, давай!