Текст книги "Город страсти"

ГЛАВА 89

Джейси в полной мере использовала роль соблазнительницы в последнем выступлении Адама и Евы. Вместо того, чтобы с томным видом есть яблоко, она робко приблизилась к нему и поцеловала. Дуэйн был крайне смущен, зато толпа пришла в бурный восторг.

– Боже мой, какой ты скучный, – проговорила она, когда все было кончено. – Я попыталась представить себя в роли королевы, возвращающейся домой. Мне придется целовать тебя на стадионе, по крайней мере, каждые тридцать лет.

Зрители продолжали шумно приветствовать их, когда они шли к выходу, но Дуэйну было все равно; Он устал от праздника, столетнего юбилея, сборищ. "Выслушав «Боевой гимн республики», исполненный женщинами в стиле рок, он сел в машину и поехал к озеру. Шорти, который дремал в пикапе, проснулся и страшно обрадовался этому событию.

Когда до заката солнца оставалось несколько минут, он был уже у причала и обнаружил, что лодки нет на месте. Рядом с причалом стоял красный «порше».

Дуэйн всегда был недоволен, когда Дики без разрешения брал моторку. Ему нравилось сидеть у озера после захода солнца и не нравилось слоняться по берегу. Он залез в машину и несколько раз посигналил, надеясь, что Дики поймет. Потом вынул рыболовные принадлежности и закинул леску с крючками и наживкой в воду.

Западная сторона озера погрузилась в тень, и лодку трудно было разглядеть. Он принялся ходить вдоль берега, периодически меняя приманку. В быстро опускающихся сумерках поверхность озера приобрела серебристый цвет, и ему в такие минуты нравилось выбирать из воды леску. Дуэйн особо ни на что не рассчитывал, и был удивлен, когда клюнуло. Судя по тому, как натянулась леска, попался крупный окунь. Он уже собрался осторожно подтянуть его, как вдруг раздался смех Дики. Через секунду послышался громкий всплеск, слишком сильный для рыбы. Дуэйн поднял голову и увидел лодку. Она выплывала из тени ярдах в сорока от него, и шум плеснувшей воды произвел нырнувший в озеро Дики, который быстро поплыл к берегу. Склонившись над мотором, в одной рубашке стояла женщина, и Дуэйн вскоре разглядел ее. Это была Сюзи. Спустя секунду, взревел мотор, и она медленно развернула лодку в сторону причала, делая широкий поворот, чтобы обогнуть Дики.

Рыба мигом вылетела у Дуэйна из головы, а потом было уже поздно – она сорвалась. Он стоял в темноте, и Сюзи не могла его видеть. Моторка прошла совсем рядом от Дуэйна в тот момент, когда Дики вылез из воды. Сюзи улыбнулась, когда увидела Дики. У нее была такая счастливая улыбка, что Дуэйн пожалел, что не находится на противоположной стороне озера или даже на другой планете.

Хотя это была только мимолетная улыбка, увиденная в неясном вечернем свете, Дуэйн понял, что она отныне будет преследовать его месяцы и годы. Сюзи, улыбающаяся в моторной лодке, раз за разом возникала в его воображении, и теперь ему суждено будет видеть ее во сне и наяву. Эта улыбка была совершенно неотразима, ничего подобного он не видел ни у одной женщины; она выражала острое и ненасытное счастье, испытанное от необыкновенной и нежной любви и полного удовлетворения. Ей суждено отныне стать для него воплощением любви, и другие образы, которые были ему ведомы из собственного опыта, быстро потускнели на фоне этого. Шорти, нервно носившийся по берегу, подбежал и остановился, не обращая внимания на лягушек.

Дики, которому предназначалась эта улыбка, либо не заметил ее, либо она его не поразила. Он стоял нетерпеливо на берегу и ждал, когда Сюзи причалит.

Дуэйн увидел, как Сюзи передала ему одежду и ящик со льдом. Пока они разгружали лодку, он на цыпочках отошел в густую тень, второй раз за вечер почувствовав смущение, сам не понимая почему. В век горячих ванн на открытом воздухе купание нагишом не такое уж страшное дело. Впрочем, купание нагишом никогда не было страшным делом.

Не их нагота поразила его в самое сердце; нет, здесь было нечто другое. Он присел на корточки на берегу, прислушиваясь к тому, как лягушки прыгают в воду, и вспоминая, как Сюзи Нолан улыбалась его сыну. Улыбалась ли так ему когда-нибудь хоть одна женщина в мире? Возможно, Карла в свое время. Но он, как и Дики, не уловил эту улыбку.

Сюзи и Дики, одеваясь, задержались на причале. Дуэйн слышал их голоса, но не мог понять, о чем они говорят. Раз Сюзи остановила Дики и поцеловала.

Затем Дики перенес ящик в «порше», а Сюзи подняла полотенца и положила их в барабан для грязного белья.

Его пикап стоял совсем рядом с «порше», и они, конечно, сообразили, что Дуэйн находится где-то поблизости, но Сюзи и Дики продолжали весело болтать, укладывая вещи в машину.

Дуэйн понимал, что поступает глупо, сидя в укрытии. Ему давно было известно, что Сюзи любит Дики Он сам узнал ее лишь благодаря тому, что в их отношениях наметились трения. У него не было никаких причин прятаться в темноте, слушая, как лягушки шлепаются в воду. Постояв еще немного, он заставил себя выйти к ним.

Сюзи с Дики стояли у «порше», взявшись за руки, когда Дуэйн приблизился.

– Привет, отец, – сказал Дики. – Где рыба?

– Сорвалась. Привет, Сюзи.

– Дуэйн, ты меня подвезешь? – спросила она. – Дики собирается в Уичита.

– Разумеется, я захвачу тебя.

Дики, переминаясь с ноги на ногу, заметно нервничал.

– Ты не собираешься на танцы? – спросил его отец. – Сегодня последний день праздника.

– О, я приеду, – ответил Дики. – Джейси устроит мне разнос, если я не покажусь на танцах и не потанцую с ней. Но сначала надо выполнить одно поручение.

Бросив на отца нервный взгляд, он снова поцеловал Сюзи.

– Ты скажи, – быстро проговорил он Сюзи, садясь в «порше». Шорти принялся прыгать и радостно лаять.

– Прихвати его, – попросил Дуэйн. – Мне кажется, он хочет прокатиться в «порше».

Дики не стал возражать. Он щелкнул пальцами, и Шорти прыгнул в машину, которая вскоре скрылась вдали, оставляя за собой пыльный шлейф.

– Чего ты должна сказать? – спросил Дуэйн.

– Мы собираемся пожениться, – ответила Сюзи. – Я буду твоей невесткой, Дуэйн.

– Брось, Сюзи!

– Это правда. Он отправился в Уичита за обручальными кольцами. Там магазины в торговом центре открыты до девяти вечера.

– Мне хочется утопиться… или утопить тебя. Сюзи рассмеялась. Ни одна из угроз не произвела на нее никакого впечатления.

– Дуэйн, со мной ему будет хорошо. Он уже перестал продавать наркотики.

– Не может быть! – искренне удивился Дуэйн. Дики любил реализовывать марихуану.

– Я откупилась. На это ушли последние деньги бедного Джуниора. Я сказала Дики, что слишком люблю его и не хочу, чтобы с ним случилось что-то ужасное.

– Это, конечно, хорошо, но необязательно выходить за него замуж, разве не так?

– О нас он ничего не знает, если тебя беспокоит это.

– Меня не это беспокоит. Меня беспокоит то, что происходит вокруг. Между прочим, Дженни считает, что забеременела от него.

– Я знаю. Ну и что? Из Дики выйдет отличный отец.

– Возможно… А Джанни забеременела от Лестера. Они скрываются в здании суда. Бобби Ли кажется, что он влюблен в Нелли. Джуниор имеет виды на Билли Энн, которая все еще замужем за Дики. Вот и ты собираешься замуж за него, даже не разведясь с Джуниором. Это уж слишком. У меня голова идет кругом. Необходимо что-то делать, и как можно скорее.

– Ты, Дуэйн, ничего не говоришь о себе, – заметила Сюзи. – Ты только разглагольствуешь о других.

– Да, потому что поведение других меня сводит с ума. Передо мной маячит банкротство, а тут еще по два раза на неделю женятся и разводятся.

– А тебе что до этого? Ты в браке счастлив.

– Я никак не пойму себя. Моя семья переехала от меня к Джейси.

– Они вернулись, не так ли?

– Да, но кто знает, что они снова не съедут?.. Они собираются в Италию. Мне кажется, что они вернутся, но – как знать. А может, и нет.

Чем больше он говорил, тем сильнее возмущался. Взрослые разумные люди потеряли все нравственные ориентиры. Людей больше ничего не сдерживает. Они делают все, что взбредет им в голову, как малые дети.

– Вы только послушайте, кто это говорит! – рассмеялась Сюзи, толкая его в бок локтем. – А мне помнится одна парочка, занимавшаяся любовью прямо под светофором. Если ты большой моралист, то как допустил такое?

– Так случилось, потому что ты не дала мне свернуть за почту, – ответил он, прекрасно понимая, что его попытка оправдаться выглядит довольно жалкой.

– Но ты не отказался бы снова заняться этим, если бы я предложила, а?

– Ни за что!

– Я думаю, что не отказался бы, – заявила Сюзи. – Я уверена на сто процентов, что не отказался, последуй от меня такое предложение.

– Ты собираешься стать моей невесткой. Если я и решусь на такое дело, то будь уверена, никогда не признаюсь.

Сюзи улыбнулась, но это не была та пламенная улыбка, которой она одарила Дики, нет; на ее лице он прочел удовлетворение женщины, уверенной в своих силах.

– Я не лишусь сна даже на две минуты от того, признаешься ты в этом самому себе, Дуэйн, или нет. Я просто хочу, чтобы ты признался, что сделаешь это, если я попрошу.

– А как Джуниор? – спросил Дуэйн, переводя разговор в другое русло. – Как он воспримет эту новость?

– Он уже воспринял ее спокойно. Я все рассказала ему сегодня утром. Он сказал, что не собирается мешать моему счастью. Он признался, что устал от меня, мешающей его несчастью.

Порыв ветра ворвался в кабину, разметав длинные волосы Сюзи.

– Я старалась сделать его счастливым, но есть такой сорт людей, которые не хотят быть счастливыми. Будь спокоен, Джуниор не умрет. Он из тех, кто, на первый взгляд, не живет по-настоящему, но я уверена, что он живет – по-своему. Ни шатко ни валко он будет жить, и в один прекрасный день снова разбогатеет, когда общая ситуация улучшится.

Они въехали в город как раз перед тем, как поток машин вот-вот должен был тронуться с площадок родео. Представление закончилось.

– Ты останешься на танцы? – спросил он.

Сюзи покачала головой и проговорила: «Отвези меня домой».

До ее дома было несколько минут езды Дуэйн остановился у подъездной аллеи и выключил мотор. До них долетали слабые звуки начавшегося карнавала. Он не спешил уезжать, Сюзи тоже не выходила из машины. Она, в отличие от Дуэйна, была спокойна. К нему опять вернулось ощущение того, что все вокруг посходили с ума.

– Дики молод, и у него в голове ветер, – наконец проговорил он. – Ты моего возраста. Ты когда-нибудь задумывалась о последствиях?

– Ага, – ответила она. – Я задумывалась о последствиях моего возраста.

– Он хороший парень, – продолжал Дуэйн, – но склонен разбивать сердца.

– Замолчи, Дуэйн! Ты не обязан жалеть меня.

– Мне будет жаль вас обоих, если с вами что-то случится.

– Подумай лучше о себе. Ты в конце концов свихнешься, если не перестанешь заботиться обо всех вокруг. Ты не можешь заставить людей образумиться и поступать осмотрительно. Они поступают так, как им заблагорассудится. С какой стати ты должен их останавливать?

– Я пытаюсь остановить вас с Дики, потому что считаю, что вы совершаете большую ошибку.

– Ты поступаешь Так, потому что сам хочешь меня?

– Не совсем так, – неуверенно ответил Дуэйн. Сюзи открыла дверь.

– Если не совсем так, то это не твое дело, – проговорила она. – В таком случае встретимся на свадьбе после того, как каждый получит свой развод.

– Ты никогда вся не принадлежала мне, – сказал он, чувствуя себя неуютно от ее враждебного тона. – Ты слишком любишь Дики.

– Я влюблена в него по уши, – улыбнулась Сюзи. – Я просто старалась заставить тебя быть честным в отношении того, чего ты хочешь, но все напрасно, потому что ты не знаешь, как оставаться честным, да и, по сути, не знаешь, чего хочешь.

Она вышла и пошла к дому, затем остановилась и вернулась к пикапу Наклонившись, коснулась губами его щеки.

– Порядок, милый, – проговорила она. – Мне безразлично, если ты сам не знаешь, чего хочешь Я рада, что ты будешь моим свекром. Как-нибудь встретимся всеми нашими семействами Это было бы интересно.

– Хочу надеяться, что он пробудет с тобой достаточно долго для того, чтобы такая встреча состоялась, – сказал он.

– Дуэйн, ты зацикливаешься не на тех вещах. Необязательно, чтобы что-то красивое продолжалось сто лет.

– Я никак не пойму, почему ты все-таки выходишь замуж. В этом нет никакой надобности. Почему бы тебе не продолжать делать то, что ты делала?

Этот вопрос покоробил Сюзи. Она сделала шаг назад и посмотрела на него с негодованием.

– Я жду не дождусь, когда смогу назвать тебя папой, Дуэйн, – сердито бросила она. – Ты не можешь не вести себя как отец.

– Сюзи, я не хотел задевать твои чувства.

– Ты не задел моих чувств. Это очень здоровые чувства. Будь у тебя такие, тебе гораздо веселее было бы на танцах.

Она повернулась и вошла в дом.

ГЛАВА 90

Дуэйн прибыл в здание суда, полный тревоги. Это состояние стало для него почти обычным и перманентным. За время короткой поездки от дома Сюзи он дал себе слово никогда больше не разговаривать с женщинами. Только так можно избежать пребывания в состоянии тревоги, которое почти всегда являлось результатом того, что они говорили. Случайные замечания, которые они разбрасывали направо и налево совершенно бездумно, терзали его душу часами или даже днями. Правда, и его речь могла сплошь состоять из глупых утверждений, похожих на слабые удары теннисной ракеткой справа, что никоим образом не характеризовало его как сильного игрока при словесной игре в теннис с женщинами. Те же отвечали резкими короткими ударами снизу и сверху и разящими ударами с лета – в зависимости от своего настроения.

Какой бы удар он ни наносил, у него всегда оставалось ощущение неправильно выбранного места. Они все с готовностью указывали ему на неправильное отношение к жизни, но ни одна не удосужилась указать ту позицию, которая с успехом заменила бы прежнюю.

Улицы настолько были забиты подвыпившими людьми, собравшимися потанцевать в последнюю ночь празднования столетия округа Хардтоп, что пришлось поставить машину за семь кварталов, – новый рекорд.

Он едва ступил на зеленую лужайку перед домом (а толпа так спрессовалась, что это оказалось не таким уж легким делом), как его захватил за руку Бобби Ли, который, несмотря на кровоточащий нос и разбитую губу, был страшно возбужден.

– Что случилось с тобой? – спросил Дуэйн.

– Я схватился с Дж. Дж. Сукин сын опять взялся за свое – выбивать банки с пивом из рук. Они хватают пьяных, но их только дюжина, а нас тысячи. Идем! Быстрее!

– Куда?

– На карнавал. Маленький Майк уже успел затмить человека-муху.

Дуэйн с удивлением обнаружил, что почти все, столпившиеся на лужайке, разинув рты, смотрят вверх на человека-муху, хорошо известного местного верхолаза по имени Джерри Купер, который проживал в городке Мегаргель, расположенном в штате Техас. Джерри, зарабатывавший на жизнь покраской нефтяных вышек, подрабатывал, исполняя роль человека-мухи, взбираясь на здания городских судов, водонапорные башни и другие невысокие сооружения; обычно он выступал на родео и окружных ярмарках В Талиа он побывал несколько раз, взбираясь, в зависимости от желания, на градирню, здание городского суда или тюрьму.

На сей раз, по-видимому, у него было одно желание – поскорее спуститься вниз. Взобравшись на стену здания суда, он застрял на полпути между вторым и третьим этажами, не поднимаясь и не опускаясь.

– В чем дело, Джерри? – громко спросил Дуэйн, всегда восхищавшийся умением Джерри и несший за него ответственность, потому что нанял этого человека на праздник.

– Это паскудное здание, Дуэйн, – упавшим голосом ответил верхолаз. – На этот раз я, кажется, попался.

Толпа загудела. Здание было построено из грубого песчаника и, на первый взгляд, не представляло труда для преодоления. По крайней мере, для того, кто привык преодолевать. Отдельные перепившие смельчаки бросились на штурм стены, доказывая всем своим видом, что сложного тут ничего нет. За несколько секунд один такой взобрался на второй этаж, но напрасно – слишком уверовав в свои силы, поскользнулся и полетел в колючий кустарник. На первый взгляд, с ним ничего не стряслось, но его падение почему-то не прибавило бодрости Джерри Куперу.

– Ты понял, что я имею в виду? – снова подал голос Джерри.

– Но ты пять или шесть раз взбирался на эту стену, – заметил Дуэйн.

– Все правильно, но то было в дневное время, – продолжал Джерри. – Ночами становится скользко. За эти камни невозможно держаться.

Толпа встретила эти слова безжалостным свистом. Стало ясно, что они не ставят ни в грош человека-муху, который не в состоянии взобраться на трехэтажное здание.

– Тебе остался всего лишь один этаж, – попытался подбодрить его Дуэйн.

– Мне больше улыбается перспектива спуститься на два этажа ниже, – мрачно заявил Джерри. – Я больше не могу подняться.

Внезапно за спиной Дуэйн услышал пронзительные крики. Группа женщин, стоя под «чертовым колесом», в ужасе устремила глаза вверх. Мужчины, схватив матрас Джуниора Нолана, держали его наготове над тем местом, куда мог бы упасть маленький Майк, взобравшийся на опору «чертова колеса».

– Потерпи, Джерри, мы мигом тебя спустим, – прокричал Дуэйн, заметив, что Карла с Нелли отделились от группы сбившихся в кучу женщин. Они что-то советовали маленькому Майку, но их слова тонули в многоголосице и сумятице.

Дуэйн подбежал к «чертову колесу», которое остановилось. Его кабинки были заполнены мальчиками и девочками подросткового возраста, застрявшими высоко над землей. Неожиданная ситуация вызвала у них ликование. Крупный мужчина, остановивший аттракцион, нетерпеливо облокотился на тормозной рычаг.

– Кто как, а я теряю на этом деньги, – сказал он Карле, которая скинула легкие туфли, приготовившись лезть за внуком.

– Подожди минутку, – остановил жену Дуэйн. – Давай все хорошенько обдумаем и не будем пороть горячку.

Толпа снова охнула. Маленький Майк, небрежно держась за трос, наклонился и плюнул на мужчин с матрасом. Чем сильнее он наклонялся, тем громче люди кричали. В промежутки между криками и охами толпы до Дуэйна долетало счастливое бормотание маленького Майка.

– Ты где был? – сверкая глазами, набросилась на мужа Карла.

– Удил.

– Мама думает, что он упадет, но я так не думаю, – проговорила Нелли. – Малышка здорово умеет лазить.

– Кто как, а я теряю на этом деньги, – повторил свою фразу человек, стоящий у «чертова колеса».

– Дуэйн, ты не купишь это колесо? – спросила Карла, подходя к опоре. – Этот сукин сын своей жадностью достал меня.

– Она это серьезно? – спросил опешивший оператор.

– Погоди, Карла, – сказал Дуэйн жене, которая уже вскарабкалась на первую перекладину.

– Что «погоди»? – спросила она, глядя на него сверху. – Там мой внук.

– Он только сидит и плюется.

– Если она говорит серьезно, то могу уступить весь аттракцион за шестьдесят тысяч, – не унимался оператор. – Включая все аксессуары, которые вы захотите.

– Дуэйн, кто-то должен снять его, – сказала Карла.

– У него хорошая координация, и он не должен свалиться, – повторила Джейси. Она тоже смотрела вверх, оценивая ситуацию.

– Неизвестно, что он может отмочить, – продолжал Дуэйн. – Ты не должна лезть за ним. А вдруг он попытается ускользнуть от тебя и случайно упадет?

– Мы все обучались на курсах борьбы с пожарами и в случае чего поймаем его на матрас, – заявил Эдди Белт.

– Поскорее бы появилась Джулия, – проговорила Нелли. – Он спустится, если она ему скажет.

– А где Джулия? – спросил Дуэйн.

– У Руфь. Играет в карты с Сонни, – ответила Карла, прекращая свой подъем. Маленький Майк снова наклонился и принялся плеваться, вызвав тем самым новые крики и ахи.

– Мне кажется, Дуэйн говорит дело, – сказала Джейси. – Если его не пугать, то, может, все обойдется.

– Обойдется? Да он же взобрался на пятьдесят футов! – возмутилась Карла, но осталась на месте. Мужчины, державшие матрас, были слишком пьяны, чтобы проявлять особое участие в судьбе маленького Майка, и вместе с тем они не были настолько пьяны, чтобы не уставиться на юбку Карлы.

– Пятьдесят пять тысяч, и вы сами монтируете его, – в третий раз предложил свое «чертово колесо» оператор. – Оно очень хорошо впишется в ваш задний двор, и вашим ребятам никогда не надоест на нем кататься.

В эту минуту Дуэйн, к своему облегчению, заметил близнецов, медленно едущих на велосипедах сквозь толпу. Вот они подъехали к родителям, и Джек, судя по всему, совершенно не взволнованный положением, в которое попал его племянник, спросил:

– Хотите, чтобы я слазил и скинул вниз этого мудака?

– Нет, мы не хотим, чтобы ты его скидывал, – ответил Дуэйн.

– Следи за языком, ты в общественном месте! – предупредила сына Карла, приседая на перекладине.

– Эти хамы смотрят на твои портки, – сообщила ей Джейси.

– А… пусть мечтают, – сказала Карла. – Джулия, посмотри, не сможешь ли ты согнать маленького Майка вниз?

– Немедленно спускайся вниз, ты, воображала! – прокричала Джулия, даже не слезая с велосипеда.

Услыхав приказание своей богини, маленький Майк немедленно принялся сползать вниз. Разные люди, включая Дуэйна, приготовились подхватить его, если малыш сорвется, но тот быстро и благополучно слез сам с высоты.

– Этого ребенка следует сейчас же отослать в исправительную школу, – бросил ревниво Джек.

– Заткнись, ты, харя поганая! – заметила Джулия. Близнецы уехали, о чем-то споря.

Маленький Майк ловко ускользнул от рук рассерженной бабушки и прямиком бросился к своей матери.

– Я забыла, как забралась сюда, – сказала Карла, продолжая сидеть на корточках.

– А ты падай. Мы тебя поймаем на матрас, – посоветовал Эдди Белт, разочарованный тем, что не сумел применить на практике свои навыки в технике пожаротушения.

– Не пойдет! – заявила Карла.

– Почему? – удивился Эдди. – Нас обучали пожарной тактике.

– Не слушай их, – проговорила Джейси. – Им больше всего на свете хочется рассмотреть твое нижнее белье.

– Дуэйн, подгони пикап, и я прыгну на капот.

– До земли всего лишь восемь футов, – сказал он. – Повисни на руках, и я тебя подхвачу.

Этот совет мужа оказался практически выполнимым. Только Дуэйн поставил жену на землю, как со стороны здания суда раздался рев толпы. Бобби Ли, второй доброволец-пожарный, подавал задом единственный в городе пожарный автомобиль. Он уже поднял лестницу, приготовясь спасать бедного Джерри Купера. Толпа неохотно раздвинулась, уступая ему дорогу.

Бобби Ли не удосужился снять свое сомбреро, несмотря на тот факт, что оно закрывало ему обзор. Вместо того, чтобы подавать машину медленно, пока Джерри Купер не изловчится и не ухватится за нее, Бобби Ли двигался почти на предельной скорости. Лестница врезалась в здание в десяти футах от того места, где висел Джерри, и прошла сквозь стену. От сильного удара несчастный человек-муха полетел в кусты, – но отнюдь не с легкостью мухи.

– Будь мы там, а не здесь, то могли бы его подхватить, – заметил Эдди, который вместе с другими добровольцами из числа пожарных продолжали держать матрас Джуниора.

– О Господи, – проговорила Карла. – Смотрите! Бобби Ли пробил дырку в здании суда.

Это зрелище настолько рассмешило ее, что она залилась серебристым смехом.

– Праздник с каждым днем все лучше и лучше, – сказала она, переводя дыхание.

Дуэйн бросился к Джерри Куперу, чтобы узнать, что с ним, но того и след простыл. Он выполз из кустов и покинул город. Спустя несколько недель, заинтригованный тем, что же случилось с ним, Дуэйн обнаружил, что Джерри перестал красить нефтяные вышки, перейдя на работу водителя грузовика, развозящего пиво. Дуэйн пожалел, что так вышло. Джерри отлично удавалось исполнять роль человека-мухи. Возможно, он дал промашку, пригласив верхолаза работать ночью.

Тем временем в окне, рядом с тем местом, где лестница врезалась в стену, появились перепуганные лица Лестера и Джанин. Ни на нем, ни на ней, судя по всему, одежды не было.

– Эй, кончай! – закричал Лестер аудитории из сотен пьяных мужчин и женщин.

Бобби Ли, понимая, что его спасательные усилия не увенчались успехом и что он превратился в объект насмешек, постарался побыстрее уехать с лужайки. Многочисленные зеваки, поняв, что вопрос жизни и смерти не является больше актуальным, опять предались пьянству. В стремлении поскорее убраться с места своего позора Бобби Ли не заметил, что лестница застряла в стене. Когда она выдвинулась на максимальную длину, то пожарная машина остановилась. Бобби Ли включил максимальную мощность – результат тот же. Она прочно застряла в стене, как в свое время легковая машина Сонни, врезавшаяся в дом Стауфферов.

Отказ лестницы повиноваться разъярил Бобби Ли. Он выскочил из кабины, швырнул свое сомбреро на землю и принялся топтать его ногами.

– Он уничтожил наше историческое здание, – сказала Дженни. – Какое ужасное окончание замечательного праздника!

Джанин Уэллс надела ночную рубашку и, высунувшись из окна, с вызывающим видом уставилась на подвыпивших мужчин, которые убеждали ее спуститься вниз и потанцевать с ними.

– Взгляни на Бобби Ли, Дуэйн, – сказала Карла. – Он интересен, когда вне себя. Не то, что ты.

Подошла Нелли и вручила сына отцу.

– Подержи минутку, пока я потанцую с Джо. Целый час Дуэйн ходил с внуком на руках, и почти все это время мальчик спал у него на плече. Дуэйн хотел было сплавить внука Минерве, но той нигде не было видно. На улице было так много танцующих, что он нигде не мог углядеть Нелли, хотя встретил Дики, который танцевал с Джейси. Совершив несколько кругов вокруг здания суда с маленьким Майком, мирно посапывающим на его плече, он, в конце концов, столкнулся с Карлой, но та решительно отказалась от внука.

– Ну подержи немного, – взмолился Дуэйн. – Брак – это обязанности пополам.

– Брак – это выживание сильнейшего, а я не могу танцевать с ребенком на руках, – бросила она мужу, входя в круг танцующих с Джуниором Ноланом.

Устав от хождения, Дуэйн взял пиво, сел, прислонившись спиной к дому, и положил маленького Майка на траву, где он блаженно продолжал спать. Бобби Ли, превратив свое сомбреро в кучку соломы, подошел и сел рядом.

– Немного передохну, пока не откроется второе дыхание, – сказал он.

Пока он сидел и ждал, когда у него откроется второе дыхание, Дуэйн принялся обозревать танцующих.

Близнецы на пару исполняли брейк. Они врезались в группы пьяных и стремительно выскакивали из них, сходясь и расходясь, совершая вращательные движения и прохаживаясь на руках. Джейси и Дики перестали кружиться и начали им аплодировать. За ними Джанин и Лестер, первоначально присоединившиеся к загулявшим, остановились и захлопали в ладоши. Затем брейк принялись исполнять Нелли и невысокий Джо Куме. Ко всеобщему удивлению, коротышка Джо отлично умел управлять своим плотным телом.

– Эта Нелли… она классно танцует! – заметил Бобби Ли сдавленным голосом, полным любви.

– Не она одна, ее мать тоже, – сказал Дуэйн.

К близнецам присоединилась Карла. Несколько минут она танцевала с Джуниором Ноланом, но Джуниор вскоре отошел от нее с озадаченным выражением на лице. Рядом с Карлой появилась Джейси. Они попытались спародировать близнецов, пустившись в импровизацию, но близнецы не растерялись и в свою очередь принялись передразнивать их. Вскоре к матери и Джейси присоединился Дики.

– До чего же противно сидеть и смотреть, как другие танцуют, – пожаловался Бобби Ли.

Он глубоко вздохнул, отдал Дуэйну свою банку пива и бросился на улицу, крича, трясясь и вращая задом на манер Элвиса Пресли. Потом схватил Нелли и пять или шесть раз повернул ее вокруг себя. В считанные секунды ему удалось исполнить па из всех известных Дуэйну танцев. Под впечатлением его исполнительского мастерства Карла прошлась с Бобби Ли. Дики вернулся к Джейси, а Нелли – к коротышке Джо. Близнецы, почувствовав ко всем отвращение, сели на велосипеды и уехали.

К Дуэйну подошли Джанин с Лестером и сели рядом.

– Дуэйн, ты всегда изображаешь из себя девушку, оставшуюся на балу без кавалера, – проговорила Джанин, предлагая ему жевательную резинку.

– Ничего подобного. Еще живы те, кто помнит, что я в свое время был душой любой компании.

– Я один из них, – подтвердил Лестер. – Никогда не забуду, как ты грозился наподдать мне по заднице перед залом Легиона.

– Слава Богу, что не наподдал, иначе я бы с ним никогда в жизни так и не заговорила. Милый… – проговорила Джанин, беря руку Лестера.

– Иногда твоя логика ускользает от меня, дорогая, – проговорил тот, раздраженный этим замечанием, поднялся и вскоре уже танцевал с Чарлин Даггс. Джанин не упускала его из виду, мрачно двигая челюстями.

– О какой логике он говорил? – спросила она.

– Я не знаю, – ответил Дуэйн. – Я здесь вокруг вообще не вижу никакой логики.

– Порой я чувствую, что совершила ошибку, расставшись с ним, – призналась Джанин.

Бобби Ли отделился от танцующих и плюхнулся рядом с ними.

– Джанин, ты не принесешь мне пива, а то я сейчас помру от обезвоживания? – попросил он.

– Я и не собираюсь приносить пива тому, кто не мог пригласить меня хотя бы на один танец, – парировала Джанин обиженным голосом.

Прежде чем Бобби Ли сообразил, что ему ответить, подошел Джон Сесил и вежливо пригласил Джанин. Через минуту они уже весело отплясывали тустеп.

Бобби Ли поднялся и направился к грузовику с пивом.

– Захвати мне одну банку, – попросил Дуэйн, чувствуя себя всеми брошенным и потому бывший немного не в духе. Ему очень хотелось вернуться к Сюзи, извиниться и продолжить их разговор. Он страшно не любил, когда разговоры заканчивались на неприятной ноте, как, например, тот, который состоялся между ними. Однако у него сложилось впечатление, что Сюзи сердита на него, и это ощущение как-то его сдерживало. Ему хотелось вернуться и выяснить все разногласия, которые существовали между ними, чтобы потом уже не испытывать неловкости, но он боялся, что может нагрянуть Дики со своими обручальными кольцами.

Дуэйн убеждал себя, что глупо беспокоиться. В принципе, это был никакой не спор, а скорее мимолетное расхождение во взглядах. Он даже забыл, о чем, собственно, они говорили. Вероятно, Сюзи уже обо всем давно забыла и сейчас, пребывая в отличном настроении, читает роман или смотрит телевизор, поджидая Дики.

Но Сюзи никак не выходила у него из головы. Дженни Марлоу, танцевавшая с Бастером Ликлом, за его спиной энергично замахала ему рукой, подзывая к себе. Дуэйн пальцем показал на спящего ребенка. Обычно ему нравилось танцевать. Он мог бы поручить наблюдение за маленьким Майком Бобби Ли, подошедшему с банками пива, если бы образ Сюзи не стоял перед его глазами.

Он огляделся и увидел Дж. Дж. Роули, стоящего с кувалдой в руке перед макетом Техасвилля. Подхватив маленького Майка, Дуэйн направился к главе белобаптистов. Следом за ним двинулся и Бобби Ли.

– Слишком поздно разносить салон, Дж. Дж., – сказал Дуэйн. – Все грешники давно пьяны.