Текст книги "Город страсти"

ГЛАВА 94

Попасть обратно в центр города оказалось не таким уж легким делом. Улицы вокруг площади, залитые лужами из тысяч разбитых яиц, были скользкими, как лед.

Дуэйну, обозревающему место действия с заправочной станции, где можно было себя чувствовать в относительной безопасности, не очень-то хотелось покидать свое убежище, поскольку яичная война продолжала бушевать – хотя число ее участников заметно поубавилось. Оркестр перестал играть, но это обстоятельство не мешало самым отъявленным танцорам, которые, по всей видимости, даже не обратили на это внимания. Вся площадь была завалена коробками из-под яиц, похожими на ящики из-под снарядов.

Главная битва теперь разгорелась около Старого Техасвилля, превращенного пьяной гурьбой в Аламо. Сорок или пятьдесят ящиков пива высились баррикадой перед основной достопримечательностью праздника. Санта Анна с генералом Тревисом (они же Бобби Ли с Эдди Белтом) объединенными силами боролись против общего врага – Дж. Дж. Роули, который набрал большую группу белобаптистов из крепких ребят с ферм.

Бобби и Эдди располагали весьма ограниченным числом союзников, да и те были совершенно пьяны, к тому же боеприпасы у них таяли на глазах. Но зато у них был Шорти. Время от времени по наущению Бобби Ли он бросался на самый верх баррикады и принимался метаться по ней взад и вперед. План заключался в том, чтобы Шорти отвлекал на себя огонь баптистов, но у тех боеприпасы были тоже на исходе, и они не хотели их растрачивать на собаку. С десяток коробок – вот и все, что у них осталось. Защитники Техасвилля могли позволить себе израсходовать одно яйцо, поражая цель наверняка.

Дуэйну удалось на цыпочках пересечь улицу, переходя с одной пивной банки на другую, которые во множестве валялись среди яичной жижи, растекшейся на подходах к площади.

Едва Дуэйн укрылся в киоске, продававшем обычно сосиски, как заметил Джека и Джулию, проехавших на красный сигнал светофора в тележке для гольфа. Тележка принадлежала Лестеру и Дженни, и их девочки сидели вместе с близнецами. Следом за ними двигалось несколько садовых тракторов с ребятами за рулем.

В отличие от белобаптистов, последние были отлично вооружены. Джулия вела машину, а Джек, умевший прекрасно обращаться с мячом, принялся метать белые снаряды в белобаптистов, обходя их с фланга, а те, пытаясь ответить ударом на удар, лишь понапрасну израсходовали целую упаковку. Выстрелы Джека были разящими, почти каждое яйцо попадало в лицо, грудь или в промежность нападавшим. Заметив, что враг попал под перекрестный огонь, Бобби и Эдди выбежали из-за баррикады и швырнули несколько яиц в Дж. Дж. Роули. Шорти залился таким громким лаем, что и друзья, и враги содрогнулись одновременно. Кое-кто из баптистов бросился за прибывшими ребятами, но почва у них уходила из-под ног в прямом смысле этого слова, и сподвижники Роули падали.

Джек в самый разгар битвы успел запастись «патронами» из поезда с боеприпасами в виде садовых тракторов. Точность его попаданий была изумительной. Дуэйн на миг представил сына, совершающего последний и решающий бросок на стадионе «Янки» в финальном матче на звание чемпиона мира по бейсболу.

Вместе с тем фермеры оказались парнями настырными. Несмотря на непрекращающийся обстрел и скользкую почву, они двигались вперед, держа в руках последние «патроны», чтобы поближе подобраться к противнику. Джек убыстрил стрельбу, надеясь замедлить их продвижение, но наступавшие, не сбавляя темпа, продолжали упорно лезть вперед и уже почти преодолели бело-желтую кашу, чавкающую у них под ногами.

Джек решил, что настало время совершить стратегическое отступление. Джулия быстро направила тележку в боковую улочку, и они растворились в темноте. Арьергард, двигаясь на еле ползущих тракторах, которые не отличались повышенной проходимостью на местности из валяющихся повсюду пивных банок и множества разбитых яиц, попытался улизнуть, но был пойман фермерами и жестоко избит.

– Требую перемирия, Дж. Дж.! – закричал Бобби Ли. – Нам нечем обороняться!

– Никакого перемирия с дикими пьяницами! – прокричал в ответ Дж. Дж. Хотя он превратился в ходячую колонну из яичного белка и желтка, его боевой дух ни на йоту не упал. Он швырнул последние три яйца, и те, попав в славный Старый Техасвилль, растеклись на нем.

У Бобби Ли осталось одно яйцо, и когда он разжал пальцы, оно упало на землю. Шорти, который был убежден, что в его обязанность входит уничтожение яиц, кинулся на него и принялся топтать лапами, прежде чем Бобби Ли успел нагнуться за ним. Эдди Белт швырнул последнюю пару в Дж. Дж., но промахнулся на несколько ярдов.

– Как хорошо, что твоя жизнь не зависит оттого, попадешь или нет в кого-нибудь яйцом, – заметил Бобби Ли.

Дуэйн подошел и уменьшил баррикаду на одну банку пива.

– Где тебя носило, когда мы устроили тут настоящее сражение? – спросил Бобби Ли.

– Я находился вдали от поля битвы, – ответил Дуэйн. Все пространство перед зданием суда, не говоря уже о зеленой, аккуратно подстриженной лужайке и близрасположенных улицах, было покрыто сплошным слоем битых яиц.

– Я так устал, что вот-вот свалюсь с ног, – зевая, проговорил Эдди Белт.

– Ну и вались. Кому ты нужен, – произнес Бобби Ли, которому было чуждо любое проявление сентиментальности. Разыгравшееся сражение вдохнуло в него новую жизнь.

– Интересно, остался ли кто-нибудь у тетушки Джимми, с кем можно было бы потанцевать? – спросил он.

Доставивший в Талиа яйца грузовик продолжал стоять с широко распахнутыми задними дверцами на прежнем месте, у прачечной-химчистки. Дуэйн подошел к нему и заглянул внутрь. Он был совершенно пуст.

За дорогой на востоке посветлело. Тротуар возле грузовика оказался единственным местом, не заляпанным желтоватой кашицей, и Дуэйн присел на край, потягивая пиво и ожидая восхода солнца.

Бобби Ли, перепачканный с головы до ног, подошел и сел рядом.

– Сегодня мы не работаем? – спросил он.

– Разумеется, мы сегодня работаем, – ответил Дуэйн. – Нам надо поставить трубу на второй скважине. Хоть ты и упился пивом и всю ночь швырял яйца, у тебя нет права отлынивать от работы.

Почти совсем рассвело. Они увидели мужчину, бредущего по улице со скатанным спальным мешком через плечо.

– Должно быть, это водитель грузовика, – предположил Дуэйн.

Он оказался прав. Когда мужчина был уже от них невдалеке, то поскользнулся на кашице. До этого момента он, видимо, и не подозревал, какое сражение развернулось здесь ночью. Но сейчас не заметить этого было нельзя. Перед ним, справа и слева, громоздились пустые коробки, в которых находился его товар. В количественном отношении их было ничуть не меньше, чем перекати-поле, обрушившихся недавно на Талиа.

Мужчина бросился бежать и тут же упал. Он поднялся, чтобы затем снова поскользнуться и упасть. Так, постоянно скользя и поднимаясь, он в конце концов, тяжело дыша, добрался до своей машины.

– Что здесь случилось? – в ужасе спросил он.

– Просто отмечался один праздник, – ответил Дуэйн.

– Праздник! – воскликнул мужчина с рыжеватыми волосами лет шестидесяти. – Я лишился всех яиц! В машине их было пять тысяч дюжин! Шестьдесят тысяч!

– Вам не следовало бы оставлять машину без присмотра, – сказал Дуэйн.

– Я решил немного вздремнуть, – произнес водитель, немного смущаясь. – Я прибыл из Оттамуа, что в Айове. У вас в Талиа отличные газоны, а мотели мне не по нутру. Мне больше нравится останавливаться в таких вот тихих городках и растянуться на какой-нибудь зеленой лужайке… Спать под звездами… Кругом тишина и покой…

Говоря это, он не мог отвести глаз от машины, словно не веря, что яиц, которые пропутешествовали с ним от самой Оттамуа, больше нет.

– Ума не приложу, как могло случиться такое, – добавил он. – Что за маньяки разбили шестьдесят тысяч яиц?

– Это дело заварили ливийские террористы, – самым убедительным голосом проговорил Бобби Ли. – Они проникли сюда, переодевшись под баптистских проповедников. Мы не успели и опомниться, как со всех сторон полетели яйца.

– У нас отмечалось столетие города, – пояснил Дуэйн. – Такого рода вещи случаются только раз в сто лет.

– Эти яйца были высшего качества, – заунывно продолжал водитель, все еще находясь в состоянии прострации. Заметив через улицу одиноко стоящий телефон-автомат, он направился к нему, сказав:

– Мне надо позвонить боссу. Это известие его вряд ли обрадует… это уж точно.

– Пришлите городу счет, – сказал Дуэйн. – Мы не воры. Мы заплатим за все. Предъявите его Талиа, штат Техас. Почтовый индекс 76359.

Мужчина аккуратно записал почтовый индекс в записную книжку и, скользя и спотыкаясь, перебрался на противоположную сторону улицы.

– Ты слишком добр ко всем, – заметил Бобби Ли. – Я бы не дал кода этому сукину сыну. Пусть узнает сам! Ты взгляни на него! Он даже не сообразил, что по банкам быстрее доберешься, чем по этой жиже.

– У него шок. С тобой бы случилось то же самое, если бы ты лег подремать на ухоженной лужайке, а проснувшись, обнаружил, что лишился шестидесяти тысяч яиц.

– Лично я не лишился бы шестидесяти тысяч яиц. Я редко их ем.

ГЛАВА 95

Водитель грузового автомобиля позвонил своему боссу и отправился своей дорогой. Не прошло и пяти минут, как они заметили автофургон, который по утрам доставлял почту. Машина быстро приближалась. Дуэйн вскочил и замахал шапочкой, надеясь, что водитель затормозит, но тот продолжал мчаться На полной скорости. В яичное море он врезался, выжимая пятьдесят миль в час, и остановился лишь в нескольких ярдах от того места, где стояли Дуэйн и Бобби Ли. Шорти, перебравшись на их сторону по мостику из пустых банок, облаял автофургон.

Машину вел полный парень лет двадцати. Он хотел было вылезти из кабины, но потом передумал. Пачка газет, которую ему полагалось доставить, болталась у него в руке.

– Я не вижу, куда бы положить ее, – проговорил он. Дуэйн подошел и взял у него газеты.

– У вас перевернулась машина с яйцами, или что? – спросил молодой человек.

– Она не перевернулась, но на приготовление яичницы ушло много яиц, – сказал Дуэйн.

– Надеюсь, что шины у меня не полетели, – сказал парень. – В таком месиве менять колесо удовольствие ниже среднего.

Он включил зажигание и осторожно отъехал.

– У нас здесь отличный наблюдательный пункт, – заметил Бобби Ли. – Интересно, кто появится следующим?

Следующими появились близнецы. Они выплыли из утренней дымки с последней оставшейся в неприкосновенности коробкой яиц.

– Надо думать, они Не забросают нас, – продолжал Бобби Ли. – Ты воспитал отличных ребят. В таком возрасте у них уже верный глаз.

Джулия скрылась в здании суда, где она оставила свой велосипед, а Джек довольствовался тем, что выпустил двенадцать «патронов», одно за другим, в старую будку, в которой раньше продавались билеты в кинотеатр. Только один снаряд угодил в грязную стенку, а остальные точно попали в окошко, туда, где раньше стоял автомат с воздушной кукурузой.

Когда картонка опустела, Джек вошел в дом, взял свой велосипед и помчался вслед за сестрой. И он, и она благополучно преодолели широкие лужи из разбитых яиц и пивных банок.

– Интересно, кем они станут? – спросил Бобби Ли.

– Почем я знаю, – ответил Дуэйн.

– Они чего-нибудь да достигнут. Им не придется проделывать такой долгий путь, который проделал ты.

– Тем хуже, может быть, для них, – задумчиво проговорил Дуэйн. – Если перед тобой долгий путь, ты собираешься и идешь. В настоящее время у ребят не так велики шансы найти самих себя.

– Твоя жена не согласилась бы с этим, – заметил Бобби Ли. – Только вчера она сказала мне, что ты не нашел своего места в жизни.

– А ты сам нашел? – спросил Дуэйн.

– Нет. Я решил объединить этот вопрос с кризисом, который переживает каждый человек, после того как большая часть жизни оказывается у него позади, – ответил Бобби Ли. – Убиваю таким образом одним камнем сразу двух зайцев.

На востоке, там, где прямое, как стрела, шоссе уходило за горизонт, заалело. Дуэйн заметил «Уоллстрит джорнал» Сонни, лежащий поверх газетной пачки. Он поднял свежий номер и развернул его.

«Самый низкий уровень цен за последние четырнадцать лет», – гласил аршинный заголовок. «Нефтяной министр заявляет, что саудовцы не хотят сокращать производство».

В первом абзаце статьи сообщалось, что «Уэст Тексас Интермедиэйт Круд» вчера установили цену в 8,89 доллара за баррель сырой нефти. По мнению экспертов, цена опустится еще ниже, достигнет предела и лишь потом начнет повышаться. Некоторые приводили ближайшую котировку в 7 долларов, другие в 6 долларов, а кое-кто даже в 5.

Дуэйн сложил газету и вернул ее на место.

– Пожалуй, у тебя будет сегодня выходной, – сказал он Бобби Ли. – Можешь отдыхать даже до конца года.

– Что так? – удивился Бобби Ли.

– Пусть нефть остается там, где лежит. Задаром я не собираюсь ее добывать. Возможно, этим займется Дики или маленький Майк.

– А почему саудовцы могут себе позволить качать нефть, а мы нет?

– У них ее больше.

– Никто не имеет права иметь больше американцев. Это против Конституции. Черт! Надо напустить на них Верховный Суд.

Дуэйн не раскрывал «Джорнал», мечтая прочесть там о повышении цен на нефть, хотя прекрасно знал, в каком направлении они движутся. Но увиденная цифра поразила его. Меньше, чем за неделю цена барреля упала на пять долларов. Уже прежняя цифра внушала ужас, но и она оказалась не окончательной. Прежняя цифра должна была отпугнуть инвесторов, искоренить дилетантов, уничтожить массу безнадежных должников. В конечном счете это привело бы к оздоровляющему эффекту, удаляющему из нефтяного бизнеса позеров и некомпетентных дельцов, заставило бы профессионалов работать усерднее, держать нос по ветру и делать то, что они делают, более экономично.

Однако новая цифра не оставляла никаких светлых перспектив перед теми, кто не добывал нефть в огромных количествах. Дуэйн подумал о десятках тысяч насосов, разбросанных по необъятной равнине, которые качают из истощенных скважин по три-четыре барреля в день. Всю жизнь он видел одни насосы, насосы и насосы, которые, подобно усердным одомашненным насекомым, ежедневно поднимали наверх по три или четыре барреля нефти. Конечно, не Бог весть что, но это придавало старикам уверенность в завтрашнем дне и позволяло их детям получать приличное образование. Пока насосы работали, им требовался обслуживающий персонал, те, кто ремонтирует оборудование, те, кто перевозит нефть, те, кто сваривает вышедшие из строя детали и узлы.

А теперь всему этому должен прийти конец. Насосы прекратят клевать по зернышку закрома обезображенной равнины. Мелкие предприятия закроются со всеми вытекающими отсюда последствиями.

От таких размышлений на душе становилось грустно и тяжело, но он был готов к такому повороту событий, совершенно определенно зная, что рано или поздно такое должно было случиться.

Бобби Ли вынул из газетной пачки «Джорнал» и взглянул на него.

– Я не пропустил ни одного рабочего дня в жизни, – сказал он. – Ты считаешь, что будет хуже, чем во времена депрессии?

– Я не жил в то время, – заметил Дуэйн. – В принципе, я знал лишь сорок восемь лет процветания. Но одной вещи я не сделаю никогда – жалоб ты от меня не услышишь.

– Ведь ты меня не уволишь после того, как мы столько лет проработали вместе, а? – спросил Бобби Ли, угрюмо разглядывая газету.

– Я уволю тебя последним, обещаю. Понимаешь, банк меня может уволить.

– Эти сволочи… Надо было их забросать яйцами. Они увидели «линкольн», огибающий площадь.

Машина остановилась, и из нее вышли Лестер и Дженни. В руках у обоих были киноаппараты.

– Что случилось с Джанин? – спросил Дуэйн, удивленный тем, что видит Лестера и его жену.

– Джанин застукала Лестера, когда тот целовался с Лавел, – сказал Бобби Ли. – А по-моему, если отправляешься в тюрьму, что надо насладиться напоследок на всю катушку.

Дуэйн представил грустную Джанин, одиноко сидящую в своем маленьком доме с животом, который растет день ото дня. Ему захотелось в ближайшее время навестить ее.

– Если ты переживаешь по поводу Джанин, то забудь об этом, – сказал Бобби Ли. – Если тебе кто-то нужен для переживания, выбери меня.

– Почему я не должен переживать за Джанин?

– Она сошлась с Джуниором Ноланом. Если хочешь знать правду, он обскакал меня. Джанин очень изменилась к лучшему за последние годы. Мне кажется, что у нас с ней могло бы что-нибудь получиться. Он помолчал и добавил. – В этом городе невозможно понять, кто с кем хочет жить.

– А как же Билли Энн?

– О, она вернулась в Бенсон, что в Аризоне. И на прощание заявила, что ей здесь скучно.

Подошли Лестер с Дженни. Еще не совсем рассвело, и невозможно было снимать на пленку. У них был веселый вид.

– Это чудо, – проговорил Лестер, в изумлении обозревая площадь. – Когда я покажу судье эти кадры, он поймет, что я пытался работать в городе, который способен на такое безобразие, и снимет с меня все обвинения.

– Столетие вышло очень удачным, если не считать нереализованных сувениров, – заметила Дженни.

Бобби Ли швырнул «Уолл-стрит джорнал» в ближайшую яичную жижу со словами:

– Ненавижу читать вещи, которые действуют мне на психику!

Они заметили «мерседес», ехавший с западной стороны. Сначала Дуэйн подумал, что это, должно быть, Джейси, но к ним приближалась машина новой модели.

– Те, кто сидят в ней, если хотели срезать угол, то выбрали не самое удачное место, – заметил он.

«Мерседес» влетел в город, не сбавляя скорости. Когда он попал на скользкое дорожное покрытие, то проделал тот же маневр, что и автофургон. Проехав боком с полквартала и повернувшись вокруг своей оси трижды, машина остановилась.

В следующий момент два дымчатых окна с правой стороны медленно опустились. Длинноволосый заспанный мужчина в кожаной шляпе выглянул с заднего сиденья, но вид шестидесяти тысяч разбитых яиц, перемешанных с несколькими тысячами пустых банок из-под нива, очевидно, не показался ему необычным или заслуживающим внимания. Не моргнув глазом, он лениво поднял стекло.

Второй пассажир оказался более любопытным У него были рыжие волосы, на голове повязка, а борода почти вся в седине Он открыл дверцу «мерседеса» и вышел из машины, застенчиво улыбаясь.

На ногах у него были спортивные туфли, которые, однако, не помешали ему «поехать» по скользкому тротуару. Чтобы не упасть, он успел схватиться за дверцу машины, но ненадежный характер поверхности тротуара отбил у него охоту к дальнейшему продвижению. С минуту он, держась за дверцу, осматривался, очевидно, находясь под большим, чем его коллега, впечатлением. Затем, взглянув на Дуэйна и Бобби Ли, улыбнулся.

– О Боже, – проговорил он. – Вы, ребята, видать ночью здорово повеселились.

– Еще как! – подхватил Дуэйн.

Смелый пассажир сел в «мерседес», и шикарная машина осторожно проехала между Лестером и Дженни, которые уже вовсю работали своими киноаппаратами. Прошло несколько минут, и их машина скрылась в предрассветной дымке.

– Я думаю, что это был Уилли Нелсон, – тихо проговорил Бобби Ли.

– Может, ты и прав, – согласился Дуэйн.

ГЛАВА 96

От мысли, что он только что разговаривал с Уилли Нелсоном, Бобби Ли охватил благоговейный ужас. Он был настолько потрясен этим событием, что несколько минут не мог говорить. Когда же снова обрел дар речи, то дал волю своим самым изощренным предположениям. Возможно, Уилли решил осесть в Талиа. Возможно, он подумывает о приобретении дома Джейси… того дома, который, как говорят, посетил сам Стив Макквин. Возможно, он позднее вернется в город. Может быть, он даст Бобби Ли свой автограф. Может быть, он позавтракает в «Молочной королеве»…

– Все может быть, – заявил Дуэйн. У него опять разболелась голова. Теперь самое лучшее – подняться и прямиком в Даллас, где можно отыскать приличного юриста, разбирающегося в делах о банкротствах. Ни одного из чудес, на которые он уповал, не случилось. Он не хотел становиться банкротом, а его единственная альтернатива этому заключалась в том, чтобы отдать банку все свое достояние, и, дай Бог, чтобы они довольствовались этим.

Помимо этой незначительной личной проблемы имелась общегражданская: что делать с шестьюдесятью тысячами яиц.

Красный ободок солнца выплыл на востоке. Это было жаркое августовское солнце. Через пару часов Талиа станет похожей на самый большой в мире омлет.

– Жаль, что пожарный автомобиль торчит в стенке суда, – проговорил он. – Будь у нас сейчас эта машина, мы бы очистили улицы.

В это время по лужайке у здания суда пробежал Брискоу, держа во рту яйцо. Это, возможно, было последнее целое яйцо в городе.

– Проблему с пожарной машиной можно решить просто, – рассудительно заметил Бобби Ли. – В стене застряла не машина, а лестница. Все, что нам нужно, – это отрезать лестницу, и у нас будет годная к употреблению пожарная машина.

Не успел Дуэйн раскритиковать это предложение, как увидел БМВ, мчащийся на полной скорости от салона тетушки Джимми. Он снова вскочил и бросился к нему навстречу, надеясь, что его заметят и остановятся. Если за рулем сидит Дики и, по своему обыкновению, выжимает семьдесят пять миль в час, то крупные неприятности обеспечены, когда машина выскочит на яичную пленку.

Однако не Дики сидел за рулем; его вообще не было в машине. БМВ вела Карла, и в ней сидела только Джейси. Машина остановилась на безопасном расстоянии. Дуэйн благополучно добрался до нее, и следом за ним подошел запыхавшийся Бобби Ли и сообщил:

– Только что здесь был Уилли Нелсон.

– Ты врешь, – сказала Карла. – Ты, как всегда, стараешься испортить мне настроение.

– Он был здесь собственной персоной, – повторил убежденно Бобби Ли.

– О, залезай в машину. Мы умираем с голоду, – продолжала Карла. – Едем в «Молочную королеву».

– Я не пудрю тебе мозги, Карла, – упорствовал Бобби Ли. – Прямо вот тут мы своими глазами видели твоего кумира номер один Мне кажется, что он присматривал здесь дом.

– Не обращай на него внимания, – сказала Карла Джейси. – Он также распространял слухи о Стиве Макквине.

Дуэйн влез в машину. Обе женщины находились в хорошем настроении. Они собрались было красить губы, но потом решили обменяться тюбиками и пришли в восторг от нового макияжа.

– Что с тобой, кислая рожа? – спросила Карла мужа.

– Узнаешь, когда прочтешь газеты, – ответил тот. – Сегодня наконец-то мы разорились.

– Дуэйн, тебе хорошенько надо подкрепиться, – сказала Карла. – В нефтяном бизнесе полно людей, которые разорялись по пять-шесть раз. Этим никого не удивишь.

– Карла, Уилли Нелсон говорил со мной, – не унимался Бобби Ли.

Джейси протянула руку и похлопала Дуэйна по коленке – единственному месту, до которого она могла дотянуться.

– Веселее, мой сладкий, – проговорила она. – Сегодня прекрасный выдался день, и ты едешь в обществе двух самых красивых женщин Техаса. Это уже что-то!

– Еще бы! – согласился Дуэйн. – Вместе с тем, я никогда не собирался разоряться.

– Знаешь, не всегда получается так, как тебе хочется, – сказала Карла. – Выше нос, Дуэйн. Тебе только сорок восемь лет. Ты успеешь снова разбогатеть.

Хорошее настроение женщин не могло не передаться окружающим. Он всегда чувствовал себя значительно лучше, просто находясь с ними рядом. Может, и правда, он сможет снова разбогатеть, если отыщет способ подпитываться их энергией.

– Он произвел впечатление совершенно скромного человека, – сказал Бобби Ли. – У пего такая заразительная улыбка.

– Понятно. А я сейчас тебе врежу по одному месту, если ты не заткнешься, – пригрозила Карла. – Уилли слишком большой джентльмен, чтобы прибывать в город в то время, когда я не могу его встретить.

Они остановились у «Молочной королевы». Несколько подгулявших с осоловелыми глазами стояли на стоянке, очищая карманными ножами джинсы от яичных пятен.

Когда они уже подходили к двери, на место парковки примчалась в своем видавшем виды и запыленном «фольксвагене» Руфь Поппер. У нее были мокрые волосы, и вся она выглядела растерянной.

– Я потеряла Сонни, – с ходу заявила она. – Он ускользнул, когда я принимала душ.

– Не переживай, – успокоил ее Дуэйн. – Я сомневаюсь, чтобы он ушел Далеко. Заходи и присоединяйся к нам.

– Нет, я пойду поищу его. Мало ли чего он может отмочить, и я никогда не прощу себе, если с ним что-нибудь случится.

– О'кей, – сказал Дуэйн. – Я отправляюсь с тобой. Остальные пускай подкрепляются.

– Мы все поедем, – сказала Карла. – Я не могу есть, когда на душе скребут кошки. Может, Сонни тоже требуется хорошенько подкрепиться. Вот найдем его, и все вместе перекусим.

– В отеле и в магазине его нет, – сказала Руфь. – Дженевив его не видела.

– А что, если он отправился на родео, – предположила Джейси. – Прошлой ночью он ведь что-то там забыл.

– Он мог уехать даже с Уилли, – проговорил Бобби Ли.

Женщины бросили на него сердитые взгляды.

– Я поеду с Руфь, – заявил Дуэйн.