Текст книги "Свет любимых глаз"

Однако на пороге его остановил голос Люччи:

– Кстати, я тут вспомнила – может, пригодится…

Арни обернулся.

– Да?

– Речь идет о том синем «додже», помнишь, который двигался позади меня, в соседнем ряду? Ты еще обратил внимание, что я несколько раз упоминала о нем, рассказывая про прорыв дамбы и исчезновение Элси.

– Помню, помню, – нетерпеливо произнес он. – И что ты хочешь сказать?

– Мне показалось странным, что на нем калифорнийский номер. Я еще подумала мельком, мол, как водитель «доджа» здесь оказался, среди жителей Флориды и Джорджии, каковых на трассе было большинство. Впрочем, меня больше интересовало, как бы поскорее вывезти Элси из зоны стихийного бедствия, поэтому я быстро забыла о «додже». Вспомнила лишь сейчас и решила на всякий случай сказать. Мало ли что, может, эта информация поможет поискам.

– Что же ты раньше молчала! – воскликнул внимательно слушавший ее Арни. – Ведь я просил тебя сообщить мне любую мелочь, относящуюся к тому дню.

– Говорю же тебе, я только сейчас вспомнила.

– Ладно. Если еще что-нибудь придет в голову, говори не мешкая. Звони по номеру, который я назвал во время нашего первого телефонного разговора. Помнишь его? Хорошо. Это номер мобильника, который всегда со мной.

Люччи безумно измучилась за минувшие дни, поэтому, оставшись в одиночестве после ухода Арни, сама не заметила, как уснула. Ощущение – пусть даже иллюзорное – того, что кто-то взвалил на себя часть ее забот, расслабляло.

Она спала крепко, без сновидений, словно провалившись в черную яму, но именно в этом больше всего нуждался сейчас ее организм…

Проснулась Люччи от внутреннего толчка. Открыв глаза, некоторое время не могла понять, где находится. Вокруг было сумеречно, помещение освещалось лишь тем светом, что проникал снаружи через окно. Однако через минуту Люччи вспомнила все: и что находится в апартаментах Арни, и что Элси до сих пор не с ней.

Потом ее слух уловил звучащие где-то в недрах квартиры голоса. По-видимому, они и разбудили ее.

Поднявшись с кровати, на которой лежала не раздеваясь, Люччи выглянула из спальни. Ей потребовалось время, чтобы определить, откуда доносятся голоса. Затем, сообразив, что справа, она двинулась в том направлении.

Коридор имел форму буквы «Г». Свернув за угол, Люччи увидела в конце приоткрытую дверь, за которой горел свет. Голоса доносились оттуда, и один из них принадлежал Арни. Другой показался Люччи знакомым, и в голове у нее промелькнуло, что, должно быть, это Джим Картрайт, правая рука Арни. Больше она никого не узнала.

Зато услышала разговор.

– …Поэтому не исключено, что девочка не просто пропала, а была похищена, – произнес кто-то. – Таким образом, дело осложняется.

Затем раздался голос Арни:

– Каковы же твои соображения по данному поводу?

– Думаю, продолжать поиск по официальным каналам не имеет смысла. Занимаясь этим, мы лишь распылим силы и впустую потратим время.

– Что конкретно ты предлагаешь?

– По-моему, следует начать более пристальное наблюдение за Шоном Уотером. Если малышка действительно была похищена, то без него тут не обошлось. Прямых доказательств нет, но я нутром чую, что Шон Уотер имеет к этой истории самое непосредственное отношение.

Наступила пауза, затем Арни произнес:

– Что ж, согласен. Если девочку выкрали, то рано или поздно Шон приведет нас к ней… или к людям, которые заказали это похищение.

Тут остановившаяся перед дверью Люччи покачнулась и вынуждена была упереться рукой в стену.

Похищение! – лихорадочно пронеслось в ее мозгу. Боже правый, кому и зачем понадобилась моя Элси? Следом пришла другая мысль: неужели я действительно больше никогда не увижу ее?

От осознания подобной возможности в глазах Люччи потемнело настолько, что она даже перестала различать льющийся из-за двери свет. В следующее мгновение ноги у нее подкосились и она упала на устилавшую пол ковровую дорожку.

Находившийся в своем кабинете в обществе своего ближайшего помощника и двух профессиональных охранников Арни настороженно замер, услышав глухой стук.

– Что это? Вы слышали?

– Это в коридоре, – шепнул один из парней, вынимая из наплечной кобуры пистолет. В два неслышных шага он преодолел расстояние до двери и рывком распахнул ее, направив в темное пространство дуло своей «беретты». Для того чтобы сориентироваться, ему понадобилось всего несколько секунд. Затем он вернул оружие на место, сделал еще шаг и склонился над распростертой на ковре фигурой. – Миссис Кауфман?

– Люччи? – Арни вскочил из-за письменного стола и бросился в коридор. Там довольно бесцеремонно отодвинул охранника и в свою очередь нагнулся к Люччи.

– Дорогая? Что с тобой? Ты слышишь меня?

– Без сознания, – констатировал охранник.

– Врача! Быстро! – приказал Арни, даже не взглянув на него, и тот потянулся в карман за телефоном.

Тем временем, опустившись на одно колено, Арни подхватил Люччи на руки и понес в ту спальню, где она отдыхала. Там уложил на кровать, слегка похлопал по щекам, однако ничего этим не добился. Люччи по-прежнему лежала без движения.

– Дьявол! – в сердцах выругался он.

Невыносимо резкий запах заставил Люччи открыть глаза. В следующее мгновение она вновь зажмурилась и сморщила нос, потому что едким веществом, казалось, был насыщен сам воздух.

– Очнулась, – прозвучало над ней.

– Люччи, слышишь меня? – Это был голос, который она узнала бы из тысячи других.

– Арни? Ты…

– Слава богу! – с чувством произнес тот. – Ты напугала меня.

– А… что случилось?

– У вас был обморок, миссис Кауфман, но сейчас он прошел.

Поведя взглядом, Люччи увидела человека в белом халате. Стоя у столика, он набирал в шприц какое-то желтоватое вещество из ампулы.

– Вы переволновались, – продолжил он. – Но сейчас мы устраним негативные последствия вашего стресса. – С этими словами врач двинулся к кровати, держа шприц между пальцами.

– Что это? – встревожилась Люччи. – Зачем? Я не хочу уколов!

– Это очень хорошее средство. Оно поможет вам успокоиться. Повернитесь на живот, пожалуйста. Инъекция внутремышечная.

To есть в ягодицу. Иными словами, мне придется оголиться в присутствии Арни, пронеслось в голове Люччи. Только этого недоставало!

– Нет! – резко произнесла она. – Я… не позволю!

Врач внимательно взглянул на нее, затем произнес тоном человека, на которого капризы пациентов давно перестали производить впечатление:

– Ну не упрямьтесь, миссис Кауфман, это для вашего же блага.

– Я знаю, что в той ампуле было снотворное! Но мне не хочется спать, я недавно проснулась!

Врач покачал головой.

– Ошибаетесь, это совсем другой препарат. Он поможет вам спокойно воспринимать окружающее.

– Не устраивай сцен, дорогая, – сдержанно, но с хмурым видом обронил Арни.

– Я…

– Ты ведешь себя, как капризный ребенок. Повернись, пожалуйста. Давай-ка я тебе помогу…

Не успела Люччи опомниться, как оказалась лежащей на животе с поднятым подолом платья и приспущенными трусиками. В следующую минуту по ее обнаженной ягодице прошлась прохладная, пропитанная спиртом ватка, после чего в это место вонзилась игла.

– Ой!

– Все, миссис Кауфман. Не стоило и волноваться.

Люччи прикусила губу, чувствуя, как пламенеют кончики ушей. Затем быстро одернула подол, села на постели и процедила сквозь зубы:

– Благодарю.

Врач снисходительно улыбнулся.

– Вы в самом деле будете благодарны мне, когда почувствуете, что вас отпускает нервное напряжение. – Захлопнув саквояж, он кивнул Арни и покинул спальню.

Только тогда Люччи наконец отчетливо вспомнила, что послужило поводом для ее обморока.

– Элси! – простонала она, горестно покачиваясь из стороны в сторону. – Малышка моя… Где ты? С кем?

– Люччи, Люччи! Успокойся… Твоя дочь жива. – Присев рядом с ней, Арни взял ее руки и крепко стиснул. – Послушай меня, дорогая! Твоя Элси цела и невредима. Она не утонула на затопленной трассе, ее не унес ураган, на нее ничего не упало, не нанесло травм, увечий и так далее и тому подобное. Пойми, ничего непоправимого с твоим ребенком не произошло.

Твоя Элси… Твоя дочь… Твой ребенок…

Люччи подавила вздох. Интересно, сохранял бы Арни такое же спокойствие, если бы знал, что Элси и его дочь тоже? Если бы не ведал, где в эту минуту находится его малышка, какие люди рядом с ней, кормят ли ее и если да, то чем? Ведь она не всякую пищу любит, а порой ее приходится уговаривать поесть, прибегая при этом к невинному шантажу.

Вспомнив о шантаже, Люччи похолодела. В ее мозгу словно молния сверкнула, осветив проблему во всех деталях.

Наверняка в этом все дело! – подумала она. Элси похитили с целью получения выкупа. Кто-то пронюхал, что у Арнольда Кауфмана есть дочь. А он еще бахвалился, что никому не известно о наличии у него ребенка! Господи, ведь вся прислуга об этом знает. Все было предопределено. Рано или поздно нечто подобное непременно случилось бы – нашелся бы человек, который пожелал заработать на отпрыске Арнольда Кауфмана.

Все время, пока Люччи размышляла, Арни продолжал что-то говорить. В конце концов она перебила его, даже не подумав извиниться.

– Элси похитили!

Умолкнув, Арни несколько мгновений пристально всматривался в ее лицо, словно взвешивая возможность серьезного разговора.

– Не беспокойся, – мрачно усмехнулась она. – Истерик не будет. Вы с доктором позаботились об этом.

– Ты чувствуешь, что лекарство начало действовать? – спросил он с явным оттенком недоверия.

Люччи открыла было рот, чтобы съязвить по этому поводу, но прислушалась к себе и вдруг с удивлением обнаружила, что хотя и беспокоится об Элси, но словно вполсилы, без сползания в панику.

– Кажется, да…

Арни облегченно вздохнул.

– Вот видишь! Хорошо, что я тебя не послушал и позволил врачу сделать укол.

При воспоминании о том, как это происходило, Люччи едва заметно порозовела.

– Да, ты действовал в своем стиле – быстро и решительно, – негромко проворчала она.

– Потому что только такие действия дают желаемый результат. – Немного помолчав, Арни произнес: – Значит, ты подслушивала под дверью моего кабинета?

Подобная постановка вопроса покоробила ее.

– Ничего подобного! Вечно ты подозреваешь меня в каких-то неблаговидных поступках. – Это был намек на кошмарную историю из прошлого, разом оборвавшую их счастливую жизнь.

Арни нахмурился.

– Ты даешь повод.

– Ничего подобного, я… Впрочем, не вижу смысла оправдываться. Думай что хочешь.

Он вновь внимательно посмотрел на нее.

– Ты очень изменилась.

6

Пожав плечами, она высвободила руки из ладоней Арни.

– Помнится, несколько дней тому назад ты сказал по телефону то же самое.

– Но это действительно так.

Люччи кивнула.

– Да, ты больше не увидишь той доверчивой и беззащитной девушки, которая была влюблена в тебя по уши, но не смогла защитить свою любовь… от тебя самого!

– От себя, дорогая, от себя, – хмуро возразил Арни. – Не нужно валить с больной головы на здоровую. Если бы ты не предприняла… гм… некоторых действий, мы до сих пор жили бы вдвоем припеваючи.

– Втроем, – машинально поправила она. И тут же заметила на лице Арни скептическую усмешку.

– Нет, дорогая, именно вдвоем, ведь если бы не то маленькое недоразумение, как ты тогда выразилась, Элси вовсе не появилась бы на свет.

Элси не имеет к тому недоразумению никакого отношения, хотела было сказать Люччи, но ей вдруг наскучило направление, которое принял разговор.

– Оставим этот бессмысленный спор. Лучше расскажи, как тебе стало известно, что Элси похитили. – Последнее слово далось ей с трудом. Она еще не освоилась с этой мыслью – если такое вообще возможно. Все ее существо протестовало против подобной вероятности.

– Мои ребята потянули за ниточку, которую ты дала, и вышли на одного известного в определенных кругах человека, – сдержанно произнес Арни.

– За какую ниточку? – с живым интересом спросила Люччи.

– Я имею в виду сведения о том, что за тобой от самой Пенсаколы следовал синий «додж».

– Строго говоря, я не могу точно сказать, когда он появился – от Пенсаколы или позже.

– О, думаю, теперь сомнений больше нет. Мои ребята использовали также информацию, что на подозрительном автомобиле был калифорнийский номер, и благодаря совокупности всех сведений выяснили, кому он принадлежит.

– И кому же?

– Некоему Стиву Уотеру.

Люччи задумчиво сморщила лоб. Находясь в темном коридоре под дверью, за которой происходило совещание Арни со своими сотрудниками, она отчетливо слышала имя Шон.

– И что это дает?

Арни усмехнулся.

– Почти все. Стив Уотер является родным братом Шона, парня, о котором я только что упомянул. Он известен многим, в том числе и моим людям.

– Ты говоришь, его знают в определенных кругах. В криминальных? – спросила она.

– Там тоже, хотя работает он как частный детектив. Только без лицензии.

– Но ведь подобная деятельность незаконна?

– Ну… – протянул Арни, – строго говоря, да. И уж налоги со своих доходов парень точно не платит. Его нанимают, когда возникает необходимость кого-нибудь выследить, уладить какую-то деликатную проблему или, наоборот, создать ее для кого-либо.

– Получается, за мной и Элси постоянно велась слежка, – констатировала Люччи. – Причем с двух сторон. С одной стороны, шпионила нанятая тобой Кэтти, а с другой… Скажи, Шону Уотеру прежде случалось похищать детей? – с дрожью в голосе спросила она.

Арни ответил не сразу.

– Вижу, тебе многое удалось подслушать. Сколько же ты стояла там, под дверью? – Но так как Люччи лишь хмуро взглянула на него, он продолжил: – Мои ребята говорят, что до сих пор не было сведений об участии Шона Уотера в таких грязных делах. Но все меняется. Возможно, ему посулили за это дело крупный куш, кто знает…

– Каким мерзавцем надо быть, чтобы украсть ребенка! – гневно сверкнула глазами Люччи.

– Для людей такого плана это всего лишь бизнес, – со вздохом произнес Арни. – Для них нет ничего святого. Они смотрят на подобные вещи лишь как на некую комбинацию, которая может разом принести большую прибыль.

Она медленно покачала головой.

– Значит, я правильно догадалась – Элси похитили ради выкупа.

– Прежде всего, это произошло потому, что она носит мою фамилию. Похитители уверены, что это мой ребенок и я отдам за него все на свете.

Люччи вздрогнула. До тех пор пока Арни не произнес последней фразы, она даже не задумывалась над тем, что тот может не дать денег на выкуп.

– Сколько требуют за Элси? – спросила она, сплетя и до боли стиснув пальцы.

Арни не смотрел на нее, о чем-то размышляя.

Неужели он и впрямь не пожелает раскошелиться? – вспыхнуло в мозгу Люччи. И что мне тогда делать?

– Почему ты молчишь? – воскликнула она, чувствуя приближение паники.

Арни медленно поднял на нее взгляд.

– Я вот думаю, почему похитители до сих пор не вышли на связь? Ведь с того момента, когда вы с Элси покинули Пенсаколу, выбираясь из зоны действия урагана, прошло почти две недели. Если за твою дочь хотят получить выкуп, почему я до сих пор не услышал никаких требований?

– Ты? – удивленно взглянула на него Люччи. – Но почему именно ты? Ведь мать я.

– Мы ведь только что об этом говорили, – с оттенком досады произнес Арни. – Похитители думают, что Элси моя дочь, и любая логика подсказывает, что обратиться они должны в первую очередь ко мне. Ведь из нас двоих я делаю деньги, а не ты.

Да, разумеется, с горечью подумала Люччи. Я не только не зарабатываю сама, но даже не завершила образования, потому что влюбилась как последняя идиотка! А теперь у меня ни специальности, ни семьи, ни дочери…

Она подняла на Арни полный ярости взгляд.

– Ты уплатишь выкуп! Посмей только отказаться. У тебя денег куры не клюют! Тем более что Элси действительно твоя дочь.

Он поморщился.

– Ох, только не нужно этого, детка! Я понимаю твое взвинченное состояние, но ты хватила через край. Мы оба прекрасно знаем, что Элси не может быть моим ребенком. Это невозможно физически.

– Ошибаешься!

Арни вскочил с кровати.

– Послушай, не делай из меня идиота! Я своими глазами видел, как страстно ты целовалась с тем парнем. – Он иронично усмехнулся, меряя Люччи взглядом. – Куда же подевалась твоя обычная скромность?!

Она скрипнула зубами.

– Ты ведь сам столько раз говорил, что мне пора избавиться от стеснительности, помнишь? Что я должна стать более раскованной, свободной, темпераментной – как истинная итальянка.

– Но не до такой же степени! – воскликнул Арни. – Ты явно хватила лишку.

– Ах вот как ты теперь заговорил!

– И теперь и тогда, – сверкнул он взглядом. – Я не имел в виду, что ты должна завести хахаля.

– Я его и не заводила, пойми же ты наконец!

– А с кем же я видел тебя в саду? С призраком? С бесплотной тенью? Но все-таки какой-то плотью то привидение должно было обладать, если ты умудрилась забеременеть от него.

Ноздри Люччи гневно раздулись.

– От тебя, дорогой! Я забеременела от тебя. Заруби это себе на носу. И вообще, когда речь идет о наших интимных отношениях, слушай меня, а не свою драгоценную мамочку. Арни вновь смерил ее мрачным взглядом.

– При чем здесь моя мать? Я сам прекрасно знаю, что ты не могла от меня забеременеть. Меня месяц не было дома, а когда я вернулся, застал тебя с другим.

Люччи сокрушенно покачала головой.

– И тогда и сейчас ты видишь лишь внешнюю сторону событий.

Он пожал плечами.

– Допустим, но она не противоречит их внутреннему содержанию.

– Не противоречит… Эх ты! Ну почему ты не хочешь вникнуть в то, что я говорю?

Арни принялся мерить шагами спальню.

– Я давно это сделал. Тебе просто хочется любым способом оправдать себя в моих глазах, а возможно, и в своих собственных.

Мне это ни к чему, – сердито засопела она. – Я всего лишь хочу, чтобы ты узнал правду. Он кивнул.

– Которая мне и так известна.

– Хорошо, в чем же, по-твоему, она заключается?

Арни остановился, повернувшись к ней всем корпусом.

– В том, что в мое отсутствие ты спуталась с посторонним мужиком, который сделал тебе дочурку. Допускаю, что она премиленькая девочка, только я к ее появлению на свет не имею ни малейшего отношения. На мою долю лишь выпало вызволять ее из беды. Что я и сделаю, разумеется. По этому поводу можешь не волноваться.

Люччи вздохнула.

– Когда-нибудь ты узнаешь, как сильно заблуждаешься. А за заботу об Элси спасибо. Этого я никогда не забуду.

– Лучше бы ты тогда не забывалась, – буркнул Арни.

На это она упрямо произнесла:

– Я ни в чем перед тобой не виновата.

– А кто виноват? Я?

С точки зрения Люччи, именно так все и было. Впрочем, с одной оговоркой: ей с самого начала не следовало соглашаться с тем, что после свадьбы они с Арни поселятся там, где он жил постоянно, – в родительском доме, большом, богато обставленном особняке, находящемся близ Джерси. Но в ту пору Люччи была ослеплена любовью к Арни, просто обожествляла его. Она даже не очень-то задумывалась над тем, почему такой состоятельный человек, как Арнольд Кауфман, не хочет создать собственное гнездышко. Важнее всего для нее являлось то, что они были вместе. И если бы Арни не уезжал так часто по делам, не оставлял ее наедине с Бертой, своей матерью, – его отца, Курта Кауфмана, к тому времени уже не было в живых, – никакой трагедии не произошло бы.

Люччи не сразу, но все-таки поняла, что Берта недолюбливает ее. До мозга костей пропитанная идеей чисто немецкого педантизма, та очень настороженно отнеслась к девушке, которую Арни назвал женой и привел в дом.

Стройная смуглая красавица с буйными темными локонами и искрящимися карими глазами, Люччи представлялась Берте вызывающе яркой. Не такой виделась ей супруга Арни.

Она не понимала, почему сын остановил выбор на смазливой итальянке. Разве в их кругу мало приличных девушек из немецких семей? Берта с ходу могла бы назвать с десяток имен.

Сама она и ее покойный муж Курт были детьми немецких иммигрантов, которые, не приняв гитлеровский режим, перебрались в Америку. Оба получили в детстве традиционное немецкое воспитание, которое Берта привыкла считать единственно правильным. То же мировоззрение она старалась привить и своему Арни. В общем и целом ей это удалось. Однако сделанный сыном выбор спутницы жизни вызвал у Берты недоумение, которое затем переросло в раздражение, а позже – в открытую неприязнь.

Но Берта была слишком умна, чтобы при сыне показывать истинное отношение к невестке. Когда они собирались за обеденным столом, с бледных уст Берты не сходила улыбка. Иные назвали бы ее постной, однако на это можно было возразить, что, мол, такая у человека внешность. Действительно, худая, с впалыми щеками и несколько вытянутой физиономией Берта Кауфман производила такое впечатление, будто радости жизни ей давно не милы, а что касается отношения к окружающему миру, то он не оправдал ее ожиданий, а потому вообще не заслуживает внимания.

Ну кто, скажите на милость, мог предположить, что Арни – умный, красивый молодой мужчина, преуспевающий бизнесмен – выберет в жены эту девчонку, отпрыска каких-то…

В этом месте ход мыслей Берты застопоривался, потому что в голове у нее возникало словечко «макаронников», однако она не могла себе позволить так думать, потому что это было бы политически некорректно. Все-таки почти всю свою жизнь, за исключением первых пяти лет, Берта провела в Америке и идеи этой свободной, Богом благословенной страны – во всяком случае, таковой являлась официальная точка зрения на вещи, – прочно вошли в ее сознание.

Но, что бы Берта ни думала, ее явные и тайные действия были направлены против Люччи. Скорее тайные, чем явные.

Со временем Люччи поняла, что Берта относится к ней, как к занозе в пятке. Однако она даже вообразить не могла, какую гнусность тайком готовит ей свекровь.

Положение осложнилось еще и тем, что Люччи, сама того не ведая, подыграла Берте. Ох, если бы она знала, какой козырь вручает той! Правда, Берта тогда играла втемную, козырь обнаружился несколько позже.

– Что же ты молчишь? – хмуро произнес Арни. – Я виноват?

Люччи кивнула.

– И ты в том числе. Я тоже виновата, но не так, как ты думаешь.

А еще кто? Ты сказала «в том числе», это подразумевает некую множественность. Имеешь в виду своего любовника? – Губы Арни презрительно скривились.

– Разумеется, хотя он мне не любовник… Он, можно сказать, нанятый работник.

Арни присвистнул.

– Это что-то новенькое! Не знал, что ты еще и платила за то, чтобы с тобой спали. Кстати, замечу, моими деньгами, ведь своих у тебя не было.

На миг Люччи задохнулась от ярости. Да кто он такой, в конце концов, чтобы так ее унижать! Однако в следующую минуту постаралась взять себя в руки, вспомнив об Элси, судьба которой полностью зависела от настроения Арни.

– Платила не я, – сдержанно произнесла она.

Арни ухмыльнулся.

– О, похоже, сейчас выяснится, что речь идет не о классическом любовном треугольнике, а скорее о квадрате! Кто же четвертый, дорогая?

– Берта, – глухо обронила Люччи.

Он вновь остановился, в упор взглянув на нее. Усмешка медленно сползла с его губ.

– Боже, что за чушь ты несешь! Уши вянут. Или так проявляется действие введенного тебе врачом препарата?

– Я сказала то, что хотела, – твердо произнесла она. – Четвертой участницей той истории была Берта.

Прищурившись, Арни процедил сквозь зубы:

– Ты пытаешься убедить меня, что моя мать платила тому субъекту, чтобы он спал с тобой, моей женой? А тебе не кажется, что это полный нонсенс?

Люччи гордо подняла подбородок.

– Поверь, я была бы счастлива, если бы Берта действительно рассматривала подобную вещь как абсолютно невозможную. К сожалению, она придерживалась иного мнения на сей счет. И платила тому человеку не за то, чтобы он спал со мной, а чтобы в нужный момент только сделал вид, что занимается этим.

Сунув руки в карманы брюк, Арни раза три качнулся с пятки на носок и остановился.

– Демонстрируешь чувство собственного достоинства? Не поздновато ли спохватилась? О подобных вещах нужно было думать раньше. Теперь же ты просто пытаешься свалить вину на другого человека.

Она вздохнула.

– Я всего лишь говорю правду, которую ты, по-видимому, не в состоянии усвоить.

– Какую правду?! В тот вечер ты лепетала что-то о племяннике моей матери – якобы я застал тебя с ним, – но тебе следовало бы предварительно изучить историю нашей семьи. – Арни вновь усмехнулся. – У Берты нет племянников! Ни единого. Впрочем, что я горячусь… Ведь я еще тогда сказал тебе то же самое.

Люччи кивнула.

– Помню. Но это свидетельствует лишь о расчетливости Берты. Она понимала, что у меня не возникнет сомнений, и поэтому назвала того парня своим племянником.

Он провел ладонью по лицу.

– Ты с ума меня сведешь! Где здесь логика? Получается, если парень племянник моей матери, то тебе можно кувыркаться с ним в постели?

– Да с чего ты взял, что я ложилась с ним в постель?!

– Я видел, как вы целовались и между вами было полное взаимопонимание. Одного этого достаточно, чтобы прийти к определенным выводам, но, кроме того, существует неопровержимое доказательство – Элси. Если бы не «племянник», она не появилась бы на свет.

– Еще как появилась бы! Повторяю: Элси твоя дочь.

– Это я тебе повторяю: меня месяц не было дома, то есть я не прикасался к тебе. Вернувшись, застал тебя в объятиях другого, на чем мы и расстались, а потом ты позвонила и заявила, что беременна.

– Я не собираюсь с тобой спорить. Только прошу тебя вспомнить, как все было. Действительно, ты месяц отсутствовал, но перед твоим отъездом мы каждую ночь занимались любовью. И предпоследнюю, накануне твоего отбытия, тоже.

– А последнюю нет! – парировал Арни. – Надеюсь, ты помнишь почему?

Люччи прикусила губу. Речь шла о том самом козыре, который она, сама того не сознавая, дала Берте в руки. О если бы ей знать, чем все обернется! Но недаром существует пословица: если б знал, где упадешь, соломку подстелил бы.

В последний день перед отъездом Арни, дуясь на него за то, что он вновь ее покидает, Люччи соврала ему, сказав, что у нее начались месячные. Причем сделала это единственно из мелочного желания наказать его, лишив возможности насладиться еще одной жаркой ночью.

Позже, поняв смысл своей – поначалу казавшейся невинной – лжи, Люччи кусала себе локти, однако изменить ничего не могла. Как известно, слово не воробей.

Арни тогда уехал, будучи уверенным, что после бурных занятий любовью у его жены начались месячные. Сама Люччи ни о чем не волновалась, кроме того, что она вновь остается с Бертой и им придется три раза в день встречаться в столовой, потому что питание порознь было не в традициях этого дома.

Все так и было за одним исключением: на следующий же день после отбытия Арни за ужином появился неизвестный молодой человек. Его внешность ласкала взгляд, темные волосы поблескивали, высокие скулы украшал легкий румянец, полные чувственные губы притягивали взгляд.

– Познакомься, дорогая, – приторно-сладким голосом произнесла Берта, завидев Люччи на пороге столовой. – Это Зиг, мой племянник. – Затем она повернулась к парню. – А это Люччи, моя невестка.

Давно хотел познакомиться с супругой Арни, – произнес Зиг, поднимаясь из-за стола и направляясь к ней. Несколько старомодным жестом он поднес ее пальцы к губам. – Очень, очень рад! – Затем, оживленно поблескивая зеленовато-серыми глазами, Зиг проводил Люччи к столу и элегантным жестом отодвинул для нее стул. – Вижу, слухи о вашей красоте не являются преувеличением.

– Благодарю, – сдержанно ответила она, чувствуя себя вдвойне неуютно: ей придется терпеть общество не только Берты, но и ее племянника. И это в то время, когда мысленно она была с отсутствующим Арни!

В течение всего ужина Зиг проявлял к Люччи повышенное внимание, которое лишь утомляло ее. Она была рада, когда наконец подали десерт. Поковыряв его вилкой, Люччи попрощалась с Зигом и Бертой и ушла к себе. Только гораздо позже, лежа в постели, она подумала, что не видела Зига среди гостей на свадьбе, а ведь, по словам Арни, были приглашены все ближайшие родственники. К сожалению, эта мысль была мимолетной.

С того дня Зиг стал появляться в доме почти каждый день. Данное обстоятельство немного удивляло Люччи, но не настораживало, потому что думала она только об Арни, считая дни до его возвращения.

7

Наконец этот день настал. Арни должен был прибыть домой вечером, но Люччи приготовилась к встрече с утра, а потом весь день только и делала, что поправляла макияж.

Берта велела приготовить праздничный ужин, так как Арни сообщил по телефону, что дело, ради которого он уезжал, удалось.

Ближе к вечеру вновь появился Зиг – вероятно, Берта пригласила его разделить семейную трапезу. Некоторое время тетушка и «племянник» беседовали в саду за столиком, на котором стояла ваза с фруктами, и Люччи была рада, что они ее не беспокоят. Она сидела в их с Арни супружеской спальне, время от времени поглядывая то на часы, то на широкую кровать, на которой лежала специально приобретенная ради такого случая ночная сорочка из тончайшего белого шифона. Когда терпение Люччи приближалось к критической точке, она выходила на балкон и вглядывалась в ту сторону, откуда должен был появиться автомобиль Арни, хотя и понимала, что еще рано.

Во время очередной такой проверки ее окликнула Берта.

– Дорогая, – произнесла та, глядя снизу вверх, – не спустишься ли к нам? Зиг заинтересовался твоим хобби и хочет что-то с тобой обсудить.

Речь шла о тюльпанах, целую клумбу которых Люччи высадила в отдаленном уголке сада. Ей нравились эти цветы, к тому же занимаясь ими, она в отсутствие Арни обретала удобный повод уединяться, уходить подальше от Берты.

Едва скрывая досаду, Люччи изобразила любезную улыбку и отправилась в сад. При ее появлении Зиг по своему обыкновению встал, и ей показалось, что хотел было вновь поцеловать руку, хотя они сегодня уже здоровались. Она едва сдержала улыбку – тогда ее смешила старомодная галантность этого парня! Хотя она ведь еще ни о чем не догадывалась…

– Оказывается, Зиг тоже выращивает дома, на подоконнике, тюльпаны, – сказала Берта. – У вас одинаковое увлечение. Не покажешь ему свои цветы?

Люччи меньше всего хотелось что-либо показывать Зигу – она вся была настроена на скорое прибытие Арни, но отказать Берте не могла.

Напоследок оглянувшись в ту сторону, где вот-вот должен был показаться автомобиль Арни, Люччи повела Зига по дорожке в глубь сада. Он завел беседу, причем говорил исключительно о тюльпанах, пересыпая свою речь названиями сортов и терминами, относящимися к цветоводству. Поэтому у Люччи даже сомнений не возникло, что он действительно увлекается разведением тюльпанов.

Позже, когда у нее появилось много времени для размышлений, она оценила степень подготовки человека, именовавшего себя Зигом. Тот изучил предмет досконально – разумеется, с подачи Берты. Ведь самому ему никогда не удалось бы догадаться, какое у Люччи хобби. И главное, устроено все было так, чтобы прогулка к клумбе состоялась перед самым приездом Арни!