Текст книги "Свадебный переполох"

– Я возбудил ваше любопытство, не так ли?

– Вы ошибаетесь, – возразила девушка, осторожно держа книгу так, чтобы герцог не смог прочитать название. – Я просто искала… что-нибудь почитать, чтобы развеяться.

– Ну конечно, – с деланной серьезностью согласился Скарборо. – Ведь словари так развлекают…

Аннабел захлопнула книгу.

– Вы, сэр, как испорченный пенни. – Она смело посмотрела ему прямо в лицо. – Или вы в самом деле испорчены?

– Похоже, слухи о моей репутации бегут впереди меня. Но все же приятно знать, что вы расспрашивали обо мне.

– Я не расспрашивала, – солгала Аннабел. – В этом не было необходимости, так как я всегда узнаю скунса по запаху.

Герцог усмехнулся:

– Вы невероятно язвительны, дорогая. Но если вы собираетесь выйти за англичанина, то вам лучше развить у себя чувство юмора. Видит Бог, вам оно пригодится.

– С моим чувством юмора все в порядке! Я просто вижу, что вы совершенно безнравственный человек.

Герцог снова усмехнулся, ничуть не обидевшись:

– Попали в самую точку, дорогая. Но вы к тому же еще и дерзкая?.. Рамсфорд в курсе этой черты вашего характера? Судя по всему, нет. Но когда он о ней узнает… Сомневаюсь, что граф будет в восторге.

– Я смогу с ним управиться. – Едва эти слова сорвались с ее губ, как она пожалела, что вовремя не прикусила язык.

– Управиться с ним? – отозвался Скарборо, развеселившись. – Что ж, вижу, что вы и в самом деле так думаете. Ведь у него такой безвольный подбородок… Но я полагаю, что не совсем верно соотносить эту черту его лица с его характером. Еще несколько дней, – он не позволил ей запротестовать относительно подбородка Бернарда, – и вы согласитесь со мной – сразу же после того, как произнесете «пока смерть не разлучит нас». Мужчины даже с такими подбородками вовсе не стремятся поддаваться чьей-то воле после того, как получат то, что хотели, особенно если у них в руках есть брачный контракт. К тому же в Англии развод практически невозможен.

Аннабел вдруг почувствовала неуверенность. Могло ли хоть что-либо из слов герцога быть правдой? Она энергично покачала головой, как бы отгоняя от себя и этот вопрос, и свои сомнения.

– Вы говорите глупости! – заявила она.

– Возможно, и так. Я часто говорю глупости. Но ваши слова заставили меня кое о чем задуматься… Неужели вы и в самом деле из тех девушек, которые счастливы в браке с таким мужчиной, которым могут управлять?

Настала ее очередь рассмеяться, поскольку она начала понимать, какое направление принимает разговор.

– Вы полагаете, что я была бы более счастлива с кем-то другим, более умным и очаровательным, с тем, кто мыслит так же, как и я? Может быть, с кем-то вроде… – Она помолчала. – Может, с кем-то вроде вас, например?

– Может быть. Даже мной можно управлять. Если женщина это умеет.

Что-то в словах герцога заставило девушку покраснеть, и она быстро отвернулась, снова обращаясь к книгам на полках.

– К тому же, – добавил он, – мне нравится думать, что я куда более интересный собеседник, чем Рамми.

– Не льстите себе. Это не так.

– Неужели? Должно быть, вас восхищают его доклады о работе парламента. О, теперь, когда вы наконец поставили меня на место, я буду вынужден оставить всякие попытки завоевать вас – ту женщину, которая разбила мое сердце и мои мечты. Но прежде чем я уйду, позвольте мне посоветовать вам муслин в качестве наилучшего перевязочного средства от обморожений.

Напоминание об этом заставило Аннабел задуматься. Снова помолчав, она пробормотала:

– И это… это то, что надо делать при обморожении?

– Не беспокойтесь, дорогая. Ваши золовки все вам покажут и объяснят. Как у всех британских девушек, у них богатый опыт в делах подобного рода. Но моя сестра – исключение. Мы давно уже установили обогреватели, а также газовые лампы, ванны с горячей водой и туалеты. Однако замку Рамсфорд не так повезло. Там все еще топят углем и пользуются свечами. Что же до туалетов, то их тоже нет. Там не производилось никаких изменений с тех пор, как вокруг замка вырыли ров.

Аннабел судорожно сглотнула. Нет центрального отопления? Нет ванной? Но Бернард не говорил ей ни о чем подобном… О Боже! Она вдруг почувствовала, что как будто возвращается к своему детству на Миссисипи, только в более суровом климате. Но какой смысл быть аристократом, если продолжать пользоваться ночным горшком и мыться в тазу?..

Скарборо наблюдал за ней с улыбкой – как будто читал ее мысли. Перехватив его взгляд, девушка вскинула подбородок и заявила:

– Мы с графом изменим все это. Мы собираемся сделать замок Рамсфорд современным.

Это было не совсем правдой, поскольку они с Бернардом обсуждали лишь реставрационные работы в замке. Она ни разу не заговорила о каких-либо современных удобствах, но только потому, что была уверена: они имелись в графском доме. Однако теперь, узнав об истинном положении вещей, Аннабел твердо решила, что именно на это потратит деньги в первую очередь. А реставрация может подождать.

– В нашем доме будет все, что требуется для комфорта, – сообщила она.

– Полагаю, ваши планы будут разрушены. Потому что вдовствующая графиня – стойкая противница всего современного. Традиции для этой леди всегда были куда важнее удобства. Возможно, она даже сожалеет, что власяницы и пояса верности давно не в моде.

– Вы преувеличиваете…

Пожав плечами, герцог отвернулся к книжной полке.

– Очевидно, что вы с ней не знакомы. – Он взял какую-то книгу и принялся перелистывать страницы. – А вам стоило бы с ней познакомиться. Если бы вы сделали это до свадьбы, то могли бы избежать сердечного приступа и множества простуд.

– Не верится, что женщина, особенно пожилая, предпочтет жизнь в холодном доме, если можно установить центральное отопление.

– Я ведь уже сказал вам, что это традиция. А традиций не нарушают. – Заложив пальцем страницу в книге, герцог повернулся к девушке. – У нас ни-ког-да не было отопления, юная леди, – произнес он с таким уморительно важным видом, что сразу стал похож на старомодного английского дворецкого; и Аннабел едва удержалась от смеха – она боялась, что ее смех еще больше раззадорит герцога. – И никогда не будет, с Божьей помощью, – продолжал он. – Для того, чтобы согревать наши ноги, мы и держим собак.

– Собаки? Вы хотите сказать… охотничьих?

– Охотничьи собаки – это совсем другое. Они скорее принадлежность поместья. Нет, я говорю о собаках Рамми. У него их девять.

– Девять? – с тревогой переспросила девушка. – Девять собак?..

– Мопсы. Маленькие свирепые существа. Полагаю, леди Сиуорт порвала с ним именно из-за собак.

Тут уж Аннабел рассмеялась:

– Сэр, если вы пытаетесь меня шокировать, то безуспешно. Я все знаю о леди Сиуорт. Артур уже рассказывал мне о том, что она была любовницей Бернарда еще до того, как он познакомился со мной.

– Вам известно о леди Сиуорт, но не о собаках, моя дорогая. Ходят слухи, что собаки спали с ними, и через какое-то время она поняла, что больше не сможет выносить их храп и их слюни.

– Вы сами это придумали!

– Спросите у Рамми, если не верите мне.

– Но Рамми, то есть Бернард… Он сказал бы мне о собаках.

– Возможно, он просто боялся отпугнуть вас. И если они обслюнявят вас, когда вы будете лежать в постели…

– Они не сделают ничего подобного! – заявила Аннабел. – Я не потерплю их в моей постели.

– Какая самоуверенность… – Герцог одобрительно улыбнулся. – Вы, американцы, чрезвычайно самоуверенны и гордитесь тем, что можете вернуть наши английские поместья к жизни. Да еще и уверяете, что сможете продержаться зимой без парочки мопсов в постели. Все это, несомненно, достойно восхищения. Но меня интересует кое-что другое… – Он поставил книгу на полку и шагнул ближе к девушке. – Скажите, зачем вам понадобилось узнавать о том, что такое обморожения? И почему вы не спросили об этом у своего жениха? Или же все-таки спросили, но Рамми не пожелал ответить?

«Этот человек просто невыносимо проницателен», – подумала Аннабел. Однако она не собиралась признавать его правоту.

– Все это очень интересно, ваша светлость, но я пришла сюда за книгой, так что прошу меня простить. – Поставив словарь на место, она двинулась к полкам с романами.

Но герцог не понял намека и не ушел.

– Полагаю, – продолжал он, следуя за ней, – что Рамми счел обморожения слишком грубым предметом для беседы с молодой леди. Как и отсутствие туалетов в замке Рамсфорд. Я также не думаю, что он упомянул о шаловливых ручонках своего дяди Генри. Женщинам лучше держаться подальше от этого старика. Ему уже далеко за восемьдесят, но он до сих пор до крайности проворен. Он обитает в библиотеке, поскольку это единственная комната, в которой днем разводят огонь, так что если станете обходить эту комнату стороной, то будете в безопасности. – Герцог умолк и покачал головой. – А может быть, и нет. Однажды дядя Генри пытался зажать мою сестру в углу за буфетом. Ей даже пришлось ударить его клюшкой для гольфа.

– Не думаю, что вы говорите это серьезно. – Девушка снова повернулась к полкам. – Вы просто забавляетесь за мой счет.

– Спросите Сильвию, если не верите мне. Я представлю вас ей, и она подтвердит каждое сказанное мной слово. Дядюшка Рамсфорда волочится за каждой юбкой, и это хорошо всем известно. В этом отношении он похож на нашего короля.

Аннабел в ужасе уставилась на собеседника:

– Но король Англии… Он не такой!

– Лучше бы вам оказаться на континенте в то время, когда Рамми будет привечать его величество во время охоты в Нортумберленде, – продолжал он, словно она ничего не говорила. – Ведь вам едва ли захочется стать его жертвой. Королю достаточно будет взглянуть на вас, моя милая овечка, и он сразу же примет стойку. Не сомневаюсь, что он заставит Рамсфорда отступить в сторону.

Аннабел невольно содрогнулась, поскольку видела фотографии низенького и бородатого английского короля.

– Он этого не сделает. Мой муж не позволит ему.

– Моя дорогая девочка, у Рамсфорда не будет выбора. Положение обязывает, и все такое… и еще одно правило. Вы должны…

– Сплошные правила! – перебила девушка, потеряв терпение. – Так какие еще правила? О чем вы говорите?

– О правилах, по которым живут британцы. Они особенные, и они нерушимы. Преступите одно из их, и вас выставят вон.

Аннабел снова содрогнулась – чувство тревоги перерастало в страх. Разумеется, она не могла позволить себе совершить какую-нибудь ужасную ошибку. Но с другой стороны, она не знала, верить этому человеку или нет. Казалось, для него все было игрой, причем не очень-то честной.

– Я читала статьи об Англии, читала книги об этикете и очень многое узнала о вашей стране за последние несколько лет. – Девушка скрестила руки на груди и добавила: – Так вот, я ни разу не слышала и не читала о каких-либо правилах.

– Сомневаюсь, что кто-нибудь записывал их. Хотя это следовало бы сделать, чтобы избавить вас, американок, от головной боли. Думаю, что это отличная идея! Если я напишу подобный труд, назвав его «Британским брачным путеводителем для американских наследниц», то раскупят даже огромный тираж. Я вполне мог бы жить на вырученные деньги, причем очень неплохо. Какая чудесная была бы перемена…

Как герцог собирался зарабатывать себе на жизнь, ее совершенно не волновало.

– Бернард никогда не рассказывал мне ни о каких правилах. Разве он не сказал бы мне о них, когда мы решили пожениться?

– Для него такой разговор был бы крайне неподобающим. Помимо своих прочих качеств, Бернард обладает несомненным чувством такта, когда речь идет о светской беседе.

Аннабел проигнорировала это высказывание собеседника – она не желала отклоняться от темы.

– Черт побери! Перестаньте дразнить меня! Вы собираетесь рассказать мне об этих правилах или нет?

– Не знаю… – Герцог пожал плечами.

Аннабел лишний раз убедилась, что сделала совершенно правильные выводы относительно этого мужчины.

– Полагаю, вы хотите что-нибудь в обмен на эту информацию? – спросила она.

– Мисс Уитон, какое соблазнительное предложение!

– Я должна была догадаться, – сказала девушка. – Негодяй всегда ожидает чего-то взамен за оказанную даме любезность.

– Но это была ваша идея, – возразил герцог. – Однако я, несмотря ни на что, вынужден противостоять вполне естественному зову природы. Я буду счастлив рассказать вам об этих правилах просто так, не ожидая ничего взамен. Проблема лишь в том, что я совершенно не представляю, как мы сможем это устроить.

– Что вы хотите сказать?

– Я ведь уже говорил вам, что это неподобающая тема для разговора и я не смогу обсуждать ее с вами при свидетелях, в особенности при вашей матери.

Вспомнив о том, что герцог сказал о короле, Аннабел была вынуждена согласиться. Но все же спросила:

– Так почему бы вам не рассказать все это прямо сейчас?

Словно в ответ на ее вопрос из приоткрытой двери донеслись голоса, и Аннабел с тревогой взглянула в том направлении – ей совсем не хотелось, чтобы ее застали наедине с мужчиной, особенно с этим. Двое собеседников прошли мимо комнаты, не останавливаясь, однако ей стало ясно, что лучше здесь не задерживаться. Но как же быть? Ведь она должна была узнать все об этих правилах, иначе… Что, если она войдет в лондонское общество и совершит какие-нибудь ужасные ошибки, которые опозорят ее? Тогда все усилия пойдут прахом. И если существуют какие-то правила, если этот мужчина не обманывает ее, то ей необходимо знать о них.

– Встретимся послезавтра, – прошептала она, взяв с полки роман. – В десять утра возле курительной комнаты. На палубе второго класса. В воскресенье все будут на мессе, но я пожалуюсь на головную боль. Вряд ли кого-то из нас знают во втором классе.

– Вы хотите остаться со мной наедине?

– Если вы будете держать свои руки при себе, – заявила девушка. И, резко развернувшись, вышла из комнаты.

Уже в коридоре она услышала веселый смех герцога.

Глава 5

Когда в половине десятого воскресным утром Кристиан явился в курительную комнату, она была пуста, но это не имело значения – ведь женщинам было запрещено сюда входить. Но даже если бы мисс Уитон и смогла войти, им вряд ли удалось бы поговорить тут наедине. Не удалось бы и в коридоре. Как он и говорил Артуру, риск был слишком велик, так как их могли увидеть. Поэтому он пришел пораньше, чтобы подыскать для разговора более уединенное место.

Купив у судового торговца карту, герцог провел несколько минут, изучая различные каюты и лестницы; когда же он наконец нашел подходящее место и вернулся к курительной, то обнаружил у входа Аннабел.

Насколько можно было судить, слова Артура о пунктуальности его племянницы оказались правдой. Кристиан уже был свидетелем ее невероятного упрямства, а теперь получил возможность убедиться в том, что Артур оказался прав и во всем остальном. Девушка отказалась от своих излюбленных роскошных платьев от Уорта и надела простенькую белую блузку и темно-синюю юбку, а ее рыжеватые волосы были заплетены в косу, так что выглядела она теперь как одна из пассажирок второго или третьего класса. Несомненно, мисс Уитон обладала здравым смыслом и не была склонна к излишней романтике. Именно поэтому Кристиан сейчас и находился здесь.

– С добрым утром, – поприветствовал он ее.

Но она тут же приложила палец к губам.

– Там, внутри, мужчина, – прошептала она, кивая на комнату за своей спиной.

Кристиан заглянул в курительную и увидел мужчину с усами и в военной форме. Тот читал «Нью-Йорк таймс», попыхивая сигаретой. Порадовавшись тому, что уже произвел предварительную разведку, герцог осторожно прикрыл дверь.

– Усачам, которые не ходят в церковь, нельзя доверять, – прошептал он с улыбкой и, повернувшись, взял девушку за локоть. – Идемте.

Он повел ее вниз по ступеням в складскую каюту, расположенную в самом конце коридора. Заглянув внутрь и убедившись, что каюта все еще пуста, он посторонился и сказал:

– Осторожнее, здесь высокий порог.

Аннабел кивнула и вошла. Осмотревшись, она обнаружила, что оказалась в выкрашенной белой краской комнате, доверху заполненной ящиками и бутылками с моющими средствами. Герцог вошел следом за ней, тут же закрыл дверь и придвинул к ней большой ящик. Затем пояснил:

– Я знал, что курительная комната не подошла бы, поэтому нашел более подходящее место. Предусмотрительно с моей стороны, не правда ли?

Девушка фыркнула и пробурчала:

– Очевидно, у вас огромный опыт по организации встреч с женщинами.

– Не без этого, – признал Кристиан. – Но только не с молоденькими незамужними леди. Это одно из правил, и его придерживаются даже такие мерзавцы, как я. По крайней мере большую часть времени.

– В Гузнек-Бенде есть один мерзавец, который бы с вами не согласился, – пробормотала девушка.

Герцог же подумал: «Не подразумевает ли она свой собственный опыт? Любопытно, известно ли об этом Артуру? Скорее всего нет».

– А что с вами случилось? – спросил он, не удержавшись.

Аннабел пожала плечами:

– То, что обычно случается с глупыми семнадцатилетними девчонками. Он разбил мое сердце, вот и все.

Она пыталась сделать вид, что это не имело значения, но Кристиан прекрасно понимал, что все не так. Для нее это имело значение. Огромное значение.

– Что ж, – произнесла она, нарушая молчание, – Лондон, как мне кажется, не слишком отличается от Нью-Йорка. В Гузнек-Бенде считалось нормальным, если парень и девушка оставались наедине, об этом никто и не думал. Но уж в Джексоне все было иначе. Потом я приехала в Нью-Йорк, и он оказался совсем другим. Самым консервативным городом, какой только можно себе представить. И ужасно холодным. Я не имею в виду такой холод, какой бывает в замке в декабре. – Она улыбнулась. – Я говорю о полном отсутствии дружелюбия.

– Да, я понял, – кивнул герцог. Он отошел от двери и прислонился к стене. – Однако вам хочется быть принятой в этот круг, верно?

Аннабел уставилась на него в изумлении:

– Да, разумеется. Но…

– Почему хочется?

Вопрос застал ее врасплох. Девушка раскрыла рот, будто собиралась ответить, затем закрыла его и отвернулась. Герцог ждал, и вскоре она снова заговорила:

– Ведь все хотят быть принятыми…

– Даже холодными, консервативными людьми?

– Ох, вы не понимаете…

– Я пытаюсь. – Кристиан вдруг подумал об Эви, так отличавшейся от этой девушки, но так же страстно желавшей того же. – Я живу в так называемом «обществе» всю мою жизнь, Аннабел, однако не имею ни малейшего представления о том, ради чего все стремятся стать его частью.

– Это лишь потому, что вы – уже его часть.

– Мы все хотим того, чего не можем получить? В этом все дело?

– Наверное, и в этом тоже. Но я сейчас имела в виду другое… Ведь вы уже родились принятым в обществе, так что не знаете, каково приходится таким, как я. Вы всегда шли по жизни, зная, что всегда будете приняты. Вам неизвестно, что это значит, когда вас игнорируют. Когда над вами смеются из-за того, что вы говорите не так, как другие. Когда на вас смотрят сверху вниз – как будто вы просто грязь на полу. Но никто, – девушка вскинула подбородок, – не взглянет подобным образом на графиню.

Еще как взглянет! Даже если она станет женой Рамсфорда, найдутся люди, которые посмотрят на нее сверху вниз и рассмеются. Если она не будет вести себя как подобает, они, разумеется, не смогут выгнать ее из своих гостиных, но пройдет много лет, прежде чем она действительно станет одной из них. Ей придется отчаянно бороться и при этом играть по правилам, чтобы завоевать место в обществе, а ее муж будет для нее плохим помощником.

Но удастся ли ему, Кристиану, доказать ей, что результат того не стоит?

– Ну, став графиней, вы будете выступать в качестве чьей-либо компаньонки, – проговорил герцог. – А это колоссальная ответственность. И если с девушкой, за которой вы присматриваете, случится скандал, то вы пострадаете так же, как и она.

– Для меня это не будет проблемой, – с усмешкой ответила Аннабел. – Я могу узнать волка, когда он забирается в курятник.

Кристиан невольно рассмеялся:

– Именно из-за таких компаньонок многие неженатые мужчины даже не появляются в обществе. До тех пор, разумеется, пока не начинают искать жену.

– Этим вы сейчас и занимаетесь?

Герцог в растерянности заморгал.

– Боже, нет, конечно. С чего в вашу голову пришла подобная мысль?

– Просто… – Аннабел пожала плечами. – Просто я лишь сделала такой вывод. Ведь вы же герцог… Разве вам не нужно жениться?

– Нет-нет! У меня есть кузен. Но даже если бы его не было, это не имело бы значения. Я не намерен жениться еще раз.

– Кто-то мог бы назвать ваши слова последними.

Он вдруг громко расхохотался, запрокинув голову, так что даже ударился затылком о стену.

– Ну почему вы, женщины, такие? Если не подыскиваете партию для себя, то непременно стараетесь сделать это для кого-то еще. Послушайте, – добавил он, нахмурившись, – я не из тех, кто женится.

– Но вы уже были женатым.

– Вот именно. Поэтому и знаю, о чем говорю. Но не могли бы мы вернуться к предмету нашего разговора, то есть к вашим обязанностям в качестве графини? Так вот, от вас будут ожидать, что вы постоянно станете устраивать приемы, причем роскошные. Если вы преуспеете в этом, то и в обществе вас будет ждать успех, однако подобные занятия чреваты опасностями. Вам, например, придется убедиться, что вы не пригласили лорда и леди Эшбертон в один и тот же вечер, потому что они уже двадцать лет как не разговаривают друг с другом. И постарайтесь не сталкивать миссис Бедфорд-Джонс с виконтом Ратмором – они ненавидят друг друга. Но не знаю, как вы сможете этого избежать, если они одновременно явятся к вам на ужин. Лучше будет пригласить мистера Смайта, но он влюблен в мисс Грей, а если мисс Грэм узнает, что эти двое присутствовали на одном и том же вечере, вы навлечете на себя неприятности…

Заметив выражение замешательства на лице девушки, герцог на секунду умолк.

– А балы – еще хуже, – безжалостно продолжил он. – Вам придется давать их, но будьте осторожны, так как бал – крайне сложное мероприятие.

Сев на один из ящиков, Аннабел вздохнула.

– Вам не обязательно рассказывать мне все это. Когда мы только узнали, что богаты, мы переехали в Джексон и купили большой хорошо обставленный дом. И устроили там для меня дебютный бал.

– Он был успешным?

– С вашей точки зрения – пожалуй. – Аннабел рассматривала свои руки. – Никто не пришел.

Услышав в голосе девушки тихое смирение, Кристиан почувствовал, как его с головой накрыла волна гнева. Если ему требовалось доказательство того, что его собственное отношение к обществу справедливо, то сейчас он его получил.

Он пересек комнату, приблизился к Аннабел.

– Что вы имели в виду, сказав, что никто не пришел? Что, вообще никто?

– Мы были такими невеждами… – ответила она со смешком и подняла голову. Но в ее смехе не было веселья. И не было ничего забавного в ее рассказе. – Мы думали, что дать бал в Джексоне – это как устраивать танцы дома, что мы часто делали раньше, – продолжала Аннабел, глядя в белую стену напротив. – Мы не знали, что нужно рассылать приглашения за две недели. Черт, в Гузнек-Бенде никто не отправлял приглашений на вечеринки, даже Хардинги. Мы никогда о таком не слышали. Так что поступили как всегда – просто сказали о бале людям в церкви. Да, мы и вправду были настолько глупы.

Кристиан не знал, что ответить, но предполагал, что осуждение обществом может быть очень болезненным для женщины.

– Если вы думаете, что были глупы, то ошибаетесь. Вы просто не знали, – добавил Кристиан.

– Вот именно. – Она повернулась к нему, и горечь в ее голосе сменилась решимостью, а боль обернулась храбростью. – И поэтому я здесь! Я хочу знать все правила, потому что не хочу стоять в пустом бальном зале в Лондоне, как это случилось в Джексоне. Я ни за что на свете не хотела бы снова пережить то, что чувствовала той ночью.

Кристиан с тревогой смотрел на девушку. Было ясно, что все окажется сложнее, чем он предполагал. Принимая предложение Артура, он не знал, что ему придется иметь дело с более серьезными причинами, чем обычная амбициозность, и что вместо этого он столкнется с попыткой залечить душевные раны. И теперь, чтобы преуспеть, ему придется разбередить собственные раны – только так удастся вызвать у этой девушки сомнения. Ему вдруг ужасно захотелось развернуться и уйти, но затем он вспомнил, как Рамсфорд подмигнул ему в «Доме с бронзовой дверью», и от этого что-то дрогнуло в его душе…

Нет, эта девушка не заслуживала того, чтобы оказаться на всю жизнь привязанной к такому мерзавцу, как Рамми, и он, Кристиан, приложит все усилия – только бы заставить ее увидеть истинное положение вещей. Но ему придется быть крайне деликатным, иначе она будет упрямо стоять на своем, как и с Артуром.

– Ладно, хорошо, – сказал наконец герцог. – Очень мудро с вашей стороны, что вы пытаетесь узнать все о львином логове до того, как попадете туда. В конце концов, знание – великая сила.

– Но не в Нью-Йорке. Я за три месяца узнала все об этом городе, но все-таки это не принесло мне добра.

– Так вот почему вы решили начать охоту на графа из Британии?

– Я не охотилась на него! – воскликнула девушка, обиженная подобным обвинением. – Женщины не преследуют мужчин. Никогда. Поверьте мне, этот урок я выучила давным-давно.

– О, понимаю… Вы имеете в виду негодяя из Гузнек-Бенда, надо полагать.

– Мама с раннего детства говорила мне, что я не должна бегать за мальчиками. – Аннабел криво улыбнулась. – Но я не очень хорошо ее слушала.

– В самом деле? – Он взглянул на ее губы. – Значит, вас тянет к негодяям, не правда ли, мисс Уитон?

Она вскочила на ноги, тем самым без слов ответив на его вопрос.

– Вы собираетесь вести себя как джентльмен или нет?!

– Рад узнать об этой вашей слабости, – пробормотал герцог с усмешкой. – Это дает мне надежду.

Девушка взглянула на него, прищурившись:

– Для вас нет никакой надежды. Даже тогда, когда… «блеск сойдет с моей короны», как вы выразились.

– А кто теперь говорит свои последние слова?

– Я была бы признательна, если бы вы придерживались темы нашего разговора. Мы обсуждали мою будущую жизнь в качестве графини Рамсфорд.

– Разумеется. – Кристиан немного подумал. – Должно быть, вы думаете, что замужество означает свободу, однако это вовсе не так.

– Не так? – Она явно встревожилась, и Кристиан поспешил этим воспользоваться.

– Да, не так. Каждое ваше движение будет подвергаться детальному рассмотрению, как только вы станете графиней. К тому же вы – иностранка. Поэтому британские женщины будут с нетерпением ожидать подходящего случая, чтобы воткнуть нож вам в спину. С их точки зрения, вы похитили мужчину, принадлежащего им, и они будут счастливы увидеть, как вы потерпите крушение. «Эти американки ужасно неотесанные», – скажут они. И вам будет чрезвычайно трудно завести друзей.

– Но у меня есть собственные друзья. Как только я там обживусь, я перевезу их к себе и помогу освоиться в британском обществе.

– Да, конечно. Но пройдут годы, прежде чем вы получите достаточное влияние.

– Годы?! – вскричала девушка. – Сколько же?!

Герцог пожал плечами.

– Некоторые иностранки тратят всю жизнь на то, чтобы завоевать положение в обществе. Конечно, вы будете обладать определенной свободой, выйдя замуж. Но вы не посмеете воспользоваться даже ее частью. Вы, например, получите право пить больше одного бокала вина за обедом, но если хотя бы раз вы покажетесь кому-то захмелевшей, то это тут же обернется против вас.

– Об этом нет нужды беспокоиться. – На лице Аннабел отразилось облегчение. – Мне не слишком нравится спиртное.

Герцог усмехнулся и подошел к ней поближе.

– Так вы говорите сейчас. Но холодные ночи в замке могут сильно изменить ваши вкусы. Не удивлюсь, если уже к Рождеству вы пристраститесь к бренди. Но если вы не любите спиртного… – Он взглянул на нее сверху вниз. – Есть и другие способы согреться.

Кристиан окинул девушку взглядом, сразу же представив сотню самых разных способов согреть ее чудесные формы. И ему этого очень даже хотелось, но, к несчастью, он не мог ничего предпринять, по крайней мере не с половиной миллиона долларов на кону. Укротив свои низменные инстинкты, он заставил себя снова взглянуть в лицо девушки.

Она же посмотрела на него, нахмурившись.

– Послушайте, мой милый, у меня не слишком много времени, и я не собираюсь тратить его, пока вы смотрите на меня, как кошка на мышь.

– Ох, простите. – Кристиан вовсе не сожалел о сказанном, однако следовало признать, что мисс Уитон была права. Он должен был во что бы то ни стало увести ее от края пропасти, и он не мог позволить себе отвлекаться даже на ее роскошное тело.

Но с другой стороны… Возможно, это и оказалось бы способом заставить ее понять, что в море есть и другая рыба. Немного безобидного флирта – и она почувствует себя привлекательной женщиной, которой не обязательно выходить за Рамсфорда и которая может еще немного повременить с замужеством. Эта мысль пришлась Кристиану по вкусу. «Да-да, – решил он, – идея отличная!»

А девушка смотрела на него с явным подозрением и по-прежнему хмурилась.

Пытаясь как-то оправдать свои слова, герцог проговорил:

– Я просто не знал, с чего начать. Но существует множество опасностей, которые угрожают вашему будущему.

Она приоткрыла рот, и ее негодование уступило место тревоге.

– Сколько же их, этих опасностей?

– Сотни. Тысячи.

– О Боже… – прошептала девушка. – Но возможно, вам лучше расположить все правила по мере их значимости. Какое из них самое важное?

– Побыстрее произвести на свет наследника.

– Я вряд ли смогу как-то повлиять на это!

– Да, верно. И все же в ваших интересах произвести на свет сына – это кратчайший путь к успеху в обществе. Кроме того… До тех пор, пока у вас не появится сын, вы должны соблюдать абсолютную верность мужу.

– Разумеется. Нет нужды говорить мне, что изменять нехорошо и что замужняя женщина должна быть верной.

– Но с мужчинами все по-другому. Вы должны соблюдать верность, но Рамсфорду позволено иметь сколько угодно любовниц, если только он будет осторожен и не станет привлекать внимание к этому обстоятельству.

Но девушка отреагировала на эти его слова не так, как он надеялся.

– У мужчин иногда бывают любовницы, – сказала она. – Такое случается…

Герцог поднес ладонь ко рту и покашлял, скрывая улыбку.

– Да, но Рамсфорд будет оплачивать их, пользуясь вашими деньгами. Он сможет покупать им дома, одежду, украшения…

– Только через мой труп, – заявила Аннабел.

– А как вы сможете предотвратить это? Лишите его средств, если он заведет любовницу?

Аннабел в замешательстве уставилась на собеседника. Прошло несколько минут, прежде чем она наконец ответила:

– Разумеется, нет! Это даже не приходило мне в голову. Но разумеется… – Она умолкла в нерешительности, и это вселяло оптимизм. – Разумеется, в этом не будет необходимости. Бернард не станет… Он не воспользуется этим своим доходом, чтобы тратить его… тратить его на других женщин.