Текст книги "Мальчики-охотники за удачей на Юкатане"

Глава 5. Мы осматриваем новое воздушное изобретение

– Вы должны понять, – сказал лейтенант, – что с того момента как я решил предпринять это дело, я начал готовить свои «мышцы войны». Я рассчитывал на то, что на такой изолированный народ, как тча, очень сильно подействуют современные изобретения. Я решил также, что смогу собрать очень много такого, что поможет мне проникнуть на враждебную территорию и подняться на почти неприступные горы к тайному городу. К счастью, летом я провел больше месяца в Вашингтоне, где рассказал о своих планах дяде Саймону Уэллсу. У нас было много долгих разговоров, в которых мы обсуждали оборудование, необходимое в таком рискованном предприятии. Глубокие познания дяди в электричестве оказали мне огромную помощь, потому что его знаменитый аккумулятор, сочетающий гигантскую мощность с небольшим весом, позволит мне доставить необходимое оборудование в самое сердце дикой местности. К тому же мой дядя знал о нескольких современных изобретениях, о которых я не имел понятия, и благодаря его влиянию я смог их получить. Вот очень важный пример.

С этими словами он достал из ящика необычное устройство, нечто среднее между резиновой надувной подушкой и нижней рубашкой. Как объяснил Аллертон, эту штуку нужно надеть через голову, чтобы она покрывала все тело от шеи до бедер. Она состоит из двух тонких слоев похожего на резину вещества, и ее можно надувать, как воздушный шар.

– Эта полоска, – объяснял Аллертон, – для присоединения к вам с левой стороны небольшого металлического ящика – вот он, этот ящик – для хранения кристаллов темлина. Если через этот клапан налить на кристаллы немного воды, создается летучий газ, который называется темл. Он раздувает это устройство. Сейчас Чака его наденет, вы увидите, как оно работает.

Майя немедленно послушался, надев устройство через голову и просунув руки в проделанные для этого отверстия. Потом он присоединил металлический ящичек – думаю, из алюминия – и налил воду на кристаллы темлина. Немедленно в необычное одеяние устремился газ. Одеяние начало раздуваться, и верхняя половина тела Чаки нелепо расширилась. Он отключил газ и вопросительно посмотрел на Аллертона.

– Только что Чака весил сто восемьдесят фунтов, – сказал лейтенант. – а теперь лишь немного тяжелее воздуха.

Подтверждая эти слова, Чака с упругостью резинового мяча прыгнул на стол, потом снова на пол.

– Эта раздутая одежда, – объяснил лейтенант, – оказывается бесценной при подъеме на горы и при спуске в пропасти. Она изготовлена не из резины, как вы, возможно, подумали, а из удивительного нового материала, прочного, как сталь, и столь же непроницаемого. Это недавнее научное открытие будет использоваться для изготовления непрокалываемых автомобильных шин, и я первым применяю его для другой цели. Идею «газового жилета», как я это называю, предложил дядя Саймон, и я сразу за нее ухватился. В ящике десять таких «жилетов», каждый снабжен запасом темлина. Сейчас я продемонстрирую самую главную возможность его использования. Если Чака добавит немного газа, он поднимется в воздух.

Чака сделал это и, как воздушный шар, медленно поднялся к потолку каюты, но оставался в вертикальном положении; якорем для него служили ноги. Он прикоснулся к клапану, выпустил часть газа и снова плавно опустился на пол.

– Этот жилет можно носить постоянно, – продолжал Аллертон, – при этом оставляя достаточно веса, чтобы контролировать движения, но при этом уменьшить усталость от ходьбы. В этом жилете я могу прыгнуть в пропасть и безвредно приземлиться на дно. Если я хочу уйти от врага, я раздуваю жилет и взлетаю в воздух.

Он достал карманный нож и попросил меня ударить по жилету, который был на Чаке; материал отразил все мои попытки.

– Сомневаюсь, – сказал Аллертон, – чтобы его пробила при стрельбе в упор пуля, но такой эксперимент я не проводил. Там, куда мы пойдем, туземцы не используют пули.

Мы все были полны удивления перед этим замечательным устройством.

– Сколько газа сможет породить такое количество кристаллов? – спросил я.

– Достаточно, чтобы раздуть жилет полдюжины раз, – ответил лейтенант. – Но у меня достаточный запас кристаллов темлина в другом ящике, чтобы в случае необходимости добавить в ящички.

– А другой газ не подойдет? – спросил Арчи.

– Не так хорошо. И никакой другой газ не получается так быстро и легко, как из темлина.

– Конечно, без этих кристаллов жилет становится бесполезным, – сказал Джо.

– Да, но мы будем использовать газ только в случае необходимости. В такие времена жилет нам будет очень полезен. Есть еще одно устройство, которое придумал я сам; оно присоединяется к жилету и делает его похожим на самолет, гораздо более надежным и безопасным.

Он сделал знак Чаке, который достал из ящика два предмета, похожие на сложенные японские веера; туземец вначале присоединил эти устройства с обеих сторон к своему жилету, а потом просунул руки в серию петель из струн. Ему помогал Аллертон, потому что раздутый жилет мешал Чаке свободно пользоваться руками. Когда все было готово, майя поднял руки, и они оказались снабженными крыльями. Когда он опускал руки, крылья складывались, когда поднимал – раскрывались. Они были изготовлены из того же материала, что жилет.

– У нас не было возможности много экспериментировать с этими крыльями, – признался лейтенант. – Вначале они могут показаться неудобными и не смогут нести далеко. Но когда к ним привыкнешь, они помогают менять высоту и направление, использовать ветер и лавировать, как это делает корабль.

– Не вижу особой пользы в этом снаряжении, – заметил дядя Набот. – Вы ведь идете на Юкатан не для того, чтобы устроить цирковое представление или превзойти братьев Райт. Вам нужно просто забрать золото и все такое. Много ли груза можно нести в воздухе в таком жилете?

– Боюсь что нет, – серьезно ответил Аллертон. – Как я уже говорил, одна из моих идей – поразить туземцев чудесами современной цивилизации.

– Ну, для этого годится. Меня вы во всяком случае поразили, – сказал дядя Набот.

Глава 6. Мы видим поразительную вещь

– Самое удивительное мне еще предстоит вам показать, – сказал лейтенант Аллертон. Чака между тем снял пиджак, сложил его, положил в ящик и приготовился открывать другой ящик. – Этим я обязан исключительно гению моего дяди и его дружескому интересу ко мне. Должен откровенно сказать, что вы первые в мире люди, кроме президента Соединенных Штатов, моего дяди, меня самого и Чаки, которым станет известна тайна удивительного электрита. Это не правильное научное название, но я буду называть его так. Я уверен, что когда-нибудь это изобретение революционизирует и упразднит войны, обеспечит мир для всех народов и государств. Последствия этого изобретения так грандиозны, что, когда дядя Саймон после многих лет экспериментов завершил его, он не решился представлять его обществу. Он доверился президенту, и они решили подождать и наблюдать за условиями, прежде чем решить, что делать с электритом. Но моему дяде хотелось испытать свое изобретение в реальной действительности, и он в ответ на мою раннюю просьбу позволил изготовить восемь электритов и взять их с собой в экспедицию. Могу сказать, что на эти электриты я рассчитываю больше, чем на все остальное оборудование.

В ящике, который открыл Чака, мы увидели несколько тщательно завернутых пакетов. Один из них лейтенант взял и положил на стол в каюте. В прочную бумагу был обернут деревянный ящик, в нем обертка из войлока, потом из замши, из какого-то белого материала – и наконец Аллертон извлек позолоченную никелевую трубку пятнадцати дюймов в длину, изогнутую в одном конце как рукоять револьвера. От этой рукояти отходили два изолированных провода.

Мы были очень заинтересованы, но пока не понимали, для чего предназначена трубка. Далее Аллертон достал из ящика пояс, на первый взгляд похожий на патронташ, только шире и вдвое толще. На поверхности пояса были размещены гальванические трубки, несимметрично соединенные друг с другом.

– Это, – сказал лейтенант, – наиболее сжатая форма знаменитого конденсатора Саймона Уэллса. – Он присоединил провода от трубки к поясу, а сам электрит сунул в петлю, или кобуру, у себя на боку. – Сейчас я готов, – продолжал Аллертон, – к встрече с любым свирепым зверем или врагом, который посмеет выступить против меня. Я вооружен наиболее мощным оружием, когда-либо созданным наукой. Если на меня нападут, я достану электрит, – он сопровождал эти слова действиями, – направлю на врага и нажму большим пальцем вот эту кнопку. Это высвободит разряд электричества, способный свались слона на расстоянии в сто ярдов.

Мы удивленно смотрели на него, и эту демонстрацию сопровождало много взволнованных восклицаний – в зависимости от темперамента зрителей.

– Сколько раз он может выстрелить? – спросил Арчи.

– Сорок пять раз. Это истощит энергию пояса, – ответил Аллертон.

– А что потом? – задал вопрос капитан Стил.

– Потом надо сменить пояс, сэр. У меня на каждый электролит есть по шесть поясов, а электролитов восемь.

– Вы испытывали его? – спросил я, несколько озадаченный: я начинал понимать, что это за чудо.

– Пока нет. Но изобретатель, профессор Уэллс, проверил его силу вначале на собаках и мелких животных, потом на лошади и наконец на своем привратнике, который согласился на это испытание.

– Вы хотите сказать, что он убил человека! – в ужасе воскликнул дядя Набот.

– Вовсе нет, сэр. Самое удивительное в электрите то, что он не убивает, только лишает сознания. Выстрел из него немедленно поражает человека, лишает его сознания, и внешне человек кажется мертвым. Но через два или три часа, в зависимости от физического состояния и жизненных сил человека, он приходит в себя без всяких последствий, ну, разве с небольшой головной болью. Именно поэтому я сказал, что электрит способен устранить войну и обеспечить мир. Никто не устоит против него. Он способен победить целую армию, причем без кровопролития. Если две противоборствующие силы будут использовать электролит, вслед за битвой вопли и стоны вдов и сирот не будут омрачать торжество победителей.

Ошеломленные, мы какое-то время сидели молча задумавшись. Я постепенно начал понимать все возможности этого чудесного изобретения.

– Мне бы хотелось его испытать, – спокойно сказал Джо. – Испробуете на мне, лейтенант?

– Вы слишком ценны, чтобы экспериментировать на вас, – ответил тот, – но мы с Чакой проверили все восемь электритов с помощью запасного пояса, который я взял именно с этой целью. Однажды мы получили разрешение на охоту на берегу залива Магдалены и легко сбивали кроликов, чаек и несколько койотов. Мы не могли ждать, когда они придут в себя, но дядя Саймон заверил меня, что человек обязательно придет в себя, если у него нет серьезной болезни сердца или чего-то другого. Привратник дяди, мускулистый ирландец, на котором проводился эксперимент, пришел в себя через два часа с небольшим.

– Поистине необычное оружие, – заметил дядя Набот. – Но когда речь идет о сражении с туземцами на Юкатане, я предпочитаю доброе ружье. Какой смысл лишать врага сознания, если не можешь навсегда вывести его из строя?

– Никто не хочет убивать людей, если этого можно избежать, – с негодованием ответил я. – Если нам противостоят туземцы, которых можно на два часа вывести из строя, для наших целей это подходит так же хорошо, как убийство этих бедняг.

– Точно моя мысль, Сэм, – одобрительно сказал Аллертон. – Но, к несчастью, долго использовать электриты мы не сможем: у нас ограничено количество аккумуляторов. Поэтому придется брать с собой ружья и револьверы, а это оружие использовать в случае необходимости.

Далее он показал нам еще много любопытных вещей, содержавшихся в ящиках; о некоторых из них вы еще услышите в моем рассказе. Три больших ящика были заполнены механическими игрушками и новинками, алюминиевой посудой, медными пуговицами, металлическими расческами, разными щетками, тюками ярких цветных тканей и китайских украшений. Аллертон сказал, что все это стоило больших денег и практически истощило все ресурсы его изобретательного и эксцентричного дяди и его самого, а также все сбережения Чаки.

– Если мы не добьемся успеха, – почти спокойно сказал он, – я банкрот. Но если мои планы осуществятся, а я очень на это надеюсь, никакой риск не кажется мне чрезмерный, если речь идет о выкупе нашей усадьбы и будущего зависящих от меня моих дорогих женщин.

– Добиться успеха! – воскликнул Арчи. – Конечно, мы добьемся успеха! С таким оборудованием мы не можем проиграть!

Никто не ответил на эти эмоциональные слова. Все были заняты своими мыслями. Нам предстояло долгое и трудное путешествие, борьба, полная отчаянных опасностей, прежде чем мы сможет говорить об успехе.

Тем не менее мы считали, что попробовать стоит.

Глава 7. Мы перехитрили врага

В утренней полутьме я стоял у поручня вместе с друзьями и тревожно смотрел на черную линию, обозначающую берег Юкатана. Чтобы избежать островов и населенных территорий на северо-востоке, мы подходили к Юкатану со сторон Берега Москитов и Британского Гондураса, чтобы подойти к самой дикой и варварской местности.

Чака, который мальчиком жил поблизости и несколько раз путешествовал к морю, не был уверен, что узнает с моря залив Мопа. От этого залива, который находится на враждебной территории мопане, идет тропа в землю итцексов. Это единственная известная Чаке тропа, следовательно, по ней мы и должны будем идти.

Мопане ведут непрерывные войны с соседними племенами, но привыкли иметь дело с кораблями и экспедициями со стороны Гондураса, приходящими за огромными зелеными черепахами, которых множество в этой местности. Мы рассчитывали на это, надеясь избежать немедленного враждебного отношения.

Когда медленно взошло солнце и рассеяло серые тени на утреннем небе, мы увидели, что совсем рядом дикий, но привлекательный берег. На берегу ровный песчаный пляж. За ним кустарник, кусты низкие, немного напоминающие полынь, но растущие тесней друг к другу. А еще дальше всю местность, насколько хватал глаз, покрывает густой лес из больших красных и кампешевых деревьев.

Чака рассказал, что деревни мопане расположены по самому краю леса, но, когда к восьми утра мы подошли к берегу настолько близко, что могли различать подробности, то увидели тут и там на берегу статные бронзовые фигуры. Несомненно, это были часовые, которые должны увидеть, где мы причалили.

– Не здесь! – воскликнул майя, покачав головой.

Мы повернули и медленно поплыли на север, внимательно наблюдая за тайными мелями и скалами: нам не могли помочь карты из собрания моего отца, потому что раньше моряки не заходили в эти практически неизвестные воды. Было множество небольших бухт и выступов, и все их Чака внимательно разглядывал. Однажды он решил, что нашел нужное место, и мы вошли в красивый залив и остановились, а наш проводник начал разглядывать ориентиры. Но туземец, хотя и действовал медлительно, но внимательно и не обманывался случайным сходством.

– Не здесь, капитан Стил, – снова сказал он, и мы вышли из залива и продолжили движение как можно ближе к берегу, чтобы дать Чаке возможность лучше все разглядеть.

Весь день прошел в этом утомительном поиске, и уже приближался вечер, когда майя радостно вскрикнул и поднял руки, показывая, что увидел нужную гавань. Это была скорее небольшая бухта, чем залив, и мой отец с тревогой смотрел на большие скалы, разбросанные в четверти мили от берега.

Как и повсюду, за нами наблюдали туземцы, и, как только мы остановились, в воде появилось два десятка челноков, полных индейцами, и вскоре окружили наш корабль. Чака им не показывался, боясь, что его узнают, и Аллертон крикнул одному из туземцев, который собирался бесстыдно подняться к нам на борт, чтобы тот держался подальше во избежание неприятных последствий. Туземцы были поражены, услышав, что белый человек говорит на их языке, и ответили, что хотят «торговать». Аллертон ответил, что нам нечем торговать и что мы продолжим путь на север.

Похоже, это их не удовлетворило. Все индейцы были медного цвета, спортивного телосложения, действовали стремительно, у всех блестящие черные глаза. Они как будто совершенно нас не боялись, и одна лодка с четырьмя мужчинами стремительно подошла к нашему борту; туземцы схватили веревочную лестницу, которую мы оставили свисать с борта, и начали поднимать с проворством кошек.

Нед Бриттон наблюдал за этим; могучий помощник капитана схватил первого туземца, поднял его и бросил в остальных поднимавшихся по лестнице. Все четверо исчезли под поверхностью спокойной воды, а их товарищи гневно закричали и засыпали нас шквалом маленьких дротиков, напомнивших мне стрелы; они целились во все головы над бортом. Мы без труда уклонялись от них, но Аллертон предупредил нас, что дротики отравленные, и это нападением нам не понравилось.

Капитан Стил уже дал приказ уходить, и мы как можно быстрей вышли за пределы досягаемости этих стрел. Туземцы, которых сбросил Нед, снова забрались в лодку, но у того, кого схватил наш помощник, как будто была сломана рука, и он выл, когда товарищи втаскивали его на борт.

Мопане не пытались нас преследовать, и, направляясь в море, мы видели, что они плывут к берегу.

– Отличный прием, скажу я вам! – с отвращением заявил Арчи. – Это с такими паразитами нам предстоит иметь дело?

– Думаю, это только небольшой пример их особенностей, – задумчиво сказал Джо.

– Мопане – плохие индейцы, – подтвердил Чака, который снова вышел на палубу.

– Что ж, придется принимать их такими, как они есть, – со вздохом ответил я. – Беда в том, что никто не захотел их цивилизовать.

– Каков наш план теперь, сэр? – спросил Нед у Аллертона.

– Мы подождем наступления темноты, потом вернемся в залив, погасив все огни, и высадимся как можно тише, – был ответ. – Мы рассчитываем на обычай туземцев «спать по ночам, сражаться днем». Это защитит нас от наблюдения. Мы создали у них впечатление, что уплыли насовсем, и, так как корабли здесь бывают редко, мопане вернутся в свои деревни в лесу и лягут спать. Это даст нам возможность высадиться, подготовиться и пойти по тайной тропе, ведущей в страну ицтексов.

– А что тем временем будет с кораблем? – спросил Нед.

– Капитан Стил и его люди будут стоять вдали от берега до нашего возвращения. Мы разработали серию сигналов, чтобы капитан знал о нашем возвращении и смог подойти и встретить нас. У него будет скучная задача, потому что, если все пройдет хорошо, нам потребуется не меньше двух-трех недель, чтобы добраться до места и достичь своей цели. Но нас могут немедленно прогнать, и нам в любой день может понадобиться помощь, особенно если люди Чаки не признают его власть и встретят нас враждебно.

– В таком случае наше предприятие станет совсем безнадежным, – сказал я.

Аллертон ничего не ответил. Чаку предположение о неверности его людей нисколько не встревожило, и он сказал:

– Если мы можем сразиться с мопане, сможем сразиться и с ицтексами.

– Но ящики! – воскликнул я, неожиданно вспомнив о багаже. – Что будет с ними? В одном наши припасы, и думаю, они все нам необходимы. Но как девять человек, со всех сторон осажденные опасностями, смогут пронести семь тяжелых ящиков?

– Наше оборудование, – объяснил Аллертон, – содержится в трех ящиках; когда мы их опустошим, эти ящики могут остаться на борту. Четыре ящика будут снабжены газовыми жилетами-колесами. Каждый ящик вполне сможет везти один человек.

Признаюсь, его слова меня очень удивили.

– А теперь, – продолжал наш предводитель, – нам пора готовиться, пока еще светло. Можно также освещать палубу, но, когда подойдем к берегу, у нас должно быть темно, как ночью.

Экипаж «Чайки» знал о предстоящем приключении, чуял запах обещанных призовых денег и был готов нам помогать. Ящики принесли на палубу, и три из них открыли.

– На время мы должны забыть европейские обычаи и снять одежду, – объявил Пол. – С этого момента мы будем носить одежду, приготовленную мной на этот случай.

На глазах у любопытных матросов он попросил Арчи переодеться. Арчи быстро сбросил одежду, даже белье, и Аллертон вначале дал ему в качестве белья «противомоскитный комбинезон», как мы позже убедились, отличное средство против ядовитых стрел туземцев. Затем последовали бриджи и гетры из любопытного плетеного материала, похожего на марлю, на самом деле это был гибкий металл, и наконец газовый жилет, накрывший все тело, кроме головы.

– Этот жилет тоже служит броней, – объяснил Аллертон, – и, хотя его нужно носить постоянно днем и ночью, надевать его только для того, чтобы стать легче. Генератор газа весит только шесть унций, и носить его нужно с жилетом, чтобы использовать в любое мгновение. То же самое с восемью электритами, которые всегда должны быть с нами. Запасные пояса, конечно, пока не понадобятся, останутся в одном из ящиков, так же как дополнительные запасы темлина.

Затем он дал Арчи шлем-маску очень любопытной конструкции. Она похожа на пробковый шлем, очень легкий и удобный, потому что лежит не на голове, а на шаре из проволочной сетки, который окутывает всю голову.

Материал этого шлема, прозрачный, как тонкая кисея, и так прочен, что, когда Аллертон встал на него обеими ногами, он нисколько не прогнулся.

– Это защита от мошки и москитов и всех ядовитых насекомых, – сказал Пол. – Думаю, привыкнув, мы найдем это очень удобным.

Эти маски прикреплялись к проводнику полосками, которые проходили под руками, и оставались неподвижными, позволяя поворачивать голову в любом направлении, хотя опустить подбородок можно лишь немного. Высокие сапоги из того же материала и гибкие перчатки завершали это удивительное одеяние. Когда Арчи повесил ружье через плечо и сунул за пояс два револьвера и большой нож, он выглядел так, как ни один человек на земле.

Я уверен, что это описание заставит читателя подумать, будто костюм Аллертона исключительно неудобный и неуправляемый, и таково вначале было мое мнение. Но последующее использование показало, что это мнение совершенно неверное. Немного пройдясь, чтобы проверить «оснастку», как он это назвал, Арчи объявил, что она удобна. Все очень легкое, и одежда из материала, похожего на марлю, прохладней, чем то, к чему он привык. На Юкатане вообще жарко, но не слишком благодаря ветру с моря с обоих направлений. Готовя свой костюм, Аллертон это учитывал.

Пока остальные по примеру Арчи одевались, Аллертон и Чака натягивали специально приготовленные газовые жилеты на ящики, которые мы возьмем с собой. Затем эти покрытия надули с помощью темлина, и ящики стали такими легкими, что я легко мог поднять один из них рукой. Ни один другой газ не создает такой подъемной силы; самое небольшое его количество удивительно преодолевает тяжесть, то есть силу земного притяжения. К переднему краю каждого ящика прикрепили одно колесо с широкой шиной, сзади две ручки, и ящик превратился в необычно выглядящую тачку.

Закончив работу, Пол взглянул на груду материалов на палубе и сказал так, словно ему это только что пришло в голову:

– Кажется, мы набрали лишний вес. – Он повернулся к матросам, с любопытством наблюдавшие за ним. – Кто-нибудь из вас, ребята, хочет к нам присоединиться?

Все они, как один, сделали шаг вперед и коснулись пальцами шапки.

– Спасибо, друзья мои, – благодарно сказал Аллертон. – Думаю, я возьму Педро. Он из этой части мира и привык к климату. Пойдешь с нами, Педро?

Мне показалось, что на лице Педро появилось выражение легкого замешательства, может, даже раздражения, но он сразу подошел и стал одеваться.

– К несчастью, – сказал лейтенант, – у нас всего восемь электритов, и Педро для защиты придется полагаться на огнестрельное оружие.

Услышав это, Педро улыбнулся и кивнул. Он не знал, на что способен электрит. Но он сказал, что умеет держать рукоять пистолета, а нож – его любимое оружие. Когда у него есть это оружие, он совершенно спокоен.

Дядя Набот громко смеялся, когда мы выстроились на палубе, а Спеклс, боцман, который отныне будет исполнять обязанности помощника капитана, осветил нашу группу прожектором. Потому что к этому времени совсем стемнело, и мы направлялись назад в залив для высадки.

Нукс и Бриония, наши крепкие чернокожие, казались гигантами в новом одеянии. Нед тоже стал очень большим, а мы все остальные значительно выросли в росте. Педро тоже смеялся над нами и над собой, и остальных матросов явно смешила наша внешность. На меня тоже подействовала юмористическая сторона ситуации: хоть я бывал во многих приключения, никогда так необычно не одевался – да, кстати, и никто другой. Мы первые в мире искатели приключения в газовых жилетах, вооруженные электритами и защитой от комаров и стрел!

Однако Аллертон и Чака серьезно предупредили нас, что наше веселье несколько преждевременное. Мы начинаем очень важное и очень опасное предприятие.

– Пора начинать затемнение, – сказал мой отец, никогда не забывавший о предосторожностях.

Все лампы на борту погасили, кроме одной, затемненной, на нактоузе.

Ночь казалась особенно благоприятной, хотя Пол сказал, что звездное небо подошло бы нам не меньше затянутого облаками, конечно, если туземцы спят по домам. Если они все еще бродят по берегу, в любом случае нас увидят. Я подумал: удачно, что белая «Чайка» не очень хорошо видна с берега на фоне темной воды. У мопане острое зрение, и, если бы они увидели приближающийся корабль, что-нибудь сделали бы.

Мы тихо вошли в залив, приглушенно работал только один двигатель, и приблизились к песчаному пляжу, как могли близко. Шлюпки были спущены, весла обернуты тканью. В одну шлюпку мы погрузили ящики-тачки, в другую сели сами.

Я не забыл, уходя с палубы, пожать руку отца. Слава богу, наша взаимная привязанность сильна, и мы хорошо понимаем друг друга. Я знал, что в глубине души отец за меня молится и просит провидение вернуть ему сына целым и невредимым, но я никогда не слышал от него ни слова возражения или предупреждения. Это могло бы заставить меня нервничать, а это вообще не нужно.

Почти беззвучно наши кили коснулись дна. Потребовалось несколько мгновений, чтобы перенести ящики на берег, потом мы пожали руки матросам, зная, что они все желают нам успеха. Они сразу вернулись на корабль, а мы приготовились следовать за Чакой, который с этого мгновения принял на себя руководство. Нукс и Бриония тащили по ящику, то же самое Педро и Нед. Ящики были такими легкими, что на неровных местах их просто несли на руках.