Текст книги "Люблю, скучаю… Ненавижу!"

21

Наверное, на несколько секунд у меня случился ступор.

В этом мужественном профиле, волевом подбородке, темно-серых лучистых глазах очень тяжело было сразу отыскать прежнего Филю, который ещё не так давно был рыхлым, неповоротливым и постоянно отставал от друзей, если все вместе бежали куда-то.

Теперь же в нескольких метрах от нас стоял подтянутый молодой парень, ничем, даже отдалённо, не напоминавший неуклюжего толстого подростка. А когда он обернулся на голос моей матери и увидел меня, его лицо озарилось искренней улыбкой. И вот в этот самый момент картинка и сложилась: те же самые черты, те же морщинки возле глаз во время улыбки, тот же изгиб черных бровей.

– Филя? – Пробормотала я, поднимаясь.

– Каринка! – Он попросил своих друзей подождать и направился к нам.

Я выбралась из-за стола и неуклюже пошла навстречу. Собиралась протянуть руку, но Фил так широко распахнул объятия, что я тут же растерялась. Сама не поняла, как влетела в них, и как он легко подхватил меня и оторвал от земли.

Вот это встреча…

– Не могу поверить, что это ты! – Воскликнул старый друг, отрываясь от меня и глядя во все глаза.

– Честно говоря, я тоже… – Мой голос потерялся в шуме голосов посетителей пляжного кафе.

Чувство радости и неловкости смешались в странный коктейль.

– Ты та-а-ак изменилась! – Он говорил низко, как взрослый мужчина, и это звучало жутко непривычно.

Лицо у меня в этот момент было, наверняка, такое, будто я увидала падающий с неба снег в июле.

– Ты тоже. – Произнесла я. Не удержалась, вытянула руку и помяла пальцами его бицепсы. – В последний раз, когда мы виделись, ты был таким… оверсайз. – И тут же спохватилась: – Ой, прости…

– Да что там! – Расплылся в улыбке парень. – Я был жирным, говори уж, как есть.

– Ага. Вроде того.

Я обернулась и посмотрела на своих родных. Мама с папой улыбались, Радов уже не выглядел таким уверенным – он хмурился, а Ниночка на меня вообще не смотрела: она обронила и никак не могла поднять со стола свою нижнюю челюсть.

– Помнишь моего брата? – Смущённо сказала я. – Вова через пару дней женится, и мы тут все собрались по этому поводу.

– Да, конечно! Привет! – Фил бросился пожимать руки присутствующим. – Очень приятно, очень приятно.

– А это Нина – моя подруга. Мы учимся вместе. – Добавила я, когда он дошёл до Орловой.

– Очень приятно, Филипп. – Улыбнулся он.

Подруга ему кивнула, но как-то заторможено. Совершенно очевидно, её челюсть всё ещё отказывалась вернуться в исходное положение, и рот Орловой так и оставался открытым.

– Рад знакомству. – Попытался прервать их рукопожатие Фил.

Но подруга никак не хотела отпускать его руку. Кажется, у неё нерв защемило, или что-то там замкнуло.

– Ни-на, – наконец, вернулся к ней дар речи.

И они расцепили руки.

– Так вы вышли прогуляться? – Спросил Фил, отходя от стола и поворачиваясь ко мне.

– Да, – замялась я, – может, искупаемся.

– Не хочешь с нами, Филипп? – Предложила моя мама.

– Я не знаю… меня, вообще-то, ждут друзья. – Он кивнул в сторону парней, стоящих у стойки бара, и вернул взгляд на меня. – Может… я зайду к тебе завтра? Ты ведь ещё будешь в городе? Расскажешь, как жизнь, что нового. Сходим вместе куда-нибудь. Хорошо?

– Да, давай. – У меня, кажется, вспотели ладони.

– Отлично, тогда до завтра. – Фил приблизился и решительно прижал меня к своей груди.

Всё произошло так быстро, что я не успела даже подумать и тоже обняла его в ответ.

– До завтра.

Отпустив меня, он махнул моим родителям:

– Хорошего вечера!

– И тебе, Филя!

Все улыбнулись ему на прощание, и лишь Радов сделал вид, что у него в бокале происходит что-то гораздо более интересное.

Я вернулась к столу и примостилась с краю, рядом с Максом. Родные стали громко спорить о том, что ещё заказать из выпивки, а я потянулась за своим бокалом.

– Я помогу. – Неожиданно предложил мне Радов.

Поднялся, взял мой бокал и поставил передо мной.

– Ты так любезен. – Кивнула я. – Спасибо.

Макс посмотрел на меня хмуро, а затем выпил сразу половину содержимого своего стакана.

– Это так не пьют, Радов. – Покачала головой я. – Нужно смаковать, попробуй пить маленькими глотками.

Он бросил взгляд в сторону стойки бара, затем поднял свой стакан и опустошил сразу до дна.

– Попробовал. – Резко сказал он. – Не получилось.

Я смотрела в его лицо, а Макс смотрел на меня и задумчиво морщился, будто долго не решался, что-то сказать. Если бы не Ниночка, наш зрительный контакт можно было бы считать подозрительно затянувшимся.

– А ты уверена, что он был толстым? – Наклонилась к нам моя подруга. Она всё ещё буравила взглядом спину Фила, который как раз покидал кафе вместе с друзьями.

– Весьма. – Кивнула я.

– А вообще, предупреждать надо. – С укором произнесла подруга. – Если бы я знала, что в этом городе столько красивых парней, то уж точно привела бы себя в порядок к пляжному сезону!

– Так тебе понравился Филя?

Мне, чтобы говорить тише, приходилось наклоняться на плечо Макса, что было не очень-то удобно, потому что у меня то и дело замирало от этого сердце.

– Понравился – слабо сказано. – Принялась обмахивать себя ладонями Ниночка. – Плевать, каким он там был раньше. Сейчас это просто ходячий, убийственный секс! Ты просто обязана меня с ним свести! – Она кашлянула. – Если, конечно, сама на него не претендуешь. Ведь нет?

– Бог с тобой, Орлова, Фил – замечательный парень, пусть живёт себе спокойно.

– Может, обсудите это потом? Без меня? – Радов посмотрел по очереди то на меня, то на неё.

– Ты не желаешь мне счастья, Зимина? – Возмутилась Нина.

– На что ему такое счастье, как ты, Нина? – Рассмеялась я.

– Что ты этим хочешь сказать?! – Подруга попыталась пихнуть меня, но попала Радову по руке.

– Эй! Всё, брейк! – Сказал он, вставая. – Предлагаю взять всё с собой и пойти искупаться.

И торопливо выбрался из-за стола.

22

– А парень-то ревнует.

– Что? Кто? – Удивилась я.

Мы с Ниной плелись последними, и подруга взяла меня под локоть.

– Кто-кто? Дед Пихто! – Она наклонилась к моему уху. – Гадов твой.

– Кого ревнует?

– Ой, да не прикидывайся! Всё ты понимаешь. – Нина кивнула в сторону берега, где Макс шёл, пиная песок, а вокруг него нарезал круги заливисто гавкающий Пупсик. – Как речь зашла про твоего друга детства, он заметно напрягся, а как увидел его, так сразу и поник.

– Бред…

– Ничего и не бред, у меня глаз-алмаз, Зимина! Точно тебе говорю: он как Фила твоего узрел, так у него настроение сразу и испортилось. Ревнует.

Я остановилась и посмотрела на подругу:

– Уверяю тебя, ничего такого быть не может. Радов всегда относился и относится ко мне, как… ну, не знаю, к пустому месту, что ли. Я для него что-то такое, что… не больше назойливой мухи. Раздражающий фактор.

Я отвела взгляд, но вряд ли от подруги укрылось моё разочарование этим фактом. Да, я – пустое место для Радова, но однажды я совершила ошибку, поверив, что это можно изменить, и горько за неё поплатилась.

У меня сводило колени от одних только воспоминаний о том коротком миге, на который я позволила себе думать, что между нами может быть что-то серьёзное.

– Ну да. – Нина обвела взглядом берег. – По вам сразу видно, что вы «два пустых места» друг для друга. – Она кивнула в сторону обнимающихся Вовки с Наташей. – Вон, между будущими молодожёнами меньше искр, чем между тобой и Гадовым. Если ты думаешь, что все вокруг слепые, то обманываешь саму себя.

– Что ты хочешь этим сказать? – Я попыталась успокоить дыхание, но тщетно. – Думаешь, так заметно, что нас с ним связывает… кое-что?

– Эй! Эй! – Замахала Ниночка руками, увидев что-то вдали. – Прости, Карин. – Бросила мне и понеслась в сторону воды: – Эй, он опять подобрал что-то! Макс, лови его! Тьфу, Пупся, брось, брось!

Она швырнула сумку на песок и помчалась за собакой. Радов решил ей помочь и тоже побежал за Пупсиком, но пёс оказался проворнее их двоих: словно издеваясь, он припустил вдоль кромки воды, зажав в зубах что-то подобранное с земли.

– Дай! Дай сюда! Плюнь, Пупсик, фу, плюнь эту дрянь! – Кричала Нина.

– Эй, дружище, у тебя что, петарда в заднице? – Смеялся Макс, пытаясь его догнать. – Откуда в тебе столько прыти?

– Я помогу! – Влился в погоню Вовка.

– Нужно его окружить! – Бросилась к ним Наташа.

– А что, нельзя просто позвать его? – Спросил папа, направляясь к ним. – Эй, Тузик, иди сюда. – Он постучал по ноге. – Ко мне!

Я улыбалась, глядя, как вся компания, заливаясь смехом, кружит по пляжу, а ловкий йорк каждый раз оставляет каждого из них с носом. И согнулась напополам от смеха, когда Радов, сделав ловкий и резкий выпад, мешком повалился на песок, так и оставшись ни с чем.

– Держу его! – Проорал Вовка, расставив широко ноги.

Но Пупсик умудрился пробежать между его ног, а затем, чуть не попавшись в руки Наташе, снова дал дёру вдоль берега.

– Сто-о-ой!

Я стёрла слезу, выступившую от смеха.

– Этот пёс, похоже, не даст здесь никому скучать, да? – Сказала мама, подойдя и обняв меня за плечи.

– Похоже, что да. – Отозвалась я.

– Я держу его! Держу! – Крикнул Вовка.

И прихватил, наконец, Пупсика за вертлявую задницу.

В другой раз пёс непременно бы цапнул его, но тут ему, видимо, не хотелось выпускать добычу из зубов, и он просто извивался и дёргался, надеясь выбраться. Надо отдать должное, мой брательник держал его крепко: не зря всю юность он отдал волейболу.

– Что ты жрёшь? Что ты жрёшь? – Склонилась над псом Нина.

И йорк начал жевать быстрее – чтобы не отобрали.

– Что это? Что за ерунда? Фу-у-у! – Подруга всё-таки вытащила из его зубов кусок чего-то непонятного, коричневого и мохнатого. – Уэ-э-э! – Сморщилась она. – Я не знаю, то ли это чьи-то экскременты, то ли дохлая мышь… или рыба? Мне плохо, фу-у-у!

– Пойдём, покажу, куда можно выкинуть эту гадость, и где вымыть руки. – Сказал Вовка, отпуская пса и указывая в сторону кафе.

– Бе-е-е, мерзость! – Простонала Нина, вытягивая руку, чтобы не смотреть на «добычу». – Меня сейчас вырвет!

Пупсик увился за ними, подпрыгивая и пытаясь забрать обратно свою «прелесть».

– Фу, малыш, фу! Нельзя!

Они направились к умывальникам, а Наташа крикнула:

– Ну, что, кто идёт купаться? – И стала стаскивать с себя платье. – Ты идёшь, Макс?

– А, давай. – Улыбнулся он и тоже стал скидывать одежду.

– Я пас. – Ответил папа, остановившись на линии берега.

Я смотрела, как Радов оголяется, и просила своё бедное сердце не стучать так громко, чтобы мама не услышала.

Да, Макс и раньше был хорош собой, а теперь и вовсе стал неотразим. Его жилистое, загорелое тело смотрелось шикарно в закатных лучах. Мышцы наливались силой при каждом движении, а тонкий крестик на серебряной цепочке и черные плавки оставались идеальными украшениями для его крепкой фигуры после того, как он избавился от всей остальной одежды.

Радов дёрнул плечами, точно атлет, который разминается перед стартом, и я сглотнула как раз перед тем, как он обернулся ко мне и с усмешкой крикнул:

– Ты идёшь, Колючка?

Ну, вот, ещё одно моё прозвище. «Давай, расскажи о всех!»

– Нет! – Ответила я, отрицательно махнув рукой.

– Опять трусишь? – Он поднял бровь.

Чёрт, Гадов снова бросал мне вызов.

– Я пойду позже. – Заверила я.

– Трусишка! – Рассмеялся Макс, развернулся и побежал к воде.

Наташа мелкими шажочками бросилась его догонять. Над тёмно-синими волнами поднялись брызги, а у меня всё никак не получалось отвести от них взгляд.

– Почему ты не пошла с ними? – Спросила мама.

– Подожду Нину. – Тихо ответила я.

Не объяснять же ей, что я была не в силах раздеваться прямо перед ним, прямо на его глазах?

– Так ты мне скажешь, что такое стряслось?

– В смысле? – Я обернулась к ней.

У меня перехватило дыхание.

– В тот день, когда ты уезжала от нас, у тебя было точно такое же лицо, как и сейчас, Карина. Что случилось?

Её глаза наполнились искрами тепла, и я поняла, что часть правды мама точно заслуживает знать.

– Мы расстались с Яном, мама.

Её лицо вытянулось.

– Ох… Почему? – Она нахмурила брови.

Я пожала плечами:

– Потому, что он, кажется, любит другую.

– Дочь, мне так жаль… – Мама протянула руку и сжала мои пальцы в своей ладони.

– Мне тоже, но я в порядке. Честно. – Кивнула я.

– Надеюсь, ты сказала ему, что он козёл? И что он ничтожество, и что твой папа отрежет ему его жалкое хозяйство садовым секатором?

– Конечно, мам. – Улыбнулась я.

Она погладила меня по волосам и прижала к своей груди:

– Ну, ничего. Всё будет хорошо. Всё забывается, дочь. Ты знаешь, я рада, что ты мне всё рассказала. Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне абсолютно всё?

«Увы, нет. Кое-что может сломить тебя, мама».

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. – Она поцеловала меня в лоб.

Её пальцы продолжали перебирать мои волосы.

– Солнышко, ты что, покрасилась? – Мама замерла, отстранилась и ещё раз погладила мои пряди.

– Да, мам, нравится?

– Больше не ходи к этому парикмахеру. – Строго сказала она. – Свой цвет идёт тебе больше.

– Но это и есть мой цвет.

– Конечно же, нет. – Улыбнулась она и поцеловала меня в лоб. – Мама всегда лучше знает.

Вот поэтому я и не поделилась с ней самым главным.

Даже не представляю, что было бы, не будь у нас Вовки: в детстве он косячил так мощно, что у мамы не оставалось ниакаих сил ругать меня, всё уходило на брата.

А вот, кстати, и он.

Вова с Ниной возвращались из кафе, о чём-то весело смеясь. В руке у брата была бутылка, а в ногах вился неугомонный Пупсик.

– Тебе же врач запретил пить больше одной бутылки, сынок! – Обратился к нему папа.

– Какой врач? – Опешил Вовка.

– Я. – Выхватил у него бутылку отец.

– Но ты же ветеринар, пап. – Надулся брат.

– Не спорь с отцом, щенок! – Сказал тот, победно рассмеялся и отхлебнул из бутылки.

– Ну, па-а-ап!

Но отец уже обошёл его и направлялся к нам:

– Снимай подгузник и марш в воду! – Бросил он ему через плечо.

Они ещё немного попрепирались, а затем Вовка скинул одежду и побежал к морю вслед за остальными.

– Вот почему я люблю дом… – Негромко произнесла я.

– Иди к ребятам. Искупайся. – Подтолкнула меня мама. – Вода всегда лечит.

– Карина, ты идёшь? – Позвала меня Нина, остановившись на полпути к воде.

– Конечно, идёт. – Мама взяла у меня сумку. – Давай, шевели батонами, Зимина!

– Иду! – Крикнула я, быстро сорвала с себя платье, закрутила волосы в узелок и понеслась навстречу веселью и солёным морским брызгам. – А-а-а-а!

23

Я услышала, как брат говорил по телефону про утёс.

Кажется, они с Максом решили пойти туда вечером. Конечно же, с девчонками – в этом я даже не сомневалась. Вовка давно забросил велосипед и прочие пацанские развлечения, теперь он старательно брился – точнее, мучил по полчаса каждое утро свой гладкий юношеский подбородок острой бритвой в надежде, что там, наконец, проклюнется долгожданная щетина, затем придирчиво и старательно гладил свои шмотки, начищал добела кроссовки и обильно одеколонился папиным одеколоном перед своими гулянками.

А ещё они с Радовым готовились сдавать на права в местной автошколе. Оба грезили тем, что будут катать вечерами девчонок по городу на мотоциклах и машинах.

Да, они повзрослели, стали старше, опытнее, и больше теперь походили на молодых мужчин, чем на юношей, но и я не отставала – теперь у меня округлились бёдра, «проклюнулась» грудь, наметилась талия, и я не упускала ни единого случая, чтобы их продемонстрировать.

И чем же берег моря не лучшее место для этого? Конечно, я ухватилась за идею «случайно» пересечься там с братом и Максом.

– Будем запускать змея! – Объявила я Филу и Витьке.

Приволокла в их «логово» необходимые детали и материалы для изготовления воздушного гиганта: картон, ножницы, рейки, веревку, клей, краски, ткань. Я знала, чем увлечь мальчишек: они сразу же загорелись идеей смастерить и запустить воздушного змея.

– Давайте сделаем дракона? – Предложил присоединившийся к нам Сашка Кейзер.

Он притащил мамины ленты, полиэтилен и свой старый дождевик, который мы разрезали и натянули на каркас. К вечеру наш змей был готов, и ребята с радостью поддержали мою идею отправиться на утёс, где было просторно, не было деревьев и линий электропередач.

Мы пришли к самому обрыву, под которым простиралось бескрайнее море, и стали по очереди запускать нашего дракона, разбегаясь и держа его за уздечку. Змей поднимался высоко, кажется, к самому небу и изящно ловил потоки ветра.

Мы носились по краю утёса и громко смеялись, а Филя снимал нас на камеру.

– Там возле гаражей есть подходящая кирпичная стена, предлагаю забраться туда ночью и нарисовать нашего дракона! – Предложил Сашка[2]2
  Фил, Виктор, Саша – герои книги «Кей и Джема» Лены Сокол.


[Закрыть].

– У меня уже есть набросок. – Витька показал нам листок, на котором он только что нарисовал змея карандашом.

Надо признать, что рисунок был выполнен настолько талантливо, что дракон на нём действительно будто парил в воздухе. Не зря Витька уже несколько лет ходил в художественную школу.

– Кривовато! Портреты тебе явно удаются лучше, Миллер! – Ударил его по плечу Сашка.

– Да пошёл ты!

Они побросали вещи и стали гоняться друг за другом, пытаясь задеть ладонью по спине.

– Эй, салажата, осторожнее! – Завопил мой брат, когда они чуть не врезались в него. – Вы чуть не сбили с ног мою девушку!

Парни остановились, чтобы отдышаться, а я обернулась на звук Вовкиного голоса. Не заметила, как и когда они успели появиться тут.

Их было четверо: Вова, Макс и две их девушки – надо признать, симпатичные.

– Опять гоняешь с пацанами? – Подошёл ко мне брат. – Девчонки не берут тебя в свои игры?

– Мне скоро пятнадцать, какие игры, Вов? – Расправила я плечи и положила руки на талию. – Мы с ребятами отдыхаем, а ты чего припёрся на наше место?

От меня не укрылось, каким оценивающим взглядом обвёл мою фигуру Радов, но одна из девушек тут же взяла его под руку.

– Ваше место? Тогда, может, мне сказать маме, что её дочь-подросток гуляет в компании… – он понизил тон голоса и обвёл взглядом мою банду, – всяких недомерков.

– Сам ты недомерок, понял? – Огрызнулась я. – Надеюсь, твои подружки в курсе, что ты задумал насчёт них? – Я повернулась к их спутницам. – С тобой он гуляет потому, что у тебя большие сиськи, хотя считает тебя толстой и прыщавой, ясно? Я сама слышала, как он говорил это Радову. А про тебя он сказал…

Девочки охнули и переглянулись.

– Э-э, ты чего порешь? – Вытаращился на меня брат.

Я отбежала назад:

– Пожалуешься маме, и твои курицы узнают кое-что ещё!

Вовка попытался меня поймать, но я была быстрее. Очень скоро он успокоился, показал мне средний палец, крикнул что-то, и они все вместе направились к обрыву.

– Лихо ты с ним. – Восхитился Филя, убирая камеру на валяющееся под ногами бревно.

– Пусть знает своё место. – Задрала нос я.

– Эй, сопляки! – Вдруг подозвал моих ребят Макс.

– Мы тебе не сопляки! – Ответил Витька, бросая змея на землю.

– Хорошо, не сопляки. Идите сюда, парни!

И все трое моих друзей подошли ближе.

Что мне оставалось делать? Не стоять же поодаль? И я тоже сделала несколько шагов вперёд.

– Слабо вам прыгнуть вниз? – Ухмыльнулся Макс.

Первым к краю подошёл Сашка, решительно посмотрел в пропасть.

– Не слабо! – Воскликнул он.

О чём он? Зачем Радов их подстрекает? Я сделала шаг вперёд, но резкий порыв ветра заглушил их голоса.

– Или кишка тонка? – Донёсся до меня голос Макса.

Девицы весело рассмеялись. Они и Вовка уже раздевались, и мои парни тоже начали стаскивать с себя одежду. Даже Филя, который откровенно трясся, глядя вниз, медленно скинул с себя рубашку и шорты и замер у края.

– Что вы делаете? – Я бросилась к ним. – Эй!

Но Витя, Сашка и Вовка уже выстроились в ряд. Мгновение, и все трое друг за другом прыгнули вниз. Следом за ними, перекрестившись, сиганул Филя. Далее – девчонки с оглушительным визгом.

Когда я подбежала к краю, меня пошатнуло потоком прохладного воздуха. Мои ступни чуть не сорвались вниз, но Радов вовремя удержал меня за плечо.

– А тебе слабо, Железяка?

Позавчера мне сняли брекеты, но он по-прежнему обзывал меня этим гадким словом. Это было жутко обидно!

Я убедилась, что на поверхности воды показались головы парней, и отошла назад.

– Тебе что, нечем заняться, Гадов? – Воскликнула я. – А если бы они разбились?!

– Так не разбились же! – Улыбнулся он и принялся снимать с себя одежду.

На землю полетели его футболка и шорты. Раздевался он, а голой себя, почему-то, почувствовала я. Во рту пересохло, по телу пробежал противный озноб.

– Ну, что? Слабо тоже прыгнуть? – Кивнул Макс в сторону обрыва.

Парень внимательно оглядывал меня с головы до ног, останавливаясь лишь на длинных волосах, в которых бился ветер, и ударяющемся о колени подоле платья.

Его взгляд обжигал мою кожу, он гладил и одновременно бил – хлёстко, больно.

– Это вы тут красуетесь перед своими дурочками! А я пока ещё в своём уме и не стану сигать с высоты прямо на скалы! – Произнесла я, кутаясь в собственные ладони от страха и холода.

– Может, тебе просто страшно? – Ухмыльнулся он, подходя ближе. – Так прыгай, я тебя там поймаю.

Это прозвучало так неоднозначно, что я невольно снова подошла к краю.

– Нет, мне не страшно… – Пробормотала я.

Мой взгляд переметнулся со следов от загара на его теле на морские волны, бьющиеся о берег там, у подножия утёса. Я посмотрела вниз, и мой пульс ускорился.

– Нет, ты испугалась. – Вкрадчиво произнёс Макс, оказавшись позади меня.

Мы стояли так близко, что соприкасались нашими телами на каждом вдохе, и моё сердце практически выпрыгивало из груди. Другая бы испугалась, что он может толкнуть её в спину, а я лишь прикрыла веки, мечтая, что он обнимет меня.

– Трусишка. – Прошептал Радов. Его дыхание согрело мой затылок. – Какая же ты трусишка…

– Нет. – Вымолвила я, ощущая спиной идущее от него тепло.

– Сейчас я прыгну. – Вдруг серьёзно сказал он. – А если ты не прыгнешь вслед за мной, значит, – ты проиграла. – Его ладонь медленно прошлась по моим волосам, он намотал одну из прядей на свой палец и осторожно потянул. – И если ты не прыгнешь, Железяка, то я поднимусь, отрежу твои красивые волосы и заберу себе в качестве трофея.

Я не сразу поняла, что произошло дальше. Он отпустил меня, и только я успела глотнуть воздуха, как увидела, что Макс разбегается и пулей летит вниз.

Всплеск воды, и…

Моё дыхание оборвалось, глаза напряженно впились в тёмно-синюю поверхность воды.

– Прыгай! – Донеслось снизу, едва его голова показалась над покатой волной. – Прыгай, сказал!

Я поймала взглядом всех, кто держался рядом с ним на волнах, оглядела серовато-белые камни, торчащие на поверхности, услышала крики чаек и… замерла.

Поняла, что не смогу этого сделать. Слишком высоко, слишком опасно. Колени затряслись, голова закружилась, и я, задыхаясь, сделала шаг назад.

– Прыга-а-ай! – Повторил Макс. – Ха! Я так и знал, тебе слабо…

Его голос растворился в шуме воды и криках птиц.

Я отшатнулась и упала на землю.

Отдышалась и отползла ещё дальше от края. Подобрала ножницы, которые мы захватили с собой, чтобы при случае можно было починить змея, собрала рукой свои волосы в хвост прямо у затылка и… несколькими решительными движениями отстригла.

«Пошёл ты к чёрту, Радов, пошёл ты! Пошёл ты-ы-ы!» – Рыдала я, сжав зубы.

А когда все они поднялись наверх, я уже, как ни в чём не бывало, запускала змея.

– Ну, и дела… – Ошарашено произнёс Вовка, увидев мою новую стрижку.

Я даже не посмотрела в их сторону. Натянула уздечку нашего дракона и понеслась вдоль обрыва, ловя ртом соленый морской воздух.

Кто-то из парней громко присвистнул, а затем до меня донёсся и удивлённый голос Радова:

– А ты слово держишь, Рапунцель!

Так у меня появилось новое временное прозвище. Но впервые сказано оно было с уважением.