Текст книги "Энциклопедический словарь советской повседневной жизни"

Это связано с тем, что именно интеллигенция является сознательным носителем национальной идеи, цементирующей нацию (бессознательным хранителем национальной идеи является крестьянство, также разрушенное большевиками), новому же режиму требовалось разобщенное население, послушное орудие манипуляций. В СССР активно проводилась тотальная политика создания на основе «правильного» классового происхождения собственной, «советской» интеллигенции, безоговорочно преданной идеям (менявшимся) партии и нового государства; старую интеллигенцию В. Ленин считал «говном», а пропаганда постоянно говорила о «гнилой интеллигенции», подспудно враждебной новому строю. Под советской интеллигенцией стала подразумеваться «прослойка» (между колхозным крестьянством и промышленными рабочими) из лиц, получивших специальное, преимущ. высшее образование, начиная от аптекарей, учителей, врачей, инженеров и заканчивая сотрудниками карательных органов и партийно-советской номенклатурой, то, что позже А. Солженицын назвал «образованщиной»; к интеллигентам причислялись и причисляли себя те, кто (с большой выгодой) воспевал режим, чекистов, раскулачивание, коллективизацию, тайно или явно (в критических статьях, выступлениях на собраниях) доносил на инакомыслящих и т.п. или сам, служа в карательных органах, проводил репрессии. Однако, несмотря на тотальное «промывание мозгов» и постоянную подозрительность, и этот слой давал более или менее многочисленный круг подлинной интеллигенции, включая тех, кто от критического мышления перешел к более или менее активной борьбе с режимом – диссидентов и правозащитников. Кроме того, советская пропаганда подменила понятие интеллигентности, т.е. активной интеллектуальной работы, понятиями «скромности», «совестливости», «самоотверженной работы на благо народа», и множество людей, по сути или по внешности интеллигентных, послушно восприняло эту провокационную подмену: скромный и совестливый человек наиболее выгоден наглому, беспринципному и беспардонному партнеру, каковым был коммунистический режим.

В эмиграции по крайней мере часть научно-технической и творческой интеллигенции оказалась в более или менее благополучном положении благодаря высокому авторитету, которым пользовались за границей русская наука и русская инженерия. Ряд ученых получили профессорские должности в ведущих университетах (П. Виноградов, А. Кизеветтер, Л. Карсавин и др.), занимались исследовательской работой и достигли высоких результатов (создатель технологии производства высокооктанового бензина В. Ипатьев, авиаконструкторы И. Сикорский, А. Северский, А. Картвели, изобретатель телевидения В. Зворыкин и др.). Был создан ряд литературно‐художественных журналов и издательств на русском языке. Писатель И. Бунин был даже удостоен Нобелевской премии. Большей частью эмигрантская интеллигенция сосредоточилась в Чехословакии и Германии, с приходом к власти Гитлера перебралась во Францию, а после ее оккупации Германией уехала в США. После нападения Германии на СССР многие интеллигенты-эмигранты заняли патриотическую позицию.

Полная ликвидация «буржуазной» интеллигенции в стране Советов была невозможна: во-первых, без нее было бы невозможно восстановление и развитие народного хозяйства и культурное строительство, во-вторых, режим нуждался в налаживании хороших отношений с Западом и требовалось надеть маску демократизма. Для этого использовались меры экономические. Л. Троцкий заявил: «Мы голодом заставили интеллигенцию работать». Шло перевоспитание интеллигенции путем подкармливания (создание КУБУЧ, выдача пайков и пр.). Власть ухаживала за открыто высказывавшим свое неприятие режима нобелевским лауреатом, всемирно известным физиологом академиком И. Павловым, создавала тепличные условиях для композиторов А. Глазунова и Н. Метнера (они все же остались за границей позже, выехав в командировки), некоторых артистов и пр. В то же время в учебных заведениях, в т.ч. высших, «старорежимные» преподаватели строго контролировались партийными и общественными организациями, подвергались ожесточенной критике за «реакционное» преподавание, изгонялись с работы. Однако в широких слоях населения образованные люди обладали определенным авторитетом, к ним могли прислушиваться. В целях подрыва этого авторитета органы пропаганды, советские литература, кино, театр стали представлять старую интеллигенцию в карикатурном виде наивных, рассеянных и даже придурковатых людей «не от мира сего», ничего не понимающих в реальной жизни, но специалистов в своем узком, опять-таки оторванном от реальности деле. Так сложился канонический образ «интеллигента» с козлиной бородкой, в очках и ермолке, все забывающего и путающего, старомодно вежливого и никчемного. Этот штамп стал эксплуатироваться деятелями искусства и в последующие десятилетия, до конца советской истории (напр., образ археолога из кинофильма «Джентльмены удачи»), тем более что в 60–70‐х гг. интеллигенция вновь оказалась в острой оппозиции к режиму (см. Диссиденты). Под влиянием средств массовой пропаганды в широких слоях населения устоялся образ интеллигента, не умеющего забивать гвозди и материться, и, напр., профессор, умело работающий руками на земле, в строительстве, у верстака и т.п., стал вызывать неподдельное изумление.

Во время оккупации часть интеллигенции, чтобы элементарно не умереть с голода, вынужденно пошла работать по специальности. Оккупационная администрация в пропагандистских целях лояльно относилась к таким людям, снабжая повышенным пайком, платя высокую зарплату. В Одессе румынами был даже открыт университет, ректором которого стал известный хирург профессор Часовников. Разумеется, после освобождения оккупированных территорий все эти люди, как изменники Родины, подверглись репрессиям; так, Часовников был повешен.

ИНТЕРНАТ – воспитательное учреждение для постоянного проживания иногородних детей при школах и т.п. учебных заведениях; для детей из отдаленных деревень были интернаты при сельских школах.

ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ – собирательное название иностранцев – участников Октябрьской революции и, особенно, Гражданской войны: немцев, чехов, сербов, поляков, латышей, китайцев и др., разными путями (плен во время Первой мировой войны или добровольная сдача русским войскам и т.п.) оказавшихся в России и отрезанных от родины. Чуждые русскому населению, интернационалисты активно поддерживали советскую власть. Огромное число их оказалось в руководящих партийных, советских, военных органах, в ЧК и пр. В 30‐х гг. большая часть интернационалистов оказалась репрессирована по обвинению в шпионаже. Последние интернационалисты – бежавшие в СССР участники революционных событий 1918–1920 гг. в Германии и шуцбундовцы (члены вооруженной социал-демократической организации в Австрии, поднявшие восстание в 1934 г.) были переданы НКВД в 1939–1940 гг. в руки Гестапо.

ИНТУРИСТ – 1. Официальная организация по приему и обслуживанию иностранцев, приезжавших в СССР. Появилась в кон. 1920‐х гг., но в широких масштабах ее деятельность развернулась с кон. 50‐х гг. «Интуристу» принадлежала сеть фешенебельных гостиниц, контингент специально подготовленных гидов-переводчиков, был разработан ряд специальных туристических маршрутов. Хотя сотрудники «Интуриста» находились под пристальным вниманием органов, работа здесь считалась очень престижной и выгодной. 2. Иностранец, приехавший в туристическую поездку в СССР. Практически с интуристами советские люди сталкивались начиная со втор. пол. 50‐х гг., и сразу же они стали объектом любопытства обычных граждан и охоты со стороны фарцовщиков и проституток. Отношение общества к интуристам было неоднозначным: многих сильно раздражала система спецобслуживания иностранцев в ресторанах, театрах, музеях, ущемлявшая интересы людей.

ИСПАНКА – 1) матерчатый головной убор, напоминавший пилотку, но с кисточкой спереди; была в моде среди городских детей пионерского возраста во втор. пол. 1930‐х гг. (во время Гражданской войны в Испании); 2) массовая эпидемия гриппа в 1918–20 гг., вызвавшая колоссальную смертность среди ослабленных недоеданием и плохими условиями жизни советских людей.

ИСПАНСКИЕ ДЕТИ – дети испанских республиканцев, во время Гражданской войны в Испании в большом количестве вывезенные в СССР, чтобы уберечь их от ужасов войны и фашистских бесчинств, а также чтобы сделать их родителей более управляемыми. Воспитывались в специальных детских домах. Ко времени массовых арестов 1947–49 гг. эти дети подросли и многие из них были приговорены Особым совещанием к заключению на 10–15 лет за антисоветскую агитацию. На Колыме была даже особая колония для них. После смерти И. Сталина большей части испанцев разрешили вернуться на родину, хотя некоторые натурализовались в СССР.

ИСПОЛКОМ – сложносокращенное слово – исполнительный комитет советов депутатов трудящихся на уровне области, города, района (облисполком, горисполком, райисполком) – постоянно действующий орган советской власти, занимающийся в основном хозяйственной деятельностью, реализуя решения партийных органов (обкомов, горкомов, райкомов). Возглавлялся председателем исполкома, который считался вторым лицом после секретаря райкома, горкома или обкома.

ИСПОЛНИТЕЛЬ – лицо, исполнявшее смертные приговоры, палач. Как и во многих других аналогичных случаях (см. Высшая мера социальной защиты, Домзак, Исправдом, Шкраб), коммунистический режим, маскируя свою сущность, заменял слова, напоминавшие о «царском режиме», эвфемизмами.

В период Гражданской войны расстрелы, в т.ч. и массовые, производились сотрудниками органов ЧК и Ревтрибуналов. Участие в казнях рассматривалось чекистами как малоприятная, но совершенно необходимая обязанность. Хорошим тоном считалось, чтобы приговор приводил в исполнение следователь, который вел дело: это повышало ответственность за результаты работы. В нач. 1919 г. ВЧК прямо обязала руководящих работников губернских и республиканских ЧК непременно участвовать в казнях. Для новых сотрудников это было своеобразным посвящением в чекисты, и кое-где к основным исполнителям добавляли рядового оперативника. Но по должности исполнение приговоров или организация массовой казни принадлежала комендантам органов ЧК, концлагерей и тюрем. Так, должность коменданта КрымЧК в 1920–21 гг., в пору массовых бессудных расстрелов оставшихся в Крыму бывших и белых офицеров исполнял будущий прославленный полярник И. Папанин, бывший затем комендантом на пароходе «Челюскин», в лагере «челюскинцев» и оставшийся в этой должности на льдине экспедиции под руководством О. Шмидта («папанинцев»). Перед исполнением казни и после нее исполнителю давали водку. Вообще эти люди, глушившие в себе эмоции алкоголем, как правило, спивались и быстро погибали или отчислялись из органов. Испытывавшие страшные психологические перегрузки палачи обычно жаловались на нарушения психики, заболевали эпилепсией, кончали жизнь самоубийством. Но известны исполнители, работавшие на этой должности по 20 лет и более, убившие многие тысячи людей. Такими были, напр., москвичи П. Маго, награжденный за свою службу двумя боевыми орденами, комендант ОГПУ-НКВД с 1926 г. В. Блохин, уволенный в 1953 г. с должности коменданта МГБ СССР в звании генерал-майора.

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ЛИСТ – документ, выдававшийся взыскателю денежных средств с кого-либо после вступления в силу решения суда о взыскании этих средств, напр. алиментов.

ИСПРАВДОМ – сложносокращенное слово – исправительно-трудовой дом, заменившее в 1920‐х гг. «старорежимное» слово «тюрьма». Предназначался для осужденных к лишению свободы на срок до 6 мес. Исправдома существовали с 1922 по 1932 г.

ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВАЯ КОЛОНИЯ (ИТК) – с 1956 г. так стали называться исправительно-трудовые лагеря.

ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ (ИТЛ) – основное место лишения свободы в СССР. Появились в самом начале советской истории. Организационное оформление лагерей для принудработ происходит весной 1919 г. постановлением ВЦИК. В каждом губернском городе должен был открыться лагерь не менее чем на 300 заключенных, чтобы их труд мог обеспечить содержание охраны. Они находились в ведении губернских карательных отделов Наркомюста, при которых имелись специальные распределительные комиссии, выделявшие 7 видов лишения свободы. В конце 1923 г. существовало уже 355 лагерей с 68 тыс. заключенных. Так началась эра исправительно-трудовых лагерей с 10-часовым рабочим днем, дифференцированным питанием в зависимости от выработки, строгим режимом. В 1929 г. в ИТЛ были переименованы концлагеря, отчего их сущность не изменилась.

Лагерь, с вышками для охраны, с запретной зоной, изгородями из колючей проволоки, обносился высоким забором из толстых досок, с проволокой (иногда под током) по верху, на кронштейнах. Внутри находились бараки для проживания заключенных с нарами в 2–3 яруса и решетками на окнах. На ночь бараки запирались. Вход был с одной стороны. В тамбуре имелось отхожее место или параша. Посередине ставилась печь, обычно буржуйка. Заключенные размещались в бараке в соответствии со статусом: возле печи и на нижних нарах – уголовники, по периферии – приговоренные к заключению по пятьдесят восьмой статье. В лагере имелась также необходимая инфраструктура: лазарет с врачом – заключенным или вольняшкой, кухня с поварами-заключенными, столовая, каптерка, помещения для нарядчиков, караула, лагерной администрации, КВЧ (культурно-воспитательная часть), БУР. Бригадиры производственных бригад, как правило из уголовников и бытовиков, пользовались определенной властью и вооружались дрынами для принуждения заключенных к быстрому исполнению приказаний администрации, но формальная дисциплина была не слишком строгой. Работы были внутрилагерные и наружные (горные, строительные, лесоповал и пр.). Перед выходом за пределы лагеря и возвращением производился длительный и тщательный пересчет людей бригадирами и охраной. На работы колонны зэков шли под конвоем автоматчиков и собаководов. «Шаг влево, шаг вправо» рассматривался как побег, и в лучшем случае обученные собаки рвали заключенных, охрана стреляла в воздух и укладывала колонну лицом вниз, в худшем – стреляла на поражение без предупреждения. Время пересчета и переходов на работы и обратно в рабочий день, естественно, не засчитывалось. С работ обычно заключенные старались принести несколько щепок, одно-два полена для печей, причем охрана у ворот приказывала половину топлива бросить, присваивая его. Редкие посылки курочились каптером – заключенным из уголовников или бытовиков, и значительная часть присланного присваивалась им. Поскольку уголовники, воры в законе, были в отрицаловке, не работали, значительная часть выработки заключенных расписывалась на них, придурков и т.д., что уменьшало пайку. Питание, одежда и обувь были крайне неудовлетворительными, что вызывало ослабление людей от недоедания, безбелковые отеки, пеллагру, алиментарную дистрофию, цингу, простудные заболевания. Смертность была очень высокой: во время войны основное население лагерей (кроме придурков, нарядчиков, бригадиров) сменялось за один-два месяца. Ослабленные заключенные на наружные работы не выводились, а доходяги нередко, чтобы не портить показателей слишком высокой смертностью, комиссовались и умирали за воротами.

В сер. 50‐х гг. ИТЛ переименованы в исправительно-трудовые колонии.

ИСТОРИЯ В ПРОПАГАНДЕ И ПОВСЕДНЕВНОМ СОЗНАНИИ – являлась продуктом идеологической работы. С 1917 г. примерно до нач. 20‐х гг. режим был занят упроченьем своей власти и борьбой с врагами, в т.ч. вооруженной. Едва ли не единственным актом оказался т.наз. Ленинский план монументальной пропаганды, направленный на снос памятников «царям и их слугам» и массовое создание временных памятников деятелям революционного движения и мыслителям – предтечам марксизма-ленинизма. В 1920 г. учрежден Главполитпросвет во главе с Н. Крупской и появилась идеологическая цензура. Ставка режима на построение совершенно нового общества с категорическим отказом от прежних традиций и культурного наследия потребовала решительных мер. Преподавание истории было заменено обществоведением, а слишком пристальный интерес к дореволюционной истории мог фатально отразиться на судьбе человека. Фактически оказались вне закона слова «Родина», «Отечество»: пролетарии отечества не имеют. Характерным стало стихотворение Демьяна Бедного, посвященное памятнику Минину и Пожарскому: «Подумаешь, они спасли Россию! А может, лучше б не спасать?». Шла ликвидация ряда старых музеев, нередко вместе с их фондами и сотрудниками, полностью было ликвидировано краеведение и множество краеведов оказалось в местах заключения, уничтожались целые исторические школы («Академическое дело», школа И. Гревса и др.). Если в первые годы советской власти историческое наследие (помещичьи усадьбы и т.п.) разорялось или даже уничтожалось стихийно окрестными крестьянами под влиянием классовой вражды, дополнительно подогреваемой агитаторами, то теперь этот процесс был поставлен на новую основу. В исторической науке безраздельно господствовала школа зам. наркома просвещения М. Покровского, для которой характерны вульгарный социологизм, подчеркнуто классовый подход и модернизация исторических процессов; так, Отечественная война 1812 г. была объявлена борьбой империалистических держав за рынки сбыта. Преимущественным вниманием пользовалась история классовой и революционной борьбы, причем ее корни стали отыскиваться еще во времена «Русской правды». Ленинские высказывания, даже случайные, а особенно его учение о революционных ситуациях, стали руководством для историков. В то же время история Октября и Гражданской войны изучалась и описывалась их участниками на основе документов, вполне объективно. Такова, напр., фундаментальная работа Н. Какурина «Как сражалась революция» (1925–1926).

С сер. 30‐х гг., после утверждения в Германии нацистского режима, отказа от лозунга мировой революции (Германии в ней и отводилась решающая роль), переноса усилий на распространение социалистической системы военным путем и укрепления культа личности И. Сталина, в области истории и пропаганды наметился поворот. Школа Покровского была идейно и организационно разгромлена. Фундаментом для исторических исследований и возобновленного преподавания истории стал «Краткий курс истории ВКП(б)». При этом ряд событий оказался «реакционным», что печально отразилось на судьбе занимавшихся ими историков (напр., народническое движение). Одновременно в 1934 г. в связи с шумной пропагандистской кампанией по поводу парохода «Челюскин» И. Сталин впервые в положительном контексте произнес слово «Родина», в 1937 г. с помпой были отмечены 100-летняя годовщина со дня гибели А. Пушкина и 125-летие Бородинской битвы и в газете «Правда» был помещен портрет бывшего «царского генерала» а ныне «великого русского полководца» М. Кутузова при всех орденах. Стала выпячиваться прогрессивность деяний и личностей Петра I и Ивана Грозного, которые как бы становились предшественниками Сталина. Началось возрождение имен выдающихся личностей в русской истории – Александра Невского, А. Суворова, Ф. Ушакова, П. Нахимова, ученых, изобретателей, путешественников, композиторов и пр. Советские писатели и кинематографисты начали создавать посвященные им и наиболее славным страницам отечественной истории произведения. Получила развитие историческая беллетристика, в которой упор делался на деяниях выдающихся личностей, воинских подвигах предков, успехах российских ученых и т.д.; эти тенденции, проявившиеся накануне Великой Отечественной войны, резко усилились в годы войны и особенно после нее, в пору борьбы с «безродным космополитизмом, антипатриотизмом и преклонением перед Западом». Ряд исторических романов был удостоен Сталинской премии. Одновременно, после появления в 1929 г., к 50-летию Сталина брошюры К. Ворошилова «Сталин и Красная Армия», меняется периодизация Гражданской войны, а после репрессий 30‐х гг. и вся ее история, в которой остается лишь несколько канонических имен. Началось изучение Великой Отечественной войны на основе составивших целый том выступлений Сталина. Была создана специфическая концепция истории войны, укладывавшаяся в схему «десяти сталинских ударов». Но в целом в сознании советской бюрократии и хозяйственников прошлое не имело никакой цены, что выразилось в уничтожении огромного количества архитектурных памятников, особенно в связи с «социалистической реконструкцией» городов, прежде всего Москвы; наиболее пострадали памятники церковного зодчества, как следствие воинствующего атеизма и невежества.

«Оттепель» и «разоблачение культа личности Сталина» частично изменили ситуацию. Стала расширяться тематика исторических исследований, в т.ч. были «реабилитированы» революционные народники, началось изучение истории культуры, включая историю искусства, хотя события и факты, имевшие место в нач. ХХ в., после «передвижников» и «Могучей кучки», т.е. отклонения от т.наз. критического реализма, пробивали дорогу с трудом, постепенно. На «оттепельной» волне были робкие попытки пересмотра отдельных тем (Гражданской войны, коллективизации), но в целом историческая наука развивалась в русле, сформированном в 30–40‐х гг. (кроме частичной модернизации истории Великой Отечественной войны). Изучение и толкование событий прошлого стало исключительным правом пропагандистского аппарата в интересах режима. В 60–80‐х гг. сложился широкий круг писателей, обратившихся к раннему периоду отечественной истории, в основном периоду формирования и укрепления Московского государства, к жизни и деятельности правящей верхушки и т.п.; особенно большую популярность приобрели имевшие авантюрный характер романы В. Пикуля, далекие от подлинного историзма, но по которым широкая публика формировала представления об истории страны. Рост внимания читателей к истории вызвал переиздание исторических романов А. Дюма, М. Дрюона даже в массовой «макулатурной» серии. Активизируется историческая научно-популярная литература, в т.ч. подлинным бестселлером стал «роман-эссе» В. Чивилихина «Память»; в серии «Жизнь замечательных людей» все большее место начинают занимать персонажи русской истории. В целом в исторической беллетристике и научно-популярной литературе становится заметным крен в национальный патриотизм, сильно сдобренный шовинизмом и антизападничеством. Крепнущий интерес широкой публики к прошлому вызвал даже появление псевдонаучных направлений, в частности «пересмотр» периодизации мировой и отечественной истории Фоменко, Постниковым и их менее эрудированными, но более резвыми последователями. Аналогичные тенденции имели место в кинематографии, причем здесь наметилась своеобразная «реабилитация» белого офицерства.

Повышение интереса образованной части общества к прошлому вызвал появление Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры, а затем и возрождение Общества изучения русской усадьбы и многочисленные попытки (обычно безрезультатные) интеллигенции вступиться за намеченные к разрушению или разрушавшиеся памятники архитектуры. Изменилось отношение к музеям, постепенно становившимся музеями в полном смысле слова, а не органами агитпропа. Ряд храмов, монастырей и усадеб был реставрирован и музеефицирован. Начался музейный бум. В период «перестройки» произошло обострение интереса широких масс к истории, на что государство отреагировало переизданием (в разных вариантах) трудов Н. Карамзина, С. Соловьева, В. Ключевского, книг других историков прошлого.

Разумеется, все эти перипетии отразились в массовом сознании людей. Премудрости школьного исторического образования быстро улетучивались, а остатки знаний приобретали причудливую форму мифов, и представления массового советского человека об истории зиждились на исторической беллетристике и кинематографии.

ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЕ БАТАЛЬОНЫ – полурегулярные воинские части численностью 100–200 чел., создававшиеся во время Великой Отечественной войны (с 24 июня 1941 г.) из молодежи непризывного возраста (старшеклассников) под командованием оперативных работников или начальников районных отделений милиции, реже – из кадровых военных младшего и среднего звена, а иной раз и просто из учителей военной подготовки или физкультуры. На них возлагалась обязанность по патрулированию прифронтовых территорий и борьбе с немецкими парашютными десантами (в это время любой неожиданный прорыв немцев считался парашютным десантом), диверсантами и шпионами. В некоторых случаях (напр., при обороне г. Каширы в ноябре 1941 г. от танков Гудериана) их использовали и на передовой линии фронта против регулярных частей. По достижении призывного возраста членов батальона обычным порядком призывали в армию. В сент. 1944 г. были расформированы. В конце войны и в первое время после нее на молодежные истребительные отряды «ястребков» на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Литве возлагались функции по борьбе с остатками блуждавших в лесах немецких войск, и прежде всего с националистическими партизанскими отрядами бандеровцев, лесных братьев и т.д. В последнем случае борьба отличалась чрезвычайной жестокостью с обеих сторон и немало «ястребков» погибло, в т.ч. мучительной смертью.

ИТК – аббревиатура, см. Исправительно-трудовая колония.

ИТЛ – аббревиатура, см. Исправительно-трудовой лагерь.

ИТР – аббревиатура – инженерно-технические работники, преимущ. имеющие высшее техническое образование инженеры. В 1920 – нач. 30‐х гг. слова «инженер», «инженерия» считались «старорежимными», обозначавшими социально-чуждых элементов, бывших эксплуататоров, тем более что были проведены громкие дутые процессы по обвинению ученых и инженеров во вредительстве («Дело Промпартии», «Шахтинское дело»), и понадобилась адекватная и характерная замена, аналогичная словам шкраб, работник прилавка и пр. Но вместе с тем в связи с выдвинутыми И. Сталиным «шестью условиями» построения социализма отношение к ИТР, прежде всего новой, советской формации, изменилось к лучшему. Так, появилось постановление СНК и ЦИК от 3 авг. 1931 г. «Об улучшении бытовых условий инженерно-технических работников», которые уравнивались с индустриальными рабочими: до того они считались «служащими» с рядом ограничений в правах.