Текст книги "Геополитика русской цивилизации"

Маккиндер считает, что история вращается вокруг континентальной оси. На политическом уровне это означает признание особенного места России. В 1943 г., в самый разгар Второй мировой войны он писал: «По рассмотрении всех обстоятельств совершенно неизбежен вывод, что, если Советский Союз выйдет из этой войны победителем Германии, он может стать величайшей континентальной державой земного шара. Более того, он будет державой, удерживающей наиболее сильную, стратегическую позицию. Хартленд – это крупнейшая естественная крепость на Земле. Впервые в истории в этой крепости расположен гарнизон, достаточный для ее удержания и в численном, и в качественном отношении»[119]119
  Максименко В. И. Россия и Азия, или Анти-Бжезинский // Восток. 2000. № 1. [Электронный ресурс]:: http://neweurasia. info/archive/2000/top5/04_06_52.html.


[Закрыть].

По Маккиндеру, вся геополитическая история мира делится на три периода:

1. Доколумбова эпоха. В ней цивилизации Мирового острова живут в постоянном страхе завоеваний народами хартленда.

2. Колумбова эпоха. На этом временном этапе народы береговых зон отправляются завоевывать неизвестные территории земного шара.

3. Постколумбова эпоха. В этом временном промежутке на планете уже не существует незавоеванных земель. Цивилизации неизбежно втягиваются в глобальную гражданскую войну, подчиняясь своим внутренним импульсам[120]120
  Fettweis C. J. Sir Halford Mackinder, Geopolicy and policymaking in the 21-st century. Parameters, 2000. Р. 58.


[Закрыть].

Изначально ведущим регионом была Центральная Азия, когда монголы распространили свое влияние на ряд стран. Но с наступлением эпохи географических открытий баланс сил значительно изменился, сместился в стороны «береговых» государств, таких как Испания и Великобритания. Но уже в начале XX в. Маккиндер отмечает конец Колумбовой эпохи, а также подчеркивает, что развитие транспорта и железных дорог сможет сместить чашу весов снова в сторону сухопутных держав. При этом хартленд оставался для него неуязвимой территорией, закрытой для кораблей и флота.

Союз континентальных государств, прежде всего Германии и России, напрямую угрожает Великобритании, которая, по его мнению, должна объединить под своим началом народы, расположенные к краю от Евразии – Индию, Ближний Восток, Юго-Восточную Азию и Средиземноморье.

Маккиндер опасался, что Россия может захватить проливы Босфор и Дарданеллы и ввести в зону своего влияния Османскую империю и пройти к Индии, которую Маккиндер считал для Британской империи крайне важной территорией. Россия, по его утверждениям, пытается захватить прибрежные страны и моря, а позиции Великобритании как морской державы основаны на владении прибрежными государствами, поэтому любое изменение настроений и власти в этих странах неизменно ведет к потере могущества Британии.

Выступая против Германии и России, Маккиндер все же выбрал наименьшее из двух зол – Россию и в своих работах активнее выступал против Германии[121]121
  Mackinder H. J. The geographical pivot of history // The geographical journal. Vol. 23. № 4. 1904. Р. 436.


[Закрыть]. Не желая продвижения Германии на восток ближе к хартленду, Маккиндер предлагал создать между Германией и Россией ряд государств, которые смогли бы предотвратить вторжение Германии в область хартленда. И действительно, такие государства были созданы в результате договоров 1919 г., правда, вряд ли ключевую роль здесь сыграли интересы Маккиндера. Так или иначе, такими государствами стали Эстония, Литва, Латвия, Чехословакия, Польша, Румыния, Финляндия. Но фактически этим государствам предназначалось не защищать Россию от Германии, как предлагал Маккиндер, а предотвращать влияние большевиков и идей большевизма на западные государства.

В 1943 г. Маккиндер фактически отказался от своего прежнего противопоставления сухопутных и морских держав, и это неудивительно, потому что в Первой и во Второй мировых войнах сухопутные и морские державы традиционно создавали совместные союзы, что никак не укладывалось в концепцию Маккиндера (например, Антанта, где союзные отношения были заключены между сухопутной Россией и морской Великобританией, или участие Великобритании и США в антигитлеровской коалиции вместе с СССР). Хэлфорд Маккиндер говорил, что России удалось «спастись» в войне против фашистской Германии только благодаря следующим факторам:

• арктической зоне;

• зонам, прилежащим к рекам Лена и Енисей;

• горной цепи Алтая;

• пустыне Гоби и пустынным областям Тибета и Ирана.

В целом идеи Маккиндера всегда были спорны в научном мире, но он активно участвовал в выработке внешнеполитического курса Великобритании. Маккиндер считается одним из отцов-основателей геополитики, его учение о политической и географической интерпретации исторического процесса приобрели особенную популярность в США, где они даже были взяты на вооружение правительством.

Взгляды Маккиндера нашли свое отражение в международной системе второй половины XX в., в частности, в американской доктрине сдерживания. Они заключались в попытке сдерживания Советского Союза, недопущения его полного контроля над хартлендом и доминирования на Мировом острове. В целом концепция Маккиндера до сих пор имеет множество сторонников и последователей, являясь, по сути, одной из основополагающих в сфере геополитики.

Еще одним из идеологов англосаксонской школы геополитики был Джон Николас Спайкмен (1893–1943), американский социолог голландского происхождения, профессор международных отношений в Йельском университете, самостоятельно изучавший международные проблемы и пути их решения на базе университета.

Впервые свои взгляды Спайкмен выразил во время Второй мировой войны, а геополитические задачи США оформились в его концепции уже после ее окончания. Спайкмен был одним из первых, кто попытался сохранить и укрепить популярность геополитики и ее престиж в США. Он продолжал теорию Альфреда Мэхэна о том, что морская мощь является доминантой во внешнеполитическом курсе государства, а также придерживался теории Маккиндера, несколько изменив ее. Правда, в отличие от отцов-основателей англосаксонской школы геополитики, Спайкмен не уделял большого внимания различию цивилизаций, их связи с землей, национальному самосознанию и географии в целом. Геополитику он рассматривал как систему понятий и теорий, необходимых для определения нужного внешнеполитического курса. Однако географии самого государства он придавал гораздо большее значение. Спайкмен считал, что мощь государства заключается в его силе, ведь сила дает возможность успешно вести войну. Территория государства – это своеобразная база, которая помогает поддерживать и укреплять эту силу, то есть географическое положение государства – это ключевой фактор в процессе принятия внешнеполитических решений, потому что этот фактор наиболее постоянный. Экономическое положение, правители и власти могут меняться, но территория – это то, что остается за государством всегда.

Концепция Спайкмена описана в его книге «Стратегия Америки в мировой политике» (1942) и в нескольких других его статьях и работах, в том числе в книге «География мира», изданной уже после его смерти, в 1944 году.

Спайкмен расширил понятие мощи государства, описаное Мэхэном, добавив к морскому могуществу следующие критерии:

• территория (ее площадь);

• количество населения;

• полезные ископаемые;

• качество границ (сухопутных, морских, воздушных и т. д.);

• финансовая сила государства;

• уровень экономического развития страны;

• политическая стабильность;

• сила национального самосознания и уровень социальной интеграции населения[122]122
  См.: Мунтян М. А. Геополитическая стратегия США в послевоенном мире в прогнозе Н. Спайкмена. [Электронный ресурс]: http://www.mgimo.ru/victory65/ documents/14-muntyan.pdf.


[Закрыть].

Эти критерии определяют, может ли государство являться самостоятельной геополитической единицей и проводить свою независимую политику, основанную на собственных интересах, или же ему предназначена роль зависимой единицы, которая будет осуществлять свою деятельность в пределах интересов другого, более сильного государства.

В основу своей концепции Спайкмен положил не столько стремление США быть мировой морской державой (наверно, потому, что Соединенные Штаты и так были ею на тот момент), сколько важность контроля над береговыми зонами Евразии – Европой, Ближним Востоком, Китаем и Индией, что могло бы принести США победу в вечном противостоянии морских и сухопутных держав.

В противовес теории Маккиндера Спайкмен ввел понятие «римленд» – ключевую территорию, представляющую собой дугу прибрежной полосы, окружающую хартленд с запада, юга и юго-востока. В эту дугу он включил морские страны Европы, Индию, Юго-Восточную Азию, Китай и Ближний Восток. Именно обладание контролем над этими территориями, по его мнению, может обеспечить государству глобальную мощь. Это своего рода развитие тактики «колец анаконды», описанной Мэхэном[123]123
  См.: Конобеев В. Н. Геостратегия США в Евразии: новые смыслы геополитики // Проблемы управления. 2008. № 1 (26). С. 89.


[Закрыть]. Спайкмен был активным сторонником идей Мэхэна, считая основой мирового могущества морскую силу государства. Такие выводы он, так же как и Мэхэн, сделал, основываясь на историческом прошлом Британской империи в пору ее господства на море.

Спайкмен считал, что Маккиндер, в свою очередь, сильно переоценил значение хартленда. Аргументировать эту мысль можно было реальным геополитическим расположением сил на карте мира, в частности, послевоенным могуществом СССР, да и в принципе развитием исторического процесса. В целом Спайкмен признавал разделение на три зоны по Маккиндеру: хартленд Евразийского континента, окружающая его буферная зона и Африканский и Австралийский континенты.

Внутренняя зона – это хартленд, вокруг этой территории проходит Великий морской путь мира, который начинается в Балтийском и Северном морях, проходит через Средиземноморье, Индийский океан, моря Дальнего Востока и заканчивается в Охотском море. Между евразийской территорией хартленда и этой полосой территорий находится большая буферная зона, включающая в себя Центральную и Западную Европу, страны Ближнего Востока, Иран, Турцию и Афганистан, Тибет, Китай, Восточную Сибирь и три полуострова – Аравийский, Бирмано-Сиамский и Индийский. Эту область Спайкмен назвал римлендом (rimland, англ. rim – «ободок, край»). По Спайкмену, мир геополитически разделен на две части: хартленд и римленд, но именно обладание римлендом, а не хартлендом является ключом к мировому господству. Таким образом, формулу Маккиндера «Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над хартлендом, тот, кто доминирует над хартлендом, доминирует над Мировым островом, тот, кто доминирует над Мировым островом, доминирует над миром» Спайкмен заменил на свою: «Тот, кто доминирует над римлендом, доминирует над Евразией, тот, кто доминирует над Евразией, доминирует над миром»[124]124
  Конобеев В. Н. Геостратегия США в Евразии: новые смыслы геополитики // Проблемы управления. 2008. № 1 (26). С. 89.


[Закрыть].

Спайкмен выделял три важные зоны, нужные для обеспечения мировой мощи: европейское побережье, атлантическое побережье Северной Америки и Дальний Восток. Так как Америка появилась как трансатлантическая проекция европейской цивилизации, то самой важной из трех зон Спайкмен считал именно европейское побережье. Кроме того, интересы США всегда были направлены в сторону Атлантики. Спайкмен и многие другие американские исследователи и политологи полагали, что после окончания Второй мировой войны США придется неизбежно вступить в союз с Великобританией, поскольку при возможной победе Германии и Японии эти государства установили бы контроль над тремя главными зонами в мире и Америка при всей своей силе и могуществе никак не смогла бы оказать сопротивление объединенной мощи нескольких держав.

Что касается хартленда и римленда, то, по мнению Спайкмена, США занимают довольно выгодное географическое положение к одной и к другой зоне влияния, так как атлантическим и тихоокеанским побережьями они обращены к римленду, а через Северный полюс и Арктику – к хартленду. Чтобы контролировать баланс сил в римленде, Спайкмен предлагал сохранить трансатлантические и транстихоокеанские базы на ударном расстоянии от Евразии.

Кроме того, что Спайкмен ввел понятие римленда, он также сделал дополнение в теорию геополитики и в картину мира с позиции морской державы. Он разработал понятие «Срединный океан» (Midland Ocean)[125]125
  Sempa F. P. Geopolitics: From the Cold War to the 21-st Century. New Jersey, 2009. Р. 33.


[Закрыть], в основе которого поставил аналогию между Средиземным морем в истории Европы, Ближнего Востока и Северной Африки и Атлантическим океаном в современной истории западной цивилизации. Средиземноморская цивилизация виделась ему лучшим образцом культуры, распространившимся потом внутрь континента и на более отдаленные территории с помощью морских путей. Аналогично развивается сегодня и западная цивилизация в пределах Атлантического океана, где оба побережья – европейское и американское – являются наиболее развитыми в технологическом и экономическом плане. Срединный океан – это объединяющий фактор, своего рода внутреннее море. Спайкмен создает совершенно новую геополитическую картину мира – атлантический континент, в центре которого находится Атлантический океан, а по его берегам – цивилизации, связанные общей культурой, идеалами демократии и единством экономической и политической судьбы. Спайкмен называл это новой Атлантидой, настаивая на том, что Западная Европа и восточное побережье Северной Америки становятся новым интеллектуальным центром в мире. При этом лидирующая роль остается за США, чьи интересы должны быть главными и единственно важными для всех европейских держав, а Европа становится их мыслительным придатком. В политическом плане Европа также должна была постепенно утрачивать свой суверенитет, переходя под управление особой инстанции всего «атлантического континента», управление которой должно было контролироваться США.

Спайкмен считал доктрину Монро инструментом защиты всего Западного полушария, что претензии США на доминирование на всем Американском континенте вызваны особым географическим положением и весомыми политическими факторами, поэтому предлагает остальным государствам просто-напросто смириться с существующим положением.

Взгляды и теория Спайкмена стали одним из обоснований главенствующего положения США в послевоенные годы. Соединенные Штаты, по его представлению, должны были установить свой контроль над береговыми зонами Евразии и, заблокировав хартленд, контролировать весь мир. Заново оживленная доктрина Монро покрывает не только защиту всего Западного полушария, но и включает поддержание прочного баланса сил на ключевых континентах – в Европе, Азии и Африке. Наконец, она включает защиту некоторых глобальных американских интересов, сформулированных в Атлантической хартии, и их обеспечение соответствующей военной силой и последовательной, более реалистичной внешней политикой[126]126
  См.: Международное право в избранных документах. М., 1957. Т. 1. С. 112.


[Закрыть].

К концу Второй мировой войны стало понятно, что зону хартленда можно приравнять к территории СССР. Поражение Германии в войне с СССР укрепило постулаты концепции Маккиндера. Была даже разработана модель мира, которая противопоставляла материковую державу хартленда (СССР) морской державе «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной римленда. На основе этой модели и сформировались внешнеполитические курсы СССР и США, Соединенные Штаты сделали основой своей политики метод сдерживания, а политика СССР, идеологически базировавшаяся на необходимости пролетарского интернационализма, на самом деле была прямо противоположной американской политике, ставившей своей главной целью идеологическое подавление коммунизма в мире. Это значило для США создание антисоветских союзов в зоне римленда, яркими примерами этому могут послужить следующие созданные под эгидой США организации: НАТО в Европе, СЕАТО в Восточной Азии и СЕНТО в Западной Азии. В зоне римленда шло противостояние, заканчивавшееся конфликтами разной степени сложности, как то: война в Корее, конфликты на Ближнем Востоке (против режима Насера), Афганистане, Камбодже, вьетнамская война.

Джон Николас Спайкмен, без сомнения, принадлежит к числу ярых противников России (СССР), и его, наряду с адмиралом Альфредом Мэхэном и Хэлфордом Маккиндером, можно смело назвать отцом-основателем современной геополитической стратегии США и идейным вдохновителем политики НАТО.

Теоретические концепции геополитиков англосаксонской школы в наибольшей степени, чем немецкие, становились политической практикой, их сильное влияние на внешнюю политику США и Великобритании ощущается и в начале XXI века. Поэтому можно смело утверждать о том, что они – концепции, ставшие основой геополитической доктрины англо-американского мирового господства.

Глава IV
Геополитические воззрения незападных цивилизаций

В этой главе мы рассмотрим геополитические процессы, происходящие в цивилизациях восточного типа – Китае, Индии, исламском мире и Латинской Америке. Китай, как древнейшая цивилизация на планете, интересен тем, что живет и развивается в ином измерении, чем все остальные культурно-цивилизационные сообщества. Цикличность, а не линейность течения времени, отсутствие единого Бога, но поклонение небу, отличный от других характер языка и письменности, особая иерархия ценностей и системы управления государством и обществом, геополитическая миссия и доктрина, свойственная только китайской цивилизации. Индия с ее философско-религиозной моделью геополитики важна для исследования своей сакральностью мысли и смысла жизни, которые пронизывают все общество и государство. К тому же Индия где-то в своих глубинных недрах хранит знания древнейших цивилизаций (как, кстати, и Латинская Америка), возможно, даже питается их энергией, совершая на фоне сотен миллионов бедных своих жителей масштабные прорывы в науке и технике, живет в мире, объединяя в рамках единого государственного образования более 450 народов и этнических групп. И при этом не имеет единого Бога, но поклоняется десяткам миллионов различных божеств. Исламский мир находится в стадии турбулентности и высокой пассионарности, активно ищет свой смысл и свою роль в современном мире, ищет свою перспективу в XXI веке. И наконец, Латинская Америка. Геополитические процессы, происходящие на Латиноамериканском континенте, вызывают научное удивление своей уникальностью. В российском геополитическом сообществе не сформировалось единое мнение в отношении цивилизационного будущего континента. С одной стороны, наблюдаются все признаки строительства культурно-исторического типа (цивилизации), но с другой – подобного опыта в истории человечества еще не было. Объединительной силой в этом процессе выступает жесткий антиамериканизм, но во что он выльется в конечном итоге, сказать трудно. Автор считает, что мы присутствуем при ранее не известном эксперименте строительства нового мира.

Отметим также еще один элемент интереса к вышеназванным геополитическим сообществам – цивилизациям: все они потенциально близки России как союзники в будущем миропорядке. И наиболее близкими, по моему мнению, станут Индия и Латинская Америка, так как я вижу сходство духовно-ценностных систем и смыслов жизни.

Геополитические процессы в современном Китае

Там спит гигант. Пусть спит. Когда он проснется, то сотрясет мир.

Наполеон Бонапарт

Китай – единственное сохранившееся с древнейших времен государство-цивилизация. Его истоки, этапы становления и цивилизационного развития мало изучены и скрыты пеленой семи тысячелетий.

Китайская или даосско-конфуцианская цивилизация не похожа ни на одну из существовавших и существующих на планете цивилизаций. О китайцах ничего нет в Библии, о них не упоминается в истории строительства Вавилонской башни, о них молчат египетские фараоны. Однако это – цивилизация, подарившая человечеству первую красивую культуру, Шелковый путь, устойчивую письменность, порох, шелк, бумажные деньги, фарфор, компас, игральные карты и многое другое. И главное, вопреки классикам от истории и геополитики, пронесла и сохранила свою культурно-цивилизационную сущность через тысячелетия. В научном сообществе про такой феномен говорят: цивилизации столько не живут.

У китайцев нет бога – создателя и вседержителя. Но есть Небо, оно едино и безлично. Есть Земля, почва. Китай – между Небом и Землей (Поднебесная, Срединная империя). У китайцев свои особые, не свойственные другим народам законы жизни: закон перемен, закон циклов, закон поколений. Время воспринимается ими не так, как остальными народами: не в виде прямой линии прогресса, а как наматывающиеся витки повторяющихся циклов.

Ключ к истине китайцы ищут в истории (Конфуций, Сунь Цзы, Лао Цзы). Китайская притча: хочешь знать будущее – ищи в прошлом. История же – это повторяющиеся три периода:

• хаос (цвет – синий);

• преодоление хаоса и малое процветание (цвет – красный);

• великое единение и гармония (цвет – желтый).

Затем следует повторение циклов. По доминирующему цвету на государственных символах, национальной одежде, оформлению государственных мероприятий и т. п. можно судить о состоянии китайского государства и общества.

У китайцев важную роль играют числа. Сначала появилось число, а потом слово. Китайская нумерология уникальна, числа разделены на три аспекта: величину, номер по порядку следования и чет/нечет. Нуля нет.

Оригинальна материальная форма китайского языка. Письменность возникла 3,5 тыс. лет назад. Иероглифическое письмо единственно и неповторимо. Иероглифы – это не абстрактные и абсолютно условные знаки двух-трех десятков букв алфавита, кодирующих звуки, как в индоевропейских языках, а смыслы. Десятки тысяч иероглифов, десятки тысяч символов, имеющих тенденцию к увеличению.

Через символы китайцам открывается то, чего не способен понять европейский ум. Европейцам, например, совершенно недоступна китайская классическая поэзия. В свою очередь, китайцам недоступен европейский юмор, анекдот.

Поскольку у китайцев нет Бога в душе, им чуждо чувство совести, угрызений совести (в его христианском понимании). Он вас обманет, но не кинет по-европейски, по-русски, по-еврейски. Он вас просто обыграет, как в покер. По крайней мере, так он будет считать.

Китайцы взирают на мир свысока, из Поднебесья, центра мира. Они – не Восток и не Запад, не Юг и не Север, как в нашем понимании, они – Центр. В библейско-средиземноморской традиции образ победы требует зримой картины поверженного противника. С одной стороны – триумф. С другой – поражение. Римский легионер ногой попирает труп убитого врага. Таков закон восприятия европейского сознания.

С срединноземельной китайской традиции для чувства победы достаточно «потери лица» противником. Унижение достоинства врага и есть его поражение. «По правилам ведения войны, наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить это государство… Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию не сражаясь»[127]127
  Мясников В. С. Империя Цин и Русское государство в XVII веке. М., 1980. С. 42.


[Закрыть] (Сунь Цзы).

Для китайцев все остальные народы – дикость и окраина (так у них сложилось исторически). Но их нужно не завоевывать, а побеждать своей мудростью, сложностью игры. Мао Цзэдун: «В стратегическом плане – презирать противника, а в тактическом плане – относиться к нему серьезно»[128]128
  http://vpk-news.ru/articles/1570.


[Закрыть]. Важнейшим принципом поведения китайских руководителей во внешней политике является «невозмутимость». В отношениях между китайским и другими народами традиция требует проявлять (для китайцев) невозмутимость духа. Культурно-цивилизационный код китайской цивилизации – добродетель. Но вовне он проявляется как целеустремленность и несгибаемость. Матрица китайской цивилизации выглядит следующим образом: добродетель – китаецентричность мира – несгибаемость.

В системе китайского общества сложилась своеобразная иерархия приоритетов:

• семья и клан (род): старшие и младшие;

• начальник и подчиненный;

• мудрый правитель;

• воля неба.

Эпицентром китайской цивилизации всегда выступает мудрый правитель, Сын Неба (будь то император или генсек ЦК КПК), он же – центр китайской традиции, с него начинается новый отсчет времени истории. «Править, заботясь о народе и охраняя его, тогда никто не сможет оказать противодействие… Если Вы будете человеколюбивы в управлении, то все чиновники Поднебесной пожелают служить при Вашем дворе; землепашцы пожелают возделывать Ваши поля, все купцы пожелают торговать на Ваших рынках, все путешественники пожелают странствовать по дорогам Вашего царства… Мудрый правитель определяет народу различные занятия, чтобы он непременно имел средства для обеспечения родителей и для содержания детей»[129]129
  Мэн Цзы, XIV–XIII вв. до н. э. Мудрецы Поднебесной. Симферополь, 1998. С. 212–214.


[Закрыть].

Подъемы и упадки в обществе китайцы считают такими же естественными и предопределенными, как суточные циклы восхода и захода солнца, смену четырех фаз Луны, годовые циклы смены сезонов и т. д. Это позволяет китайскому обществу жить с оптимизмом, верой в будущее. Китайский тип сознания органично приемлет приоритет государства над личностью, общего над индивидуальным.

Сердцевиной идеологии Китая является величие нации, китайского духа. Цивилизационная автономия Китая является стержнем его геополитической доктрины.

Китайская цивилизация является самой протяженной во времени. Главная ее особенность в том, что границы культуры, религии и государства в основном совпадают. Китай – единственный в своем роде пример непрерывного развития государства-цивилизации на протяжении четырех тысячелетий. Геополитический ресурс подобной устойчивости заложен в силе духа, преемственности традиций, самобытной автономии и ориентации на Великий порядок, основанный на социальной гармонии и справедливости. Специалисты-китаеведы утверждают: Китай создал в течение тысячелетий Великую цивилизационную геополитику благодаря философии Великого китайского порядка и сохранению единых границ государства и цивилизации, сочетанию избирательной открытости внешнему миру с защитой китайских традиций и менталитета от внешних воздействий. Символами этой геополитики являются Великий шелковый путь и Великая Китайская стена, защищающая цивилизацию не только от внешних врагов, но и от излишних контактов китайцев с другими народами. И если Великий шелковый путь демонстрирует великую коммуникацию на Евразийском континенте и открытость китайцев миру, то стена является историческим памятником закрытости цивилизации от внешнего мира. В этом заключается двойственность китайской геополитики, проявляющая себя по сей день.

Если США и другие крупные государства мира рассматривают геополитику (мировую политику) как партию на шахматной доске[130]130
  См.: Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 1998.


[Закрыть], где фигуры и пешки суть политический потенциал той или иной страны, то Китай рассматривает геополитику в качестве «Великого карточного стола истории».

Кстати, о картах: почему гадают на картах и не гадают на шахматах?

Игра в китайские карты через число связана с подлунным временем: 4 масти и 52 карты – это число фаз Луны, число лунных месяцев, сезонов и недель года. Главное в картах – вариация чисел. Суть – познание воли Неба. Лао Цзы (VI в. до н. э.): «Сегодня познал Дао (путь Неба), завтра можешь умереть».

Китайцы никогда не рассматривают геополитику, как остальные школы, с позиции двоичности (дихотомии): суша – море, атлантизм – евразийство, черные – белые (в шахматах), социализм – капитализм и т. д.

По китайской версии, мир цивилизаций делится по сторонам света: восток, запад, юг, север. Как и в картах (четыре масти), в геополитике китайцы исповедуют троичную систему игры: я сам, союзники (или партнеры), соперник. Китайцы не играют по схеме: один против одного. Лучшая иллюстрация – притча об обезьяне, которая наблюдает с вершины холма за тиграми, дерущимися в долине.

Связка трех сил – главный принцип китайской геополитики. Кто не с нами, тот против нас – это европейский, но не китайский принцип. Схема треугольника, в котором острота изменяется в зависимости от ситуации – основной метод геополитики Китая: я – мой союзник (старший или младший брат) – наш противник.

Современный Китай не спешит подписывать союзные (особенно военно-союзные) соглашения ни с одним государством мира, играя на партнерстве со всеми.

У Китая – две матрицы стратегического поведения: мудрая обезьяна и всесильный дракон. С 2004 г. наблюдается переход с первой матрицы на вторую. В качестве младшего брата (партнера) формируется «третий» мир. Россия теряет позиции «друга».

Говоря о геополитической стратегии современного Китая, отметим следующее: в современном Китае удачно сочетаются две достаточно непротиворечивые идеологии – конфуцианство и коммунизм (75 млн коммунистов). Да и распространенный на территории КНР буддизм не противоречит принципиально ни конфуцианству, ни коммунизму. Такое сочетание философских основ и идеологий сформировало устойчивое мировоззрение китайской нации, формирует его геополитическую теорию поведения.

Современная геополитика КНР также строится на принципе «Пути и Стены». «Путь» (идти вовне) – это поддержка китайской диаспоры (этнического сообщества, включая самую организованную мафию – китайские триады) за рубежом, направление граждан КНР на обучение, различные международные форумы и стажировки (поглощение знаний) в различные страны мира, проникновение в экономику и политику других государств.

Китайцы сегодня – это крупнейшая группировка мирового этнического бизнеса. Она, пожалуй, самый эффективный противовес транснациональному финансово-экономическому сообществу. Пекин успешно формирует Большой Китай, включающий в себя Китай – Континент, Китай – Остров (Тайвань), Китай – Диаспора (360 млн человек). По экспертным оценкам, китайская диаспора полностью контролирует экономику Гонконга, Индонезии на 90 %, Таиланда на 75 %, Малайзии и Филиппин на 60–65 %.

«Стена» – это принцип, реализующийся в защите своей финансовой системы (Китай – одна из немногих стран, не подчинивших свои финансы мировой финансовой олигархии), своих духовно-нравственных ценностей и традиций, своих граждан и любого китайца, чьим бы гражданином он ни являлся.

Современная геополитическая идея КНР – «новый выбор». Суть ее – наращивание влияния на окружающий мир через совокупную мощь страны. Приоритет здесь отдается общеэкономическому и научно-техническому аспектам. Военная мощь – пока на втором плане. Целевая установка – расширение «жизненного пространства» за пределами национальной территории. Первый вектор – Юго-Восточная Азия, второй – Африка, третий – Латинская Америка. Россия – геополитический тыл Китая. Китай осуществляет ползучую экспансию (демографическую и территориальную) в отношении востока России.

«Война – это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Война – это путь обмана… Война – это великое дело для государства» (Сунь Цзы).

США для Китая это конкурент-партнер. В отношении США Пекин использует стратегию «поглощения чужой активности», добиваясь бескровной победы методом обволакивания в китайское присутствие со всех сторон (и, пожалуй, изнутри: в США насчитывается более 13 млн китайцев – граждан США, но живущих единой диаспорой). Пекин поощряет и всячески лоббирует расселение китайцев в других странах, встраивание их в политическую и экономическую жизнь, проявляет заботу об их образовании. В политической и военной стратегии китайцев весьма популярен метод просачивания.