Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты"

* № 155 (рук. № 92).

Теперь ему стало ясно, отъ чего весь тотъ ужасъ, который онъ видѣлъ. И ясно стало, что надо дѣлать. Отвѣтъ, котораго онъ не могъ найти, ясно возсталъ передъ нимъ. Тотъ самый, который далъ Христосъ Петру: Прощать всегда, никогда не наказывать, потому что нѣтъ такихъ людей, которые бы сами не были виновны; наказаніе же и исправленіе предоставить Богу. Вотъ и все. «Неужели въ этомъ разрѣшеніе? Да не можетъ быть», говорилъ онъ себѣ, а между тѣмъ несомнѣнно видѣлъ, что, какъ ни странно это показалось ему сначала, привыкшему къ обратному, что это было единственное, самое практическое разрѣшеніе вопроса.⁵²⁸528
  Зачеркнуто: что это самая полезная практическая мѣра, что другаго ничего нельзя и не нужно, что все то зло, которое есть теперь, произошло только отъ того, что люди дѣлали обратное. Оттого и Федоровъ, оттого и 1-е Марта, оттого Семеновъ. Дѣлать же нужно только одно: обличи его, не оскорбляя; если послушаетъ, то хорошо, не послушаетъ, то будетъ тебѣ какъ язычникъ и мытарь, т. е. оставь его въ покоѣ, не заботься о немъ.


[Закрыть] – Но какже быть съ дурными людьми, съ злодѣями? Такъ и оставить ихъ? – слышались ему обычные вопросы. И онъ вспомнилъ недавній свой разговоръ съ хозяиномъ двора, у котораго онъ останавливался. Хозяинъ разсказывалъ ему, что у него на дворѣ не стоятъ лошади (дохнутъ), и что это сдѣлалъ колдунъ по злобѣ, и что онъ теперь выписалъ колдуна за 10 рублей изъ дальней деревни, съ тѣмъ чтобы новый колдунъ снялъ зарокъ съ его двора. На всѣ убѣжденія Нехлюдова о томъ, что этаго не нужно дѣлать, и что только даромъ пропадутъ 10 рублей, и что лучше осмотрѣть дворъ, очистить, нѣтъ ли другихъ причинъ, старикъ твердилъ все свое: «Что же, такъ и оставить, чтобы и еще подохнули послѣдніе кони?»

Обычное возраженіе, состоявшее въ томъ, что нельзя же такъ оставить преступниковъ, напомнило ему эти слова старика. Отъ того, что люди задались задачей сдѣлать невозможное, исправлять другъ друга, они дѣлаютъ только лишнее, безполезное зло, кромѣ того еще этимъ самымъ лишая себя возможности и желанія найти настоящую причину зла. Есть злые люди, воры, убійцы. Вы нѣсколько столѣтій казнили ихъ. Что жъ, перевелись они? Не перевелись они, потому что всякій судъ надъ воромъ есть проявленіе хроническаго воровства слѣдователя, прокурора, судьи; и наказаніе за убійство есть хроническое покушеніе на убійство, совершаемое судьями, прокурорами, смотрителями, конвойными.

Нехлюдовъ понялъ теперь, что общество и порядокъ вообще существуетъ не потому, что люди мстятъ другъ другу или исправляютъ или устраняютъ другъ друга, а существуетъ несмотря на то, что есть такіе законные воры и убійцы, которые воруютъ у другихъ людей свободу и жизнь, что если бы это прекратилось, то общество не только не погибло бы, но было бы несравненно больше обезпечено, чѣмъ теперь. Онъ понялъ, что ⁹/₁₀, если не всѣ преступленія, вызваны преступленіями правительства, что всѣ эти воровства, грабежи, [1 неразобр.], убійства, 1-ое Марта, все это воспитано самимъ правительствомъ.

«Да неужели это правда?» И внутренній голосъ всего существа его говорилъ: «да, несомнѣнная, великая правда».

«Да, но⁵²⁹529
  Зачеркнуто: что же, какъ же будетъ существовать тогда общество, – спрашивалъ онъ себя. – Да такъ, какъ сказано». И, открывъ евангеліе, сначала началъ читать его. Пробѣжавъ знакомую ненужную родословную, рожденіе, крещеніе, Нехлюдовъ, какъ и всегда, когда онъ читалъ,


[Закрыть] если это такъ, то должно быть и совершенно другое все устройство общества, все пониманіе жизни, – сказалъ онъ себѣ. – Такъ неужели такое иное пониманіе жизни открываетъ евангеліе? Неужели это такъ?» – сказалъ онъ себѣ и, вспомнивъ слова Англичанина, открылъ евангеліе на Нагорной проповѣди и началъ читать ее.

И въ первый разъ онъ замѣтилъ, что въ этой проповѣди было 5 опредѣленныхъ заповѣдей, которыя устанавливали это совершенно новое, иное устройство человѣческаго общества. Не только не убивай, но не гнѣвайся на брата и никого не считай рака, ничтожнымъ. Это первая. И онъ вспомнилъ все сквернословіе, ругательства, которыя считались обычными. Не только не прелюбодѣйствуй, но не предавайся любованію красотой женщины и не измѣняй той, съ которой сошелся. Это вторая. Ему представились балы, туалеты женскіе, балеты, картины, статуи. Не клянись. Это третья. Присяга царю, солдатская, на судѣ. Не только не око за око, а подставляй щеку. Это 4-ая. И онъ вспомнилъ дуэли, суды, висѣлицы въ острогѣ. Не только не ненавидь враговъ, но люби, помогай, служи. Это пятая. Онъ вспомнилъ войны, готовность къ нимъ, патріотизмъ. Все навыворотъ, а все не только возможно, но радостно.

Нехлюдовъ уставился на свѣтъ горѣвшей лампы и замеръ. Давно не испытанный имъ восторгъ охватилъ его душу. Точно онъ послѣ долгаго томленія и страданія нашелъ вдругъ успокоеніе и свободу.

Онъ не спалъ всю ночь и, какъ это случается со многими и многими, въ первый разъ читающими Евангеліе, читалъ не глазами и устами, безъ уваженія и любви, а читалъ сердцемъ, впитывая, какъ сухая губка воду, все то прекрасное, что было тамъ. И все, что онъ читалъ, только подтверждало, приводило въ сознаніе то, что онъ зналъ ужъ давно прежде, но чего не сознавалъ вполнѣ, не вѣрилъ.

Теперь же онъ сознавалъ и вѣрилъ, главное, тому, что выискалъ изъ всего ученія и что съ особенной яркостью и силою было выражено въ притчѣ о виноградаряхъ, вообразившихъ себѣ, что садъ, въ который они были посланы для работы на хозяина, былъ ихъ собственность, что все, что было въ саду, сдѣлано для нихъ и что ихъ дѣло только въ томъ, чтобы наслаждаться въ этомъ саду своею жизнью, забывъ о хозяинѣ и убивая тѣхъ, которые напоминали имъ о хозяинѣ и объ ихъ обязанностяхъ къ нему. «Въ этомъ все, – думалъ Нехлюдовъ, – я жилъ, и всѣ мы живемъ въ нелѣпой увѣренности, что мы сами хозяева своей жизни, что она дана намъ для нашего наслажденія. A вѣдь это очевидно нелѣпо. Вѣдь сами мы посланы сюда то по чьей нибудь волѣ и для чего нибудь. А мы рѣшили, что мы, какъ грибы, родились, живемъ ни для чего, только для своей радости, и ясно, что намъ дурно, какъ будетъ дурно работнику, не исполняющему волю хозяина. А напротивъ, поставь свою жизнь въ томъ, чтобы служить волѣ хозяина, дѣлать его дѣло, и тебѣ будетъ хорошо. – «Ищите Царства Божья и правды его», – а остальное приложится. А мы ищемъ остальнаго и не находимъ его и нетолько не устанавливаемъ Царства Божія, но разрушаемъ его.

Какое ужасное заблужденіе. И какъ легко освободиться отъ него.

Такъ вотъ что! Вотъ что, – повторялъ онъ себѣ. – Все навыворотъ, все сначала. И это можно, какъ можно мнѣ сейчасъ всей душой чувствовать и сознавать правду этаго, такъ долженъ чувствовать ее всякій.

Такъ вотъ оно дѣло моей жизни. Только кончилось одно – началось другое. А я думалъ, что я одинокъ и что мнѣ дѣлать нечего.

Но какъ же всѣ не видятъ этого? Ахъ, если бы мочь показать это людямъ, чтобъ они хоть также, какъ я, увидали это......».

Съ этой ночи начался для Нехлюдова совсѣмъ новый періодъ жизни.

Какой онъ будетъ, покажетъ будущее.

–

ЗАПИСИ И ВОПРОСЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К «ВОСКРЕСЕНИЮ».

* № 1.

Родился въ 56. Въ 74 онъ вышелъ изъ университета 18 лѣтъ и былъ у тетушекъ (веселый, умный). <Его потребовали>. Поѣхалъ на сватьбу сестры, пробылъ <въ Петербургѣ> зa границей до 76-го. Война, Петербургъ, до 78. Уѣхалъ въ деревню, земство, школы, до 81-го. За границу – съ больной матерью. Искусство, живопись. Возвращеніе въ Россію въ 84. Въ 88 умерла мать. 86 хочетъ жениться, надѣясь найти опору въ женитьбѣ.

* № 2.

Какъ отправл[яютъ]? Два раза въ недѣлю. Смотр[итель] въ женскомъ отдѣленіи? – Синіе воротники и кушакъ. Образъ жизни? Сборная, распятіе. Изъ сборной 3 ступени. Въ своей одеждѣ на судѣ. Юбка, кофта, холщевые чулки, косынка холщевая на голову. За наказаніе – параша. Встаютъ по звонку. Повѣрка, строятъ въ ряды.

Школа. Отъ 9 до 12. Человѣкъ 40.

Обѣдъ, звонокъ. Монахиня молитву, хорошо поютъ. Столы откидываютъ. Снизу приносятъ мущины.

Прачечная 2 раза въ мѣсяцъ.

Послѣ обѣда спать. Прогулка съ конвоемъ. Два солдата.

Въ 4 часа чай. Кубъ съ 2-хъ до 4…

Въ 6 повѣрка, руки на плечи и спать. Нары по два человѣка, по 4 съ дѣтьми. Камеры въ 20, 40, 80, и накопляется до 120. Вши, клопы, блохи. Полы асфальтовые. Нары крашеные черной краской. Тюфячекъ, войлочекъ.

Какая одежда? Бѣлая своя (начальство – то казенное).

Въ церковь ходятъ попарно, надзиратель впереди. Пьяны не бываютъ.

Баня.

Отдѣльной комнаты нельзя. Книгъ нельзя.

Свиданье въ конторѣ при надзирателѣ. Наказаніе – карцера и прямо побои. Каторжные, поселенцы, бродяги, дворянки. Въ больницу подкупомъ.

Драки у женщинъ. Протестъ за прогулку. Приводятъ изъ Москвы и съ желѣзныхъ дорогъ. Разговоры черезъ окна. Роды въ камерѣ.

Пріѣздъ начальника тюрьмы. Все бѣлится, штукатурится. Полы моютъ. Паутина обметается.

Мѣшки, саквояжи.

Весна. Пляшутъ.

Мущины каторжане помѣщаются въ верхней надъ женщинами.

* № 3.

[На левой стороне страницы, с краю]:

1) Кто подписываете прошеніе о касаціи?

2) Какъ опредѣляетъ вознагражденіе адвокатъ?

3) Можетъ ли взяться написать прошеніе на Высочайшее имя?

4) Процедура въ Сенатѣ.

5) Процедура въ Комисіи прошеній.

6) Сенатъ лѣтомъ.

7) Какъ протоколъ дѣла для касаціи?

8) Наказываетъ розгами губернаторъ?

9) Тѣлесное наказаніе кому разрѣшено?

10) Запрещаютъ ли проституткамъ жить?

11) Какіе фильтры и склянки на судѣ?

[На правой стороне страницы, вверху]:

1) Канцелярія комисіи прошеній.

2) Канцелярія министерства юстиціи.

3) Канцелярія Сената.

4) Письмоводитель коменданта. Гдѣ содержатся не слишкомъ важные?

5) Гробницы въ Петропавл[овкѣ].

6) Входъ въ Сенатъ – встрѣтитъ ли?

7) Какая статья педрастія?

8) Обсуживаютъ вслухъ въ Сенатѣ?

[На правой стороне страницы, внизу]:

1) Докторъ.

2) Уходъ.

3) Ив[анъ] Мих[айловичъ].

4) Въ Самар.

5) Яку[тская] губ[ернія].

Вин[овны], сговоривш[ись] съ цѣлью похитить деньги.

За корчем[ничество], за флагъ невынесенный.

* № 4.

1) Канцелярія комисіи прошеній, пріемъ.

2) Канц[елярія] министерства юст[иціи].

3) Канцелярія Сената.

4) Письмоводитель коменданта. Гдѣ содержались не самыя важныя?

5) Гробницы царей въ Петропавл[овкѣ].

6) Входъ въ Сенатъ. Гдѣ дожидают[ся]? Гдѣ проходятъ Сенат[оры]? Ихъ мундиръ? Оберпрок[уроръ], секретарь, гдѣ сидятъ?

7) Какая статья – педрастія?

8) Обсуживаютъ ли вслухъ въ Сенатѣ?

9) Много ли всѣхъ Сенаторовъ?

Грязныя истор[іи] Сенаторовъ.

10) Пріемная Побѣдон[осцева]. Канцелярія Синода.

11) Выходъ партіи изъ острога.

12) Какія телѣги везутъ?

13) Сколько въ партіи выходитъ? 300, 800.⁵³⁰530
  Цыфры: 300, 800 приписаны карандашом.


[Закрыть]

14) Въ какомъ порядкѣ идутъ?

15) Солнечн[ый] ударъ – призн[аки].

16) Какія рубахи у женщинъ?

17) Каторга на Карѣ.

18) Послѣдствія брака каторжной.⁵³¹531
  Можно прочесть: каторжнаго.


[Закрыть]

19) Жениться на каторжной.

* № 5.

1) Сажаютъ въ вагоны какъ?

2) Можетъ ли поѣхать съ поѣздомъ?

3) Гдѣ надѣваютъ наручни?

4) Въ конторѣ не можетъ быть?

5) Скоро ли послѣ уголовныхъ везутъ политическихъ?

* № 6.

1) Гдѣ надѣваютъ наручни?

2) Въ 88 году какъ ходили политическіе?

3) Въ которомъ часу отходилъ поѣздъ?

4) Какъ вводили въ поѣздъ и какъ онъ стоялъ?

5) Долго ли послѣ уголовныхъ – политическихъ?

* № 7.

Законъ о женитьбѣ на каторжной.

1) Ѣдятъ вмѣстѣ или нѣтъ?

2) гдѣ?

3) назначеніе дѣлъ.

4) Время засѣд[аній].

5) Кто отпускаетъ изъ суда?

Комисія прошеній въ отдѣленіи 2-го Департамента. 177 Судопр[оизводства].

Сѣчь, и въ карцерѣ, и опять въ карцеръ, померъ отъ удара по головѣ.

Женщинъ высѣкли.

Отдѣльной партіей. Женщинъ не задерживать и выдавать на руки.

Въ Сенатѣ и дѣло о сектантахъ.

Она не умѣетъ и плачетъ.

Старухи – сумашедшіе.

Тюремный уставъ.

Катюша отвращеніе получила отъ половой жизни, потомъ отдалась ей въ формѣ любви и брака.

Какъ, гдѣ живутъ сидѣлки въ больницѣ? Какъ одѣты?

Докладываютъ ли предсѣд[ателю] [?]

Какъ идутъ дебаты?

Куда его свезутъ?

На мостовую, дождь.

Какъ ѣхали на баржахъ?

Какія помѣщенія?

Въ какомъ году?

Какъ смѣняли конвойныхъ?

Какъ милуютъ въ комисіи прошеній? Совсѣмъ, или Сенатъ касировалъ, но ихъ всетаки ссылаютъ?

Елань, поскотн[ые] дворы какъ. Шаники. Коралики. Ярушники.

Лапшу, щи

баско – хорошо одѣмши

молоко – скором[ное]

молочное – мясо

лонесь – прошлый

коевадни – третьегодня

язви тебя въ таки, чобы тебя соскало

Чо поисто – зачѣмъ

Лопоть – одежда

Чембары – бродни

Чирки – женская обувь

Копи…

Якорь тебе

Давно – много

Эка ты, паря.

Типы

Пиловой истагъ [?]

Озямъ

Жигана, паръ

Правая – лѣвая.

Подаяніе.

* № 8.

Ужасъ того, что непредвидѣно. Страхъ, что умерла Маслова и злая надежда, что это она.

–

КОММЕНТАРИИ

Приводимые в комментарии цитаты из соответствующих дневников, пока лишь частично опубликованных по копиям и притом с пропусками («Дневник Льва Николаевича Толстого». Издание первое под редакцией В. Г. Черткова. Том 1. 1895—1899. М. 1916), а также ив записных книжек, доселе неопубликованных, извлекаются из автографов, хранящихся в Архиве Толстого в Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. Выдержки в комментариях из неопубликованных писем Толстого и к Толстому извлекаются также из автографов, хранящихся в различных рукописных собраниях. Сокращенные ссылки, делаемые при этом, означают: АТБ – Архив Толстого, хранящийся в Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина, AЧ – Архив В. Г. Черткова, хранящийся в Государственном Толстовском музее и частично у В. Г. Черткова, ГТМ – Государственный Толстовский музей, ИЛ – Институт русской литературы Академии наук СССР.

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ «ВОСКРЕСЕНИЯ».

I.

В основу сюжета «Воскресения» лег следующий случай, рассказанный Толстому А. Ф. Кони, гостившим в июне 1887 г. в Ясной поляне. В бытность Кони прокурором петербургского окружного суда к нему явился молодой человек из аристократических слоев общества с жалобой на то, что товарищ прокурора, в ведении которого находились тюрьмы, отказал ему в передаче письма арестантке Розалии Они, требуя предварительного его прочтения. В ответ на указание Кони, что товарищ прокурора поступил руководствуясь тюремным уставом и потому правильно, жалобщик предложил самому Кони прочесть письмо и затем распорядиться передать его Розалии. Из слов своего посетителя и из позднейшего рассказа смотрительницы женского отделения тюрьмы Кони о Розалии узнал следующее. Она была дочерью вдовца чухонца, арендатора мызы в одной из финляндских губерний. Будучи тяжело болен и узнав от врачей о близости смерти, отец Розалии обратился к владелице мызы, богатой петербургской даме, с просьбой позаботиться о дочери после его смерти. Дама обещала это сделать и, когда отец умер, взяла Розалию к себе в дом. Сначала девочку всячески баловали, но затем остыли к ней и сдали ее в девичью, где она воспитывалась до шестнадцатилетнего возраста, когда на нее обратил внимание родственник хозяйки, только что окончивший курс в одном из высших привилегированных учебных заведений, тот самый, который позже явился к Кони. Гостя у своей родственницы на даче, он соблазнил девушку, и когда она забеременела, хозяйка с возмущением выгнала ее из дома. Розалия, брошенная своим соблазнителем, родила; ребенка своего она поместила в воспитательный дом, а сама превратилась мало-по-малу в проститутку самого низкого разбора. Однажды в притоне около Сенной она украла у пьяного «гостя» сто рублей, спрятанных затем хозяйкой притона. Отданная под суд с участием присяжных, Розалия была приговорена к четырем месяцам тюрьмы. В числе присяжных, судивших Розалию, случайно оказался и ее соблазнитель, который после своей истории с несчастной девушкой, побывав на родине, в провинции, жил в Петербурге жизнью людей своего круга. На суде он узнал Розалию; встреча с ней в обстановке суда произвела на него сильное впечатление, глубоко потревожив его совесть, и он решил жениться на ней. Об этом своем решении он и сообщил Кони при своем визите к нему, прося его ускорить венчание с Розалией. Несмотря на то что Кони отговаривал своего собеседника от поспешной женитьбы на Розалии, советуя ему предварительно ближе присмотреться к ней, чтобы лучше узнать ее, он твердо стоял на своем. Наступивший вслед затем пост сам собой отдалил венчание. Соблазнитель Розалии довольно часто виделся с ней в тюрьме и возил ей всё нужное для приданого. В первое же свидание с ним Розалия объяснила ему, что вызвана к нему из карцера, куда она была посажена за то, что бранилась в камере самыми площадными словами. В конце поста Розалия заболела сыпным тифом и умерла. О дальнейшей судьбе ее жениха после этого у Кони не было точных сведений.

По словам Кони, история Розалии была выслушана Толстым с большим вниманием, и на следующий день утром Толстой сказал ему, что ночью он много думал по поводу рассказа и находит, что перипетии его нужно было бы изложить в хронологическом порядке. Он советовал Кони обработать этот рассказ для «Посредника», в издательской деятельности которого сам в ту пору принимал деятельное участие.⁵³²532
  Рассказ А. Ф. Кони, сообщенный Толстому, впервые был опубликован Кони в статье «Воспоминаниy о Льве Николаевиче Толстом, напечатанной в ,,Ежемесячных литературных и популярно-научных приложениях к «Ниве»“ 1908 г., № 9. Статья эта под заглавием «Лев Николаевич Толстой» перепечатана в книге А. Ф. Кони «На жизненном пути». Том второй. М. 1916. Рассказ о Розалии Они – на стр. 31—37.


[Закрыть] В конце декабря 1887 года Толстой в письме к П. И. Бирюкову относительно Кони писал следующее: «Он очень любезный человек и обещал рассказ в «Посредник», от которого я жду много, потому что сюжет прекрасный, и он очень даровит» (АТБ).

В мае 1888 г. вопрос о том, кому обрабатывать Коневский сюжет – Кони или Толстому, видимо, еще не был решен. Посылая Толстому свою книгу «Судебные речи», Кони писал ему в письме от 14 мая 1888 г.: «Пусть сложный труд с приготовлением книги для печати и усиленная деятельность за последний год послужат извинением, что я до сих пор не исполнил своего обещания написать историю бедной Розалии Они и ее соблазнителя» (АТБ). Одновременно с этим Толстой в письме от 12 апреля 1888 г. писал П. И. Бирюкову: «спросите его – Кони, начал ли он писать обещанный рассказ для «Посредника», а если нет, то отдаст ли он мне тему этого рассказа. Очень хороша и нужна».⁵³³533
  «Толстовский ежегодник 1913 г.» Спб. 1914, стр. 121.


[Закрыть] 9 мая того же года Толстой писал жене: «Кони я спрашивал, написал ли он рассказ и передает ли мне сюжет? Прелестный сюжет, и хорошо, и хочется написать».⁵³⁴534
  «Письма графа Л. Н. Толстого к жене» 1862—1910 г. Издание второе. М. 1915, стр. 331


[Закрыть]

Вероятно, в это же время Толстой обратился – в недошедшем до нас письме – и к самому Кони с просьбой об уступке ему сюжета будущего «Воскресения». Судим так на основании письма Кони к Толстому от 1 июня 1888 г.: «Ваша мысль написать о Розалии Они, о ее соблазнителе, о которой мне передали почти одновременно с получением вашего письма, меня чрезвычайно обрадовала, и взамен «разрешения», упоминаемого вами, я обращаюсь к вам с горячею просьбою не покидать этой мысли. Из-под вашего пера эта история выльется в такой форме, что тронет самое зачерствелое сердце и заставит призадуматься самую бесшабашную голову» (АТБ).

Однако, получив от Кони согласие на уступку сюжета повести, Толстой полтора года не принимался за работу над ним. В течение всего 1888 года он вообще ничего не писал, кроме писем. В упомянутом письме его к Бирюкову от 12 апреля 1888 г. читаем: «Писать головой очень хочется и знаю, что нужно, а не могу – сердцем не тянет». В 1889 году Толстой вернулся к литературной работе. Он пишет «Праздник просвещения», статью по поводу «Севастопольских воспоминаний» А. И. Ершова, «Дьявол» и начерно заканчивает ранее набросанные «Плоды просвещения» и начатую «Крейцерову сонату». А. М. Новиков, в то время домашний учитель в семье Толстых, вспоминает, что осенью 1889 года, знакомя гостившего в Ясной поляне своего последователя и единомышленника В. В. Рахманова с рассказом Кони, Толстой предложил ему обработать его. В ответ на это предложение Рахманов стал горячо убеждать Льва Николаевича самому взяться за работу над этим сюжетом. Толстой обещал подумать.⁵³⁵535
  А. М. Новиков «Зима 1889—1890 годов в Ясной поляне» – «Лев Николаевич Толстой». Юбилейный сборник. Собрал и редактировал H. Н. Гусев. Государственное издательство. М.-Л. 1928, стр. 208.


[Закрыть]

Впервые в декабре 1889 года, в период, когда заканчивалось писание «Крейцеровой сонаты», которая, по словам Толстого, «страшно надоела» ему, в его дневнике сделана запись, свидетельствующая о том, что он сосредоточился над мыслями о повести на сюжет, рассказанный Кони, – о «Коневском рассказе», или «Коневской повести». (Так пока называет Толстой свой новый замысел.) В этой записи читаем: «Мысли о Коневском рассказе всё ярче и ярче приходят в голову. Вообще нахожусь в состоянии вдохновения 2-й день. Что выйдет – не знаю». И вслед за этим: «Верю, что во мне сила Твоя, данная для исполнения дела Твоего. Дело же Твое в том, чтоб преувеличивать силу Твою в себе и во всем мире». 17 декабря в дневнике записано: «Смутно набираются данные для изложения учения⁵³⁶536
  Какой свой замысел имеет здесь в виду Толстой, неясно.


[Закрыть] и для Коневской повести. Хочется часто писать и с радостью думаю об этом».

За работу над повестью Толстой принялся 26 декабря 1889 года. Под этим числом в дневнике записано: «Неожиданно стал писать Коневскую повесть и, кажется, недурно». Эта именно дата проставлена перед текстом самой ранней рукописи повести, не имеющей еще заглавия (см. Описание рукописей, № 1). Работа над рукописью продолжалась в течение приблизительно полутора месяцев. Конец декабря был занят обработкой «Плодов просвещения» и участием в репетициях пьесы в связи с постановкой ее на яснополянской домашней сцене 30 декабря, и Толстой над повестью мог работать лишь урывками. Под 27 декабря в дневнике записано: «Писал немного Коневскую повесть». В дневниковой записи 29—31 декабря читаем: «Пробовал писать Коневскую повесть. Немного поправил, но вперед не пошел. Всё время были репетиции, спектакль, суета, бездна народа, и всё время мне стыдно». 3 января 1890 г. в дневнике записано: «Утром поправлял «О жизни» и начал было Коневскую повесть. В тот же день в записной книжке сделана следующая неясная запись: «Коневская повесть. Поэтический жених-вдовец». Но в ближайшее время Толстой к работе над повестью возвращается лишь спорадически. Почти в течение всего января он был занят переделкой «Плодов просвещения», а затем почти до конца апреля работал над ,,Послесловием к «Крейцеровой сонате»“. Следующее упоминание о повести – в записи дневника от 23 января: «Не помню, что утром делал. Кажется, пытался Коневскую повесть, но ничего не написал». Писание повести Толстой возобновил лишь в феврале. Под 11 числом этого месяца в дневнике набросан краткий план ее начала: «Гулял, очень много думал о Коневской повести. Ясно всё и прекрасно. 1) Он не хотел обладать ею, но сделал это потому, что так надо – ему кажется. Она прелестна в его воображении. Он улыбается, и ему хочется плакать. 2) Поездка в церковь, там она, белое платье, поцелуй. 3) Старая горничная берет деньги, но смотрит грустно. 4) Старая горничная фаталистка. Катюша одинока. 5) Она, увидав его при проезде, хочет под поезд, но садится и слышит ребенка в чреве. 6) Он спрашивает у тетки, где она. У помещика в горничных. Дурно живет, в связи с лакеем. И ей нельзя не быть в связи: в ней разбужена чувственность. 7) Он в волнении спрашивает: и вы прогнали? И очень она плакала? И я виноват? и т. д. 8) Попробовал ambition⁵³⁷537
  [честолюбие]


[Закрыть] – скверно, не по характеру, за границу – Париж – разврат – скверно. Осталось чтение, изящество, охота, карты, примёры. Волоса седеют – тоска».

В ближайшие дни – 12—15 февраля – Толстой чувствовал себя нездоровым и, судя по его дневнику, ничего не писал. Под 16 февраля в дневнике записано: «Писал Коневскую повесть недурно». В ближайшие дни нездоровье опять помешало Толстому продолжать работу над повестью. Под 21 февраля в дневнике записано: «Здоровье лучше, но попробовал писать Коневскую и не мог». Записи в дневнике под 22 февраля – «Опять тоже» и под 23 февраля – «Совсем не выходит» – видимо, также говорят о неудаче с попыткой продолжать «Коневскую повесть». Видимо, около того же времени сделана следующая запись в записной книжке, относящаяся, очевидно, к эпизоду преследования Нехлюдовым Катюши: «К Коневской. Уйдите, уйдите. Потом он подошел, видит, она постояла и вдруг побежала». Вслед за этим упоминания о повести встречаем лишь в июньских дневниковых записях. Как видно из описания рукописи № 1 – самого раннего приступа к повести, эта рукопись получила свой окончательный вид не сразу. Кроме отдельных мелких исправлений и дополнений, в рукописи сделаны две вставки, одна из которых по объему равна более ¹/₃ объема первоначально написанного текста. В ней – описание заутрени и событий последующего за ней дня, предшествовавших эпизоду обладания Нехлюдовым Катюшей, т. е. один из основных моментов первой части будущего романа. Текст этой вставки заключает в себе развитие записи, помеченной в дневниковом плане 11 февраля цыфрой 2 и отчасти 1. Поэтому нужно думать, что этот текст был написан после того, как план был составлен и внесен в дневник. Помеченное в плане цыфрой 3 в рукописи не нашло себе никакого отражения; помеченное цыфрой 4 нашло частичное отражение: во вставке меньшего объема, чем предыдущая, рассказано о жутком чувстве покинутости и одиночества, которое испытывает Катюша, ложась в постель в вечер отъезда Нехлюдова. Помеченное цыфрой 5 рассказано в рукописи не так, как намечено в плане. По плану, так же, как и в окончательном тексте романа, Катюша бежит к поезду, в котором едет Нехлюдов при проезде его через станцию с войны, в тексте же рукописи этот эпизод отнесен ко времени отъезда Нехлюдова от тетушек на войну, на другой день после сближения с Катюшей. О самоубийстве Катюша здесь еще не задумывается. (Мысль о том, чтобы броситься под поезд, приходит ей в голову в зачеркнутом варианте рукописи, написанном внешне в форме более драматической, чем окончательный вариант.) Однако, судя по цвету чернил, одинаковому с тем, какой отличает всё написанное после составления плана, и этот эпизод написан также после 11 февраля, причем Толстой здесь изменил первоначальный замысел. Помеченное цыфрами 6, 7 и 8 написано также после того, как план был составлен: ряд выражений этой записи повторен буквально в тексте рукописи. После составления плана, опять таки судя по цвету чернил, написано и всё дальнейшее, вплоть до конца рукописи. В общем после дневниковой записи под 11 февраля 1890 г. было написано больше половины текста первоначального автографа.

Вся эта работа по отделке и дополнению рукописи не ограничилась, нужно думать, одним днем – 16 февраля. Она, видимо, продолжалась и в июне месяце, после перерыва, длившегося около четырех месяцев. В дневниковой записи, относящейся к 10 июня 1890 г., читаем: «Хочу писать Коневскую… Попробовал писать, не пошло». Через три дня, 13 июня, в дневнике опять записано: «Хотел писать Коневскую. Не идет». Но на следующий день, судя по дневнику, повесть несколько подвинулась вперед. 14 июня записано: «Немного пописал Коневскую». Видимо, к работе над «Коневской» относятся и дневниковые записи 15 июня – «Немного пописал» и 16 июня – «Чуть-чуть писал. Понадобились материалы и обдумать».⁵³⁸538
  Впервые детальный анализ последовательных текстовых наслоений в этой рукописи сделан В. И. Срезневским в статье „«Коневская повесть» Л. Н. Толстого“ – «Анатолий Федорович Кони. 1844—1924. Юбилейный сборник». Издательство «Атеней». Л. 1925, стр. 40—56.


[Закрыть]

После этого в работе над повестью вновь произошла остановка на полгода. Советуя А. Ф. Кони взяться за обработку истории Розалии Они, Толстой, как мы видим, рекомендовал изложить ее перипетии в хронологическом порядке. Так именно, в отличие от того, что мы имеем в окончательном тексте, и сам Толстой первоначально построил свое повествование: оно начинается с характеристики Валерьяна Юшкина, будущего Нехлюдова, приезжающего к своим тетушкам перед отъездом на войну, продолжается описанием встречи его с Катюшей (при этом дается попутная характеристика и Катюши), рассказом о заутрене, о физическом сближении Нехлюдова с Катюшей, об его отъезде, о последующей судьбе Катюши до поступления ее в публичный дом и о судьбе Нехлюдова до суда над Катюшей. Текст рукописи доведен до момента появления Нехлюдова в зале суда и в общем по содержанию соответствует тексту глав XII—XVIII, II—V и XXXVII печатного текста первой части романа, будучи значительно кратче его. Заглавия повести еще не дано. При обработке ее от внимания Толстого ускользнула несогласованность хронологических дат, упоминаемых в ее тексте: Нехлюдов приезжает к тетушкам в начале севастопольской войны (т. е. в 1854 году), и тогда же происходит его сближение с Катюшей. Ему в это время 25 лет. В момент суда над Катюшей Нехлюдову 36 лет, а между тем суд приурочен к 1883 году.

Напряженный интерес, обнаруженный Толстым с самого начала к Коневскому рассказу, объясняется в большой степени тем, что этот рассказ ассоциировался у него с событием его личной жизни: он в молодости также соблазнил девушку, затем покинул ее, и она, по его словам, погибла. Незадолго до смерти он говорил П. И. Бирюкову: «Вот вы пишете про меня всё хорошее. Это неверно и неполно. Надо писать и дурное. В молодости я вел очень дурную жизнь, и два события этой жизни особенно и до сих пор мучают меня. И я вам, как биографу, говорю это и прошу вас это написать в моей биографии. Эти события были: связь с крестьянской женщиной из нашей деревни, до моей женитьбы. На это есть намек в моем рассказе «Дьявол». Второе – это преступление, которое я совершил с горничной Гашей, жившей в доме моей тетки. Она была невинна, я ее соблазнил, ее прогнали, и она погибла».⁵³⁹539
  П. И. Бирюков. «Биография Льва Николаевича Толстого». Том третий. Государственное издательство. М. 1922, стр. 317.


[Закрыть]

В связи с работой Толстого над «Воскресением» его жена Софья Андреевна 13 сентября 1898 г. записывает в своем дневнике: «Я мучаюсь и тем, что Лев Николаевич, семидесятилетний старик, с особенным вкусом смакуя, как гастроном, вкусную еду, описывает сцены прелюбодеяния горничной с офицером. Я знаю, он сам подробно мне о том рассказывал, что Лев Николаевич в этой сцене описывает свою связь с горничной своей сестры в Пирогове. Я видела потом эту Гашу, теперь уже почти семидесятилетнюю старуху, он сам мне ее указал, к моему глубокому отчаянию и отвращению».⁵⁴⁰540
  «Дневники Софии Андреевны Толстой». 1897—1909. Редакция и предисловие С. Л. Толстого. Примечания С. Л. Толстого и Г. А. Волкова. Кооперативное издательство «Север», М. 1932, стр. 81.


[Закрыть]

Автобиографичность повести сказывается и в нескольких ее подробностях, характеризующих первый вариант ее начала. Фамилия тетушек героя повести – Юшкины. Первоначально речь шла лишь об одной тетушке – Марье Ивановне Юшковой и лишь затем в повесть введена вторая тетушка – Катерина Ивановна, и «Юшкова» исправлено на «Юшкины». Как известно, фамилию Юшкова носила тетка Толстого, у которой он жил в юности, когда поселился в Казани. Герой называется Валерьяном Юшкиным. Фамилия его таким образом созвучна с фамилией тетки Толстого; что же касается имени, то существенно его тождество с именем героя незаконченной комедии Толстого 1856 года, известной под заглавиями «Дворянское семейство» и «Практический человек».⁵⁴¹541
  См. том 7 настоящего издания, стр. 152—168.


[Закрыть] Главный персонаж этой комедии – князь Валерьян – лицо несомненно автобиографическое. Он назван Валерьяном, можно думать, по связи с тем, что как раз в это время Толстой был увлечен Валерией Владимировной Арсеньевой, чувство к которой нашло себе, видимо, отражение в комедии, но самый облик Валерьяна Юшкина в «Коневской повести» осложнен теми особенностями внешности и характера, которые свойственны были брату Толстого – Сергею Николаевичу. Таковы красота Валерьяна, его увлечение цыганами, его непосредственность и отсутствие колебаний в своем поведении, наконец, его своеобразно привлекательный эгоизм.⁵⁴²542
  О Валерьяне Юшкине Толстой говорит: «Валерьяна любили не одни его тетушки, его любили все, кто только сходился с ним. Любили его, во-первых, за его красоту. Он был выдающейся красоты, и не грубой, пошлой, а тонкой, мягкой; во-вторых, любили его за его непосредственность. В нем никогда не было никаких колебаний… Он был один из тех людей, так искренно увлекающихся, что даже эгоизм их увлечений невольно притягивает людей». Ср. с этим характеристику брата Сережи в «Воспоминаниях детства» Толстого: «Сережей я восхищался и подражал ему, любил его, хотел быть им. Я восхищался его красивой наружностью, его пением, – он всегда пел, – его рисованием, его весельем и в особенности, как ни странно это сказать, непосредственностью его эгоизма». Л. Толстой. Полное собрание художественных произведений. Редакция К. Халабаева и Б. Эйхенбаума. Примечания Вс. И. Срезневского. T. I. Госуд. изд. М.-Л. 1928, стр. 358.


[Закрыть] Кроме того, как и Сергей Николаевич Толстой, Валерьян Юшкин участвует в Крымской войне, служа в стрелковом батальоне (а не в артиллерийской бригаде, как Лев Николаевич).

18 июня 1890 года Толстой записывает в дневнике: «Обдумал на работе то, что надо Коневскую начать с сессии суда, а на другой день еще прибавил то, что надо тут же выказать всю бессмыслицу суда». Через четыре дня, задним числом, в дневнике – вариант той же записи: «На работе, покосе, уяснил себе внешнюю форму Коневского рассказа. Надо начать с заседания. И тут же юридическая ложь и потребность его правдивости».⁵⁴³543
  Подчеркнуто Толстым.


[Закрыть] Следующее упоминание о работе над повестью, как сказано выше, – лишь через полгода – в дневниковой записи 15 декабря: «Начал вчера Коневскую с начала. Очень весело писать».