Текст книги "Лорел"

Глава 15

Она облокотилась на руку, и ее рука оказалась всего в нескольких дюймах от Хена. Неожиданно он провел кончиком пальца по выступающей жилке. Лорел подпрыгнула и отшатнулась, как ужаленная.

– Почему вы так странно себя ведете?

– Как? – Лорел почему-то чувствовал себя виноватой.

– Зачем вздрагиваете и отстраняетесь от меня?

– От неожиданности. Раньше вы не прикасались ко мне.

– Но вы не позволяли.

Лорел с настороженным видом выпрямилась и отвернулась от молодого человека. Но Хен вдруг наклонился и взял ее за руку.

Неловкость положения угнетала и пугала. Ей отчаянно захотелось отдернуть руку, но она боялась показаться невежливой.

– Вы боитесь меня? – спросил Хен.

– Нет.

– Тогда вы очень странно себя ведете.

– Просто я не привыкла, чтобы до меня дотрагивались.

Приглашая Хена присесть рядом, Лорел и не предполагала, что разговор зайдет так далеко и затронет столь неловкую тему. Однако, кроме себя, винить некого.

Сидя рядом с Хеном, сжимающим ее руку, Лорел, затаив дыхание, прислушивалась к себе. И все-таки она его боялась.

Боялась, что он окажется таким, как отчим или Карлин, таким, как все остальные мужчины.

Лорел высвободила руку и отодвинулась еще дальше.

– Вы же говорили, что больше не считаете меня убийцей.

– Не считаю.

– Тогда почему боитесь меня? Почему так испуганно вздрагиваете от моих прикосновений?

– Я не боюсь, вам показалось.

– Тогда прекратите отодвигаться.

Хен придвинулся к женщине и снова провел пальцем по ее руке. Лорел замерла, пытаясь разобраться в беспорядочном шквале нахлынувших чувств. Мороз пробежал по коже. То же она испытала, когда Карлин первый раз ударил ее. И снова, как много лет тому назад, когда пьяный отчим издевался над ней, появилось отчаянное желание убежать. Убежать и спрятаться.

Но ведь от прикосновений Хена веяло теплом. Лорел мгновенно вспомнила нежные руки, омывающие синяки и ссадины на лице.

Тепло успокаивало и убаюкивало. Прикосновения были такими нежными, будто кончики пальцев были покрыты шелком. Нет, прикосновения Хена не походили на грубые прикосновения Карлина.

Неведомое доселе чувство зарождалось в глубинах ее существа. Засосало под ложечкой и появилось волнующее ощущение тяжести внизу живота. Лорел захотелось придвинуться к Хену, дотронуться до него, снова и снова ощущать его прикосновения.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего.

– Кто вас бил?

Вопрос ошеломил Лорел и поверг в замешательство. Этот человек, казалось, проник в ее прошлое. В голосе прозвучали понимание и сочувствие. Она почувствовала себя слабой и беззащитной. Настороженность и гнев, которые накапливались в душе на протяжении десятилетия, гнетущий страх, из-за которого она добровольно заточила себя в каньоне, – все мгновенно кануло в небытие.

И отчаянно захотелось поделиться с кем-нибудь своей болью. Она так долго несла это тяжкое бремя одна! Горечь и гнев, накопившиеся за долгие годы, рвались наружу.

– Меня часто избивал отчим, – выдохнула она.

И отпрянула от Хена, нервно сцепив перед собой руки. Молодой человек обхватил дрожащие руки женщины ладонями, и сразу же спокойствие и уверенность Хена передались и ей.

– Он напивался и избивал меня. Иногда мне удавалось спрятаться, но не всегда. А когда я стала старше, я начала убегать из дома. Я спала, где приходилось, пока отчим не приходил в себя.

– А ваш отец? Что случилось с ним?

– Его убили, когда мне было пять лет. Маме пришлось выйти замуж; во второй раз. И она выбрала отчима.

– А что произошло с ней?

– Когда мне было девять, она умерла.

Лорел отчетливо помнила, как ребенком, забившись в угол, с ужасом ждала возвращения домой отчима.

– Я вышла замуж за Карлина, чтобы поскорее уйти из дома.

Она напряглась и покосилась на Хена, но молодой человек продолжал молча сидеть, сжимая руки Лорел.

– Мне едва исполнилось шестнадцать. Ему было двадцать два. Он казался мне безумно красивым и отважным. Карлин ездил верхом на великолепной лошади и всегда смеялся. Когда он начал ухаживать за мной, а не за другими девушками постарше, я потеряла голову. А затем он пригрозил отчиму, что убьет его, если тот хоть пальцем дотронется до меня. И я готова была пойти за ним на край света.

Так оно и получилось, только Карлин не успел добраться до края света. Но Лорел хорошо помнила, как муж: от скуки, развлечения ради (он долго не мог усидеть на одном месте) возил ее за собой из одной деревни в другую.

– Потом Карлин начал пить… и бить меня, когда я жаловалась. В конце концов, я отказалась ехать с ним дальше, и он оставил меня у одной пожилой женщины. А через несколько недель его застрелили, когда он пытался украсть быка на одном мексиканском ранчо.

Хен нежно и понимающе пожал руки Лорел.

– Спустя два месяца я поняла, что жду ребенка. Узнав об этом, отчим выгнал меня из дома. Больше я ничего о нем не слышала.

Лорел почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она плакала не потому, что эти двое мужчин предали ее. Она оплакивала себя, потерянные молодые годы, обманутые мечты…

Женщина быстро взяла себя в руки и, смахнув слезы, посмотрела Хену в глаза.

– Но Карлин женился на мне. Я была его законной женой.

Самым важным сейчас казалось, чтобы Хен поверил ей. Но если не поверил отчим, не верили и другие люди, как мог поверить едва знакомый человек?

– Не сомневаюсь, что так оно и было, – спокойно заметил Хен.

– Но ведь мне никто не верит, даже семья Карлина. Почему же верите вы?

– Вы солгали лишь один раз. И то, чтобы защитить Адама.

Слезы с новой силой заструились по щекам Лорел. Именно непробиваемая стена недоверия и непонимания (люди отказывались признавать замужество Лорел) стояли между ней и городом. Чтобы никто не посмел назвать Адама незаконнорожденным, а ее, Лорел, шлюхой, она укрылась среди высоких стен каньона. Однако она не боялась людской молвы, так как умела постоять за себя. Но мнение и доверие Хена Рандольфа были важнее мнения целого города. Он должен знать все – и он поймет.

– Я предупредила Карлина, что не подпущу его к себе, пока мы не поженимся. Мы целую неделю скакали по незнакомой местности, пока, наконец, в темноте не добрались до какого-то селения. Карлин разыскал священника и вытащил его из постели. Жена и шурин были свидетелями. Нас обвенчали. Я несколько лет разыскиваю этого священника, но, увы, безуспешно.

– Зачем вам это? Бросьте, – посоветовал Хен.

– Нет, я буду продолжать поиски. Вы не знаете, что значит быть изгоем. Пока люди не поверят, что я была замужем, они не примут ни меня, ни Адама.

– Я тоже всю жизнь был изгоем.

– Но у вас же есть семья, братья…

– И в семье можно оставаться одиноким, чувствовать себя как в незнакомом городе.

Хен придвинулся к Лорел. Она не сопротивлялась, когда он обнял ее за плечи.

– Не нужно ни с кем бороться, не нужно ничего доказывать. Сосредоточьтесь на хорошем и постарайтесь быть счастливой.

– Это нелегко.

– Я и не говорю, что легко. В жизни, к сожалению, заведено, что добро пробивается с трудом. И ни вы, ни я не в состоянии изменить это. Так что лучше смириться. Посмотрите на вещи другими глазами. Вы – прекрасная женщина. У вас растет замечательный сын. Вы умеете постоять за себя. Вам даже удалось приобрести во владение каньон. Как никакая другая женщина, вы добились очень многого.

Слова Хена действовали на израненную душу Лорел, как бальзам. Годами она добивалась от окружающих уважения и признания, хотя заслуживала их по праву. Волна блаженства охватила ее, душа ликовала. Пусть она бедна, но она не хуже любой другой женщины Сикамор Флате. Пусть весь город не верит ей, зато Хен поверил!

Но стоило волне первой радости чуть успокоиться, как поднялась волна беспокойства. Лорел так долго сторонилась людей, что, когда, наконец, барьер непонимания рухнул, ей стало страшно. Все эти годы злость и враждебность служили надежной защитой, теперь они рассеялись – и она чувствует себя слабой и беспомощной. Беда могла нагрянуть в любой момент, и только сильное плечо Хена могло поддержать в трудную минуту. Только рядом с Хеном она будет в безопасности и будет счастлива!

Но он-то молчал. Отчаяние овладело Лорел – она не сможет больше жить одна, не сможет в одиночку выдержать удары судьбы. Женщина попыталась отогнать появившиеся вдруг слезы, но безуспешно.

– Извините, – тихо произнесла она, прома-кивая слезы салфеткой. – Я никогда не плачу на людях.

Хен взял из ее руки салфетку и вытер слезы.

– Вам просто сейчас нужно выплакаться. Лорел с недоумением подняла на него глаза.

– Вы так много понимаете и…

– …все же остаетесь убийцей? – продолжил он.

Женщина стыдливо отвела взгляд, проклиная себя за неосторожность.

– Почему вы не любите людей? – стараясь скрыть смущение, спросила она.

– Но к вам с Адамом я хорошо отношусь. Лорел мгновенно забыла о других людях.

– Вы тоже нравитесь Адаму.

– А вам?

Она по-прежнему избегала его взгляда, боясь увидеть в его глазах ту же пустоту, что и раньше.

– Вы все еще боитесь меня?

– Нет, больше не боюсь. Да и никогда не боялась. Просто я плохо знала вас.

– А теперь хорошо знаете?

Резко повернувшись к Хену, она заглянула в глаза и облегченно вздохнула: прежней пустоты там не было.

– Теперь я поняла, что совсем вас не знаю.

– А хотели бы узнать?

– Думаю, Адам был бы рад поближе познакомиться с вами.

– А вы? Не уходите от ответа, – Хен пальцем приподнял подбородок Лорел и повернул лицом к себе.

– Да, – проронила она.

Как трудно было произнести это одно-единственное слово!

– И вы не прогоните меня, если я приду к вам, а не к Адаму?

– Нет.

Она никогда больше не прогонит его. Хен Рандольф растопил последнюю льдинку недоверия. И Лорел мгновенно превратилась в слабую, беззащитную женщину, которая нуждалась в покровительстве и заботе сильного мужчины. Она уже не представляла жизни без Хена.

Она любила Хена!

Удивительно, но открытие не повергло ее в изумление и не испугало, а показалось естественным и своевременным.

Неожиданно она почувствовала прикосновение губ Хена – они обожгли ее. Она всем своим существом откликнулась на легкий, почти робкий поцелуй. Что с ней происходит? Даже страстные поцелуи Карлина не вызывали таких бурных чувств.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасны? – прошептал он и снова поцеловал в губы.

– Давно уже никто не замечал этого.

– Они не правы. Даже Хоуп сказала, что вы самая красивая женщина в городе.

Лорел недоумевала: неужели он считает ее красивее Миранды Трескотт? Но вместе с тем не испытывала ни малейшего желания спорить.

– Я понял это в самый первый день. Тогда, в каньоне.

– Но, если мне не изменяет память, вы тогда сказали, что мое лицо оставляло желать лучшего.

– Даже с синяками и ссадинами вы были прекрасны.

Лорел показалось, что она вот-вот растает. Хладнокровный и бессердечный с другими, Хен, однако, имел подход к женщинам.

– Не обманываете? Я вам действительно тогда понравилась?

– Я с восхищением смотрел, как вы набрасывались на Дэмьена и как вставали с земли после его ударов. Но больше всего меня поразил ваш взгляд. – Хен улыбнулся. – Вы посмотрели на меня так, что я сразу понял: если сделаю один неверный шаг, вы с такой же яростью наброситесь и на меня.

– Значит, вам нравятся дикие кошки? – позволила себе пошутить Лорел.

– Если вы считаете себя такой, то да.

– Тогда берегитесь: они опасны. У них острые клыки и длинные когти.

– Ничего страшного. Трое из моих братьев женаты на настоящих фуриях и вполне счастливы. Может, они, правда, знают что-то, чего не знаю я.

Лорел уже привыкла к волнующей близости Хена, к его неторопливой, рассудительной речи и осторожным прикосновениям. Но она была совершенно не готова оказаться в его объятиях! В мгновение ока руки Хена обвили ее тело, а губы прильнули к ее губам. Однако этот поцелуй не походил на прежние легкие прикосновения. Разгоряченные губы Хена жадно впились в ее губы. У Лорел захватило дух. Казалось, она вот-вот взорвется от переполнявших ее чувств.

Позабыв о здравом смысле, она обвила руками Хена и всем телом прижалась к нему. Разве можно думать о чем-то, когда рядом он! Все прежние мечты, убитые равнодушием Карлина, вновь вернулись к жизни. Объятия Хена манили в другой, счастливый мир.

– Отпустите мою маму! Возмущенный крик Адама вернул Лорел к реальности. Женщина отпрянула от Хена так, словно на нее вылили ушат холодной воды. Мальчик схватил шерифа за руку, пытаясь оттолкнуть от матери. Затем отчаянно заколотил ручонками по его груди.

Лорел отодвинулась от Хена.

– Все в порядке, сынок, – она ласково обняла Адама. – Он не обидел меня и не причинил зла.

– Пусть он уходит, – взволнованно произнес мальчик. – Я не люблю его.

Лорел смущенно покраснела.

– Адам, что на тебя нашло? Извинись сейчас же перед Хеном.

– Не буду, – упрямствовал Адам. – Я хочу, чтобы он ушел.

– О'кей, – сказал шериф, отодвигаясь от женщины. – Я уйду. Но потом вернусь. Я же обещал научить тебя ездить верхом.

– Я больше не хочу, чтобы вы учили меня.

– Ума не приложу, какая муха его укусила, – растерянно проронила Лорел. – Раньше он никогда так себя не вел. – Она запнулась и, покраснев, продолжила. – Он, правда, никогда не видел, чтобы меня кто-нибудь целовал. Может, он решил, что вы делаете мне больно?

– А может, он просто ревнует.

– Возможно, – отозвалась она задумчиво. Но за непонятным поведением сына стояло что-то другое, более серьезное. Адам взобрался на колени матери и, обхватив ее шею руками, прижался к Лорел, словно хотел загородить от шерифа.

– Вы не будете возражать, если я приду завтра?

– Не буду.

– Может, и тебе станет завтра лучше, – Хен улыбнулся Адаму. Но мальчик, насупившись, так и не ответил на приветливую улыбку шерифа.

– Не понимаю, что… – начала оправдываться Лорел.

– Не стоит беспокоиться, – перебил Хен, поднимаясь на ноги. – Думаю, завтра все прояснится. – Он замолчал, затем добавил: – Я имею в виду то, что я сказал в день нашего знакомства.

Женщина, вспыхнув, смущенно опустила глаза. Затем, придя в себя, зачарованно посмотрела вслед удаляющемуся шерифу. Не прошло и тридцати минут, как Хен появился на лугу, а все вокруг казалось совершенно иным. Сама жизнь приобрела иной смысл. Черные невзгоды вдруг магическим образом превратились в светлые, радостные надежды. Неприступные ранее барьеры пали в мгновение ока. Впервые со дня смерти отца Лорел не испытывала страха перед будущим: пока Хен Рандольф рядом, не страшен ни Бог, ни черт.

Адам, наконец, освободил ее.

– А теперь сынок, будь любезен объяснить свое поведение. Почему ты обидел человека, который был так добр к тебе?

К изумлению Лорел, Адам неожиданно расплакался и убежал, оставив ее одну. Она застыла неподвижно, потрясенная всем случившимся.

В душе внешне спокойного и уравновешенного Хена бушевала буря. Собственное поведение удивляло и пугало его. Он не собирался целовать Лорел, хотя она и нравилась ему. Но едва губы коснулись ее губ, как он моментально осознал, что этого мгновения ждал всю жизнь. Пальцев одной руки не хватило бы, чтобы пересчитать женщин, с которыми он целовался. И каждый раз у него не возникало больше желания повторить сей ритуал.

С Лорел все обстояло совсем иначе. Руки, казалось, помимо воли тянулись к ней, чтобы прикоснуться к нежной, бархатистой коже. Он изнывал от страстного желания заключить ее в объятия и не отпускать. Странно, но исчезло беспокойство, рассеялось и раздражение. Даже боль, мучившая его долгие годы, рассеялась, уступив место другим чувствам.

Боль, которая всегда была с ним, отступила! Он уже сроднился с этой болью, считая ее неизбежной и даже привычной. Наверно, каждый человек, вынужденный сторониться людей и скрывать от посторонних глаз свои чувства, испытывает подобное. Она – своего рода расплата за силу и мужество, за способность в одиночку противостоять ударам судьбы.

На сердце стало легко и спокойно. Лорел и Адам радушием и теплотой оросили живой водой израненную, высохшую и потрескавшуюся, как земля в пустыне, душу Хена. И возродили ростки надежды на светлое будущее.

Но что же дальше? Загадывать было слишком рано. А пока нужно думать о безопасности Лорел. Нужно убедить ее перебраться в город. А потом, когда он сложит с себя обязанности шерифа, он уговорит ее покинуть и Сикамор Флате. На свете сотни городов. В любом из них она без труда найдет подходящую работу.

Й, конечно, найдет мужчину, за которого выйдет замуж.

Последнее обстоятельство смущало и беспокоило Хена. Хорошо ли будет обращаться муж с Лорел?

Как только Лорел покинет Сикамор Флате, одной она долго не пробудет. Красивая женщина, если надеть на нее изысканный наряд – у любого мужчины дух перехватит. Такой обворожительной женщине не обязательно выходить замуж; за какого-нибудь фермера средней руки. Если привезти Лорел в Сан-Антонио или Остин, то она сможет найти состоятельного мужа.

Размышления прервало появление Джорди, издали, еще за чертой города, увидевшего шерифа. Мальчик сломя голову мчался навстречу Хену. Заметив на его лице таинственную улыбку, молодой человек вспомнил о странной перемене, произошедшей в Адаме.

Очевидно, что-то случилось, но что? Может, Джорди знает?

– Его зовут Авери Блакторн, – доверительно сообщил Джесси Мак-Кафферти. – Остановился в двух милях от города. Он теперь работает на Фила Бейкера и ездит с его поручениями в Таксон.

– А как он ведет себя в городе? Чем интересуется?

– Ничего особенного. Общается только с теми, с кем связан по работе.

Поведение Блакторна вызывало серьезные подозрения. Неспроста он появился в здешних местах – его визит, должно быть, как-то связан с Адамом. Но если бы он собирался похитить мальчика, то давно бы уже сделал это. Что же он задумал?

– Вы не заметили, чтобы он подходил к Адаму?

– Не-а. Да как к нему подойдешь? Он же дикий, как волчонок.

– А вы не знаете, когда Блакторн в следующий раз отправляется в Таксон?

– Конечно. Его лошади находятся в конюшне.

– Дайте мне знать, когда он будет возвращаться в город. Хочу присмотреться к нему.

Глава 16

Лорел медленно поднялась по ступенькам дома Нортонов и подошла к двери. Сердце испуганно замерло – она никак не решалась постучать. Назначенное на вторник чаепитие вызвало двоякое чувство.

Только с появлением в Сикамор Флате Хена Рандольфа она осознала в полной мере, как сильно она устала от одиночества. Она жила отшельницей – не имела друзей, не ходила в гости и ее никто не приглашал. Лорел была лишена даже возможности хоть изредка посудачить в компании женщин. Но – достаточно, хватит отворачиваться от людей и сторониться всего света! Конечно, между ней и Нортон лежала огромная пропасть, но Лорел не собиралась отказываться от дружбы, которую предлагала Миранда Трескотт.

Собравшись с духом, она, наконец, подняла руку и постучала.

Мимолетный взгляд на покрасневшие, огрубевшие от работы и потрескавшиеся руки вновь напомнил о чувстве неполноценности. Но отступать поздно. Лорел спрятала руки в складках юбки, что, однако, усугубило ее мучения.

Она была одета бедно даже по самым низким стандартам. На ней было старое платье, то самое, которое Карлин купил ей в первую неделю после женитьбы. Вообще-то, он считал неразумным тратить деньги на «женские капризы». Но, к сожалению, сейчас платье сидело не очень хорошо – Лорел была уже созревшей женщиной с округлыми формами, а не худощавой шестнадцатилетней девчушкой. Дверь открыла Миранда.

– Я боялась, что вы не придете.

Лорел сделала над собой усилие и выдавила улыбку.

– Честно говоря, я подумывала об этом, – призналась она, переступая порог.

– Проходите, пожалуйста. Тетушка Рут спустится через минуту.

Нортоны владели самым большим двухэтажным домом в Сикамор Флате. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что и внутреннее убранство в доме могло вызвать зависть любого жителя города. На ярких стенах висели картины, окна украшали дорогие портьеры. В комнатах можно было видеть обитые роскошной тканью кресла, на полу лежали ковры. На столе стоял бледно-голубой фарфоровый сервиз и расписной чайник.

Среди всего этого изобилия и роскоши Лорел почувствовала себя жалкой и никчемной – ей здесь не место. Подавив порыв незаметно выскользнуть через дверь и убежать обратно в каньон, она сосредоточилась на словах Хена. «Вы должны гордиться собой. Все эти годы вы в одиночку, без чьей-либо помощи противостояли ударам судьбы», – сказал он.

Лорел с достоинством расправила плечи и подняла голову.

– Можно предложить вам чашечку чая? – вежливо спросила Миранда.

– Не откажусь.

– С сахаром? Со сливками?

Лорел смущенно кивнула головой – она не представляла себе вкуса чая со сливками. Все, кого она знала, пили только черный кофе. Сахар и сливки наводили на мысли о роскоши и богатстве.

В комнату вплыла миссис Нортон с тарелкой сандвичей в руках. Она поставила блюдо прямо перед Лорел и пояснила:

– Придвигаю их поближе к вам, чтобы избежать искушения. – Затем с легкой улыбкой села напротив в кресле. – Вы такая худенькая. Я, к сожалению, нет.

Лорел взяла бутерброд и откусила кусочек. Курица! В краю, где в пищу употребляли лишь говядину и ветчину, нежное куриное мясо считалось деликатесом, и было доступно далеко не всем. Чай тоже был выше всяких похвал – Лорел с удовольствием сделала глоток свежего, ароматного напитка, насыщенного жирными сливками. Но что самое главное – она уже не помнила, когда последний раз ела пищу, приготовленную не своими руками.

Поначалу разговор не клеился. Однако появление Грейс Уорти внесло оживление, и Лорел почувствовала себя менее скованно.

– Я искренне рада, что шериф приглядывает за вами, – заметила Грейс, обратившись к Лорел. – Хорошо, что наконец-то нашелся человек, способный защитить вас.

Неосторожные слова гостьи произвели на присутствующих не менее сильное впечатление, чем булыжник, брошенный в толпу на улице. Рут Нортон поерзала и укоризненно посмотрела на Грейс Уорти. Миранда, затаив дыхание, кинула украдкой взгляд на Лорел. Последняя застыла неподвижно, вперив взор в бутерброд. Грейс Уорти с удивлением обвела всех взглядом и с чувством исполненного долга, улыбнувшись, добавила:

– Я ему не раз советовала уговорить вас перебраться в город. В каньоне небезопасно!

Обстановка разрядилась, разговор снова вернулся в спокойное русло.

– Женщина не должна жить одна в таком изолированном месте, – подхватила Рут Нортон. – Так не должно быть.

– Должно или не должно, но каньон – это все, что у меня есть, – ответила Лорел. – И до настоящего времени я была там в полной безопасности.

– Но что изменилось сейчас? Кто вам угрожает? – поинтересовалась Миранда.

Лорел почувствовала себя, словно на раскаленной сковородке, а каждая из присутствующих дам по очереди подбрасывала в огонь по бревнышку. И зачем только Грейс Уорти затронула эту щекотливую тему? Конечно, не по злому умыслу. Просто она, очевидно, старалась сделать добро Лорел. Интерес Миранды был вполне понятен – она недавно жила в городе – и безобиден. Что касается Рут Нортон, то хотя она по-прежнему несколько настороженно относилась к гостье, но за внешней надменностью скрывалась справедливая и человечная натура.

Почувствовав искреннюю заинтересованность со стороны присутствующих дам, Лорел, к собственному удивлению, начала рассказывать о своей жизни.

– Карлин Блакторн был моим мужем. Адам – его сын. Поэтому Блакторны хотят забрать у меня мальчика.

– Возмутительно, – воскликнула взволнованная Миранда. – Мы не можем позволить забрать ребенка у матери.

– Полностью согласна с вами, – подхватила Грейс Уорти. – Поэтому я и пытаюсь уговорить Лорел, как можно скорее покинуть каньон. Кроме того, мне кажется, что шериф не задержится долго в здешних местах. Но даже если я ошибаюсь, Лорел не следует рассчитывать на него, в городе и так уже ходят слухи, что шериф уделяет ей слишком много внимания.

– Бог мой, до чего же у людей злые языки, – с негодованием сказала Миранда. – Разве шериф не обязан защищать всех жителей?

– Конечно, обязан, – ответила Грейс Уорти. – Но каждый раз, когда мужчина начинает уделять внимание хорошенькой женщине, это порождает сплетни и кривотолки.

– Я бы не сказала, что он уделяет мне внимание, – решительно возразила Лорел.

– Но ведь он приходит к вам каждый день, не так ли?

– Только для того, чтобы сообщить о ходе строительства.

– Но вы же можете сами спуститься вниз и все увидеть собственными глазами.

– Я предпочитаю не покидать каньона.

– Она права. Я бы тоже не хотела оказаться среди толпы мужчин и выслушивать их шуточки, – поддержала ее Рут Нортон. – Но вы должны помнить, милочка, люди крайне любопытны. Мистер Рандольф – очень привлекательный молодой человек. И люди пристально следят за каждым его шагом.

– Пусть следят, пусть думают, что хотят, – раздосадованно проронила Лорел. – Люди и раньше не хотели верить правде, сомневаюсь, что они поверят сейчас.

Миссис Нортон явно не понравился ответ гостьи. Приняв важный вид, она наставительно добавила:

– Но это повредит репутации других людей. Нельзя давать повод считать мистера Рандольфа донжуаном. В противном случае его внимание повредит репутации любой женщины.

Миссис Нортон замолчала и бросила многозначительный взгляд на племянницу.

– Вы преувеличиваете, тетушка Рут. Шериф вовсе не уделял мне особого внимания.

– Он и не мог уделить: прошло слишком мало времени, – тоном, не терпящим возражений, заявила миссис Нортон. – Но ты не можешь отвергать тот факт, что он был очень любезен с тобой.

– Он любезен со всеми.

– Да, но любезность одинокого молодого мужчины приобретает особый смысл, когда дело касается незамужней хорошенькой женщины.

Как всегда откровенная и прямолинейная, Грейс Уорти без обиняков уточнила:

– Вы хотите сказать, что шериф имеет виды на вашу племянницу?

Рут хитро ушла от прямого ответа.

– Нет, нет, я ни за что не посмела бы решать за шерифа или за племянницу. Но он принадлежит к благородной и богатой семье из Виргинии, которая дала штатам немало знаменитых людей. Знаете ли вы, что генерал конфедератов Роберт Ли тоже принадлежит к этой семье?

– Почему вы так уверены? Может, он из других Рандольфов, – попыталась возразить Миранда.

– Шериф сам сказал, когда я спросила, – с важным видом заявила Рут. – Он действительно является родственником президента и председателя Верховного Суда. Так что сами судите, какая женщина, кроме Миранды, под стать ему. Более подходящей жены не найти. Думаю, и она не останется равнодушной к его вниманию.

Миранда смущено покраснела и опустила глаза.

– Что-то я не слышала, чтобы мистер Рандольф подыскивал жену, – довольно резко сказала Грейс Уорти. – Насколько я знаю, он обходит стороной всех представительниц слабого пола, за исключением Лорел. Люди только об этом и говорят.

– Он тщательно скрывает свои намерения и ведет себя как истинный джентльмен.

– А по-моему – знаю по собственному опыту – мужчины не любят ходить вокруг да около и прямо идут к цели, – раздраженная уверенностью Рут возразила Грейс, – особенно, когда речь идет о женщине. – Затем повернулась к Миранде и добавила: – Думаю, вам не стоит строить воздушные замки. Мужчины, которые достигли возраста шерифа и еще не женились, как правило, упрямы и неподатливы. Тем более, если они богаты и привлекательны. Их почти невозможно наставить на путь истинный. Если все, что сказала ваша тетушка, верно, то, очевидно, не одна дюжина женщин пыталась уже заманить мистера Рандольфа в свои сети. И, как видите, без особого успеха. Рут рассмеялась.

– Возможно, вы и правы. Не знаю, как насчет дюжины женщин, но уверена, что шериф не из тех, кого легко поймать.

– Я не собираюсь никого «ловить», – возмутилась Миранда. – Конечно, шериф мне очень нравится, – а кому, скажите на милость, он не нравится? – но я не испытываю к нему ничего, кроме дружеского расположения. Как, впрочем, и он ко мне.

– Как бы то ни было, не будем спешить с выводами. Время покажет, – заметила Рут. – А пока нам стоит внести некоторые изменения в твой гардероб, дорогая. Здесь носят совсем не то, что в Кентукки.

– Что верно, то верно, – согласилась Грейс Уорти. – Вы не поверите…

Лорел была потрясена до глубины души и потеряла всякий интерес к разговору. Погрузившись в раздумья, она улавливала лишь отдельные обрывки беседы. Хен принадлежал к богатой и аристократической семье! Она же была лишь падчерицей одного вора и женой – в чем окружающие сомневались – другого. Хен Рандольф никогда не полюбит ее. Нужно благодарить судьбу за то, что он согласился защищать ее.

Лорел с затаенной завистью посмотрела на Миранду. Уверенная в себе, воспитанная и хорошо одетая девушка умела себя вести и всегда знала, что и где говорить. Именно такая женщина достойна чести стать женой Хена Рандольфа. Нет, он никогда не женится на ней, на Лорел, даже если она нравится ему. Небольшая интрижка, может, немного больше (если она захочет) – вот все, на что можно рассчитывать. Но Хен никогда не захочет связывать себя постоянными отношениями с ней.

Лорел неожиданно резко вскочила на ноги.

– Мне пора идти, – стараясь выглядеть спокойной, сказала она. – Я боюсь оставлять Адама одного так долго.

– Вот вам и еще одна веская причина, по которой необходимо перебраться в город, – заметила Грейс Уорти. – Здесь мальчик будет все время на глазах у людей, и вам не придется беспокоиться.

– Хорошо, я подумаю, – поспешила ответить Лорел. Нужно как молено скорее выбраться из этого дома!

– Пообещайте, что придете к нам еще, – вежливо вставила Миранда.

– Далее не знаю что сказать. Честно говоря, у меня очень много работы.

– Но скоро у вас появится больше свободного времени. Вы же получите деньги за воду, – не упустила возможности напомнить Рут Нортон.

– Ах, да, я и забыла, – согласилась Лорел. – Но я уже привыкла работать с утра до ночи.

Она с трудом сохраняла спокойствие, но не хотела выглядеть грубой и неблагодарной. Однако пребывание в доме Нортонов с каждой секундой становилось все более и более невыносимым. Лорел готова была разрыдаться.

– Как только у меня появится свободная минутка, я обязательно дам вам знать. А сейчас мне пора.

Она поспешно вышла за дверь.

Женщина сломя голову промчалась по улице, не отвечая на приветствия и не замедляя шаг. Люди бросали ей вслед удивленные взгляды. Очевидно, весь город будет к вечеру шептаться о невоспитанности Лорел Блакторн. Но разрыдаться прямо посреди улицы означало бы дать повод для сплетен, по меньшей мере, на несколько недель.

– Уже идете домой? А я думал вы вернетесь не раньше вечера. Вы, женщины, любите поговорить.

Хен!

Сердце Лорел судорожно сжалось, к горлу подступил ком. Тело словно окаменело. Она почувствовала, как ее обдало жаром. Меньше всего она сейчас хотела видеть Хена. Женщина растерянно застыла, потупив взор. Казалось, стоит поднять глаза на Хена, как она тут же умрет.